Текст книги "Что такое "не везёт" (СИ)"

Автор книги: Steel Heard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Нет, я не чувствую себя нужной, необходимой, я чувствую себя той, которую спасают, так приятно если честно.

***

Когда спина касается простыни, а руки выскальзывают из-под меня, я, превозмогая боль и усталость, протягиваю руку, чудом ухватываюсь за рукав уходящего вампира, и, чуть приоткрыв глаза, шепчу:

– Спасибо… – Улыбаюсь, ясно видя светлые волосы и светящиеся даже сейчас лиловые глаза. – Шуу… Моё спасение, Спасибо тебе. Только вот вряд ли ты это сделал для меня, ты, скорее всего, сделал это для моей крови.

Улыбка не сходит с лица, всё же так приятно было избавиться от боли…

Парень молча выдёргивает свою руку из моих пальцев (я уже успела сцепить плотное кольцо вокруг его запястья), роется где-то, начинает одевать меня.

А я уже не сопротивляюсь, я ему теперь доверяю. Моё тело ему не нужно, это лишь оболочка, сосуд для крови. Но и идти на встречу не буду, просто буду прятаться за него всегда, просто всегда. Может он сможет убить меня и окончить все мои мучения?

Тем временем парень уже поворачивает меня на живот, чтобы застегнуть на мне бюстгальтер, потом укрывает одеялом и уходит. Не сказав ни слова. Как «мило» с его стороны.

А я лежу наедине со своими мыслями. Тело всё ещё немного ломит, глаза слипаются… Всё я какая-то «соня» стала.

Двое… теперь у меня два главных… врага? Друга? Нельзя сказать ни то ни другое.

Для Райто я пища и игрушка, моя смерть ему не выгодна, здоровье ему моё тоже не сдалось, ибо он любую кровь сожрёт.

Для Шуу – я пища, не более, моя кровь напрямую зависит от моего здоровья – ему не выгодна моя болезнь и уж тем более смерть.

С другими я близко, наедине не общалась… (О.о, у меня всё ещё впереди! Если не помру).

Ну и конечно же я уснула! Как иначе-то?

***

Глаза разлепить оказалось слишком простой задачей. Это уже было подозрительно.

То, что я смогла встать с кровати – уже было равносильно чуду. А ещё я это сделала без боли!

На мне была лишь та одежда, которую на меня надел Шуу, а точнее труселя и бюстик, и всё. Значит надо искать нормальную одежду. Вот только где?

Вы думаете – я должна благодарить судьбу за то, что осталась жива, за то, что добрый вампирчик избавил моё бренное тело от боли… да нифига подобного! Я сейчас злая, обиженная на весь чёртов мир девушка, которую обидели! Эти сволочи возомнили о себе слишком много!

Хотя чего я тут кипячусь? Всё равно ничего не смогу сделать им. Вот гадство.

У комода всё ещё стоял мой чемоданчик, в котором я нашла, порнографически короткое, чёрно-бордово-красное платье, под которое полагалось надеть ещё и белую рубашку, которая тоже лежала всё в том же чемоданчике.

Вот этот ужас мне и полагалось на себя надеть, ибо другой одежды в комнате обнаружено не было.

Ну, была не была…

Мама, роди меня обратно! Сколько-сколько тут крючочков на спине у платья?!

Пока считала, уже штук 20 насчитала, и всё это мне, рукожопой, на спине себе застёгивать!

А тут к этому наряду стриптизёрши прилагались чулочки и туфельки, оба предмета гардероба были чёрного цвета, к чулочкам имелись подвязки, а туфли имели довольно значительный каблучок.

А что у меня на голове? С таким вороньим гнездом нельзя на люд… на вампиры показаться. Ужас.

В ванной на полочке я нашла ленту и расчёску волосодёрку, которой я безуспешно пыталась навести «красоту». В конце всего, плюнув на всё я просто завязала волосы в хвост этой лентой (хотя хотела косу, ну да пофиг).

Дверь открылась, я даже оборачиваться не стала. Да и зачем? Всё равно это либо Шуу, либо Шляпник, возможно Кейт.

Я просто стою перед зеркалом, держа в руках поломанный гребешок. Хах.

В зеркале вампир не отражается, так что я не знаю, чьи руки касаются моей талии, чьи губы целуют шею, чьи клыки входят в кожу.

Раньше я бы дёргалась, вырывалась… Но теперь мне уже не важно.

– Сломалась, мелкая шлюшка. – Шипит, его дыхание обжигает ухо, заставляя покраснеть.

Я готова вытерпеть прикосновения любого из вампиров, но только с целью выпить крови, а не изнасиловать, чёрт!

Начинаю дёргаться, протестующе мычу… Думаете помогло? Да нифига.

Парень разворачивает меня к себе лицом, смотрит в глаза, в которых явно читается похоть.

Я уже не боюсь, мне просто противно…

Но мои мысли уводит за собой в полёт поцелуй, которым парень заткнул меня, которая пыталась начать кричать.

========== 15 ==========

Влажный, шершавый язык врывается между моих зубов, заставляя ответить на поцелуй, ведь сжать зубы – просто нет сил, они тоже куда-то делись. А ноги… предатели! Подкосились, заставляя меня повиснуть на руках вампира, который успел обвить мою талию своими лапами.

Противно… мерзко…

Ни капли нежности в прикосновениях вампира не было, да и откуда? Была лишь похоть, желание утолить свои мужские потребности в женской ласке.

Гадко… Чувствую себя грязной…

Пытаюсь заставить себя встать на ноги, но они не желают возвращаться из «ватного» в «нормальный» вид. А мои жалкие попытки встать привели лишь к тому, что я только сильнее прижималась к вампиру, который медленно, но верно, толкал меня к раковине.

Страшно… До ужаса страшно…

Когда мраморная раковина упирается холодным ребром мне в пятую точку, прикрытую лишь тонкой тканью платья, меня снова пробила дрожь. Осознание того, что со мной сейчас произойдёт – пришло, как только мягкие губы заткнули меня, самым что ни на есть распространённым, среди парней, способом.

Больно… Душе больно… Ведь какая нормальная девушка мечтает лишиться девственности методом изнасилования, а?! Вот и я не мечтаю.

Горячие пальцы парня, лёгким движением, развязывают все крючочки на платье, (Кааак?! Я с ними минут двадцать мучилась!), и уже ненужная, по его мнению, часть гардероба падает к моим ногам, оставляя меня в рубашке, белье и порнографических чулках с подвязками.

О смущении я даже и не думала. Да и что тут думать? Моя рожа залита алым цветом, который медленно приближается к оттенку свёклы. Дыхание вырывается через раз, да и то не сильно.

Случайно шевелю языком, чтобы вытолкнуть чужеродный предмет из полости рта, но, как только язык отлипает от щеки, к которой я его приставляла, его тут же уносит танец страсти и порока.

Странное ощущение снова заставляет меня покрыться мурашками. Это так низко… гадко… противно… приятно… Да, до ужаса приятно. А этот «змий» знает толк в поцелуях.

Воздух начинает заканчиваться, вдыхать носом уже не получается, пытаюсь оторваться от губ вампира, чтобы глотнуть воздуха. От этого сногсшибательного поцелуя, меня не только с ног валит, ещё и мозги вылетели.

Пальцы юноши с талии начали перемещаться к шее, попутно расстёгивая каждую пуговку на этой чёртовой рубашке.

«Эти прикосновения… Чёрт. Держись, дура, мы ещё повоюем, не надо таять сейчас! Да и вообще таять не надо!» – Мысленные оплеухи. Иногда помогает… Но видно не в этот раз.

Щёки как огнём обжигает, когда и рубашка, чуть щекоча, спадает к платью вниз. Кожа покрывается мурашками, коленки подрагивают, дыхание сбивается.

Старательно отвожу взгляд, пытаясь прикрыть руками кружевное изделие, отделяющее вампира от бугорков моей груди. Но кто меня спрашивал о том, что хочу я? Никто.

Руки разведены в разные стороны, а рыжий, пошло ухмыльнувшись, изучает взглядом мою грудь, слегка прикрытую бюстгальтером.

Зажмуриваюсь, пытаюсь удержать за барьером из ресниц рвущиеся наружу слёзы, но получается плохо, и солёные горячие дорожки начинают медленно стекать по лицу.

Только парня это заботит мало. Мои руки, не без его помощи, поднимаются вверх, фиксируются галстуком и вешаются на крючок для полотенец! Это так унизительно… мало того, что мой первый раз будет в ванной комнате на раковине, так меня ещё и как вещь за «петельку» на крючок повесили! Ну, я ему покажу!

Начинаю усиленно дёргаться, пытаюсь задеть парня ногами, но их всего-навсего раздвигают и сажают меня уже окончательно на эту злосчастную раковину!

И тут накатывает страх. Волнами. Заставляя откинуть мысли о «как несправедливо меня повесили на крючок!». Чёрт побери, этот гад не остановится! Он попрёт дальше!

Дёрганья ни к чему не приводят, а лишь дают неприятную боль в запястьях. В глазах слёзы, не стекают, а будто застыли. Язык не поворачивается сказать что-то, да и вообще произнести что-либо кроме всхлипов и сдавленных хрипов, которые должны вызывать жалость, а похожи на бульканье в животе, когда кушать хочешь.

А «мучитель» не двигается, даже, кажется, не дышит. Просто смотрит за моими колыханиями, удерживая мои коленки плотно прижатыми к своим бёдрам.

Когда уже нет сил биться пойманной рыбой, я, наконец, обвисаю на этой импровизированной «вешалке».

И тогда активизируется Шляпник.

Я неотрывно слежу за каждым, чётко обозначенным, отточенным годами тренировок, движением. Парень протягивает одну руку вперёд, приподнимая моё заплаканное лицо за подбородок, вглядывается в глаза… и радужка начинает светиться нехорошим, ядовитым светом.

Заводит руку мне за спину, одно касание его пальцев моей спины, и я уже кусаю губу и краснею. Горячие подушечки пальцев «змия» проходят вдоль позвоночника, заставляя меня невольно выгнуться. Поддевает застёжку единственной «преграды» и она резко подпрыгивает вверх, наполовину оголяя бледную кожу груди, увенчанную бугорками уже набухших сосков. Парень отстёгивает лямки от «основы» бюстгальтера, и бывшая «защита», летит к чертям, а точнее на пол.

Мои глаза распахнуты, я пристально, с немой просьбой в глазах смотрю в лицо «мучителю». Но ему плевать.

Пошлая, похотливая ухмылка не сходит с лица вампира. Большим пальцем надавливает мне на нижнюю губу, чуть приоткрывая рот. Дальнейший путь пальца пролегает через мою шею, прикосновения к которой заставляют меня сжаться и сглотнуть, вызывая смешок.

Надавливает на ярёмную впадину, заставляя меня чуть-чуть задыхаться. Идёт ниже, останавливаясь в ложбинке меж грудей.

Сжимаюсь, пытаюсь податься назад, но второй рукой парень притягивает меня наоборот ближе к себе.

– Ннне надо… – Пытаюсь пролепетать, но лицо парня оказывается слишком близко, а губы так манят… Ненавижу.

Провожу языком по пересохшим губам, провоцируя парня. Я хочу побыстрее покончить с этой унизительной сладкой пыткой, которая мне до ужаса противна от того, что мне нравится эта ситуация. Чёрт возьми!

И он провоцируется!

Шершавые, тёплые, горячие губы накрывают мои, даря ощущение близкое к экстазу, а пальцы уже медленно очерчивают контуры груди, вызывая слабую попытку вырваться, подавленную углублением поцелуя.

«И что я делаю? Надо остановиться? А смысл?» – Когда один из сосков выкручивается в умелых пальцах «мучителя» я теряю голову окончательно.

Только насколько низко я паду сегодня?

========== 16 ==========

Жмурюсь, это так приятно, сногсшибательно даже… Но в тоже время так мерзко. Чувствую себя реальной шлюхой.

А поцелуй всё набирает обороты…

Чёрт возьми! Где моя гордость?! Я буду бороться! Я смогу! Пусть он меня использует, пусть! За то я не унижусь сама перед собой.

Всеми силами пытаюсь выплюнуть чужой язык, даже пытаюсь кусать…

Сильные пальцы до боли выкручивают соски, заставляя открыть рот в болезненном крике, который тут же поймал и «проглотил» Шляпник, так и не отрываясь от моих губ. Пытаюсь прижаться к стене, но лишь проваливаюсь в раковину, оказываясь в совершенно безвыходном положении. Руки начинает саднить, всё же галстук сделан не из мягкой ткани, а из довольно грубой.

Язык вампира покидает мой рот, но сам парень от меня ни на миллиметр не отодвинулся, а лишь начал покусывать-посасывать нижнюю губу, добывая алую солоноватую жидкость с медным привкусом.

Морщусь, снова больно-приятно-противно.

Наконец-то он отрывается, но лишь для того, чтобы взглянуть мне в глаза и, приподняв за пятую точку, посадить снова на край раковины.

Отворачиваюсь, скрывая гневный взгляд и предательски краснеющие щёки. Тихо шиплю проклятия в адрес этого извращенца, но ему по-фи-гу.

Пальцы вампира так и не отпускали моей груди, а продолжали её мучать, что вызывало просто бурю эмоций. Положительных, отрицательных… всех подряд.

«Единственное, что меня сейчас утешает – наличие на мне трусиков, ибо не будет их – я буду совершенно беззащитна перед…» – Невольно опускаю взгляд и вижу чётко выпирающий бугорок на штанах «мучителя».

А теперь мне уже совсем страшно.

Стараюсь разжалобить парня взглядом, краем глаза всё равно натыкаясь на эрегированный орган, сокрытый под тканью штанов.

Чёртов «змий» заметил направление моего взгляда и, пошло усмехнувшись, выдал:

– Что, так хочешь, мелкая шлюшка? – Ухмылка-оскал. В глазах пляшут черти. А меня уже достало это оттягивание казни. Я против насилия! Да что ж ты привязался?!

Видя мою разозлённую гримасу парень обнажает ряд белоснежных зубов, с клыками, проводит по ним языком и медленно приближается к моей уже измученной его же пальцами груди.

Горячий, влажный язык легко рисует спирали вокруг набухшего соска, заставляя меня прикусит губу и приложить титаническое усилие, чтобы не застонать и не выгнуться навстречу «мучителю».

А тем временем руки парня поползли к последней моей «защите». Лёгкие поглаживания сокровенного места сквозь ткань, отправило электрические импульсы, заставляя меня просто выгнуться навстречу вампиру только лишь подставляя свою грудь под ласки.

Сквозь ресницы я не видела победной ухмылки вампира, но я слышала гадкий смешок, от которого стало противнее, но возбуждение не ушло.

Лёгкие поглаживания клитора, начинающего мою промежность, сменились слабым надавливанием на него, что только усилило ощущение моей низости и неправильности ситуации. Но боже… И что мне делать? Отдаться на волю эмоций? Или бороться самой с собой?

Ох не знаю…

Мои размышления прервало оттягивание розовой горошины соска зубами, а это не особо приятно, когда сильно сжимаются челюсти, даже больно.

Губа уже не надеется выжить, ибо я её покусала, вампир её покусал, потом снова я…

Но парень решил, что хватит с меня прелюдии, об этом мне показало то, что он оторвался от моей груди, с небольшими следами клыков, всё же острые, царапаются.

Жмурюсь, сжимаюсь, понимаю, что теперь точно не сбежать.

Парень кладёт руки мне на талию, чуть дёргает, заставляя меня практически висеть на одних руках, что не является приятным. А потом дёргает так, что галстук обрывается, а я падаю в «заботливо» подставленные руки вампира, которые кладут меня на мою же снятую одежду. Ну хоть невинность я не на раковине потеряю…

Тут же парень нависает надо мной, смотрит в глаза, будто ждёт чего-то, но, видно не дождавшись, облизывается как кот и спускается ниже, к моей груди.

На щеках юноши фанатичный румянец, на коже ни единого изъяна, глаза томно полуприкрыты, а из губ то и дело вырывается алый язык.

Парень прикусывает кожу над грудью, тут же зализывает, не пытаясь унять неприятное чувство, а лишь вызвать ещё больше эмоций, которые он так хочет видеть.

Таким «прикусно-зализным» способом парень спускается до пупка, хмыкает, поднимает взгляд на моё испуганное лицо, а потом резко рвёт ткань последней моей «защиты».

Больше не куда бежать. Ничто не спасёт.

Шаловливые пальчики Райто раздвигает половые губы, пробираясь внутрь. Сначала один, потом второй.

Поглаживает плеву, легонько давит на неё, наблюдая за моей реакцией, которая не заставляется себя ждать.

Сжимаю руки в кулаки, так, что костяшки пальцев белеют, а ногти отпечатывают маленькие бороздки на ладони. На щеках румянец, только не фанатичный, и даже не возбуждённый, а смущённый. Я, почему-то, боюсь расстроить то ли саму себя, то ли «мучителя». Глаза прикрыты, но не до конца, я вижу очертания лица «змия», что сейчас шевелит пальцами между моих ног.

Это божественное чувство дарит мне тот, кого я просто всем сердцем ненавижу, от этого мерзко. Я сама готова податься на встречу, если бы не гордость и мозги, которые у меня есть, от этого противно.

Каждое малейшее движение пальцев юноши во мне отдаётся новым маленьким «ударом тока» в область внизу живота, в которой плещется раскалённая лава.

Краем глаза замечаю оскал на лице парня, и тут мой низ живота пронзает необъяснимая боль, заставляющая выгнуться и закричать.

Видно от смеси моего сока и моей крови парень совершенно потерял голову. Потому что пальцы покинули мою ноющую промежность, а их заменил язык парня, собирающий кровь и не дающий ей натечь на одежду.

Боль не отступала, какое бы неземное наслаждение не дарил бы язык, было больно и гадко. Живот ныл, причём ныл не слабо.

Судя по всему, рыжий понял мои мысли и потаённые желания, поэтому его лицо исчезло от моей промежности. Раздался шорох падающей одежды, и надо мной навис уже абсолютно голый вампир. Я было хотела закрыть глаза…

– Ты должна всё видеть, развратница. – Сладкий шёпот, и я сглатываю, немного подрагивая от страха перед неизвестностью.

Горячая головка мужского органа коснулась моей чуть кровоточащей вульвы, резкий толчок и боль, которая была раньше, глушится более сильной.

Слёзы брызгают из глаз, а я сама так выгибаюсь, что больно бьюсь головой о кафельный пол.

Жёсткие, безжалостные толчки не прекращаются ни на минуту, даже не давая мне привыкнуть, и ускоряются с каждым разом. Боль в животе то уходит, то всплывает с новой силой, не давая забыть, что меня вообще-то насилуют, а не добровольное удовольствие доставляют.

Шляпник наклоняется к моим губам, впивается в них поцелуем, ловя первый и самый долгий стон.

А теперь я делаю самую безумную за этот день вещь – я начинаю подаваться навстречу и обвиваю развязанными руками парня, не давая отодвинуться. Ощущение наполненности, завершённости уже не коробит, а доставляет неземное удовольствие. Будто я всю жизнь была чем-то не цельным, а сейчас нашла своё завершение.

Толчки усиливаются, боль уже почти отошла, но всё ещё маячит на заднем плане, не давая раствориться в эйфории.

С каждым новым погружением я отступаю на грань от реальности, от гордости, от чистоты…

Метки, которые начал оставлять на моей шее, груди, парень – сойдут не скоро и будут напоминать мне об этой чёртовой ночи.

Выгибаюсь в последний раз, получая первую в своей жизни настоящую порцию экстаза, когда парень начинает входить слишком резко и всё глубже (куда ещё – не знаю) и сам он изливается в моё нутро, глухо рыкая на ухо.

Блаженная улыбка не сходит с моего лица, а последним, что я услышала перед отправкой в небытие было:

– Тебе известно чувство, когда любишь и ненавидишь за это? Это испытание любовью, смирись! – Ухмыляется Райто, застёгивая штаны, – Я – всё, что тебе нужно.*

А меня уже не коробит, что я просто ступенька, не тяготит, что я никто… я просто растворяюсь в этом экстазе…

Да, я сломана.

А дальше – я просто блаженно уснула.

Как же низко я пала…

Комментарий к 16

* – Цитата из перевода оппенинга. Это Аято Юи говорит, я решила тут использовать :3

========== 17 ==========

Глаза открывать не хотелось, но естественная потребность никак не хотела ждать, так что пришлось мне кое-как сползти с кровати и упасть лицом в ковёр.

В низу живота просто-таки горел пожар, который не давал мне нормально двигаться. Кажется, все органы, находящиеся там, решили разом заболеть.

Встать – казалось, было самой сложной задачей в моей жизни, ибо ноги держать не хотели, а на руки опираться было невозможно, они тоже плохо держали, а на запястьях виднелись тёмно-лиловые отметины от галстука.

Мне было наплевать, что я сейчас нахожусь совершенно без одежды, в незнакомой (!) комнате, ибо ковра такого цвета в моей «тюрьме» не было. А в комнате наверняка находится не один, так другой вампир. Не было такого, чтобы моё пробуждение осталось без визита.

Встав на четвереньки, опираясь не на запястья, а на локти, я развернулась и, опираясь всё на те же локти, залезла на кровать, на которой мирно спал извращенец, который довёл меня до такого состояния. А чему собственно удивляться?

В взгляде парня читался интерес к моим действиям, а на губах блуждала предвкушающая ухмылка.

– Доволен, козёл? Я даже встать не могу теперь! – По-детски надуваю щёки, да и чего сдерживать эмоции? Ему всё равно плевать. Бояться чего-то тоже не надо, что ему хочется – он возьмёт, и ему плевать на тебя, хочешь ты этого или нет – он получит своё, а если сопротивляться ещё и больно сделает.

– Вполне, мелкая шлюшка, вполне. – Причмокивает губами, облизывает нижнюю губу, изучая взглядом мою шею и грудь, которую я поспешила прикрыть, вызвав смешок у вампира, – Сучка, думаешь, что твои ручонки защитят тебя?

В мгновение ока, я оказываюсь прижата к кровати, с разведёнными в стороны руками.

– Ну, и что ты хочешь этим показать? – Смотрю в глаза парня, чуть морщусь, ведь схватил он меня за больные запястья. – Бояться я тебя не буду.

– А ты считаешь, что страх – единственная эмоция, которую я могу вызывать? – Ухмылка на идеально-противном лице без единого изъяна. Блеск в глазах уже не пугает, пугает его жажда до эмоций. – Наивная мелкая шлюшка! Смеётся мне в лицо, а на его щеках уже играет тот самый, знакомый мне, фанатичный румянец, заставляющий испуганно вжаться в кровать.

В памяти невольно всплывают некоторые моменты вчерашнего «происшествия», заставляющие меня смущённо покраснеть.

Заметив моё состояние, вампир соизволил откатиться, смеясь над моей беспомощностью.

– Сволочь ты… первая! – Рыкаю, снова падаю с кровати, пытаясь с неё слезть. Только теперь мне уже пофиг на то, как я выгляжу со спины, ибо стесняться мне собственно не кого, вампир не только видел, но и щупал меня.

Ложусь на спину, пытаюсь осмотреться, но других дверей я не вижу. Приходится заползать снова на кровать, пусть и наполовину.

Набираю в лёгкие воздуха и… меня переклинивает, ибо выдаю я такую фразу:

– Отнеси меня в ванну! – И громко фыркаю.

Эмоции отразившиеся на лице вампира меня то ли пугают, то ли удивляют… В общем в конце он расхохотался, и, встав, ушёл из комнаты.

– Ну и козёл же ты, змей поганый. – Дую щёки.

Я-то могу подождать, пока слабость пройдёт, а вот мой мочевой пузырь уже начал подёргивать, напоминая о себе.

Встать – легко, упасть – не сложно, поцеловаться с ковром – раз плюнуть, найти взглядом ванну – не представляется возможным.

Но тут мой взгляд натыкается на неприметную дверцу, к которой я тут же начинаю ползти.

А с чего я взяла, что у меня болят ноги и руки? Ну, руки-то это понятно, там, на кистях, такие синяки, что аж смотреть страшно. А ноги? Ну и что, что свести их вместе почти не представляется возможным, можно ведь и так походить. Решено, попытаюсь встать.

Стоять вроде могу. Да я сейчас и побежать могу, ибо природа зовёт!

Идти было крайне сложно, как и открывать дверь. Но уже потом я освоилась с новыми ощущениями и снова улеглась в тёплую водичку.

Что же вчера было? Чёрт побери, я даже своё отношение к этому происшествию не могу описать.

Меня просто, честно говоря, изнасиловали. Но суть не в том, что боль, унижение и всё прочее. Суть в том, что так будет продолжаться дальше. Я буду куклой, которую будут вертеть как угодно, наряжать, как захотят, пить кровь и получать сугубо мужское удовольствие, которое можно достичь при помощи женского тела.

Гадко и мерзко. Просто противно. До ужаса хочется отмыть себе память и забыть те ощущения, тот экстаз, ту эйфорию от запаха мужского тела. Хочется сбежать от этого ноющего дискомфорта внизу живота, не дающего расслабится. А ещё хуже то… что я не против повторить. Всё, с самого начала.

От бессилия против собственных мыслей бью кулаком по воде, заливаясь слезами.

Гадко, противно…

Обнимаю себя саму руками за плечи, уходя по шею в воду и вздрагивая в беззвучных рыданиях.

Глупо сидеть и реветь в ванной, когда по этому особняку ходят шесть штук садистов, готовых сделать со мной нечто даже худшее, чем сделал рыжий, они готовы меня убить, ради крови.

Да, я сейчас просто сливаю эмоции в воду. В воду, потому что больше нет того, кому я могу слить эмоции. Я, чёрт побери, не всесильная умная женщина, а всего лишь семнадцатилетняя девушка, коей я была до вчерашнего.

Мечты о ком-то тёплом и заботливом останутся мечтами и после года проведённого тут. У Кейт своя жизнь теперь, она сможет поладить с вампирами, будучи их пищей, она станет и другом, а вот я не стану. Я не умею.

Хотя чего я переживаю? Ну да, жизнь не самая лучшая, но и тут можно найти свои плюсы! С примеру я живу в шикарном особняке, ем вкусную еду, а окружают меня красавцы вампиры, готовые спасти мне жизнь… (но им срать на моё здоровье и моральное состояние).

Решено, буду просто терпеть их нападки, молчать на грубости и подколки от Шляпника, надеяться на доброту Шуу, узнавать характеры остальных и просто жить в их обществе.

Вылезая из воды я заметила того самого «доброго» вампира, который просто стоял, опираясь о косяк, и задумчиво наблюдал за мной.

Машинально наклоняю голову на правый бок, поворачиваюсь спиной к парню, подставляя шею для укуса.

– Насколько же ты глупа и наивна, – Раздражённо произносит парень, оставляя меня в гордом одиночестве.

Ну и что это значит, а?

========== 18 ==========

Надеваю платье, услужливо висящее на сушилке для полотенец, топаю к зеркалу.

Хочется снова спать… Это от потери крови, да? Наверняка.

Ходить уже практически могу, и даже ноги сдвигаю, что прекрасно.

А вот где-то в груди маленький червячок гложет и говорит, что надо смываться куда подальше… Только я и без него это знаю.

Выхожу в саму комнату, падаю на кровать безвольным кульком…

А что делать дальше? Сражаться? А за что? Против чего?

Я ничего, чёрт побери, не понимаю…

Умывание холодной водой всегда промывало мне мозги, кажется, что изнутри. Ибо после умывания мне часто приходили в голову безумные вещи, привлекающие своим логическим «обоснуем». Правда для осуществления плана мне придётся немного поиметь собственную душу, но переживу.

Выплываю, виляя бёдрами в комнату. Что-то мне подсказывает, что это точно комната Райто. Ибо всё тут пахнет им. Вот каждая деталь пропахла этой гадостью, которой брызгается «змий», для улучшения «притягивания женщин». Но и это можно пережить. Ситуация, в которую я загоню этого гада, стоит того, чтобы немного потерпеть унижение.

Он хочет сломанную шлюху – он её получит. Уж что-что, а изображать раскрепощённых женщин лёгкого поведения я умею на все сто. Ещё можно изобразить вселенское обожание в глазах. Но без тени страха. Страх лишь укажет на наигранность моих будущих действий.

Не увидев шляпника в спальне – я несказанно обрадовалась. Лучше устроить этот концерт при всех, чтобы… Я даже не знаю для чего, но это, по идее, должно его поставить в безвыходное положение.

Выхожу в коридор.

Впервые на мне не какие-то тряпки, а нормальная одежда. Пусть и как у стриптизёрш, но это мне сейчас даже на руку.

Мне кажется или в коридоре стало светлее? Хоть это и не важно, но я на это обращаю внимание. Вдруг от этого что-то зависит?

В конце коридора маячит знакомая фигура, к которой я и направляюсь. Что же, добыча сама идёт мне в руки. Главное следовать точно плану.

– Что, мелкая шлюшка, ходить можешь? – Выгибает бровь, ухмыляется. Бесит. Ненавижу. Мерзко даже стоять рядом. Но надо действовать и даже говорить.

– Эмм… – Сглатываю, резко теряя весь словарный запас. Точнее делая вид, что это произошло. Изображаю смущённый взгляд… – Я ходить с утра могла… Просто… – Разрываюсь между двумя ответами, но всё же решаю не изображать влюблённую романтичную дуру и выдаю, – Просто хотелось повысить тебе самооценку. Ты даже девственницу до полусмерти поиметь не можешь, вот и решила поддержать твою. маленькую проблемку. – Честно говоря, живот у меня ноет ещё как. Ибо там побывала отнюдь не маленькая «проблемка».

– Нарываешься, мелкая сучка. – Прищур изумрудных глаз, зловещий оскал… Я бы испугалась… Да я и так боюсь. Вон как коленки дрожат.

– Кто бы говорил, сладкий. – Хмыкаю, провожу языком по зубам, стирая ощущение того, что я всё-таки произнесла последнее слово фразы.

Парень хватает меня за шею, приподнимая в воздух и перекрывая дыхание. Пальцы сжаты не сильно, висеть можно…

– И что ты этим хочешь показать, красавчик? Что ты сильнее меня? – Хмыкаю, забываю о гордости, чтобы он разозлился, а потом…, а что потом – не знаю. – Дава-ай! Снова попытаешься изнасиловать меня? – Выплёвываю слова, – Так знай, я этого и жду! – Всё же он сжимает пальцы чуть сильнее и вместо победной ухмылки выходит болезненная гримаса, – Может… – Сглатываю, – Может ты на большее… Кха, – Горло болит, он сейчас мне шею сломает… – На большее способен.

Победно ухмыляюсь, я сказала это. Я показала ему, что не сломалась.

Подняв меня ещё выше, парень кидает меня на пол, прибавляя пару-тройку синяков на мою многострадальную пятую точку.

Уходит. Ха. У меня получилось! Я его разозлила до чёртиков. А теперь вторая часть плана.

Поднимаюсь с пятой точки, отряхиваю платье от пыли, расстёгиваю две верхние пуговки рубашки и начинаю спускаться по лестнице.

Мне снова повезёт, если все они окажутся внизу. Ибо это должны видеть все.

Спуск не занимает много времени, как и поиск моей «жертвы», которая мирно сидит в окружении братьев и улыбается, будто я сейчас его не оскорбляла ничем.

Кейт видит мой приход, но не реагирует никак. У неё тоже дела на ладан дышат, наверняка…

– Ра-айто-о! – Капризно протягиваю. – Ну как ты мог уйти так быстро, даже не приняв со мной ва-анну? – Обиженно дую губы, – или тебя снова беспокоит твоя маленькая «проблемка»? – А в глазах у меня сейчас, наверное, ненависть ко всему и вся.

– Заткнись, мелкая шлюшка. – Морщит свой идеальный носик, хмыкает, – Или тебе так не терпится продолжить весёлую игру?

– Конечно, не терпится, только вот лучше бы не с тобой. Ты такой скучный. – Ох как мне это аукнется…

От Аято слышны смешки, позже переходящие в просто дикий и неудержимый смех.

– Ты нарвёшься, мелкая сучка, я тебя…

– Ну и что ты со мной сделаешь? Отымеешь? Да я этого и требую, – Противно, гадко говорить такие слова, но выхода нет, он уже зол, у меня нет пути назад, – Или не будешь наоборот? А? Тогда уже ты отступишь от своей цели сломать меня!

Скалюсь, на лицах остальных вампиров играют ехидные полу-улыбки, а вот вид Райто наоборот стал больше пугать. Взгляд обострился, клык показывается из-под приподнятой в ухмылке губы, а весь вид просто светит уверенностью.

– Ну и для чего же ты тут распинаешься, мелкая сучка? – Протягивает парень, заставляя табун мурашек пробежать по моей спине.

– Не твоего ума дела, сладкий. – Не понимаю для чего, но я добавляю этот конец к фразе, причём произношу слово с шипением, ехидством, вкладывая всю ненависть в такое обращение.

– Леди, где Ваши манеры? – Парень в очках прикладывает руку к лицу, закрывая глаза, показывая всю его разочарованность во мне. – Как я и думал, вы совершенно на умеете вести себя в приличном обществе.