Текст книги "Мы в ответе за тех...(СИ)"

Автор книги: STBarto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Я смутно представляла как делается тест на установление отцовства, хотя во всех тупых передачах, что крутили по тв, всегда брали слюну в качестве биоматериала, или проводили специальном палочкой по внутренней стороне щеки. Надеюсь, что не придется сдавать кровь, так как я не любила подобных манипуляций. Да и пока мои руки плотно закрыты рукавами, я чувствую себя в безопасности.

Кинув рюкзак на диван, где сидел отец, я отошла к окну. Хотелось сбежать. Забыть все эти сутки, как дурной сон и просто сделать вид, что ничего не было, но я понимаю, что это хреновая идея. Нельзя всегда сбегать от себя и своей жизни. Я же взрослый человек, который сам принимает решения.

– Добрый день, – через минут десять появляется бородатый мужчина, лет сорока пяти. Он без каких-либо лишних эмоций смотрит на нас, пожимает Илону руку, – я должен уточнить несколько моментов.

– Да, конечно, – отзывается отец, пока доктор что-то листает в своем планшете.

– Вы указали, что тес нужен очень срочный, – мы оба киваем, – мы можем сделать его в течении нескольких часов, но тогда будет необходимо взять кровь в качестве биоматериала.

– А если брать слюну? – интересуюсь я.

– Тогда тестирование будет занимать до трех дней, – пояснил врач и я поняла, что такой вариант нам не подходит. У Илона сто процентов куча дел и он хочет вернуться домой, как можно скорее.

– Кровь, так кровь, – неуверенно пожимаю плечами я.

– Тогда прошу, – врач кивает в сторону кабинета, – вещи можете оставить здесь.

Я соглашаюсь оставить рюкзак и вслед за врачом прохожу в кабинет одна часть которого оборудована для забора разных анализов. Тут стоят специальные контейнеры с растворами для дезинфекции и столики с инструментами.

Ладно, я не боюсь самого процесса забора крови, скорее вопросов, которые мне могут задать, когда увидят мои руки. Я часто оставляла порезы канцелярским ножом или бритвой, так что оставались шрамы. Не хочу после всего этого пойти еще и к психиатру.

Я стою около стола врача и жду, пока он закончит брать кровь у Илона. Тот совершенно спокоен. У меня же уже начинается приступ паники и я снова борюсь с желанием не сбежать отсюда нафиг.

– Все в порядке? – спрашивает Маск, поправляя рукав рубашки. Я предложила ему остановиться у меня до конца поездки, так что его водитель привез из отеля все его вещи.

– Да, просто тут немного душно, – ответила я, садясь на стул и ожидая, пока врач приготовит пробирки и систему для забора крови.

– Вам нужно закатать рукав, – просит он, но мне кажется, что я его не слышу.

– А можно взять кровь из вены на запястье? – интересуюсь я.

– Да, но рукав все равно придется закатать, чтобы не запачкать, – спокойным тоном просит врач. Думаю, что в государственной больнице меня бы послали нахрен с такими просьбами.

Я неуверенно закатываю рукав примерно до середины предплечья и даже так все равно видно несколько относительно свежих порезов на моей руке. Я отвожу взгляд в сторону и смотрю на окно, пока врач возиться с веной и перетягивает руку жгутом.

– Вы можете оставить электронную почту и как только результат будет готов, мы тут же пришлем его вам. Тогда вам не будет нужно снова приходить в клинику, – сообщает врач, сняв перчатки и Илон отходит к столу, чтобы оставить нужные данные. Я же резко одергиваю рукав, пока Маск ничего не заметил. Еще не хватало, чтобы он счел меня сумасшедшей.

Мы покидаем клинику и идем к черной Ауди, припаркованной за воротами центра. Ну да, Тесла и Омск несовместимы. Кажется, у нас даже нет зарядок для этих машин.

– Хочешь пообедать? Если у тебя конечно нет других дел, – интересуется он, когда мы садимся в авто. И хотя мне следовало искать новую подработку, чтобы хоть что-то заработать, я решаю отложить это дело и коротко киваю, – Аркадий, отвези нас в нормальный ресторан.

– Да, конечно, мистер Маск, – отзывается молодой парень. Он русский, но у него уверенный английский. Думаю, что он прилетел с Маском или же тот нанял его через какое-то агентство.

Всю дорогу до ресторана мы молчим. Илон снова погружен в свой смартфон, как впрочем и я. Пока что никаких подходящих предложений с посменной оплатой я не нашла, возможно, стоит написать Крис и узнать у нее, может она предложит что-то.

– Мы на месте, сэр, – сообщает Аркадий, когда паркуется в центре города. Ресторан, в который он нас привез в самом деле неплохой. Я была тут около полугода назад – на дне рождении мамы.

– Спасибо. Ты можешь пока что быть свободен. На ближайшие пару часов, – Илон покидает салон и я следую его примеру.

Пока менеджер зала провожает нас к дальнему столику, где не так много посетителей, я снова думаю о том, сколько человек могли сфотографировать нас вместе и начать обсуждать кто я и почему со мной таскается Илон Маск. Не думаю, что версия о том, что я его дочь самая популярная. Будет стремно читать о том, что меня считают его девушкой или что-то в этом роде.

Заведение разбито на несколько залов и тот, который предложила нам выполнен в темно-зеленых тонах. На полу ламинат, а на стенах множество картин с видами города. Окна выходят на реку, не самый лучший пейзаж, так как Иртыш нельзя назвать чистым и прекрасным водоемом.

– Ты филолог, – говорит он, когда мы садимся и официант приносит наши блюда и напитки, – теперь понятно, почему ты решила написать книгу. Но тема космоса. Я готов поклясться, что в школе ты любила физику?

– Терпеть не могла, – усмехаюсь я, – у нас был не лучший учитель по этому предмету и уроки были унылыми и мало информативными.

– Тогда кто привил тебе любовь к космосу? – а он настойчив в своем желании узнать обо мне больше. Хотя это весьма понятно и даже честно, ведь я читала его биографию и еще смотрела разные интервью не только с самим Илоном, но и с его мамой.

Вообще, Мэй Маск вызывала у меня не меньшее восхищение, чем ее старший сын. Она пример мужества и стойкости, того, что человек может достичь многого, если будет работать над собой и четко идти к своей цели несмотря ни на что.

– Я… я не знаю, – правда. Это слишком сложный вопрос, – в детстве я читала много книг, – мне дарили книги, и почти не дарили игрушки. Думаю, что это сильно отразилось на мне. Сейчас я тоже много денег трачу на разную литературу, – и там были книги про космос, ну и все такое. И еще я смотрела разные передачи. Короче, это все затянуло меня и я подумала, что стоит написать книгу про Марс… Я же не с самого начала училась на филолога, – сообщаю я, усмехаясь. Я не люблю говорить об этом, так как не считаю эту историю каким-то успехом или достижением, – я сменила четыре специальности.

– Ого! – Маск удивлен. Я вздрагиваю, так как обычно после такого признания начинается осуждение. Помню, как знакомые моей бабушки говорили о том, что если я столько раз переводилась, то значит у меня не все в порядке с психикой или же я тупая, – эй, я не хочу тебя осуждать, – с улыбкой сообщает он, – каждый имеет право делать выбор и не всегда мы с первого раза делаем его правильно. Людям свойственно ошибаться. И где ты училась раньше?

Серьезно? Он так спокойно говорит обо всем этом, что мне становится не по себе. Думаю, что Маск был одним из тех, от кого я ожидала услышать некое осуждение или пренебрежение, но все выходит совершенно иначе.

– Ну сначала я поступила в медицинский колледж, но потом поступила в университет. Факультет физики, потом факультет компьютерных наук, ну и филология, – неуверенно перечисляю я.

– Ты изучала физику и программирование? – Илон делает пару глотков из своего бокала.

– Да, по году то и другое, – добавляю я, – но у меня не особо задалось с этим всем. Тогда я поняла, что гуманитарий, – я смеюсь. Нервно, даже самой становится не по себе.

Учиться на физике было крайне сложно, даже сложнее чем в медицинском колледже. Порой я тратила несколько дней на то, чтобы изучить и разобрать одну тему, а их было огромное количество. Да, мне относительно хорошо давалась механика, но вот с молекулярной физикой у меня начались серьезные проблемы.

– В любом случае, это круто, – отметил он, – ты делала попытки и из каждой получала определенный опыт и делала выводы. Это лучше, чем просто тратить время впустую. И знаешь, я понимаю, что тебе сложно доверять мне, и я не прошу делать этого, просто знай, что я не желаю тебе зла. Я просто хочу узнать тебя лучше, понять, как ты живешь. И поверь, резать себя не лучший способ решения проблем.

Комментарий к Часть 5.

Автор в курсе как и сколько делается тест ДНК. Все смещенно ради сюжета ) Без тапок и помидоров)

========== Часть 6. ==========

Комментарий к Часть 6.

Дамы и господа, делаем ставки на 2 момента:

1. Назовет ли Алиса Илона папой и как скоро?

2. Она сама скажет ему о своих проблемах или он узнает об этом сам?

– Я… что… нет, это не то о чем ты мог подумать, – чертов оправдательный тон. Я виновато смотрю на Илона и встречаю его серьезный, даже сердитый взгляд. Мне становится не по себе, ведь я прекрасно знаю, что следует за подобным взглядом. Внутри все сжимается и я неоднократно нервно дергаю рукав.

– Все в порядке, – тут же говорит Маск. Его взгляд становится более мягким, – я просто не хочу чтобы ты переживала это одна. Поверь, подобные вещи лучше не держать в себе. Проверено на личном опыте.

Я пожимаю плечами. Я знаю, что у Илона было сложное детство в ЮАР, где он подвергался агрессии и травли со стороны сверстников. А еще у него был пришибленный отец, который избивал мать, да и троим детям тоже доставалось. Думаю, что он понимает о чем говорит, когда дает подобные советы.

– Это просто порезы… это ничего не значит, – тупое оправдание. Я бы сказала конченное.

– Ладно, – соглашается он. Так, стоп, это просто такая тактика, или что? Он типо сделает вид, что не будет лезть в мои дела и просто подождет, когда я расскажу все сама? Бог мой, дай мне сил понять этого человека. Я вопросительно смотрю на Илона, но он совершенно спокойно продолжает разрезать свой стейк, – кушай, а то ты почти ничего не съела за завтраком, – с тенью улыбки просит он. Просит, а не заставляет. Алиса, вспомни, когда тебя в последний раз так любезно просили покушать, а не вынуждали есть с помощью шантажа и угроз? Да, я действительно почти ничего не съела за завтраком, так как сильно нервничала перед тестом, но Маск не осуждает меня за это, скорее… заботиться.

Я ковыряюсь в салате с креветками, и осторожно накалываю на вилку листья салата. У Маска нет детей. Ну, если тест на отцовство даст отрицательный результат. Я даже вспомнила о том, как в одном из интервью он сообщил, что скорее всего бесплоден. Но я слабо верила в такое заявление, ведь люди иногда так говорят, чтобы не слушать неуместные вопросы о потомстве.

– Если тебе не нравится еда, то мы можем заказать что-то другое, – предлагает он, но я отрицательно мотаю головой, так как меня вполне устраивает это блюдо, – хорошо. Просто скажи, если что-то не так.

– Тебя правда заинтересовало мое письмо? – решаю спросить я, сделав пару глотков апельсинового сока.

– Да, но показал мне его мой помощник – Скотт. Он сортирует всю почту, которую я получаю или которая приходит на общий емайл компании и если есть что-то стоящее, то он отправляет это мне на ознакомление, – ну да, примерно так я и представляла это процесс. Что Илон сам ничего не просматривает, да и это понятно, если учесть, что писем у него не меньше, чем у Санта Клауса, – он нашел тебя в Твиттере и увидел, что ты уже оставляла комментарии к некоторым моим постам и постам компании. Так что да, это было стопроцентное попадание. Я прочитал синопсис и понял, что стоит узнать о тебе больше. Потому что то что я прочитал – очень круто.

Мои уши пылают от смущение, а лицо горит, так как я наверняка густо покраснела. Я не обсуждала свое творчество с мамой или отчимом, так как обычно они советовали мне не тратить время на фигню и заняться учебой. Да и бабушка имела схожее мнение. Так я плавно закрыла тему своей творческой деятельности в семье и просто стала искать поддержку и одобрение в сети.

– Я рада, что тебе понравилось, – бормочу я, – хотя понимаю, что даже над тем небольшим текстом предстоит серьезно поработать, прежде чем его можно будет отправить издателю.

– Тебе следует более детально изучить вопрос замкнутых экосистем, так как эта тема у тебя явно хромает, – отметил Маск, – а вот в вопросе терраформирования Марса ты точно превзошла даже меня. Смелое решение, где ты о нем прочитала?

– На Википедии, – честно признаюсь я, так как именно этот источник служил основой для многих моих умозаключений, хотя в университете не очень одобряли такой подход, советуя нам прибегать к изучению научной литературы и монографий, – ну и еще я читала несколько статей на официальном сайте НАСА.

– Ты провела неплохое исследование и я готов помочь тебе все довести до ума, – сообщает он, – ну и помочь с изданием.

– Правда? – с недоверием спрашиваю я, так как боюсь того, что в миг все это может исчезнуть.

– Ну конечно, – заверяет Илон с улыбкой на лице, – прости, должен проверить сообщение, – добавляет он, достав из кармана смартфон.

Я почему-то больше, чем уверена в том, что это сообщение из клиники. Теперь я в самом деле хочу, чтобы этот чертов тест был положительным и дело не в том, что у моего гипотетического отца куча денег и связи во многих сферах, а в том, что он не осуждает меня и в самом деле старается меня понять. Мне правда не хватало этого. Возможности доверять кому-то, кто старше меня, да что там, просто доверять.

– Пришли результаты? – с опаской спрашиваю я, почему-то вспомнив слова Илона о том, что если отцовство не подтвердится, то он просто уедет и все.

– Да, – коротко кивает он и выдержав паузу, продолжает, – вероятность отцовства 99,9 процентов. Так что да, ты мой ребенок, – он говорит тихо, чтобы не привлечь внимания немногочисленных посетителей, но к счастью, в этой части зала мы остались одни. Вероятнее всего, бизнес-ланч закончилась и теперь людям предстоит вернуться на рабочие места, – как я уже сказал, решение только за тобой.

– Может это неплохая идея… ну чтобы мы просто общались? – интересуюсь я. У меня даже мыслей нет о том, что я могу покинуть Омск и улететь с отцом в Лос-Анджелес, поступить в Американский университет и попытаться начать жизнь с чистого листа. Все, чего я хочу именно сейчас, просто не потерять отца, которого я только что обрела. И который пытается меня понять.

– Это прекрасная идея, Алиса, – улыбается он, – ведь это важно…

Мы заканчиваем обед и Илон просит своего водителя забрать нас, а я понимаю, что уже не успею поработать сегодня, так как любая подработка начинается или утром или после обеда, сейчас же почти четыре часа дня, так что да, мне нужно просто вернуться домой и подумать, как еще можно заработать денег.

– Если ты хочешь, то мы можем обратиться к моим юристам и они займутся переоформлением твоих документов, – без какого-либо давления сообщает отец, – и нет, я не говорю о том, что тебе стоит сменить фамилию, но можно изменить строчку в свидетельстве о рождении.

– Я… я не знаю, – рассеянно пожала плечами я, – это сложное решение и пока что я не готова принять его.

– Да, конечно, – соглашается Илон, – я не тороплю тебя. Мы можем все организовать, когда ты сама будешь готова к этом.

Аркадий высаживает нас около дома и Илон отпускает его до завтра. Пока что мы не говорили о том, когда он планирует вернуться в Калифорнию и я думаю о том, что стоит поговорить об этом.

Пока я раскладываю продукты, которые привез курьер, Маск с кем-то говорит по телефону. На английском и его произношение оставляет желать лучшего. Сильно отдает южноафриканским акцентом, что для меня непривычно и я не могу разобрать некоторые слова.

– Не подумай. что я хочу тебя выгнать, – начинаю я, когда он заканчивает свой звонок, – но когда ты хотел вернуться в Калифорнию?

– Я пока что не думал об этом, так как оставил вместо себя очень надежных и компетентных людей, – сообщает он, – так что, думаю, что пара недель у меня есть. К тому же, мне будет нужно слетать в Москву и встретиться с главой вашего космического агентства.

– Понятно, – ну логично, что у меня есть рабочие дела в России и я совершенно спокойно реагирую на это. Даже если он сказал бы о том, что улетит в США завтра утром, то я поняла бы это и была благодарна тому, что мы смогли провести вместе хотя-бы это время.

– Если ты хочешь, то можешь полететь со мной. У тебя же академический отпуск, – предлагает отец, – с визой я помогу, да и это не будет сложно, если учесть, что мы родственники.

– Стоит подумать об этом, – я натянуто улыбаюсь, – на самом деле, я со старшей школы мечтаю полететь в штаты.

– Тогда не стоит упускать такой шанс, – он опускает руку на мое плечо и я напрягаюсь всем телом, – эй, все хорошо?

– Да. Конечно все хорошо.

========== Часть 7. ==========

– Блин, так нечестно, – нервно рассмеялась я, развалившись на спинке дивана и сердито посмотрев на Маска, но тот лишь усмехается.

– Ты серьезно думала, что можешь выиграть у меня в Монополию? – скептически спрашивает он и я пожимаю плечами, – ладно, может у тебя есть другие настольные игры?

Это офигенный вечер. Никогда не думала о том, что буду просто сидеть с отцом в гостиной, пить пиво с чипсами, играть в настольные игры и болтать. С мамой и отчимом я никогда не проводила время подобным образом, а с друзьями была совершенно не такая атмосфера. А сейчас у нас куча разных снеков и сушеной рыбы, пиво и разные настольные игры, которые валялись у меня в ящике и почти никогда не использовались по назначению.

– Есть карты для покера, но я не особо сильна в нем, – сообщаю я. Эту колоду подарил мне кто-то из однокурсников на филфаке, когда перед Новым Годом, мы устраивали игру в Тайного Санту. В покер я играла лишь несколько раз Парень моей подруги был хорош в этом деле и показал мне пару приемов, так что у меня была небольшая надежда на то, что я смогу выиграть у Илона хотя-бы раз.

– Покер, так покер, – соглашается он, – но давай сделаем ставки: кто проигрывает, отвечает на любой вопрос победителя, – так, а это рисково, но заманчиво. Конечно, я не была готова к такому раскладу, ведь не была дурой и понимала, какие вопросы хочет задать мне он.

– Ладно, – соглашаюсь я, чтобы не дать ему возможности подумать о том, что я струсила.

Встав с дивана, я иду в свою спальню и пошарив в ящиках стола, нашла ту самую колоду. Она была немного потрепанной, но вполне сносной. Вернувшись за стол, я отдаю ее Маску, тот тасует карты и после этого раздает. Да, это определенно легче, чем Монополия. Он не поддается, это я поняла сразу. Увлеченный и немного азартный Маск полностью погружен в игру, так что не стал бы намеренно проигрывать даже своей дочери. Это круто, не люблю, когда люди пытаются поддаваться.

– Как ты это делаешь? – спрашиваю я, понимая, что снова проиграла.

– Просто я сосредоточен и внимателен, – пояснил отец, собирая карты в кучу, – но это не отменяет того факта, что ты проиграла.

Ах да, вопрос. Теперь мне придется что-то ему рассказывать. Само собой такой человек, как Илон Маск ничего не забывает. У него прекрасная память, если верить ряду статей и интервью.

– Хорошо, и что ты хочешь спросить? – интересуюсь я, и подумав, добавляю, – только один вопрос.

– Само собой, – он делает пару глотков из бутылки и ставит ее на стол, – у тебя расстройство пищевого поведения? – а он не промах.

Ладно, врать я хоть и умею, но не люблю. Да и какой смысл? Его воспитала диетолог, причем очень высокой квалификации. Само собой, что он мог все понять и теперь ему просто требовалось подтверждение своим догадкам и домыслам.

– Да, – коротко отвечаю я, забрав свои карты, – продолжим?

– Само собой, – с тенью азарта говорит Маск. Его глаза блестят, – потому что теперь у меня куда больше вопросов, чем ответов, – почему-то я не удивлена.

Несмотря на то, что следующая партия идет также не важно, как и первая, я до самого конца не теряю надежды на то, что могу выиграть хотя-бы в этот раз. Интересно, есть что-то, чего не умеет этот человек? Я почти уверена в том, что нет.

– Стрит, – сообщает он, выкладывая карты на стол. Я смотрю на свои – какая-то ерунда. Это не подходит ни к одной из возможных комбинаций. Я просто обреченно киваю. Лучше бы это была правда или действие. Куда проще делать всякую дичь, чем изливать душу, – почему ты не обращалась за помощью?

– Потому что это чревато последствиям, – фыркаю я, стуча картами по столу, – это в Америке нормально реагируют на то, что ты посещаешь психолога там, или психотерапевта, но в России все иначе. Это как клеймо. Проще в петлю.

А так и есть. Когда у меня был сложный период и я говорила маме и бабушке о том, что хочу обратиться за помощью к специалисту, то они говорили, что это ерунда или что меня просто закроют в психушке. Вообщем, картина рисовалась не самая радужная и я всеми силами убеждала себя в том, что происходящее со мной – нормально. Ты просто вызываешь у себя рвоту и убеждаешь себя в том, что это в порядке вещей. Ведь так делают многие. Ты режешь себя, пытаясь перекрыть моральные страдания физической болью.

Среди моих знакомых было много тех, кто как-то вредил себя. Моя школьная подруга Нина умерла от анорексии, когда мы были в девятом классе, так что я прекрасно знала к чему приводят все эти трюки с едой, но ничего не могла с собой поделать. Чтобы не тащиться к унитазу после каждого приема пищи, я просто стала меньше есть, особенно при родителях и других родственников, чтобы избежать вопросов.

Я часто говорила маме и отчиму о том, что просто не голодна, что поела по дороге. Сама же я боялась, что рвотный рефлекс настигнет меня в самый неподходящий момент. Я даже не могла нормально поесть в столовой университета или в Маке с друзьями. Даже моя подруга Кристина не знала о том, что я испытываю подобные проблемы.

– А ты считаешь, что помощь тебе нужна? – нарушает правила игры и задает второй вопрос, на который я не знала как ответить от слова совсем.

Я опускаю взгляд на стол, так как не хочу смотреть в глаза Илону, или боюсь. Не знаю. Зрительный контакт всегда был для меня серьезной проблемой с которой я не могла бороться. Бабушка постоянно ругала меня за то, что я не смотрю в глаза собеседнику, так как считала, что это проявление неуважения.

– Я не знаю, – совершенно растерянно бормочу я, а внутри все сжимается в ком. Я не хочу втягивать Илона во все это, даже несмотря на то, что он мой отец. Просто уже ничего нельзя изменить. Все слишком далеко зашло.

– А если я найду тебе хороших специалистов, которые не будут ставить тебя на учет, а реально смогут помочь? Ты согласишься на прием? – он осторожно сжимает мою руку и пересилив себя, я поднимаю взгляд. Илон смотрит на меня обеспокоенно и даже подавлено. Он правда хочет мне помочь, не знаю почему, но ему я верю, – я могу поговорить со своей мамой и она сможет тебе помочь. В этом нет ничего страшного и уж тем более постыдного. Просить помощь – нормально. Пойми, это все может очень серьезно закончиться. Я не хочу потерять дочь, когда я только ее обрел…

========== Часть 8. ==========

Комментарий к Часть 8.

Нам всем нужен такой разумный и адекватный родитель, как Илон)

Конечно, при деньгах и связях Илона он мог найти мне специалистов не только в России, но в Штатах. Да и его мама в самом деле была хорошим диетологом, я даже читала несколько ее лекций, которые нашла в сети. Но пока что я скорее боялась давать Маску какое-либо обещание, ведь понимала, что велика вероятность того, что я просто сорвусь и не смогу дотянуть до конца предполагаемого лечения. Сейчас же Илон смотрит на меня с надеждой и сочувствием.

– Я. я не знаю, – я предпринимаю попытку высвободить свою руку и Маск спокойно опускает ее, – мне слишком сложно принять подобное решение.

– Понимаю, – выдыхает он, – но какой-бы выбор ты не сделала, я всегда тебя поддержу и не стану осуждать. Если тебе страшно идти на прием самой, то я всегда могу пойти вместе с тобой.

Не помню, когда я плакала перед кем-то в последний раз, но сейчас я чувствую, как по моему лицу скатываются слёзы. Я не могу себя сдержать и ощущаю в ужасном положении, ведь я плачу перед человеком, о встрече с которым раньше даже не могла и мечтать.

Я всегда думала о встрече с Маском, как о чем-то нереальном и недостижимом. Когда я первый раз увидела его, то думала, что у меня начались галлюцинации. НЕ может такого быть, чтобы такой известный человек прилетел в мой мухасранск, чтобы познакомится со мной. А теперь я его дочь. Я дочь Илона Маска. Даже не знаю это круто или безумно. А ведь я так и не сказала о том, что происходит своей подруге. Кристина точно будет в полном шоке, когда обо всем узнает.

– Эй, малыш, все в порядке, – пытается успокоить меня Маск, осторожно вытирая с моих щек слезы кончиком пальца, – все нормально, – сев ближе ко мне, он плавно, хотя и неуклюже, заключает меня в объятия. Я прижимаюсь к нему, утыкаясь носом в бок. Не помню, когда меня обнимали мама или отчим в последний раз, а от бабушки и дедушки я не получала подобных проявлений чувств. Но сейчас меня просто обнимают.

Безопасность. Это первое, что я ощущаю в этот момент. Странное и совершенно новое для меня чувство. Я не понимала раньше, что такое просто ощущать себя в безопасности рядом с родным человеком. Он просто обнимает меня и его пальцы перебирают плотную ткань моей кофты. Я вдыхаю запах его парфюма, смешанный с потом.

– Почему нельзя просто сбежать от всего этого кошмара куда-нибудь на Марс? – всхлипываю я и через пелену слез смотрю на Илона. Тот усмехается и прижимает меня к себе сильнее.

– Потому что пока что пилотируемый полет на Марс невозможен, – рассмеялся он, – и в ближайшие пару лет вряд ли будет возможен. Как-бы не старался я и все те люди, которые на меня работают, все еще есть определенные условия, которые не дают нам все это ускорить.

Он, как всегда, прав. улететь на Марс невозможно, да и бегство от себя не самый лучший вариант. Все равно рано или поздно ты снова окажешься в ситуации, когда придётся решать проблемы или в очередной раз бежать от нее. А бегать вечно просто нереально.

– У тебя было такое, чтобы ты хотел убежать от всех? – спрашиваю я, все также утыкаясь в бок Илона и не желая выбираться из объятий.

– Очень много раз, – бормочет Маск, – это сложно, когда люди, которыми ты восхищаешься и на которых хотел бы равняться в тебя не верят и говорят, что то, что ты делаешь – ерунда и никогда не будет востребованным.

– Ты про Нила Армстронга? – уточняю я. В одном из интервью Маск говорил о том, что некоторые из первых американских астронавтов, которые еще были живы, относились к деятельности его компании с негативом и всегда критиковали его деятельность.

– В том числе и про него, – ответил он, – это все не просто. В жизни вообще ничего не бывает просто.

Я прекрасно знаю, что такое, когда в тебя не верят. Даже мама говорила, что никто в SpaceX никогда не ответит на мое сообщение, а сейчас я не только получила ответ, но и возможность пообщаться с основателем и владельцем компании лично. Да и теперь мне будет достаточно просто написать ему в мессенджер или позвонить по видеосвязи. Это куда проще, чем месяцами ждать ответа от официального представителя компании. Да и вообще среди моих знакомых было много людей, кто втаптывал в гавно все мои идеи и начинания.

– Только один процент продолжает бороться, – бормочу я, процитировав Илона. Он снова кривит губы.

– Потому что именно этот процент людей осознает, как важна эта борьба для всего мира, – добавляет Маск, – обычно никто не думает о глобальных проблемах мира, не хочет грузить себя всем этим.

Никто не хочет решать большие проблемы, так как считает, что его это не касается. Что все эти проблемы экологии, вроде изменения климата или истощения атмосферы не затрону их, да и вообще, они не способны ничего изменить, забывая о том, что первое, что нужно делать, так начать меняться самому. Люди не понимают, что даже самый маленький шаг – это тоже шаг, и что именно из таких маленьких шагов начинались все глобальные изменения.

– Я не хочу менять мир, – я пожимаю плечами, – просто хочу дописать чертову книгу и понять, где мое место в этом самом мире.

– У тебя все еще впереди, – он гладит меня по голове, – не все люди с детства знают о том, чему хотят посвятить свою жизнь. И важно, чтобы этот выбор ты сделала находясь в гармонии с самой собой и окружающим тебя миром. Не нужно бояться просить помощи и признавать, что она тебе нужна. Иногда только так можно прийти к цели.

========== Часть 9. ==========

Когда я думала о том, что мне придется рано или поздно назвать Илона отцом, то неоднократно представляла, при каких обстоятельствах это может произойти. Фантазия рисовала совершенно разные картинки, но ни одна из них даже на процент не была похожа на то событие, которое стало переломным в наших отношениях. Или в моем отношении к нему.

– Папа! – думаю, что мой ор слышен на всю квартиру, – папа, гавно льется через кран! – ситуация реально из разряда «Хьюстон, у нас проблемы». Смеситель на раковине сошел с ума, а дотянуться до крана, чтобы перекрыть воду, я просто не могла, так как он находился довольно высоко для моего роста.

К счастью, Маск появляется в ванной в считанные секунды. Он быстро оценивает ситуацию и я коротко киваю в сторону крана, который нужно перекрыть. Наконец, этот ужасный поток коричневой жижи неприятного запаха завершен.

– Спасибо, – бормочу я, осмотрев себя. Вся моя одежда намокла, так как вода хлестала во все стороны.

– Могу тебя поздравить – нужен новый смеситель, – констатирует Маск, а я переживаю осознание того, что назвала его отцом при самой нелепой ситуации, которую только можно было представить. Илон, кажется, совершенно спокойно отнесся к этому. Можно даже сказать, что он не придал этому какого-либо значения. Думаю, что он ожидал подобного.

– Супер, просто супер, – морщусь я, так как понимаю, что ремонт это не самое дешевое удовольствие. В свое время мне пришлось менять кухонный гарнитур и плиту за свой счет и я потратила довольно большую для себя сумму. Конечно, мама и отчим предлагали мне финансовую помощь, но тогда я уже окончательно решила, что хочу быть самостоятельной и взрослой.

– Ладно, – он хлопает меня по спине, – поедем в строительный магазин и я все куплю, а потом починю. Работы тут на час. Воду я перекрыл, так что ничего не должно случиться, – ну да, для полного счастья мне не хватало затопить соседей снизу.

Логичное решение, я не смогу починить смеситель самостоятельно, так как ничего не понимала. Вся надежда была на Илона. Как же часто я читала эту фразу в комментариях под роликами с очередными успехами его команды. Но сейчас это действительно было так.