Текст книги "Не сдаваться"

Автор книги: TanzaLiz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Ты же знаешь, что на тебе всегда всё сидит идеально. А с Ланитой внутри – так просто шикарно, – делала комплименты Оливия.

– Все будут в шоке от этого, – Реджина погладила животик, – а мама так вообще, ведь она уже отчаялась, что я рожу ей внуков.

– Они будут до смерти рады, что ты вернулась, – Оливия и Реджина вышли из номера.

– Я тоже буду рада их видеть, – Миллс приобняла подругу, – по возвращению я хочу всех увидеть.

– Ты же слышала Майка, он закатит грандиозную вечеринку. Там будут все!

Реджина и Оливия спустились вниз и вышли на крыльцо.

– Ну что, пойдёмте гулять? – не успела договорить Миллс, как на неё рванула толпа репортёров, фотографов и журналистов.

– Мисс Миллс, вас нашли? Мисс Ревейра, мы все знаем вашу историю, как вы искали свою подругу? А вы, мисс Свон, вторая пропавшая? Мы видим, вы беременны? Как вы смогли выжить?

– Зашибись, приплыли, – усмехнулась Свон. Она стояла чуть впереди, как бы не давая ни одному журналисту прорваться к Миллс.

– Господа, откуда вы все вдруг понабежали? – голос Ревейры был строг, – разойдитесь, мисс Миллс не будет давать комментариев. Она нашлась, с ней и мисс Свон всё хорошо. Это всё, что вам нужно знать.

Реджина сначала немного застопорилась, но, всё же вспомнив свою выдержку и стать, немного вышла вперед.

– Со мной и мисс Свон действительно всё хорошо. Мы выжили, и нас вовремя нашли. Да, я беременна, но это и дало стимул нам выжить. На этом всё, дамы и господа, – Миллс взяла Эмму и Оливию под руки, но их так просто не собирались выпускать из кольца.

– Может, нам вызвать охрану. Господа, не будьте зверьми, – сказала Ревейра, а Эмма так и продолжала не подпускать ближе, чем на шаг, журналюг к Реджине.

– Пойдёмте, вернёмся в гостиницу, – Реджина начала подниматься обратно, – они не отстанут.

– Пошли, – Свон приобняла Реджину за талию и повела обратно в гостиницу.

– Господа журналисты, спасибо вам за внимание к этой истории, но для вас она на этом закончилась. Всего доброго, – под многочисленные вопросы Оливия ушла вслед за Миллс и Свон.

– Погуляли, – Миллс была очень зла, – мы так, вообще, никуда не выйдем. Можем сейчас погулять по территории гостиничного комплекса, но вечером я хочу прогулку по городу.

– Так уже вечер, блин, – Оливия тоже была дико зла.

– Пошлите, – Свон захватила Миллс, видя её желание, и потащила в другую от парадного входа сторону.

– Эмма, осторожнее, – Реджина остановилась и дёрнула руку, – не дергай меня, да и Оливию подожди.

– Да хватит тебе, – Свон посмотрела на тут же подошедшую Оливию, – вон она. Не отстала.

Уже аккуратней взяв Миллс за руку, Свон дошла до горничных и носильщиков. Эмма попросила отвести их к выходу для персонала на ломанном французском. Эмма знала язык, понимала, когда общаются на французском, и говорить сама умела неплохо, но не идеально, как Реджина и Оливия. Паренёк, носильщик, показал, куда идти, и Эмма вновь потянула туда Миллс.

Реджина была крайне удивлена, что Эмма знает французский, и поэтому, пока они вообще не вышли из гостиницы, молчала.

– Ну, а теперь ответь честно: ты знаешь этот язык? Точнее, меня больше интересует то, что ты его очень хорошо понимаешь, – Миллс вскинула брови.

– Немного знаю, очень хорошо понимаю, – усмехнулась блондинка и посмотрела на Оливию, – ну что, веди. А то я, кроме базара, ничего не знаю.

– Пошлите на набережную, там очень красиво, – Ревейра показала, куда идти.

– Ах, ты ж, зараза, – Миллс усмехнулась, – ты знаешь, что эта сволочуга делала, когда мы только прилетели сюда?! – она уже разговаривала с Ревейра, – говорила, что не понимает, постоянно спрашивала, о чём я говорю с Жозе.

– Нет, я должна была тебе всё выдать, а потом ничего не услышать, – усмехалась Свон. Она, приобнимая Реджину, шла в сторону, куда вела Оливия.

– Свон, ну ты наглая зараза! – Ревейра была полностью согласна с возмущением Реджины.

– Мне там дифирамбы пели, а она всё это слушала, – Миллс уже наигранно возмущалась, – так она ещё и отвлекала постоянно.

– Потому что его комплименты тошнотворны, – Свон прижимала к себе по-хозяйски Реджину, не желая отпускать ни на секунду.

– Жозе довольно милый человек, – протянула с улыбкой Ревейра.

– Ни хрена подобного! – возмущалась Свон.

– Ты ревнуешь, и тогда ревновала! – Реджина посмотрела на Эмму, – но Оливия права, Лестер очень милый и обходительный. Я обязательно ему позвоню завтра и встречусь.

– Зачем? – резко и чуть зло спросила Свон.

– Как это зачем?! – Миллс даже удивилась, – увидеться, поговорить. Он искал нас, мы общались, да и, на крайний случай, у нас есть рабочие моменты. Свон, что это за ревность?

– Не забывай, что он хотел тебя в жены и сделать домохозяйкой. Тем более он прекратил поиски. Ведь так, Ревейра?

– Ну… да, – протянула, кривясь, Оливия.

– Знаешь что, кроме неё нас вообще никто не искал. Мы бы так и остались на нашем острове, – тут голос Миллс дрогнул от того, что она всё равно жалеет о том, что она не там сейчас, – мне вообще ни с кем не общаться? Я поражена поступком родителей, но не им, он всё же искал.

– Да, если бы не та яхта, то и она бы нас не нашла! – рыкнула Свон, махая на Оливию. Ревейра в вертолёте рассказала про людей, которые видели Реджину и которые слышали про поиски, устроенные Оливией.

– Да, обязательно нужно их потом найти и отблагодарить. Но они в плавании ещё на две недели, если не больше, – старалась разрядить обстановку Ревейра.

– Свон, Жозе не единственный мужчина в моём окружении, и он не единственный, кто меня хотел, но при этом помни о том, что у меня не было секса год, – Миллс злилась и повышала голос на Эмму, ей совершенно не нравилось, как сейчас ведет себя девушка.

– Он мне не нравится, он слишком скользкий тип, – Свон, хоть Реджина и кричала, так и не отпускала её из-под своего контроля, продолжая приобнимать. Эмма не знала, что на неё нашло, и почему она так реагирует и провоцирует ссору, которых на острове за последние два месяца у них не было ни одной.

– Он и не должен нравиться тебе, – Миллс ускорила шаг. Сейчас она так же удивлялась раздутой из ничего ссоре.

– Всё, проехали нахрен, – сказала резко Эмма, чуть тормозя Реджину за талию.

– Жозе уже сегодня всё будет знать, благодаря журналистам, – усмехалась Оливия, – так что успокойся, Свон, так и так прискачет.

– Я, в принципе, предполагала, что Лестер сейчас уже всё знает, – Реджина улыбнулась и перевела взгляд с Оливии на Эмму, – у меня теперь есть Лана, и она для меня самое главное. Мне не нужны новые отношения.

– Не нужны новые отношения? – переспросила Свон, отпуская руку с талии Реджины, – только из-за Ланы?!

– Они мне просто не нужны, – Миллс боялась сказать сейчас Эмме, что ей никто не нужен, кроме неё. Она уже нашла человека, который любит её и, что самое главное, любит её малышку, – Свон, у нас с тобой ещё ничего не закончено, – брюнетка изредка посматривала на Оливию, которая стояла неподалеку.

– Ещё? – Эмма посмотрела на Ревейру и та, поняв её, немного отошла, надеясь, что Эмма услышит её просьбу про давление и не насядет сейчас на Миллс, – что значит «ещё»?

– Малышка, дай мне время прийти в себя, – Реджина дотронулась ладонью до лица Эммы, – не прошло и суток, как мы вернулись на «большую землю», и нам ещё предстоит возвращение в Нью-Йорк. Я же рассказывала тебе, что не приспособлена для серьёзных отношений, а теперь у меня есть Лана и… Эмма, я знаю, как ты её любишь, и ты уже действительно стала её папочкой. Но мамочка ещё не готова.

– Время, – закивала Свон и сглотнула от слов Реджины, которые вроде и обнадёживают, но в то же время больно колят прямо в грудь, – я поняла, – Эмма сделала шаг назад, чтобы рука Реджины не трогала её, – помнишь, я говорила, что никогда не буду с человеком, которому я не нужна, и который не хочет, чтобы я была рядом? Ничего не изменилось. Мои слова, что тогда, что сейчас, такие же. Я готова быть с тобой. Но тебе нужно время. На острове оно тебе не нужно было, на острове я была необходима, но не сейчас… – Эмма отвернула взгляд от Реджины.

– Почему ты читаешь между строк?! – Реджина сделала шаг к Эмме, – пожалуйста, дай мне время. У меня сейчас голова идёт кругом, а ты устраиваешь сцены ревности и выяснения отношений.

– Сколько? – конкретно потребовала ответа Свон, – и что значит «дать время»? Не подходить к тебе? Не обнимать? Не целовать или, может, вообще не появляться на глаза? А что будет после этого времени? Или вали или будь рядом, так?!

– Эмма, хватит! Мы были вместе всё это время, мы вместе ждём рождение малышки. Лана уже знает твой голос, и она только на тебя реагирует, не нужно начинать того, чего я не знаю, как решить, – Миллс начала холодно смотреть на Эмму.

– Ясно, – Свон видела холодность, сталь и отчуждение от неё в глазах Реджины. Эмма не тот человек, который будет уговаривать быть с собой, умолять о любви, просить. Свон так не умеет. Она бывает рядом с тем, кто так же, как и она, этого хочет. Но от Реджины, в данный момент, Свон этого не видела.

– Я надеюсь, ты мне хотя бы скажешь, когда родится Ланочка. Я хочу на неё посмотреть, хочу подержать на руках. Не более, – сказав, Свон развернулась и направилась обратно в сторону гостиницы, кидая напоследок Ревейре, – я сама улечу в Нью-Йорк. У меня остались деньги, – и, закуривая, окончательно ушла.

– Чёрт! – прошипела Миллс. Она вот этого и боялась. Она знала, что не может сразу соединить свою прошлую жизнь – холодный, строгий, в какой-то мере жестокий её мир, с жизнью на острове, где были только счастье, любовь и взаимопонимание. Реджина была всё же очень труслива, и знала это, она боялась изменить жизнь, посвятить себя одному человеку, родить ребенка и быть счастливой. Её нужно было ставить перед фактом, чтобы она не имела шанса отступить, как с Ланой: беременность, остров и вот оно, это счастье появится скоро на свет; или с отношениями, которые у них были на острове. Остров, поцелуй, страсть, нежность и нельзя убежать, только вперёд и не бояться. Но они вернулись, и она захотела подумать над своим путём.

– Она даёт тебе время, – Оливия подошла к Реджине, которая смотрела вслед уходящей спине Эммы и приобняла её, – ты просила. Она даёт.

– Пусть идёт, я не намерена за ней бегать, – Реджина разозлилась, – я не просила уходить, – она развернулась и пошла по набережной.

– Реджи, сейчас ты немного не права, – Оливия говорила аккуратно, – она не собачонка, быть рядом тогда, когда только тебе это нужно.

– Да не делаю я из неё собачонку, – Реджина не хотела говорить с Оливией об Эмме.

– Но выглядит так, – выдохнула Ревейра, – я попросила её не давить на тебя.

– Ты с ней говорила? Оли, ну зачем? Мне нужно всё самой для себя понять, она нужна Лане, она её папочка, и они любят друг друга. Свон ни черта не понимала, что я ей говорила на острове.

– Свон не маленькая девочка. Из вашего разговора пять минут назад я поняла то, что она не будет с человеком, который не хочет быть с ней. Она хочет ответных чувств и желаний. Но от тебя их не видит. Поэтому подумай: нужна ли тебе Эмма. И тогда, я думаю, она и будет с тобой, если ты её позовешь, а не будешь говорить: “Дай мне время, я подумаю, нужна ты мне или нет”.

– Я этого не говорила, – крикнула яростно брюнетка и схватилась за живот, – ам…

– Реджина, что? – в панике протараторила Оливия и схватилась за Реджину, чтобы та держалась за неё, – что такое? Живот? Может в больницу?!

– Сесть, мне нужно сесть, – Реджина держалась за живот, – Лана, малышка, пожалуйста, успокойся, всё… ум… хорошо.

Оливия довела Реджину до ближайшей лавочки и усадила на неё, а сама судорожно стала доставать мобильный из сумочки.

– Сейчас, сейчас, я быстро. Я звоню в скорую.

– Нет! – Миллс остановила подругу, – положи руки на живот и разговаривай с ней, – Миллс сжимала зубы от боли и тяжело дышала, – Лана – умничка, она успокоится.

– А.. хорошо… – Оливия растерялась. Она откинула сумочку и телефон и, присев на корточки, положила руки на живот, – Лана, малышка, это твоя тётя. Успокойся, не пугай мамочку. Всё хорошо.

– Ланита, доченька, маме больно, – Реджина вся сжималась, она боялась, что ссора с Эммой может повлиять на малышку.

– Реджина, пожалуйста, разреши мне вызвать скорую. Тебе нужно в больницу, – Оливия очень боялась и вся тряслась за подругу.

– Она сильная. Лана Мария Миллс, быстро закончила пугать мать, – Реджина поглаживала живот, но болевые спазмы не прекращались. Она уже хотела согласиться на больницу.

– Что делать, Реджи? – Оливия держала руки на животе подруги и пыталась успокоить Лану, говоря, что всё хорошо, что нужно успокоиться.

– Что случилось? – Свон не пошла в гостиницу. Она не хотела, чтобы эти городские стены на неё давили. Она отошла от подруг и спустилась на нижнюю линию набережной, прямо к воде, но услышала голоса Реджины и Оливии, беспокойные. И, не задумываясь, блондинка поднялась бегом по лестнице и тут же присела перед Реджиной на корточки, отодвигая при этом испуганную Ревейру. Свон, как и обычно, положила руки на животик, понимая, что Лана разбуянилась.

– Мне больно, она как будто решила выпрямиться там, – Реджина начала успокаивающе глубоко дышать, – Лана, папочка здесь, успокойся, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Лана, девочка моя, я здесь. Папочка рядом. Не пугай меня, слышишь? – Эмма губами прикоснулась к животу через тонкую ткань платья и стала шептать успокаивающие слова и гладить животик одной рукой. Ревейра стояла в двух шагах от девушек и видела, как Лана на глазах успокаивается, как Реджина уже не корчится от боли, и её дыхание становится равномерным. Оливия отчетливо понимала, что нужно её подруге. А вернее кто. Но вот только она знала Реджину, её страхи, её холодность, её характер, а сейчас узнала и характер Свон. Она и представить не могла, как они смогут быть вместе, если вообще захотят. Ведь остров это одно, а город совсем другое.

– Ланита, зачем же было так пугать, – Миллс гладила животик рукой, – или тебе всегда нужна папочка рядом?! Спасибо, что вернулась и успокоила её.

– Это я виновата, что она разбушевалась. Прости меня, малышка моя… Лана, – Свон целовала животик и не переставала гладить его, – но я не могу тебе обещать, что буду всегда рядом. Тебе нужно привыкать к большой земле. Скоро мамочка улетит в Нью-Йорк, домой, там вам будет хорошо. Там тебя проверит дядя или тётя доктор, но ты их не бойся. Слышишь? Они хорошие, они помогут тебе появиться на свет. Мамочку больше не пугай, защищай её. Ты же сильная девочка. Ты столько всего пережила, но мама пережила больше, поэтому ты должна стать её защитницей. Всегда быть рядом, потому что тебя она хочет больше всего на свете. И знай, Ланита, на меня ты можешь всегда рассчитывать, но не нужно мамочке устраивать бои, чтобы я всегда была рядом. Береги маму, люби её и никогда не пугай, – Свон говорила так, как будто прощается и дает наставления.

– Эмма, ты всегда можешь пообщаться с Ланой, как сейчас, так и потом. Ты была с нами в самые сложные периоды, и я не имею права вас лишать друг друга, – Реджина говорила, как думала, хотя знала, что её малышка чувствует Эмму, но не знает её, и, когда она родится, на неё совершенно не повлияет отсутствие рядом Свон, а вот Эмма перенесёт сто процентов боли, так как очень любит ещё не родившегося ребенка.

– Спасибо. Мне это важно, – лишь на секунду посмотрев в глаза Реджины, сказала Эмма, а потом вновь вернулась к малышке.

Брюнетка выдохнула и прикрыла глаза, чтобы не заплакать. Она понимала, что дура, но… но не могла мучить ожиданием Эмму.

– Прости меня, но я не могу. Время не для нас.

– Ты отнимаешь у меня и время? – спросила, сглатывая, Свон, – окончательно? Ты точно не хочешь быть со мной рядом или хотя бы подумать? – Эмма предпринимала последние попытки, ведь она так не хотела расставаться.

– Я не хочу тебя мучить ожиданием и пустыми надеждами. Я не знаю, смогу ли я… – Реджина не знала, что говорить дальше, – нам лучше остаться друзьями.

– Я не буду тебе другом, – Свон не хотела быть другом, она хотела быть любимой, которой была на острове. Ведь она действительно чувствовала, что Реджина её любит. Но… Это был остров. Остров, на котором нет ничего, кроме Эммы. “Это была не любовь, это была благодарность”, – вдруг подумалось блондинке, и она, поцеловав ещё раз животик, встала на ноги, – я завтра улетаю в Нью-Йорк. Если Лане понадобится моя помощь – я всё сделаю. Для неё папочка достанет и звезду с неба. Тебе понятно, Реджина?

– Эмма, – Миллс оцепенела от этой холодности, но она понимала все чувства Свон, – я позвоню тебе насчет работы и, если хочешь, после врача.

– Позови меня на УЗИ. Я хочу увидеть малышку, – сказала довольно грубо Эмма, – а работу засунь в… Я найду на что и как прожить. И, пожалуйста, не нервничай больше. Лане это противопоказано. Подумай, прошу тебя, о ней!

– Я позвоню сразу, как только мне назначат УЗИ. Я больше не буду переживать, и мой ребенок будет в порядке, – брюнетка перешла на официальный тон, – а насчет работы подумай, это хорошее место и вообще не факт, что я буду твоим начальником, но тебя устроить сумею.

– Мне не нужна твоя помощь, – Эмма вновь присела к животику и поцеловала его, – я люблю вас. Ланита, просто знай. Папочка вас любит, – сказав, Эмма встала. Она больше не смотрела на Реджину. Глазами она нашла Оливию, которая стояла чуть поодаль от них и подошла к ней, – береги её и малышку, – сказав, Свон пошла, побежала быстрее отсюда, ведь эмоции застилали глаза, хотелось кричать, выть и просто орать от безысходности и боли.

– Малыш, мы справимся, я обещаю. Всё будет хорошо, и я сумею дружить с ней, – Реджина гладила животик и пыталась не выть от боли, которую сама себе причинила, ведь ещё меньше суток назад она считала себя самой счастливой женщиной на свете.

Оливия не подходила, прекрасно видя, как Реджине тяжело, но она держится. Как ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя, чтобы успокоиться, чтобы идти дальше. Ревейра поняла, что сейчас Миллс сделала выбор, тот выбор, при котором Эмма будет не с ней, и этот выбор подруги Оливия почему-то считала неправильным, но не могла давить на Реджину. Чуть ли не сразу, как ушла Свон, прозвенел звонок на мобильный Ревейры. По определителю Оливия поняла, что звонит Жозе.

– Алло.

– Это правда?! Они живы? Ты её нашла? Где она, как? – на том конце трубки мужчина не находил себе места, ведь ему сначала сообщили, что поиски завершены, но потом позвонили и сказали, что Свон и Миллс спасены.

– Да! – Оливия посмотрела на Реджину, которая гладила живот и смотрела на него, а после повернулась к ней спиной, – я говорила, что она жива. Нам сообщила мимо проходящая яхта. Если бы я не вела поиски, то они просто проплыли бы дальше, и они так и остались на острове. Но сейчас она здесь, на Таити, и с ней всё в порядке. Они выжили, Лестер, понял?

– Понял. Оливия, я хочу её увидеть. Я могу это сделать? Она согласится со мной поговорить? – Лестер очень переживал за этот момент.

– А ты как сам считаешь? – уточнила Оливия. Она не знала, может ли Реджина именно сейчас встретиться с Жозе, когда только-только рассталась с Эммой.

– Я не знаю, – было слышно, как мужчина выдохнул, – скажи ей, что я очень хочу её увидеть. Если она разрешит или позвонит, я сразу приеду.

– Хорошо, я передам, – сказала Оливия, – она хотела узнать, как с твоим контрактом в их фирме. Поэтому она свяжется с тобой.

– Буду очень рад её слышать. Она живет в той же гостинице, где и ты? – спросил мужчина, – я бы хотел сделать ей что-нибудь приятное.

– Приятное ей сделают в Нью-Йорке, – выдохнула Ревейра, – я передам, что ты хочешь поговорить, – сказав, Оливия повесила трубку и повернулась посмотреть на Реджину.

Реджина уже стояла и, продолжая поглаживать животик, смотрела на океан. Лана уже была спокойна, а вот сама Миллс чувствовала пустоту.

– Жозе звонил, – подошла Оливия, смотря внимательно на Реджину, – он уже знает.

– Хорошо, – сухо ответила Реджина, – пойдем обратно в гостиницу, я хочу отдохнуть.

– Ты в порядке? – Ревейра взяла Реджину под руку и повела обратно, в сторону гостиницы.

– Да, всё нормально, – Миллс смотрела себе под ноги.

– Ты не хочешь со мной поговорить? – уточнила Оливия.

– Оли, а что ты хочешь услышать?

– Зачем ты её прогнала? Я же видела, ни она, ни ты не хотели расставаться.

– Я не хочу её мучить, я не хочу прогнать её через полгода, когда опять почувствую, что не могу, – пояснила Реджина, – ты же знаешь, что я могу всё разорвать именно тогда, когда человек думает, что всё идеально.

– А почему ты не дала ей и шанса? Вам же было хорошо вместе там, на острове? – не понимала Оливия, – почему ты решила, что здесь будет по-другому? Она так о тебе заботится, любит твоего ребенка, тебя.

– Потому что, – Реджина не хотела ничего объяснять и, выдернув руку, быстро пошла в гостиницу.

– Реджи, прости. Ну не обижайся на меня, – Ревейра догнала Миллс и вновь взяла под руку, – я не буду поднимать эту тему, если ты не хочешь.

– Не хочу, это моё личное дело, – Реджина замедлила шаг, – я не могу сама ничего понять, так что и тебе объяснить ничего не могу.

– Я поняла. Реджи, поняла, не волнуйся, – говорила Оливия, – всё будет хорошо. Просто поверь, что всё наладится.

– Отлично, – дальше девушки до номера шли молча.

Эмме было больно, обидно, жестоко тяжело, как никогда в её жизни. Она любила, по-настоящему, искренне и бесповоротно Реджину, самой настоящей, высокой, нежной любовью. И Эмме было до жути обидно и больно, что Реджина так с ней поступает. Нет, она не выгоняет, она хочет остаться друзьями. Но Свон так не может. Те месяцы на острове были до невозможности счастливыми, радостными, Эмма чувствовала, что любима, что нужна Реджине. Но несколько часов на большой земле перечеркнули всё. Свон почувствовала холодность, отчужденность, ледяные глаза Миллс и голос, который заставляет дрожать от того, что ты не нужен. Эмма поняла, услышала, но до последнего надеялась, что Миллс даст ей шанс. Даст им шанс быть вместе, но этого не произошло. Вместо этого она просто хочет быть друзьями, но это для Эммы нереально. Свон отчётливо почувствовала, как будто её использовали. Что когда она была жизненно необходима, то Реджина хотела быть рядом, любила, просила всегда быть с ней и никуда не исчезать. Но, когда такая необходимость отпала, когда она попала в тот мир, где есть и подруга, и возможность выжить самой, то и Свон уже не нужна. А зачем, если не нужно слазить за кокосом или поймать птицу на ужин. Возможно, эти мысли глупы, но почему-то именно они сейчас крутились в белокурой голове. Свон собрала свой рюкзак в тот же час, что и ушла с набережной. Она знала, что сейчас Реджина уже не будет подвергать опасности Лану и успокоится. Свон поехала в аэропорт, чтобы первым же рейсом улететь с этого проклятого острова, после которого её жизнь кардинально поменялась, но в то же время осталась такой же, ведь она снова оказалась одна.

Вернувшись в номер, Реджина сразу легла на кровать и попыталась заснуть. Она совершенно не обращала внимания на нахождение подруги рядом. Ей было неудобно на мягком, она не могла улечься, и это дико раздражало. Когда наступила глубокая ночь, Миллс уже не смогла лежать и аккуратно, чтобы не разбудить подругу, встала с кровати. Она выходила на балкон, потом заходила обратно, ей казалось, что она не там, где должна быть. Реджине было тоскливо, и она всё же, переборов себя, набрала номер ресепшна и попросила соединить с номером Эммы, но ей сказали, что она съехала. Брюнетка была подавлена, хотя и сама знала, что виновата. Замучавшись шляться по номеру, она взяла ещё одно одеяло, подушку и толстовку Эммы, легла прямо на пол и, уткнувшись лицом в толстовку, быстро уснула.

========== Глава 20 ==========

Здание аэропорта. Прошло два дня с момента прилёта на Таити с маленького островка счастья. Реджина и Оливия ждут свой рейс в зале ожидания. Реджина эти сутки, после отлета Эммы, никому не звонила, и даже не возникало желания это сделать. Она очень переживала всё то, что с ней и её жизнью сейчас происходило.

– Я позвонила Майку. Этот засранец не удержался и рассказал Стеле, – Оливия отходила за бутылкой воды и заодно позвонила другу, сообщить номер рейса и когда они прилетают.

– Хорошо, – Миллс ковырялась в своём телефоне, она читала все последние новости за четыре месяца, – после прилета я поеду к родителям. Мне нужно появиться и всё рассказать. Поедешь со мной или у тебя будут дела?! И ещё мне нужно по магазинам.

– Да, собственно, у меня никаких абсолютно дел и нет, – пожала плечами Оливия, вдруг вспоминая свой родной и любимый клуб, который продала совсем недавно, так как ей не хватало денег на поиски, а продажа своего детища могла позволить продолжить искать ещё месяца два, а может и больше.

– Отлично, тогда у меня для тебя их полно, – не поднимая глаз, сказала Реджина, – у меня родители, потом магазины, потом клуб, потом моя работа. Я верну свою жизнь и жизнь тех, кто мне дорог.

– Я не откажусь, если ты вернешь мне клуб, – Ревейра вдруг улыбнулась, понимая, что Миллс не даст так просто кануть в историю клубу Оливии, – тем более я слышала, что его превратили в клуб по интересам. Какие-то дурацкие тематические вечеринки. Да и хозяин, видать, жлоб, даже мой знаменитый интерьер не поменял, что выйдет нам только на руку.

– Я перекуплю твой или куплю новый, и ты переманишь весь персонал, – Реджина посмотрела на подругу, – иногда, плюс пропадать на долгое время, счета работают, а деньги не тратятся. Я позвонила в свои банки и узнала, что мои акции выросли, проценты поступили. Не переживай, всё будет хорошо, – Миллс улыбнулась и тут увидела Жозе, идущего по аэропорту.

– Ты всё-таки ему позвонила? – усмехнулась Оливия, видя мужчину, который уже подходил к женщинам.

– Реджина! Как я рад тебя, наконец, увидеть, – Лестер подошел к Миллс и тут же крепко обнял её.

Миллс уже в объятиях встала со своего кресла и тоже обняла мужчину. Она была рада, хоть и удивлена, его появлению.

– Привет, я тоже рада.

– Прости меня, Реджина, прости, – Жозе очень сожалел, что перестал искать.

– И тебе привет, Жозе, – подала насмешливый голос Ревейра, и Лестер разомкнул объятия, смотря на женщину.

– Здравствуй, Оливия.

– Не переживай, всё хорошо, – Миллс стояла и с улыбкой смотрела на мужчину, – у меня всё прекрасно теперь, – она была одета в свободное платье, но всё же думала, что Лестер уже знает о её положении.

– Я так рад, что ты жива, – видя, как Ревейра, сидя в кресле, смотрит на них, Жозе перевел взгляд на Реджину, – всё Таити о тебе говорит. Ты просто умница, что смогла выжить. Да ещё и в твоем положении.

– Это не я, а мы. Я бы уже давно загнулась, а Эмма меня спасла и заботилась, – на глазах погрустнев, ответила Миллс.

– Эта художница, – Жозе взял Реджину за руку, – я благодарен ей. А где она сейчас?

– Уже в Нью-Йорке, она улетела сразу, – Реджина выдохнула.

– Понятно, – Жозе перевел взгляд на животик Реджины и выдохнул, – а почему ты мне не рассказала? Или… нет, не нужно. Не отвечай. Прости, что спросил, я не должен был. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Всё ли в порядке?!

– Всё хорошо, – Реджина погладила животик, – не извиняйся, я тогда не знала, так что и так бы не сказала, – Миллс нагло лгала, но считала, что во благо.

Оливия скрыла улыбку, но всё же не вмешивалась в разговор.

– Я могу тебе чем-то сейчас помочь? Чем угодно. Я чувствую себя дико виноватым, – Жозе говорил искренне, он продолжал нежно гладить большим пальцем тыльную сторону ладони Реджины.

– Ты не мог бы мне прислать в Нью-Йорк фрукт чомпу? Я уже договорилась сейчас, но там всего десять килограмм, – за эти дни Миллс вообще не поменяла своего рациона, только немного добавила разнообразия.

– Чомпу? – улыбнулся Жозе, – конечно. Без проблем. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. И, Реджина, я сам приеду в Нью-Йорк через месяц или позже. Мы сможем увидеться?!

Реджина убрала руку из руки Жозе, – зачем? Жозе, у меня будет ребенок.

– Это очень даже хорошо, – Лестер слегка улыбался, ведь не оставил желаний быть с Реджиной.

– Не нужно это, мы не будем вместе, и пробовать мы тоже не будем, – брюнетка была уверена и спокойна. Ей легко давались эти слова, в отличие от тех, что она сказала Эмме.

Лестер выдохнул и вновь обнял Реджину, он сразу понял её, её глаза, её решимость и выбор.

– Хорошо. Но всё равно знай, что у тебя здесь, на Таити, есть человек, на которого ты можешь рассчитывать.

– Спасибо, – Миллс также обняла мужчину, – мы обязательно будем общаться и, надеюсь, сотрудничать.

– Если меня спросят, то я, несомненно, буду говорить, что с тобой мне сотрудничать приятней, чем с той, кто сейчас сидит на твоём месте.

– Наш рейс, – услышала объявление Оливия и встала с кресел.

– Нам пора, – Миллс выдохнула и посмотрела на табло, – увидимся как-нибудь.

– Увидимся, – сказал с легкой улыбкой Жозе и посмотрел на Оливию, – спасибо тебе, что нашла её, и прости за всё.

– Всё в порядке, Лестер. Главное, она сейчас в порядке, – сказав, Оливия чмокнула Жозе в щёку, и они с Реджиной пошли на посадку. Пора возвращаться домой.

Уже в самолете Реджина вставила наушники в уши и включила музыку. Ей совершенно было сейчас наплевать на полёт, ведь она не могла думать ни о чём другом, как о расставании с Эммой.

Весь полёт она провела в себе и, только уже подлетая к Нью-Йорку, посмотрела в иллюминатор.

– Я вернулась.

– О, да, детка. Ты дома! – усмехалась Оливия и сама была безумно рада возвращению в Нью-Йорк. Ведь она и сама не была здесь почти пять месяцев.

– Угу, – Реджина натянула улыбку. Она видела, как счастлива Оливия, рада возвращению.

Когда самолет сел, Миллс выдохнула и, выйдя из самолета, вздохнула совсем другой воздух.

– Вон Майк, – Ревейра видела счастливого друга, который стоял с шикарным большим букетом любимых роз Реджины и целой кучей воздушных шариков.

– Любимые мои. Реджина! Оливия! – мужчина кричал как сумасшедший и чуть ли не прыгал от радости, видя Миллс живой и здоровой. Он даже не заметил её животика, как обнял сразу обеих подруг, прижимая их к себе руками с цветами и шариками.

– Майк, – на лице Миллс, наконец-то, отразилась счастливая и искренняя улыбка. Она скучала по другу и сейчас очень крепко его обнимала, – она меня нашла! Я здесь, я вернулась, – громко говорила брюнетка.

– Слава Богу! Ты нашлась, ты жива. Оливия, какая же ты умница. Как же я вас обеих люблю, – восклицал Майк и, наконец, оторвавшись от девушек, вручил одной цветы, а другой шарики.

Реджина взяла букет и стояла, улыбаясь. Она им как-то прикрылась, чтобы не шокировать друга так сразу.