Текст книги "In my dreams you're with me (СИ)"

Автор книги: strangersnightmar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

–Пожалуйста, скажи, что оно подошло, – предвкушал Шон.

Я отодвинула штору, повернувшись лицом к парням. Коннор удивлённо вскинул брови и похлопал по плечу отвлёкшегося на телефон Шона, призывая к вниманию. Шатен поднял на меня глаза, оглядывая сверху вниз и восхищённо приоткрыл рот, на мгновение коснувшись языком своего клыка. Он улыбнулся и сложил руки.

–Если ты не будешь в нём сегодня вечером, я не допущу тебя завтра на площадку, – заявил Шон.

Взгляд Коннора застрял где-то на рубеже смятения и радости, выражая им только фразу “И как мне после этого не сводить вас?”. Я же недоумённо нахмурилась и неловко улыбнулась, смотря в глаза Шону. Нет, я собиралась брать это безоговорочно – три с половиной евро за платье и столько же за туфли было не такой уж и огромной ценой. Но Шон меня поражал всё больше и больше. Будто бы Лос-Анджелес как-то сковывал его. Хотя и дома уже начались предпосылки к этому, – во время его визита, когда я болела. Быть может, он соскучился за две недели моего “карантина” из-за простуды, – я перестала его пускать домой, не желая, чтобы Шон заразился, чем он был немного расстроен. В любом случае, для его поведения найдётся много причин, как я думаю, но проблема в том, что мне это нравится. Пусть и его действия заставляют меня быть краснее помидоров, которые он ненавидит, но мне хочется верить, что Шон раскрепощается из-за того, что чувствует себя комфортно рядом со мной.

***

Я постучал в дверь номера Лины и она моментально открылась передо мной. Помимо идеально подходившего ей платья, на губах девушки была красная, – классическая для парижанок, к слову, – помада, а её волосы пышными кудрями спускались с плеч. Я снова и снова проходился взглядом по ней, осознавая, что она прекрасно выглядит в этом.

–Ты побоялась быть недопущенной к съёмкам завтра? – усмехнулся я.

Девушка закатила глаза, улыбаясь, и захлопнула дверь номера, накинув на плечо чёрную сумку на длинном ремне.

–Я надела это исключительно из-за того что я считаю его идеальным, – сказала она, направившись к лифту.

–Ты идеальная, – ответил я, провожая её взглядом.

Да, я наглел. Наглел очень сильно и внезапно. Не знаю, повлияла на меня так ситуация с Джошем, или у меня было действительно хорошее настроение из-за долгожданной поездки, но смотреть на краснеющие щёки Лины было с каждым разом всё приятнее и приятнее. Мне нравилось заставать её врасплох. Я, конечно, последний мудак, раз так умело давлю на её слабое место, но почему-то казалось, что мне за это ничего не будет. Оно так и было – поначалу, Лина пыталась держать дистанцию, но постепенно смирилась с тем, что эти два дня я буду вести себя странно.

Обнаглел я до такой степени, что откидывал пошлые шутки во время нашего ужина и, кажется, позволил себе напиться, не зная, что понравившееся мне вино было самым крепким. Я ловил осуждающие взгляды со стороны Кеза, который считал своим долгом присматривать за мной, потому что он был самым старшим из нас, но мне было всё равно и на него, и на то, что меня могли узнать на улицах города, застав в не самом лучшем состоянии. Плевать было не одному мне – Лина уже позабыла о своём страхе и оживлённо спорила о чём-то со звукорежиссёром. На неё алкоголь подействовал раньше, чем на меня, так что первое время я даже думал, что остаюсь трезвым.

Наша небольшая компания вышла на площадь неподалёку от Эйфелевой башни, посередине которой был фонтан. Где-то играли уличные музыканты, исполняя песни на французском. Людей здесь было прилично, учитывая то, что сейчас было где-то начало двенадцатого. Какая-то часть из них собралась как раз рядом с музыкантами, слушая их и даже пританцовывая.

Чтобы погрузиться в атмосферу, советую включить Zaz-“Je veux”

Как только мы начали приближаться, Лина обернулась ко мне с горящими глазами и восхищённо произнесла:

–Я так обожаю эту песню!

И моментально оказалась в толпе, сначала заинтересовано смотря, а потом танцуя с незнакомцами. Я и Коннор встали поодаль, наблюдая за тем, чтобы с подругой ничего не произошло, оставив немного позади остальную команду, давая ей время подтянуться. Я сложил руки и улыбаясь наблюдал за Линой. Свобода, которая у неё есть – вот что меня восхищало. Она хоть и была замкнутой в каком-то плане, но свою свободу ценила и ни за чтобы не променяла её. Боковым зрением я заметил, что Коннор смерил меня взглядом и непонятно усмехнулся.

–Что?

–Хочешь сказать, что она тебе не нравится? – спросил он.

–Она прекрасный человек, – я пожал плечами, – Конечно она мне нравится.

–Ну да, – хмыкнул друг, – И песню совсем не про неё написал. Как там? “Грош цена всему, если у меня нет тебя”?

Я шикнул на Коннора, показывая что сейчас не место говорить об этом, пока тот едва сдерживал смех. Передо мной оказалась Лина, взяв меня за руки.

–Пошли со мной, – кивнула она.

–Танцевать? – удивился я, – Нет, давай без меня, – я попытался убрать руки, но девушка сильнее сжала их и потянула меня на себя.

–Ну пожалуйста, – заскулила она жалобно.

–Я не-…

–Иди давай, – толкнул меня Коннор, откинув этим нас двоих вперёд.

Лина довольно ухмыльнулась и вывела меня в центр. Она отстукивала ритм песни каблуками, держа подол платья и, по всей видимости, приглашая меня повторять за ней, но я не хотел и отрицательно качал головой. Девушка закатила глаза и резким движением притянула меня к себе, взяв меня за руку, а вторую укладывая себе на талию. Остатки моего трезвого разума пребывали в недоумении и смущении, ведь как так – это были правила моей игры, которую вёл я, а не она. Лина повела меня на себя, а потом подалась вперёд, призывая брать инициативу на себя. И, не знаю, был ли я опьянён вином, или на меня повлияло то, как разгорячилась подруга, но я очень быстро поймал мотив и втянулся, отпуская её и кружа одной рукой. Мы сливались в танце, радостно улыбаясь и подпевая песне на ломаном французском. Я полностью вёл его, не позволяя Лине даже на секунду овладеть моими движениями – я направлял её, уже полностью наплевав на то, что нарушаю её неприкосновенность. А Лина-то и не была против, ведь это её затея. В какой-то момент, когда она возвращалась ко мне после очередных “выбросов”, мы стали оказываться всё ближе и ближе друг к другу, но в ответ лишь молча смотрели в глаза и шире улыбались. Я приобнимал её как можно крепче, а оказывшись сзади, шепнул ей:

–Неплохо танцуешь.

Лина хитро ухмыльнулась, и, выпутавшись из моих рук, не отпуская их, повела меня, сводя и разводя наши руки, оказываясь то близко, то далеко. Ирония была в том, что я терпеть не мог танцевать на публике. Это было самым ужасным для меня, но то, что мною двигало, – алкоголь или влюблённость, – заставило меня полюбить это делать. Лина будто обладала какой-то неизвестной мне силой, которая принудила меня по-настоящему наслаждаться этим занятием, ощущая, как же сильно я люблю эту жизнь, и как порой мне не хватает свободы.

Песня будто бы назло закончилась на моменте, когда начал размышлять над тем, чтобы взять пару дополнительных уроков танцев у Лины. Её руки лежали на моих плечах, мои – на её талии. Мы смотрели друг другу в глаза, улыбаясь и тяжело дыша. Собравшиеся похвалили музыкантов аплодисментами и мы, присоединившись к ним, смущённо смеясь вернулись к остальным.

–Уже поздно, нужно ехать в отель, Шон, – вновь осуждающе глядя на меня сказал Кез.

–Да, пора бы, – зевнул Коннор, потягиваясь, – Сейчас закажу такси.

Лина нахмурилась, надув губы и отрицательно помотала головой.

–Я остаюсь, – заявила она, сложив руки, – Вы здесь не первый раз, а я хочу вытянуть максимум из этой поездки.

–Не боишься? – усмехнулся Коннор.

–Ни сколько, – гордо вздёрнула нос та.

Я глубоко вздохнул, закатив глаза.

–Я не пущу тебя одну, – сказал я на свой страх и риск, потому что мы имели чёткий график, который нарушать можно было лишь в экстренных случаях.

Я умоляюще взглянул на Кеза, который был крайне недоволен моим заявлением, но Коннор, заметив это, успокаивающе положил ему руку на плечо, многозначительно приподняв брови и ухмыльнувшись. Старший смягчился, едва улыбнувшись уголками губ и кивнул.

–Не позже двух, – пригрозил он мне.

Мы радостно переглянулись с Линой и попрощались со всеми.

По пути к месту, откуда можно было хорошо разглядеть главный символ Парижа, мы как-то неловко молчали, смущённо улыбаясь и лишь изредка обмениваясь короткими впечатлениями об ужине или сведениями о том, долго ли осталось идти. Лина тихо напевала мотив той песни с площади. Мы шли неспеша и довольно близко. Я то и дело опускал глаза на наши руки, которые находились в жалких нескольких миллиметрах друг от друга. В какой-то момент я стал ненавязчиво, будто бы случайно, слегка касаться руки Лины. Когда она обратила на это внимание и недоумевающе посмотрела на меня, я замешкался и одним движением снял с себя куртку, заявив:

–У тебя холодные руки, – я накинул куртку на плечи девушки, – Замёрзла?

Она улыбнулась, поправив куртку, и сказала:

–Есть немного.

Я нервно повёл плечами, неловко почесав затылок и продолжая молча идти. Продолжая мурлыкать себе под нос песню, Лина коснулась мизинцем моей руки, а затем медленно переплела наши пальцы. Во мне случился какой-то внезапный всплеск эндорфинов – сердце забилось как бешеное, будто бы это был первый раз, когда девушка взяла меня за руку.

–Ты знаешь, о чём эта песня? – спросила Лина, будто бы оживившись после своего жеста.

Какое-то время я просто смотрел вперёд, пытаясь сдержать свою глупую улыбку и пытаясь осознать, что же такого особенного произошло сейчас, чего не происходило раньше. Я не мог понять одного – это же было так просто делать с моей стороны, но как только сама Лина сделала такой шаг, я, почему-то, растаял, как последний школьник.

–Нет, на самом деле, – пожал я плечами, наконец позволив себе взглянуть на прекрасное лицо девушки.

–Она про то, чего не купишь за деньги, – произнесла Лина, – Про свободу. Свободу от предрассудков, стереотипов, свободу эмоций. “Идём со мной, я покажу свою свободу!”

Я улыбнулся:

–Свобода…

–Я буду ассоциировать эту песню с этой поездкой, – мечтательно заявила Лина.

–Опять какая-то традиция? – рассмеялся я.

–Нет, – надула губы девушка, – Ассоциации происходят невольно, будто сам не знаешь.

–Знаю, – я несильно дёрнул её за руку, чтобы призвать её не обижаться, – Хорошо. М-м-м, какая песня у тебя ассоциируется с Лондоном?

Мы вышли к ограждению, откуда открывался вид на подсвеченную кучей огней Эйфелеву башню. Лина остановилась, отпустив мою руку, – что расстроило меня, – и ища что-то в своей сумке.

–“In my blood”, – ответила она, немного помолчав. Шатенка достала плёночный фотоаппарат и что-то внимательно рассматривала в нём, щёлкая по кнопкам.

Я улыбнулся.

–Почему?

–Я ехала на твой концерт, – пожала плечами Лина, едва сдерживая улыбку.

–Но почему именно эта песня? – хитро протянул я.

Она глубоко вздохнула, и сказала:

–У меня был не самый лучший период. Мне было очень плохо морально, я так же боялась остаться одна. И, как бы то странно не звучало, но она мне помогала.

Я печально улыбался, слушая её. Но девушка очень быстро оживилась, встав ко мне спиной и направив на нас двоих камеру.

–Улыбнись, – сказала она.

Я последовал её просьбе и меня ослепила вспышка камеры. Снимок был сделан.

–Просто “Париж”? – спросил я.

–Не вижу смысла заморачиваться, – усмехнулась Лина, убрав камеру, – На самом деле, твои песни у меня много с чем ассоциируются.

–Неужели? – хмыкнул я, оперевшись на ограждение и смотря вперёд.

–Да, – ответила девушка, сделав то же самое, – К примеру, “Youth” с моими друзьями. “There’s nothing holdin’ me back” вообще одна из моих любимых – с неё всё началось. Это для меня какая-нибудь долгая поездка на машине. Под “Memories” и “Crazy” я обычно плачу, – она сделала паузу, прерываясь на смех – свой и мой, – “Treat you better” даёт мне надежду на то, что мне ещё рано разочаровываться в противоположном поле.

Я усмехнулся. Я больше смущался, чем радовался, но мне было интересно знать её мнение о моих песнях, ведь мы никогда не говорили на эту тему.

Я повернулся к Лине и резко наклонился ближе.

–А я тебе нравлюсь так же сильно, как и мои песни?

Она старалась не показывать испуга, но её широко распахнутые глаза сказали всё за себя. Подруга выдерживала нейтральное выражение лица, напористо глядя на меня. Мы держали зрительный контакт, и с каждой секундой расстояние между нами будто бы сокращалось. Моё сердце снова начало быстро стучать, а в животе что-то покалывало. Мне хотелось застрять в этом моменте. Мне хотелось смотреть только с её тёмно-синие глаза, цвета океана, которые освещал свет фонарей. Хотелось чувствовать только запах её духов, пахнувших апельсином. Хотелось держать только её холодные руки.

–Шон, телефон.

Я проморгался, очнувшись, и услышал звонящий телефон. Посмотрев туда я увидел номер Коннора, и что ещё хуже – время, показывающее без двадцати три.

–Я заказал вам такси, – сонно промямлил друг в трубку, – Спасибо что оставил геолокацию и лишил меня сна.

В машине Лина уснула, устроившись у меня на плече. Когда мы прибыли на место, она устало захныкала, и, заходя в отель, сняла туфли.

–Ты же рвалась гулять дальше, – насмехался я над ней, выходя из лифта.

–А теперь рвусь поскорее в постель, – зевнула девушка.

Мы остановились возле моего номера.

–Спокойной ночи, – улыбнулся я.

–Спокойной ночи, – ответила Лина, улыбаясь. Затем она сняла мою куртку и подошла ко мне ближе, повесив её на мою руку. Подняв на меня глаза, она поджала губы, и, приподнявшись на носках, поцеловала меня в щёку, – Спасибо за вечер.

Девушка непринуждённо направилась дальше по коридору, а я смотрел ей вслед, заливаясь краской. Я потёр щёку, пытаясь убедиться, что не брежу. Увидев на пальцах красные следы я понял, что это взаправду. Всё тело пробило током. Нет, не в этом жесте дело. Дело в том, как сильно били меня крыльями бабочки в животе, и как постепенно я терял осязание своих конечностей. В том, что я ощущал после этого.

Я влюбился.

Комментарий к Глава 15. “Liberte”.

Глава странная, поэтому мне особо важны отзывы) Не забудьте тыкнуть на “Жду продолжения”🥺👉🏻👈🏻

========== Глава 16. “Шрамы”. ==========

Комментарий к Глава 16. “Шрамы”.

TW: упоминание селфхарма

дисклеймер: авторша ни в коем случае не пропагандирует и не романтизирует селфхарм, чего и вам настоятельно желает. данный эпизод введён для лучшего ознакомления со внутренним миром героини.

–Ещё раз я это увижу, от тебя места живого не останется!

Зелёные глаза Влада горели гневным пламенем. Я смотрела сквозь него, проваливаясь куда-то в себя и зажигая, кажется, третью сигарету подряд.

–Это мой выбор, – пожала я плечами, выдохнув дым, – Сам говорил, что тебе всё равно.

–Когда этот выбор прижигает твои запястья, мне не всё равно! – прорычал друг.

–Это случайность.

–Ой, вот только мне не ври, – Влад сложил руки, закатив глаза.

Он смотрел на меня, нахмурив брови и стиснув сильнее зубы.

Брюнет подошёл ко мне и выхватил сигарету из моих рук, потушив её в пепельнице. Я удивлённо посмотрела на него, но моё состояние не позволяло мне задерживать какие-либо эмоции дольше двух секунд. Я лишь пожала плечами и уставилась на запястье, где пластырями были заклеены свежие шрамы от окурков. Нет, я не горела желанием делать себе больно, уж тем более на постоянной основе. Я вообще до жути боялась боли. У меня начиналась истерика, когда превышался её порог. В тот момент мною двигали максимализм и отрешённость. Мне было всё равно на себя, но при этом я создавала драму. Я больше не чувствовала, что стою чего-то.

–Ты себя видела вообще? – спросил Влад, сев рядом со мной, – Лина, что с тобой стало?

Я примерно представляла, как я сейчас выглядела. Грустное, измученное, бледное лицо, с огромными синяками под глазами и сухими губами. Глаза, как стеклянные, блестели только пустотой. Руки слабые, трясущиеся, а теперь ещё и в шрамах. Застиранная футболка и спутанные волосы, которые практически не встречались с расчёской. На меня и вправду было страшно смотреть. Сначала я была на грани слёз, потом долго психовала, а сейчас просто тупо пялилась в стенку, убивая свои лёгкие.

–Я не говорю это тебе в упрёк, ты пойми, – друг аккуратно коснулся моей руки, заглядывая мне в глаза. Его постоянно наполненный жизнью взгляд был до жути тяжёлым и испуганным, – Но так продолжаться не может.

–Я понимаю, – тихо сказала я, не сводя взгляда с мёртвой точки, – Я просто…

–Прёшь против своих же принципов, Лин, – удручающе произнёс Влад, – Тут уже дело даже не в том, как ты выглядишь. Дело в том, что ты делаешь. А ты сейчас вредишь себе физически, что постоянно презирала, и позволяешь этой ситуации сломить тебя.

–“Этой ситуации”? – усмехнулась я.

–Я не пойму тебя, это факт. Я беспокоюсь за тебя, Вишня. Очень-очень. Ты помнишь, что я обещал твоей маме? – я кивнула, – Я хотел тебя защитить. И сейчас хочу. Ты сама понимаешь, что умолчать о таком я не мог.

Я молча кивнула. Влада я не винила – он лишь выбрал правду, рассказав об обмане моего уже бывшего парня. И я за это ему должна быть благодарна, хотя, по правде, лучше бы жила в неведении.

–Я хочу, чтобы ты сейчас услышала меня, – он аккуратно приподнял моё лицо, принуждая смотреть только на него, – Я не знаю ни одной девушки сильнее, чем ты. Я не знаю ни одной девушки, чьё сердце было бы настолько чистым, как твоё. Я не знаю ни одной девушки, которая боролась бы так же усердно, как ты. Так почему какой-то пустой, неинтересный и расфуфыренный мудак должен сейчас тебя сломать, м? Он только и ждал этого, но знаешь что, моя дорогая? Наступит момент, когда он сам приползёт к твоим ногам, вымаливая прощения. Ты достаточно потеряла времени, сидя здесь. Так пора наконец жить без всех тех рамок, в которые он тебя загонял, и быть, чёрт возьми, собой. Потому что ты – лучшая из лучших. Влюбись снова, твори – тебе не нужен для этого никто, кроме себя. Люби жизнь и своё отражение в зеркале. Ты заслуживаешь большего, так осознай это.

По моим щекам покатились слёзы. Впервые за долгое время слёзы радости. И впервые за долгое время я улыбнулась. Улыбнулась искренне, даже рассмеявшись. На меня как будто накинули тёплый плед в морозный вечер. Я так долго не чувствовала спокойствия внутри. Почему-то сейчас, напомнив мне, что я из себя представляю, я поверила в то, что всё может наладиться. Влад улыбнулся мне в ответ. Я обняла его.

–Спасибо, – прошептала я.

–Мы будем рядом, слышишь? – друг гладил меня по спине, – Даже если разъедемся – мы будем рядом.

–Я знаю, – тихо сказала я.

–Хорошо, – усмехнулся Влад, – Ты выбрала, куда уедешь?

–Лондон, – ответила я, – Я потратила последние деньги, чтобы купить билет на концерт кое-кого.

–Звучит здорово, – подбодрил меня друг, – Я надеюсь, это станет хорошей терапией для тебя.

–Я тоже.

***

Кто же знал, что это имело свои последствия. Никто. Да, я восстановилась. Ко мне вернулись силы, и всё наладилось. Потом переезд и уже всем давно известные события. И, казалось бы, призраки прошлого меня уже не беспокоят, а я становлюсь всё больше благодарной судьбе за то, что свела меня с нужными людьми, которые не появились бы в моей жизни, не случись со мной предательства. Я бы долго откладывала поездку, концерт, испугалась бы разлуки с любимым, и всего бы этого не было.

Но есть один аспект, который остался для меня больной темой. И стоило мне осознать, что есть что-то большее к человеку, чем просто дружеская симпатия, – страхи вернулись. А главным был – конкуренция. Конкуренция, которая, в случае с кем-то вроде Шона, была просто огромной. Начиная от его подруги, которая стала возлюбленной, заканчивая тысячами и тысячами таких же, как я когда-то, фанаток.

Вопрос оставался один – Джош. Это было сложно для меня, ведь, если подсознательно я понимала, что у меня есть некая потребность в отношениях, то быть с кем-то вроде Джоша, было бы куда проще. Как минимум потому, что с чувствами Джоша ко мне было всё ясно. С моими к нему примерно тоже. Но к Шону? Выбирать между жаром и теплом было бы сложно. Потому что и то, и то, меня более, чем устраивало, хоть мне и хотелось всего и сразу.

Я помнила всю вчерашнюю ночь от начала до конца. Мне впервые не было стыдно за свои действия, будучи пьяной. Такое ощущение, что я не чувствовала себя такой окрылённой никогда ранее. Это было нечто иное, нежели чем страсть, но тоже до жути приятное. Оно скручивает всё в тебе в узел и ускоряет твоё сердце, которое начинает стрелять по три удара за секунду.

Я вышла из душа, накинув на себя мягкий халат. На столе меня уже ждал мой завтрак, в виде блинчиков с джемом и кофе. Осмотрев просторный номер, я нашла глазами сумку и вытащила из неё фотоаппарат. Будто ребёнок, открывающий утром новогодний подарок, я в предвкушении достала из него плёнку и развернула, направившись к солнцу и просматривая снимки. Увидев нужную фотографию я улыбнулась. Она хоть и была маленькой, но я видела очертания наших с Шоном лиц. Я всматривалась в неё, пытаясь различить хоть какую-то эмоцию, но увы, увидеть это можно будет только после того, как плёнку проявят.

В дверь постучали, и я, положив моток на стол в углу комнаты, потуже затянула халат, направляясь к двери. Скорее всего, это была уборка номеров или что-то типа того. Но, открыв дверь, я увидела на пороге Шона, держащего в руках кружку и тарелку с овсянкой. Он был растрёпанным и сонным, будто бы только что проснулся.

–Можно я разделю утреннюю трапезу с тобой? – спросил он медленно и сипло. Видимо, его голос тоже пока что не проснулся, хотя я находила это очень даже милым.

Он оглядел меня сверху вниз, нахмурив брови, и прошёл внутрь, усаживаясь за стол. Я удивлённо следила за его действиями, так как вежливого канадца нисколечко не смутило то, что постоялица номера находится в одном халате.

–Оденься, пожалуйста, – сказал он так же сонно, жмурясь, – Я могу даже глазки закрыть.

Шон закрыл глаза руками, перегибаясь через спинку кресла и устало рассмеялся. Я глубоко вздохнула, улыбаясь, и ушла в ванную, чтобы одеться.

–Прости, – послышался голос Шона, всё такой же заспанный, – Похмелье.

–Понимаю, – сказала я, надевая штаны.

Выйдя обратно, я застала Шона наблюдающего за происходящим снаружи окна, напротив которого и стоял стол. Он подпёр одной рукой щёку, а пальцами другой стучал по столу. Вероятно, друг должен был выглядеть задумчиво, но глядя на его помятую футболку, заспанные глаза и торчащие во все стороны кудри, складывалось ощущение, что он вот-вот уснёт. Я усмехнулась, усаживаясь напротив него. Шон сел прямо, опираясь обеими руками на кресло между своих ног, и пялился на тарелки, выпятив губы. Парень остановил взгляд на мой завтрак и брезгливо протянул:

–Углеводы.

–Зато очень вкусные, – сказала я, отрезая кусочек от блина и кладя его себе в рот, – Меня уже всё равно ничего не спасёт.

Мендес хмыкнул, ухмыляясь, и потянулся.

–“Не спасёт”, тоже мне, – усмехнулся он, зевая, – Ты кому душу продала, чтобы так выглядеть по утрам после алкоголя?

Я недоумевающе приподняла бровь, глядя на Шона, который выглядел, как совёнок. Его кудри, казалось, начали жить отдельной от него жизнью, падая на лоб, и невольно напрашивался вопрос, зачем канадец их постоянно укладывает, если даже так волосы выглядят бесподобно. И снова невольно улыбнулась. Я не могла этого не делать и не представляла, что когда-нибудь вообще смогу испытывать что-то негативное по отношению к этому парню, который убивает своей вежливостью, заставляет меня краснеть из-за его комплиментов и вызывает волну мурашек по моему телу одним лишь голосом.

–Опыт, – отшутилась я, делая глоток кофе.

Мендес мотнул головой и принялся за свой завтрак, как вдруг его внимание привлёк моток плёнки. Он взял его в руки и целенаправленно размотал до конца, найдя вчерашний снимок. На лице друга расплылась улыбка. Моё сердце замерло, потому что поговорить о вчерашнем мне безумно хотелось, ведь оба мы себя стали вести весьма открыто, но и в тоже время, я боялась начать этот разговор.

–Ты помнишь, что было вечером? – невзначай спросила я, продолжая делать вид, что я увлечена своим завтраком, который, к слову, был просто волшебным – блины таяли во рту.

–Смутно, – нахмурился он, – В общих чертах – помню, – Шон улыбнулся одними уголками губ, – Но, кажется, было весело.

Парень посмотрел на меня. Затем он перевёл взгляд на мою тарелку, задумчиво вглядываясь в неё, и, подняв глаза на меня, а затем указав ими на мою еду, открыл рот, наклонившись ко мне.

–Ешь свою овсянку, спортсмен! – возмутилась я, кладя Шону в рот вилку с едой. Тот довольно улыбнулся, вкусив прелесть “углеводов”, и запил всё кофе.

–Да, спортсмен, – гордо вздёрнул нос Мендес, налегая на кашу.

–Какой же ты невыносимый! – воскликнула я, трепля Шона по волосам, делая тем самым их ещё более запутанными.

–Знаю, – с наполненным ртом смеялся друг.

Я рассмеялась тоже. Мне казалось, что именно сейчас мы достигли того момента, когда можно назвать друг друга действительно близкими людьми, потому что лично для меня полностью исчез дискомфорт, за исключением возникающего по понятным причинам смятения время от времени.

–Уже знаешь, что будешь снимать? – спросил Шон.

Я оторвалась от кофе, подняв руку, и встала с места, отойдя к дорожному рюкзаку. Я достала оттуда камеру и установила её на штатив.

–Серьёзно? – удручённо протянул Мендес.

–Да ну, ты как будто бы не привык к этому, – я наклонила голову вбок, поставила камеру перед Шоном и села на место.

–Коннор хотя бы даёт мне время привести себя в порядок, – он поправил волосы, смотря на себя в экранчике камеры, выкрученным специально на лицевую сторону.

–Ну, а я не он, – усмехнулась я, включив камеру, – Не факт, что это попадёт в фильм, но я стараюсь снимать что-то для архива.

–И… Что я должен делать?

–Ну, давай сделаем вид, будто не знаем, что здесь камера и продолжим есть, – пожала плечами я, вернувшись к трапезе.

Шон последовал моим указаниям, но вдруг прыснул со смеха, рассмешив этим меня. Мы заливались хохотом, закрывая лица руками. Ни я, ни Шон, даже не знали, что вызвало его у нас, но остановиться мы не могли.

–Прости, – едва ли не задыхаясь произнёс Мендес, пытаясь успокоиться.

Я опиралась локтями на стол и открыла лицо, посмотрев в камеру. Мы оба успокоились и, переглянувшись, окончательно привели себя в норму.

–Ладно, давай отталкиваться от другого, – предложила я, откинувшись на спинку кресла, – Расскажи, как обычно у вас проходят концерты. Быть может, есть какие-то особенности, или традиции.

Шон расслабил плечи, и, задумавшись, начал перечислять все мелочи той работы, что будет проделана сегодня и делается из года в год. Я внимательно слушала его, временами останавливаясь, чтобы задать уточняющие вопросы. Мендес рассказал и о команде. О том, что Кез – концертный директор, к примеру, на самом деле очень милый, Коннор жуткий перфекционист, а со своим менеджером Эндрю Шон хоть и ладит, но очень часто спорит, иногда даже из-за мелочей.

***

Привычная суета заняла всех – работа на сцене кипела, пока мы в гримёрке неторопливо по уже знакомому сценарию готовились к вечернему шоу. Время было всего лишь около четырёх, когда начало было поставлено на семь.

Лина поочерёдно подзывала в коридор ребят из команды, задавая им вопросы обо мне. Мне было запрещено что-либо слушать, но я наблюдал издалека за тем, как менялось её лицо. Девушка то удивлённо вскидывали брови, то сдерживала смех, слушая рассказы коллег. В перерывах между людьми она внимательно просматривала отснятое в камере, хмурясь. Наконец, довольная результатом, Лина вернулась в гримёрку.

–Ты закончила? – спросил я, когда она стала копаться в своей сумке.

–Не совсем. Я меняю карту, – пояснила девушка, вновь настраивая камеру, – Ну, когда будет распевка или хоть что-то интересное?

Я рассмеялся, лениво потягиваясь, и сел на диван.

–Не всё сразу, мисс, – хмыкнул я.

–А когда?! – капризно вопрошала Лина, подойдя ко мне и сжав рукой мои щёки, – Ответь!

Я смеялся, смотря на её горящий взгляд. Перед моими глазами почему-то всплыла её кухня, огромная футболка, шкворчащий на плите завтрак и она – так же, как и сейчас, слишком близко ко мне. По спине пробежали мурашки и захотелось улыбаться ещё шире, но рука девушки, сдавливающая мне лицо, мешала это сделать.

–Мне становится больно, – признался я и Лина убрала руку.

–Прости, – виновато протянула она, – Я одновременно и волнуюсь, и радуюсь, и… волнуюсь!

–А что такого волнующего в этом? – усмехнулся я.

–Ты на сцене, конечно же! – Лина подняла брови.

Я смущённо потупил взгляд, коснувшись мочки уха.

–Тебя серьёзно смущают мои слова? – усмехнулась подруга.

–Не говори так, будто мало что значишь для меня, – закатил глаза я, сложив руки.

–А я много для тебя значу? – удивлённо протянула Лина.

Я резко встал с дивана, сократив расстояние между нами ещё больше. Шатенка застопорилась, глядя на меня широко распахнутыми иссиня-тёмными глазами.

–Почему нет? – спросил я тихо, стараясь заглянуть, казалось, ей в душу.

Не знаю, как она ощущала себя в тот момент, но лично моё тело облило волной холода, резко меняющимся на жар. Я чувствовал, что имею некую власть над девушкой, что, конечно, сказано очень громко. Скорее, я ощущал, что мне она делает поблажки, не сопротивляясь моим действиям. Но и у этой медали разные стороны – либо, она хочет поддаваться, либо не придаёт этому значения, поскольку не рассматривает мою личность в романтическом плане. Да, даже у таких, казалось бы, уверенных в себе парней бывают свои тараканы в голове и, о боже мой, комплексы. Моим был постоянный статус жертвы френдзоны.

Не успела Лина и открыть рот, как раздался громкий кашель. Это был Кез, который привлёк своим жестом наше внимание. По всей видимости, он наблюдал за нами какое-то время. Поймав мой взгляд, Кез покачал головой, едва заметно ухмыляясь и будто давая этим оценку ситуации, мол – как же ты нетерпелив, мальчик. Он был для меня как наставник, и не обсудить вчерашний, я бы даже сказал, взрыв с ним я не мог. Мужчина посоветовал сначала прощупать почву и понять, не наношу ли я вреда Лине, а уж только потом что-то делать. Но я не мог сдерживаться. Она слишком сильно тянула меня к себе.

Лина сделала шаг назад и, побегав немного глазами по комнате, зациклилась на кулере с водой, к которому поспешила отойти.

–Что-то… хотел, Кез? – протянул я, виновато почёсывая затылок.

–Там, – Кез кивнул головой в сторону двери, – всё готово.

–Хорошо, спасибо, – старший хмыкнул и удалился, – Пошли со мной, – обратился я к подруге.

–Куда? – спросила Лина, выбрасывая стаканчик.