Текст книги "Принц и Дракон (СИ)"
Автор книги: Тея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Вот только не смей думать, что ты виновата в этой ссоре, – процедил Влад, не поворачиваясь ко мне.
Я удивилась. Откуда он знает, что я сейчас мысленно ругаю себя? Действительно, Владу было бы проще с Мариной, и…
– Конфликт назревал давно, еще до тебя, – отрезал Влад, прерывая едва начавшийся процесс самобичевания. – Его усугубила не ты, а Дима. На самом деле мне плевать на них обоих – и на отца, и на братца. Потому что они прогнившие. А ты – настоящая.
Он резко притянул меня к себе и жадно впился губами. Я невольно раскрыла губы, впуская горячий требовательный язык Влада внутрь. Он не сдерживал себя, ему нужна была разрядка, и я, черт возьми, это понимала. Поэтому не возражала, когда он отрывистыми движениями опустил кресло и навалился на меня сверху. В маленьком салоне автомобиля, да еще в пуховиках, тяжело было заняться сексом, но Влад не обращал на это внимание, его поглотило желание.
Кое-как извернувшись и ударившись макушкой, я оказалась сидящей на Владе. Он залез руками под свитер и сжал грудь прямо через лифчик, пока я неуклюже пыталась стянуть с себя джинсы. Ебаная машина! Мне нужен просторный джип!
Каким-то чудом удалось стянуть джинсы. Теперь я осталась в одних трусиках. Влад быстро справился со своими джинсами и чуть приспустил их, высвобождая колом стоящий член. Взял меня за талию, отодвинул в сторону трусики и, помогая себе одной рукой, жестко насадил на него, вызывая у меня полустон-полувскрик. Я прижалась телом к Владу и начала двигать бедрами, но моего темпа оказалось недостаточно. Положив ладони на мои ягодицы, он зафиксировал их в одном положении и начал двигаться сам, резко, быстро, отрывисто. Я прислонилась лбом к его плечу, обтянутому пуховиком, и отдалась чувствам. Если бы я была менее подготовлена, то вышло бы неприятно, а так – в самый раз, на грани боли и наслаждения.
Влад рычал, словно дикий зверь, и на протяжении всех своих фрикций, и когда кончил. И только почувствовав горячую влагу внутри себя, запоздало вспомнила, что мы не предохранялись. Черт…
Все еще находясь внутри меня, Влад тяжело дышал и крепко обнимал меня. Я уткнулась носом в его шею, прямо туда, где билась жилка.
– Блять, – почему-то шепотом выругался он. – Извини, Ань, я забыл. Сейчас заедем в аптеку.
Я выдавила нечленораздельное мычание и устроилась поудобней.
***
В квартире ругалась мама. Очевидно, на Леху, потому что тот периодически что-то пытался возмущенно вставить.
– А ну дай мне сюда свой дневник! – потребовала мама, пока я разувалась. Леха что-то буркнул, послышалось копошение. В голове так и стояла картина, как мама берет потрепанный дневник с изображением красной спортивной машины, открывает его и видит…
В квартире повисла тишина. Я тихо рассмеялась, зная, что видит сейчас мама.
Леха знал, что мама попросит у меня ключи. Поэтому засунул в мой карман утром пачку «Дюрекса».
– Алексей… – пораженно выдохнула мать. – Это что?..
– Что? – не сразу понял Леха и тут же выдал слабое: – Блять…
А я знала, что он сам ни за что не откроет свой дневник. Поэтому положила туда один-единственный презерватив. Шах и мат, братишка.
– Алексей!!!
========== Глава 22. Конец второй части ==========
И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.
– Нет!
– Да что в этом такого? – возмутился Влад, скрестив руки на груди.
Это выглядело бы более грозно, если бы зимняя куртка не сделала его движения нелепыми, как у пингвина.
– Я не прошу у тебя помощи, – отрезала я и ускорила шаг, хрустя прошлогодними сапогами. – И не смей делать этого за моей спиной!
Влад уже почти бежал, пытаясь догнать меня. Протоптанная тропинка была слишком узкой, и ему приходилось идти позади.
– Ну почему ты такая принципиальная? – недоумевал Влад. – У твоей мамы задолженность по кредиту, ты уже не можешь совмещать работу с подготовкой к экзаменам…
– Заткнись, – процедила я, едва сдерживая себя. – Просто заткнись.
Да, мама снова плакала ночью. И вновь я отдала ей все свои сбережения. Мама виновато опускала глаза, обещала, что найдет способ вернуть деньги. А мне хотелось наорать на неё, отхлестать по щекам, чтобы она перестала стыдиться и просто приняла мою помощь. Я и так уже покупала почти всю еду сама. Нет, не жалко было потраченных денег. Просто принцип мамы, мол, это родители должны помогать детям, а не наоборот, приводил в бешенство. И я, сама того не желая, срывалась на Владе.
– Когда ты уже сможешь спокойно принимать мою помощь? – разозлился Влад.
Мы вышли на очищенную аллею, и теперь он шел вровень со мной.
– Когда у нас будет общий бюджет, – усмехнулась я, стараясь свести все к шутке.
Влад на пару секунд завис.
– После свадьбы, что ли? – догадался он.
Я фыркнула и искоса посмотрела на него:
– Милый мой, я еще подумаю, достоин ли ты этого.
– Да что ты говоришь! – рассмеялся Влад. Он горделиво поправил воротник черной куртки и заявил: – Между прочим, меня уже тридцать пять раз пытались окольцевать. Семнадцать из них с применением беременности.
Влад удивленно повернулся, когда я резко затормозила и недоверчиво уточнила:
– Ты сейчас серьезно или шутишь?
– Какие тут шутки, – зафыркал он. – Я теперь за наличием презервативов слежу внимательней, чем за состоянием телефона. – Подумав, Влад насмешливо добавил: – Правда, почему-то именно с тобой это не помогает.
Я закатила глаза и, схватив его за предплечье, потащила дальше. Невнимательность меня сгубила: недавно выпавший снег чуть прикрыл заледенелое место, и я бы упала, если бы Влад вовремя не поймал меня.
– Осторожней, зай, – мило улыбнулся он, неохотно отпуская меня.
– Слышь, кролик, сейчас хвост оторву, – угрожающе пообещала я и сварливо добавила: – Я же просила меня так не называть.
Влад щелкнул меня по носу пальцем в кожаной перчатке, оставив на кончике немного снега. Этим он заслужил кучу матов в свой адрес, но в ответ я услышала только «Ути-пути, мой медвежонок сердится».
***
Зима заканчивалась. Уже потихоньку таяли длинные угрожающего вида сосульки, которые давно должны были сбить. Снег больше не напоминал белый порошок, теперь, при почти нулевой температуре, проще было лепить снежки. Чем мы и занимались большую часть времени после школы с Даной. Катя была птицей слишком высокого полета для подобных действий, отчего только стояла в сторонке, переступая с ноги на ногу, и устало закатывая глаза. Правда, недолго она оставалась непричастной: наигравшись между собой, мы с Даной сговорились и обкидали её снежками.
С Владом мы встречались уже почти три месяца. И, что удивительно, нас никто не трогал – ни мама, которая успела познакомиться с ним и одобрить мой выбор, ни его семья, особенно отец. Никаких неожиданных встреч с бывшими, никаких интриг и пакостей. Мы проводили вместе вечера, даже когда занимались своими делами: я готовилась к экзаменам, а Влад – к сессии. Несмотря на то, что мы часто отвлекались, он закрыл сессию на все пятерки. Впервые, как оказалось. И от этого его стипендия повысилась.
Его обращение с деньгами отдельный разговор. Влад привык разбрасываться купюрами направо и налево, но теперь ему приходилось экономить. Какого труда мне стоило отучить его брать все кучей с магазинных полок! Сначала посмотри на цену, Влад. Но не забывай про срок годности, Деникин. А тебе точно нужна вторая затычка для ванной, идиот?..
Так же безмятежно прошли еще несколько месяцев. Мне все-таки пришлось уволиться с работы, так как с двух сторон на меня давили мама и Влад. Тем более, первая устроилась на работу в тот самый ресторан. Кажется, у неё наклевывалось что-то с начальником, но она ничего не говорила, только смущенно хихикала и по-девичьи краснела.
В общем-то, я была рада, что ушла с работы. В конце апреля времени не было совсем – консультации, дополнительные занятия по профильным предметам и домашние задания не давали времени даже вздохнуть. Встречаться с Владом мы стали реже, но он относился к этому с пониманием. И несмотря на подготовку к экзаменам, я не забыла про главное событие весны.
День рождения Влада. Забавно, что его праздник выпал на майские праздники. Выходной, как в школе, так и в универе. Влад думал, что я забыла про него, но деликатно молчал. Честно говоря, если бы не напоминание ВКонтакте, то быть бы ссоре по этому поводу. Но хвала создателю (я про Дурова). И я не забыла.
Влад думал, что я буду занята весь день. И он явно не ожидал настойчивой трели звонка в девять часов утра. Заспанный, в одних только синих боксерах, он отчаянно зевал и тер глаза, не сразу осознав, кто перед ним.
– О, Аня, – удивился он. – Ты чего здесь?
Смотря на него, я не могла сдержать умилительной улыбки. Сколь бы шикарно ни было его тело, Влад выглядел как недовольный сонный ребенок, которого разбудили, чтобы отвести в детский сад.
– Мне нужна твоя помощь, – быстро убрав улыбку, серьезно попросила я. – Это правда срочно.
Влад недоверчиво сверлил меня взглядом, но ничего не сказал. Что ж, ожидаемо. Если он раньше не напомнил, то и сейчас не будет.
– Дай мне пять минут, – вздохнув, попросил Влад.
Несмотря на свое саркастичное отношение к женским сборам, я не могла не удивиться, насколько быстро он оделся. Не успела я проверить обновления в социальных сетях, как Влад стоял передо мной в джинсах и темно-красном свитере.
– Куда хоть едем?
– Там… Я… ну… это самое… – М-да, над причиной надо было хорошенько продумать. – Это сложно, вот! Просто поехали.
Влад удивленно пожал плечами и открыл передо мной дверь. Ему оставалось только терпеливо ждать.
Снег остался в прошлом. На улице от ночного дождя блестел асфальт, но яркое солнце и воздушные облака выглядели многообещающе. То ли из-за выходного, то ли из-за хорошей погоды было много народа, от семейных парочек с детьми до важных бабулек. Уже пока мы дошли до остановки, настроение высоко скакнуло вверх.
– Почему нельзя было поехать на машине? – с едва заметной ноткой ворчания поинтересовался Влад.
Взяв его руку в свою, я неопределенно пожала плечами. Портить сюрприз я не хотела, но и врать, как оказалось, не особо получалось.
Полчаса в полном автобусе проехали в молчании. Еще бы, как говорить, когда нас разделил чей-то визгливый ребенок лет пяти-шести, сзади вздыхает старушка, намекая сидящим на свою немощность, а мимо то и дело протискивается далеко не хрупкая контролерша, хамея все сильней с каждым новоприбывшим пассажиром.
Но вот мы на месте.
Влад с сомнением посмотрел на витиеватые высокие ворота, на раскрашенный в радужные цвета ларек кассы и большую вывеску синего цвета «ЗООПАРК».
– Дягилева, что происходит? – уже испуганно спросил Влад.
Праздник, милый. Я повернулась спиной к зоопарку, взглянула в притягательные черные глаза (для этого мне пришлось задрать голову).
– Как-то давно ты обмолвился, что ни разу не был в зоопарке, – медленно, просчитывая каждое слово, сказала я. – Отцу было не до этого, а в день, когда твой класс отправился на экскурсию сюда, ты заболел. Мальчишке было обидно тогда, но постепенно ты отодвинул это чувство. Стал взрослым и не обращаешь внимания на подобную чепуху. Так вот, сегодня, когда тебе исполняется двадцать один, я хочу дать тебе возможность воплотить в жизнь свою детскую мечту.
Постепенно на лице Влада появилось понимание. Слегка нахмурив брови, он переводил взгляд с меня на вход в зоопарк.
– Ты не забывала про мой день рождения.
– Конечно, нет. Я же люблю тебя.
Теперь он внимательно смотрел только на меня. Смотрел так, словно нашел что-то, что давно искал. На губах его появилась неуверенная улыбка.
– Чего? – смутилась я.
– Ты впервые призналась мне в любви вне постели. Это лучший подарок, Ань.
Влад потянулся за поцелуем. Ну и как я могла отказать именнинику? Совесть же загрызет. Да и не стоит отрицать, что губами он владел мастерски. Возбуждал, ласкал, обещал продолжение…
Со смехом отстранившись, я схватила Влада за руку и потянула в сторону зоопарка.
– Не признание главный подарок, а зоопарк.
О, это чудесное выражение на обычно насмешливом лице Влада! Капелька удивления, нотка неуверенности, а главное – море восторга. Сначала мне приходилось тащить его от вольера к вольеру, а потом не успевала его догонять. Пусть не сразу, но он сбросил маску мажора, взрослого парня, студента. В нем проснулся ребенок, и он был по-настоящему счастлив.
– О боже, ему что, побрили задницу? – воскликнул Влад у одного из вольеров.
– Ага, чтобы попа была, как у бразильянок, – фыркнула я и толкнула его в бок.
Парочка гамадрилов насмешливо на нас глянула и вскочила на ветвистое дерево.
– Так вот откуда шутка про макаку с красной какой!
Я рассмеялась:
– Пошли уже отсюда. И так уже всех обезьянок смутил…
Меня привели в восторг речные выдры. Как и раньше, в детстве. Эти юркие маленькие создания, прыгая в зеленоватую воду, а потом отфыркиваясь и забавно морща усики, выглядели такими счастливыми и беззаботными. Обидно, что нормально фотки не получилось: слишком быстрыми были их движения.
– Они классные, – признала я, с сожалением отходя от вольера. Мне показалось, или выдры мне на прощание фыркнули по-особенному?.. Обязательно еще раз сюда приду этим летом. Может, Катю позову. Ей тоже пора на время сбросить оковы приличия, то множество слоев высокомерия, что загоняло её в тупик, пусть она этого и не замечала.
Больше всего времени мы провели у белых медведей. О да, они были звездами в этом зоопарке. Огромный бассейн, разделенный на две части, чтоб можно было чистить одну, пока во второй находились звери. Куча людей вокруг. Да и мишки были обаятельные. Счастливые, привыкшие к вниманию, они ловко кувыркались в воде, мотали головами, сбрасывая холодную воду с шерсти так далеко, что окатывало даже людей. Играли друг с другом, грызли пятилитровую канистру, которая служила им игрушкой.
– Вот они классные, не то что твои выдры, – заметил Влад.
Я опять ткнула его локтем вбок.
– Хочешь мороженое? – спросил он.
Конечно, хотела. Потому что насмотрелась на то, как ловко оба белых медведя ловят ртом мороженое в стаканчиках, бросаемое людьми. И по барабану на предупреждающую надпись «Животных не кормить!».
Влад принес мороженое. Мое любимое, фисташковое. Пока я довольно облизывала зеленый рожок, Влад встал сзади, прижав меня к каменной ограде, и крепко обнял двумя руками.
– А себе почему не купил? – удивилась я.
Подняв подбородок с моего плеча, он взял мою руку с мороженым и, притянув к себе, прилично так откусил.
– Ты со мной поделишься, – нагло заявил Влад, чавкая моим мороженым. Фисташковым! Любимым!
Я хотела возмутиться, но, искоса посмотрев на счастливую рожу, сменила гнев на милость. Сама протянула зеленый рожок. И сделала вид, что не заметила его довольной ухмылки.
Периодически его телефон в кармане джинсов вибрировал, но Влад не реагировал. Я попыталась узнать, почему он не берет трубку, на что мне признались в нежелании портить волшебный день. Я пожала плечами и отстала, тем более он поставил телефон на беззвучный режим.
Какой изумительный вид открывался с колеса обозрения! С одной стороны верхушки деревьев, на некотором расстоянии чуть заметный блеск реки, и поля, поля, достающие, казалось бы, до неба, настолько далеко они простирались. А с другой – новостройки, куча автомобилей, казавшихся с высоты игрушечными, и люди, сейчас лишь маленькие муравьишки. Тут в восторг пришел не только Влад, но и я. Чудесный вид, душа так и стремилась воспарить над городом, над деревьями – и лететь, лететь, выше облаков, дальше звезд!..
Сама не помню, как потянулась к руке Влада и крепко сжала её. На мгновение он оторвался от созерцания пейзажа и посмотрел на меня. Глаза его сверкали, подобно освещенному факелом обсидиану. А чего стоила слегка рассеянная улыбка на его губах!
Влад притянул мою руку к своему лицу и прижался к ней губами, не отрывая взгляда от меня.
– За что я заслужил такое счастье? – глухо произнес он, не убирая губ от кожи, отчего слова прозвучали слегка невнятно. Но я все равно покраснела.
– С Днем рождения, Влад.
Если бы я знала, что случится, если бы хоть на секунду заглянула в будущее, то ни за что бы не повела Влада в зоопарк. Потому что после этого я возненавидела День труда и май в целом.
***
В понедельник я вышла из здания школы только в шесть вечера. Уже ушли все, кроме тех, кто готовился к экзамену. Уставшая, с затуманенной головой, наполненной ненужной информацией об аминокислотах и прочем, я не замечала ничего вокруг. Даже того, что рядом уже некоторое время шел молодой человек.
– Уверен, с таким подходом к экзамену ты получишь все сто баллов.
Я неохотно перевела глаза с асфальта на говорившего. С меня ростом, уверенная улыбка, серые холодные глаза и бледная кожа. Где я его видела? Ах да…
– А ты не очень удивлена, Таня, – усмехнулся он.
Я скрипнула зубами:
– Не притворяйся, что не помнишь моего имени… Денис.
Дима, сволочной брат Влада, только рассмеялся на мою подначку. И еще так приблизился доверительно, почти касаясь меня рукой.
– Да ладно тебе, Анют. – Нет, ну что за сволочь?! Видно же, что я бешусь, когда коверкают мое имя! – Ты лучше скажи, как там брат поживает? Что-то давно о нем не слышал.
Я остановилась. Ноги жутко устали, несмотря на то, что я почти весь день просидела за партой. Что уж говорить о спине. Я и так по характеру была не сахар, а тут еще такая нагрузка и дикая усталость, отчего вовсе хотелось превратиться в монстра. Именно поэтому не было лицемерных улыбок и лживых речей.
– Слушай, умник, – раздраженно начала я, делая шаг вперед. – Мы оба знаем, что тебе брат не нужен. Если он окончательно рассорится с отцом, то тебе достанется его часть наследства. Заманчиво, понимаю. Но меня не волнует, ни наследство Влада, ни твое. Поэтому говори, что хотел, и съебись с моей дороги, пока я добрая.
О да, он удивился. Почему-то всегда удивляются, когда я использую маты. Хотя всегда думалось, что это самовыражение. Я так более четко доношу то, что у меня на душе.
– Ладно. – Дима быстро собрался с мыслями, и его лицо стало непривычно брезгливым. А вот и мерзкая душонка показала себя. – Мне тоже плевать на тебя. Вообще не понимаю, что Влад в тебе нашел. Даже с твоими внешними данными. Типичная принципиальная нищенка, которая даже не пытается воспользоваться положением своего богатого ебаря и жить припеваючи. Гордая, чтоб тебя.
– Это все? – Я начинала злиться.
– Не перебивай меня. Меня полностью устраивает, что Влад помешан на тебе. И я хотел бы, чтоб он дальше предпочитал тебя, а не семью. Но недавно я узнал… скажем так, об обстоятельствах, которые могут примирить его с отцом. Повторяю, мне этого не надо. Поэтому я настоятельно прошу тебя не бросать Влада, когда эти… обстоятельства выйдут наружу.
Я резко рассмеялась:
– Ты просто ебанутый, – и, развернувшись, быстрым шагом направилась прочь.
Что за ерунда? Конечно, я даже не собиралась бросать Влада. Я его люблю, он любит меня. Впервые у меня была такая гармония с человеком. Впервые я захотела совершать чисто женские поступки, делать сюрпризы. Целовать его просто так. Забывать о времени, смотря вместе фильмы или обсуждая поведение играющих белых медведей в зоопарке. И Дима сейчас просит, чтобы я не бросала Влада? Он издевается?
Как оказалось в дальнейшем, младший брат Влада волновался не просто так. Но выполнить его просьбу я не могла.
Ближе к середине мая, когда не то что о Диме, но и о Владе не хватало времени подумать, я пришла в кафе, где раньше работала. Боря, мой любимый бармен, написал, что нашел мои наушники. Любимые, фиолетовые, служившие мне второй год. Я думала, что потеряла их, и уже расстроилась. Но сообщение Бори вернуло мне счастье.
В предвкушении встречи со старым другом (я про наушники, конечно) я влетела в помещение и взглядом попыталась найти Борю. Нашла кое-кого другого.
– Аня! – Мне махала рукой Марина, та самая бывшая Влада.
Я едва заметно нахмурилась, приветственно кивнула ей. Меня уже ждал Боря, дружелюбно улыбаясь у барной стойки. Но Марина не успокаивалась, она еще раз назвала мое имя, и пришлось подойти.
Несмотря на жаркую погоду, девушка сидела в безразмерном свитере черного цвета, положив руки вместе с локтями на стол.
– Присаживайся! – улыбнулась Марина.
Я неохотно села, предчувствуя неприятность. Или некомфортный разговор.
– Я уже неделю сюда хожу, жду, когда ты на смену выйдешь, – делая вид, что поделилась секретом, рассказала она.
Да что ей, в конце концов, от меня надо? Меня пугает её желание общаться.
– Я уволилась давно, – улыбнулась я и нервно пожала плечами.
– О! – Марина расстроилась. – Значит, мне чисто случайно повезло, что ты здесь?
– Верно.
Она улыбнулась и опустила глаза вниз. Я терпеливо ждала, пока она начнет. Ну не просто же так она ходила сюда неделю?
А Марина все молчала, чуть прикусывая губу, словно в сомнении, стоит ли мне говорить что-то. Это раздражало, и я начала неслышно постукивать пальцами по коленке, обтянутой джинсами.
– Говори уже, у меня дела, – чуть более грубо, чем хотела, попросила я.
Марина (о, как я ненавижу теперь это имя!) вздохнула и осторожно протянула:
– Я понимала, что ты девушка подозрительная, и можешь подумать, что справка поддельная. Якобы я хочу разлучить вас с Владом. Но теперь, когда все доказательства налицо, ты поверишь мне.
Я уже раскрыла рот, чтобы задать уточняющий вопрос, но Марина встала. И передо мной оказался её выпирающий живот.
Выпирающий. Мать его. Живот.
Как я могла не заметить его раньше?!
Рот так и остался раскрытым. Горло сжало настолько сильно, что я не могла даже вздохнуть.
– Седьмой месяц, – поделилась Марина.
Мы с Владом ругались, мирились, обижались, извинялись, любили, помогали, трахались, гуляли, наслаждались жизнью, а в это время под её сердцем развивался его ребенок.
– Я решила не узнавать пол ребенка без его отца.
Седьмой месяц.
Рухнули вниз, как воздушный замок, надежды на совместное будущее. Сгорели в диком пламени наши отношения. Исчезли мы. Теперь есть я, а есть он и его ребенок.
Я снова одна.
Не помню, как выбежала из кафе. Не помню, как добралась до дома. Просто в какой-то момент услышала бешеный стук в комнату и требование мамы открыть дверь. А я не могла, потому что корчилась от неописуемой боли, от непонятных судорог, от крика, который душила в подушке.
Сердце билось сильно, с каждым ударом выбрасывая наружу кровь. О, теперь я понимала метафору о тупом ноже в груди, который поворачивали. Это было настолько больно, что стоны, жалкие мольбы прекратить вырывались чаще сбитого дыхания. Вот только прекратить это никто не смог, потому что все было внутри.
Я била стенку, ломая ногти и сбивая коленки, не обращая внимания на подранные обои. Утыкалась лицом в подушку в глупой надежде заглушить отчаянный крик боли. Я задыхалась, словно астматик, хватаясь за горло и не имея возможности вдохнуть.
Где-то на фоне слышались крики мамы и Лехи, но пускать их в свою душу я не хотела. Это не их поле боя, они не смогут помочь мне. И никто не сможет. Даже…
Ближе к полуночи, когда я успокоилась и просто лежала без движения, тупо глядя в потолок, в дверь тихонько постучались. Робко так, словно боясь реакции.
– Аня…
Его голос… О, его волшебный голос! Низкий, с хрипотцой от волнения. Он пробирался под кожу, ласкал тело нежнейшим прикосновением пера и… звучал для меня в последний раз.
Вмиг оказавшись у запертой двери, я опустилась на колени и прижалась лбом к месту прямо под ручкой.
– Уходи… – Неужели у меня такой заплаканный голос?
– Родная, она мне тоже звонила… Это ничего не меняет, клянусь. Я помогу ребенку, и когда-нибудь он поймет, почему я выбрал не его мать.
Романтичный глупец… Мне ли не знать, каково это – жить без отца. Еще хуже – знать, что у него есть другая семья. Другое счастье. А ты ему не нужен. Больно, даже больней, чем мне сейчас.
– Убирайся.
И вот опять. Бесполезные попытки воззвать к моему разуму, к моим чувствам. Желание остаться рядом.
Но он скоро станет отцом.
И когда об этом узнает Артур Геннадьевич, он заставит его жениться.
Потому что ребенок должен быть законнорожденным.
Я люблю Влада, знали бы только боги, как я его люблю! Хочу жить с ним, быть его, умереть вместе. Люблю так, что хочется сердце вырвать сейчас и выкинуть в окно, лишь бы не знать этих мук.
Отпусти, Аня. Отпусти. Сама судьба говорит тебе об этом. Его дитя, которое носит Марина, – вот что важно. А ты кто? Очередная постельная игрушка, пусть и более забавная, чем другие. Ты даже по социальному статусу ему не подходишь. Поэтому – отпусти.
Глубоко вдохнув, я закрыла глаза и медленно вытолкнула из себя воздух. Вместе с правом на место в его жизни.
***
Боль, боль, боль. Оказалось, душевные страдания перенести тяжелее, чем физические. А я-то, дура, думала наоборот. Особенно когда сломала сразу обе руки. Когда полностью засадила гвоздь в ногу, будучи подростком. Но что значит тело, когда душа тоскливо сжимается, когда хочется спрятаться в кромешной темноте и выть тихонечко, жалея себя?..
Как-то я сдала экзамены. Как-то поступила, куда хотела. И даже волшебным образом вытерпела все попытки Влада вернуть меня. За последнее мне вообще должны дать медаль, не то что золотую – платиновую.
Все наши редкие встречи проходили как в тумане. Я ругалась, обзывала его, даже ударила не единожды. Сделала все, чтобы он ушел. Только не плакала. При нем, по крайней мере. А вот ночью, даже зная, что в паре метров чутко спит Леха, я не переставая, всхлипывала. Не исключено, что во сне звала Влада обратно, потому что брат крайне странно на меня смотрел по утрам.
На первые полгода жизни без Влада я абстрагировалась ото всех. Бездумно помогала маме, по-прежнему решала проблемы Лехи в школе, знакомилась с одногруппниками и гуляла с Даной и Катей. Но очень редко, всего пару раз. Все остальное время бродила по городу в одиночестве, не желая, чтобы меня доставали глупыми вопросами.
Мама и Леша очень переживали за мое состояние, и ради них я стала улыбаться. Механически, конечно, потому что ни разу за все это время не повышалось настроение. Но их это успокоило.
Подруги были слишком заняты своей адаптацией, чтобы понять, насколько сильно меня задел разрыв отношений. Иногда я была рада этому, иногда я ненавидела их за невнимательность. Новые друзья с университета не замечали моей подавленности, потому что знали меня только такой, ведь уверенной Ани, которая была в десятом классе, больше не было.
У Влада родился сын. Чудесный красивый мальчик по имени Захар. Вскоре после его рождения все газеты нашего города пестрели заголовками о шикарной свадьбе сына мэра города.
В эти дни было особенно тяжело. Я соврала маме, что переночую у Даны, и всю ночь сидела под деревом в глубине городского парка, кутаясь в черную шаль и тихо рыдая. Под утро, окончательно озябнув и проплакавшись, я отправилась на набережную, где любовалась восходом. Именно в этот момент, когда глаза мои зачарованно смотрели на отражение раннего неяркого солнца в широкой спокойной реке, я поняла, что освободилась от тяжести в груди.
О нет, боль не исчезла и, казалось, будет преследовать меня всю жизнь. Но я смирилась со своим положением и перестала думать о счастье Влада.
Он стал моей ошибкой, роковой и отчаянно глупой. Первая любовь всегда болезненна, но не настолько. Мой подростковый максимализм не давал мне смириться с горечью расставания. И поэтому я стала взрослее и мудрее своих лет. Когда Дана и Катя все еще оставались молодыми в душе, я чувствовала себя ворчливой старухой, которой когда-то в молодости воспользоваться красивенький солдатик, а потом бросил, найдя другую. А эта старуха все помнит, вспоминает, с каждым разом все с большими подробностями.
Не один и не два года мне потребовалось, чтобы восстановить душевное равновесие. Но это удалось.
Я стала другой Аней Дягилевой.
Комментарий к Глава 22. Конец второй части
Может, спонтанно. Может, неожиданно. Но я показала вам счастье, теперь хочу показать горе.
Когда находишься в воде, ты ныряешь, позволяя воде окружить тебя. Это другой мир. Но вот ты выныриваешь, чтобы набрать воздуха, и вновь погружаешься, на этот раз до тех пор, пока легкие не загорят огнем от нехватки кислорода. И теперь ты буквально выпрыгиваешь из воды, широко раскрывая рот в желании вобрать в себя как можно больше воздуха.
Не знаю, поняли ли вы меня, но примерно такие ощущения у меня в связи с написанием этой главы.
========== Глава 23. Начало третьей части ==========
Под маской жесткого сарказма
Скрывается, едва дыша,
Давно уставшая от мира
Душа.
POV Катя Данилевская.
– Меня щас стошни-ит! – противно орал Андрей, десятилетний брат-изверг.
Черты обаятельного садиста в нем проснулись довольно давно, но я редко посещала дом, поэтому стала замечать это только сейчас.
– Кать, дай ты ему воды! – недовольно приказал папа, не отводя взгляда от дороги.
Демонстративно вздохнув, я закатила глаза и достала из кармашка на спинке переднего сиденья уже теплую бутылку воды. Чуть ли не кинула её Андрею и разблокировала телефон.
Оповещения из инсты. Пара сообщений ВКонтакте. Одно письмо на почте, спам какой-то. И все это я уже на десять раз посмотрела, даже прошлась по списку пабликов.
И приспичило же отцу повезти всю семейку на шашлыки! И ладно бы обычное семейное времяпрепровождение, но папочка и тут проявил расчетливость: мы ехали на дачу к Деникиным! Пусть Артур Геннадьевич больше не мэр, но все равно не последний человек в городе. Тем более ходили слухи, что его сын собирается пойти по стопам отца, когда возраст позволит.
Я на эти слухи молча усмехалась. Ага, видела я этого наследника чуть ли не каждую неделю. Правда, не среди потенциальных избирателей, а в ночных клубах. Деникин-младший, несмотря на то, что уже второй год работал в престижной адвокатской конторе, вел разгульный образ жизни, скупал чуть ли не полбара и трахал всех, кто хоть чем-то напоминал телку. Пару раз даже ко мне подкатывал с недвусмысленными предложениями, но я быстро ставила его на место.
Местная Рублевка ничем не уступала оригиналу. Такие же фешенебельные дома за высокими кирпичными заборами, ухоженные улицы и гладкий новенький асфальт. Папа частенько задумывался над тем, чтобы завести здесь дачу, но все как-то забывалось.
У ворот нас встречало почти все семейство. Лилия, привлекательная молодая кукла с неискренней улыбкой, её более молодой прототип – Марина, её невестка. Рядом скромно сжался белокурый пухлый мальчик, изучая всех нас небесно-голубыми глазами. Захар, невинный ребенок, еще до рождения сломавший несколько судеб. И, конечно же, сам глава семейства, Артур Геннадьевич. Он пожал руку отцу, вежливо чмокнул маму в щеку, потрепал мальчишек и улыбнулся мне и пятилетней Альке. Кажется, не хватало кое-кого.
