Текст книги "Сказание о «Чёрной Рыси» (СИ)"

Автор книги: StarStalk147

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Сколько их? – спросил он.

– В три сто раз больше чем моих воинов, – Кир заметил, что даже его сотники поутихли, перестав налегать на еду, – уходить надо, светлый княже. Не выстоит град.

– А что же Гордей наш, княже? – с тревогой спросила Росана, глядя то на мужа, то на него. – Не слыхивал ли ты часом, не видывал ли соколом?

– Всадник с нами прибыл из степей колозьевских, – Кир взял в руку кружку кваса, чувствуя, как холод напитка остужает мозолистую ладонь, – со щитом, а на щите-то белый прыгун с крылами.

Миронег встал бесшумно, но этот жест словно прорвал немую плотину гнева и бессилия, что скопились в нём. Серо-стальные глаза сверкнули яростью и он, кликнув дремавшего на лавке бирюча, велел ему немедля доставить того всадника в княжеские палаты.

– Двенадцать тыщ, – медленно проговорил он, усаживаясь обратно, – коли счас начнём грузить утварь и скот на ладьи, успеем токо к рассвету следующего дня переправить малых детей, баб да стариков… Двенадцать тыщ…

– А, быть может, всё ж сдюжим? – после сытной трапезы Марибор заметно подобрел. – Чай колозья не волки, за ляшки не тяпнут, эх…

– Кабы не Гордей, уведший дружину в степи, быть может и сдюжили б осаду, покуда гонцов до Улуса да Руморода…

– Нет боле Руморода, – покачал головой Кир, – сожгли его колозья.

– Собачье племя! – ругнулся Миронег, стукнув кулаком так, что дубовый стол дрогнул. – Вот что, друг мой Кир, – он вновь поднялся из-за стола и накинул на себя епанчу с бармой, – всё ж отведай блюд наших, не забижай меня. А я покуда сам с тем всадником встречусь. Бо шибко мне интересно, что приключилось с сыном моим непутёвым… Эй, Истиславка, – крикнул он в сторону соседней светлицы, где почивал ларник, – зови бояр, купцов да тиунов, пройдох энтих. Пущай трапезничают покуда без меня. К полудню, найдёшь меня в часовне, Кир, – сказал он напоследок, – есть о чём обмолвиться…

***

Утренняя трапеза очень легко растянулась до обеденной, учитывая, что среди купцов оказались гости из далёких восточных стран, принёсшие ко столу заморские блюда. Кир даже на какое-то время забыл, что этому городу грозит опасность, увлечённый разговором с душисто пахнущим келэпом в тюрбане об опасных пустынях и изобретательных способах выживания в них. И даже Лазоря окончательно размякла, пересев от толстых и душных бояр к Марибору, всё также молчаливо принимая его ухаживания. Белояр, напротив, устроил шумную дискуссию с местным дьяконом, обсуждая некие животрепещущие религиозные вопросы. Судя по кислому выражению лица последнего, спор с богатырём из чужой дружины, одна рука которого могла обхватить его голову, удовольствия не доставлял, вынуждая лишь робко возражать или горячо соглашаться. Древний и серый, словно камень, настоятель церкви не обращал на них внимания, подслеповатыми глазами щурясь на медальон на груди Кира. «Тёплый… – князь чувствовал необычную энергию, струящуюся сквозь эту, казалось бы, совершенно заурядную безделушку. – Пора!»

– Дядька Белояр, – он встал и, приняв епанчу от холопа, дотронулся до могучего плеча сотника, – коли наелись, направляйтесь к дружине. После и я буду.

– Как пожелаешь, княже, – кивнул тот, возвращаясь к перепелу в меду и спору с только-только облегчённо вздохнувшему дьякону.

Часовня церкви, в отличие от неё самой, всё ещё была деревянной. Потемневшая от непогоды древесина тёмным силуэтом тянулась крестом к голубому небу, оглашая звоном колокола полдень. Вспорхнули вороны с крыши и полиц (12) терема. Выхрит шумел внизу очередным будним днём. Звенели гусли и пели дуды, сарсичи пели частушки и проводили игрища на ярмарочной площади. Бойко шла торговля, слышалось мычание коров, ржание лошадей и даже где-то захрапел верблюд. «Этому городу бы развиваться и развиваться, – мрачные мысли вновь захватили Кира, быстрым шагом входя за ворота двора церкви, – какая жалость, что для него уже всё кончено»… Был, конечно, шанс, что дружины из Улуса или Стангорода окажутся поблизости, пока «Чёрная Рысь» будет держать осаду. Но… они скорее примутся грабить выплывших на берег выхритцев, нежели помогут им. Сарсичи всё ещё были раздроблены, и очень редко могли объединиться друг с другом.

– Живей, Кир, – послышался голос Миронега, отчего-то потерявшего былую плавность и ставшего необычайно громким, – покуда полдень не кончился, надо успеть.

Он поспешил в тень деревянной постройки. Звонарь всё ещё бил в колокол, сидя на вершине часовни, но Миронег направился к неприметному люку в углу с металлическим замком.

– Спирус его пойми, что происходит, – проворчал он, с необычной для его возраста проворностью спускаясь по лестнице вниз, – откуда их столько взялось, ты мне скажи? – деревянная крышка захлопнулась, едва они оставили последнюю ступеньку.

Дохнуло сыростью и плесенью, но Кир уже понял, куда он его ведёт. Минуя ржавые языки колоколов и их кольца, они прошли к дальней стене, тускло освещённой свечкой на полу. Сняв с шеи медальон, Миронег дотронулся им до осклизлых камней, счищая рукой мерзкую плёнку. Стена вздрогнула и плавно раскрылась надвое, открывая им путь в темноту.

– Похоже, они всё же определились со своими родовыми проблемами, – усмехнулся Кир, следуя за стариком внутрь этого коридора, – так что случилось-то? Что тебе рассказал тот всадник?

– Что Гордей, будь он неладен, едва встретив эту «орду», кстати, всего восемь тысяч, повернул назад к Выхриту. Ну и естественно те перестреляли всю дружину, – что-то щёлкнуло и завибрировало. Тусклый синий свет, льющийся из единственной напольной лампы, высветил тёмно-зелёный металлический цилиндр, озарившийся белыми светодорожками, – в общем, завтра к утру колозья будут у стен города. Мы не успеем уйти.

– Так что же делать? – створки «цилиндра» раскрылись, открывая взору людей две пульсирующие белым светом платформы. – Обратимся за помощью?

– Нет, гонцы не успеют… – Миронег поморщился. – А, ты про их помощь? Ну нет, ставить под угрозу всю экспедицию ради кучки людей…

– Города!

– Я тебя умоляю, Кир… тьфу ты! Кирэл, то есть! Сарсы теряли и более значимые города и с куда большими потерями. Выхрит, тем паче, стоит не в самом выгодном месте. Да и кто мы, чтобы вмешиваться в ход их истории?

– Мы уже вмешались.

– Это не вмешательство, а так, фикция, – пожал плечами старик, распрямляя плечи, – пошли, – он поманил его к «цилиндру», – тебя уже заждались.

Едва Кирэл наступил на пульсирующий свет, как почувствовал, что его тело становится невесомым, аморфным. Мысли и звуки погасли, а перед глазами замелькал водоворот разных спектров цветов, унося сознание далеко за пределы Выхрита. И как неожиданно это началось, также неожиданно всё закончилось, и капсула вновь раскрыла створки, выпуская его в тесное помещение из синего камня.

– Телепортация завершена, – возвестил некто голосом, от которого у него всё внутри встрепенулось, – с возвращением, блудный сын Альсвэра!

Глаза ещё не успели привыкнуть к темноте, а его уже держала в объятиях белокожая девушка с чёрными волосами, крепко прижимая к себе. Светло-зелёная одежда, не похожая ни на что в Сарсе или иных странах, на ощупь казалась жёсткой, отталкивающей любые бактерии свойствами своей ткани.

– Эрури, – он с нескрываемым удовольствием вдохнул запах её волос, благоухающих цветами далёкой планеты, – как же я рад… что ты рядом…

– Лукавишь, – хитро рассмеялась она, с кошачьей грацией переступая с ноги на ногу, – о, подожди! – машина позади вновь завибрировала и закрыла створки. – Я запамятовала про Мириса! – хлопнув себя по лбу, рассмеялась она, глядя на ворчащего старика, выбирающегося из «цилиндра».

– Как же я ненавижу эти «новомодные» технологии, – оповестил он их, с явным неудовольствием стягивая с себя епанчу и шапку, – Звёзды Великие, мне срочно надо помыться! Честное слово, я скоро сам замшею вместе с этими кромами, городищами и войнами! – он свернул налево, сбрасывая с себя оставшуюся одежду и аккуратно сложив её в специальный отсек.

– Ну, зато хоть кормят вкусно, – рассмеялась Эрури, спускаясь с парапета пульта управления. Сияющие на резных камнях-выступах оранжевые символы начали медленно угасать вместе с мерцанием «телепортатора», – и ещё скажи, что это не так!

– Я предпочитаю не разглашать тайны исследований, – невозмутимо парировал тот, дотронувшись до выступающего гладкого «камня» возле едва различимых створок. Поверхность тут же озарилась символами, пропуская его в просторную душевую, – Кирэл, ты идёшь?

– Позже, – тот почувствовал, как тёплые руки обхватывают его шею, и улыбнулся.

– Эх, молодёжь, – устало махнул рукой Мирис, – идите лучше в спальни. Ещё не хватало, чтобы чего-нибудь тут сломали… – он закрыл створку, и Кир услышал, как зашумела вода.

Хотя климат и биосфера планеты Вей-57 являлись наиболее приближенными к Альсвэрским, вредоносные микробы и вирусы всё равно безжалостно уничтожались химическим раствором. И буквально чувствуя стерильность, исходящую от стен и пола, Кирэл также начал раздеваться, снимая епанчу, шапку и сапоги.

– Можешь не стесняться, – подбодрила его Эрури, отстранившись и с хитрой улыбкой глядя на его смущение, когда в воздухе запахло потными портками, – Мирис и не таким приходил. Я давно привыкла к вашим запахам.

– А если заражение подхватишь?

– Ну, значит, я буду первым сентиансом, что умудрился заболеть в лабораторных условиях, – пожала плечами она, – тут же всё стерильно. Не забывай, ты сейчас не в княжеских палатах, а на научной базе.

Всюду, куда ни глянь, тускло сиял синий камень, пропускающий солнечный свет снаружи. Кирэл слышал, как шумит ветер среди деревьев, щебечут лесные птицы и стучат ветки по невидимой стене исследовательской базы. Чувствовал, наконец, умиротворение и спокойствие на душе, понимая, что на всей планете не сыщется места безопаснее, чем это.

– Ты хотел помыться, не так ли? – шёпотом, слегка прикусив его ухо, спросила Эрури, обняв со спины. Девушка прижалась к нему щекой, тихо замурлыкав, словно кошка. – Не против, если я составлю тебе компанию, «княже»?

– Дозволяю, – он шутливо перестроил голос обратно на язык сарсов, вызвав у неё смех, – но сначала… прими свой настоящий облик.

– Уверен? – Эрури провела рукой по его груди, забираясь под рубашку. – Учти, ксенофилия преследуется законом Волденса!

– Насколько я помню, на гуманоидные расы, тем более геноморфов, он не распространяется, – усмехнулся он, заметив краем глаза, что несколько изменившийся и выросший Мирис, демонстративно закатив глаза, выходит из душевой, уже переодетый в тёмно-зелёный костюм из плотной нейроткани. Встав под вытянутую арку, он позволил невидимому лучу сканера обследовать его на наличие посторонних микробов, и, введя код, вышел во внутренний коридор.

Рука Эрури вздрогнула, начиная выделять тепло. Бледная кожа посерела и поросла мягкой тёмной шерстью. Кирэл обернулся. Лицо девушки вытягивалось, трансформируясь в кошачье. Уши потянулись к макушке, приобретая форму треугольников, и даже тело выросло, вытянув её почти вровень с ним. Зелёные, едва светящиеся глаза, хитро улыбались, выдавая намеренья.

– Ну, а ты? – полюбопытствовала линксарка, покачивая коротким рысьим хвостом, теперь выглядывающим из прорези в комбинезоне.

– И я… сейчас, – он сосредоточился, пробуждая внутренние силы. Кирэл ощутил, как тело наполняет небывалая сила и лёгкость, а мысли становятся ясней и чётче. Разум всколыхнулся, наполняя тело псионической энергией Альсвэра, и он почувствовал, как невидимые обычному глазу крылья ударили по позади, вызвав воздушную волну.

– Тише, размахался тут, – губы Эрури, теперь кошачьи, прикоснулись к нему, а руки уже срывали оставшуюся одежду Сарсы, – Кирэл… я скучала… очень…

– Не порви, – тихо рассмеялся он, отступая к душевым, – мне в ней ещё ходить и ходить… – она одним движением расстегнула застёжки своего комбинезона, страстно прильнув к нему. Мягкая шерсть щекотала ставшей твёрдой, как тихрал, кожу, а шершавый язык играючи возбудил его тело.

Душевые на базе представляли собой ряд закрытых непроницаемыми ширмами ячеек, не позволяющих воде и микробам просочиться наружу. Автоматика, считав данные двух целующихся представителей разных планет, сама настроила температуру воды и жидкого обеззараживающего вещества. Эрури обхватила его бёдрами, прикусив за шею, и судорожно застонала, когда он вошёл в неё.

– Я люблю тебя, – прошептал он, чувствуя нежное тепло её тела.

– И я тебя… – она прижалась к нему, дрожа от приближающегося оргазма и радости быть рядом с любимым человеком. Точнее, с ховисом – дальним потомком человека.

***

Лесной ветер постепенно становился холоднее, а звёзды на небосводе ярче. Свет местной луны проглядывал сквозь широкие листья, искажаясь внутри синих стен научной базы. Синий камень, материал с далёкой планеты, родины Эрури, благодаря своим свойствам, накапливал и распределял фотоны, светясь тусклым светом – именно таким, к какому привыкли сэнтиансы. Немногочисленные ховисы жили отдельно, в более комфортных для них условиях, но сейчас всё изменилось.

С бессильной тоской и грустью смотрел Кирэл на то, как мелькают в свете прожекторов и осветительных стоек фигуры могучих юнаров и чешуйчатых драконов, собирающих исследовательское оборудование.

– Всё закончилось, – сказала Эрури, сверкая зелёными кошачьими глазами в темноте. Они забрались на крышу линксарского корпуса, наблюдая за демонтажем базы, – жаль, что мы не увидим их индустриальной эпохи.

– Пятьсот лет – не срок, – покачал головой он. Чёрная борода и усы, отращённые им во время путешествий по Сарсе, очень смешили его подругу, но сбривать их он не спешил, – жизнь наших предков… куда разнообразней, чем я предполагал. Все мы люди, что на земле, что на небесах, – он лёг на спину, ощущая под собой тепло скопленной за день энергии светила. Звёздный небосвод над ними всё также манил к себе хаотической гармонией.

– Но ты-то не человек, – напомнила ему линксарка, грациозно укладываясь рядом и замурлыкав, выражая глубокую привязанность, – тебя и быть-то здесь не должно, по идее.

– Я сам виноват, – признался тот, – попал в туманность Хиэлы, и вместо того, чтобы вернуться на материнский звездолёт, попытался вслепую рассчитать траекторию в астероидном поле. Волхисы тоже падают, – рассмеялся он, гладя мягкие волосы Эрури, заплетённые в мудрёную косу.

– Повезло, что ты дотянул до нас, – с укоризной в голосе ответила девушка, – тот обгоревший кусок тихрала едва ли можно было назвать звездолётом, когда мы нашли тебя. Одного я не пойму, – она подняла на него взгляд, – зачем ты полез в Сарсу? Даже маскируясь, ты столько времени рисковал жизнью ради местных людей-аборигенов, но ради чего?

На этот вопрос Кирэл сразу ответить не мог. В памяти сразу же замелькали лица его сотников, столь непохожих друг на друга, столь и сплочённых. Белояр, бывший монах Благой Вести, сражающийся за свой народ и веру, настоящий великан и богатырь, удивительно добрый и простодушный человек. Марибор, заносчивый и наглый детина, вечно шутящий невпопад, но на удивление смелый и весёлый, настоящий воин Сарсы. И Лазоря Соколица, выжившая в ужасной бойне девочка, превозмогшая себя ради спасения. Замутнённый горем и местью разум, защищающий робкую истерзанную душу. И вся «Чёрная Рысь», опытные дружинники разных городов Сарсы, объединённых идеей защиты родной земли. «А кто я для них? – он прикрыл глаза. – Князь из Истьлена, что ведёт их в бой? Или же простой космический разведчик, по собственной глупости разбившийся на их планете? Случайный очевидец истории своих предков».

– Идём, – не дождавшись ответа, Эрури поднялась на ноги, точнее на лапы в мягкой обуви, больше напоминавшей намотанные ленты из того же материала, что и комбинезон, – мне надо собрать вещи.

– Почему вы улетаете? – он взял её за руку. – Неужели, только из-за опасности вмешательства?

– Люди развиваются хаотично, рывками, – линксарка вздохнула, – Единство решило переместить станцию на орбиту и закрыть Вэй-57 «Завесой». Только тс-с! – шикнула она, сердито дёрнув ушами с кисточками. – Я тебе этого не говорила, и ты ничего не знаешь!

– А Мирис?

– Мирис также улетит, – пожала плечами та, не понимая, куда тот клонит, – как и Аули, Бэнжи и Тайлаг. Горын’Ши остаётся, но только потому, что может самостоятельно уйти с планеты в любой момент. К тому же, он профессор ксенобиологии – кому, как не ему изучать людей? Подожди-ка, – она резко повернулась к нему, – только не говори мне, что ты хочешь остаться?

Кирэл попытался улыбнуться, но его намерения Эрури почувствовала безошибочно. «В конце концов, она же меан, – горько усмехнулся он, увидев нарастающих страх в её глазах, – её чутьё намного превосходит даже ховисов».

– Ты с ума сошёл?! – громко воскликнула она, прижав уши и хвост. – Почему? Тебе, что хочется умереть от ран или в какой-нибудь канаве? Тут только так и погибают! Кирэл, одумайся!

– Пожив со своими предками столько времени, – он посмотрел в темноту чащобы, – я вдруг понял, что мы несильно от них отличаемся. Ховисы, сентиансы, акливируны, анимагены – все мы разные, но единые. Также и я с сарсами – разные, но единые. Их быт и нравы, простодушие и незамысловатость привлекают…

– И на них ты готов променять Звёзды? – Эрури опустила руки. – Готов променять меня? А как же я, Кирэл? Ты оставишь меня одну?

– У меня нет и не было никого дороже тебя, – ховис обнял её и прижал к себе, вдыхая аромат цветов далёкой планеты, – но ты и сама понимаешь, что значит «зов души». Сэнтиансам проще, вы объединили древние традиции и стремление к Звёздам, а нам приходится всегда адаптироваться… Вот и я… адаптировался…

– Что мне сделать, чтобы ты остался? – в зелёных глазах мелькнули слёзы. Эрури остервенело целовала его, словно надеясь, что это поможет изменить его выбор. – Хочешь, я брошу исследования, мы будем жить на любой планете, какую выберешь! Ну? – она с надеждой заглянула ему в лицо. – Ну… ну хочешь, я перестрою организм полностью? У нас будут дети, Кирэл! Ты же знаешь, что я могу! Умоляю, летим вместе! Бросим всё и улетим! Ты же понимаешь, что вернувшись сейчас, ты погибнешь вместе с теми людьми? Что это твоя последняя ночь?

– Да, – он сжал её волосы, чувствуя, дрожит тело линксарки от плача, – но нам не дадут жить спокойно. Я не хочу мучать тебя своим эгоизмом… возьми его, – он сорвал с шеи медальон с тремя кругами и положил в карман её комбинезона, – такова моя последняя воля – умереть на чужой планете ради тех, кто меня любит и надеется на меня. Ради тебя, Эрури…

Комментарий к Глава III. Рысья воля

1. кром – внутренняя крепость в городе;

2. прясла – участок крепостной стены между двумя башнями;

3. охлупень – деталь крыши на традиционных деревянных избах;

4. стамик – небольшая вертикальная опора избы;

5. гридень – княжеские дружинники, телохранители князя;

6. тиун – княжеский или боярский управляющий, управитель из обельных холопов;

7. алтабас – разновидность парчи , плотная шелковая ткань с орнаментом или фоном из золотой волоченой или серебряной волоченой нити;

8. ферязь – одежда с длинными рукавами, без воротника и перехвата;

9. бирюч – помощник князя по судебным и дипломатическим делам, который объявляет по улицам и площадям постановления князя;

10. очелья – расшитая узорами повязка на голову;

11. курниг (то же, что и курник) – пирог с начинкой из курятины или индюшатины;

12. полица – нижняя пологая часть крутой двухскатной или шатровой крыши, отводящая дождевые воды от стен.

========== Эпилог ==========

Ещё не успело взойти солнце, как «Чёрная Рысь» увидела надвигающуюся вдалеке тучу пыли, поднимаемую тысячами коней. Горизонт почернел от тёмных доспехов колозьёв, их копий и ругани.

Город опустел – люди спешили к причалам, бросая утварь и скотину, спасаясь на ладьях и плотах. Слышался плачь детей, беспокойные разговоры и бряцание глиняной посуды. Выхрит встречал свой последний рассвет.

– Ух, тьма степная, – даже Белояр сурово нахмурился, глядя на надвигающиеся тумены, – Господи спаси…

Лазоря стояла на прясле неподалёку от надвратной сторожки, нервно поглаживая свой самострел. Посмотрев на Кира, неподвижно смотрящего на небо над Хазлинской пущей, она вдруг заметила, что один из его медальонов пропал.

Чёрные щиты и доспехи дружинников Истьлена покрылись росой, но ни один из воинов не шелохнулся – все готовились стоять насмерть, выигрывая время жителям города на переправу. «Шли за Косын, а нашли смерть, – Кир сжал рукоять меча, – наш величайший миг единства».

– Эх, братцы, помирать-то как не хоцца, – вздохнул Марибор, вдыхая запах кипящего масла, – хотя б не напрасно…

– Не напрасно, – Кир перевёл взгляд на уже различимых всадников-колозьёв, – ибо все мы люди. Что на земле, что на небесах…

***

Двадцать четвёртого дня месяца Липня 1498-года торговый град Выхрит, близ реки Косын, был полностью сожжён и разрушен малой степной ордой, разбитой после дружинами из Улуса и Стангорода. Население Выхрита полностью переправилось на другой берег реки, основав новый град. Защищавшая их дружина «Чёрная Рысь» из Истьлена в ходе штурма была полностью уничтожена.