Текст книги "Егорино горе (СИ)"

Автор книги: Sumya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 9

Утро для Горелова однозначно не было добрым. Потому что кто-то отлежал ему левую руку. Немилосердно спихнув мешающую тяжесть, он принялся разминать плечо. Глаза открывать не хотелось, потому как покалывание в висках намекало на похмелье, а внутренние часы говорили, что сейчас никак не меньше полудня, а значит, спальня залита светом. Если глаза открыть, то будет очень больно. Почти так же как больно его отлежанной руке. Кровь начала приливать, и теперь противное, почти нестерпимое покалывание причиняло кучу неприятных ощущений. Горелов перебрал в памяти вчерашний день, а точнее вечер. Начало он помнил неплохо. Клуб, выпивка, геи разных мастей, улыбающийся Леха, подарки, потом снова была выпивка. Дальше было уже хуже: ревность к Егору, конкурс и какие-то идиотские разборки в туалете. Потом такси, дом и… твою мать! Он опять это сделал! Нет, однозначно, пидорасятина передается по воздуху. Надо же было самому, блять, предложить минет Егору. Однозначно с алкоголем пора завязывать раз и навсегда! Приятное ощущение опьянения не стоит тех последствий, которыми это все оборачивается. Теперь Горелова мучил другой вопрос: было или не было? Сосал он или не сосал? Один глаз все-таки пришлось приоткрыть. На краю кровати, свернувшись в клубочек, спал лишенный одеяла Егор.

Вопрос о минете как-то отошел на второй план. Теперь Горелов пытался вспомнить, а не трахнули ли его бесчувственного минувшей ночью? Иного объяснения пребыванию любовника в его кровати он не находил.

Горелов почесал живот и прикинул, какие факты есть в наличии. Вчера он, будучи полным идиотом, пообещал Егору минет. Сегодня они оба в одной постели, голые, спят. Воображение подкидывало сотни идей относительно того, что могло произойти за тот промежуток времени, который он не помнил. Нет, однозначно, пора бросать пить. С другой стороны, ну отымел Егор его бессознательную тушку по пьяни, ну что с того? Он сотни раз трахал его трезвого. Одним разом больше, одним меньше. От Горелова и его задницы не убудет. Другой вопрос, почему мелкий нахал к себе не свалил? Горе хотел уже было разбудить его и предъявить претензии, но потом пожалел парня, прикрыл одеялом, а сам, кряхтя как старик и жмурясь, побрел в ванну, принимать контрастный душ. И все же вопрос с минетом следовало прояснить!

Егор проснулся от запаха кофе. Голова побаливала, но не то чтобы совсем уж нестерпимо. Он с легкостью вспомнил вчерашний день, а точнее вечер и ночь, и боязливо покосился на вторую половину кровати. Горе, ожидаемо, отсутствовал. Сбежал. Да еще небось и злится, что Егор нарушил неприкосновенность его территории. Тяжело вздохнув, Егор пошел мыться, а потом к себе одеваться.

На кухню он входил с некоторой опаской. Все же любовник у него был жесткий, темпераментный, мог и врезать за вчерашнее самовольство.

– Скажи мне, – вместо приветствия бросил Горелов, сурово сдвигая брови, – я тебе вчера сосал или нет? А то я ничего не помню.

Егор запнулся и чуть не упал, хорошо еще Горе успел поддержать его за локоть.

– И тебе доброе утро, – язвительно сказал Егор, когда испуг от возможного падения схлынул. – Не сосал. Ты вчера как последний гад вырубился мордой в подушку, и мне пришлось помогать себе самому. Я тебя раздел, умаялся и вырубился нафиг.

Эта относительная правда была единственной, что Егор смог придумать за пятнадцать минут в душе.

– Эх, – Горелов тяжело вздохнул, – не сосал значит? А я так надеялся…

– В смысле? – в этот раз Егор чуть не ошпарил себе самое ценное горячим кофе. Решительно – присутствие Горелова в его жизни подвергает эту самую жизнь серьезным опасностям.

– Обещания надо держать, – Горе слегка покраснел, – так что завтракай и я буду… ну это… минетить, короче.

– Не стоит, – как бы глубоко в душе Егор не мечтал о таком, пихать свой член Горелову в рот, боясь, что того может стошнить – удовольствие ниже среднего. – Давай отложим? Вот нажрешься в следующий раз и…

– Долго ждать будешь, – хохотнул разом повеселевший Горелов, – я с утра еще решил завязать с бухлом. А то на здоровье может негативно сказаться.

Егор гнусно хихикнул.

– Посмотрим, насколько тебя хватит. Нарушишь сухой закон – припомню тебе обещание…

– Мелкий засранец, – усмехнулся Горелов, – завтракай давай, разговор важный есть.

Многозначительное гореловское "есть разговор" как-то разом лишило Егора аппетита, он съел пару небольших бутербродов с сыром, но без масла, допил кофе и пошел узнавать, что за новая беда его ждет.

Горе выглядел все лучше с каждой минутой, видимо, кофе и антипохмелин творили чудеса.

– Садись, – бросил он Егору, что-то бодро допечатывая за компьютером.

Через минуту он откинулся на кресле и повернулся к любовнику.

– У тебя загранпаспорт есть? – спросил он улыбаясь.

– Есть, – кивнул Егор: прошлым летом они с ребятами ездили в автобусный тур по странам Балтии, тогда он его и сделал.

– А виза Шенгенская? – продолжил допытываться Горелов.

– Закончилась, – признался Егор.

– Напряги кадры, чтобы сделали, – Горе улыбнулся еще шире. – Нет желания съездить со мной в Зальцбург?

В первую секунду сердце радостно забилось, но потом пришло понимание.

– Тебе переводчик нужен? – плечи у Егора поникли. Было иррационально обидно от того, что его звали с собой как сотрудника, а не как любовника.

– Да нафига он мне? – удивился Горелов. – Переводчиком обеспечивает принимающая сторона.

– Тогда ебарь для поддержания тонуса, – настроение у Егора окончательно испортилось. Он опять вспомнил, что для Горелова он не более чем удобный вибратор на ножках.

– Да что с тобой сегодня такое? – Горе нахмурился, глядя на любовника. – Я тебе предлагаю поехать за границу, развеяться. Не хочешь – оставайся! Отдохнешь от моего общества недельку. Я думал, тебе интересно будет. Все. Разговор окончен. Мне работать надо.

Егор почувствовал себя совсем ужасно. Кажется, ему удалось обидеть любовника, хотя он не понимал чем. С другой стороны, сердце приятно грели мысли о том, что Горелов хотел просто взять его с собой, как если бы они были настоящими возлюбленными.

– Извини, – Егор сморщил нос и постарался сделать извиняющуюся мордочку, – я глупости несу. У меня похмелье, мне простительно… Возьми меня с собой, пожалуйста.

Горелов хмуро посмотрел на него, и Егору показалось, что сейчас ему укажут на дверь. Но взгляд любовника смягчился.

– Ладно, балбесина, возьму. В понедельник озаботься визой, остальное секретарь организует. Только в горы на лыжи не просись, ладно? А то у меня не самые приятные воспоминания…

– Да кому они нужны, эти лыжи? – радостно воскликнул Егор и, подскочив к Горелову, чмокнул его в щеку. – Спасибо! Пойду вещи собирать!!!

– Какие вещи? – возмутился Горе. – До поездки почти три недели!

Но Егор уже унесся к себе.

Виктор задумчиво потер щеку, то самое место, куда ткнулись губы Егора, и улыбнулся. Теперь, по крайней мере, он не будет умирать по вечерам от скуки, с Егором не соскучишься. И как только он раньше жил без этой смешной пидорасятины?

Подготовка к поездке была полностью возложена на плечи Светланы, дневного секретаря. Она организовывала билеты, снимала гостиницу, собирала нужный пакет документов. Егору было даже немного обидно, что ему практически не удалось поучаствовать в таком интересном деле.

Один момент смутил его до чертиков, когда она, передавая дела вечером, бросила как будто невзначай:

– Я вам заказала один номер на двоих, с двумя спальнями. В бухгалтерии сказала, что других не осталось, они поверили.

Егор замер, кровь сначала отхлынула от щек, а потом он покраснел и в ужасе уставился на неё.

Света смущенно улыбнулась.

– Что я, не человек что ли? Проведете время вместе, развеетесь…

– И давно ты знаешь? – прошептал он, косясь на дверь в кабинет генерального.

Она как-то неопределенно пожала плечами.

– Почти с самого начала догадалась. Просто у меня глаз наметанный… Ой! В смысле… – теперь уже и она смутилась и стала прятать взгляд.

– Дельянидис знает? – сухо спросил Егор.

Роман с начальником транспортного участка, наполовину греком, у Светы закрутился очень быстро. Он был хорошим мужиком, около сорока лет, в разводе, с двумя детьми-подростками. Жена снова вышла замуж и уехала с мужем в Америку, пообещав, как только устроится, забрать детей к себе, но видимо за пять лет так и не устроилась. Роман Светы и Леонидаса Дельянидиса развивался быстро и бурно. Кажется, его дети с легкостью приняли новую женщину в жизни отца. По крайне мере, судя по тому, что Егору удавалось зацепить краем уха, выходные они проводили вчетвером на даче у родителей Светы. Видимо дело неотвратимо шло к тому, что они вот-вот окончательно съедутся.

– Что ты? – испуганно захлопала глазами Света. – Никто не знает. И от меня не узнает никогда. Правда.

Егор помолчал, взвесил факты и кивнул:

– Я тебе верю. Спасибо.

– Тебе спасибо, – улыбнулась Света. – Если бы не ты, я бы так на Мокрухина и горбатилась, без выходных, отпусков и личной жизни. Ты мне другой мир открыл.

Егор тоже улыбнулся, чуть самодовольно.

– Ладно, – Света повесила на плечо сумочку и накинула на шею тонкий шарфик, – меня, наверное, уже Лео ждет. Пока!

– До завтра, – махнул ей вслед Егор.

Зазвонил телефон.

– Да, Виктор Георгиевич, – бодро ответил он, глядя на высветившийся номер.

– Егор, принеси мне кофе со сливками, пожалуйста, – тон у Горя был на редкость похабный.

– Простите, Виктор Георгиевич, – губы против воли расползались в счастливую улыбку, – но сливки кончились, совсем.

– У меня немного есть, – хохотнул Горелов, – зайди и возьми.

День отъезда выдался жарким, как и все лето, последние дни июля были просто невыносимы. Егору было физически трудно вытащить себя из квартиры с кондиционером, чтобы потом по жаре тащиться в офис с кондиционером. Он с ужасом думал о тех, у кого этих кондиционеров нет. В его понятии такие люди заслуживали как минимум медали великомучеников. При этом он почему-то не вспоминал, что прошлым летом и сам принадлежал к этим великомученикам, спасаясь открытыми окнами, вентилятором и частым принятием душа. И как-то выжил. К хорошему привыкаешь быстро.

В аэропорт они приехали заранее. У каждого с собой был небольшой чемодан. Егору как ребенку было интересно катить свой, новенький, с блестящими углами, и озираться по сторонам на разномастные группы прилетающих и улетающих.

– А мы не опоздали? – в сотый раз спросил он у Горя.

Тот только неопределенно хмыкнул и попытался отвесить Егору подзатыльник, от которого пришлось уворачиваться.

– Вылет через три часа, еще даже регистрация не началась, прекрати панику, пошли в кафе посидим, – настроение у Горелова было хорошее. Впереди их ждала целая неделя вдали от родины, один номер на двоих и прогулки по вечернему Зальцбургу.

Для Егора все было в новинку, все в первый раз. Раньше он никогда не летал, передвигаясь по стране поездом. Его единственный визит за границу был автобусным туром из Питера. И вот теперь он с интересом наблюдал и принимал участие в разных процедурах: регистрация на рейс (они с Горем летели бизнес-классом), прохождение досмотра, таможни, ожидание самолета. Горелов затащил его в дьюти-фри, хотел прикупить пару бутылок водки, но Егор тихим шепотом напомнил ему о последствиях, связанных с нарушением сухого закона, и Горе ограничился шоколадкой, обиженно поглядывая в сторону любовника.

Потом была посадка, вип-кар до самолета, трап и большие удобные кресла в начале кабины. Егору по просьбе Горелова при регистрации дали место у окна, он с любопытством наблюдал за взлетом. Было очень интересно.

Когда они набрали высоту и зажегся свет, Горелов достал из кейса какую-то распечатку с цифрами и углубился в чтение, а Егору стало нечего делать. Он полистал журнал, еще посмотрел в окно, но теперь все было слишком далеко внизу и непонятно. Повертелся, поглядел по сторонам и принялся теребить любовника.

– Что, вот так и будем лететь три часа молча?

– Скоро чай принесут, – отмахнулся Горелов.

– А потом?

– Поиграй во что-нибудь на телефоне, не мешай мне.

Егор надулся. Сидеть долго на одном месте было очень скучно, и даже чай с печеньем его не порадовал.

Горелов пил кофе и снисходительно поглядывал на поникшего любовника. Какой же он еще ребенок.

– Ладно, черт с тобой, давай поговорим.

Егор воспрянул духом и засиял улыбкой.

– А о чем?

– Не знаю я, – фыркнул Виктор. – Как там у Лехи твоего дела? Избавился он, наконец, от своего американского хахаля?

– Ага, как же, – довольно улыбнулся Егор. – От Стасика избавишься. Такой до печенок достанет.

Хотя по лицу было видно, что парень рад, что доставучий американец не исчез с горизонта Лехи.

– Я так и не понял их отношений, – пожал плечами Горелов, аккуратно укладывая распечатки, которые читал, в папку.

– Ну… Это любовь! – с придыханием выдал Егор.

Виктор покосился на него, но промолчал. Далась парню эта любовь.

– Так что у них там? – осторожно спросил Горелов, обдумывая как бы увести разговор на другую тему.

Даже пожалел, что спросил. Теперь Егор вновь будет распрягать о чувствах и идеальном принце. Напоминание о каких-то левых мужиках, что могут связать свою жизнь с парнем, бесило Горелова.

– Ну что… – Егор пожал плечами. – Пока непонятно. Стас вроде бы навсегда вернулся. Понял, что родной город ему милее дурацкой заграницы. Да и Леха тут… У них реально любовь была до его отъезда. Правда и Лешка простить не может, что тот, придурок, его бросил ради карьеры. Вот сейчас и мучаются. И хочется и колется. Но я думаю, сойдутся все-таки. Мне позавчера Леха звонил, хвастался, что у них там что-то пошло в правильном направлении. Да и секс как всегда классный. Но он не особо в деталях рассказывал. Сам понимаешь.

Горелов не понимал. Не понимал, как вообще можно серьезно говорить обо всех этих чувствах. Любовь-морковь. Вот про секс он понимал! И если секс классный, то тут можно только поздравить. Но, с другой стороны, он бы не простил и не принял назад, если бы Егор, например, его кинул ради какого-то залетного гея. Любовь ему подавай, бля.

Пока Виктор хмуро обдумывал глупые идеи Егора про любовь, тот распинался о том, как все у Лехи и Стаса раньше было классно и как они это умудрились просрать. Вернее Стас умудрился. Потом он стал рассказывать еще о чем-то, но Горелов слушал в пол-уха. Голова почему-то неуклонно стремилась к плечу Егора. А ведь лететь то всего ничего.

Так что когда три часа прошли, Виктор был какой-то сонный и дерганный, а вот Егор светился довольством и энтузиазмом.

Посадка Егору понравилась не меньше взлета, следить за приближающейся землей в иллюминатор было интересно и захватывающе. Потом опять была таможня и получение багажа. На выходе из аэропорта их уже ждал трансфер до отеля, умница Светочка обо всем позаботилась.

В отеле их разместили быстро. Горелов тут же позвонил партнерам по бизнесу, и они договорились о деловом обеде через два часа в центре города, гостиница была всего в паре кварталов оттуда.

– Сейчас в душ, – сказал Виктор, – а потом можно будет потихоньку собираться. Хочешь со мной? Они притащат своего переводчика, но вдруг тебе любопытно посмотреть, на что это похоже?

Егор согласился не раздумывая, ему очень хотелось посмотреть вживую на Альбина Эггер-Линца и Олафа Лундена и сравнить свои ощущения с теми, что у него сложились по скайпу.

Пока Горелов плескался, он разложил свои вещи в шкаф, оставив на кровати то, в чем планировал пойти – рубашку с коротким рукавом и светлые брюки. Потом пришла его очередь идти мыться.

Поселиться, кстати, решили в одной комнате, оставив вторую спальню пустой. Егор до сих пор не мог поверить в то, что и спать они будут в одной кровати.

Наконец оба были готовы, закрыв дверь и сдав ключ на ресепшине, они неторопливым шагом пошли в сторону нужного ресторана. Горелов был в Зальцбурге не в первый раз, поэтому неплохо ориентировался в городе.

– Днем я буду занят, – предупредил он, – но тут есть на что посмотреть: музеи, дворцы, центр города интересный, так что найдешь, чем себя развлечь, я думаю. Из старого города до крепости Хоэнзальцбург ходит фуникулер, прикольно. Зато вечера и ночи наши.

Егор смущенно улыбнулся.

– Если все пойдет по плану, и мы подпишем этот договор, как я рассчитываю, то можно будет на недельку или даже на две рвануть на отдых. Как ты на это смотришь?

– Вместе? – ахнул Егор.

– Нет, по отдельности, – огрызнулся Горелов. – Ты что, в облаках витаешь? Сосредоточься. Подумай, куда хочешь. Египет, Турция, Тунис, Греция, Испания, а хочешь в Тайланд или в Индию? Можем даже на Тибет или в Австралию, только на дожди бы не попасть. Короче выбирай, что душе угодно, как раз перед началом занятий должны будем успеть вернуться.

Егор закивал. Было так тепло и приятно от мысли, что Горелов включает его в свои планы. Вместе на отдых. Так классно.

Эггер-Линц и Лунден оказались именно такими, какими они виделись Егору с экрана гореловского ноутбука. Переводчик, нанятый ими, запаздывал, поэтому появление Егора пришлось кстати.

– Господин Горелов, – Эггер-Линц недоверчиво прищуривался, – не предупреждал нас, что приедет на переговоры не один.

– Да ладно тебе, – насмешливо улыбался Лунден, – какая разница. Это ни на что не влияет.

Егор послушно переводил, стараясь скрыть свое раздражение по отношению к неприятному австрийцу.

Горелов усмехнулся:

– Скажи им, что поскольку ты непосредственно присутствовал почти на всех этапах переговоров, то я счел твое присутствие на конечном этапе уместным.

Егор только диву давался, как легко Виктор переходил с простой речи на сухие деловые фразы, практически не меняя тона.

Они немного поговорили о погоде, о мировом климате и о том какой может быть зима, сделали заказ, когда, наконец, подошел долгожданный переводчик.

Егор смотрел на работу коллеги и отмечал все его недостатки, в том числе и русский язык с сильным акцентом. Он перевирал слова, использовал упрощения и синонимы. Кроме того, не говорил по-норвежски, и Эггер-Линц был вынужден сам переводить Лундену, что существенно затягивало разговор. Но, с другой стороны, за этим обедом ничего принципиально важного не обсуждалось, так что, наверное, ничего страшного в присутствии слабого переводчика не было.

– У вас всегда такой перевод? – чуть надменно спросил Егор, когда они шли обратно в отель.

– Да нет, – Горелов неопределенно пожал плечами, – обычно девочка переводит, Рейна. Не знаю, почему сегодня этот шкет. С ним тяжело будет.

Егор с довольным видом кивнул.

– Может, по городу погуляем? – предложил он.

– Можно, если не долго, – согласился Горелов, – сам слышал завтра в восемь утра уже надо быть в офисе у Эггер-Линца. Ох, чувствую, высосут они мне на пару всю кровушку, пока мы хоть что-то подпишем.

Егор улыбнулся и дотронулся до руки Горя.

– Да ладно тебе. Мне кажется, они тебя боятся. Ты же необузданный русский мужик, не то что они – цивилизованные европейцы.

Виктор хмыкнул и улыбнулся, кажется, Егору удалось найти правильные слова, чтобы его подбодрить.

Они пару часов погуляли по Зальцбургу, посмотрели на старый город, прокатились на автобусе и вернулись в отель. Каково же было их удивление, когда оказалось, что в том же отеле остановились и Эггер-Линц с Лунденом. Казалось, эта встреча несколько смутила всех четверых. Норвежец не слишком радушно предложил поужинать вместе. Но Виктор отказался под предлогом того, что они устали из-за перелета и ужинать будут в номере.

В номере же Егор в ужасе уставился на любовника.

– Нам срочно надо что-то придумать!

– Зачем? – Горелов не спеша развязывал галстук. – Они, конечно, не самая приятная компания в мире, но можно нормально существовать бок о бок и не сталкиваться.

– Ты что, правда, не понимаешь? – Егор запустил пальцы в волосы. – Они не твоя бухгалтерия! Думаешь, поверят в байку про то, что номеров не было? Как мы оправдываться будем?

Руки Виктора замерли, он так и сжимал концы галстука, на щеках ходили желваки.

– А ну и хер с ними! – решительно бросил он и сдернул галстук.

Глава 10

Егор тяжело дышал, как будто пробежал несколько километров, и весь покрылся холодным потом от страха. Не за себя, нет. В конце концов, что такого ужасного могло с ним произойти? За Виктора. Загубить репутацию – раз плюнуть. И хотя Европа либерально настроена по отношению к представителям секс-меньшинств, совершенно очевидно, что такая брюзга и педант как Эггер-Линц абсолютно точно гомофоб.

А на Горелова напало какое-то разнузданное и безотчетное состояние. Узнают, ну и пусть узнают! С его импотенцией бабы у него все равно никогда не будет, и в любом случае все рано или поздно догадаются, что Егор у него отнюдь не в качестве жеста доброй воли живет. Выкусите! Похуй! Что вы сделаете? Общаться перестанете? Контракты разорвете? Да подавитесь. Он уже сейчас заработал столько, что сможет безбедно прожить до конца жизни с Егором. Да и вообще в бизнесе деньги больше сплетен любят. Кого ебут чужие предпочтения в койке? Горелов решительно тряхнул шевелюрой, снимая рубашку. Решено, вернется в Россию и перестанет дрожать над каждым косым взглядом. Пора дать Егору официальный статус любовника. И будь что будет.

Одного не хотелось, чтобы кто-то прознал, что он снизу. Вот уж это извращение ему бы точно не простили: еще бы, потерять статус настоящего мужика. Горелов задумался на секунду, какой была бы его реакция, если бы ему еще полгода назад кто-нибудь сказал, что среди его партнеров есть гей-пассив. Как минимум брезгливость и отвращение. А вот теперь и сам он пассив. И, пожалуй, даже гей. На баб он с начала лета не засматривался, все больше погружаясь в дела и жизнь Егора и пуская его в свою. Отмечая то красивое тело парня, то лучик солнца, запутавшийся в его шевелюре, забавную привычку выдавливать пасту обязательно с самого конца тюбика и то, как он любит прикусывать ноготь на мизинце, когда раздумывает.

Кажется, избежать пидорасятины ему все же не удалось. Пусть и без единого поцелуя в губы, пусть с постоянным предохранением, она все же проникла в его кровь и сделала иным.

Егор тем временем усиленно проклинал себя за то, что согласился поехать с Гореловым, вот так глупо и бессмысленно спалиться перед его иностранными партнерами. И что теперь будет? Не дай бог один из них решил поинтересоваться на стойке ресепшина о том, в каком номере поселился господин Горелов! Это будет началом конца.

Он автоматически переоделся в простые джинсовые шорты до колен и майку. Горелов ограничился вообще одними джинсами на голое тело, так что соблазнительно проглядывала дорожка светлых волос. Он взял в руки меню с прикроватного столика и принялся его изучать.

– Давай и правда в номере поедим. Как на счет венской кухни? Тафельшпиц просто обалденный.

– Давай, – Егор слушал любовника в пол-уха.

– Тогда звони и заказывай! – приказал Горелов, сунув ему в одну руку меню, а во вторую местный телефон. – Два тафельшпица, жареный картофель, бутылку красного и по яблочному штруделю с горячим шоколадом! За границей всегда надо пробовать местную пищу, она тебе в сто раз больше расскажет о народе, чем любой учебник!

– Язык тоже, – Егор набрал указанный номер, – язык, его ритм, построение фраз тоже очень много может рассказать о народе… Гутен абент.

Он сделал заказ и, попрощавшись, повесил трубку. На душе было неспокойно.

– Ну что ты нос повесил? – Горелов присел рядом и растрепал ему волосы. – Где наша не пропадала? Справимся с любой бедой.

– Может, мне переехать? – спросил Егор, поднимая глаза. – В другой отель, еще же не поздно. Или в этом снять другой номер?

– Вот еще, глупость какая, – отмахнулся Горе, гладя кончиками пальцев плечи Егора. – Кого нам бояться? Эггер-Линц мелкий австрийский жмот, позволю ему накинуть цену на пару процентов и он сам у меня сосать будет просить. А Лунден все же не говнистый мужик, думаю, ему похер, с кем я там ебусь. Не парься.

Егор тяжело вздохнул, хоть Горелов и говорил, что все в порядке, уже одна его речь показывала, как он волнуется. Матерился он исключительно в пьяном виде или когда нервничал. Сейчас он был трезв, но мат сыпался, чуть ли не через слово, значит и его задело, значит и ему неспокойно за их будущее. От этого почему-то иррационально стало легче. Егору, оказалось, нужно было получить подтверждение тому, что Горелов тоже живой человек, а не андроид с программой на трах и бизнес.

– Еду, сказали, принесут через двадцать пять минут, – он улыбнулся и погладил волосы на виске у Горя, – а это значит, у нас осталось всего двадцать.

Дважды намекать не понадобилось, Горелов быстренько сорвал с себя и Егора одежду и завалил парня на спину.

– Резинки и смазка в чемодане! – напомнил ему Егор, наслаждаясь ощущением сильного тела, прижимающего его к кровати.

– А я вино заказал, – усмехнулся Горелов и облизнулся очень многозначительно.

То, что трезвый Горелов может собирается, а главное, хочет сделать ему минет, не укладывалось у Егора в голове.

– Нет! – пискнул он, выворачиваясь. – Я же душ не принял!!!

– Твоя чистоплотность меня иногда убивает, – Виктор закатил глаза, – сам же сказал, что у нас двадцать минут осталось.

Егор заметался. С одной стороны, очень хотелось минета в исполнении Горелова, особенно если он сподобится на то, чтобы засунуть ему пару пальцев в задний проход. С другой, мысль о том, что Горелов возьмет в рот его немытый член и с отвращением выпустит, пугала еще больше. Егор не знал, что же делать.

– Пойдем вместе в душ! – взмолился он.

Горе ржал над ним, громко и искренне, откинувшись на спину и трепыхая в воздухе ногами.

– Пошли.

Ванная комната была не очень большой. И в ней была только ванна, никакого душа. Днем это не принесло им проблем, но вот вдвоем забираться в относительно небольшое изделие из чугуна было странно и потенциально опасно. Егор включил и отрегулировал воду. Горелов встал у него за спиной и провел руками от плеч вниз до ладоней. Это даже не ласка, просто касание, никакой нежности, всего лишь… Что? Обозначение внимания, намек на продолжение, демонстрация силы? Но даже это было больше, чем Егор получал за все время их отношений. Он позволил себе откинуться назад и упереться Виктору в плечо, надеясь, что его не оттолкнут.

– Ну что за телячьи нежности? – шепнул ему Горелов в ухо. В ответ член дернулся и встал как по команде.

– Пожалуйста, – прошептал Егор, боясь, что сейчас Горе очнется и оттолкнет его.

Но Горелов и не думал отталкивать, кажется, последние барьеры были сметены. Да, он гей, и что? В конце концов, и в этом можно найти свои положительные стороны. Например, можно подробно изучить тело Егора руками, как давно хотелось, или губами, если хватит смелости. Парень перед ним извивался от нетерпения, и член у него уже стоял. Горелов подумал и ущипнул Егора за сосок, с интересом наблюдая за яркой реакцией. Егор ойкнул, выгнулся и задышал тяжело. Прикинув, что еще можно попробовать, Горе погладил пацана по заднице. Попка у него была приятная на ощупь, он и раньше это знал, когда впивался в неё пальцами, стараясь вжать парня в себя сильнее. Но вот сейчас было особенно интересно. Помять упругие ягодицы, подразнить ложбинку между ними, скользнуть пальцами ниже, до самых бритых яичек, сжать их в ладони, не сильно, но и не слабо. Егор уже вовсю пищал, извивался и твердил как заведенный "пожалуйста, пожалуйста". Горелов усмехнулся – жалко, что времени было мало, а то ему очень понравилось это баловство. Он перевел руки вперед и принялся дрочить Егору, одновременно толкаясь бедрами, как будто его трахая. Склонив голову, он выбрал момент и прикусил Егору кожу на шее у самой ключицы. Парень взвизгнул, выгнулся и кончил, забрызгав спермой стену. Горелов еле успел его удержать, а то Егор мог сверзиться на дно ванной, а то и вовсе выпасть на пол. Он аккуратно усадил Егора на дно ванной.

– Давай-ка приходи в себя, там уже стучат, наверное, еду привезли.

Накинув на себя халат, он вышел из ванной в спальню, а оттуда в гостиную. На предложение накрыть на балконе ответил благосклонно и дал официантам щедрые чаевые. Егор появился, когда они уже ушли.

– И все-таки ты слабак, – поддразнил его Горелов, – кончил и чуть не вырубился.

– А ты мне все еще минет должен, – не остался в долгу Егор, – но это уже после ужина. Я такой голодный, что могу быка целиком съесть!

– Нахал и проглот, – сказал Горелов.

– Я сейчас и твою порцию съем, – с угрозой в голосе ответил Егор, беря в руки нож и вилку. – Ну-ка что тут у нас?

– Я тебе дам – мою порцию! – возмутился Виктор и поспешил на балкон.

Еда была вкусной, на балконе было не жарко и не шумно, но не в этом была причина радости Егора. Кажется, хоть в это верилось с трудом, Горелов все-таки начинал оттаивать. Укус в плечо, это, конечно, не поцелуй, но что-то же он значит. Егор с удовольствием умял и говядину с яблочным хреном и картошку и, урча от удовольствия, перешел к горячему шоколаду с яблочным штруделем.

– Все, – сказал он, откладывая вилку, – я колобок, ходить не могу, тебе придется меня катить.

Горелов рассмеялся.

– Ты прям как с голодного острова, все умял, ни крошки врагу не оставил!

– Как тут оставишь, – Егор расстегнул два верхних болта на шортах, – когда так вкусно. Если меня разнесет – это ты будешь виноват!

Горелов снова рассмеялся.

– Ничего, завтра с утречка разбужу тебя в шесть утра, и пойдем вместе в спортзал лишний вес сгонять.

Егору идея совсем не понравилась, он от природы был худой, так что по спортзалам особо не ходил, потому что от этого болели мышцы и вообще оно того не стоит.

Зато тот же Леха или Стас, чуть ли не каждый день бегали в качалку. А у Егора как-то само собой получалось не полнеть, плюс минимум утренней зарядки.

– А после тренировки в сауну, – продолжил строить планы Горелов.

– Здесь и сауна есть? – удивился Егор.

– Ага, не горячие источники, но нормальная сауна с сухим паром. Хочешь, можем и сегодня сходить.

– Сегодня я хочу лечь и умереть, – отозвался Егор, пытаясь заставить себя подняться с кресла.

– Это ты сейчас так говоришь, – Виктор подошел к нему и помог подняться, – поспишь, а через часик проснешься опять голодным.

– А минет? – вспомнил Егор, когда его уже укладывали на кровать.

– Да будет тебе минет, не волнуйся, никуда он от тебя не денется.

Егор заснул почти сразу; снились ему шоколадные реки и берега из сливочного мороженного, во сне он причмокивал губами и часто сглатывал набегающую слюну. А потом приснилось, как они с Гореловым в ванной тискались, вот только что-то никак не давало покоя. Какая-то важная деталь. Мороженое и шоколад были забыты, Егор перебирал детали произошедшего и, наконец, понял – у Горелова стояло. То, что прижималось ему к пояснице, было не локтем и не коленкой, а стоящим членом. С этой мыслью он проснулся и сел на кровати.