Текст книги "Мы в ответе за тех...(СИ)"

Автор книги: STBarto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Я коротко киваю и мы идем к машине. Кругом полно отдыхающих. Бегают дети, кидая друг другу надувной мяч. Слышится лай собаки. Весело. И совсем не похоже на привычные для меня российские курорты с горячей кукурузой и пирожками, которые продавали прямо на пляже.

– У этого центра очень богатая история, – начинает отец, когда мы едем по мысу. Он убрал крышу машины, так что из-за шума ветра ему приходилось говорить громко, но ощущения, которые испытываешь когда едешь, определенно того стоят, – здесь стартовала лунная миссия, потом Шаттлы, и теперь это место, где я могу написать свою главу истории освоения космоса. Думаю, что рано или поздно именно из этого центра, ну или с моего космодрома в Техасе, люди полетят на Марс.

– Это круто, – отметила я, – а за какое время до запуска, ракету выставляют на стартовый стол? – я искала эту информацию для книги, но не смогла найти в сети или книгах, которые у меня были.

– Обычно, за день до полета, так как сам полет обычно проходит поздно ночью или рано утром, – поясняет отец, – и я не знаю, в ангаре сейчас она или уже стоит на месте. Но полет будет в три часа ночи, так что есть вероятность, что ты увидишь ее во всей красе.

Я правда хотела посмотреть на детище своего отца, ведь понимала, насколько все это важно для него, да и для меня это тоже было важно. Да, я не мечтала колонизировать Марс, уже не мечтала, но мне хотелось написать о том, как люди делают это, так что тот опыт, который я получала сейчас, был незаменимым. Можно миллион раз прочитать о том, как запускают ракеты и даже посмотреть видео, но думаю, что вживую все иначе.

Папа паркуется около огромного белого здания, которое расположено на приличном расстоянии от стартовых площадок, некоторые из которых были заняты, но Falcon 9 я среди них не видела. Он оставляет меня в кафетерии для посетителей, так как самому ему нужно решить рабочие вопросы и я не могу присутствовать там по ряду причин. Да и пока я пью кофе у меня есть время писать посты в социальных сетях и рассказать о том, чем я сейчас занимаюсь.

С мамой я так и не общалась, но судя по ее лайкам, она следит за тем, что я тут делаю. Я оставила ей сообщение, так как у Анфисы было день рождения, но она на него не ответила, хотя и прочитала. Папа просил не переживать об этом, но думаю, что его сильно бесила эта ситуация. Как-то раз я случайно слышала, как он обсуждает это с Кимбаллом и выражения были далеки от академического английского. Он переживал, что все это может сказаться на моем психическом состоянии и при этом не догадывался, что это уже произошло.

– Ну что, настало время познакомить вас? – проходит около часа, прежде чем отец приходит за мной и я сначала не понимаю с кем он хочет меня познакомить и думаю о том, что это кто-то из сотрудников NASA, но потом до меня доходит, – астронавты проходят этот путь, – говорит он, когда мы выходим из здания с другой стороны. Я узнаю это место, так как видела его на фотографиях.

– Тут обычно их провожают родные и они садятся в машины? – уточняю я и отец кивает.

– Да. Малышка пока в ангаре, но скоро ты сможешь оценить, как круто она летит в небо и покидает это проклятое место, – он рассмеялся, – все нормально, она со мной, – бросает он какому-то мужчине в сером комбинезоне и мы проходим.

Даже в состоянии лежа она выглядит впечатляюще. Футуристический черно-белый корпус, блестящий и гладкий. Аккуратные надписи. Это определенно лучше, чем самая крутая фотография.

– Это потрясающе, – бормочу я, рассматривая все с открытым от восторга ртом, – просто невероятно.

– Это просто ракета, Алиса, – усмехается отец.

– Можно сфоткать? – интересуюсь я, и отец коротко кивает, после чего я делаю несколько снимков на телефон, а потом на фотоаппарат. Еще мы делаем селфи и после, покидаем ангар, чтобы поехать пообедать и потом вернуться в отель.

========== Часть 32. ==========

– Алиса, тебе стоит поторопиться, если ты не хочешь опоздать! – за окном стоит настоящая ночь и я проснулась всего полчаса назад, чтобы вместе с отцом и бабушкой поехать на запуск.

Я сонно зевая, выбираюсь из-под одеяла, и привыкнув к легкой прохладе, иду к офисному креслу, на которое я повесила одежду, в которой собиралась ехать – толстовку SpaceX и классические джинсы, так как было довольно холодно, а с океана дул сильный ветер. Да и папа с бабушкой тоже собирались брать с собой такие же толстовки, чтобы сделать общее фото и все такое.

– Алиса, – несмотря на то, что у моего отца или кого-то из членов его семьи не было привычки заходить в чужие спальни без стука, Мэй нарушает это негласное правило в самый неподходящий момент. Думаю, что это из-за спешки, так как у нас не очень много времени, чтобы собраться и поехать в Космический Центр. Но именно в момент ее появления на пороге моей комнаты, я стояла в одном лифе и даже в тусклом свете ночника, было можно разглядеть повреждения на моих руках, – я просто… просто зашла спросить, будешь ли ты кофе, – я вижу, как она резко меняется в лице и как ей трудно подбирать слова.

– Да, я буду, – быстро отвечаю я, чтобы переключить ее внимание, и вроде мне это даже удается, ну или она дает мне повод, так думать.

– Хорошо, – сказала Мэй. Она натянуто улыбается, коротко кивает и уходит, прикрыв за собой дверь. Вот же черт. Теперь она в курсе того, что я делаю. Теперь меня ждут серьезные проблемы и я не знаю, чем все это закончиться.

Сейчас, самое важное, это сохранять спокойствие и просто собраться. Мэй Маск не тот человек, который будет устраивать скандал на глазах у кучи людей. Так что до тех пор, пока не закончится запуск и все сопутствующие мероприятия, у меня есть иммунитет от любых расспросов и вопросов. Я принялась собираться дальше и когда вышла из комнаты, то Мэй и Илон уже были в столовой зоне. Они пили кофе с сэндвичами, и сев рядом с ними, я пододвинула к себе стакан.

– Смогла хоть немного поспать? – спрашивает отец. Мэй ведет себя так, словно ничего не было и это пугает еще сильнее, так как я прекрасно понимаю, что может скрываться за таким спокойствием. Обычно – ничего хорошего. После вот такой тишины, особенно, когда оно наступало когда я как-то накосячила, наступали такие разборки, что меня до сих пор выворачивало наизнанку, когда я вспоминала об этом.

– Да, но совсем немного, – на самом деле, большую часть того времени, что я планировала потратить на сон или просто отдых, я провела за перепиской с одним довольно успешным фотографом, которого заинтересовали мои работы и он интересовался, не хотела бы я принять участие в благотворительной выставке. Пока что, я не была уверена в том, что это возможно, да и скорее всего, после того, как Мэй спалила меня, у меня не будет возможности находиться в США дальше.

Я думала о том, что буду делать, когда Мэй все же решит поднять эту тему, а рано или поздно это произойдет. Это лишь вопрос времени, да и теперь меня охватывала паника. Даже когда она просто смотрела на меня или на отца, я думала о самом худшем, что сейчас начнуться разборки.

– Ладно, нам стоит выезжать, – констатирует отец и я, быстро выпив кофе, снова иду к себе, чтобы взять фотоаппарат и рюкзак.

Мы едем вдоль океана и вся набережная утопает в огнях фонарей. Людей совсем нет, как и машин, так что до Кеннеди мы добираемся быстро. Успокаивает то, что Илон все время с нами, да и мы постоянно перемещаемся из помещения в помещение. Я успеваю сделать несколько снимков астронавтов, которые выходят к моему отцу, чтобы переговорить с ним.

– Все в порядке? – заботливо спрашивает отец, пока Мэй фотографируется с кем-то из сотрудников центра, который является ее поклонником, – ты выглядишь подавленной.

– Да, я просто хочу спать, – отмахиваюсь я, устало улыбаясь.

– Ты сможешь поспать, когда все закончиться, – говорит он, – но если хочешь, то я могу поговорить, чтобы ты могла вздремнуть в комнате отдыха, так как до самого запуска еще пара часов.

– Не стоит, – не хочу доставлять ему лишних хлопот, так как он итак сейчас загружен больше некуда. Да и я же не маленький ребенок, так что могу потерпеть.

Пока идет полная подготовка и проверка всех систем, я просто делаю снимки ракеты, белый корпус который выделяется на фоне темного ночного неба, ведь рассвета еще нет. В любом случае, зрелище впечатляющее. На какое-то время, я даже смогла отвлечься от переживаний о том, что скорее всего скоро все рухнет и разлетиться на куски.

Мы остаемся в здании даже когда экипаж Дракона идет к ожидающим его машинам. Они машут собравшимся людям, а солнце золотит горизонт, и начинает светать. Пока я полностью увлечена подбором лучшего ракурса для снимка взлета, Мэй и Илон о чем-то говорят. Думаю, что у нее есть возможность именно сейчас рассказать о том, что она узнала. И хотя отец видел мои порезы, я всеми силами пыталась его убедить в том, что пытаюсь пересилить себя, а по факту – я лишь усугубляю ситуацию, так как тяну с обращением к специалисту.

Даже несмотря на то, что стартовый стол находится довольно далеко от самого центра управления полетами, гул все равно стоит такой, что закладывает уши, но я все равно успеваю сделать несколько хороших снимков, которые планирую добавить к себе в профиль.

– Это просто фантастика! – кричу я отцу, который стоит за моей спиной и сложа руки на груди, с довольным видом смотрит в небо, на котором остается след. Железная махина, которая все же смогла преодолеть силу земного притяжения, и поднималась все выше и выше.

– Да, это потрясающе, – улыбнулся он. Мэй стояла рядом с сыном и снимала происходящее на камеру своего смартфона, а я просто говорила себе, что еще немного и это все разрушиться. Никто не любит сумасшедших.

Мы находимся в центре до тех пор, пока ракета-носитель не приземлиться на плавучую платформу, а Дракон вышел на орбиту. После этого мы смогли собираться в отель, чтобы потом получить сообщение о том, что произошла стыковка с МКС.

– Алиса, мы можем поговорить? – и хотя голос Мэй звучит совершенно спокойно, меня это скорее пугает, чем успокаивает. Предприняв малоэффективную попытку собрать себя в кучу, я коротко киваю и кинув вещи в кресло, сажусь на диван.

Мы находимся в комнате одни, так как отец остался около машины, чтобы проверить какие-то изменения в характеристиках бортового компьютера. И хотя с одной стороны, это даже лучше, что сейчас он не слышит нас, с другой – я лишилась своей безопасности. Мне казалось, что Илон, как и всегда, примет мою сторону, но с другой – Мэй в какой-то степени комепетентна в подобных вопросах.

– Что-то случилось? – с опаской поинтересовалась я, делая вид, что не понимаю причину нашего разговора.

– Я просто хочу чтобы с тобой все было в порядке, – проговорила она, – и это не самый лучший вариант – скрывать детали своего состояния от человека, который занимается твоим лечением. Это может сказаться и на диагнозе и на дальнейшей терапии, делая ее неэффективной и даже опасной.

========== Часть 33. ==========

Я нервно сглатываю и обеспокоенно посмотрев на Мэй, понимаю, что она права. Таблетки, которые она мне выписала, пока что только сделали хуже, ведь я потеряла контроль и превратила прием в настоящую зависимость. У меня часто болел живот и меня все также тошнило после каждого приема пищи и вообще состояние здоровья ухудшалось с каждым прожитым днем. Само собой, Илон, который жил работой и на ней, не особо этого замечал, но вот Мэй, которая много лет работает в сфере здравоохранения, все прекрасно понимала.

– Это просто порезы, – выдавила из себя я, нервно дергая рукав толстовки и опустив взгляд на свои ноги, – это же не критично…

Она хмурится, но в ее взгляде нет осуждения или ненависти, скорее отчаянье и сожаление. Я не знаю, что мне делать. Мысленно, я паковала чемоданы и ехала в аэропорт, чтобы вернуться в Омск. Уж лучше так, чем психушка в США, а я имела все шансы оказаться там.

– Алиса, это не есть хорошо, – она едва заметно покачала головой, – просто скажи, почему ты это делаешь? Что… что происходит с тобой, когда ты хочешь снова сделать это? – Мэй крайне осторожно выбирает слова, поэтому часто делает паузы.

– Я… я не знаю, просто так получается. Думаю, что это попытка переселить моральную боль. Ну. переключить внимание на нее, – я не знала, как еще можно это объяснить, но думаю, что это было самое простое объяснение из всех, что я смогла придумать, – когда… когда я жила в России, то не могла говорить с кем-то о своих проблемах, так как обычно получала в ответ кучу гавна и мне всегда пытались доказать, что я не могу испытывать это, так как это тупость.

Жизнь в России меня научила тому, что никому нельзя доверять и верить, что любой человек, даже самый близкий, может предать тебя и обесценить все, что было важно для тебя. Даже родители будут смешивать с грязью твои мечты и планы, говоря, что ты никогда ничего не добьешься, ведь ты глупая.

– Но сейчас тебе не нужно скрывать свои чувства, – с болью отмечает Мэй, – мы хотим тебя понять, хотим помочь. Я понимаю, что это сложно, но дай нам шанс. Просто сделай шаг навстречу, даже самый маленький и мы будем вместе искать выход. Ничего страшного не произойдет, с тобой ничего не сделают. Я тебе обещаю.

Она отчаянно пыталась достучаться до меня и от этого становилось не по себе. Все внутри сжималось и с болью било по сердцу. Стало трудно дышать и я понимала, что вот-вот зарыдаю. Ужасное состояние, которое я не могла преодолеть.

– Все в порядке, Алиса, – шепчет Мэй. Она, подавшись корпусом вперед, дотрагивается моей руки и бережно ее сжимает, – мы одна семья и мы всегда помогаем друг другу. Иначе быть просто не может.

Меня душило сожаление о том, что я не начала свои поиски информации для книги лет на десять раньше, ведь тогда я смогла бы найти Илона еще до того, как у меня появилась большая часть моих проблем. Возможно, он забрал бы меня и воспитывал бы с более юного возраста, сократив влияние со стороны семьи мамы, но уже ничего нельзя изменить, так как я давно выросла и мне не нужна опека, мне нужна помощь, которую я так боюсь просить.

– Я… я просто боюсь, что меня снова предадут, как было много раз, – прошептала я, свободной рукой смахнув слезы, – когда я пыталась поговорить с мамой о том, что она происходит, то ничем хорошим это не заканчивалось. В любые наши с ней разговоры она всегда привлекала бабушку и от этого становилось еще хуже.

– Это правда ужасно, но поверь, сейчас все будет иначе. Ты в безопасности. Никто и никогда не причинит тебе вреда. Просто поверь, мы не допустим этого, – мне плохо от того, что этим людям приходится проходить через все это и вникать в то дерьмо, которым я жила многие годы.

Я неуверенно пожимаю плечами, так как мне нечего ей сказать в ответ. Мне сложно говорить обо всем этом, ведь даже несмотря на то, что Мэй и Илон с самого начала делали все, чтобы я смогла открыто говорить о своих проблемах, пока что я была не готова к этому и теперь испытывала серьезное напряжение от этого разговора. Внутри у меня все болезненно сжималось и я была готова подскочить с места и рвануть в сторону уборной, но понимая, что все это только усугубит мое положение, оставалась сидеть в кресле.

– У вас все в порядке? – на мое счастье на пороге появляется отец. Он смотрит то на меня, то на Мэй и меня окутывает страх, ведь я не знаю, что она может ему сейчас ответить.

– Да, конечно, мы просто разговариваем, – она тепло улыбается сыну и я киваю в ответ, чтобы подтвердить слова Мэй.

Конечно, отец знал о том, что происходит со мной и о том, что я склонна к самоповреждениям, но я также знаю о том, что он всегда прислушивается к мнению своей матери, а в вопросах психологии она более компетентна, чем он. Если Мэй будет более настойчива в том, что мне необходим специалист, то скорее всего отец к ней прислушается.

– Алиса, ты хорошо себя чувствуешь? – настороженно спрашивает папа, обеспокоенно посмотрев на меня, – ты бледная. Может тебе стоит пойти и отдохнуть или выспаться?

На самом деле я правда не очень хорошо себя чувствовала и поэтому предложение отца кажется мне неплохим. Мне правда был нужен отдых, да и мне следовало обдумать разговор с Мэй в более спокойной для меня обстановке.

– Да, ты наверное прав, я правда пойду и попробую поспать, – соглашаюсь я и смотрю на Мэй, словно хочу получить ее одобрения, но она просто коротко кивает и я встаю с места, чтобы направиться в свою спальню, но резкая головная боль и шум в ушах меня останавливают, вынуждая на мгновение потерять ориентацию в пространстве и пошатнуться.

– Алиса! – когда мне стало немного легче и я смогла открыть глаза, то заметила, что отец осторожно придерживал меня за локоть и обеспокоенно смотрел на меня. Мэй стояла рядом, также взволнованно смотря на на меня.

– С тобой все в порядке? – вопрос Мэй звучит скорее риторически, так как она сама наверняка догадалась о том, что все не в порядке.

Конечно, сама я прекрасно понимала причину своего такого ужасного состояния. Это было вызвано чрезмерным употреблением таблеток, так как эти препараты имели побочные эффекты и головокружение, как и боли, как головные, так и боли в животе, входили в этот список. Мне требовалась не только помощь психотерапевта, но и скорее всего полное медицинское обследование, чтобы оценить насколько сильно моя зависимость отразилась на функционировании организма, но я не хотела об этом говорить, так как просто не была готова к этому.

– Я просто устала, – прошептала я, вяло улыбаясь.

– Я отведу тебя в комнату, – сообщает отец. Думаю, что он просто боиться, что могу упасть в коридоре не дойдя до своей кровати.

========== Часть 34. ==========

Я провожу в комнате почти весь день и не покидаю ее даже для того, чтобы отправится с отцом и Мэй на ланч. Мне приходится соврать, что я еще очень сильно хочу спать и мне требуется отдых, чтобы избежать лишних вопросов о том, почему я отказываюсь от еды. Хотя, кого я пыталась обмануть? Я просто не хотела, чтобы меня доставали и пытались со мной говорить. Держать все в себе куда удобнее и безопаснее.

– Алиса, у тебя все в порядке? – отец стучит по двери, когда часы показывают около двух часов дня. Я распластавшись на кровати, смотрю на потолок, пытаясь успокоиться. Меня снова накрыло и я даже не могу сказать сколько времени прорыдала в подушку. Переодически у меня сильно болел живот, но как правило это проходило само собой. Я думала, что это от постоянного волнения, которым я окутала себя, как паутиной.

– Да, в полном, – отозвалась я, стараясь говорить максимально спокойно, чтобы он ни о чем не догадался и в то же время не вынудил покинуть комнату.

Мне становится интересно, обсуждала ли Мэй мое лечение с ним? С одной стороны, она врач, а это личная информация пациента, которая не подлежит разглашению. Но с другой, у нас была нестандартная ситуация, при которой подобные правила теряют свою силу. Мэй знает, что отец слишком сильно беспокоиться обо мне, ведь это была его инициатива обратиться к ней за консультацией. Так что беря во внимание все эти факты, я делаю нескромный вывод, что они хотя-бы раз поднимали тему моего состояния и дальнейшего лечения.

– Может выйдешь? Мама уехала и мы могли бы посмотреть фильм или поиграть в приставку, – Мэй уехала? Ну да, у нее же куча другой работы и она не может торчать с нами во Флориде чечно. Да и сами мы собирались возвращаться в Калифорнию через пару дней после запуска, так что ее отъезд был вполне логичным.

– Хорошо, дай мне пару минут, – прошу я. На самом деле, я в какой-то степени планировала отлежаться в комнате до тех пор, пока Мэй не улетит и я не думала о том, что это произойдет так быстро. Я рассчитывала на то, что проведу в таком состоянии ближайшие сутки.

Встав с кровати, я плетусь к зеркалу. У меня опухшее от слез лицо и по той же причине покрасневшие глаза, так что я иду в уборную, чтобы умыться и привести себя в относительно человеческий вид. Сменив толстовку SpaceX, которую я так и не сняла на рубашку с длинным рукавом, я все же покинула помещение.

– С тобой все хорошо? – в очередной раз спрашивает отец, когда я подхожу к столу, за которым он работает, разложив перед собой какие-то неизвестные мне бумаги.

– Да, я смогла немного поспать, – сообщаю я, демонстративно зевнув, – как вы съездили на ланч? – интересуюсь я, сев на свободное место.

– Отлично, а потом я отвез маму в аэропорт. Ее менеджер сказал, что есть срочные дела в Нью-Йорке, – пояснил отец, потирая переносицу, – так что мы тут будем до завтра точно, пока не вернется мой самолет.

И хотя чаще всего Мэй отказывалась от того, чтобы Илон присылал за ней самолет, видимо в этот раз дело действительно было срочным. Да и мне почему-то стало легче от того, что мы остались вдвоем. Нет, я глубоко уважаю Мэй и это невероятно круто осознавать, что вы являетесь родственниками, но на данном этапе мне правда было сложно общаться с ней, так как чаще всего ее вопросы вынуждали меня говорить о вещах, которые делали мне больно.

– Кстати, я купил колу, бургеры и картошки, так что если хочешь, то можем поесть во время просмотра фильма или игры, – говорит Илон, складывая свои бумаги в кучу.

– Ладно, – соглашаюсь я, хотя если честно, то аппетита у меня нет от слова совсем. Пока отец уходит на второй этаж, чтобы отнести в спальню бумаги, я пытаюсь вспомнить, когда ела в последний раз. Кажется, это было вчера, когда мы ели в космическом центре, незадолго до запуска и все. Возможно, что мне правда стоит ограничить прием таблеток, как-бы сложно это не было.

Мы раскладываем еду по тарелкам, разливаем напитки и занимаем место перед телевизором. Я уже думаю о том, когда смогу вернуться в университет, чтобы завершить свою подготовку к поступлению.

– Профессор Смит, который преподавал у нас инженерное дело сказал, что мне стоит поступать на аэрокосмическую инженерию, – у нас было немного времени, чтобы поговорить о том, как завершилась моя учеба. Мы только смотрели видео с запуска макета и все.

– А что думаешь на этот счет ты? – спрашивает Илон, вытаскивая из коробки салфетки. Я догадывалась о том, что он так скажет, ведь хотел, чтобы я могла делать выбор самостоятельно.

– Я не знаю, – я пожимаю плечами и макаю картошку в кетчуп, – возможно, мне стоит взять несколько дополнительных дисциплин, чтобы на выходе иметь две основные специализации.

Мне нравилось инженерное дело, но мне всегда казалось, что мои руки слишком кривые для этого и я могу все испортить, а ведь речь шла о строительстве ракет, где требуется точность и усидчивость. Вообще, это те навыки, которые необходимы при изучении любой дисциплины. Как и вера в свои силы, с чем у меня были серьезные проблемы.

– Это, конечно, хороший вариант, но тебе стоит быть готовой к куче проблем и сложностей, которые могут возникнуть, – предупреждает Маск, – придется много времени проводить за книгами и в лабораториях, но, возможно, оно того стоит. Но да, ракетостроение это интересно и круто. И прибыльно, – особенно, когда за тобой стоит аэрокосмическая компания отца, имеющая государственную поддержку. То да, ты в шоколаде.

Я знаю, что мне придется много заниматься и тратить все время на получение не только теоретической базы, но и практических навыков, но я, скорее всего, была готова к этому. Если бы я совсем сомневалась в своих силах, то даже не стала бы начинать все это, а сейчас, когда пройдена большая часть пути, я не могу просто так свернуть назад.

– Может расскажешь, как вы познакомились с мамой? – конечно, мне это было интересно. Она – русская модель, он – американский предприниматель с огромными планами на будущее, явно было что-то, что привело их друг другу.

Папа усмехается, кажется, он с радостью был готов продолжить разговор о моем поступлении, а не на тему его романа с моей мамой. Конечно, я не настаивала, но с другой стороны, Маск единственный, кто мог рассказать мне об этом, так как с мамой я не общаюсь.

– Да как-то случайно, – говорит он, нахмурившись, – просто мы с Кимбаллом тогда работали как проклятые, почти не покидая офиса, который служил нашим домом, но в тот вечер я вышел взять нам кофе в небольшом заведении через дорогу от офиса. Она была там с подругами, ну и у нас завязался разговор. Кристина… она попросила рассудить ее спор с какой-то девушкой. Ну и я пригласил ее на свидание. Так и пошло… это было не долго. Я понимаю, что ты хочешь узнать о том, почему она не сообщила о своей беременности, но я правда не знаю…

– Вы с ней не говорили о детях? – решаюсь спросить я, раз уж у нас начался этот разговор, но он лишь отрицательно помотал головой.

– Это была просто страсть. Увлечение, которое с самого начала буквально кричало о том, что не будет долгим, – пояснил Маск, серьезно посмотрев на меня, – если бы я знал о том, что она беременна, то сделал бы все, что в моих силах, чтобы Кристина осталась в Америке и мы смогли воспитывать тебя вместе.

Возможно, если бы моя мама не скрыла от Илона свое положение, моя жизнь была бы совершенно другой. Я выросла бы в США, при участии Мэй, Тоски и Кимбалла. У меня был бы отец, а не отчим. У меня был бы человек, который верит в меня и мои силы. Я могла стать совершенно дургим человеком, который не делает столько ошибок, который не имеет такого количества проблем и комплексов.

========== Часть 35. ==========

– Ты правда очень сильно меня выручила, – отец натянуто улыбается, наблюдая за тем, как я занимаю стол его ассистента. Скотту пришлось срочно вылететь в Вашингтон, чтобы от имени Илона решить некоторые вопросы, так что папа ожидаемо искал кого-то, кто мог бы побыть его ассистентом эти три дня.

– Да, ладно, – я усмехаюсь, понимая, что выбора у меня особо и не было. После того, что Маск сделал для меня начиная со дня нашего знакомства, я не могла поступить иначе. Да и к тому же, я могла немного подзаработать и в целом показать, что способна сама зарабатывать деньги, – в этом нет ничего сложного.

Я с самого начала стремилась к максимальной финансовой независимости, но в США у меня все было не очень в этом плане. Пока что я только продавала свои фотоработы, так как некоторые из них интересовали блогеров и журналистов. Да и скоро у отца день рождение я хотела сама заработать ему на подарок.

На самом деле, работа правда совершенно простая. Отвечать на звонки и сообщения, готовить напитки и заниматься документооборотом. Подобные вещи я делала во время учебной практики на факультете филологии, которая проходила в издательстве университета. Да и мой английский был на очень высоком уровне, что также играло свою роль.

– Все, я буду у себя, – сообщает он, – пока займись этими бумагами. Нужно отсортировать их. Те, что срочные – принеси мне, остальные просто разложи по папкам, – Маск указывает мне на стеллаж с разными папками и на кипу бумаг, сваленных передо мной на столе.

Он уходит в свой офис, а я включаю компьютер и принимаюсь за работу. Мы вернулись в Калифорнию всего три дня назад и пока что все шло довольно неплохо. Я даже пыталась сократить объем препаратов, но пока что получалось через раз. Но сейчас я просто пытаюсь сосредоточиться на тех документах, что лежали передо мной. Всякие письма, прошения, отчеты.

Ладно, нужно просто понять, что из этого срочное, а что нет. К тому же, такая практика поможет мне лучше понять специфику компании отца, и понять, хочу ли я изучать аэрокосмическую инженерию или мне все же стоит сделать выбор в пользу астрофизики.

Когда мы вернулись в Калифорнию, мне стало немного легче, так как я успела привыкнуть к этому штату и чувствовала себя тут в полной безопасности, да и успела немного выучить расположение магазинов и кафешек, чтобы иметь возможность выбираться куда-то самостоятельно.

– Алиса, принеси мне кофе, – сообщает отец по селектору и через некоторое время добавляет, – пожалуйста.

Я встаю из-за стола и потягиваясь, иду к кофемашине, которая стоит в небольшой нише. Тут же посудомоечная машина и шкафчик для посуды, где еще хранились всякие вкусняшки. Пока что я смогла справиться лишь с частью работы и отложила для отца пару бумаг, которые собиралась отнести вместе с кофе.

– Твой кофе, – я осторожно ставлю на стол чашку, – и вот еще, – следом идут бумаги, – NASA необходимы дополнительные бумаги по гражданской миссии и еще они просят полный финансовый план для дальнейшего сотрудничества, – я была больше, чем уверена в том, что все перевела верно, так как у меня иногда возникали проблемы с профессиональной лексикой.

– Да, я вижу, – бормочет отец, изучая то, что я ему принесла, – займусь этим сегодня. Сможешь отнести эту папку в отдел дизайна? Это корпус В, третий этаж? – он протягивает мне черную пластиковую папку.

– Без проблем, – киваю я, мысленно представляя маршрут до нужного мне места, так как сейчас мы находимся в корпуса А, – дай знать, как вернешься. И пообедай, если тебе нужно, – я снова коротко киваю и пройдя через приемную, оказываюсь в коридоре.

Мне тут определенно нравится, так как отец разрешил ходить по кампусу в привычной для меня одежде: худи и джинсах. Тут многие так одевались, так что я приехала в черной фирменной толстовке SpaceX, классических джинсах и серых найках с алыми полосками.

– Алиса, привет, – Колин окликает меня, когда я спасаюсь на первый этаж. Пока я была во Флориде, то мы часто переписывались и созванивались, даже договаривались о том, чтобы встретиться и провести время вместе, – не ожидала тебя тут увидеть.

– Привет, – бормочу я, теребя угол папки, – Скотт срочно улетел в Вашингтон, и папа попросил меня подменить его. Ну там на звонки отвечать и все такое.

Колин красивая. Очень. Волосы у нее зачесаны назад. Она в белой футболке с розами и в джинсовой юбке, выше колена. Легкая и ухоженная, и как всегда – приветливая. Даже хорошо, что мы работаем на разных этажах, иначе бы я тратила весь рабочий день на то, чтобы любоваться ей.

Мне в какой-то степени тяжело находится рядом с ней, ведь у меня оставались чувства. Пока что мы старались не затрагивать эту тему, чтобы дать себе остыть и переосмыслить произошедшие до логического конца.

– Оу, тогда могу только пожелать удачи, – она улыбается мне, а я люблю ее улыбку и внутри все сжимается, – кстати, как насчет того, чтобы выпить вместе кофе или пообедать? Когда у тебя перерыв?

Столовая в кампусе аэрокосмической компании не самое лучшее и романтичное место, где хочется обедать с девушкой, которая тебе очень нравится, но иных вариантов у нас нет, так как мы обе на работе. И даже несмотря на то, что мой босс – это мой отец, Илон еще дома дал мне понять, чтобы я не рассчитывала на какое-то особое отношение. Так даже лучше. Я наоборот опасалась этого, ведь мне хватало сплетен в университете, где многие считали, что папа пропихнул меня в одно из лучших учебных заведений страны, а сама я ничего не умею. Само собой, это не было так и я в целом, разбиралась в физике и математике не хуже других.