355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Светослов » Мистерия силы. Трилогия » Текст книги (страница 20)
Мистерия силы. Трилогия
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 00:51

Текст книги "Мистерия силы. Трилогия"


Автор книги: Светослов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– А я тебя – ещё больше, – вторила ему Анжела.

Затем они осмотрелись и решили больше не задерживаться в этом горячем месте.

– Ну что, домой двинем? – спросил Никита с улыбкой.

– А на чём поедем? – хитро улыбнулась Анжела.

– На своих двоих – на транспорт денег не взяли.

Никита осмотрелся и добавил:

– Да, здесь телепортироваться как-то не очень удобно – кругом люди…

– Неудобно только ездить за бесплатно. А перемещаться за свой счёт всегда почётно, – констатировала Анжела, открыто улыбаясь.

– Пожалуй, ты права, – согласился Никита. Он ещё раз осмотрелся и добавил: – Но всё равно как-то стрёмно…

– С каких это пор ты стал такой осмотрительный и корректный? – с иронией спросила Анжела.

– С тех пор, как получил вторую память.

– Ну, тогда мы с тобой – два сапога пара, – подытожила Анжела, весело глядя на Никиту.

– Да это, наверно, всё последствия шока и всех наших приключений, – как-то невпопад высказался Никита.

– В точку попал.

– У тебя учусь.

Анжела вложила свою ладонь в ладонь Никиты и продолжила:

– Ну что, поехали?

– Поехали, – решительно ответил Никита.

Они сконцентрировались… и через несколько мгновений исчезли в призрачной дымке парящего дня…

…Воздух сада всколыхнул лёгкий трепет – Никита с Анжелой возникли неподалёку от яблони, возле которой любили сидеть. Они шумно выдохнули и глянули друг на друга.

Тут раздался голос Насти:

– Мама! Папа! А где вы были? Мы вас искали везде.

– Да, мы думали, что вы куда-то ушли, – добавил Ваня.

Дети быстро шли к ним со стороны густых ягодных кустов.

– Да погуляли немножко – здесь, неподалёку, – ответил Никита как можно спокойнее.

– Не волнуйтесь, всё хорошо, мои милые, – успокоила их Анжела.

Она обняла их обоих, расцеловала и добавила:

– Теперь всегда всё будет хорошо.

Никита присел на корточки, взял детей за руки и произнёс:

– Ну что, чувствуете Энергию Любви?

– Да, папа, чувствуем, – почти в один голос ответили Ваня с Настей.

– Вот и прекрасно. Теперь будем дарить её людям, – продолжил Никита.

– Здорово! – обрадовалась Настя. – Я давно хотела дарить её кому-нибудь! Представляешь, папа, – кто-то просыпается, а у него внутри уже всё по-другому, всё поёт внутри – это Энергия Любви его согревает и радует!

– Да, конечно, здорово, – подтвердил Никита.

– Хорошо бы через образ какой-нибудь, – неожиданно вставил Ваня.

Анжела удивлённо распахнула глаза:

– Молодец, Ваня! Будем работать.

– Да, творческий подход, – оценил Никита предложение Вани.

Никита встрепенулся, словно вошёл в нормальный ритм жизни и, глядя куда-то вдаль, вымолвил:

– Я думаю, теперь нам всем нужно определиться, с чего начать. Но сперва – чуток отдохнём.

Дети приняли предложение отца и побежали под яблоню. Никита глянул на Анжелу и вздохнул. Он тихо сказал:

– Что-то пить хочется…

– Я сейчас принесу, у нас напиток вишнёвый, квас – просто супер и ещё сок есть.

– Да успокойся, вместе сходим, – ответил Никита.

И они направились в свой дачный дом.

В доме Анжела подала Никите кувшин с квасом; Никита бережно взял в руки кувшин и начал пить. Пока Никита пил квас, Анжела смотрела на него, любуясь им и радуясь, словно он возвратился из очень долгого, очень далёкого и опасного путешествия.

Когда пришло время творить, Никита собрал всех на полянке и усадил, как считал нужным – Анжела села напротив Никиты, а рядом так же напротив друг друга сели Ваня и Настя.

– Ну что, начнём? – Никита посмотрел поочерёдно на каждого.

– Начнём, – сказала Настя.

– А с чего начинать будем? – растерянно спросил Ваня.

– Как с чего? С Образа. Ты же сам предложил, – ответил Никита.

– Ну, тогда нужно подумать… сосредоточиться, – сказал Ваня.

– Разумеется, – продолжил Никита. – Итак, для всех! Мысленно создаём самый светлый и самый красивый Образ, чтобы он был живым, сильным и любящим! Готовы?

– Да, – хором ответили дети вместе с Анжелой.

Никита ещё раз посмотрел на них и воскликнул:

– Ну, тогда – за дело! Начали!

И все они погрузились в сосредоточенное безмолвие…

Неизвестно, сколько прошло времени с момента их погружения в это непостижимое действие, только в воздухе над ними вдруг стало происходить что-то странное – какие-то едва светящиеся, размытые контуры замысловатых фигур парили и колыхались, словно хотели сформироваться во что-то более объективное, более конкретное. Но четверо человек, сидевшие с закрытыми глазами, этого, конечно, пока не могли заметить. Наконец Никита открыл глаза и посмотрел прямо перед собой. Он сделал глубокий медленный вдох, словно боясь спугнуть кого-то, а потом сконцентрировал всё своё внимание на том, что увидел прямо перед собой. Через некоторое время в воздухе перед ним сформировался светящийся шар энергии, внутри которого парили четыре ослепительной красоты птицы – они кружили в замкнутом пространстве этой сиявшей сферы, словно пытались выпорхнуть на свободу. Никита улыбнулся, его глаза сияли. Он осторожно произнёс:

– Образ создан. Ни слова не произносить без моей команды.

Все открыли глаза и тихо ахнули, увидев перед собой волшебную живую картину. Никита тихо продолжил:

– Теперь каждый из вас должен проявить волю и дать свободу своей птице. Как только птицы станут вырываться наружу, шар энергии будет расти; и тогда все они вместе с Энергией этой сферы войдут в живое пространство нашего мира и станут частицей каждого человека, стремящегося к светлому.

Дети заворожённо смотрели на сияющий шар с парящими дивными птицами. Анжела тоже, не мигая, смотрела на это чудо, она даже что-то тихонько нашёптывала. Никита действовал несколько иначе: сначала он направил силу внимания на эту голографическую картину, а затем закрыл глаза и сделал что-то магическое, поскольку шар этот вдруг стал быстро расти, и через несколько мгновений он вместе с волшебными птицами растворился в пространстве.

– Ну, вот и всё. Наш Образ подарил себя миру, – с удовлетворением произнёс Никита, открыв глаза. Он посмотрел на детей, затем на Анжелу.

– Это просто чудо какое-то! – пролепетала Анжела, заворожённо глядя на Никиту. Дети воскликнули:

– У нас получилось!

– Ура!

– Папа, а где теперь наши волшебные птицы? – спросила взволнованная Настя.

– Они теперь будут жить там, где пожелают, где им будет радостней; и люди их почувствуют – они просто захотят быть веселей и добрее. Понимаешь, Настя? – детально объяснил Никита, глядя на дочь.

– Понимаю, – ответила Настя. – Я теперь ещё больше всё понимаю.

– Не задавайся, – тут же вставил Ваня, с упрёком глядя на сестру.

– А я и не задаюсь, – ответила Настя. – И не читай мои мысли, лучше свои создавай.

– А я и создаю, – ответил Ваня.

– Ну-ну, что вы? – вмешалась Анжела. – Нужно дружными быть.

– А мы и так дружные, мама, – ответила Настя. – Просто Ваняточкин очень хочет угадать, что я собираюсь делать.

И она хитро посмотрела на брата. Ваня улыбнулся и, вздохнув, сказал:

– Да я давно уже знаю это. Ладно, Настёна, если захочешь узнать, что говорят растения, то позовёшь меня.

Настёна раскрыла рот. А затем вымолвила:

– Ну и хитрун. Таких свет не видывал. Ну, вы посмотрите только.

А Ваня уже встал и собрался идти. Настёна, чуть не плача, подошла к нему и вымолвила:

– Вань, ну я же пошутила, ну, ты что, шуток не понимаешь? Ну, мне нельзя без тебя изучать эти штуки.

– Ладно. Я не сержусь. Пошли, Настёна, – смилостивился Ваня.

Он пошёл вперёд, а Настя вприпрыжку побежала с ним рядом, боясь отстать.

Никита с Анжелой с улыбкой смотрели им вслед, и Энергия Любви продолжала наполнять пространство Земли…

Вечер выдался необычайно тёплый, с ласковым ветерком, нежившим и успокаивавшим. Никита с Анжелой и детьми поблагодарили уходивший день и направились в дом – укладываться отдыхать. Когда дети уснули, Никита с Анжелой вышли на улицу и уселись рядом с крыльцом. Наступала ночь, яркие звёзды вспыхнули в ясном безоблачном небе, даря миру успокоение и свет новых надежд. Анжела глубоко вздохнула и тихо, с упоением произнесла:

– Как хорошо. Какой воздух… Уже звёзды зажглись…

– Да, ночь будет ясной, – неоднозначно отозвался Никита, глядя вдаль.

– Странный Образ у нас вышел сегодня, – вдруг вспомнила Анжела. – Я, вообще-то, мысленно создавала не птиц…

– Я знаю, – ответил Никита. – Ваня с Настей тоже другое придумывали. Но ваши образы плавно вошли в мой – я птицу создал, а птица – символ свободы и счастья, потому этот образ и вобрал в себя ваши, они потянулись к нему, чувствуя силу и волю. Всё живое тянется к свету, к солнцу. Вот и решили ваши образы стать вольными птицами, чтоб легче им было дальше светить.

– Ну ничего себе… Да ты просто волшебник, Никита, – обескураженно вымолвила Анжела. Она во все глаза смотрела на Никиту, словно пыталась увидеть в нём что-то таинственное и фантастически веселящее.

Никита посмотрел на неё, улыбнулся и произнёс:

– Ничего сложного. Просто Внимание.

– А шар тот сияющий? – опять спросила Анжела.

– Это, вообще-то, тянется с далёких времён… Примерно так же древние люди создавали свои образы и ставили защиту в своих владениях. Но у нас несколько иначе всё – мы создавали именно Образ Любви. Поэтому шар получился – Вселенная.

– Да, я очарована… И у меня сейчас такое чувство, как будто я заново родилась. Ты представляешь, Никитушка? Я счастлива до краёв!

Анжела смотрела на Никиту, её глаза сияли, она вся изнутри светилась.

– Я тоже весь полыхаю, – ответил Никита. Он обнял супругу, и некоторое время они оставались сидеть неподвижно, обняв друг друга.

Затем томление вспыхнуло новым намерением, Никита встрепенулся и произнёс:

– Пожалуй, завтра мы кое-что сотворим. А теперь – пора на отдых.

– Да, Никитушка, пошли укладываться.

Они встали и пошли в дом.

Уснули они быстро, усталость взяла своё. Никита лежал и видел новые образы. А затем он вдруг куда-то провалился, и всё исчезло…

…Никита плавно шёл по дикой местности, усеянной какими-то растениями, напоминавшими колосья пшеницы. Внезапно он почувствовал тревогу, но исходила она непонятно откуда. Никита оглянулся, но никого не увидел. Он пошёл дальше и снова почувствовал что-то тревожное, словно кто-то незримо следил за ним… Тогда Никита сделал рывок, он подался вперёд и увидел прямо перед собой внезапно возникшую дверь. Никита одним махом вошёл в эту дверь, даже не раскрывая её. Тут же он оказался в другом пространстве. Это был какой-то странный, невиданный город, светившийся разноцветными огнями, но людей в этом городе не было видно. Никиту заинтриговал этот чудесный вид необычного города; он решил посмотреть поближе, что это за мегаполис такой – безлюдный и светоносный. И Никита проплыл по воздуху в сторону красивых домов, что высились вдалеке. Когда он коснулся тверди, то сумел разглядеть, что в окнах домов горит свет. Никита осмотрелся и решил пройти дальше. Он шёл вдоль чистого проспекта, сверкавшего мириадами феерических искр, подобных гротескной иллюминации фантастического спектакля, и Никиту эта игра огней увлекала и завораживала, подталкивая вперёд и унося в неведомое. И тут он вновь ощутил ту тревогу, что преследовала его в самом начале его путешествия. И Никита подался вперёд всей силой мысли и воли… Через несколько мгновений он увидел перед собой ещё одну странную дверь, она была огромных размеров и стояла без стен и опор прямо посреди безлюдной улицы, мерцавшей волшебной феерией. Никита, не раздумывая, вошёл в эту дверь… и внезапно проснулся в прекрасном саду. Он встал, осмотрелся; кругом благоухало пространство живого сада. И тут его взгляд упал на странную огромную тень, исходившую от ветвистой яблони…

Никита напрягся и решил увидеть, откуда исходит эта странная тень. Он прошёл чуть вперёд и вдруг остановился, словно нарвался на живую преграду. Прямо перед ним стоял внушительный человек в потрёпанной длинной мантии с массивным сияющим камнем на груди, волосы у него были длинными и совершенно седыми, борода такая же белая и запущенная, но его глаза сияли изнутри той силой, что стирает в пыль камни… И тут Никита узнал его. Это был тот самый Владыка, с которым он бился в далёком детстве, только он уже выглядел более старым, уставшим, и лишь глаза оставались такими же. У Никиты пересохло в горле. В его памяти всплыли слова Ведуна Астора: «В нашем времени его звали Стигмул. Но в вашем – он, конечно же, имеет другое имя. Самое потрясающее его достижение заключается в том, что он может не только проникать в любое время, но и воздействовать на нужных ему людей, находящихся в данном времени…»

Никита раскрыл было рот, чтоб начать говорить, но его опередил Владыка Стигмул:

– Можешь не напрягаться. Я не причиню тебе вреда. Не за этим я вызвал тебя…

– Что значит «вызвал»? – возмутился Никита, не ожидав от себя такого выпада.

– Ты ведь любишь путешествовать, – с намёком продолжил Стигмул. – Вот я и решил пригласить тебя в нужное место.

Стигмул улыбнулся. Никита осмотрелся. Вокруг был сад, и сад этот был каким-то родным, своим.

«Как странно всё это…» – подумал Никита.

Стигмул продолжил:

– Ты находишься в своём саду; но этот сад в данный момент является живым сновидением. Я решил не напрягать твоих родных внезапным своим появлением наяву, потому и пригласил тебя в живое сновидение, которое я создал для нашей встречи.

– Что вам угодно? – спросил Никита и опять удивился своей интонации.

«Что со мной происходит?» – опять мысленно напрягся Никита.

– Мне угодно, чтоб ты оставался собой, – улыбнулся Владыка.

Волна озноба окатила Никиту, а затем вдруг его бросило в жар. Он сбросил оцепенение и резко выкрикнул:

– Что ты хочешь от меня, Стигмул?!

– Ну вот, это другое дело, – с удовлетворением произнёс Владыка. – Вот только я уже давно не Стигмул. Стигмулом я был в те далёкие времена, когда мои великие братья готовились к Переходу. Хотя всё повторяется… Вот и ты снова со мной говоришь. Ты ведь не думал, что встретишься снова со мной?

– Я предполагал. Но что с того?

– Ты можешь успокоиться, я пришёл не ради интриг и желаний. Я просто захотел снова увидеть тебя, дабы выразить тебе свою благодарность.

– За что?

– За то, что ты остался Воином. За то, что ты прошёл все пороги и не сломался, не продался и не предал никого. Ты можешь не напрягаться, читая меня, ибо я говорю чистую правду. Дело в том, что наш мир действительно изменился, и ты внёс в это немалую лепту. Теперь мне незачем искать то, ради чего я столько веков мотался по миру, шевеля его грани, ища ключ к Неизвестному. Мир входит в новое течение…

– Что это значит? – уже спокойно спросил Никита.

– Это значит, что на Землю возвращается Энергия Любви. Именно она и пробуждает всех нас. Когда-то давно всё было иначе. Мы не ведали смерти, не знали болезней и не искали каких-либо выгод. Мы были едины, ибо в нас жила эта великая Энергия. И теперь если она вернётся в наш мир, то к чему суета и мытарства по свету? Что искать ещё нам в этом мире? Ты счастливый человек, Никита. Ты сумел добиться своего. И я тебе даже немножко завидую.

– Что ж, спасибо за откровение.

– О, это лишнее. Я не ищу благодарностей. Мои мотивы слишком тяжелы… Да… Но, быть может, в новом времени с его великой Энергией мне удастся сделать что-то стоящее, ради чего можно пожертвовать многим.

Стигмул замолчал и задумался, будто хотел что-то отыскать в своей всеобъемлющей памяти. Никита смотрел на него и не знал, как реагировать на его высказывания. Все чувства смешались, ему даже стало немножко жаль этого таинственного бродягу, уставшего от своих вечных поисков и сверхъестественных интриг.

– А почему ты мне всё это говоришь? – спросил Никита.

– Чтоб ты знал обо мне и помнил всё, что я тебе сказал. В отличие от тебя я научился сохранять свою память во всех временах, – загадочно ответил Владыка. – Но ты почему-то закрыт для меня. Я никак не пойму, чья это работа.

Стигмул пристально смотрел на Никиту, пытаясь прочесть его полностью.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Никита.

– У тебя стоит мощная защита от внешнего поиска, поэтому я пока не могу узнать, кем ты был в предыдущих воплощениях. Но, когда мир наполнит Энергия Любви, я это увижу, ибо всё станет ясным. И я постараюсь внести свой вклад в начало этого Нового цикла.

– Ты решил стать добрым и правильным? – с лёгкой иронией спросил Никита.

– Ты всё ещё остаёшься наивным; хотя, быть может, в этом – часть твоего искусства. Кто знает? Но в моём бессмертии нет ни зла, ни добра, поскольку мы никогда не ставили для себя ограничений и мысленных преград; мы просто входили во Время и жили, не ведая слова «смерть».

Потому и помнили всё, все свои жизни. Извини, что тебя потревожил. Пожалуй, мне пора.

– Погоди! – остановил его взволнованный Никита. – Как пробудить эту память?

Владыка вздохнул, задумавшись; затем как-то устало посмотрел на Никиту и ответил:

– Я никогда не жил в вашей Системе, хоть я сам её и создал. Поэтому мне сложно ответить на твой вопрос. Но, судя по всему, любая память пробуждается по двум основным причинам: это либо воздействие ужасающего шока, либо импульс неописуемой радости, дающей выход дремавшим эмоциям. Правда, есть ещё один способ – стать «текучим». По-моему, у тебя это получается неплохо; но почему ты ещё всего не вспомнил – это для меня пока остаётся загадкой…

Они помолчали. Никита посмотрел на Стигмула и тихо сказал:

– Спасибо тебе. Я понял.

– Удачи тебе, Никита, – отрешённо произнёс Владыка в мантии и взмахнул рукой, всколыхнув воздух сада. И в этот момент всё пространство воссияло чарующим светом на миг… и исчезло…

Никита вздрогнул и пробудился. Он осмотрелся, глянул на Анжелу. Она ещё спала. Никита сел на софе и задумался…

Внезапно это безмолвие нарушил голос проснувшейся Анжелы:

– Никита, ты уже проснулся… Доброе утро.

Она глянула на часы и добавила:

– О, семь часов уже. Пора вставать. Ты чего такой задумчивый?

– Да вот, думаю, кем я был в прошлой жизни.

– Интересный вопрос. Ты где-то опять путешествовал?

Она заглянула Никите в глаза и слегка растерялась от его отрешённого вида. Наконец Никита ответил более вразумительно:

– Я только что общался со Стигмулом.

– С кем? – изумилась Анжела, словно желая ещё раз услышать это имя, уже знакомое ей из разговора с могучим Ведуном Астором.

– Со Стигмулом – тем самым Владыкой.

– Это, с которым ты в детстве…

– Да, – вздохнул Никита.

– Ничего себе… И что он сказал? – Анжела села на софе рядом с Никитой, внимательно глядя на него.

– Да много чего… Самое интересное, что он решил измениться. Даже нелепо как-то звучит это. Но мне нравится то, что он знает обо всём, что происходит в мире – и снаружи, и изнутри… Он говорит, что скоро мир изменится полностью – его наполнит Энергия Любви. И что я тоже внёс в это свою лепту… А сам он теперь хочет воздействовать на всё позитивно. Что ж, правильный подход. Только вот я не пойму, что же я должен сделать.

– В смысле? – слегка растерялась Анжела.

– В смысле моего глубинного погружения в нашу необъятную историю, – туманно ответил Никита и добавил: – В общем, нужно действовать.

Анжела так до конца и не поняла, что именно хотел выразить Никита; она лишь могла догадываться обо всём, что мучило теперь её несравненного избранника.

Она вдруг что-то вспомнила и выпалила:

– Ой, Никитка, чуть не забыла, – мне ведь тоже сегодня кое-что приснилось.

– Что именно? – оживился Никита.

– Я во сне увидела, что твоя записка с предупреждением насчёт Поющей Горы осталась в квартире твоего деда, он, наверное, забыл передать её твоему отцу. А может, не захотел тревожить его.

Сказав это, Анжела внимательно посмотрела на Никиту. Он погрузился в свои думы.

Затем вздохнул и произнёс:

– Да, Астор был прав – менять нужно только своё время…

Он взглянул на супругу и продолжил уже более оптимистично:

– Но ничего, жизнь продолжается, надо быть во внимании.

Никита встал и оделся.

Анжела встрепенулась, накинула халат и сказала:

– Никита, не волнуйся, всё будет прекрасно, вот увидишь. А сейчас нужно позавтракать. И у тебя, кажется, сегодня занятия.

– Да.

Она ушла на кухню, а Никита опять уселся на софу и погрузился в свои размышления. Через некоторое время его окликнула Анжела.

Никита умылся, затем прошёл на кухню и увидел Ваню с Настей, уже сидевших за столом. Дети заулыбались, радостно глядя на папу.

Анжела коротко бросила, сделав жест мужу:

– Прошу…

– Приятного всем аппетита, – сказал Никита и сел за стол. Анжела устроилась рядышком.

Они быстро позавтракали и вышли на улицу.

Утро выдалось ясным и радостным, с предчувствием чего-то нового, необычного.

Никита посмотрел на бодрых детей, стоявших с ним рядом возле дачного дома и готовых к новым идеям, на грациозную и сияющую Анжелу, улыбавшуюся ему, и констатировал:

– Теперь вот что: когда я начну занятия, всем сидеть тихо и быть внимательными; Настёна, в первую очередь это к тебе относится. И ни на что не отвлекаться, пока я не закончу. Если согласны, тогда – вперёд.

– Согласны! – в один голос воскликнули Ваня с Настей.

Анжела улыбнулась и сказала:

– Я тоже согласна.

Никита с иронией отметил:

– Ну, если и ты согласна, тогда я готов хоть до вечера заниматься. Вперёд!

И все они направились к выходу из сада.

На обширной поляне Центрального Сада поселения Дивное уже находились люди; это были молодые парни и девушки, жившие в поселении. Увидев Никиту Максимова, все оживились. Никита дал знак жене и детям, чтоб они устраивались на поляне, и прошёл к людям, ожидавшим его. Поздоровавшись, Никита произнёс:

– Сейчас мы все сядем на поляне по кругу и будем создавать Образ.

Возникла пауза. Никита прекрасно понимал, что люди ждут пояснения. И он продолжил громко и чётко:

– Внимание! Все садимся по кругу и концентрируем всё своё внимание на чувствах любви и радости! Затем я начинаю работать со звуком, все хором должны повторять то, что я буду произносить!

Люди стали усаживаться на поляне по кругу.

Никита прошёл на середину поля и сел, скрестив ноги. Он погрузился в безмолвие и прикрыл глаза…

Откуда-то лилась музыка, невесомая и прозрачная. В этой музыке таилась вся истина Мира, вся его тайная радость и сокрытая печаль, не позволяющая встревожить людей, открывших свои сердца пространству свободы и неутолимой надежды. Эта дивная музыка усилила своё действие, она стала более экспрессивной и акцентированной в своих перепадах мелодических всплесков и тональностей; казалось, некая сила вносит в неё свой мотив, неумолимый и грозный… И тут в это действо ворвался воздушный всплеск флейты, она воспарила над всей этой драмой, а затем вслед за ней вся гармония стала невесомой и чистой, словно вся она наполнилась дыханием вечной Вселенной, неистребимой и всепрощающей, великой и окрыляющей, дарующей силу и свет всему живому… И в тот самый миг, когда каданс этой драмы выдохнул эхо, вдруг в пространстве прозвучало:

– Свет вместе!

И сразу прогремело хоровое:

– Свет вместе!!!

И тут над поляной возникло золотистое свечение; оно ширилось, словно поя собой всё пространство. Затем внутри этого сияния сформировался сияющий радужный шар, и этот шар завис в воздухе.

Раздался новый возглас Никиты:

– Мир всюду!

В следующий момент прогремело:

– Мир всюду!!!

И сияющий радужный шар вдруг взорвался на мириады своих копий, которые тут же разлетелись и растворились в пространстве…

Безмолвие наполнило поляну. В этом безмолвии дышало Единство людей, дарящих миру свои чувства. Сердца этих людей звучали в пространстве, наполняя его силой света, и эта Энергия воспаряла над ними, поя всё живое…

Никто из этих людей не заметил, как неподалёку от Центрального Сада остановился шикарный двухъярусный автобус, и из него стали выходить туристы – гости, прибывшие из других стран. Эти туристы под предводительством своего гида приблизились к огромной поляне, где происходило сейчас это волшебное действо. Они остановились и зачарованно смотрели на людей, сидевших в полной отрешённости, над которыми восходило сияние. Одна из молодых женщин, по всей видимости американка, держа за руку своего сынишку лет девяти, наполнилась трепетом; её глаза наполнились слезами и она пролепетала:

– Russian gods…

Она невольно подалась вперёд, цепко держа сына за руку, и оказалась у края поляны – совсем рядом с сидящими людьми.

В этот момент общая медитация закончилась. Никита открыл глаза и осмотрелся. И тут он обратил внимание на прибывших туристов. Никита дал команду, и люди стали вставать. А сам он вышел на край поляны, глядя на прибывших гостей. Он хотел было пойти узнать, что привело их к ним в поселение с утра, но резко замер, поймав на себе взгляд той самой американки, узревшей в людях, сидевших на поляне, русских богов.

Никита повернулся к ней и спросил:

– Вы что-то хотели?

– Oh, don’t worry, – пролепетала американка.

Никита тут же сориентировался в английском переводе своего вопроса и тактично повторил:

– What do you want?

Американка в ответ только закивала головой, и слёзы потекли по её щекам… Никита слегка оцепенел, не зная, как реагировать. Затем он повернулся к яблоне, росшей рядом, и сорвал с неё два крупных спелых яблока. Он подал эти яблоки американке и её сыну. Она, взяв яблоко, закивала в ответ; сын с яблоком в руке улыбнулся и посмотрел на маму. Она сквозь слёзы сказала ему:

– Eat, my sonny; it is divine gift…

Мальчик начал с наслаждением есть это яблоко, а мама смотрела на него с умилением, улыбаясь сквозь слёзы. И во всём этом таилась неутолимая тоска по живому и вечному, по той настоящей жизни, что дарит всем лишь любовь, потому и дары её – суть Божественная и всеутоляющая…

Никита вдруг увидел своего старого приятеля – Владимира; он шёл, улыбаясь, прямо к нему, а рядом с ним шёл Разумовский, тот самый профессор. Никита вышел им навстречу и поздоровался. Владимир широко улыбнулся и произнёс:

– Привет, Никита! Наконец-то встретились. Вот, знакомься – Владислав Романович Разумовский, о котором я говорил.

При этом Владимир указал на почтенного человека, стоявшего рядом.

Разумовский открыто улыбнулся Никите и, протянув ему руку, произнёс:

– Владислав Романович. Очень рад с вами познакомиться.

Никита, пожав ему руку, ответил:

– Очень приятно; а я – Никита Максимов.

– Владимир мне про вас много рассказывал… Да. Он меня просто заинтриговал вами. Говорят, вы творите немыслимые вещи.

– Да нормальные вещи творим. Просто на общем фоне как-то они выделяются, что ли…

Разумовский взволнованно осмотрелся и сказал:

– А мы вот туристов возим по нашим цветущим местам, они просто млеют все от России. Тут много людей из Америки, они хотят набраться опыта в деле наших волшебных садов. Да. Время такое, что просто диву даёшься. Может, мы в сторонку отойдём? У вас уже закончились занятия?

– В общем-то, да… Правда, я хотел ещё кое-что показать нашим… Но ничего. Это можно будет сделать чуть позже. Пойдёмте вон туда, ближе к деревьям. Там в тенёчке хорошо.

И они втроём направились туда, куда указал Никита.

В это время Анжела обратила внимание на Никиту с двумя людьми, идущими в сторону рощицы. Анжела дала знак детям, и они все вместе спокойно пошли туда же. Они остановились на небольшой дистанции от Никиты с двумя его гостями. Анжела посматривала на Никиту, стараясь не отвлекать его от беседы. Дети спокойно уселись в траву и начали о чём-то говорить.

Никита тем временем разговаривал с Разумовским. Владимир тактично молчал. Речь шла о воздействии камней на человека и окружающую среду.

Разумовский задал вопрос Никите:

– Как вы думаете, Никита, может ли человеческий мозг воспринимать пульсацию камня? Ведь у камня – свой, особый ритм жизни, гораздо более медленный, чем у живых существ, населяющих наш мир.

– А зачем для этого мозг? Я, например, воспринимаю всё это другими органами.

Сказав это, Никита лениво посмотрел куда-то в сторону садов; ему становилось скучно от этого разговора, в котором он не видел абсолютно ничего нового и интересного.

Разумовский, похоже, почувствовал это; он произнёс деликатно и мягко:

– Никита, вы уж извините меня за неосведомлённость в этих вопросах и за моё любопытство. Просто я хотел бы проникнуть в эти сферы восприятия более глубинно, что ли… Потому и спрашиваю вас.

Никита пристально посмотрел на Разумовского и прочёл в нём скрытое желание что-то ему показать.

Никита произнёс:

– Я, конечно, всё понимаю; вы, наверное, любите прелюдии типа этой. Но, насколько я понял, вы хотите мне кое-что показать.

Разумовский изменился в лице. Он мгновенно осознал, что сейчас перед ним стоит человек Знания, который читает не только все его мысли, но и сканирует его поле со всеми его чувствами и эмоциями. Разумовского бросило в жар.

– Вы не волнуйтесь, – спокойно сказал Никита. – Просто у меня работа такая…

– Я понимаю, – растерянно вымолвил Разумовский. – Да, конечно… Сейчас…

И Разумовский извлёк из своего кармана какой-то небольшой камушек изумрудного цвета, отсверкивавший разными оттенками. Он, бережно держа этот камушек в руке, произнёс:

– Этот камень мне дал Владимир, он у нас специалист по этим вопросам.

Владимир в подтверждение кивнул, но не стал ничего говорить, дабы не перебить разговор.

Разумовский продолжил:

– Этот камень не совсем обычный. Он имеет особые свойства – например, он может сохранять и передавать информацию, а также имеет некую связь с таинственными силами…

Никита внимательно смотрел на этот камень, он его чем-то притягивал к себе, манил и завораживал, словно в нём таилась какая-то сила, рвущаяся наружу и желающая что-то дать Никите.

– Я вижу, вас заинтересовал этот камень, – произнёс Разумовский. – Если хотите, я могу вам отдать его. А вы уж сами решите, что с ним делать. Я думаю, вы найдёте ему правильное применение.

– Да, конечно, – отрешённо сказал Никита.

И Разумовский протянул этот камушек Никите.

Как только Никита взял в руки этот камень, по его телу пробежала тёплая волна… Никита посмотрел на камень, словно сканируя его. Изнутри этого камня шла удивительная энергия, она была настолько живая и родная, что Никита оцепенел, он замер на месте. На какое-то время всё окружающее перестало существовать для Никиты. Он был погружён в свой мир, никому не ведомый, кроме него самого… И вдруг сильный толчок изнутри всколыхнул в нём всё то, что было сокрыто до времени; и Никита закрыл глаза от внезапно нахлынувших слёз…

Он, уже ни на кого не обращая внимания, начал произносить какие-то странные фразы, понятные лишь ему одному:

– Аз и Я – Мы едины в Священном… Духом Тор исцелит наши раны и Огнём воссияет над мраком… Тау вызвонит Вещую Волю и онежит Сиянием Чары, облегчив путеводную Тягость… в Лоно Света войдёт всякий холод… Род Слогами умножит мощь Сева…

Стоявшие рядом Разумовский с Владимиром молча осознавали одно: к Никите Максимову только что возвратилось то, что когда-то давно принадлежало только ему и было для него сокровенным и нерушимым.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю