Текст книги "Погуляй по Пентагону (СИ)"
Автор книги: Stana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Том явился домой в двенадцатом часу, когда оба брата сидели на диване и бездумно глядели в экран работающего телевизора. За Билла Курт, конечно, не ручался, но сам он абсолютно точно не обращал внимания на драмы героев фильма, хватало своих. Чего стоил один только нервный брат, весь вечер обнимающийся с телефоном.
Стоило Тому перешагнуть порог дома, как Билл вскочил с места и, подлетев к нему, встал в позу – скрестил руки на груди и сделал «страшное» лицо, загораживая собой путь на лестницу. Курт, стараясь не слишком сворачивать шею, наблюдал за ними краем глаза. Явно расстроенный Том вздохнул и, дотянувшись, что-то зашептал Биллу на ухо. Каулитц слушал, не перебивая. Затем прикрыл глаза, тяжело вздохнув, положил ладони своему парню на плечи, сказал несколько слов и кивком указал наверх. Том послушно побежал на второй этаж.
Билл подошёл к дивану и обратился к брату:
– Досматривай, если хочешь, я спать…
– Спокойной ночи, – улыбнулся Курт, желая хоть как-то подбодрить расстроенного старшего.
Билл чуть снисходительно, но тепло улыбнулся и удалился наверх. Курт тут же сделал звук минимальным и внимательно прислушался, не раздастся ли голосов сверху. Ничего не услышав, парень выключил телевизор со светом и медленно пошёл наверх, стараясь не шуметь. Оказавшись в коридоре второго этажа, Курт не удержался и на мгновение прижался ухом к двери хозяйской спальни. Но на этаже так и царила полнейшая тишина.
***
Наутро Курт проснулся от резкого крика. В первую минуту он не понимал, что же произошло, как вопль повторился, став ещё громче. Курт вылез из постели и подошёл к двери, прислушавшись. Теперь он отлично различал голос брата, но не его слова. Похоже, «сладкая парочка» решила наверстать всё, что упустила вчера, и устроить разборки с утра пораньше.
Курт не выдержал и припал глазом к замочной скважине. Из спальни напротив вышел уже полностью одетый Том и затопал по лестнице вниз. Через несколько секунд в коридор вылетел разъярённый Билл и побежал вслед за ним. Курт выскользнул из своей комнаты и, спустившись на пару ступеней вниз, чтобы видеть всё происходящее, уставился на разворачивающееся внизу действо.
Том, не смотря на Билла, тщетно пытался засунуть левую руку в рукав куртки. Каулитц, с перекошенным лицом и растрёпанными волосами, тяжело дыша, буравил его взглядом и низким голосом, какого Курт не слышал никогда, прохрипел:
– И что? Ты опять уйдёшь?
Том, наконец, справился с курткой и, застегнув молнию, посмотрел на Билла в упор.
– Это что, мне нужно? – продолжал Билл звенящим от напряжения голосом. – Чёрт возьми, Том, хватит вести себя, как мальчишка! Сколько тебе лет?!
– Не ори, брата разбудишь, – тихо ответил Том, даже не пытаясь отвести взгляд.
Билл судорожно вдохнул, рывками, будто ему не хватало воздуха. Он словно сдулся, опустив плечи и склонив голову. Том сделал шаг вперёд и потянулся к нему. Но Билл, вскинувшись, отпрянул назад, чуть не налетев на диван.
– Том, почему ТАК всегда? Вот скажи – почему? Почему я всегда должен пинать тебя, чтобы ты что-нибудь сделал? Ну можешь ты хоть попытаться?!
Трюмпер скрестил руки на груди, храня тяжёлое молчание. Билл зарычал и неистово взмахнул руками, зарываясь пальцами в волосы. Том шагнул к нему и, крепко схватив за запястья, притянул к себе.
– Ты знаешь, что я каждый день думаю обо всём этом? – отчётливо произнёс он, чеканя каждое слово. – Я каждый, каждый день думаю о том, как я испоганил тебе жизнь. Что ты сейчас мог бы жить в большом городе, работать в каком-нибудь издательстве или журнале, вообще никаких проблем не знать.
– Ты что несёшь? – еле слышно пролепетал Билл, смотря на Тома во все глаза.
– Давай признаем, наконец… Я тебя не стою. Ты не обязан прозябать в Киле со мной.
– Том, я…, – Билл резко побледнел. – Я же никогда… Я ни разу тебе и слова не сказал…
– Это и не требуется, – Том медленно разжал пальцы, отпуская Каулитца. – Я сам всё понимаю. Ты просто подумай об этом.
Голос Тома дрогнул на последней фразе. Он сделал глубокий вдох, порывисто поцеловал одеревеневшего Билла в лоб и, подхватив валяющийся на полке для обуви рюкзак, вышел под мелкий моросящий дождь.
Билл несколько мгновений смотрел на закрывшуюся дверь и вдруг отчётливо, жалобно протянул:
– То-о-ом…
У Курта, сидящего наверху лестницы, что-то ёкнуло в груди. В голосе брата было столько отчаяния, что хотелось тут же спуститься вниз и успокоить его.
Билл добрёл до дивана и медленно сел, уставившись в окно. Курт выждал пару минут и спустился вниз. Обойдя диван, он глянул на Билла и передёрнулся. Брат сидел с абсолютно отсутствующим выражением на лице. Чуть приоткрыв рот и слабо шевеля губами, он молча смотрел в окно поверх телевизора и, казалось, совсем не замечал подошедшего Курта.
– Билл?
Брат не отреагировал.
– Билл? – Курт подошёл ближе и несильно потряс его за плечо.
Старший Каулитц моргнул и, всё ещё не смотря на брата, проговорил отсутствующим тоном:
– Курт, иди спать.
– Сейчас десять утра.
– Тогда можешь погулять…
Курт покосился в сторону окна, за которым набирал силу дождь.
– Я, пожалуй, к себе пойду…
– Хорошо, – Билл рассеяно кивнул, не меняя ни позы, ни выражения лица.
Курт направился к лестнице, чуть ли ни на каждом шагу оборачиваясь на брата. Билл замер, как статуя, и казалось, что он готов остаться таким ну очень надолго.
K2: Пять часов! ПЯТЬ!
Shaya: Он хоть жив?!
K2: Дышит, моргает, на руку свою смотрит… и всё. Я на кухню ходил раз сорок, дабы убедится, что с ним всё нормально.
Shaya: Видимо, сильно он любит этого Тома.
K2: Да я заметил уже… Чёрт. Что делать?
Shaya: В плане любви или в плане – как отодрать его от дивана?
K2: Второе. С первым ничего делать не надо
Shaya: Говорить пробовал?
K2: Молчит.
Shaya: Пнуть?
K2: Не пинал, но за руку дёргал… Не реагирует.
Shaya: Так пни!
K2: Ещё что посоветуешь?
Shaya: Объяви на всю комнату, что любишь его мужа, может, переключится на тебя…
K2: От тебя пользы сейчас – как от фонарного столба. Не принимай близко к сердцу.
Shaya: Ты инфантильный нытик. Не принимай близко к сердцу.
K2: Мы поняли друг друга. У меня идея есть.
Shaya: Какая?
K2: Правда, не знаю, получится или нет… Но если получится – сообщу.
Shaya: Ок. Напиши потом.
Курт уже минут пятнадцать сидел и в нерешительности смотрел на телефон брата, который умыкнул из спальни. Что, впрочем, было плёвым делом, ибо Биллу сейчас было явно не до сохранности своего имущества. Курт же проявил чудеса такта – в переписку и журнал звонков не лез, а сразу открыл список номеров и нашёл нужный, на который и глядел уже добрую четверть часа.
Собравшись с духом, он переписал себе на телефон номер и, нажав на кнопку вызова, приложил аппарат к уху. Пока шли гудки, Курт успел двадцать раз пожалеть о своём решении, и примерно тридцать – подумать о том, что же он скажет тому человеку, которому звонит. Решить последний вопрос не удалось – в трубке уже раздалось звучное, но явно усталое:
– Да?
– Том? – парень задержал дыхание на одно мгновение. – Это Курт.
Трюмпер замешкался на секунду, и Курт уже решил, что он сейчас бросит трубку. Но Том на удивление ровно поинтересовался:
– Что-то случилось?
– Да… Билл… Он…
– Что с ним? – резко оборвал его невнятный лепет требовательный голос.
Курт еле справился со своей «мочалкой во рту». Он впервые спокойно, без нервных взглядов и трясучки, перебрасывался с Томом хоть какими-то фразами, хоть и по телефону, а не в жизни, но уже это как-то тихо радовало. И пусть разговор был о брате – Курту нравился лишь голос, который он слышал. Но он всё равно, решив не тянуть резину, зачастил:
– Как ты уехал, он замер в одной позе и не шевелится почти. Сидит и смотрит в стену.
Тои издал тяжёлый вздох.
– А ты пробовал его… ну, не знаю, растормошить?
– Пробовал… Не получается.
Трюмпер молчал пару секунд и, наконец, сказал:
– Я скоро приеду.
– Да… хорошо…
– И, Курт… спасибо, что позвонил.
Каулитц не успел ничего ответить, Том уже отключился.
Не прошло и получаса, как послышался грохот отрываемых ворот. Курт глянул в окно – Том заехал во двор и, оставив машину, направился к дому. Не теряя времени, парень выбежал из спальни и устроился на верхних ступенях – чтобы всё видеть и слышать, но, всё-таки, быть незаметным.
Том вошёл в гостиную и, не снимая куртки, направился к сидящему на диване Биллу. Трюмпер остановился напротив и молча посмотрел на вскинувшего лицо парня. Билл сидел полубоком к лестнице, и Курт практически не видел его выражения, но всё-таки мог его представить.
Том тяжело вздохнул и, понурив взгляд, внезапно опустился на пол и положил голову Биллу на колени. У Курта тут же возникло то самое чувство неприязни к себе, которое он часто испытывал в последнее время – будто он пробирается на ту территорию, куда ему вход запрещён. Но в очередной раз непонятно откуда взявшееся любопытство победило, поэтому парень только сильнее подался вперёд, желая всё-таки услышать, что эти двое скажут друг другу. Но надежды не оправдались – как назло, Том говорил тихо-тихо, ткнувшись носом в колени Билла, а старший Каулитц молча очерчивал подушечками пальцев контуры тугих кос. В какой-то момент Трюмпер поднял голову и, мельком глянув на Билла, тут же вскочил, сел на диван и притянул парня к себе. Билл упёрся лбом его в грудь, узкие плечи мелко затряслись, а по телу прошлась судорожная волна. Том рассеяно гладил его по спине, продолжая что-то тихо говорить.
Курт внимательно следил, как руки Трюмпера ласково гладили спину брата, совсем не эротично, как вчера. В груди предательски кольнуло – зависть едва успела заявить о себе, но Курт ту же погнал её вон. Ему было по-настоящему больно видеть, как Билл мучается, но осознание того, что он не прочь и сам оказаться под руками Тома, что сегодня, что вчера, было ещё мучительнее. Каулитц сильно ущипнул себя за руку в качестве наказания и упёрся лбом в стену, едва сдерживая все накопившиеся эмоции, рискующие вырваться наружу с громким криком. Курт действительно заблудился в этой многоугольной фигуре.
Снизу послышался скрип дивана, а затем неспешные, словно ленивые шаги. Курт глянул вниз. Билл, покачиваясь, поднялся с дивана и прильнул к уже стоящему на ногах Трюмперу, обвив его руками. Том с трепетом обнял его и медленно повёл к лестнице.
Курт подскочил на месте и со всей возможной скоростью ринулся в ванную комнату просто потому, что она была ближе. Закрывшись на замок, он привалился спиной к двери, слушая, как брат и его парень медленно поднимаются на второй этаж. Оказавшись в коридоре, оба остановились и звенящий голос Билла, всё ещё чуть сбивающийся, произнёс:
– Курт у себя, что ли?...
– Не надо, – прервал его Том. – Потом зайдёшь.
– Да… наверное, – Билл громко шмыгнул носом.
– Впервые вижу, как ты плачешь, – мягко, с какой-то непередаваемой нежностью, сказал Том.
Билл издал смешок, и они оба удалились в спальню, тихо прикрыв за собой дверь.
Курт с облечением выдохнул и, выкрутив краны до предела, подставил голову под ледяную воду.
***
Дождь не прекращался весь день, и Курт до вечера просидел в своей спальне, блуждая по интернету и изредка перекидываясь сообщениями с Шарлоттой. У неё новостей было ничтожно мало – разве что о новых шмотках и очередном парне, который, как Курт уже заранее знал, продержится рядом с ней не дольше двух недель. У Шарлотты, как и у него самого, тоже никогда не было серьёзных отношений, но она всё-таки целовалась с парнями, тогда как у Курта опыт в этом плане отсутствовал полностью. Они представляли собой две абсолютных противоположности, непонятным образом уживающиеся на одной территории. Но даже ей Курт решил не рассказывать о событиях сегодняшнего дня. Он посчитал, что такие вещи лучше не выносить из семьи, поэтому ограничился жалобами на плохую погоду и скуку.
Порой Курт отрывался от ноутбука и прислушивался к звукам в доме. Билл и Том не выходили из спальни с самого приезда Трюмпера, однако никаких компрометирующих шумов не последовало. Они вели себя тихо, не просто как мышки, а как мышки под ударной дозой успокаивающих препаратов. С одной стороны, Курт радовался, что не слышит очередного яркого подтверждения их чувств друг к другу. С другой – было странно слушать тишину. Это в какой-то мере пугало, словно наступило затишье перед бурей.
Билл пришёл к нему, когда стрелки на часах показывали уже десять вечера. Брат молча сел на край кровати и, виновато улыбнувшись, спросил:
– Ты как тут?
– Да ничего, – уклончиво ответил Курт, опуская крышку ноутбука. – С Шарлоттой болтал.
Билл облизнул губы и внимательно посмотрел на брата.
– Извини за сегодняшнее. Мне стоило быть сдержаннее.
Курт испытующе уставился на него исподлобья. Билл непонимающе сдвинул брови и нервно заёрзал на месте, не привыкший к такому. Младший Каулитц выждал минуту и, сбросив суровую маску, чуть улыбнулся
– Всё нормально. Вы хотя бы не кидаетесь антиквариатом, как родители. Просто запираетесь и сидите тихо.
Билл расслабленно засмеялся, снова позволяя широкой улыбке украсить своё лицо. Дотянувшись, он взлохматил и без того находящиеся в беспорядке волосы Курта и с лёгким налётом грусти произнёс:
– Я иногда забываю, что тебе уже не двенадцать.
– Да, жаль, – Курт закусил кончик пальца. – В двенадцать как-то всё проще.
Билл с прищуром глянул на него, но ничего не сказал на это, а поднялся на ноги.
– Мы идём спать. Лично я сейчас мечтаю только о подушке.
– Погоди, – Курт сел, поджав под себя ноги.
Билл замер у самой двери и вопросительно кивнул.
– У меня вопрос есть. О Томе.
Старший Каулитц снова улыбнулся и с зевком пробормотал:
– А может, это подождёт до завтра?
Курт заглянул в его всё ещё немного красные глаза и, сдавшись, благосклонно кивнул.
– Завтра поедем втроём в город, – неожиданно объявил Билл, следя за тем, как Курт удивлённо приподнял брови. – Мне гонорар за статьи перечислили, как раз нужно пару вещей купить.
– И Том поедет?
– Да. Я сам ни за что не поведу. Тем более…, – Билл коварно усмехнулся. – Он мне должен…
Курт с энтузиазмом закивал.
И, едва выпроводив брата, он запрыгнул на кровать и начал строчить сообщение Шарлотте. Внутри будто потеплело – похоже, на этот раз Трюмперу было не отвертеться.
***
Утро началось в лучших традициях пары Каулитц-Трюмпер.
Курт спокойно принимал душ, как вдруг сквозь шум воды услышал уже знакомые удары спинки кровати о стену. Парень закатил глаза и только увеличил напор, надеясь, что плеск заглушит всё то, чего ему слышать совсем не хотелось. Как назло, в ванной оказалась отличная акустика, все звуки из соседней комнаты были настолько различимы, что Курт уже хотел залить мыло себе в уши, желательно до того, как услышит свидетельства очередного восторга брата. Судя по тому, что он слышал за прошедшую в Киле неделю, и по тому, как Билл урчал, стоило Тому едва дотронутся для него, эта парочка была вполне довольна друг другом.
Курт, чувствуя, как начинает закипать, зло вылил на мочалку почти полбутылки геля и принялся гонять пену по груди и животу. Билл почему-то до сих пор молчал, и он уже обрадовался, что, похоже, брату в этот раз удалось сдержаться. Но вдруг из-за стены донёсся такой громкий стон, что Курт выронил мочалку и, поскользнувшись, чуть не свалился на кафель. Не совсем понимая, зачем ему это, парень приглушил воду и навострил уши. За стеной кто-то явно получал колоссальное удовольствие. И Курт едва не упал повторно, когда вдруг до него дошло – стоны принадлежали явно не Биллу. Стыдно было признаваться, но то, как выражает свой восторг брат, он уже разучил. Из спальни неслись совсем несвойственные ему низкие, протяжные стоны, срывающиеся на рык.
Курт прижал мочалку к груди и привалился к стене, задержав дыхание. Догадка была внезапной и какой-то ошеломляющей. Он и подумать не мог, что Том… Курт прикрыл глаза, старательно отгоняя от себя все нехорошие мысли, но они настойчиво лезли в голову, рисуя маслом ту картину, что сейчас разворачивалась в хозяйской спальне. Сразу представилось переплетение двух тел, и на этот раз более сильное поддавалась тому, что слабее…
Каулитц неистово замотал головой, закрывая уши руками. В животе сконцентрировалось приятное тепло, мысли поплыли… Но Курту совсем не это было нужно. Закрутив красный кран, он на полную мощь включил холодную воду и смело встал под душ. Громкий плеск воды всё-таки заглушил все тревожащие его звуки, а может, они просто прекратились.
Из транса Курта вывел настойчивый стук в дверь и крик брата:
– Эй, ты тут не один живёшь!
Чертыхаясь, Каулитц вылез из душа и, кое-как обмотавшись полотенцем, впустил брата внутрь. От вчерашнего тихого, грустного, непривычного Билла не осталось и следа, перед ним снова возвышался его брат – сияющий и явно довольный жизнью.
– Чего запираешься? – спросил Билл, вразвалочку подойдя к зеркалу и уставившись на собственное взъерошенное отражение.
Курт не ответил, а просто залез обратно в душевую кабинку и начал смывать шампунь с волос, краем глаза подглядывая через щёлку за братом. Билл хоть и был уже в домашних шортах, но всё в нём буквально вопило о том, чем он недавно занимался. Волосы в беспорядке, раскрасневшиеся щёки, блестящие глаза, а особенно красные полосы на плечах. Может, у Тома и были короткие ногти, но даже ими он сумел располосовать Биллу плечи и часть спины.
Забыв о шампуне, Курт уставился в стену, задумавшись. Он, по своей наивности, давно распределил брата и его любовника по ролям – кто, что и как. Но, похоже, у этой пары царило равноправие, пусть Том и выглядел лидером, по большей части. Сколько Курт их помнил, брат никогда и никому не подчинялся, а Том, похоже, имел над ним определённую власть. Однако и в Билле проскальзывало что-то от диктатора – то, как легко он прерывал Трюмпера или отдавал ему почти приказы. Но ладно повседневная жизнь с равными правами! Курт не мог и представить, что Том может позволить Биллу сделать… это… такое… Каулитц даже мысленно не решился произнести всё то, что нагло вертелось в голове!
Спасением стал шампунь, стёкший на глаза. Курт болезненно шикнул и, набрав воды в ладони, принялся активно тереть лицо.
Спустившись к завтраку, Курт еле удержался от того, чтобы возвести взгляд к небу. По всей видимости, Билл и Том окончательно помирились, причём утреннего секса им было недостаточно. Трюмпер нагло прижимал своего парня к холодильнику, задрав его белоснежную футболку и выводя пальцами круги по низу живота. Билл совсем не по-мужски подхихикивал и нашёптывал что-то ему на ухо. Но, едва завидев приближающегося Курта, Каулитц хлопнул Тома по плечу и, несильно оттолкнув его, одёрнул одежду, мгновенно стерев с лица все признаки флирта. Билл широко улыбнулся, как домохозяйка из рекламы нового чудо-средства для чистки плиты, и торжественно указал на стол, уже заставленный тарелками:
– Завтрак! Оладьи с апельсином, яблоком, корицей и молоком!
– Завтрак Каулитцев, – против воли вырвалось у Курта, хотя думал он сейчас не об аппетитно пахнущих оладьях, а о Томе, замершем у холодильника.
– О да! – воскликнул Билл, подталкивая брата к стулу. – Прям как дома, помнишь? Я вообще не понимаю, как маме в голову пришла идея засовывать в оладьи апельсины, но, чёрт, работает ведь! Том, будешь стоять там, завтрак не получишь!
Трюмпер затравлено оглянулся по сторонам, будто искал пути отхода. И, не найдя их, с несчастным видом, который он, всё-таки, пытался как-то скрасить лёгкой улыбкой, присоединился к уже сидящим за толом братьям, опускаясь напротив Курта.
Билл обвёл довольным взглядом всю «семью» и, продолжая о чём-то вещать, набросился на завтрак, как голодный волк. Курт в пол-уха слушал его рулады, стараясь не выпасть из разговора, хотя его внимание упорно сосредотачивалось на парне напротив.
Том молча ел яблочные оладьи, не отрывая взгляда от тарелки. Курт, позабыв о Билле, в упор смотрел на исчерченную косами макушку. Уже второй день в его голове вертелась одна догадка, но проверить её он мог, лишь находясь рядом с Трюмпером. Всё, что ему было нужно – это телесный контакт. Одно небольшое прикосновение – решил Курт, и он утвердится в своём мнении насчёт этого странного парня.
И возможность представилась очень скоро. Том, не поднимая глаз, потянулся за очередной оладьей, и младший Каулитц сделал то же самое. Их ладони неминуемо столкнулись над блюдом. В тот же миг произошло всё, о чём думал Курт – Том отдёрнул руку и, откинувшись на спинку стула, уставился на него расширенными от испуга глазами. Билл прекратил болтать и быстро переводил взгляд то на Трюмпера, то на брата. Курт же, опустив взор, невинно сложил руки на коленях.
– Всё нормально? – напряжённо спросил Билл, неотрывно глядя уже на брата.
Курт поспешно закивал, засовывая в рот оладьи, лишь бы ничего не говорить. Билл посмотрел на Тома. Тот, выдохнув, повернулся к нему и мягко ответил:
– Да. Оладьи горячие.
– Серьёзно? – Бил ткнул пальцем в поджаристый кусок теста на своей тарелке. – Ну не знаю… Так вы за?
Курт непонимающе сдвинул брови, Том сделал то же самое. Похоже, из всех, находящихся на кухне, Билла слушал только он сам. Старший Каулитц, посмотрев на озадаченные лица, закатил глаза.
– Я перед кем тут распинаюсь? Завтра готовить сами будете, неблагодарные.
– Извини нас, – всё тем же мягким тоном сказал Том, глядя Биллу в глаза с невозможной нежностью.
Курт, видя это, чуть не переломил вилку надвое. На него самого так никто и никогда не смотрел. Отчаянно захотелось оказаться на месте брата – под любящим взглядом, а не под тем, что был полон самого настоящего страха. А то, что это страх, парень окончательно понял минуту назад, когда провернул своё «дело». Если поначалу ему казалось, что Тому он просто неприятен, то спустя несколько дней, особенно после похожего случая в баре, Курту эти странные реакции больше напоминали именно страх. Том его боялся, непонятно почему, но до такой степени, что даже не решался лишний раз смотреть в сторону младшего брата своей второй половины.
– Извиняю, – с царским благодушием объявил Билл. – Я говорил, что мы сейчас, втроём, загрузимся в машину и поедем в город. Мы это, между прочим, ещё вчера обсуждали.
Билл выразительно глянул на Курта. Тот, быстро проглотив последний пережёванный кусок, положительно кивнул.
– Ну как обсуждали… ты просто поставил перед фактом…
– Ну поной мне ещё, – Билл задорно подмигнул брату. – Там классное место, тебе понравился. Может, в кино сходим.
На последней фразе Том заметно вздрогнул, но продолжил, как ни в чём не бывало, внимательно слушать Билла. Курт сразу понял, в чём дело – минимум два часа в непосредственной близости к нему могли бы быть настоящей пыткой.
– А ты поведёшь, – Билл мило улыбнулся Тому, хотя в глазах читалось «не согласишься – тебе же хуже». И, похоже, Трюмпер быстро это прочёл, потому что послушно кивнул, ничем не выдав своих эмоций.
Курт мельком глянул на снова взявшегося за завтрак Трюмпера, напустившего на себя невозмутимый вид. Потом перевёл взгляд на брата, дующего на горячий кофе, построившего их обоих – и Курта, и Тома в мгновение ока. У Билла однозначно было, чему поучиться – он всегда добивался того, что хотел.
Дорога до города прошла всё в той же напряжённой атмосфере, которую старательный Билл вовсю разбавлял шутками и болтовнёй. Курт впервые в жизни почувствовал яростное раздражение – неуместный оптимизм брата был словно клякса на чистом листе бумаги. Оставалось только удивляться, как Том терпел это уже на протяжении трёх лет. Трюмпер сохранял поистине царское спокойствие, только выкуривал одну сигарету за другой, редко что-то говоря Биллу и поглядывая в зеркало заднего вида.
Курт сидел сзади и, упрямо сложив руки на груди, смотрел в окно. Никаких откликов в его душе совместный досуг уже не вызывал. Желание было одно – чтобы по приезду в центр Билл отпустил его гулять одного. Но что-то подсказывало – такого подарка он точно не дождётся.
Интуиция не подвела. Едва они припарковались на подземной стоянке большого торгового центра, Билл схватил из обоих за плечи и, держа по бокам от себя, потащил наверх.
Почти час прошёл в, казалось, бесконечном забеге. Курт сбился со счёта, сколько секций они уже посетили. Развлечение было одно – он с непонятным садистским удовольствием наблюдал за Томом. Стоило Курту сделать один шаг в его сторону, как Трюмпер тут же делал два в противоположную. Но, всё-таки, Том держал лицо, ничем другим не выдавая себя даже в те моменты, когда Билл будто нарочно заставлял их находится рядом. Курт подумал, что с радостью избавил бы Трюмпера от этой пытки, ведь для него это тоже было тем ещё испытанием. Отвечая Биллу, они оба что-то невнятно мычали, стараясь лишний раз не сталкиваться взглядами.
Курт вздохнул свободно, когда брат, увешанный тремя пакетами, вывел их из очередного пристанища модной одежды и повёл в конец большого холла, где виднелся фуд-корт. Том шёл чуть впереди, Билл отставал на полшага, а Курт, идя последним, буравил взглядом широкую спину Трюмпера. Жутко хотелось подскочить к нему сзади, схватить за волосы, развернуть к себе и… просто посмотреть в глаза.
Но внезапно что-то переменилось. Том резко сбавил шаг, а Билл, поравнявшись с ним, вцепился ему в плечо и настойчиво повёл вперёд. Трюмпер вжал голову в плечи. Весело гогоча, совсем рядом прошла компания подростков, «радуя» глаз набором из всех цветов волос и микса субкультур. Ребята быстро проскочили мимо. Том шумно выдохнул и, освободившись от хватки, сел на ближайшую скамью. Билл, с обеспокоенным выражением лица, подошёл почти вплотную и чуть склонился к нему. Курт отчётливо слышал, как он спросил:
– Ты в порядке?
Том что-то тихо проговорил в ответ. Курт замер в нескольких шагах от них, делая вид, что увлечён рассматриванием небольшого фонтана. Боковым зрением он видел, как Том сокрушенно качает головой, а Билл тяжело вздыхает и успокаивающе гладит его по плечу. Трюмпер кивнул в ответ на последние слова Билла, встал, порывисто, совсем по-пацански обнял его и, забрав пакеты, направился в сторону выхода. Проходя мимо Курта, он мельком глянул на него, и Каулитц даже за одну секунду успел заметить смесь противоречивых эмоций в одном только взгляде.
Курт, недоумевая, что же стряслось, подошёл к брату. Билл, обняв себя руками, всё ещё смотрел вслед Тому, а на его лице не осталось и следа привычной радости. Скользнув взглядом по лицу брата, он молча кивнул в сторону фуд-корта, зовя вслед за собой.
Билл купил им по обожаемому Куртом коктейлю, и парни заняли один из отдалённых столиков, где было меньше всего народу. Курт повертел стакан в руках и поднял глаза на вяло мешающего трубочкой коктейль брата. Билл был необыкновенно задумчив и сосредоточен, пусть и смотрел всего лишь на белую пену. Вот только видел он сейчас явно не её.
– Ты расстроен чем-то? – осторожно спросил Курт, отодвигая от себя стакан и складывая руки на столе, вопреки всем правилам хорошего тона.
Билл взлохматил свои короткие волосы и неопределённо дёрнул плечом. Курт покусал себя за щёку изнутри и, собравшись с духом, решился-таки заговорить на не дающую покоя тему.
– Билл, мне, может, всего пятнадцать, но я не идиот…
– Никто не держит тебя за идиота, – брат совсем невесело усмехнулся.
– Ты держишь, – упрямо заявил Курт. – Слушай, это уже даже не смешно. Я не могу больше не реагировать.
– На что?
– На то, как Том себя ведёт!
Билл страдальчески закатил глаза и отвернулся, смотря в даль холла.
– Я не понимаю, вы что, надеялись, что я ничего не замечу? Ладно, всю первую неделю я просто не понимал, что творится, но сейчас… Я не знаю, как реагировать. Билл! Ты ответишь или нет?
– Что ты хочешь услышать? – мягко спросил Билл, посмотрел, наконец, на брата.
– Почему Том ведёт себя так, будто он… меня… боится? – неуверенно закончил Курт, надломив брови.
Билл промолчал, задумчиво глядя на высокий стакан с так и не тронутым коктейлем. Курт внимательно следил за старшим братом. Тот то кусал себя губу, то нервно дёргал пальцами, то оглядывался по сторонам, будто считал, что за ними кто-то шпионит. В итоге, сделав-таки один глоток, Билл медленно заговорил.
– Знаешь, я понял, кто я, когда мне было… лет семнадцать наверное. Не знаю, помнишь ли ты, но до этого у меня были девушки.
– Да, – Курт кивнул. – Помню, две какие-то такие… симпатичные… И Лайла потом.
– Лайла, – Билл хмыкнул. – В общем, наверное, именно в семнадцать, когда у меня появился первый парень, я и понял, что мне нужно. На девушек я больше внимания не обращал. А Лайла… Мы с ней заключили договор. Были прикрытием друг друга.
– Погоди! – Курт замотал головой. – Ты хочешь сказать, что она…
– Лесбиянка, – Билл кивнул. – Причём довольно-таки агрессивная. Она боялась признаться родителям, и я тоже. Поэтому мы делали вид, что встречаемся. Не знаю, открылась она отцу или нет.
Курт воспроизвёл в голове образ близкого друга отца, весьма консервативного солидного мужчины, и передёрнулся. Такой уж точно отрёкся бы от «особенной» дочери.
– В общем, морочить головы нашим родителям оказалось довольно-таки просто… и даже весело. Как и всем остальным – в школе, а потом и в колледже. Хотя можно было бы и догадаться, – Билл неприязненно дёрнул верхней губой.
– А признался родителям ты только тогда…
– Да, когда решил переехать в Киль.
– К Тому…
– К Тому, – Билл улыбнулся и провёл пальцами по своей левой ладони. – К чему я это всё говорю… Я понял, что я гей, в семнадцать. Вполне стандартная ситуация. Том же… он разобрался в себе намного раньше. Он рассказывал, что в четырнадцать лет влюбился в соседского парня. Он никак этого не показывал. Но в итоге его одноклассники… и просто парни из его окружения… они узнали об этом. И началась травля.
Билл передёрнулся и, схватив стакан, жадно опустошил его. Утерев губы, парень помолчал пару секунд и продолжил рассказ.
– Моральным притеснением дело не ограничилось. В один день они подкараулили его в каком-то безлюдном месте. И…
Курт замер, почти не дыша и не сводя с брата глаз.
– И, так сказать, попытались выбить всю дурь из головы. В итоге Том провёл в больнице почти месяц. А когда вышел, перешёл на домашнее обучение, не ходил в школу, ни с кем не общался… Поначалу он и его родители считали это последствием той драки, что ему просто страшно – вдруг подобное повторится?
– А на самом деле?
– Он просто стал бояться этих людей. Сверстников – таких же подростков, как он сам. Представляешь, каково это – не иметь возможности находится среди тех, с кем должен быть?
Курт помотал головой.
– Ну да, лучше об этом не думать. В общем, пытаясь как-то решить проблему, они всей семьёй переехали в Киль. Но это не помогло. Оказалось, что Том испытывает страх не только перед теми, кто над ним издевался. А перед всеми ребятами такого возраста.
