Текст книги "Морозом по коже (СИ)"
Автор книги: Тея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Пролог ==========
Стук колес поезда умиротворял, и почти все ребята, уморенные вчерашними сборами и ажиотажем на вокзале, давно расположились на своих полках и мирно сопели. Дело шло к рассвету, солнце медленно, но верно подсвечивало своим мягким красноватым светом зеленые верхушки проносящихся в отдалении деревьев.
Я, Дана Родионова, стояла в тамбуре и, прислонившись лбом к окну, смотрела на этот пейзаж. Мне не спалось, даже несмотря на яркие и активные две недели в летнем лагере, который располагался недалеко от Владивостока, на берегу Японского моря. Теперь меня ждало восьмидневное, если считать вчерашний выезд, путешествие домой на поезде.
Домой я не хотела. Но на то была не классическая послелагерная ситуация в стиле «мы-стали-настоящим-отрядом-не-хочу-уезжать-люблю-эту-смену-вы-лучшие». У меня была причина серьезнее. И эта причина как раз позвонила на телефон.
Вяло посмотрев на имя звонившего, я ровным голосом ответила:
– Привет, пап.
– Привет, доченька, – тепло отозвался мой отец Сергей Тарасович. – Как ты?
– Классно, – без энтузиазма ответила я. – Ты же знаешь, как я люблю поезда.
– Это главная из причин, почему я предложил тебе поехать в этот лагерь, – мягко засмеялся папа.
Я натянуто улыбнулась, хоть отец и не видел моего лица, и вежливо произнесла:
– Как подготовка к свадьбе?
– Все идет как по маслу, – обрадовался вопросу мужчина. В его голосе так и слышался энтузиазм. – Ресторан выбрали, тамаду назначили, все оплатили. Наташенька сегодня на примерку ездила, очень сетовала, что тебя рядом не было.
Наталья, невеста отца, вызывала во мне противоречивые чувства. Женщина была милой и добродушной, не пыталась играть роль злой мачехи. Но, с другой стороны, она много лет мечтала о дочке, и за неимением таковой теперь отыгрывалась на мне – лезла в мою душу, пыталась разузнать все о моей интимной жизни (после этого разговора я впервые разозлилась и нагрубила женщине). Каждый раз, оставаясь ночевать у моего отца, Наталья навязчиво предлагала помочь с выбором одежды в школу, прически и макияжа. Это раздражало, несмотря на мой уравновешенный характер. Утешало только то, что Наталья не была моей ровесницей или какой-нибудь легкомысленной молодой дурочкой, пользующейся влиянием избранника или его кошельком. Она была женщиной взрослой и вполне состоятельной.
Когда отец и Наталья с восторгом объявили о свадьбе, я была ошарашена. Конечно, радовало, что папа смирился с гибелью матери, но злило то, как Наталья сказала «Милая, ты можешь называть меня мамой». Мне было шестнадцать лет, я вполне состоявшаяся личность, и называть мачеху мамой… Когда свежи были воспоминания о нежном голосе родной матери, о её ярких глазах и мягких руках…
Я помотала головой, отгоняя прочь горькие воспоминания, и через силу спросила:
– Как тебе новая квартира?
Отец объявил о своей свадьбе за три дня до лагеря. Из-за сборов в долгую дорогу я не успела познакомиться с детьми Натальи, её двумя сыновьями. Один учился в нашем городе на экономическом факультете, и мать не хотела отправлять старшего сыночка в общежитие, поэтому тот будет жить с нами. А второй был моим ровесником. Наталья уговорила возлюбленного обменять две их трехкомнатные квартиры на одну пятикомнатную, в более приятном районе. Они купили квартиру в спешке перед свадьбой, поэтому я не видела своего нового дома.
Как не видела и новых братьев. При одной мысли о двух левых парнях, живущих со мной в одной квартире, меня бросало в дрожь от злости. Я заранее недолюбливала этих парней.
– Мы не прогадали с выбором, – радостно сообщил отец. – Она еще ближе к твоей школе, всего десять минут ходьбы.
– Это хорошо, – равнодушно отозвалась я. По крайней мере, из-за переезда я не должна была переходить в новую школу. Меня устраивала старая, в которой учились две мои лучшие подруги и целый выводок любимых засранцев-одноклассников. – Похоже, я
не успеваю на свадьбу…
Мой поезд приезжал тридцатого августа, в день бракосочетания отца. Я эгоистично надеялась, что не смогу попасть на этот праздник.
– Не говори глупостей! – возмутился отец.
– Но поезд приезжает в одиннадцать, а вам в ЗАГС к двенадцати… – вяло запротестовала я.
– Ничего страшного, чуть-чуть опоздаешь, пропустишь ЗАГС. Но в ресторан приедешь, – отрезал Сергей Тарасович.
– Но я же с такими баулами за спиной… – не оставляла попыток я.
Однако отец был неумолим:
– Не беспокойся, Даночка, я уже все придумал! Тебя с вокзала заберет Ваня, отвезет домой, ты быстренько примешь душ, оденешься, и поедете в ресторан.
Мой дядя Иван (хотя какой там дядя в двадцать восемь лет, скорее старший брат) был каким-то там инженером в какой-то там компании, очень занятым человеком, но на единственную и любимую племянницу время находил всегда. Я полагала, что это сам Ваня предложил свою помощь, а не отец догадался.
– У тебя же есть платье, верно? – уточнил отец.
– Есть, – обреченно соврала я.
– Вот и отлично, – обрадовался Сергей Тарасович. – Ну все, родная, пока. Я тебе еще позвоню.
– Пока, – отозвалась я, но отец уже положил трубку.
Пробурчав ругательство, я набрала хорошо знакомый номер, и мне тут же раздраженно ответили:
– Ты, зараза дальневосточная, прекрасно знаешь, что в последнюю неделю перед школой я ложусь спать рано, чтобы не начинать сентябрь с невыспавшейся мордой.
Вины я не испытывала, только веселье:
– Прости, Кать…
– Не катькай мне тут! – еще сильнее разозлилась подруга. – Ты время видела, больная? Это у вас в Бурятии, или где ты там еще, уже утро. А у нас еще ночь.
Своим привычным ворчанием Катя подняла настроение, и я даже смогла искренне улыбнуться.
– Виновата. Но у меня к тебе особая миссия, о которой я могу забыть потом.
– Я тебе не Кей и Джей из «Людей в черном», чтобы особую миссию выполнять, – буркнула Катя.
– Как скажешь. Тогда вот тебе партийное задание, пионер: купи мне платье.
– Ага, а еще хрустальные туфельки и тыкву вместо кареты? – хмыкнула Катя. – Нашла, блин, Фею-Крестную.
– Нет, тыкву не надо, – насмешливо произнесла я. – А вот туфли можешь приглядеть, чтобы к платью подходили. Только не хрустальные. Лучше обычные.
Подруга медленно выдохнула и произнесла серьезным тоном:
– А теперь без шуток, коротко и с самого начала.
– Я приезжаю за час до свадьбы. Ваня отвезет меня домой, я переодеваюсь, и мы едем в ресторан. Но у меня нет платья. После поезда я явно не успею за полчаса найти что-то нормальное. Поэтому прошу тебя купить мне платье, туфли и какие-нибудь аксессуары. Ты знаешь мой вкус, мой стиль и мой размер. К тому же твои предки неплохо зарабатывают, чтобы занять любимой подруге столько денег. Я приеду – отдам.
Катя помолчала некоторое время. Я не слышала даже её дыхания. Потом она вздохнула:
– Будь по-твоему. Тридцатого позвони мне за полчаса на последней перед городом станции. Я подойду к твоему дому.
– Спасибо! – улыбнулась я.
– И адрес свой новый эсэмэской скинь.
– Я тебя обожаю!
– Я тебя тоже, – спокойно ответила Катя и вдруг рявкнула: – А теперь дай мне поспать!
Я засмеялась и отключила телефон. Снова посмотрела в окно. Выглянуло солнце.
Вот и настал новый день.
========== Глава 1. С корабля на бал ==========
Ивана я заметила не сразу среди толпы встречающих родителей. И только оглядевшись третий раз, увидела отчаянно машущего руками шатена, помахала ему в ответ, не так рьяно, конечно, и направилась в его сторону.
– Даночка! – радостно воскликнул мужчина и крепко обнял меня. Мне ничего не оставалось, кроме как отпустить ручку чемодана и обнять дядю в ответ. – Племяшечка моя, как я скучал!
Я не могла не улыбнуться:
– А я-то как скучала.
Взяв мои чемоданы, Иван направился в сторону парковки. Было шумно, поэтому мужчина молчал, но едва мы сели в машину, забросив чемоданы в багажник, как он произнес:
– Ну давай, рассказывай, как там было.
И я рассказывала ему, попутно разглядывая дядю. За месяц тот коротко обстриг свои каштановые волосы, отчего карие глаза стали выделяться на бледном лице еще ярче. Мужчина был в джинсах и ослепительно-белой рубашке. Он вел машину и попутно внимательно слушал меня, задавая вопросы.
– И как, ты успеешь за один день до школы приготовиться? – спросил Иван. – Тебе же остается только тридцать первое число, сегодня явно не до покупок.
Я вздохнула и отрицательно покачала головой:
– Я еще все в июле купила. И одежду, и обувь, и канцтовары. Как заранее чувствовала, что не получится в августе купить.
Иван промычал что-то в знак согласия и вдруг ухмыльнулся:
– Ты ведь еще не видела своих новых братьев, верно?
– И еще бы столько не видела, – вновь вздохнула я. – Но ты-то видел, поэтому поделись впечатлениями.
– Ну-у, – протянул Иван. – Не скажу, конечно, что тебе с ними ах как повезло. Парни, скажем так, неординарные.
Я не выдержала:
– Да говори уже!
Дядя покосился в мою сторону и пожал плечами:
– Старший сволочь и эгоист, младший темный какой-то.
Я подозрительно нахмурилась:
– В смысле – темный?
Иван замялся с ответом:
– Он вроде спокойный, я бы сказал, отрешенный от мира нашего. Вежливый, чертяка. А как глянет своими глазищами – так сердце в пятки ускакивает! И сразу становится ясно, что скрывает что-то парень. Он как Мери Сибли из «Салема», только без сверхъестественного.
– А? – недоуменно моргнула я. – Какая еще Мери Сибли?
Дядя притормозил на светофоре, закатил глаза и терпеливо пояснил:
– Главная героиня сериала «Салем». Плохая ведьма, служащая Сатане. Она не раз убивала, чтобы скрыть свой секрет. Как по мне, то просто баба-огонь.
Я простонала:
– Меня когда-нибудь до истерики доведет твоя страсть к сериалам. Хотя и сравнение младшего сына Наташи со злой ведьмой меня приведет туда же, – помолчав, я спросила: – Хоть скажи, эту Мери Сибли в конце сожгли?
Иван хитро улыбнулся и тронулся с места.
– Неа, точного окончания нет. Будет еще второй сезон.
Открытый финал, так сказать. Концовку придумывайте сами.
– Уж лучше бы ты сравнил его с Питером Паркером*, – проворчала я.
Автомобиль заехал во двор новостройки. Тут, очевидно, теперь я жила.
– Не-ет, сравнение с Мери Сибли более точное, – хмыкнул Иван, вытаскивая ключи из зажигания.
Я открыла дверцу и пробормотала:
– Вот спасибо, утешил. Учитывая то, сколько народу поубивала твоя ведьма.
***
Катя сидела на лавочке во дворе, вальяжно перекинув ногу на ногу. Она с видом умудренной опытом мамаши наблюдала за копошением детей в песочнице и издевательски улыбалась, когда какая-то девочка в очередной раз стукнула мальчишку лет пяти по спине лопаткой. Сразу видно, что она старшая сестра – её отношение к детям было пренебрежительное.
Подруга выглядела так же, как и в нашу последнюю встречу. Длинные пепельно-русые волосы чуть ниже плеч свободно струились по спине, бледная кожа, не подверженная загару, выделяла Катю.
Девушка сидела прямо, опираясь руками на лавочку и слегка откинув голову назад. На ней были короткие джинсовые шорты и свободная белая футболка с короткими рукавами и черным сердцем спереди. На длинных ногах красовались очаровательные новенькие вьетнамки.
Я всегда слегка завидовала подруге, но не до такой степени, чтобы ненавидеть. Меня устраивала собственная внешность, и я любовалась внешним видом Кати, как произведением искусства. Хотя если бы мне предложили поменяться с ней внешностью, я бы отказалась, так как не представляла, как можно ухаживать за такой бледной кожей все лето. Я давно бы уже обгорела, а она ничего, ходит бледненькой.
Катя заметила меня и изящно встала, подхватив два пакета, лежащих рядом. Она, искренне улыбаясь, небыстрым шагом подошла ко мне и обняла, игнорируя пакеты.
– Привет, Дана, Вань, – кивнула блондинка мужчине, который вытаскивал из багажника чемодан.
– Дарова, Катя, – криво улыбнулся Иван и кинул мне ключи. – Открывай подъезд.
Квартира располагалась на втором этаже. Я с легким беспокойством открыла дверь. Длинный коридор, совмещающийся с просторной гостиной в бежевых тонах, вел прямо к двум неприметным дверям – ванной и туалету. Слева от этих дверей была арка, ведущая на большую, чуть меньше зала, кухню. Ну просто мечта любой хозяйки – есть где развернуться, и оснащена комната самыми новыми технологиями – от микроволновой печи до кухонного комбайна. Параллельно гостиной, с самых входных дверей, располагалась дверь. Так как дома никого не было, я, отринув совесть, открыла её. Это была спальня отца и Наташи: все в зеленом цвете, двуспальная кровать, изящный шкаф и папин любимый рабочий стол из дуба. Он достался ему еще от дедушки, и папа считал сей предмет мебели семейной реликвией.
Если слева от дверей ванны и туалета располагалась кухня, то справа коридор шел дальше, к двери, параллельной кухонной арке, и еще двум дверям в противоположных друг от друга стенах. Причем дальняя дверь еще как бы прикрывалась углом ванной.
Я, не забывая о сказке про Синюю Бороду, все же заглянула за все двери.
В самой ближней комнате к спальне молодоженов был идеальный порядок. У окна стоял компьютерный стол с компьютером, заправленная односпальная кровать стояла у противоположной к окну стены. Напротив двери расположились два шкафа. Почему именно два, я не стала узнавать.
Если в этой спальне был порядок, то в той, дверь в которую скрывалась за углом ванной, царил настоящий хаос. Широкая, не односпальная, но и не двуспальная незаправленная кровать стояла головой к окну, у изножья расположился компьютерный стол с закрытым ноутбуком. В противоположном углу у окна висела груша. Все три ящика стола были наполовину выдвинуты. Напротив двери, в углу, стоял бордовый комод, верхний ящик которого тоже был полураскрыт. Над ним прибита полка с книгами. И везде – на полу, на кровати, на столе, даже на подоконнике, – валялись вещи. От джинсов и рубашек до трусов. Руки так и тянулись прибраться здесь, хотя меня и не назовешь непримиримой аккуратисткой.
Я захлопнула дверь и покачала головой. Да уж, братцы обжили уже свои берлоги. Каждый по-своему. Интересно, кому какая комната принадлежит.
И гадалкой быть не нужно, чтобы понять, что последняя дверь, та, которая параллельна кухонной арке, ведет в мою комнату.
Папа честно постарался сделать все максимально похожим на мою комнату в старой квартире. Золотисто-коричневый ковер с широким ворсом, который я обожала до невозможности, те же самые растения на подоконнике, даже обои где-то папа нашел похожие – светло-голубые, с абстрактным рисунком. Кровать и прикроватная тумбочка стояли справа от окна, слева стол с компьютером, в углу справа от двери – шкаф и комод. Правда, все вещи мои были упакованы в коробки и стояли посередине комнаты. Я мысленно поблагодарила отца – он помнил, что мне не нравилось, когда в вещах роются, пусть даже и родные. Уж лучше я завтра полдня потрачу, но сама все сделаю.
В спешке я приняла душ. Когда вышла, Иван облюбовал кухню и холодильник в частности, а Катя раскладывала купленные ею вещи в гостиной.
– Вань, щас в гостиную не заходи, – крикнула она, заметив меня.
– Больно мне нужна ваша гостиная, – с полным ртом проорал в ответ мужчина.
Катя фыркнула и сосредоточилась на мне:
– О, ты уже высушила волосы? Умничка. Вот платье, я помогу тебе сделать прическу и макияж.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Катя подтверждала высказывание о том, что талантливый человек талантлив во всем: она практически все делала идеально. Даже как стилист девушка могла посоревноваться с профессионалами.
Под бдительным взглядом подруги я надела темно-синее короткое платье без рукавов, ненавязчиво обтягивающее лиф, завязанное под грудью лентой и свободно струящееся по телу ниже. Сама бы я такое не выбрала на свадьбу своего отца, но покупала-то не я.
Без труда наложив легкий макияж на мое лицо, Катя усадила меня на стул, принесенный из кухни, и быстро и легко заплела французский водопад, оставляя тем самым темно-каштановые волосы свободно струиться по плечам.
– Ну прям конфетка, – промурлыкала Катя, рассматривая результат своих творений. Слегка подтолкнув ногой в мою сторону кремовые босоножки с застежкой и на высоком каблуке, девушка приказала: – Обувай.
Я безропотно подчинилась, и уже через мгновение мои глаза были на одном уровне с Катиными.
– Девушки, теперь можно заходить? – спросил Иван, с прикрытыми ладонями глазами ступая в гостиную.
– Валяй, – милостиво позволила Катя.
Мужчина опустил руки и открыл глаза. Посмотрев на меня, он присвистнул и восхищенно заметил:
– А ты молодец, Кать. Вроде все так просто, ненавязчиво… естественно.
– Спасибо, – со слабой улыбкой кивнула девушка. – Все, теперь вы готовы ехать на свадьбу.
Я сжала в руках подол платья и взволнованно спросила:
– А может, ты с нами, Кать?
Девушка криво усмехнулась и покачала головой:
– Вот уж дудки. Твоя мачеха меня недолюбливает. Не хочу провести предпоследний день лета, ловя на себе пренебрежительные и высокомерные взгляды твоей родственницы.
В разговор встрял Иван:
– А мне она как раз-таки говорила, что это ты ведешь себя высокомерно и стервозно. Не знал бы тебя, подумал… А, нет, погоди, так это ж правда.
Катя положила руку на сердце и изобразила на лице всю печаль мира:
– Ах, мое сердце разбито! Что же мне делать дальше?..
В блондинке действительно присутствовала некая нотка надменности, и не дружи моя семья с Катиной, ни за что бы я не начала дружить с девушкой. Катя никогда не стремилась завести как можно больше друзей, но если таковые появлялись, то не бросала их никогда. Именно это больше всего восхищало меня. А вообще, Катино высокомерие – это последствие воспитания: мать её хоть и была неплохой женщиной, но старшей дочерью всерьез не занималась, а отец либо пропадал на работе, либо терроризировал семью своим надменным характером.
– И еще, – перевела тему блондинка. – Не сминай подол платья. Платье и так не из длинных, а ты делаешь его уж неприлично коротким.
Я посмотрела вниз и смутилась: вот уж действительно, даже не заметила, как подняла платье на правом бедре почти до нижнего белья.
– Ладно, уезжайте уже, – махнула рукой Катя. На лифте все спустились вместе.
– Тебя подвезти? – предложил Иван, открывая мне дверь в машине. Я махнула подруге рукой из открытого окна.
– Нет, Вань, – мотнула головой Катя. – Я недалеко живу.
– Ну тогда удачи, – попрощался мужчина и сел в машину.
– Счастливо вам повеселиться на свадьбе, – ехидно бросила Катя и направилась в сторону своего дома.
* Человек-паук(англ. Spider-Man), настоящее имя Пи́тер Па́ркер (англ. Peter Parker) – вымышленный персонаж, супергерой комиксов издательства Marvel Comics, созданный Стэном Ли и Стивом Дитко.
========== Глава 2. Ах, эта свадьба пела… ==========
Где я еще увижу дураков в таком количестве?
Едва Иван повернул на улицу, на которой располагался снятый молодоженами ресторан, как я расслышала песню.
– Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала, и крылья эту свадьбу вдаль несли, широкой этой свадьбе было места мало…
Не сдержавшись, я рассмеялась. Догадываюсь, откуда неслись звуки музыки. Более того, я даже знала, чья сторона включила эту песню. Моя семья, все мои родственники по папиной линии, были люди обаятельные, но крайне долбанутые. Будучи выходцами из Украины, они представляли собой людей чересчур говорливых, не в меру общительных, шумных, а самое ужасное – немного буйных, особенно в нетрезвом виде. Но зато они могли одним своим нескончаемым оптимизмом развеселить меня, и лишь представив, в каком шоке могут быть родственники Наташи от их поведения, я уже не могла сдержать улыбки. И знакомство с братьями стало волновать меньше.
– Спорим, это дядя Федя включил? – хмыкнул Иван, паркуя машину на парковке перед рестораном.
– Фигушки, – фыркнула я, отстегивая ремень безопасности. – Сейчас только половина третьего дня, он еще не успел наклюкаться. Это твоя мать, Ваня, и моя бабушка по совместительству включила песню.
На крыльце нас встретила восемнадцатилетняя Лизка, моя взбалмошная троюродная сестрица. Она, радостно взвизгнув, бросилась в мои объятия, откинув наполовину выкуренную сигарету в сторону. Ох, вот и худшая сторона семейки.
– Даночка! Я уж и не думала, что ты появишься! – протараторила Лизка.
Бегло глянув на золотистое платье сестры, с глубоким декольте, тонкими лямками и юбкой-колоколом, я натянуто улыбнулась:
– Чудно выглядишь.
– Правда? Спасибо, – хихикнула Лиза. Однако комплимент не вернула.
Я так увлеклась встречей с сестрой, что не заметила, что та была не одна. Встав рядом с Лизой, мне улыбнулся симпатичный парень и представился:
– Привет, я Ян. А ты, верно, Дана, моя новая… – Парень окинул изучающим взглядом мою фигуру и ехидно закончил: – сестра.
Улыбка моя увяла от настолько открытого интереса в глазах Яна. Но я все-таки ответила:
– Ага. Очень приятно.
– А мне-то как приятно, – ухмыльнулся Ян.
Карие глаза его сверкали – может, из-за знакомства с «сестрой», может, из-за алкоголя. Золотисто-русые волосы Яна были взлохмачены, на губах игривая улыбка. Он был высок, строен, в меру мускулист. В общем, конфетка, как выразилась Катя. Правда, дальше любования оберткой заходить не стоит – видно по повадкам, что характер у него не из лучших.
Лиза, не заметив взглядов Яна в мою сторону, подхватила парня под локоть и промурлыкала:
– Пойдем, Янчик, оповестим всех о прибытии Даны.
Почти насильно девушка увела парня в ресторан. Я и молча стоявший рядом Иван наблюдали, как парочка скрылась в здании. Мужчина, покосившись в мою сторону, заметил:
– Я же сказал, та еще сволочь.
Не отрывая взгляда от дверей, я хмуро бросила:
– Чувствую, с ним будет много проблем. Почему-то кажется, что этот парень из той категории, которые не понимают слова «нет».
– Станет наглеть, позвони мне, – велел Иван. – Я научу придурка манерам. Обещай.
– Обещаю, – вздохнула я. – Пошли уже.
В фойе собрались несколько наших родственников. После объятий, шутливых намеков и дружного хохота я смогла-таки выбраться и пойти в главный зал. Иван давно ушел в ту сторону.
При моем появлении родственники радостно вскрикнули и зааплодировали. Широко улыбаясь, я помахала им и направилась прямиком к столу молодоженов, которые уже ждали меня. Красивая Наташа в ослепительно-белом свадебном платье первая схватила меня в объятия.
– Даночка, я так счастлива, что ты успела! – воскликнула невеста через шум гостей и музыку.
– Я тоже, – вежливо ответила я. – Поздравляю вас. Пап. – Выбравшись из объятий мачехи, я чмокнула папу в щеку и улыбнулась: – Вы оба классно выглядите.
– Спасибо, милая, – улыбнулся папа, притягивая к себе Наташу. Ему удивительно шел черный смокинг, подчеркивающий его темно-карие глаза. Русые волосы были тщательно уложены, а привычная бородка исчезла. Сегодня что, все решили сменить имидж?
– Ой, а ты уже познакомилась с моими сыновьями? – всполошилась невеста. Пригладив каштановые волосы, уложенные в элегантный пучок, Наташа улыбнулась.
Я передернула плечами и призналась:
– У входа познакомилась с Яном, а с… – Я порылась в памяти в поисках имени второго братца. – А с Антоном я еще не встречалась.
– Сейчас исправим, – заявила женщина и, посмотрев мне за спину, поманила кого-то рукой.
Обернувшись, я увидела, что к нам направлялся парень, мой ровесник. Антон, а это был, несомненно, он, совсем не был похож на старшего брата: шире в плечах, чуть ниже и гораздо мускулистей. Его светло-русые, почти блондинистые волосы были подстрижены полубоксом, что ему, честно говоря, шло. И у Яна, и у Наташи были карие глаза, а у Антона серые. Причем со стальным оттенком и настолько холодным выражением, что по моим обнаженным рукам поползли мурашки. Правильно дядя говорил: глазищи у него, а не глаза. Кстати говоря, парень был одет так же, как и Иван – в джинсы и белую рубашку.
– Мама, – протянул Антон, подходя к невесте. Переведя взгляд своих пугающих глаз на меня, он без тени улыбки спросил: – Дана, верно?
Не в силах говорить, я кивнула. Сердце быстро билось где-то у горла.
– Я Антон. – Протянув руку, парень скользнул взглядом по мне сверху вниз и обратно. На лице Антона не отразилось открытой похоти, как у Яна, но уж лучше бы я вытерпела явное желание старшего брата, нежели пугающее безразличие младшего, безразличие, с которым сытый хищник смотрит на оставшуюся пищу.
Я не хотела пожимать руку Антону, но пришлось побороть неприязнь и протянуть вспотевшую ладонь, ведь на нас исподтишка смотрело большинство гостей.
– Антон, что ты стоишь? Пригласи Дану за стол, – велела невеста и улыбнулась мне: – Я специально придержала место для тебя рядом с Антоном.
Ответная улыбка получилась вялой, но Наташа этого не заметила. Антон пропустил меня вперед и галантно придержал стул, помогая сесть, затем уселся рядом, с левой стороны. К сожалению, справа сидел Ян. Правда, сидел только номинально – в другом конце зала его не отпускала от себя Лиза, уговаривая танцевать с ней танец за танцем.
Чтобы не сидеть без дела, я наложила себе в тарелку немного салата и принялась медленно его поглощать. Антон делал то же самое, но в тарелке его было больше еды. И еще он молчал. Даже не пытался поддержать беседу или узнать меня поближе. И в сторону мою не смотрел. Не знаю, беспокоило меня это или нет. Слишком много нервов я сегодня потратила, поэтому нужно найти способ успокоиться.
Через полчаса и три бокала шампанского до меня добралась неугомонная семейка в лице моего крестного отца Валерия и двоюродного брата Сережи, уговаривая меня на танец. Расслабившись с помощью алкоголя, я бездумно согласилась. Какой-то умник, в который раз безапелляционно игнорируя современные песни, включил «А на свадьбе…» группы Дилижанс. Мелодия была зажигательная, поэтому никто – а в большинстве своем гостям было лет под сорок, – не жаловался на устаревшую песню.
Смеясь над неуклюжими попытками крестного танцевать, я двигалась в такт старой песне и чувствовала, что последние капли волнения исчезают. К середине песни танцующих значительно прибавилось.
Когда прозвучали последние звуки песни, дыхание мое окончательно сбилось, щеки пылали, а волосы растрепались. Зато снова вернулось приподнятое настроение, что уже было значительным плюсом.
Заиграла песня «Натали», и народ разбрелся в разные стороны. Только несколько парочек осталось. Я тоже хотела уйти – нужно было поправить волосы и подышать свежим воздухом, однако меня несильно ухватили за локоть, и не успела я моргнуть, как оказалась в объятьях Яна. Несмотря на каблуки, мне пришлось приподнять голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Ты же не возражаешь? – приподнял бровь парень.
– Возражаю, – бросила я и ядовито добавила: – Но это, кажется, тебе по барабану.
Ян ухмыльнулся и прижал к себе еще сильнее.
– Да ладно тебе, сестренка, – последнее слово звучало двусмысленно в устах парня. – Всего лишь танец. Только ты решаешь, как далеко зайдут наши отношения.
К счастью, шампанское развязало мне язык, и я резко произнесла:
– Значит так, герой-любовник. Чем дальше ты будешь от меня, тем добрее я буду. Я не собираюсь заводить с тобой какие-либо отношения, кроме соседских. Ты меня никак не интересуешь, надеюсь, это ясно?
Закончив, я выбралась из объятий Яна и, развернувшись, направилась прочь из помещения. Руки дрожали.
Какие же они чудные, эти братья.
Первым делом я решила проветриться. Прошлась по улице, подставляя лицо теплому ветру. Минут через десять окончательно успокоилась и, кажется, протрезвела. Теперь можно возвращаться.
На парковке, которую я пересекала, чтобы быстрее попасть в ресторан, я едва не запнулась: на правой ноге расстегнулась застежка на босоножке. Чертыхнувшись, я нагнулась, чтобы застегнуть её.
От дверей меня видно не было: скрывал синий «форд». Зато я прекрасно слышала, как хлопнула дверь, и раздался раздраженный голос Антона:
– О чем ты, мать твою, думал?!
Я аж застыла от удивления, забыв о босоножке. В голосе парня было столько экспрессии, сколько я не заметила в нем за полчаса сидения за одним столом.
– Да ладно тебе, – легкомысленно ответил Антону второй голос, в котором я без труда узнала его (а теперь и моего) старшего брата. – Это же всего лишь девушка.
– Ты совсем охренел? – рявкнул Антон. Я была скрыта автомобилем, но все равно сжалась от испуга, настолько пугающим казался голос парня. – Всего лишь девушка?! Она теперь часть нашей семьи, практически твоя сестра, а ты пытаешься затащить её в постель, словно очередную шлюшку?!
Они говорили про меня. До меня это дошло не сразу, а когда дошло, я едва не ахнула от изумления, но вовремя закрыла себе рот рукой.
– Но согласись, она того стоит, – возразил Ян.
Антон зарычал:
– Да будь она трижды Мила Кунис, мне плевать! Эта девушка неприкосновенна. Ты понял меня?
– А может, ты сам запал на неё? – фыркнул Ян.
– Не говори ерунды! – отрезал Антон. – Ты позабавишься с ней пару дней, а потом кинешь, как и остальных. А она не из тех девушек, кого можно поматросить и бросить, она год будет страдать. Тем самым будет огорчать нашу мать и, как следствие, меня. Скажи мне, Ян, хотел бы ты увидеть меня огорченным?
Ян промолчал. Меня это удивило – казалось, Ян действительно побаивается брата.
Раздался щелчок зажигалки – кто-то из братьев прикурил. Затем Антон стальным голосом произнес:
– Значит так, братец. Теперь ты смотреть будешь в сторону этой девушки только тогда, когда рядом будет кто-то еще. Попробуй только приблизиться к ней без важного повода.
Ян вновь не стал возражать Антону. Ого, вот это да.
– Я понял тебя, Антон, – смиренно согласился Ян. – Только не кипятись. Теперь я могу идти? Есть другая новая родственница, с которой я не прочь… познакомиться поближе.
– Проваливай, – выдохнул Антон.
Минуту все было тихо. Шестым чувством я понимала, что не стоит подниматься с корточек, что Антон еще не ушел. Так и сидела за автомобилем, словно заяц в кустах, не одну минуту. Самым смешным было бы, если парень действительно ушел, а я прячусь без причины. Уже затекли колени, и я начала тихонько чертыхаться, когда Антон насмешливо произнес:
– И долго ты еще собираешься прятаться?
Я застыла, сердце пропустило удар. Он что, заметил меня?
– Или ты сама выйдешь, или я помогу.
И тут же я подскочила, как ужаленная, осторожно глянув на Антона. Тот стоял с другой стороны от форда и бесстрастно смотрел на меня. Между губ его была зажата зажженная сигарета.
– Все слышала? – спокойно уточнил парень. От волнения, сидения на корточках и высоких каблуков дрожали колени. Я не могла ни слова произнести из-за пересохшего горла, поэтому только кивнула. – Значит, не нужно объяснять, чтобы ты не доверяла Яну. Спокойствие в семье важнее мелкой интрижки. Хорошо?
Я снова тупо кивнула. Антон затянулся в последний раз и бросил сигарету в урну, стоявшую рядом. Поправив белую рубашку, парень повернулся, чтобы вновь войти в ресторан, в котором включили песню Крида «Самая-самая». И в тот момент мои ум, разум, сердце, душа или логика – все, что может отвечать за то, что слетает с языка, полностью отключились. После я долго не могла понять, что же толкнуло меня на этот бредовый поступок.
