Текст книги "Другая жизнь (СИ)"
Автор книги: TanzaLiz
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Глава 24
– Как же я скучала…
– Мне сказали, что тебя убили, – тихо произнесла Эмма, снова не шевелясь и не открывая глаз. Её разум вернулся в сознание, и она начала отчётливо всё понимать.
– Ты не должна была этого узнать, – ответила Реджина.
– Что всё это значит? – Свон открыла глаза и повернулась на бок, смотря внимательно на Миллс.
– Я подстроила собственное убийство, – честно ответила Реджина, – поэтому официально я мертва.
– Ты… Ты что? Как? – Эмма начала соображать и быстрее, и медленнее одновременно.
– Вот так. Мы подкупили несколько охранников, врача и водителя, – начала пояснять брюнетка, – меня убили, врач зафиксировал смерть, и меня вывезли из тюрьмы. Там официально подготовили документы и похоронили. Теперь для всех Реджины Миллс нет.
– Это… я не… – Эмма закачала головой, а потом села на кровати, тем самым поворачиваясь спиной к Миллс, – я даже не знаю, как это и что это значит. Ты якобы мертва, но… Ты здесь, ты сбежала…
– Да, я сбежала, – Реджина называла всё своими именами. Она немного приблизилась и поцеловала Эмму в позвоночник, – десять лет я не могла ждать.
– Почему ты никому не сказала? Почему ты мне не сказала? – Свон дёрнулась от поцелуя. Она не понимала почему, но её очень злило то, что Реджина якобы мертва, что она сбежала, что сама Свон думала, что потеряла её, но на самом деле обрела. Эмма не понимала почему, но всё же злилась.
– Малыш, я не могла сказать. Звонки слушают, письма читают, – брюнетка немного приподнялась, оперевшись на локоть, – я сказала Триш, но немного не ту версию. Я знала, что она не поддержит.
– Ты захотела себя убить, как она могла это поддержать?! – прикрикнула Эмма и встала с кровати, идя к шкафу, чтобы накинуть халат.
– Котёнок, я знаю, как это выглядит, но теперь мы можем быть вместе, как и хотели. У нас будет семья: я, ты и Кевин.
– Я, ты… это… Чёрт! – Свон и не знала, как и что сказать, поэтому надела халат и просто уткнулась лбом в шкаф, думая и прикидывая.
– Эмма, – Реджина села на кровать, – я понимаю твои эмоции и знаю, что ты сейчас не знаешь, чё делать. Но я люблю тебя, я хочу быть с тобой и тебе решать, хочешь ли ты того же.
– Я хотела. Я ждала. Я очень ждала и прождала бы и десять лет, и двадцать. А сейчас… Чёрт, Реджи… Это… Это нереально и так неожиданно, – тихо говорила блондинка, стоя спиной к Миллс и не видя её.
– Понятно, – Реджина в упор смотрела на Эмму, – хорошо говорить о том, что будет через десять лет. За десять лет многое могло измениться, и тебе бы не пришлось быть с уголовницей. Я не принуждаю тебя и не обижусь, если ты скажешь «нет». Я прямо сейчас уйду и больше никогда не появлюсь в твоей жизни.
В Миллс бурлили эмоции, но она сдерживала себя.
– Нет, нет, так… нет, – Эмма мгновенно повернулась и посмотрела в глаза Реджине, – я не хочу тебя терять. Никогда не… Никогда.
– Тогда будь со мной, – Миллс встала и подошла к Эмме, – я здесь, вот она я, и тебе не придётся меня ждать. Я заберу вас, мы с тобой поженимся, и у нас будет семья.
– Ты заберёшь? – Эмма опустила глаза, и её взгляд наткнулся на едва видимое красное пятно на белой блузке Реджины, – что это такое?
Реджина опустила взгляд на свой бок, – чёрт! Царапина немного кровит, не парься. Я вас заберу, и мы на время уедем.
– Царапина? Ну-ка разденься. Что там у тебя? – забеспокоилась Свон.
– Малыш, там царапина, – Реджина отошла от Эммы, – давай поговорим о нас. Куда ты хочешь поехать? В Южную Америку или Европу, может в Канаду?!
– Я никуда не поеду, – кинула Эмма и подошла к Реджине вновь, – разденься, пожалуйста. Дай я посмотрю. Царапина так не кровит.
Реджина замерла.
– Эмма, я должна уехать, мне нельзя здесь оставаться. Хотя бы пару лет мы должны будем пожить подальше отсюда, желательно в другой стране. А потом мы вернёмся, если захотим.
– Реджи… – Эмма тяжело выдохнула, а потом покачала головой и протянула руки к блузке Миллс, начиная расстёгивать пуговички, – пожалуйста, дай я посмотрю. Пятно становится краснее, тебе, наверное, больно. Что там?!
– Дырка, – Реджина вытащила рубашку из брюк и подняла её, – в моей машине лежит сумка, там есть набор.
– Что? Ты что? Ранена? Быстро приляг, – Эмма аккуратно подтолкнула Миллс к кровати, усаживая на неё и присаживаясь перед ней на колени, чтобы лучше рассмотреть рану. Она уже распахнула блузку и была сильно шокирована, так как из-под повязки сильно кровоточило, – о, Господи. Откуда? Стоп. Так в тебя реально стреляли?!
– Один раз, хотя должны были два. У меня даже кровь для Поуп из груди шла. Так что всё хорошо. Не переживай, меня зашивал отличный хирург, и мне просто нужно сменить повязку.
– Это из-за секса. Ты перенапряглась. Лежи, – Эмма сначала взялась за повязку и хотела аккуратно её снять, но тут же убрала руки, – блин, надо же сначала их помыть и приготовить новую, – Свон стала вставать на ноги.
– Эмма, – Реджина поймала Эмму за руку и потянула на себя, так что Свон оказалась лежащей сверху, – успокойся, со мной всё хорошо, а секс с тобой для меня только лекарство.
– Так нельзя, тебе же больно, – Свон пыталась встать, – отпусти, и я поменяю тебе повязку.
– Нет, – брюнетка крепко держала любимую, – мне не больно. Малышка, скажи, что вы поедете со мной.
– Реджи, ты хоть представляешь, что ты спрашиваешь? – Эмма очень тяжело выдохнула и отвернула взгляд, – давай не сейчас. Мы поговорим утром. А сейчас ты отпустишь меня, я сделаю перевязку, уложу тебя спать и успокою маму. Она, наверное, сейчас очень переживает.
– Эмма, я не хочу с зоны на зону. Я хочу, чтобы наша жизнь стала нормальной. Мы купим свой дом, поживём так несколько лет, а потом, если захочешь, вернёмся в США. Мы, конечно, можем сейчас остаться здесь, но это опасно, и я не хочу дёргаться.
– Прошу, дай мне подумать, – Свон взглянула Реджине в глаза совсем неуверенным взглядом, – пожалуйста.
– Недолго. И кстати, я теперь Виктория Мирелис, у меня настоящие документы, и мы можем путешествовать. Я всё сделаю ради тебя и Кевина, – Реджина ослабила объятия.
– Я знаю. Ты вон подстрелилась ради меня, нас. А я… А я хочу промыть тебе рану, – Эмма всё же встала и стала завязывать пояс халата, чтобы выйти из комнаты.
– Ты маме скажешь, кто я? – этот вопрос Реджину тоже очень волновал.
– Я думала рассказать ей позже. Она знает про тебя, но не знает про нас, – ответила Эмма и пошла к двери.
– Она сказала, что ты рассказывала о моей помощи, – Реджина лежала и смотрела на любимую.
– Рассказывала, – подтвердила Эмма и открыла щеколду, – я сейчас. Лежи, пожалуйста, – и вышла из комнаты. Она понимала, что сейчас предстоит трудный разговор с матерью, что нужно ей рассказать про Реджину, про их взаимоотношения, про всё. Но, тем не менее, Эмма надеялась, что мать не будет расспрашивать её сейчас, что она в своей комнате уже прилегла спать. И это было так. Свон с облегчением выдохнула, не обнаружив мать ни в гостиной, ни на кухне, где была аптечка. Через десять минут Свон уже вернулась в комнату к Реджине. Она была безумно рада, что любимая здесь, но в то же время она с диким страхом смотрела в будущее, не зная, что же будет дальше.
– Тут всё совсем не страшно, – Реджина сняла повязку, когда Эмма присела на кровать, – просто дырочка.
– Это не дырочка, это ранение. Из пистолета, – поправила строгим голосом Эмма и тяжело задышала, увидев кровавую дырочку так близко. Её замутило, но всё же, взяв себя в руки, она начала промывать и накладывать новую повязку, – тебя могли убить. По-настоящему. Как ты могла пойти на такое?!
– Меня не должны были убить, – Миллс улыбалась, – всё нормально. А если тебя мутит, то давай я сама?!
– Нет, я сама, – возмутилась Свон, очень медленно делая манипуляции с раной, – ты сумасшедшая! Как меня угораздило влюбиться в тебя?!
– Не знаю, – Реджина была довольна, как мартовский кот, – но я же тоже в тебя влюбилась, а ты не подарок.
– Я не подарок? Да я ангел, а ты чертёнок, – буркнула Свон.
– Зато твой. Весь, без остатка, – Реджина привстала и чмокнула блондинку.
– Ну что ты делаешь? Сейчас опять кровить будет, – возмущалась блондинка и, наконец, прикрыла рану повязкой, при этом выдыхая, – ты будешь лежать здесь, пока окончательно не пройдёт.
– Свон, я уже всё сказала. Мы завтра обо всём поговорим и всё решим, – Реджина любовалась Эммой, но голос был строгим, – мы должны выбрать, а потом там, куда мы поедем, купить дом.
– А как мой дом, мама, бизнес? – Эмма заклеивала повязку. Голос был непонятным, но явно неспокойным.
– Эмма… если хочешь, Марта поедет с нами, да и вообще, вы с Кевином, если она сама не захочет, сможете часто её навещать. А бизнес можешь открыть новый или найти управляющего. В этом городе много людей, вышедших из нашей тюрьмы, нам нужен большой город.
– Это как-то, просто… неожиданно что ли, понимаешь? – Свон занервничала, а руки её задрожали, когда она убирала принадлежности в аптечку, – я хотела тебя устроить к себе, хотела заработать много денег и вернуть тебе долг…
– У тебя нет долга передо мной, мы семья, у нас всё общее, – Реджина вспомнила про самое главное и начала вставать.
– Просто… Ты ранена, ты сбежала из тюрьмы… Господи, ты сбежала из тюрьмы! – вдруг охнула Свон, – я до сих пор не могу в это поверить.
– Не сбежала, а вышла посмертно, – засмеялась Миллс. Она встала и, взяв свой пиджак, достала мешочек, – я уже спрашивала, но сейчас я хочу спросить официально, – девушка достала из мешочка кольцо, – ты выйдешь за меня?
– Кольцо… – Эмма прикрыла глаза и задумалась. Она сидела на кровати, вновь не шевелясь. Она за эти два долгих месяца разлуки постоянно только и думала, как она дождётся Реджину, как они вновь встретятся, как снова будут вместе и никуда друг от друга не денутся. Но даже в самых смелых своих фантазиях Эмма и подумать не могла, что Миллс сбежит, и тем более посмертно. Это было за гранью понимания Свон. Ей нужно было время. Совсем немного времени.
Реджина не могла понять Эмму, и поэтому её это тяготило и не нравилось. Ведь она рядом, а Свон не знает, что делать, как бы её боясь.
– Эмма?! Я думала, что мне есть к кому приехать?! – девушка сглотнула, – думай, – Реджина, не надевая рубашку, накинула пиджак, – наверное, я неправильно всё же всё поняла, – она развернулась и пошла из комнаты, оставив кольцо на тумбочке.
– Не уходи. Тебя могут увидеть, тебя могут поймать, – Эмма подняла глаза на уходящую из комнаты Миллс, но так и сидела на кровати.
Реджина не слушала Эмму, она спустилась вниз и уже хотела быстро уйти, но всё же на тумбочке при входе в блокноте написала свой номер телефона и только тогда ушла.
Сев в машину, она очень сильно ударила по рулю, но привлекать к себе внимание даже в позднее время она не хотела и, заведя машину, поехала в гостиницу.
– Идиотка… – лишь произнесла Эмма, когда дверь в её комнату захлопнулась, и Свон поняла, что Реджина ушла. На глазах вновь образовалась влага, а всё тело пронзила болезненная дрожь. Ошибка. Как она могла так поступить с человеком, которого любила, клялась, что будет ждать, и когда дождалась, так подло оттолкнула своим молчанием, глупыми вопросами, дурацкими предрассудками и, самое главное, недоверием. Эмма не могла понять себя. Ведь она так мечтала быть с Реджиной. Но узнав о побеге, о переезде, возможно, навсегда, об опасности… Свон застопорилась и не знала, что ей делать. Все мысли смешались в бредовую кашу, которую ой как нелегко будет размешать. Дом, который придётся бросить, когда только-только вернулась в него. Мама, которая никуда из города не поедет, потому что она живёт здесь со своего рождения, у неё здесь подруги, уклад, своя жизнь. Бизнес, которым вновь управляет Эмма, который вернула и начинает потихоньку ставить на ноги. Сын, который, наконец, с матерью и только недавно начал ходить в садик, готовиться к школе, нашёл новых друзей, вновь обрёл маму и спокойствие, которого не было с отцом и незнакомой тётей. Всё это смешалось в голове и не давало принять правильный выбор. Тот, что идёт от сердца и тот, который так хочется принять.
Наутро Эмма открыла глаза и почувствовала, как болит не только сердце, но и всё тело. Она медленно спустила на пол ноги, и её взгляд упал на тумбочку, где Реджина оставила кольцо. Осознание снова кольнуло глубоко душу и заставило понять, что же на самом деле хочет Эмма. Но обстоятельства… Она не могла от них отречься и поэтому встала, взяла кольцо в руку и уже хотела убрать в тумбочку, как не смогла. Она несколько секунд просто на него смотрела, но после медленно вернула на прежнее место и ушла в душ.
– Мама, мамочка, – не успела Свон выйти из спальни, как на своей шее почувствовала маленькие ручонки и тут же подняла на руки своё чудо.
– Доброе утро, дорогой, – прижимая к себе сына и целуя его в лобик, улыбнулась мать. Она не могла позволить сыну видеть её грустной.
– А я уже готов. Ты же меня сегодня отвезёшь? – спросил звонкий голосок. Эмма несла ребёнка вниз, на кухню, где хозяйничала Марта.
– Конечно, отвезу, малыш, – вновь целуя ребёнка, сказала мать, – сейчас только покушаем и сразу поедем.
– А бабушка меня уже накормила, а ты проспала. И она сказала, что на работу теперь опоздаешь, – выдал светловолосый мальчишка.
– Не опоздаю, а задержусь. А это не страшно. Иди пока в гостиной меня подожди, я кофе налью, и поедем, – Эмма поставила сына на ноги, и тот, пожав плечами, пошёл посмотреть пока мультики, давая маме передышку от улыбки, которая так не лезла на лицо.
– Доброе утро, мам. Ты прости, что вчера так вот убежала, – Эмма посмотрела на сидящую с чашкой чая мать.
– Эмма, дорогая, присядь и объясни мне. Что вчера произошло? Почему Реджина приехала, когда ты говорила, что ей сидеть ещё долго? Почему вы заперлись в комнате, потом она быстро убежала ночью? Что всё это значит, дочь?
Пока мать расспрашивала, Эмма наливала в специальный переносной стаканчик свой любимый кофе, без которого в тюрьме было тяжко.
– Мам, давай потом. Вечером. Я всё тебе расскажу, – Свон не смотрела на мать. Она закрыла крышечкой стаканчик и пошла из кухни.
– Она оставила свой номер телефона в блокноте, на тумбочке. Я думала, она хоть переночевать у нас останется. Особенно после того, как ты мне рассказывала про её помощь и твою благодарность, – смотря на напряжённую спину дочери и отпивая глоток чая, сказала мать.
– Мам, я… – Эмма тяжело задышала и повернулась, глядя на мать, – мама… мамочка, я не просто ей благодарна. Я люблю её. Пойми, люблю, – сказав, Эмма не могла ждать реакции. Она быстро выскочила из кухни, забрала Кевина из гостиной и, прихватив листок с номером Реджины, быстро ушла из дома, оставляя мать в полном недоумении, сидящей на кухне.
Рабочий день был тяжёлым. Перед глазами лежал номер телефона Реджины, а секретарь отменяла все встречи, все звонки и даже обед, который совсем не лез в желудок. Были только мысли и номер телефона, на который так хочется позвонить. Но Эмма не решалась. После утреннего разговора с матерью Свон не понимала, как она не сдержалась и призналась, но, с другой стороны, это было правильно, хоть и резко. Она не знала, как Марта на это отреагирует, ведь они ни разу не заводили разговор в эту сторону и не знали позиции друг друга. Ещё Свон, не переставая, думала о Кевине, который хоть ещё мал, но уже очень умный мальчик и может быть против не только переезда, но и таких отношений его матери.
– Мисс Свон, ваша мать на первой линии, – мыслительный процесс Эммы прервал коммутатор с голосом секретаря Свон.
– Скажи, что у меня совещание, – Эмма решила, что такой разговор никак не телефонный и вечером они с матерью очень серьёзно поговорят.
Секретарь отсоединила звонок, соврав. На том конце провода понимали, что это и было вранье, но также знали, что нужно видеть дорогого человека для такого серьёзного разговора.
Эмме не надо было забирать Кевина, и она снова задержалась допоздна. Она боялась ехать домой. Она так за целый день не позвонила Реджине, хоть уже три раза набирала номер, но тут же отключалась, не зная, что говорить. Она очень хотела, чтобы Миллс была рядом, чтобы вновь защищала и говорила в какую сторону нужно думать. Эмма не хочет её терять, но и навсегда прощаться с городом была пока не в силах.
– Кевин уже спит, а ты опять не захотела провести с ним вечер, – как только Эмма показалась на пороге гостиной, сразу озвучила мать, внимательно смотря на свою дочь.
– Завтра обязательно уйду с работы пораньше, обещаю, – Свон устало приземлилась на диван чуть поодаль матери. Она не собиралась больше бегать от разговора.
– Я нашла кольцо в твоей комнате. Красивое. Она тебе сделала предложение? – Марта не церемонилась с дочерью, прожигая её взглядом.
– Да. Предложение жениться на ней и уехать из этого города, а лучше страны, – ответила, ничего не скрывая, Эмма, глядя на свои руки.
– И что ты решаешь? Хочешь бросить всё и убежать с уголовницей? – произнесла мать.
– Мама, я люблю её. Я хочу быть с ней. Мамочка, – услышав мать, Эмма не хотела с ней ссориться. Она очень хотела, чтобы та её поняла.
– Это я уже поняла. Но зачем сбегать? Почему нельзя жить у нас? Я не собираюсь тебя осуждать за твой выбор. Ты у меня взрослая и раз говоришь, что любишь, значит, так оно и есть. Я по твоим глазам всё вижу. Я хочу с ней познакомиться поближе, узнать получше, посмотреть, кто она вообще такая и как общается с Кевином. Первое впечатление было очень хорошее. И Кевину, кстати, понравилась та радио машинка, что твоя Реджина ему подарила.
Эмма слушала Марту и закусывала губы. Она не могла сказать матери, почему им так срочно нужно уехать, ведь это было бы неправильно, Марта могла не понять и будет только хуже.
– Так, пока ты думаешь, я скажу, что ты сделаешь. Я уже всё знаю, – на этих словах Эмма мгновенно посмотрела на встающую с дивана мать и сглотнула, – про ваши чувства, про предложение. Скрываться больше не нужно. За год чувства, конечно же, были проверены, и я в них верю. Поэтому завтра я буду знакомиться с твоей невестой нормально. Пригласи её на ужин-знакомство. Посмотрим, чего она стоит. И даже не думай сбегать и увозить Кевина без моего её одобрения. Да и вообще, у нас хороший, семейный город, – Марта поцеловала молчавшую дочь в макушку и шла из гостиной, – звони сейчас и завтра в семь ужин. А я спать. Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной… мамочка, – уже после того, как Марта скрылась за поворотом, прошептала Эмма, не зная, радоваться ей или нет. С одной стороны, мать не против Реджины, женщины с её дочерью, но с другой… Она против переезда, и уж точно будет недовольна тем, что этот переезд жизненно необходим сбежавшей «мёртвой» уголовнице.
Свон взялась за голову, не зная теперь, что вообще делать и как сказать матери, если не правду, то убедительную ложь, что переезд необходим.
Так Свон просидела ещё минут двадцать. Но уже не просто смотря на номер телефона, а с бокалом своего любимого скотча, набираясь храбрости нажать вызов и дождаться гудков, а потом и ответа. И эта смелость, наконец, ворвалась в грудь Свон вместе с двумя порциями алкоголя. Эмма нажала на вызов и с колотящимся сердцем услышала гудки, ожидая ответа.
Когда Реджина уехала от Эммы, она направила свой автомобиль в самую дорогую гостиницу города Денвера. Там она точно не боялась встретить своих знакомых по заключению, хотя сейчас её и это не пугало. Её испугало то, что её любимая ничего не ответила. Она не сказала «да», но и не сказала «нет», и это убивало. Убивало каждую частичку её души. Миллс очень долго ждала, когда окажется на свободе, когда прижмёт к своей груди любимую и, познакомившись с её сыном, поймёт, что у неё наконец-то появилась семья. Настоящая и любящая. Но нет. Эмма не знает, хочет ли она быть с ней, уехать на время в другую страну. Да, Реджина просила многого, но и дать она хотела многое. Миллс уже доказала, что готова расшибиться в лепёшку ради счастья и спокойствия Эммы. И теперь она даже была готова на тот шаг, который окончательно её убьёт. Уехать навсегда. Оставить любовь всей своей жизни, давая ей спокойствие и уверенность в следующем дне для себя, для матери, а самое главное для Кевина.
Приехав в гостиницу, Виктория сняла номер. Она хотела скрыться от этого мира, от людей, но не из-за страха, а от отчаянья. Взяв из бара бутылку виски, девушка устроилась в кресле на мансарде, вид с которой открывался на город. Ей не понадобилось и двух бокалов, чтобы опьянеть, ведь семь лет заключения сделали своё дело. Приняв душ, в какой раз заметив, что нет никакого расписания, легла в мягкую, обволакивающую кровать… но одна. Опять одна. Нет рядом любимой. И это просто сводило с ума. Брюнетка все эти месяцы думала, что когда выйдет, не выпустит Эмму из объятий, но… увы. Обнимая подушку, мысли были только о ней.
На следующий день Мирелис проснулась только после обеда. Она отдохнула и наконец-то выспалась. Сон – это то, чего совершенно не хватало за решёткой. Открыв глаза, девушка в очередной раз за эти дни летала от того, что просто проснулась в мягкой, кристально белой, чистой постели, которая пахнет цветами. Виктория заказала завтрак в номер, который уже был похож больше на ланч. Всё это время она хотела, чтобы Эмма ей позвонила и сказала свой ответ. Неизвестность – это гораздо хуже, чем отрицательный ответ, по крайней мере, для Реджины.
Весь день брюнетка занималась ничем: смотрела телевизор, лазила в интернете, сидела на мансарде. И вот когда уже собиралась ложиться спать, раздался телефонный звонок.
– Да.
Она знала, что это Эмма, и боялась этого разговора.
– Привет, – как только Эмма услышала голос Реджины, она непроизвольно улыбнулась, но говорила тихо. Она и правда боялась. Боялась сказать, что уехать она пока не может, но больше боялась, что этим ответом может потерять Реджину, а это было подобно смерти.
– Привет, – также ответила Миллс. Сердце бешено колотилось от ожидания.
– Как ты? С тобой всё хорошо? Ты так вчера быстро убежала… – начала говорить Эмма и запнулась. Она сглотнула от напряжения, царившего на двух линиях одного звонка.
– У меня всё хорошо, – Реджина выдохнула, – Эмма, не нужно всего этого, просто определись. Я дам тебе время, если оно тебе нужно, но… но я хочу знать, что происходит.
– Я хочу к тебе, – чувствуя мокроту глаз от напряжения, прошептала Эмма, – в твои сильные объятия. Я хочу быть с тобой, Реджина. Я так боюсь тебя потерять…
– Приезжай, – тихо, но уверенно сказала Миллс, – гостиница Hyatt Regency, номер А795, только помни, Виктория Мирелис.
– А… э… – издавала нечленораздельные звуки Свон, но потом уверенно встала с дивана и тем же тихим, но чётким голосом ответила, – я приеду. Через сорок минут буду.
– Я жду тебя, – Миллс отключила звонок. Она хотела увидеть Эмму и поговорить, видя друг друга.
Свон накинула свой деловой пиджак и пошла в коридор. Она схватила ключи от автомобиля, но тут же вспомнила, что выпила и кинула их обратно на тумбочку. Взяв сумку и обувшись, Эмма пошла на улицу ловить такси. Она не видела, как с лестницы на второй этаж на неё смотрит мать. Марта многого не знает, но уже о многом догадывается, она умная женщина.
Эмма припоздала. Она приехала не через сорок минут, а через полтора часа, так как неместный таксист спутал дороги и поехал в другую часть города, пока Эмма не заметила и не вывела его в нужном направлении. Зайдя в отель, блондинка представилась и сказала, что она к Виктории Мирелис. Поднявшись, Эмма постучала в номер с вновь колотящимся сердцем и дрожащими руками.
Реджина ждала Эмму и очень переживала из-за предстоящего разговора. Она уже и на мансарду выходила, и в номере сидела, но места найти не могла. И только когда раздался стук в дверь, она побежала открывать.
– Эмма…
– Реджи, – блондинка тут же зашла в номер и сразу обняла Миллс. Без страсти, без жёсткости, нежно и трепетно, так как осознание, что любимая рядом, но может навсегда исчезнуть, дико пугали и заставляли буквально выть, а ведь этого так не хотелось.
– Котёнок, – Реджина сразу обняла Эмму, – я скучала. Я так тебя люблю.
– Прости меня, пожалуйста, прости, – шептала Эмма и нежно целовала Реджину в шейку, уткнувшись в неё носом, – я тоже тебя люблю. Я так тебя люблю. Я не хочу тебя терять, пожалуйста, не уходи больше. Никогда не уходи.
– Малыш, всё хорошо, я здесь, я рядом, – Миллс крепко держала в своих объятиях Эмму, – я не оставлю тебя никогда, если ты мне сама не скажешь уйти. Мы вместе, и я безумно тебя люблю.
– Я никогда тебе не скажу уйти. Никогда, – говорила чуть надрывно Эмма, чувствуя дрожь во всём теле, – я хочу быть с тобой. Я познакомлю тебя с Кевином. Завтра за ужином. Мама знает, что ты сделала мне предложение.
– Любимая, успокойся, всё хорошо, – брюнетка, не размыкая объятий, повела Эмму вглубь номера, – я буду рада познакомиться с Кевином и попросить твоей руки у твоей мамы, – улыбаясь, говорила Миллс.
– Я сказала, что ты хочешь нас увезти с Кевином, но я не могу ей сказать истинной причины этому. Не могу, понимаешь? Она против переезда, она говорит, что Денвер хороший семейный город. Ещё она сказала, что не против нас. Что видит, что я люблю, и верит моим словам, – Реджина усадила Эмму на кровать, а Свон не размыкала объятий с любимой.
– Эмма, у меня нет выбора. Если я останусь здесь, а меня кто-нибудь увидит, всё вскроется, и я сяду пожизненно. Я не могу подвергать вас опасности, я должна защитить вас, – Реджина всё же выскользнула из объятий и встала перед Эммой на колени, – пойми, меня не ищут только из-за того, что я «умерла». По факту Реджина Миллс умерла, есть только Виктория Мирелис. С этим именем мы можем улететь куда угодно и построить настоящую семью. У нас много денег и нам надолго хватит.
– Да мне всё равно на деньги. Мы проживём и без них, – отмахнулась Эмма и сглотнула. Когда Реджина сказала, что её могут поймать и пожизненно посадить, Свон дико испугалась и тотчас поняла, что не имеет права так поступать с любимой. Блондинка взяла руки Реджины в свои ладони, крепко сжимая, – я поеду с тобой, куда ты скажешь. Мы с Кевином поедем. Я не допущу того, чтобы тебя отняли у меня, и скоро у Кевина. Я разберусь с мамой, буду её навещать. Да и бизнес, чёрт с ним. Единственное, что я хочу – чтобы страна была англоязычная. Чтобы Кевину было легко перестроиться.
– Мы можем переехать в Канаду или отправиться на Аляску. Мы можем поехать в Европу или Австралию, – Реджина широко и счастливо улыбалась, – мне всё равно, только бы с вами. Только бы мы были вместе. Кевин ни в чём не будет нуждаться, мы сделаем всё, чтобы он был счастлив. А к Марте вы будете летать хоть раз в неделю, на каникулы и праздники. Я тоже буду прилетать, только меньше буду светиться.
– Нет. Ты не будешь прилетать. И вообще, пока мы не улетели, ты переезжаешь к нам и не выходишь из дома. Или сидишь в гостиничном номере и даже носа своего не суёшь на улицу. Ясно?! – начала строго говорить Свон. И это была явно не весёлая строгость, ведь Эмма действительно боится потерять Реджину.
– Не переживай так, – Миллс провела рукой по щеке любимой, – к тебе я не могу, там Марта и Кевин, и пока мы не удостоверимся, что они одобряют нас, я буду сдержанной.
– А у тебя тонированная машина? Тебя не заметят, когда ты завтра к нам приедешь? – сразу забеспокоилась Эмма, и по её лицу это было отчётливо видно.
– Тонированная, – подтвердила Реджина, – Эмма, не переживай, всё будет хорошо. И ещё одно, не показывай своей маме, что переживаешь за меня. Для неё я обычный человек, вышедший из тюрьмы. Единственное, что я не знаю, как мы объясним ей, что знакомится она с Реджиной Миллс, а выходишь ты замуж за Викторию Мирелис.
– Можно сказать, что Реджина Миллс это псевдоним в тюрьме, а на самом деле, по паспорту ты Виктория Мирелис, – предположила Свон, но тут же скривилась, – бред какой-то.
– Вот-вот, – брюнетка улыбнулась кривой улыбкой, – только если я хочу начать новую жизнь и взяла своё второе имя и фамилию матери?!
– А вот это уже интересней, – оживилась Эмма, – только… получается, что ты как вышла сразу поменяла паспорт.
– Блин, засада. Нужно было вчера представляться сразу Викторией, – девушка гладила бедра Эммы.
– Ну что же ты, мой любимый авторитет, не догадалась об этом? – спросила с лёгкой улыбкой Эмма и положила ладонь поверх руки Реджины.
– Твоя мама знает о Реджине Миллс, а кто такая Виктория Мирелис даже не знает. А теперь получается, что ты лесбиянка и выходишь замуж за меня, – брюнетка подхихикивала, – мы в западне.
– Придётся её похитить и взять с нами, и только когда будем в безопасности, всё рассказать и забрать паспорт, чтобы не сбежала, – Эмма тоже хихикала.
– Да ты, моя бандитка, – Реджина начала целовать коленку Свон и подниматься по бедру вверх.
– Реджи… – протянула Эмма, гладя по голове Миллс, – мне нужно вернуться домой.
– Останься со мной, пожалуйста, я хочу проснуться с тобой, – Миллс улыбалась и продолжала поцелуи.
– Кевин. Я отвожу его в сад утром, – Эмма полезла на подушки, тем самым отползая от Миллс.
– Мы встанем раньше, а лучше завтра отменим детский сад и пойдём гулять, – Реджина поползла на кровать за Эммой.
– Тебе нельзя разгуливать по городу, – сразу возмутилась Эмма, – мы поставим будильник, а лучше, вообще, не будем ложиться.
– Завтра будний день и мы пойдём в места для детей, всё будет хорошо. Котёнок, я хочу познакомиться с Кевином.
– Я не позволю тебе так подставляться. А с Кевином ты познакомишься на ужине-знакомстве, который завтра устраивает моя мама. Я же тебе говорила, – Эмма улеглась на подушки и с улыбкой смотрела на любимую.
– Ну хотя бы сейчас ты хочешь заняться со мной любовью?! Я вижу, что хочешь, – Миллс была самой счастливой, ведь её любимая рядом и сказала «да». Стоп! А сказали ли она «да»?!
– Ты выйдешь за меня? Ты станешь моей навсегда?
– Стану. Я стану твоей навсегда. Я уже твоя навсегда, – Эмма потянула руки к Реджине, – мы поженимся и будем счастливы. Ведь мы так обе этого хотим. Мы же любим друг друга.
– Любим… – Реджина легла на Эмму и страстно поцеловала. Миллс крепко прижала к себе любимую, наконец-то в полной мере, что она её и что они вместе.
Эта ночь была великолепна. Девушки наслаждались друг другом по полной, отдавались другой без остатка, кричали, извивались, стонали в унисон, каждый раз достигая пика. Мягкая кровать, шёлковые простыни, только они вдвоём и, что самое главное, они могут не скрываться. Они могут всё, ведь теперь они обе на свободе, вместе и скоро будут счастливы так, что все им позавидуют, а нашим девушкам будет всё нипочём. Ведь главное, взаимная и чистая любовь.
– Солнце встаёт, – сказала с улыбкой Эмма, нежась в объятиях Реджины. Это был далеко не первый их единый оргазм за сегодняшнюю бессонную ночь. Эмма хихикнула, прикрывая глаза от святящего во всю солнца, – вернее, уже встало.
