Текст книги "Продолжение записок сумасшедшего анимешника, который переехал в Японию, стал мастером боевых искусств и решил превратить реальную жизнь в аниме (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17
Встреча

– Ваш заказ? – выверенным голосом спросила Кобаяси. Неизвестный ответил. Говорил он тихо и находился далеко, а потому Коу не смог разобраться слов, но только сам голос, который показался немного, хотя и не совсем, знакомым…

Кобаяси кивнула, затем они перемолвились ещё парой фраз, в которых Коу, кажется, разобрал название литературного произведения. Наконец девушка ещё раз кивнула, – волосы её при этом встрепенулись, – и повернулась. Коу немедленно прищурился… И уже в следующую секунду вытаращил глаза.

За круглым столиком сидел высокий мужчина европейской наружности. На нём была белая рубашка и бежевые брюки. Перед ним лежала записная книжка, а пальцами он покручивал ручку.

Сперва Коу подумал, что ошибся.

Нет, вернее будет сказать, что нечто внутри старательно пыталось его убедить, что это определённо была ошибка. Что это невозможно, что ему кажется, но… Затем мужчина цокнул ручкой по странице, откинулся на спинку стула и сложил руки.

Сомнений не осталось.

Это был он.

– Сен… сей?

…

…

…

– У меня тоже есть личная жизнь, – спокойно заметил мужчина, размешивая сахар десертной ложечкой в чашке из белого фарфора. Коу, пристально наблюдавший за его действиями, вздрогнул и быстро кивнул.

А затем снова обдумал странное положение, в котором находился.

Все они, – для этого пришлось пересесть за более вместительный стол, – сидели вместе. Кобаяси, одетая как горничная, на беленьких щёчках которой алел румянец, Сенсей, Танигава, которая бросала на мужчину хмурые взгляды, и он. Чрезвычайно странная компания, которую Коу ожидал увидеть в своём сновидении, но уж никак не в реальной жизни. И тем не менее он сейчас не спал – кажется. Вряд ли спящий человек мог обжечься, пытаясь пригубить чашку ещё слишком горячего кофе…

Вот почему Коу то и дело пытался воспроизвести у себя в голове всю последовательность событий, которые привели его к этому моменту. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что ему это точно не кажется…

Всё было довольно просто. Когда Коу прошептал: «Сен… сей?» сразу два человека обратили на это внимание: Танигава, которая была совсем рядом, и, как это ни странно, сам Сенсей, который находился на приличном расстоянии. Оба они повернулись и посмотрели прямо на Коу. Последний сразу понял, что прятаться не имеет смысла, – и вообще невежливо, – вышел и смущённо поклонился. Последовала суматоха, вереницы неразборчивых объяснений, суровые, спокойные и улыбчивые, – Кобаяси, Танигава, Сенсей, в другом порядке, – взгляды, и вот уже они сидят за одним столиком и пьют кофе.

– Ещё? – с ясной улыбкой спросила Кобаяси, хватаясь за кофейник, когда Сенсей поставил пустую чашку.

– Хватит… Благодарю.

Девушка, продолжая улыбаться, как кукла, села и сложила на коленях руки.

Наблюдая за её действиями, Коу никак не мог выбросить из головы фразу, сказанную Танигавой:

«Он ей нравится».

Кобаяси… и Сенсей?

Коу представил себе девушку с мохнатыми волосами в белом платье и мужчину в полтора раза выше её ростом возле свадебного алтаря.

Вздрогнул.

Помотал головой.

– Так… – спросила Кобаяси. – Вы инструктор Сунохары-куна?

– В некотором смысле.

– И чему вы его учите?

– Физкультуре.

Коу криво улыбнулся.

– Так вот почему он такой сильный… Значит, у вас собственный тренажёрный зал? Можно записаться?

– На данный момент все места заняты, – невозмутимо ответил Сенсей.

Кобаяси понимающе кивнула.

Коу, заворожённо наблюдавший за этим разговором, снова пригубил чашку и между делом отметил, что Танигава к своей даже не прикоснулась.

– Удивительно, – снова защебетала Кобаяси. – Какое это странное совпадения. Правда?

Очень удивительно, мысленно согласился Коу, поглядывая краем глаза на белую рубашку и штаны Сенсея. В них он, во-первых, казался сильно моложе, а во-вторых удивительным образом походил на, собственно, сенсея – в смысле школьного учителя, английского языка, например, ибо на эту должность довольно часто набирают иностранцев.

И тем не менее сам Сенсей вёл себя настолько естественно и невозмутимо, что вскоре Коу засомневался, насколько вообще обоснованной была его растерянность. Может быть он сам построил у себя в голове образ нелюдимого отшельника, подкреплённый всевозможными книгами и сериалами, в то время как настоящий Сенсей был вполне себе обыкновенным человеком, который тоже носит нормальную одежду, стрижётся, захаживает в кафе и…

…И снова взгляд Коу потянулся в сторону Кобаяси.

На лице последней, пока она рассыпала вереницы вопросов в дружеской, хотя и немного односторонней беседе, сияла всегдашняя выверенная улыбка. Однако теперь, когда Коу знал немного больше… Если, разумеется, всё это не было шуткой Танигавы, хотя представить, чтобы она могла шутить, было совершенно невозможно… Так вот, теперь эта улыбка казалось ему местами натянутой, а щёчки Кобаяси, всегда белоснежные, когда она так и сяк поворачивала голову, заливались румянцем.

Это было странно.

Слишком странно.

– А сколько вам лет? – меж тем спросила Кобаяси.

– Двадцать пять, – ответил Сенсей.

Это было сильно меньше, чем предполагал Коу. Он считал, что Сенсею было за тридцать, списывая моложавое лицо последнего на иностранное происхождение.

– Много, – буркнула Танигава.

Кобаяси улыбнулась, а Коу меж тем услышал шелест под столиком, который обыкновенно свидетельствует о том, что девушка, одетая в платье горничной, пытается – безуспешно, – вытянуть ножку, чтобы ударить свою подругу, чтобы та молчала, а последняя, невозмутимо и немного строго сложив руки на груди, не обращает на это ни малейшего внимания…

– А мне девятнадцать! – вдруг заявила Кобаяси.

Коу сморгнул.

Танигава поморщилась.

Сенсей спросил:

– Разве вы не одноклассники?

– Меня оставляли на второй год, – ответила Кобаяси. – Дважды.

И снова раздался шелест, а потом лёгкий стук, как будто в этот раз сама подруга попыталась ударить девушку в платье горничной, но последняя предвосхитила этот момент и спрятала ножки, так что удар пришёлся в стол.

– Хм, – Сенсей прикрыл глаза и кивнул.

Странная беседа продолжалась ещё некоторое время. Наконец Сенсей поднялся и сказал:

– Мне пора.

– До встречи! – встрепенулась Кобаяси.

Мужчина невозмутимо кивнул и направился на выход…

Глава 18
Будущее

Странная беседа продолжалась ещё некоторое время. Наконец Сенсей поднялся и сказал:

– Мне пора.

– До встречи! – встрепенулась Кобаяси.

Мужчина невозмутимо кивнул и направился на выход…

Кобаяси тут же встала и проводила его солнечной улыбкой.

Затем села.

– Танигава-сан… – сказала девушка, продолжая улыбаться лучезарной улыбкой, когда за мужчиной закрылась дверь.

– Что?

Кобаяси пристально посмотрела на неё.

– Он слишком старый, – проговорила Танигава.

Кобаяси продолжала смотреть.

Тут уже Коу сделалось неловко. Он почувствовал лёгкое удушье. Казалось, даже при встрече с малыми и Высшими духами он ещё ни разу не испытывал подобного давление. Танигава первое время выносила его стоически, сложив руки на груди; затем отвернулась, посмотрела в сторону, и впервые в своей жизни Коу увидел, как её лицо приняло неуверенное выражение.

– Мы ещё поговорим об этом, – вдруг проговорила Кобаяси, а затем посмотрела прямо на Коу.

Последний сглотнул.

– Так… Сунохара-кун, – она медленно положила свои мягкие белые руки на стол. – Можешь немного больше рассказать про своего… Сенсея?..

…

…

…

Грёбанные совпадения.

Именно эта мысль вертелась у меня в голове, пока я уверенно шёл, подгоняемый ветром, по улицам и переулкам осеннего Токио.

Грёбаные совпадения… Почему они всегда случаются так не вовремя? Ведь был период в моей жизни, когда я намеренно выискивал подобного рода закономерности и случайности, когда строил из себя приманку, магнитик для привлечения судьбы, но, проклятый закон подлости, только я перестал этим заниматься, только я сделался режиссёром и начал стал строить собственного тигра судьбы из папье-маше, как настоящий саблезубый монстр немедленно навалился лапами на мою спину.

И теперь по ней стекали крупные капельки пота.

Я остановился посреди бордюра и перевёл дыхание, наполняя свои лёгкие прохладным ветром.

Всё произошло настолько внезапно и стремительно, что я совершенно не отдавал себя отчёта в своих действиях. Вообще я довольно уверенный человек, но, скажем так, когда дело касается актёрской игры, у меня хотя и бывают моменты, когда я становлюсь единым целым со своей ролью, и тогда правильные фразы прямо слетают у меня с языка, обыкновенно перед этим мне нужен чёткий сценарий, который позволит мне слиться с моим персонажем. Мне нужна разбежка. Её не было. Не было и сценария. И потому свою роль мне пришлось отыгрывать как придётся. Теперь же я едва ли мог вспомнить, что именно делал и что говорил. Кажется, я старался строить каменную мину… Но больше ничего не помню.

Ещё и эта официантка… Кобаяси, так? Вот почему она казалась мне смутно знакомой. Она была одноклассницей Коу, одной из потенциальных героинь, которую я забраковал, кажется, за слишком большие мозги и слишком маленькую грудь.

Она была разговорчивой.

Слишком разговорчивой.

Неужели она что-то заподозрила? Может быть. Она была умной. Мне следует держаться от неё и этого кафе как можно дальше… Подумал я и вдруг остановился прямо посреди пешеходного перехода.

…Нет.

Я вздохнул и покачал головой. Как бы это ни было для меня привлекательно в данный момент, теперь я точно не мог бросить ходить в это заведение. Это будет подозрительно. Теперь я был к нему намертво привязан. После сегодняшних событий это место стало, своего рода, неотъемлемой частью характера Сенсея.

Я неторопливо перешёл дорогу, рёв машин с обеих сторон которой сделался совсем отчаянным, и встал под сенью высокой липы.

Ничего не поделаешь. В некотором смысле это было даже позитивное развитие событий. Чем больше связей будет у Сенсея, тем более трагичным образом можно будет обставить его смерть… Впрочем, теперь мне всё равно придётся ещё немного поторопиться с последней, чтобы эта плоскодонка… как там её… Кобаяси? Ни успела ни о чём догадаться.

Я мысленно кивнул, посмотрел на зелёные ветви, которые затрепетали от порыва особенно сильного ветра, а затем направился на станцию метров.

Действительно, пора вернуться к работе. А для этого мне следует проверить, как там поживает Таро…

…

…

…

На самом деле с нашей последней встречи прошла всего неделю, и потому я сомневался, что жизнь Таро могла перемениться радикальным образом, – тем не менее, у меня были определённые ожидания касательно последнего. Возможно потому что я оставил его в том состоянии, в котором обыкновенно находятся персонажи перед началом великих преобразований. Я оставил его сразу после того, как он впервые ступил на кривую дорожку, и с тех пор совершенно не проверял.

И потому что у меня тоже есть личная жизнь… Вернее, её подобие. Было. Иногда. После недавнего вторжения её станет заметно меньше… Нужно будет скорее устроить тренировку с аллигаторами, кстати говоря… И ещё потому что иной раз в истории должны случаться паузы, таймскипы.

Собственно, в моих заметках значилось «устроить таймским», однако подробности последнего и вообще то место, которое он займёт в контексте истории, я ещё пока не придумал.

В любом случае Таро был слишком незначительным… Кажется, я повторяю это слишком часто… Персонажем, чтобы я его постоянно курировал. Другие герои заслуживали намного более пристального внимания. Поэтому я не испытывал волнения касательно того, что с ним станется – только лёгкий интерес.

Именно с этим интересом я и направился к нему домой. Время было ранее, и мне, наверное, следовало заявиться к нему на работу… Однако я страдаю аллергией в отношении офисных помещений, это раз, а во-вторых я не совсем уверен, что Таро смог сохранить свою должность после недавнего происшествия.

Скорее всего он пустился во всей тяжкие. Почувствовал кровь и захотел «ещё». Возможно, создал собственную банду. Возможно, сделался наркоторговцем и теперь барыжит кокаином. Возможно, сделался сутенёром и теперь барыжит Киёко. Вариантов на самом деле было великое множество, прямо глаза разбегаются. Я даже испытал определённое предвкушение, когда запросто открыл закрытую дверь его душной квартирки и зашёл внутрь.

Осмотрелся.

На первый взгляд ничего не изменилось, только стало немного чище и опрятней. Затем я пригляделся и заметил на стене небольшую грамоту в стеклянной рамке. Я приблизился, прочитал её содержимое и…

– А?..

Сморгнул.

Затем ещё раз.

Грамота была следующего содержания:

'Танако Таро

Лучшему работнику недели!'

…

…

…

Глава 19
Безбрежность

POV Таро

Жизнь налаживается.

Именно об этом думал Таро, когда в полдень, сидя за рабочим компьютером, проверял статистику купли-продажи за последний месяц. Дело это было необычайно важное, любая ошибка в расчётах могла стоить компании огромных убытков, так как именно на основании этой статистики планировалось производство и заказы на следующий месяц. Вот почему обыкновенно эту работу поручали только самым важным и ответственным служащим. Например, старшему своего отдела – должность, которую Таро получил совсем недавно. Причём, – Таро откинулся на спинку стула и улыбнулся, – совершенно заслужено…

Когда прежний менеджер оказался в больнице после таинственного нападения, – про самого нападавшего было ничего неизвестно, и только молодые девушки, работавшие в офисе, пользовались мнимой опасностью, чтобы просить своих старших незамужних коллег их проводить, – на его место назначили заместителя, человека ответственного и необычайно деятельного для своего преклонного возраста.

Последний немедленно провёл ревизию и выявил ряд нарушений, после которых возвращения прежнего менеджера, когда его, разумеется, выпишут из больницы, оказалось под вопросом. Некоторые люди получили выговор и были понижены в своей должности, а другие…

Проверяя отчётность, менеджер обратил внимания на работника по имени Танако Таро. Сперва ему просто понравилось это имя – совершенно заурядное. Затем он проверил его послужной список и заметил, что стаж у Таро был внушительный, что работу свою он всегда выполняет в срок, – иной раз даже опережая график, – что всю свою жизнь он работал именно в этой компании, – лояльность! – и наконец, что в его отношении ещё не было ни одного дисциплинарного выговора…

Менеджер немедленно вызвал Таро – поговорить. Сперва тот казался замкнутым и немного бледным, и всё же мужчина списал это на обыкновенное волнение. Он расписал заслуги Таро и предложил ему временно занять освободившееся, – прошлого человека уволили за взятки, тоже, разумеется, связанные с прошлым менеджером, – место старшего по своему отделу. Не сразу, разумеется. Сперва будет испытательный срок. Но если он хорошо себя покажет за, предположим, неделю, место станет его по праву…

Из кабинета своего начальника Таро вышел в немного ошалелом состоянии. Разумеется, ведь он предполагал, что сейчас его ожидает по меньшей мере выговор за частные встречи, которые происходили между ним и Киёко в последнее время, а может быть и вовсе суровый полицейский, но вместо этого впервые, – впервые! – в своей жизни он получил повышение.

Оцепенение продолжалось весь день; а уже на следующий Таро с таким рвением и безумством взялся за работу, что совершенно перестал обращать внимание на своё окружение, и Киёко, вечером, в постели, накрытая покрывалом на голое тело, призналась, что в это время ей было боязно к нему подступиться.

Примерно тогда же Таро заметил, что удивительные перемены, которые произошли с ним после… смерти, касались не только его физического состоянии, но и рассудка. В здоровом теле здоровый дух. В мёртвом теле, по всей видимости, тоже, потому что усталость была чужда обновлённому Таро.

Он мог работать неограниченное количество времени, и при этом его работоспособность, которая обыкновенная представляла собой дугу, достигавшую своего апогея в районе полудня и после этого неуклонно спадавшую, теперь держалась на одном неизменно высоком уровне.

Он взялся за работу и справился с ней с блеском, опережая срок.

Новый менеджер сперва подумал, что Таро шутит, когда тот принёс ему готовые документы. Затем он поправил свои очки в роговой оправе и продолжительное время проверял бумаги. Таро боялся, не совершил ли он ошибку и не подвёл ли возложенных на него ожиданий, но вот мужчина поднялся, приблизился к нему и, сохраняя прежнее, серьёзное выражение лица протянул руку.

С тех пор Таро сделался старшим по своему отделу. Более того, он получил блестящую рекомендацию, и менеджер почти напрямую говорил, что его ожидает большое будущее, причём не только в рамках данного конкретного офиса, но в масштабе всей компании, которой нужны такие одарённые (и молодые) кадры.

Всё это было настолько невероятно, что долгое время Таро просто не мог осознать случившееся; придя в себя, он стал замечать улыбку, которая так и норовила прокрасться на его губы. Ведь всё это было просто невероятно… правильно. Он действительно долго и упорно работал, и теперь получил награду за свою работу.

После этого Таро захватили фантазии. Откинувшись на спинку своего кресла, расположенного возле окна в самом конце помещения, Таро стал осматривать офис. Свой офис. Если не сейчас, то совсем скоро, когда он займёт управленческую должность, а потом поднимется ещё выше по карьерной лестнице и станет важным человеком.

Теперь события той злополучной ночи, когда он совершил своё нападения, казались ему странным, спонтанным, возможно даже и вовсе не произошедшим помутнением рассудка. Всё это напоминало дурной сон, тёмный час перед рассветом, который стремительно разогнали лучи восходящего солнца.

И лишь единственная тёмная тучка до сих пор лежала на ясном горизонте его обновлённой жизни.

То и дело взгляд Таро обращался налево, на пустующее место Сиба.

Последняя решила не возвращаться. Это было её собственное решение. Ей отправили приглашение, даже извинение, подписанное дрожащей рукой прежнего менеджера, – кажется, в самый момент подписания последнего его схватила очередная судорога, – но девушка на него не ответила, а когда с ней связались, заявила, что возвращаться она не собирается.

Таро сам не знал, почему это вызывало у него такую горечь. Он понимал, что решение Сиба было закономерным, что она всегда была гордой девушкой, и что даже не возвращаясь она вполне могла найти себе другое место, возможно даже более подходящее человеку с её характером.

…Сам того не замечая, он стал использовать в своём лексиконе слова, обыкновенно присущие людям, занимающим важные управленческие должности.

А в остальном его жизнь была прекрасна и становилась всё лучше и лучше…

Сегодня Таро по своему обыкновению закончил работу, оставил рабочее место, – точно в назначенное время, – спустился по лестнице и в сопровождении Киёко вышел на улицу. На остановке они расстались, – у девушки был назначен маникюр.

Она прижалась к нему, мазнула помадой по краешку его губ и скрылась в темноте. После этого Таро дождался своего троллейбуса, сел на место возле окна и уставился на тускло освещённый пригород по ту сторону прохладного чёрного прямоугольника.

Вдруг ему вспомнилось, что в последний раз эта картина предстала перед ним накануне того самого дня, когда вся его жизнь… Нет, когда он сам совершенно переменился. Таро улыбнулся и в очередной раз стал нежиться в осознании своего нового положения, как в тёплой ванне.

Дело это было настолько увлекательным, что Таро даже не заметил, как вышел из троллейбуса. В себя его привёл сверкающий фасад круглосуточного магазина, в котором Таро на протяжении многих и, как теперь казалось, отдалённых лет покупал пачку чипсов и банку пива. Усмехнувшись, он вспомнил, что прошла ровно неделя с начала его новой жизни, и решил отпраздновать.

Вернувшись домой и положив пакет с покупками, Таро замер, прислушался и ухмыльнулся. Стояла тишина… Приятная, непоколебимая тишина. Ещё неделю назад он, набравшись храбрости, наконец написал жалобу на соседа, который занимался сверлением. Оказалось, что последний и не сверлил вовсе – это был сумасшедший, который регулярно включал на полную громкость в своих огромных колонках звук работающей дрели. Полиция с ним поговорила, и с тех пор вечерами во всём доме стояли тишь и благодать.

А ещё с тех пор с Таро стали здороваться соседи.

Схватившись за потную алюминиевую баночку, Таро вдруг почувствовал необыкновенное предвкушение. С недавних пор под влиянием Киёко он почти полностью перешёл на вино. Таро было не против. Ему нравились вкусные вины. Если бы ему предложили выбрать, он, пожалуй, предпочёл бы именно их и тарелочку сыра, но всё же приятно было иной раз вспомнить былое.

Он потянул за язычок и открыл банку. Раздался щелчок. Повалила пенка.

В нос ему ударил освежающий хмельный аромат; Таро уже собирался пригубить банку, когда раздался стук. Удивлённый, он повернулся и посмотрел на дверь.

Неужели Киёко вернулась? Так скоро? Он поднялся и неуверенно открыл дверь.

На пороге его встретил громадный букет.

Таро сморгнул.

– День добрый, – сказал букет глубоким и бархатным голосом.

Цветы вздрогнули и подвинулись в сторону, открывая лицо, замотанное в чёрные, заскорузлые, как будто пропитанные старыми чернилами или другой неизвестной субстанцией повязки.

Затем необычайно высокий человек прошёл в помещение, совершенно спокойно подвинул Таро, который был не в состоянии сдвинуться с места, закрыл за собой дверь и выключил свет…

…

…

…