Текст книги "Сын темного (СИ)"
Автор книги: Taliana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
–А как же он? – подергав безжизненным тельцем ребенка как тряпичной куклой, уточнил Заха и снова засмеялся.
Лицо Нисы исказилось. Волосы ведьмы кинуло снизу вверх, словно подул сильный ветер, и она издала пронзительный вопль, от которого у Лоренса закружилась голова, и заложило уши. Когда звук стих, ведьма пошатнулась, а Заха вновь мерзко захихикал, но тут же лицо его изумленно вытянулось, и в следующий миг он лопнул как мыльный пузырь. Лоренс все еще смотрел на то место, где еще недавно стоял человек, а Ниса уже поднимала с земли своего обездвиженного ребенка.
–Ники! – кричала она и дергала малыша за плечи. – Что с тобой? Приди в себя, сынок! Лоренс, он не дышит…
Мать держала дитя, прижимая к груди, и слезы бежали по ее бледному, окровавленному лицу. Она смотрела на сына кентавра так, словно он один мог ей помочь. С беспредельной верой и крайней мольбой. Словно он центр этой вселенной и наделен неограниченной властью. Этот взгляд перевернул его душу, и Лоренс ощутил силы. Она верила в него! Так верила ему! И нуждалась. Ведьма наделенная силой и мощью… И в этот миг великан понял, что он сделает для нее все.
Сын кентавра перехватил ребенка и уложил на землю. Однажды он видел, как заморский лекарь вернул, таким образом, к жизни человека. Зажав крохотный носик, Лоренс вдохнул в рот мальчика воздух и стал надавливать на грудину, там, где ютилось сердечко. Ниса все терла слезы, что бежали из глаз, пугаясь все больше странным действиям великана. Но после очередного надавливания, малыш дернулся и закашлял, а затем и зашелся белугой.
Ниса кинулась к сыну. Она прижимала его к груди и рыдала, но на этот раз, слезами счастья. То, как она смотрела на спасителя, заставило Лоренса ощутить себя трижды мужчиной. Единственным в мире.
–Спасибо… Лоренс, я… – женщина хотела что-то сказать, но в этот момент позади что-то зашевелилось. Глаза великана предельно распахнулись. Куски человеческой плоти шевелились, словно они живые. Стягивались, слипаясь, и обретали очертания копошащихся червей и ползающих между ними змей. Затем это все обернулось какой-то темной мерзкой жижей, которая растекалась по земле огромным пятном и внезапно стала выдуваться вверх. И тянулась и росла, пока не выдулась настолько, что приняла очертания человеческого тела. Появились руки, ноги, поверх них проступила одежда и наконец, появилось лицо. Бледное, худое, с запавшими неживыми глазами.
Ниса попятилась. Лоренс ступил вперед и закрыл собой женщину. Понять, кто это, было не сложно. Узкое лицо и горящие черные глаза.
–Куда же ты идешь? – нараспев протянул лорд. – Тебе не уйти от меня. Я заберу вас всех.
–Как ты смог прийти в этот лес? – в изумлении шептала ведьма.
–Ты ослабела настолько, что твое колдовство больше не в силах мне навредить, а я стал многим сильней, чем в день нашей последней встречи. Я не просто обрюхатил тебя, ведьма, но и забрал себе часть твоей силы! А рождение сына сделало меня таким сильным как ничто прежде! Отдай его мне…
–Лоренс, спаси моего Ники, – с мольбой обратилась Ниса.
–Беги, – сказал великан и, повернувшись к лорду, кинулся на него. Сына кентавра отбросило в сторону ударом такой силы, что он ощутил себя щепкой на волнах. Хотя темный лишь нехотя шевельнул кистью.
–Ты, правда, думала, он тебя защитит? – изумился лорд и шагнул в сторону ведьмы. – Отдай сына мне и обещаю, твои дети умрут безболезненной смертью.
–Нет, – твердо сказала Ниса и попятилась. Она прижимала к себе младенца, который в ответ жался к ней и отчаянно сосал свой пальчик.
–Не смей ее трогать, – пригрозил Лоренс, с трудом поднимаясь на ноги.
–Уйди, грязь! – отмахнулся лорд, и великана подбросило вверх, перекрутило в воздухе и с силой ударило оземь. Ниса завыла от боли, слезы вновь брызнули из ее глаз. Она упала на колени, прижимая к себе Ники, с ужасом глядя на могучее тело, распластанным лежащее на земле.
Магия воды
Паника ушла, в разум вползло осознание, что это конец и смерти ни ей, ни ее близким уже не избежать. Отступать было некуда и не имело смысла пятиться. Ее дети сразу были обречены, а она втянула в это еще и Лоренса. И чтобы она ему ни говорила, она одурманила его разум, пусть не колдовством, иначе, но эти, иные чары были подчас сильнее колдовских. Разум мужчины опьянений страстью был не в состоянии здраво мыслить и уже не принадлежал себе. Кому же, как не ведьме об этом знать?!
Лорд стоял и смотрел на ведьму, застывшую на коленях. Это было приятное его глазам зрелище. Слишком долго он ждал этот день.
Ниса готова была выторговать жизнь близких за что угодно, но с темным бессмысленно торговаться. Его интересовали лишь месть и та сила, что он мог еще получить. Убив их всех.
–Кто это у нас там зашевелился? – оглянувшись, с издевкой спросил темный. – Я могу убивать его сколько угодно раз.
Лорд взмахнул рукой, и тело Лоренса поднялось многим выше, чем в прошлый раз. Какое-то время темный смотрел на ведьму и усмехался одними губами, а затем дернул рукой и Лоренс с огромной высоты упал вниз. Хруст, что раздался после этого не оставлял никаких сомнений.
Ниса застонала, кусая губы и зажмурилась, роняя очередную порцию слез. Ники беспомощно прижимался к материнской груди в писках успокоения.
Лорд улыбался, наблюдая за ведьмой, но внезапно оглянулся и не без удивления взглянул на тело человека. Лоренс шевелился. Более того, он силился встать. Ниса не верила своим глазам. Когда же лорд махнул рукой и поднял сына кентавра вверх еще раз, она зарычала как разъяренная львица, и лорд пошатнулся, с удивлением оглядываясь уже на ведьму.
–Я не дам тебе вновь сделать ему больно, – предупредила она, поднимаясь на ноги и глядя на противника исподлобья тяжелым полным решительности взглядом.
–Ты не устоишь против меня, – лорд сжал кулак, и тело Лоренса на глазах стало ломать, отчего он издавал вопли полные боли.
–Я сказала – нет!!! – закричала Ниса с такой силой, что у нее потемнело в глазах. Она поняла, что вероятно израсходовала остаток себя, но это уже не имело смысла. Пошатнувшись, ведьма открыла глаза и увидела, как из ее груди, там, где к ней прижимался Ники, вышла вибрация и, расширяясь на глазах, ушла в сторону лорда. Темный усмехнулся, когда огромный круг прошел вокруг его тела, не коснувшись.
–Промазала, – ядовито протянул он.
–Попала, – оскалилась ведьма.
Лорд с изумлением взглянул на свою руку, что он до того отстранил от тела и все еще сжимал в кулак, беспощадно ломая этим тело Лоренса. Рука на глазах стала усыхать и наконец, отвалилась. Темный не понял, что произошло и вновь изумленно взглянул на ведьму. Ниса смачно плюнула ему в лицо и в этом месте мгновенно образовалась дыра.
Она поняла! Эмоции! Эмоции усилили ее. То, чего она так боялась всю жизнь, теперь давало невиданную мощь! Позволяло защитить любимых.
Лорд беспомощно дергал уцелевшей рукой и хватался за лицо, но оно плавилось, и следом за ним плавилась, и шея, и плечи, и все, что было ниже. Но он подтягивал размягченное свое тело верх и заново воссоздавал свою плоть. Лепил на глазах.
Ниса стояла сложив руки крестом на груди, прижав к себе этим младенца, и запрокинула голову вверх, шептала, призывая стихию. Поднялся ветер и закружил вокруг ведьмы вихрь, а затем, повинуясь ее руке, двинулся в сторону темного. Он крутил его как прачка тряпку в воде, а корни что поднялись из земли по призыву ведьмы, рвали тело лорда на куски.
–Ты не сможешь меня убить, тебе не хватает воды! – поведала оторванная голова, шевеля уцелевшей нижней губой.
–Зато мне хватает, – прошептал Лоренс, еле волоча правую ногу за левой и приспустив свои брюки, стал мочиться на темного. Маленький Ники растер слезинки в левом глазу и задорно хохотнул. Лоренс раздвинул окровавленные губы в подобии улыбки. Раздался его хриплый смех. Ребенок засмеялся еще громче, особенно оттого, что голова, лежащая на земле, стала шипеть под струей и пениться.
–Как тебе моя вода? – уточнил Лоренс. – Что, Ники, здорово? Такого твоя мамка точно не наколдует. А еще говорит, зачем мне мужик, от него одни хлопоты? Вот зачем! – задорно сказал великан и подергал своим органом стряхивая на истлевающего темного.
–Лоренс, – опускаясь на колени, тихо сказала Ниса. – Ты же убил его!.. Убил темного, Лоренс!
Слезы потоками бежали из ее темных глаз, но не только от восхищения этим подвигом. Он был жив, вот что ее растрогало.
–Это точно? – опадая рядом и хватаясь за покалеченную ногу, уточнил великан.
–Воздух был, земля и вода. Чтобы наверняка, не хватает огня, – сказала ведьма и сотворила пламя.
Останки темного плавились в кругу магического полыхания, а ведьма и сын кентавра за этим наблюдали. Маленький Ники сосал свой пальчик и сонно жмурился.
Где-то за спиной раздался шум многих бегущих ног. Это торопились Стефан, Девар и что поразило Нису, еще шесть великанов. Последней устало плелась Орна.
–Что это? – ошарашено, спросила ведьма, изучая точные копии своего любовника.
–Я его размножил, – задыхаясь, признался Девар. – Отличная была идея! – стукнув сидящего Лоренса по плечу, уверил парень.
–Осторожно, плечо, – застонал сын кентавра и закашлялся, сплевывая кровь на руку.
–Извини. Что-то скверно ты выглядишь… Твои двойники там всех положили, тех кто не убежал в лес. Ниса, были еще три великана, но они в воздухе растворились пока мы сюда бежали.
Ниса кинулась на племянника и стала горячо его целовать.
–Спасибо, спасибо! – шептала она, роняя слезы.
–Да, за что?!
–Не спрашивай. Бабе порыдать слаще меда, – вздохнул Лоренс и болезненно застонал. И тут его двойники стали складываться в одного, а затем и вовсе слились с ним самим.
–Так лучше, – ощупывая себя руками и морщась, признался он.
–Ты же спас его этим, спас! – целуя племянника, голосила Ниса. – Его же трижды убили!
–Никогда еще не видел тебя такой, – улыбаясь, признался Девар.
–Я тоже, – хмурился великан, наблюдая, как догорает пламя. – И почему-то меня никто так не целует, а это я утопил гавнюка.
–И чего ты надулся, Лоренс, она так рыдает, потому что ей страшно такое ощущать. Она любит тебя, сын кентавра!
–Любит? – недоверчиво уточнил великан. – А как же ведьмин запрет?
–Жизнь уходит вопреки нашему плану и это происходит внезапно. Но пусть лучше будет любовь и связанные с этим риски, чем одно только ожидание дня смерти, – сказал Девар и подтолкнул тетку к мужчине.
–А кого это ты назвал сыном кентавра? Мой отец был ковалем.
–Ну, в этом я не был бы так уверен, – загадочно сказал Девар и поманил Стефана, чтобы шел за ним.
Лоренс насупился, но ровно на мгновение. В следующий миг он увидел глаза Нисы и как-то обо всем прочем забыл.
–Как твоя нога? – избегая его глаз, спросила женщина.
–До смерти теперь буду хромать, – пристально за ней наблюдая, пробасил мужчина.
–Вот и хорошо. Значит, к другой теперь не уйдешь. Кому еще ты хромой нужен? – пошутила Ниса.
Лоренс задорно крякнул.
–Еще и с такой рожей. Я выгляжу так же как чувствую себя?
–Глаза уцелели, – пристально глядя в синие, тепло сказала Ниса.
–А все остальное? – возмутился Лоренс.
–Главное глаза, – уверила она.
–Тебе видней, тебе на эту рожу до конца дней смотреть. Пойдешь, за меня, ведьма? – притягивая ее к себе, так, чтобы не разбудить спящего Ники, спросил великан.
–Пойду ли я?.. За тебя, даже на смерть.
В качестве послесловия...первой части истории!
Ниса потянулась рукой к ведру полному воды.
–А ну руки прочь! – ругнулся Лоренс.
Женская кисть замерла на полдороги, ведьма оглянулась. Великан, прихрамывая, торопился к ней, и женщина повернулась к нему, виновато улыбаясь. За истекшие месяцы лицо Лоренса зажило шрамами, хотя все еще несло некоторую их часть, даже после стараний его любимой. Но сына кентавра это не волновало, ведь Ниса смотрела на него тем же взглядом, что и прежде. Так какое значение имело то, как выглядит его лицо?..
–У тебя свои тяжести у меня свои, – хмурился он и, прихлопнув ведьму по попке, тут же ласково погладил ее круглый живот. – Небось не пух носить.
–Да, в прошлые разы как-то полегче ходить было.
–Что же ты хочешь? Все-таки автор наполовину кентавр, – весомо сказал Лоренс и, нахмурившись, добавил: – Если не сорвал Девар.
–Не соврал.
–Черт вас побери, с вашими штучками! – ругнулся великан. – Я был лучшего мнения о своей матушке. Это больно узнавать, что коваль оказался рогач!
–Лично я ее понимаю. Если бы ты знал, какие у кентавра были глаза… – протянула Ниса.
–Глаза… Чем ей глаза мужа не угодила? Пусть он был у него всего один, но он же был! И был он зрячий, почти даже не косой… – рассуждал Лоренс и хмурился. – Вас женщин невозможно понять. Если вдруг загуляешь с кем, женщина!.. – пригрозил в результате, но Ниса его перебила:
–Красивый получается дом…
Великан посмотрел на результаты своих многодневных трудов. Большой деревянный и под надежной крышей. С резными окошками. Умиление для глаз. Его еще долго строить, но картина обнадеживает. Они не стали покидать этот лес. Ниса с Деваром заговорили округу, а там… Чего быть, того все равно не миновать! Нужно жить там, где хочешь, с тем, кого любишь и делать, что велит сердце. Только так! Вот, что поняла ведьма.
–Знаешь, что нравится мне в нем больше всего?.. Наличие разных комнат с детьми. Надоело спать в сарае!
–Ты же говорил, тебе в нем особенно хорошо любится, – напомнила ведьма. – Даже грозился дом на его месте построить.
–Я не осмелюсь его снести, чтобы… как вы там говорите? Энергию любви не нарушить, – мечтательно протянул мужчина. – А вдруг так хорошо может быть только в сарае? И больше нигде в целом мире! Может быть это вообще, волшебное место. Не удивлюсь после всего что видел за истекшие месяцы... Я лучше там кровать поставлю. Вот!..
Звонкий смех Ники привлек общее внимание. Мальчик бегал по двору и радостно хлопал в ладоши.
–Помогите, – жалобно пищала Орна и держалась за самую верхнюю ветку яблони. Ноги ее тянуло куда-то вверх в небо. Стефан выскочил из дома и до слез расхохотался. И тот же час в воздух полетел и он. Схватился двумя руками за край двери и пыхтит. Ничего поделать не может.
Из-за дома с ведром воды вышел Девар. Не успел и слова сказать, оторвался от земли. И если бы не ведро, ветром бы унесло, а так дотянулся до ограды, в нее вцепился. Висит вверх ногами, смеется. Единственный из всех, кому понравилось.
–Спустите меня на землю! Я сейчас улечу!.. – причитала Орна.
–Опусти их, сынок! – сказала Ниса и хохотнула, потом что ее тот час подняло в воздух, Лоренс забавно крякнул и обнял свою ведьму, потянул на землю. Ему все нипочем, он старший в семье. Но уже всем очевидно – малыш Ники набирает сил с каждым днем и даже страшно представить, какую мощь обретет в будущем этот светлый душой сын темного.
Рыжая беда
Он встретил ее на опушке. Старая скрюченная бабка. Огромная вязанка дров на сгорбленной спине. С трудом несет, еле ноги волочет. Знал что безобидна, потому и подошел. Предложил свою помощь. Старушка взглянула на худощавого юношу и улыбнулась почти беззубым ртом. На вид лет восемнадцать ему, зауженное к низу лицо, русые прямые волосы струятся почти до плеч, умные серые глаза. Большие и очень красивые. И если судить по их выражению, то по годам он старше раза в два, не меньше. Такая в них глубина и понимание. Одет просто, но опрятно. Серые бриджи на длинных ногах, белая рубаха, черный жилет. За плечом арбалет, на поясе нож. Охотник? Или просто путник? Так сразу и не поймешь. Но сильный, хоть и жира с мышцами на нем пока мало. Нес вязанку уверенно, твердо. Кажется что благородных кровей – такая осанка, манеры, а руки в мозолях. Труженик. Необычный и милый юноша. Приглянулся старушке.
Провел ее до самого дома, что притаился под дубом неподалеку в глуши. Всю дорогу молчали, ни слова не обронили. Путник не спрашивал куда нести, как долго. Просто нес и все. Шел следом за бабкой. Понравился этим еще больше, окончательно расположил.
Предложила воды-еды, вежливо отказался. Кивнул с почтением и пошел прочь.
–Поштой… – прошамкала старуха беззубым ртом. – Вишу кое-што. Не ходи куда шел. Бойфя рыших волоф… Волоф! – повторила она, приглаживая спутанные свои пряди.
Юноша долго смотрел пытливыми глазами, но так ничего и не спросил. Кивнул еще раз в знак почтения и ушел.
Старуха провожала его взглядом, а когда путник скрылся в зеленой дали, со вздохом обронила:
–Не пофлушал…
Девар шел по лесу, и все время вспоминал слова старой женщины. Почему она сказала «не ходи»? Пожилая женщина не обладала силой ведьмы, он это видел. Откуда ей знать будущее? Впрочем, люди порой тоже могли предсказывать. Почему же он не ощущал никакой опасности, если она существовала?
В любом случае, идти, куда он шел, было необходимо. Купить в городе полотно, нитки, иглы – для пеленок, распашонок малышу Лоренса и Нисы. Леденцовых конфет для сластены Орны. Кое-что Стефану, да и себе. Того, что в лесной глуши никак не найти. Для этого необходимо продать травы лекарю, выручить деньги и успеть еще многое другое.
Девар всегда ждал того заветного часа, когда сможет оказаться на оживленной центральной площади, чтобы присесть где-то в уголке и неприметным наблюдать за жителями. Так сильно он это любил. Больше всего. Оживление городских улиц, после тиши леса…
В котомке у него за плечами узелки и мешочки с особенно ценными травами, он отнесет их лекарю, тот сварит лекарства и станет ими торговать. Выручку они поделят. Девар и сам мог приготовить лекарства не хуже, но у него в отличие от лекаря не было авторитета в торговле целебными мазями и порошками, а начни он торговать зельями, арестуют как ведьмака. Правда и лекарь мог сам насобирать травы, но только не те, которые несет ему юноша. Уж очень непросто их найти, собрать и верно заготовить. Это целое искусство. Вот и выходило, они друг другу нужны. Лекарю нет необходимости рисковать собой и бродить лесом, а Девару торговать на городской площади. За торговлю без разрешения можно и в тюрьму угодить. Или и того хуже, на костер. Если признают ведьмаком…
День был неожиданно жаркий. Юноша неторопливо шел по лесу и все время прислушивался. Неподалеку журчала река, манила, но путник умышленно не приближался. Водоемы избегал. Помнил, что именно из-за воды погибла бабушка, потому что эта стихия не давалась никому в их роду. По сей день это было так – смертельно опасна. Ослабевали они от ее непосредственной близости. Не могли ни видеть опасность, ни слышать. Только жара и жажда постепенно сделала свое дело, свернул с пути, пошел на звук.
Еще пробираясь сквозь густые заросли услышал песню. Голос был девичий, красивый и завораживал своими нотами. Даже засомневался, человек ли это поет или сирена, по-простому – русалка?
Притормозив, юноша прислушался, а затем раздвинул ветви, чтобы увидеть, кто издает эти прекрасные звуки.
У нее были длинные-длинные волосы и, намокая, они закручивались на концах. Солнечные блики играли в прядях. Она стояла в воде по бедра и, омывая свои руки, пела. Слегка наклонялась в процессе, и волосы ее шевелились, играли прядями, обнажая белую спину, манили глаза безупречными розовыми ягодицами.
Сердце притихло на миг, сперло дыхание от чудесной картины. Ничего подобного прежде он не видел. Белая кожа, плавные изгибы худощавого юношеского тела, но такие волнующие в определенных местах, сочные, спелые, наполненные энергией женственности и чистоты. Девар с несвойственной ему несдержанностью и нескромностью, даже, пожалуй, непростительной жадностью изучал все что видел, пытался запомнить каждую деталь, что бы потом вновь и вновь вспоминать эту потрясающую, нереальную, чувственную картину. Притягательность этой купающейся незнакомки. Как прекрасная дева поет песню чарующим голосом и омывает свое манящее тело. Не часто молодому юноше ведьмаку случалось видеть и менее обнаженное женское тело. А стоящая перед ним была обнажена абсолютно.
Явление фантазии, воплощение горячей мечты.
В силу возраста довольствоваться одними мыслями и воображением Девару было уже не просто. Вот и бегал в город при всякой возможности, ловил глазами девушек, изучал, впитывал, мучился потом ночами. Кажется, только Лоренс понимал, как не просто живется племяннику его любимой в этой глуши. Искал поводы отправить юношу с каким-то поручением к людям, чтобы отвел душу, полюбовался красотками, а может быть и познакомился ближе…
И тут она оглянулась. Взглянуть, кто потревожил ее одиночеств. Девар резко отпустил ветви, и они сомкнулись. Вряд ли девушка его видела, а вот он все еще видел ее, пусть и не так хорошо, как до того. Живые подвижные глаза, полуоткрытые розовые губы, вздернутый курносый нос, белая как молоко кожа и… небольшая круглая грудь. И если лицо было просто красиво, то, что было под ним, вызвало предельное напряжение в теле. Округлый животик, чарующая выемка пупка и волосы. Там, внизу… Девушка была так хороша, что даже образ дочери пекаря померк. А ведь именно ею чаще всех любовался Девар. Первым делом спешил в пекарню, покончив с делами.
Свет ли солнца так украсил девушку, блики на поверхности воды, или ее нагота придала этого невероятного очарования. Но Девар еще какое-то время не мог сойти с места, смотрел, как незнакомка беспечно купалась, слушал, как она пела. Казалось, даже одни только ее волосы могут свети с ума. Как они шевелились, как они играли огоньками. Круги пошли перед глазами. Ничего кроме биения своего сердца он уже не слышал. Потом дал себе строгий приказ, закрыл глаза, тряхнул головой, смахивая наваждение, и решительно пошел прочь. Вспомнил слова старухи.
Тем более что волосы девушки были как огонь – рыжие-рыжие…
Добрый господин
В городе юноша, как и планировал, сразу отнес травы аптекарю. Ему удалось сбыть и сушеные части илистых остроухов. Совершенно безобидные существа, но невероятно полезны при подагре и от почечных колик. Аптекарь обрадовался – непросто их раздобыть, потому неплохо заплатил, хотя и торговался до последнего. Ведьмак не уступил, очень многое необходимо купить.
После уже с вырученными деньгами поспешил в пекарню. Девар всегда покупал здесь свежий пирог с курятиной и луком, и ел, стоя в сторонке, наблюдая за прохожими, а еще за дочкой пекаря в окно. Миловидная девушка в белом переднике порой застенчиво ему улыбалась и густо краснела, когда он отвечал ей тем же. Это трогало его, будоражило и после он неделями ворочался по ночам, вспоминал… Ради этих переживаний стоило идти много часов через лес и потом почти бежать всю дорогу назад, чтобы успеть до темноты.
Но сегодня радостного не случилось. Дочки пекаря не оказалось, посетителей напротив, было чрезмерно много. Юноша взял свой обычный пирог с мясом и вынужден был уйти. Толчея побудила.
Жевал неспешно и шел на любимую центральную площадь, немного полюбоваться уже там.
На месте было людно. Жители и приезжие толкались и спешили. Одни продавали, другие покупали.
Девар присел на чью-то оставленную без присмотра телегу и еще раз смачно откусил от огромного пирога. Ел он неторопливо, умышленно растягивал. Пока не закончится еда, он будет смотреть на горожан на этой площади, подмечая тонкости, выуживая детали. Вскоре он как всегда вычислит карманников, которые всегда сновали в этой толпе. Заметит, кто торгует краденым, поймет, у кого завышены цены. По глазам, по жестам, по мимике. Кто перепродает, кто сбывает несвежее. Поток мыслей течет неспешно, окутывает все вокруг, но юный ведьмак непроизвольно и умышленно распутывает этот клубок, подмечает детали. Вот девочка лет пяти-шести ищет маму. Трет кулачком глазки, слезки вытирает. Поманил ее пальцем и указал нужную сторону, там. На противоположной стороне площади розовощекая молодая женщина паникует. Девару не сложно понять, кого она выглядывает в окружающей массе людей. Он как зритель в этом театре, видит, слышит, по-настоящему все понимает.
Вскоре эта суета его утомит, перенасытит, но пока он будет смотреть, слушать и впитывать. А после уйдет в свой тихий лес.
Еще раз откусил свой пирог, уже меньше чем прошлый раз. Чтобы растянуть, продлить пребывание в городе. Чьи-то голоса порой вторгаются в его мир, одни он слушает, вникает, прочие игнорирует, мимо пропускает.
–Ушел как всегда в лес и пропал… – горестно сообщила одна женщина другой.
–Может быть, еще вернется? – утешила другая.
–Нет, уже пятые сутки пошли…
–Разбойники?
–Что у него брать? Обычный лесоруб. Топор да дрова. Этого добра в лесу видимо-невидимо.
–Он же на телеге был. Вот коня им было нужно! Или телегу.
–В том и дело, он без телеги ушел. Сказал, я тут, недалече и скоро вернусь. И пропал…
–Жена коваля говорила, что племянник у них так же пропал. Ушел в лес и не вернулся. Неделю тому. И не только у них. Что за края у нас неспокойные? Никак очередная банда орудует…
–Нечисть какая-то напала и съела, – бросил проходящий мимо мужик.
Девар переключил внимание на торговца сладостями. Он уже присмотрел издали, каких конфет купить сластене Орне. Чем свою родню порадовать.
Что-то в толпе привлекло его внимание. Вначале не понял – что. А затем увидел ее. Яркие как огонь волосы, струятся по плечам до самых бедер. Не заплетены как у прочих в косы. Не убраны под головной убор. Девушка откидывает их на спину. Все время, обнажая белую длинную шею. И улыбается. И все вокруг на нее оглядываются...
На миг все вокруг замедлилось. Окружающая толпа как серый фон ушли, размылись, померкли. Была только она. Идет или плывет. Свет солнца играет в огненной гриве. Глаза сверкают, переливаясь задором. Губы манят лукавой улыбкой… Нет, она не была так уж красива с точки зрения черт лица. Но в ней было нечто, что-то, что невозможно было выразить словами. Притягательность подобная сладкому меду, который мягок и тягуч, и обладая вязкими свойствами, обволакивает все, что в него попадет. И уже не отпускает…
Она плыла по улице и улыбалась. Никому и при этом всем вокруг, и Девар понял, что пьянеет. Она делает шаг, а он все больше теряет четкость окружающих предметов. Есть только эта женская фигура объятая ореолом огненного свечения. И более ничего. Никого. В целом мире.
Мужчины оглядывались на девушку, а она все что-то искала в окружающей толпе. Окидывала всех скользящим оценивающим взглядом и улыбалась, улыбалась, улыбалась…
Ее нагота опять стояла перед глазами, сладкий голос звучал в голове. Та самая. Та самая. Та самая… Стучало его сердце.
Девар закрыл глаза и сосредоточился, как учила Ниса. Пирог. Вот на нем он и сфокусировался. Откусил и стал жевать. Когда дурман отступил, юноша открыл глаза и увидел – девушка с огненными волосами смотрит на него, пристально, с немалым интересом анализирует. Словно видит что-то ведомое ей одной.
У нее был очень игривый и бесконечно самоуверенный взгляд. Она все время улыбалась, эдак покровительственно. Молодая, но кажется старше самого Девара. Лет двадцати, а может и того более.
Девушку кто-то отвлек, заговорил. Она вновь откинула свои рыжие волосы. Тряхнула гривой и многие искорки загорелись в чудесных прядях. Улыбка ее манила и обещала счастье. Глаза блестели, губы изгибались в улыбке. Мужчина, который к ней обратился, очевидно, был очень в ней заинтересован. Одет богато, как господин, с дорогим оружием на ремне. Но девушка с рыжими волосами вновь с интересом покосилась на юного ведьмака. Словно удостоверилась, не привиделось ли. И очередная улыбка посетила ее алые губы.
Девар нахмурился. Собрал свои силы и сосредоточился на незнакомке. У него мелькнула мысль, что она воровка. Яркая внешность привлекает жертвы и отвлекает их внимание от собственного кармана, так удобней их чистить. Но юноша не ощутил ее устремлений снять кошель незнакомца с ремня. Он вообще ничего не ощутил. Ему не удавалось прочесть ее мысли. Порой такое случалось. Например, Ниса могла замереть между потоками собственных зрительных образов и не позволить племяннику прочесть себя. Но подобное встречалось редко. Все чаще обычные люди были прозрачны. Но эта с рыжими волосами или обладала врожденным талантом защищаться или имела какие-то магические навыки. Но ведьмой она не была. Себе подобных Девар распознавал. Всегда и очень легко.
Пока он анализировал незнакомку избегая смотреть прямым взглядом. Девушка отделалась от нового знакомого и пошла неспешным играющим шагом в сторону юноши сидящего на телеге. Словно она, наконец, нашла то, что искала…
Играла глазами, играла плечами. Манила улыбкой и неторопливой плывущей походкой. Приблизилась критично и оперлась о телегу локотком. Словно стала тут невзначай. Сразу же, сходу игриво стрельнула глазами в адрес юноши и обронила:
–Есть хочу, умираю…
Девар замер на миг. Раздумывал. Секунда сменила другую и он, легко разломив свой пирог надвое, не глядя на девушку протянул ей половину. Жадным он никогда не был.
–Какой добрый господин, – улыбнулась незнакомка. – Может быть, у него и лишняя монетка найдется для меня?
Девар не ответил и взглядом так и не удостоил. Смотреть на нее прямым взглядом было не просто. Но главное было в другом. Ниса учила, все, что вызывает сомнение нужно сперва проанализировать. Незнакомка вызывала много сомнений.
Укусил пирог и стал рассматривать стоящих неподалеку торговцев зеленью. Девушка ела и все время, не скрывая интереса, смотрела на ведьмака. Так, словно желает привлечь к себе его внимание и недоумевает, поему это до сих пор не произошло.
–Как зовут доброго господина? – наконец спросила она, потому что Девар вообще отвернулся в другую сторону, как незнакомка не стреляла в него глазами, как не играла рыжими волосами, перекидывая их с плеча на плечо. Все проигнорировал. Все.
Юноша не ответил, вновь даже не взглянул. Хотя боковым зрением он отлично видел красотку, все ее манипуляции, как и понимал, зачем она это делает. Юный ведьмак не глуп, он не так красив, да и совсем не богат (что очевидно по простоте одежд), чтобы заинтересовать подобную красотку. Тут был какой-то умысел. Какой?..
Покойный отец всегда говорил: «Думай головой, когда рядом женщина. А если думать не в силах – беги прочь!». Учитывая тот факт, что Девар едва ли не впервые за последний год не смог прочесть чьи-то мысли, все происходящее его очень настораживало.
–Откуда и куда путь держит молодой господин? – игриво спросила красотка.
–Ты немой? – уже с обидой возмутилась она. Не выдержала. Девар с трудом подавил улыбку и легко кивнул. Согласился так сказать. Незнакомка уже слегка хмурилась, но смотрела с удвоенным интересом. Все понять пыталась.
–Проведешь меня домой, я одна идти боюсь? – вновь играя голосом, умело подбирая интонации, просила девушка. Исчерпавшись в попытках обратить на себя его взгляд, включила очарование голоса. Девар в деланном безразличии смотрел на толпу горожан. Понимал, если и дальше вынуждать ее говорить при помощи молчания, можно пролить свет истины на ситуацию. Обнажить ее истинные эмоции, выведать тайну. И в этот момент, исчерпавшись в словесных уговорах и так и не сумев привлечь к себе внимания ни словом, ни взглядом, девушка подключила к манипуляциям тело. Положила свою руку на кисть левой руки Девара, которой он держался за бортик телеги. И стала скользить, приглаживая, поднимаясь все выше и выше по предплечью.
