Текст книги "Боги пустыни (СИ)"

Автор книги: StarStalk147

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Прочь из моей головы! – услышал он истеричный выкрик откуда-то сбоку.

Адриан стоял на коленях, обхватив свою голову руками и бил себя по вискам, словно пытаясь выбить из ушей воду. Картина поразительного мира тут же испарилась, а музыка смолка, отозвавшись вздохом разочарования у Романа. Никита Александрович так же остался неподвижен, смущённо открыв глаза – ему это показалось чудесным сном, из которого его вырвали крики давнего соперника и просто неприятной личности. Раскрасневшийся от ярости МаксЭл сорвал с его головы наушники и микрофон и хотел было что-то крикнуть Дэне, но осёкся. Краска волной схлынула с его перекошенного ужасом лица, и в расширившихся до предела глазах сверкнули слёзы отчаяния. Попятившись, он опрокинул стул, и, показывая дрожащим пальцем на стекло, громко завыл, оседая по стене на пол. И когда Роман увидел, то, что находится в камере, он оцепенел, чувствуя, как останавливается его сердце.

Белая кожа Дэны менялась прямо на глазах. Вместо гладкой и белой, она ставилась серой и грубой, как у носорогов, обрастая костяными наростами на спине и локтях. Золотые локоны почернели и опали безобразными нитями, а ярко-голубые глаза приняли жёлтый оттенок с красным зрачком посередине. Рот раскрылся, и в сторону людей лязгнула широкая пасть с острыми, как иглы, зубами. Протяжно завыв так, что зазвенело в ушах, монстр бросился вперёд, впившись когтями в толстое стекло и пробив его насквозь. Вот теперь закричали и Никита Александрович и Адриан, когда тварь, пару секунд назад бывшая таким милым существом, начала быстро разбирать единственную преграду между ними. Взгляд жёлтых глаз хищника вводил в оцепенение, а из открытого зубастого рта капала голодная слюна, предвкушая вкус крови и плоти.

«Р-оман, думай о прекрасном! – услышал он юношеский голос в своей голове. – Думай о том, что любишь больше всего!» Нэне пытался сказать что-то ещё, но вой в соседней лаборатории заглушил и его. «Люблю больше всего?» – глаза застилала пелена, мыслить давалось с трудом, но Роман всё равно пытался представить хоть что-то, что имел в виду алуман. Любовь к познанию неизведанного? Она слишком абстрактна, чтобы называться крепкой. Любовь каким-то определённым людям? Близко, но давно уже нет таких людей, которых бы он по-настоящему любил.

Но любовь к Дэне… она открыла ему мир заново, показала ему собственный разум, освещённый ярким дневным светом, разгоняющим тьму. Многие вещи стали настолько очевидными, что потеряли свою значимость – нет смысла строить большие звездолёты и города, когда достаточно лишь своих мыслей. Уклад жизни, цели, мечты – всё это стало незначительно, хотя и казалось раньше чем-то важным, когда он блуждал во тьме. И она рассеялась, обнажила свои тайны, даже те, которые он не мог принять. Одно Роман знал точно – он любил эту инопланетную странницу, случайно нашедшую старые «врата». Когда-то и их цивилизация пыталась познать другие миры физическим путём, но что-то пошло не так, и экспедиция провалилась. Никто не вернулся, а «врата» закрылись… до нынешнего дня.

Не взирая на рвущего стекло монстра и вой сирен базы, Роман подошёл к двери шлюза и открыл его, проходя внутрь камеры. Тварь тут же метнулась к нему, прижав к стенке, и Роман почувствовал её жаркое дыхание и зубы, тянущиеся к шее… но лишь улыбнулся и обнял её. Он знал, что это Дэна, приветливая и наивная алуман, по своему любопытству нашедшая «врата» раньше взрослых. Он видел не бестию с острыми когтями и зубами, жаждущую крови, а лишь испугавшуюся девушку, которая сжалась от ужаса в своей защите. И он коснулся её разума…

Серая кожа вновь становилась белой и гладкой. Наросты пропадали, а волосы приобрели прежний золотой блеск. Лишь в больших голубых глазах без зрачков теперь сверкали слёзы, а губы уже не улыбались приветливой улыбкой, как раньше.

– Почему ты не сказал?.. – прошептала она ему на ухо, когда он прижал её к себе. – Почему ты не предупредил меня о том, что ваш мир полон ненависти и страха?

– Дэна…

– Почему вы так боитесь выйти из темноты? Почему заперли себя в металле и камне, вместо того, чтобы следовать к свету?

– Я верну тебя обратно в твой мир, – проговорил он, подхватив её на руки. Она была лёгкой, как пёрышко, и ничуть не сопротивлялась, лишь сильнее прижавшись к нему и обхватив шею руками.

– Роман Юрьевич, – услышал он сквозь какофонию тревоги и криков голос Никиты Александровича, – старик, они зависимы от эмоционального фона! Негативные эмоции и мысли вызывают в их организмах защитную реакцию. Так они обороняются от врагов.

Они вышли обратно в лабораторию, и Роман понял, что Нэне, который дал ему подсказку, уже выбрался из своей камеры, оставляя за собой кровавый след, тянущийся в глубины лабораторного сектора. Адриан тоже куда-то уполз, а вот МаксЭл до сих пор сидел у стены, дрожа от ужаса. Некогда тёмные волосы аристократа стали седыми и тусклыми, а в глазах не читалось ничего, кроме апатии. Никита Александрович всё ещё сидел на своём стуле, слабо улыбаясь вышедшим из камеры Роману и Дэне.

– Второй ушёл в лаборатории, погнался за теми, кто успел сбежать, – казалось, слова даются ему с трудом, и вдруг Роман увидел, что на его животе расползается красное пятно, – осколок… попал, – сказал он, увидев лицо своего помощника и испуганные глаза инопланетянки.

– Мы найдём и вернём Нэне в прежнее состояние, – заговорил было молодой учёный, но профессор покачал головой:

– Сомневаюсь, что у вас это получится. На базе теперь слишком много страха и ненависти от увиденного. Я категорически убеждён, что при таких сильных негативных эмоциях вокруг, он не сможет сдержать свою защитную форму. Но пока Дэна у тебя в руках и чувствует твою любовь, она не станет превращаться. Единственный твой выход – пройти с ней через портал, чтобы она не унесла с собой тот негатив, что тут царит.

– Но… а как же вы, Николай Александрович? – упавшим голосом спросил Роман, хотя и знал ответ.

Профессор рассмеялся, закашлявшись. По его подбородку изо рта потекла кровь, но тот уже не замечал этого.

– Старик, я своё получил сполна. Их ненависть стала для меня наградой. Я всю жизнь убеждал их, что они идут неверным путём, изучая лишь крошечную толику того, что скрывает Вселенная, но они не слушали меня. И сейчас, когда они поняли, что ошибались, они возненавидели этих созданий, за то, что те посмели оспорить их божественные амбиции на власть над разумом. Я категорически заявляю – теперь мне не жалко и умереть. Об одном я вас прошу, Роман Юрьевич, – силы оставили его и он склонил голову себе на грудь, – заберите посох с собой, чтобы никто из людей больше не мог пройти через ту арку… и погубить их мир…

Это были последние его слова. Помолчав, переживая эту жертву своего старого друга и наставника, который любил из своей шутливой вредности называть его «стариком», Искатель покрепче прижал к себе Дэну и побежал вперёд, слыша позади себя вой беснующегося чудища.

========== Эпилог ==========

Ночи в пустыне всегда холодны и темны. Среди бесконечных барханов, лежащих, словно исполинские звери, озарённые ярким светом ночного светила, тени казались живыми, воплощёнными. Впервые за многие дни подул лёгкий ветер, шурша жёстким песком по пустыне Ари И среди этого загадочного сумрака тяжело было разглядеть флюгер и антенны давно забытого «Оазиса». Лишь проржавевший от времени и дождей купол, некогда белый и чистый, хоть как-то выделялся среди поглотивших его песков.

Имена пятидесяти людей, включая Максимилиана Вирдио-де-Харност Эльма, профессоров Адриана Ливза и Никиты Андреевича Галактионова, предпочли внести в список погибших в песчаной буре, а исследования, что они проводили, передали другим учёным, менее искушённых в рискованных экспедициях.

Среди немногочисленной диаспоры энофопов, потомков тех, кто видел богов пустыни, вновь начали вспоминать старую легенду о «богах пустыни», что однажды подарили людям огонь и научили их ремёслам, а позже покинули их, не вытерпев войн. Легенда, что воспринимается сейчас как сказка… если бы не вой неведомого зверя, заслышав который, люди малых городов близ пустыни Ари запираются в домах, зажигают как можно больше света и стараются, пересилив страх, петь старую детскую песню о мальчике, ищущего счастья и нашедшего его.

Внутри старого Оазиса теперь тихо. Тьма некогда жилых помещений давно правит здесь, скрытая под песками и тайнами. И единственный луч света, тянущийся из прорехи в крыше, освещал каменную арку посередине полукруглого помещения, с изображёнными на ней языками пламени, которые перерастали в виноградные лозы.