Текст книги "Принц и Дракон (СИ)"
Автор книги: Тея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Я пожала плечами и отозвалась:
– Главное, чтобы не алкаши были. Я по ночам спать хочу, а не слушать дебоши.
– Да не, пацан молодой… – задумчиво бормотал брат, любопытно придвинувшись ближе к окну. – Аня!
Внезапный вскрик брата заставил меня выронить ложку с гуляшом из рук.
– Ты нормальный вообще? – разозлилась я.
Леха проигнорировал меня и воскликнул:
– Аня, так наш сосед – твой бывший!
– Чего-о? – не поверила я и, забыв про грязную ложку на полу, подскочила к окну рядом с братом.
Казалось бы, такая картина могла присниться только в кошмаре, но нет, все реально: Влад проворно доставал из багажника черной «девятки» два чемодана и легко тащил их к подъезду.
– Последи за гуляшом! – велела я Лехе и выскочила прочь из кухни.
– Эй! Я ведь не знаю, что делать, Аня!.. – донеслось мне вслед. Парнишку никто не услышал.
Лифт не работал, так что Владу приходилось тащить по лестнице чемоданы на четвертый этаж. Так что он должен был пройти мимо меня.
– О, Аня! – бодро произнес брюнет, увидев меня. Он поставил чемоданы на бетонный пол и улыбнулся мне: – Ты тоже здесь живешь? Вот так совпадение!..
– Деникин, не еби мне мозги, – прошипела я и шагнула ближе. – Ты меня преследовать собрался?!
Влад насмешливо посмотрел на меня и фыркнул:
– Ты что, бриллиантовая, чтобы тебя преследовать? – поймав мой грозный взгляд, парень шутливо исправился: – Ну ладно, для меня, может, ты и бриллиантовая… Но это не отменяет того факта, что квартира на этаж выше тебя самое дешевое, что я нашел в центральном районе. Так что извиняй, мне нужно расположиться на новом месте… И, возможно, вытравить оттуда клопов.
Я уже не на шутку была взбешена.
– Слышь, дитя цивилизации, ты что доказать решил?
Влад положил руку на сердце и театрально произнес:
– Ты не хочешь меня с деньгами, значит, примешь нищего. Все, золотко, я отказался от машины, квартиру бесплатно сдал Авдею, закрыл все денежные карты в самый дальний сейф… Отныне я – не сын мэра нашего города, а простой студент без привилегий.
Я придирчиво осмотрела парня и осведомилась:
– Совсем рехнулся?
Влад только шире улыбнулся и заметил:
– Надеюсь, в скором времени ты пригласишь меня на обещанный обед, чисто по-соседски.
После чего он взял чемоданы в руки и начал подниматься на этаж выше.
– Эй! – возмущенно крикнула я. – Я не обещала тебе обед!
В ответ Влад рассмеялся и начал издеваться, напевая песню Окуджавы:
– У Курского вокзала стою я, молодой. Подайте, Христа ради, червонец золотой…
– Кретин! – крикнула я, прежде чем захлопнуть дверь. Зайдя на кухню, я прищурилась и ласково начала: – Леш, пожалуйста, скажи мне, что, прежде чем размешивать гуляш, ты помыл ложку, которую поднял с пола… И почему меня окружают одни идиоты?!
========== Глава 17. Бедность не порок ==========
Кричат «не сахарный – не растаешь»,
«в стакане буря», «справляйся сам».
Скажи мне, друг мой, да что ты знаешь
про этот самый чужой стакан?
– Шутят ли гуманитарии про технарей?
Брови сами собой взлетели на лоб, когда до меня донесся вопрос одноклассника. Я удивленно обернулась и увидела, что Валера Молотов иронично смотрит на сидящую на обшарпанном подоконнике Катю. Подруга болтала ногами и насмешливо глядела на парня.
– Ну конечно, дорогой, – проворковала Катя, лопнув розовый пузырь из жвачки. – Гуманитарии постоянно ржут с того, как технари говорят «ложил» и «одел на себя».
– Очень смешно! – обиделся Валера: именно из-за этих двух ошибок урок назад учительница русского влепила ему двойку.
В разговор вступила Дана. Прислонившись к подоконнику рядом с Катей, девушка категорично заявила:
– Очень вы нужны нам, Эйнштейны недоделанные. Истинные гуманитарии шутят на тему алкоголизма Сергея Александровича, сложной личной жизни Владимира Владимировича или про второй том лучшего произведения Николая Васильевича.
– А? – выпал в осадок Валера. Не сразу в его бледно-карих глазах появилось понимание.
Сжалившись над одноклассником, я улыбнулась:
– А мне тут недавно анекдот рассказали, – ребята навострили уши, и я продолжила: – Выходит, значит, Маяковский с кабака с двумя дамами, посреди улицы пьяница какой-то валяется. Ну, а Маяковского-то, собственно, леди просят придумать что-нибудь поэтическое по этому поводу. Тот задумывается и начинает:
«Лежит безжизненное тело
На нашем жизненном пути…»
Тут поднимает голову тот пьяница и выдает:
«Ну а тебе какое дело?
Иди блядей своих еби».
Маяковский и говорит: «Пойдемте, дамы, это Есенин».
Забавно, что заржали Дана и Валера – «истинный» гуманитарий и рьяный технарь. Катя только хмыкнула. Конечно, она ведь мне этот анекдот и рассказала, сама-то в первый раз ничуть не тише ржала.
– Дягилева! – раздался строгий голос Анны Анатольевны.
Я вздрогнула и виновато повернулась к учительнице физики.
– Я, конечно, рада вашему стремлению изучить русских классиков, – приспустив очки на кончик носа, произнесла женщина. – Но этой шутке лет больше, чем мне. Придумайте что-нибудь новое.
– Извините, – пробурчала я, и в этот момент прозвенел звонок.
Анна Анатольевна махнула рукой, разрешая классу сесть за парты и растянула тонкие губы, накрашенные темно-красной помадой, в подобие улыбки.
– Сегодня мы проведем лабораторную работу, – объявила физичка и, подумав, насмешливо добавила: – Конечно, если наше юное дарование не хочет рассказать анекдот про Теслу, Кюри или эбонитовую палочку. Нет? А жаль, может, я чего-нибудь нового бы узнала. Ну что ж, начнем…
***
Физика была последней, так что, как только прозвенел звонок, я отправилась на второй этаж, в крыло, где располагались кабинеты математики. Там меня должен был ждать Леха. Дана с Антоном, вновь счастливые и безмятежные, сбежали еще с третьего урока, Катя осталась у Анны Анатольевны, чтобы обсудить свою успеваемость. Так что к брату я подошла в одиночестве.
– Ну что, с кем подрался? – осведомилась я, стоя перед кабинетом его классной руководительницы. – Просто так меня бы не позвали.
– Да ни с кем я не дрался, – пробурчал Леха, не поднимая глаз.
Я закатила глаза:
– Да что ты за парень, а? Уже восьмой класс, а меня еще ни разу не вызывали по поводу драки. Ты вообще мой брат? Уж это должно быть у нас общим.
Леха исподлобья посмотрел на меня, и я рассмеялась.
– Да не парься, братан, – подмигнула я. – Скажи спасибо, что маме не позвонили.
– Иди уже, Аннет, – показал язык повеселевший Леха.
Я постучалась в дверь и сразу же вошла.
– Анечка, добрый день! – улыбнулась Ольга Юрьевна, молодая учительница математики, и отложила журнал в сторону.
В классе было пусто, и от этого еще более зловеще. Машинально затеребив край вязаного жилета, я спросила:
– Вы просили меня зайти?
Математичка взлохматила короткие волосы, крашенные в темно-красный цвет, и приглашающе кивнула в сторону парты перед её столом. Я присела на стул и посмотрела на женщину, ожидая, пока та начнет.
– Я правда сожалею, что не веду у тебя математику, потому что Валентина Ивановна довольна твоими результатами и иногда хвалит тебя, – располагающе улыбнулась Ольга Юрьевна и тут же вздохнула: – К сожалению, мне нельзя похвастать фамилией Дягилев. Твой брат… хороший парень, и успеваемость у него была соответствующая.
Классная руководительница моего брата замялась, и я заметила:
– Но просто так вы бы меня не позвали.
Ольга Юрьевна с сожалением покачала головой и призналась:
– Эту четверть он совсем расслабился. Скоро Новый год, а Алеша даже не думает исправлять тройки по математике, физике, литературе… Да по всем предметам, если честно. Мне очень неприятна эта ситуация, так как мальчик-то он неглупый, – женщина положила ладони на стол и с искренним теплом посмотрела на меня: – Анечка, я решила сначала попробовать поговорить с тобой, а не с вашей мамой. Мне кажется Алеша не станет отмахиваться от твоих слов.
Я кивнула и опустила глаза на стол. Ну конечно, пинки от учителей за Леху получаю я, а не мама. Хорошо хоть Ольга Юрьевна – чудесная женщина, она не начинает сразу орать.
– Вы не знаете, что могло послужить причиной такому поведению? – ослабевшим голосом проговорила я.
Женщина прикусила губу и задумчиво произнесла:
– Это может быть стандартный переходный возраст, когда подростку трудно держать себя в руках, но мне трудно представить, что такое случилось именно с твоим братом. Мне кажется, виновата Юля.
Я вопросительно взглянула на математичку.
– В этой четверти с параллельного класса к нам перевелась девочка, – пояснила Ольга Юрьевна, слабо улыбаясь. – У неё какой-то конфликт с классом был. Я её посадила рядом с Алешей. И вот… результат.
Я пораженно усмехнулась:
– Влюбился…
– Это неудивительно в его возрасте, – пожала плечами учительница. – Но влюбленность проходит, а знания школьной программы потом придется восстанавливать платно с репетитором.
Я закивала, с благодарностью смотря на женщину. Лучше исправить все это сейчас, чем потом выделять деньги на дополнительные занятия.
– Спасибо, что вы сначала обратились ко мне, – искренне улыбнулась я. – Надеюсь, Леша прислушается.
За дверью меня ждал хмурый брат, вцепившийся в лямки своего рюкзака, как в спасательный круг. Леха был готов защищать себя до последнего, вызвав этим у меня смех.
– Пиздить будешь? – осведомился парень.
– За такие слова тебе рот с мылом надо помыть, – заиздевалась я чисто из вредности. Леха обиженно засопел, но ничего не сказал. – Колись, партизан. Втюрился в Юлю?
– Откуда ты… – начал брат и тут же замолчал. Осознал, откуда.
Я положила руку на плечо брата, и мы вместе направились по коридору к лестнице.
– Я все понимаю, гормоны, там, бабочки в желудке или где они обитают, – покровительственно произнесла я. – Но ты же не хочешь сидеть на шее матери всю жизнь? Или получать жалкие гроши, которые только на водку и потратишь?
– Не хочу, – буркнул Леха. Прямая жестокая реальность гораздо лучше на него действует, чем поучительные наставления о плохой успеваемости.
– Во-от, – протянула я. – Тогда добудь положительные отметки и займись подготовкой к экзаменам. В конце концов, уже в следующем году тебя ждет девятый класс. Только с умной башкой ты получишь высшее образование и достойную работу. Так что, любишь ли ты эту Юлю или так, развлекаешься, будь добр, исправь оценки. Даешь слово пацана?
– Даю слово пацана, – неохотно повторил Леха. Я довольно улыбнулась и взлохматила каштановые волосы брата. В его честности я не сомневалась.
– А теперь вали на первый урок, неудачник.
– С чего это я неудачник?
– Только лохи учатся со второй смены.
***
Мама сидела, сгорбившись, на диване. Плечи её вздрагивали, а лицо было спрятано в ладонях.
– Мам? – осторожно позвала я.
Женщина вздрогнула и поспешно стала вытирать растекшуюся тушь с щек, впрочем, только сильнее её размазывая. Я скинула пуховик на пол и тут же подскочила к матери.
– Ма, что случилось? – встревоженно спросила я, присев рядом и положив ладони на её колени.
– Анют, я не знала, что ты уже пришла, – всхлипнула мама. – Да… Ничего, дочь, все нормально.
Я нахмурилась:
– Мне-то хоть не ври. Ты же понимаешь, что я все равно вытяну из тебя правду.
Женщина горестно рассмеялась и заправила прядь блекло-каштановых волос за ухо. При открывшемся виде её покрасневшего и опухшего от слез лица сердце мое болезненно сжалось.
Судорожно вздохнув так, что затряслись плечи, мама сквозь слезы призналась:
– Меня с работы уволили.
– Как? Почему? – растерялась я.
– Сокращения, Ань, – печально развела руками мама. – На что жить теперь – вообще без понятия…
Она продолжила рассказывать, раскрывать душу, но теперь я слушала её вполуха. И так знаю, что она скажет: за свет, за воду, за квартиру надо платить. Еще и кредит, проценты которого не первый год не дают зажить нам спокойно. Что уж говорить о том, что есть-то нам с Лешей что-то надо. А та жалкая тысяча, что перечисляют раз в месяц с биржи труда, вообще никак не влияет.
Впрочем, с каждой новой секундой я все сильнее осознавала, что должна сделать. Иначе никак.
Я поднялась и на негнущихся ногах пошла к себе в комнату. Мама недоумевала, пока не увидела в моих руках книжку Горького «На дне».
– Ань… – прошептала мама и удивленно взглянула мне в глаза. – Ты ж на университет откладываешь.
Я криво улыбнулась и, вытащив из книги купюры, протянула маме.
– Еще не известно, поступлю ли я в универ. А вот то, что семья нуждается в деньгах – факт. Я еще заработаю.
Я увидела отражение душевной борьбы на мамином лице, поэтом сама впихнула ей деньги в руки и прижалась губами к макушке, так привычно пахнувшей фруктовым шампунем.
– Господи, как же стыдно… – мама прислонилась лицом к моему животу и крепко обняла. – Забираю деньги у дочери…
– Смени формулировку, – я начала кипятиться, понимая, что она опять начинает себя принижать. – Мы семья. И в трудной ситуации помогаем друг другу всем, чем можем.
Мама всхлипнула:
– Дочь, я найду работу и помогу тебе, даже если ты будешь на платном обучении. Все сделаю, обещаю.
– Спасибо, мам, – с трудом произнесла я из-за кома в горле. Ей не стоит знать, что если я не поступлю на бюджет, то я пойду работать. Я не могу брать у неё деньги.
Естественно, после этого настроение у меня было самое наихудшее. Несмотря на то, что мы с мамой провели вместе несколько часов, говоря ни о чем, грусть меня не оставляла. А хандрила я всегда недолго, так как уныние быстро превращалось в злость.
И на этот раз мне было на кого вылить ушат помоев.
Влад, держа между пальцев зажженную сигарету, стоял у своей черной тарахтящей «девятки». Прогревается, видимо.
– Добрый день, – жизнерадостно поприветствовал меня парень. Затянувшись, он выдохнул дым в мою сторону, ничуть не хуже своей «ласточки». – Ты на работу? Давай подброшу.
– Обойдусь, – буркнула я и попыталась пройти мимо, но Влад загородил дорогу.
– Ты чего такая хмурая? – спросил он.
И тут, как говорится, Остапа понесло.
– Одни боги знают, как ты меня достал! – чуть ли не прорычала я, делая шаг вперед. – Ты сейчас не меня добиваешься, ты сейчас тешишь свое тщеславие! Ну что, приятно твоей мерзкой душонке ощущать себя героем? Съездил в деревню, черт с тобой. На большее тебя не хватит. Думаешь, ты сможешь выжить нищим? Как бы не так! Едва нужда прижмет тебя, ты сразу побежишь к папочке или к денежным карточкам, которые неплохо его заменяют! Потому что ты никогда не узнаешь, что такое настоящая бедность! Когда не знаешь, что лучше – отдать последние деньги за коммунальные платежи или купить, наконец, нормальной еды. Когда штопаешь тысячу раз одни и те же колготки, ведь денег на новые нет. Когда подруги зовут тебя в кино, а ты притворяешься, что тебе это не интересно. Потому что знаешь, что после кино они пойдут в кафе, а у тебя нет денег. Ты, милый мой, родился с золотой вилкой в жопе, так что как ни притворяйся, не сможешь до конца понять даже не мои проблемы, проблемы большинства населения!
Я оттолкнула онемевшего от неожиданности Влада и направилась прочь. Но злость не до конца исчезла, да и было, что сказать. Так что я повернулась и ядовито поинтересовалась:
– Слушай, а ты собираешься пойти по стопам отца?
– Возможно… – начал Влад, но я его перебила:
– Что ж, тогда тебе придется кое-что понять, господин будущий мэр. Ты можешь счастливо улыбаться с предвыборных плакатов и писать на них самые многообещающие лозунги, но благополучия ты людям не принесешь. Как и твой папаша, позволяющий сокращать и увольнять людей направо и налево. Сколько бы он ни говорил об экономическом подъеме, это все – ширма, за которой прячется нищета.
Ударил холодный ветер, заставляя меня захлебнуться воздухом и замолчать. Я сильнее укуталась в шарф и развернулась, зашагав в сторону остановки. Пыл исчез, оставив после себя тягучую слабость.
– Ань, неужели ты меня так сильно ненавидишь? – раздалось за спиной.
Не оборачиваясь, я устало произнесла:
– Влад, ну ты же не дурак. Я ненавижу не тебя, а твои деньги.
Парень вновь догнал меня и, зашагав рядом, растерянно произнес:
– Ань, я правда тебя не понимаю. То ты шутишь и заигрываешь со мной, то прямым текстом посылаешь. Что я должен сделать? Мне правда хочется быть с тобой.
Остановка была в двадцати метрах, и я отчетливо видела, как от неё отъехал автобус, на который я должна была сесть. Раздраженно выдохнув, я посмотрела на Влада и выдала все, что меня тревожило:
– Деникин, мне не нужны сейчас отношения, понимаешь? Тупо времени на них нет. Мне нужно к экзаменам готовиться, ведь если я не поступлю на бюджет, то вообще никуда не поступлю. Вдобавок к этому я с сегодняшнего дня работаю не для спокойной жизни на первом курсе, а для помощи своей семье. Потому что у меня есть младший брат и мама, которую сократили. А найти сейчас работу женщине после тридцати пяти с одним только дипломом о среднем образовании – нереально. Теперь понимаешь, почему я не хочу с тобой встречаться? Мне некогда.
Влад нахмурился и заявил:
– Я помогу тебе!
– Нет! Ни в коем случае! – воскликнула я и покачала головой. Увидев недовольное лицо парня, я выдала: – Хватит того, что я переспала с тобой в качестве цены за помощь Полине. На этот раз у тебя не будет повода назвать меня продажной…
– Ань… – парень печально смотрел на меня своими удивительно темными глазами. Как они классно смотрелись на фоне бледного лица и свежевыпавшего снега…
– Все, я сказала! – отрезала я и зашагала к остановке. Уж лучше я погрязну в долгах и голоде, чем буду спать с Владом из-за денег.
Потому что я не шлюха.
========== Глава 18. In vino veritas ==========
К рваным ранам души ты коньяк приложи.
Воскресенье. Одно слово, но столько чувств. Никакой школы, никакой работы… даже родственники исчезли: Леха пошел ночевать к другу, а мама до вторника уехала в другой город к сестре. Я одна. Дома тишина, даже соседи не сверлят вопреки ожиданиям. Хотя уже десять часов.
Это я поняла, с трудом разлепив веки и взглянув на время в телефоне. Тяжело откинулась на подушку, зажмурилась и попыталась понять, что меня разбудило.
Соседи… сука. Похоже, я поторопилась хвалить их. У меня же на этаж выше живет будущий папик для телочек. И ладно бы, там, телевизор играл, или сверлил что-то, но он…
Я широко раскрыла глаза, когда осознала, что в несколько метрах от меня, за одним только потолком, Влад трахал кого-то. Причем трахал громко, со стонами и стуками ножек кровати.
– Ах ты пидор! – процедила я, сжимая пальцами пододеяльник. Ритмичный стук эхом отдавался в голове. Приглушенные стоны только разозлили меня.
Вот они, его заверения в любви. Его чувства. Его клятвы. Полетят они в тартарары, ведь можно просто трахать кого-то левого, зная, что я под боком!..
Я сама не заметила, как слезы потекли из глаз. Они горячими каплями стекали по вискам и совсем неромантично заливались в уши. Всхлип убедил, что я действительно плачу. Ненавижу… Нельзя, нельзя доверять парням. Предадут, обманут, изменят.
Ненавижу.
Ритм все ускорялся, вместе с моим сердцебиением, и в итоге затих под более громкий стон.
– Мудак! – закричала я в потолок и подскочила с постели.
Чудесное пробуждение, блять! Вот теперь в квартире вновь воцарилась тишина, но она была ненавистна, потому что забивала уши, давая возможность думать. Я носилась по квартире, лишь бы отвлечь себя: мыла посуду, готовила завтрак, помыла пол… Убралась, в общем… И все это за час. Такой яростной уборки квартира еще не видала.
Что делать дальше, я не знала. Уроки сделаны еще вчера, дома чисто. Гулять не хочется… хочу подняться на этаж выше и набить морду одному козлу.
Идея пришла мгновенно. Продумав детали, я позвонила брату.
– Соскучилась, кыса? – весело ответил Леха.
– Нет, не соскучилась, – съязвила я, прикусив губу. – Слуш, чувак, ты не хочешь еще на один день остаться у Валеры?
Возникла пауза, а потом Леша подозрительно спросил:
– С чего бы это? Мне завтра в школу.
– Зайди за школьной формой и учебниками, и вали к Валере. Лишний день игры в CS:GO тебе не помешает, – фыркнула я. – Мама все равно не в городе, побунтарим чуть, а?
– Валера, настало твое время! – заржал Леха, обращаясь к другу.
Вот так я и осталась одна подольше. Посидела ВКонтакте, написала пару сообщений, и пошла в магазин. Теперь, когда я приняла решение, на душе стало спокойней. Пошел он к черту, этот Влад. Накупила всякой ерунды, продуктов, чтобы сделать пару салатиков и пиццу. Через час пришла Катя с несколькими бутылками алкоголя, чуть позже присоединилась Дана, а потом и их парни.
Мы играли в «Монополию», и я, естественно, вылетела первой. Забавно, что Катя завладела самыми дорогими улицами, после чего безжалостно и методично доводила до банкротства других игроков.
– Змея ты, – обиделся Антон, вылетев почти сразу после меня.
– Мне нужно хорошенько подумать, и только потом делать тебе предложение, – заявил Илья.
Я в это время нарезала в кухне пиццу, но прекрасно слышала язвительные замечания Кати и маты остальных. Кривая улыбка сама полезла на лицо, и уже захмелевший голос внутри мня неистово кричал: «Сегодня я напьюсь! Сегодня я напьюсь!».
– Тебе помочь?
Я вскрикнула и уронила нож на пол. Сзади стоял Антон и удивленно смотрел на меня.
– Эй, можешь подходить чуть погромче? – нервно рассмеялась я и подняла нож.
Антон хмыкнул:
– Ну это не моя вина, ты задумалась о чем-то. Ань, все нормально?
Я продолжила нарезать горячую пиццу.
– Да, конечно, почему ты спрашиваешь?
Парень открыл шкафчик и достал тарелки. Я благодарно улыбнулась ему, не смотря в глаза. Антон мягко отодвинул меня и забрал нож.
– Ты же не просто так собрала всех, чтобы напиться? – проницательно спросил парень, раскладывая пиццу по тарелкам.
– Антон, просто такое настроение, – заверила я, положив руку ему на плечо. – Ничего не произошло, честно.
Парень искоса посмотрел на меня и кивнул. Чуть замявшись, он все-таки сказал:
– Ну, ты это… Если проблемы будут, ты мне только намекни. Я любому морду набью.
Я с улыбкой уставилась на парня, не сдерживая своего удивления.
– Что? – смутился Антон.
Смех не удалось сдержать, отчего парень только сильнее нахмурился. Выдохнув, я постаралась найти слова, чтобы Антон успокоился.
– Мне просто очень приятно, что ты беспокоишься обо мне, – искренне призналась я и чмокнула парня в щечку.
Антон хмыкнул:
– А мне деваться некуда. Дана сказала, что первого ребенка ты крестить будешь. Так что, потенциальная кума, не стесняйся обращаться за помощью.
Улыбка стала только шире от открывшейся картины.
– Ребята-а, где наша пицца?! – заорала Катя.
Мы с Антоном переглянулись и взяли тарелки.
После «Монополии» мы почему-то решили сыграть в «Эрудит». Никогда еще эта игра не была настолько увлекательной! Мы мошенничали, рассчитывая на глупость или наивность друг друга, меняли правила настолько, что даже были приняты такие аббревиатуры, как «ГП» («Гарри Поттер»), «ИП» («Игра Престолов) и «ДШ» («Дружко Шоу»). Ну а после того, как Илья составил имя «Боря», Антон переделал его в «Борян», а Катя заключительно добавила букву «е» в начале слова, случилась всеобщая истерика. Мы выли, как пьяные дебилы, хватались руками за животы и катались по полу. И в этой веселой атмосфере как-то забылась утренняя ситуация. К тому же… в одной руке чуть теплая пицца, в другой красное вино в кофейной чашке, а вокруг – близкие друзья. Что еще нужно для счастья?
Оставшийся вечер я помню плохо. Алкоголь ударил в голову, и в глазах слегка двоилось. Кажется, Катя с Ильей начали выяснять отношения, и оба с краткой разницей во времени ушли. Дана с Антоном еще посидели у меня, мы посмотрели новый выпуск КВН, поржали от тупости некоторых шуток.
Но скоро я осталась одна.
На полу передо мной валялись грязные тарелки, чашки с красной жидкостью на донышке, распакованные «Монополия» и «Эрудит». Фоном орал телевизор: там выступали с финальной речью члены жюри. Я смотрела на Нагиева, но не слышала его. В ватной голове вертелась одна-единственная мысль. Надо срочно наорать на Влада!
Допив остатки вина в последней бутылке, я с трудом поднялась на ноги и целеустремленно направилась к выходу. Ну, как целеустремленно – вектор моего движения скорее напоминал синусоид, нежели прямую, но когда это останавливало пьяненьких мстительниц?
И вот, преодолев препятствие в виде лестничного пролета, на котором я раза два (или три?) упала, я стояла перед металлической дверью удивительно наглого вида. Впервые дверь меня настолько взбесила, так что я проигнорировала звонок, в который все равно не смогла бы попасть пальцем, и задолбила кулаком.
– Открывай, козлина! – рявкнула я и сама вздрогнула от создавшегося эха.
Дверь медленно распахнулась, и на меня недоверчиво уставился полуголый Влад.
– Ты че вообще творишь? – осведомился парень, зевая.
Я нахмурила брови и посмотрела на него исподлобья. Но похоже, Влад был слишком сонным, чтобы смутиться этого порицающего взгляда.
– Ненавижу тебя, – тщательно выговаривая слова, сообщила я.
Влад тяжко вздохнул, взял меня за руку и завел в квартиру. После чего захлопнул дверь и поинтересовался:
– Это в целом или есть причина?
Мир вокруг завертелся сильнее, и ничего другого не оставалось, кроме как прислониться к стене. По которой, собственно, я и доползла до пола.
– Как ты мог? – слабо, задыхаясь от подступающих слез, выдавила я. – Как ты мог кого-то трахать, зная, что я этажом ниже?..
– Чего-о?! – рявкнул Влад так, что я вздрогнула. – Ты с чего это вообще взяла?!
Неуклюже вытирая слезы с щек тыльной стороной ладони, я беззащитно посмотрела на парня:
– Сегодня. Утром. Я п-проснулась, а ты…
И заревела на полную мощь.
Обидно, до боли обидно. Самец, блин, нужно удовлетворять свои сексуальные потребности… просто мудак, не знающий истинной любви. А я… девственность ему отдала, влюби-илась. Дура.
Каким образом оказалась на коленях у Влада, никогда не скажу. Просто в какой-то момент поняла, что уткнулась носом в ложбинку между шеей и ключицей и вдыхала приятный аромат геля для душа.
Наверное, именно запах меня и успокоил. Слезы как-то сами собой исчезли, а вдохи стали глубже. Я вся стала обонянием.
– Успокоилась, пьянчуга моя? – ласково прошептал Влад, поглаживая меня по растрепанным волосам. – А теперь слушай. Утром я был на парах. Дал ключи одногруппнику, он прогулял универ вместе со своей девушкой. Я ни с кем не трахался утром. Ты мне веришь?
– Нет, – надув губы, заупрямилась я.
Влад фыркнул мне в висок.
– Да никто мне не нужен, Ань. Я за тобой уже больше года бегаю, помешался конкретно. И теперь, когда есть реальный шанс завоевать твое расположение, меня не волнуют остальные.
Я отстранилась и с надеждой посмотрела на Влада.
– Правда?
Брюнет провел большим пальцем по щеке и улыбнулся:
– Пошли в ванную, тебе умыться надо. Вон, все лицо в слезах и туши.
Я попыталась встать с колен и направиться своими ногами в ванную, но Влад бесцеремонно подхватил меня на руки и с каменным лицом понес в нужную сторону.
– Да ты ж мой альфа-самец, – съехидничала я, в то же время поудобнее устраиваясь на ручках.
В ответ Влад включил душ и направил ледяную струю прямо на меня.
– Мне холодно! – взвизгнула я, прикрываясь руками. – Мразь! Я в одежде! Сука!
Парень молчал и методично поливал меня ледяной водой. Мои никчемные попытки завладеть душем провалились. Только убедившись, что я задрожала и перестала крыть его матом, Влад добавил немного теплой воды.
– Теплее, – проклацала зубами я, пытаясь поместить под едва теплую воду как можно больше своего тела.
– Сначала ответь на несколько вопросов, и честно, – сурово отрезал Влад. – Я тебе нравлюсь?
Я ненавидяще взглянула на парня и процедила:
– Да.
Влад чуть добавил тепла, и я застонала от пульсации в кончиках пальцев.
– Ты меня хочешь? – продолжал допытываться парень.
– Да, – выдавила я. Трезвая я бы послала его подальше. Но сейчас, все еще с туманной головой и продрогшим телом, я готова была родину продать за тепло.
Влад сделал воду более чем теплой и прорычал:
– Тогда почему ты отвергаешь мои ухаживания?!
Я часто-часто заморгала и опустила голову. Вода тяжелыми каплями заливалась под ткань рубашки, согревая спину. Я опустила плечи и честно призналась:
– Один раз я совершила ошибку, продав тебе свое тело за услугу. Я боюсь, что ты считаешь меня шлюхой, которую ты можешь купить, как и остальных.
Влад выругался так, что у меня даже уши покраснели. И при этом стаскивал с меня одежду рывками, где-то даже треснула ткань, я слышала. Естественно, я ойкнула и попыталась сопротивляться, но уже через полминуты я стояла в одних трусиках. И нет, Влад не пытался принудить меня к сексу или что-то еще. Не глядя, он стянул с крючка большое банное полотенце желтого цвета и укутал меня, после чего начал растирать тело. Конечности вновь приобретали чувствительность, и дрожь проходила.
По старой доброй традиции Влад поднял меня на руки, и прямо так, в полотенце, понес в спальню. Что забавно, при этом он продолжил материться. Только когда я оказалась укутанной в теплое одеялко, словно в кокон, Влад провел рукой по моим волосам и тяжело вздохнул:
– Ань, давай отбрасывать эти предубеждения. Тебе нравлюсь я, а ты нравишься мне. Давай уже попробуем побыть нормальной парой, а?
Я фыркнула и до носа скрылась под одеялом. Холодная вода дала мне капельку трезвости, но шальная императрица-то еще не уснула.
– Попытка не пытка, – согласилась я и повелела: – Снимай одежду.
– Чего? – на пару секунд завис Влад. Встретив мой требовательный взгляд, парень протянул: – На мне и так одни только боксеры…
Я не настолько пьяная, чтобы этого не заметить. Хихиканье вырвалось само собой.
– Они промокли, пока ты издевался над бедной Анечкой, – заканючила я. Побарахталась в одеяле, притворно скромно вздохнула: – Ну, если стыдно, то могу тебя поддержать…
И кинула в сторону Влада клочок белой ткани, называемый в народе трусиками.
Парень застыл. В прямом смысле этого слова. Даже не моргал. Только удивленно смотрел на брошенный предмет одежды.
– Я сейчас передумаю, – не вполне серьезно пригрозила я.
Ультиматум подействовал. Уже в следующее мгновение Влад был под одеялом, прижимая своим телом меня к матрасу.
– Мне плевать, если ты пожалеешь об этом утром, – заявил брюнет, прижимаясь губами к щеке и закрыв глаза. – Ты дала свое согласие, и ничего этого не изменит.
Я открыла рот, чтобы из принципа возразить, но Влад нагло заткнул меня. Ну да, ну да… Именно поцелуй может заставить девушку замолчать.
Губы парня не были страстными и требовательными. Он целовал, не торопясь, часто останавливался, но не отрывался от меня. Удивительно, но не было никаких попыток раздвинуть ноги, Влад даже стащил с меня свое тело, чуть прижимаясь к боку.
– Ты пахнешь вином и пиццей, – на мгновение оторвавшись, произнес парень и вернулся к начатому.
