Текст книги "До неба и выше (СИ)"

Автор книги: Stainless Raven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 43 страниц)

– Вот и сам ты уже летишь,

За спиной у тебя два крыла,

И тебя согревает, малыш,

Море солнечного тепла.

Ты отважен и смел, сынок -

Прочь тревоги и страхи прочь.

Я с тобой, ты не одинок,

И не так уж страшна эта ночь.

Припев Адриан поет совсем тихо, буквально шепча его на ухо оборотню. Закончив, юноша улыбается – Джун размеренно дышит, погрузившись в глубокий сон.»

Дэмиан вздохнул и проснулся. Он лежал на животе на диване. Правая рука была согнута под подушкой, а левая свисала на пол. Парень сонно смотрел на свои пальцы, которые касались ковра и тут же заметил не то серебряную, не то платиновую саламандру. Не просто безделушка, а мощный артефакт. Демон удивленно моргнул и поднял с пола искусную вещицу. Тактильное ощущение очень знакомое. Дэмиан перевернулся на спину и резко сел, пораженно рассматривая саламандру. Неужели это был не сон? Ему было так плохо, что он не мог даже уснуть, но фигура в белом одеянии была принята за пустое видение. Парень коснулся своей груди, и ошалело посмотрел на наблюдающего за ним Азазеля. Только сейчас он осознал, что прекрасно себя чувствует, но на восстановление сил не могло уйти меньше недели.

– Ну, и что это было?

Азазель перевернулся на спину и мигнув глазами, довольно вывалил язык из пасти, глядя на Дэмиана вверх тормашками.

========== Глава 88-89 ==========

Глава 88.

Светлый деревянный коттедж с крупной мансардой, которую он так любил, пустует. Выложенную камнем дорожку прикрыл дикий виноград, разросшийся в саду у дома. Мужчина закрывает за собой калитку и ступает на тропу к дому, стискивая кулаки, когда в воспоминании так ярко раздается голос его единственного сына.

« – Папа! – лучистая улыбка, совсем как у Азры, маленькие ножки торопливо перебирают шаги, непослушные кудряшки на голове забавно подпрыгивают в такт, и через секунду, ребенок с криком восторга буквально влетает в объятия Регина.»

Тоска ударяет в самое сердце, болью разливаясь по всему телу.

Дверь со скрипом открывается, запах древесины, согретой солнцем, кружит голову, шаги эхом расходятся по дому. Мужчина прислоняется к косяку, глядя на беспорядок в запыленной гостиной.

«Азра кружит по гостиной в танце, она во весь голос поет веселую песню сыну, который заливается смехом у нее на руках. У девушки с точеной фигуркой, длинные медные волосы, сложенные в крупные локоны, а хитрые глаза наполнены синевой… их сын взял по большей части его внешность, но лукавый взгляд, деланно невинная улыбка и взбалмошный характер, были унаследованы Адрианом от матери.»

Азру было невозможно не любить. Да, она была неконтролируемо дерзка, ее упрямство было легендарным, а уж это несравненное умение из любых курьезных ситуаций выезжать на чистом энтузиазме… но также Азра обладала острым умом, дьявольской хваткой и поразительной преданностью. Ради своих она была готова на все. Правда, этих своих можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Мужчина улыбнулся, вспоминая этих людей, которых Азра воспринимала как членов их семьи: Сидзука, ее сын, и ее отец – их учитель.

Регин Брейгман до сих пор помнил, как они узнали, что их хорошая подруга рожает. Они тогда отправились галопом по странам, всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытаясь вовремя приехать к Сидзуке. Когда они ворвались в роддом, на свет, ровнехонько как два часа назад, появился Джун Уэда. Азра плясала от радости, но пришла в ярость, когда их с Регином не пустили в палату, ведь роженице положено было отдыхать.

«– Несправедливо! Вэйланду же вы позволили увидеть внука! – ругается с персоналом Азра.

Колдун, стоящий рядом с Регином, только усмехается на это заявление.

– Окна! – вспоминает Брейгман и поворачивается к учителю, – куда выходят окна ее палаты?»

Через полчаса у роддома, под окнами палаты Сидзуки, Регин с Азрой во всю силу легких поют Джуну песню в честь рождения. Регин играет на синтезаторе, на поиски которого ушло основное время, а Азра, запускает в небо воздушные шары, сияя улыбкой и глядя на Сидзуку в окне, которая, рыдая от счастья, обнимает своего новорожденного сына – их нареченного крестника. Супруги Брейгман жалели, что не могут быть официальными крестными, но было решено, что Роланд не должен будет знать об их существовании вообще.

Они с Азрой не знали Ричи лично. Когда Сидзука познакомилась с ним, они путешествовали по миру, пытаясь найти опровержение пророчеству об их будущем ребенке. Они искали способ укрыть их малыша от наследия демона или, по крайней мере, обезопаситься от того, что потом его у них отнимут. Было предвещено, что их наследник родится шестым… так и было. Пять выкидышей! Они с Азрой пережили пять неродившихся детей. Было очень тяжело и они отдалились от всех. К тому же, с первой беременности их стали охранять адские гончие, которые не разбирали хороших и плохих, и в период горя рычали на всех. Ни Азра, ни Регин не хотели рисковать чужими жизнями – они стали затворниками.

Адриан Дэмиан Брейгман был долгожданным и выстраданным ребенком. Роды были крайне тяжелыми, к тому же, проходили дома, так как во время схваток адские псы рвали и метали, и вероятно, убили бы любого, приблизившегося к Азре.

Только через три часа после рождения сына Регин послал зов Сидзуке и Вэйланду, считая необходимым показать их ребенка своему учителю.

Их родная подруга счастлива. Вместе с Азрой они обливаются слезами, глядя на сонно моргающего Адриана.

« – Смотри, милый, это твоя крестная, – всхлипывая, обращается к младенцу Азра, – а крестным пусть будет тот странный дядька, он может все отрицать, но я так решила.

Вэйланд качает головой и улыбается. Сложно винить за фамильярность счастливую роженицу.

– А вот этот сонный гномик, родной – Джун… мы думали, что если у нас будет дочь, то он станет ее нареченным, но раз у нас появился такой здоровый мальчик, то он будет твоим самым близким другом, я уверена! Вы должны будете заботиться друг о друге как братья и даже больше.

Адриан уморительно чихает и, вскидывая ручки, пытается ухватить палец отца, который ласково гладит его по головке. Ребенок на руках Сидзуки, наблюдая за этим, отчего – то счастливо засмеялся.»

Да, этот дом знал радостные события. Регин прикрыл ненадолго глаза и прошел к лестнице, поднимаясь на пару ступеней.

«Мальчик выбегает из-за угла и несется по коридору, тут же со всего маха врезаясь в только появившегося, пока еще самого могущественного, колдуна.

– О – оу, – произносит Адриан, плюхаясь на зад, но и не думая плакать. Он рассматривает смутно знакомого гостя и озорно улыбается.

– Ви! – имя Вэйланда сложно для малыша, поэтому он смело его сокращает, требовательно тяня ручки к колдуну.

Вэйланд хмыкает, но берет мальчика на руки, который тут же обнимает его за шею. Бесенок удивительно похож на херувима с икон, ему сложно отказать.

Тут из-за угла с боевым кличем выворачивает встрепанная и мокрая с ног до головы Азра, а Регин, который проснулся от хохота своих любимых, наконец спускается по ступеням.

– Вэйланд, дорогой вы мой человек, вы его поймали! – женщина лучезарно улыбается, с непередаваемой гордостью глядя на своего несколько удивленного таким поведением учителя, впрочем, Азра тут же ревниво забирает у него своего сына и жалуется. – Мы вместе с Ри задумали порисовать, уделали половину дома, а купание превратилось в концерт, это вам не заклинаниями разбрасываться! Клянусь, мне с вами на практике было проще, чем с этим бесенком в ванной! Я вымокла, а его даже не намочила!

Азра не дает вставить и слова. После родов она настолько счастлива и переполнена бушующими гормонами, которые ей приходилось дополнительно пить к тому же, что любого уважаемого для нее человека воспринимала как самого близкого родственника, за улыбкой сына забывая про статусы и положение людей.

– Ну что же вы, Вэйланд, проходите пожалуйста, – Азра осекается и задумывается, но тут же сияет улыбкой вновь, – мы еще кабинет Регина не успели разгромить, но вы проходите, проходите, сейчас чай будем пить, – женщина сдула непокорный локон с лица и посмотрела на своего замершего мужа, – любимый, завари, пожалуйста, а то я такую бурду сготовлю, как потом отчитываться перед Сидзукой за отравление ее отца буду? – прощебетала женщина и чуть ли не взлетела по лестнице, что-то напевая Адриану, оставив сраженного от такого номера супруга с Вэйландом.»

Регин улыбнулся воспоминанию, но улыбка быстро сошла с его губ. Вэйланд…

«Дрова догорают в камине, пол гостиной в крови, Вэйланд лежит на диване без сознания. Регин сидит подле него на полу и пустыми глазами смотрит на тлеющие угли. В этот дом не рискнут проникнуть. Адские гончие охраняют их жилище… нет, они охраняют одного лишь юного демона и при малейшей угрозе ему, разорвут любого. Теоретически, Азра, выходя на помощь своему учителю, могла взять с собой сына, тогда бы псы… нет, не защитили, они убили бы ее… Всевышний, его окружают бессмертные воины ада, а он час назад развеял прах жены. Регин не знал, что чувствует. С одной стороны он ненавидит Вэйланда, ведь тот решился на безумный шаг… но с другой стороны, тот не знал, что Азра проследит за ним, давно подметив его отчаяние. Регин понимал колдуна, в конце концов, Сидзука убита, а Джун в руках своего ненормального отца. Но Азра… как он может ненавидеть ее за то, что она не смогла спокойно смотреть, на что идет их учитель? Но и вызвать на помощь сразу не смогла… да и Регин был слишком далеко… что делать? Он только узнал, что с псами его заберут в преисподнюю на служение, а теперь и Азра погибла… с кем останется Адриан, когда придет время?

– Папа? – мужчина вздрагивает и поднимает взгляд на подошедшего сына… Он стискивает его в объятии и беззвучно рыдает у него на плече.»

Регин садится на ступень и сжимает голову руками, зарываясь в свои волосы пальцами. Его маленький сынишка, его самое драгоценное сокровище. Там, где он был, время текло иначе, там где он был, прошло больше половины века. Одна из адских гончих была призвана по контракту через незнакомый ритуал, и Регин выбрался по ее следу. Что теперь? Он знает, как найти сына, но что ему сказать? Что сделать? Как защитить? Фактически, Регин мертв, а что сделаешь с мертвецом? Его даже нельзя почувствовать, аура силы, и та видна только вблизи. Но как он может помочь своему ребенку? Что если на Адриане скажется близость с отцом, который столько лет провел в преисподней, что если его сущность быстрее захватит человеческий разум?

Мужчина нахмурился, и решительно поднялся. Так или иначе, Адриан – его сын, и он обязан быть рядом с ним. Благое намерение не навредить может привести его сына в ад буквально, а Регин, в конце концов, обращенный, он знает каково это, он сможет поддержать и, если надо, урезонить сына. Но что сделать в первую очередь? Столько лет прошло, а он до сих пор нуждается в наставлении учителя, а ведь считался одним из лучших! Ну что ж, раз нужен совет наставника, значит первым делом и надо связаться именно с ним. В конце концов, Вэйланд не мог пропустить появления адской гончей и мог ожидать, что Регину наконец удастся выбраться в этот мир.

Глава 89.

Мину пил лимонный сок и периодически глубоко вздыхал. Он сидел около софы, где по-прежнему, без изменений, в бессознательном сне пребывал его напарник и единственный друг – Уэда Джун. Напарник… теперь он не был уверен даже в том, что они все еще друзья. Нет, он не сомневается, что Джун по первому зову бросится спасать его в случае чего, он сам сделает то же самое, не раздумывая, но… Что-то надломилось, что-то уже не так, Джун как был одиночкой, так и остался, ему никто не нужен. Почти никто… Уж лучше вообще не думать об этом, себе дороже.

Касару хмыкнул и бросил короткий взгляд на амулет на шее Уэды. Амулет Адриана.

– Я не знаю, слышишь ты меня или нет, но я по ящику видел, что люди даже с коматозными родственниками разговаривают. Ты, конечно, не в коме, значит, услышишь. Тебя этот Дэмиан – Адриан реально любит, причем до сих пор. Иначе ни за что бы не расстался с этой штукой, это тебе не абы что. Жаль мне вас, правда, слишком много заморочек от всего этого. Хотя, на меня можете рассчитывать смело. Я никогда не восторгался твоим демоническим ангелочком, но раз он способен на такое ради тебя, то считай, что я передумал.

Касару на секунду умолк, будто сживаясь с высказанной мыслью.

– У нас в сообществе такой бардак после твоего подвига, что хоть вообще на глаза твоему папаше не показывайся, – продолжил он, – рвет и мечет старикан… Он, оказывается, и про мальчишку этого не знал, а Макс возьми, да выложи все как есть, святая душа, блин. Ну, Ричи и ему всыпал за вылазку к Лакруа. Короче, отсек Роланд свою правую руку и понизил до штата рядовых собирателей. Дэй Квону то что, Ричи не врубается, что без паренька ему никуда, он его глаза, уши и руки с ногами. Сам же потом к нему на поклон придет. На месте Макса, я бы еще поломался. На фига мне такая работенка? С такими возможностями, я бы в вольные подался и жил в свое удовольствие, так нет же. Заклеймил его, что ли, наш предусмотрительный хозяин? – Мину вытянул ноги и откинул назад голову.

– А вообще, о Джей Ли думаю все время, как дурак. Особенно этому отморозку Йону завидую. С такой девчонкой в городе забвения, это все равно, что бессрочное романтическое путешествие. И деться ей от тебя некуда, и видит она в тебе единственного защитника… Как подумаю обо всем об этом, взвыть хочу, честное слово. Ну почему он? Ну, чего в нем такого особенного?

– Мину, – позвал Алекс, нарушая неторопливый монолог парня, – у меня к тебе просьба, надеюсь, не откажешь.

– К твоим услугам, – отозвался Тень, едва не слетев со стула от неожиданности.

– Мне необходимо уехать ненадолго, ты не мог бы пожить в кафе, присмотреть за Джуном? Все остальное возьмет на себя Ким Ен Сэ.

– Да без проблем, – с готовностью согласился Касару, – у тебя здесь хоть расслабиться можно, никакая пакость не просочится.

– Отлично. Спать можешь в этой комнате или в той, что напротив. Там все прибрано, даже кабельное есть, если заскучаешь.

– Договорились! – Тень пожал руку Алекса, – а куда едешь, если не секрет?

– Секрет, Мину, большой секрет, – предпочел не распространяться, мужчина.

Касару слегка приуныл.

– Ну, ладно, я не любопытный, счастливой поездки и удачи тебе.

Алекс грустно улыбнулся, но ничего не сказал, ему еще предстояло утрясти этот вопрос с Ким Ен Сэ.

– То есть, ты закрываешь кафе на неопределенный срок из-за какой-то невразумительной поездки? – девушка насупилась и демонстративно отвернулась от Кларка, делая вид, что рисунок на ее длинных ногтях ее занимает сейчас гораздо больше.

– Думаю, ты меня поняла, – Алекс пожал плечами, – а если что-то вызывает непреодолимый дискомфорт, двери всегда открыты, весь мир перед тобой.

– Какой же ты дурак, Кларк, – девушка соскочила со стула и стиснула мужчину в тесных объятьях, – я же люблю тебя, люблю уйму лет и расставание хотя бы на день, сводит меня с ума, как до тебя это не доходит? Как ты можешь столько лет хранить верность той, которой уже нет, и никогда не будет? Неужели так трудно раскрыть глаза и посмотреть на меня иначе, чем на посудный шкаф? Я живая, Алекс, и у меня уже не так много времени, как у тебя, я состарюсь и умру, а ты так и будешь продолжать каждый год ездить на ее могилу и возлагать к холодному камню нелепые мертвые цветы!

Кларк аккуратно расцепил пальцы Ким Ен Сэ и на полшага отстранился.

– Ты права, – глухо произнес он, – по крайней мере, насчет цветов. Когда я вернусь, мы поговорим о том, как тебе жить дальше. Во-первых, ты должна учиться, я куплю тебе квартиру в центре и научу тебя жить так, как живут смертные. Ты еще успеешь познать вкус счастья. Если, конечно, здравый смысл не покинул твоей головы.

– Да пошел ты! – девушка убежала, изо всех сил подавляя рыдания. Не хватало еще, чтобы он слышал. Много чести!

========== Глава 90-91 ==========

Глава 90.

«Сегодня Эслинн его поцеловала. Она выглядела очень по–кукольному в своем розовом кружевном платье и с ободком из розочек на чрезмерно завитых, огненно рыжих волосах. За Эслинн бегают почти все мальчишки сообщества, а она выбрала его. Замкнутого и мрачного, которого за глаза все называют «белым принцем». Поцелуй Эслинн был быстрым и неожиданным, Джун инстинктивно сжал губы, и фруктовая помада замазала его подбородок. Чопорная и гордая, девочка прочно ассоциировалась у него со свадебным тортом. Приторно сладким и крикливо напыщенным.

Он оттолкнул ее, наверное, слишком резко, потому что Эслинн едва не упала, подвернув каблук своей алой лакированной туфельки с розочкой. В небесно голубых глазах застыло недоумение, смешанное с изрядной долей обиды. Это выражение он запомнит навсегда.

Джун бросает короткое извинение и уходит. Никто не знает, какой камень на его сердце, он сам понятия не имеет, как это воспринимать и как вжиться в странное чувство. Это возникло уже давно. Всякий раз, когда он смотрит на Адриана, ощущение необъяснимой нежности накрывает его с головой. Он с трудом сдерживает порыв прикоснуться к его волосам, светлой, почти прозрачной коже, с каждым разом все сложнее придумывать предлоги для оправдания этих касаний.

«У тебя на голове жук» или «на твоей спине пятно от краски». С каждым разом все нелепее. По началу, Джун утешал себя, приписывая чувствам исключительно братскую заботу и дружескую любовь, ведь они чуть ли не с пеленок вместе, но потребность…она подчас неуправляема. Потребность без устали видеть Адриана, смотреть и смотреть на него, слушать его болтовню, зачастую совершенно не вникая в смысл, замирать в паузах и пить долгими глотками тихое счастье его присутствия. Все так просто и одновременно мучительно сложно. Адриан – мальчик. Любить мальчика странно, неправильно, стыдно, а ведь Джун любит его именно такой… необычной любовью.

Очень часто, в своих потаенных фантазиях, он дает себе свободу. Какое счастье, что никто не в силах читать его мысли…»

Глава 91.

– Могу я видеть своего сына? – Ричи возник у дверей «БРАЙС», едва застав Кларка в кафе. Тот складывал в багажник своего роскошного серебристого Бэнтли, необходимые в дорогу вещи.

Роланд не переносил Алекса и не трудился это скрывать, что того, впрочем, совершенно не волновало.

– А ты не хочешь снять печать? – Ричи злился, но пока держал себя в руках – не было никакого смысла давить на инквизитора, каким бы бывшим он ни был.

– Любой, не имеющий дурных намерений, может войти в мое кафе. Добро пожаловать, господин Ричи, – неуловимый издевательский тон Алекса читался искорками сарказма в его глазах.

Роланд решительно шагнул внутрь, но тут же резко отступил назад.

– Хочешь сказать, я желаю зла собственному сыну? – Ричи оглушительно зарычал, и, перевоплотившись в тигра, одним прыжком оказался рядом с Алексом.

– Стало быть, запрет на перевоплощение был Джуну во благо? – сквозь зубы процедил Кларк, – ему не хватило львиной доли сил, чтобы справиться. Ты отнял у него то, что тебе не принадлежало. Просто несравненный образец отцовской заботы!

– Не тебе меня судить, отщепенец! – тигр стремительно увеличивался в размерах, его оранжевые глаза прожигали металл на багажнике машины.

– Сбавь обороты, Ричи, иначе мне придется вспомнить, кто я есть, а мне бы этого очень не хотелось, – Кларк перехватил взгляд тигра и глаза инквизитора стали полностью белыми.

Ричи вернулся в человеческое обличье, и резко развернувшись, направился прочь.

– Мы еще встретимся, охотник, – крикнул он, не оборачиваясь, – помяни мое слово, еще встретимся.

Тот только скептически хмыкнул.

– Мерзкий старикашка, – Кларк провел пальцами по искореженному металлу. Повреждения, нанесенные Ричи, магией не восстановить, придется в автосервис. Впрочем, терпит, можно починить по возвращению.

С досадой прищелкнув языком, Алекс сел в машину и бросив последний взгляд на «БРАЙС», тронулся с места.

– Почему он не телепортируется? – спросил Мину, проводив взглядом скрывшуюся с поля зрения Бэнтли.

– Хочет подавить нечеловеческую ауру, – буркнула Ким Ен Сэ, – его всегда тянуло в мир людей, даже когда она была жива.

Девушка уже пожалела, что сболтнула лишнее, потому что глаза Мину загорелись живейшим любопытством.

– Неужели у нашего сноумэна была девчонка? – искренне поразился он.

– Слушай, я совсем не хочу это с тобой обсуждать, – махнула рукой девушка, – иди лучше за своим другом присматривай.

Касару принял насмешливую позу.

– Чую, ты сама в него втрескалась по самые гланды, – хохотнул он, – вот и ревнуешь. Та то – девчонка, наверное, что надо была.

Щеки Ким Ен Сэ гневно вспыхнули.

– Что надо? Да ты ее не видел. Совсем ничего особенного. Просто заколдовала бедного Кларка и дело с концом!

Мину помахал в воздухе указательным пальцем.

– Не знаю, кого ты пытаешься провести, но кому, как не тебе известно, что на инквизиторов такого рода игрушки не действуют! Вряд ли та девочка владела высшей магией, тоже мне, Вэйланд в юбке!

– А вот это имя лучше вообще при мне не упоминай! – на этот раз Ким Ен Сэ разозлилась по-настоящему, – он уничтожил очень дорогих мне людей. При случае, низко поклонюсь Ричи, хватило сил отправить это чудовище в его колыбель – преисподнюю!

Мину тоже начинал заводиться.

– Извини, конечно, но будь моя воля, стер бы вас всех в порошок, – выкрикнул он, – какого дьявола вы к нам прицепились, монахи хреновы? Невдомек, что нам всем тоже жить хочется? У нас, между прочим, тоже есть близкие и родные, которых вы планомерно истребляете. Это ничего, да? Так, мелочи.

Ким Ен Сэ в запале схватила сковородку и зашвырнула ею в Мину. Разумеется, Тени ничего бы не стоило мигом переместиться, если бы он не забыл, что в «БРАЙС» магия не действует, по крайней мере, без воли на то Алекса.

– Вот психанутая! – завопил Касару, получив ручкой сковороды по виску.

– Сам урод! – не унималась девушка, – вы смертным восприятие реальности искажаете, от вас один вред и разрушение!

– Так, значит? – Мину схватил Ким Ен Сэ и, перекинув ее через колено, ловко вынул из брюк ремень.

– Я тебе сейчас так искажу реальность, мало не покажется, – и он принялся, как ребенка отхаживать девушку ремнем.

Та вопила, сыпала проклятьями и извивалась, но вырваться из цепкой хватки Мину ей не удалось.

========== Глава 92-93 ==========

Глава 92.

В городе забвения, как это ни досадно, тоже наступала ночь. Дже и Джей проделали приличный путь, но впереди расстилалась все та же необжитая равнина. В конце концов, усталые и вымотанные, они остановились на ночлег у берега небольшой речки.

Дже с удовольствием избавился от своей ноши, усадив девушку на песок.

Вскоре было изготовлено и подобие постели из листьев и тонких веток.

– Нужно попытаться разжечь костер, – робко предложила Джей Ли.

– И как ты себе это представляешь? – скривился Йон, одарив спутницу снисходительным взглядом.

– Просто я скаутом в детстве была, – улыбнулась та.

– Ну да, – хмыкнул Дже, когда девушке удалось высечь искру, и кучка сухой травы вспыхнула ласковым желтым пламенем, – ты ведь почти что человек.

Джей подбросила в огонь несколько крупных веток.

– Жаль, что во мне есть что-то человеческое… – чуть слышно проговорила она.

Йон ее отлично расслышал, несложно было угадать, что за этими словами кроется далеко не эгоистичное желание обладать особым даром, а нечто более глубокое, болезненное и непростое. С его стороны логичным прозвучал бы вопрос «почему», но Дже промолчал. Ему было совершенно все равно.

Глава 93.

Роланд плотно закрыл дверь своего кабинета и тяжелыми шагами прошел к своему рабочему столу. Сгущались тучи. Своим звериным чутьем он чувствовал это. Невозможность определить путь исходящей угрозы бесила его ощущением пассивности и бессилия. Совсем как тогда, когда он почувствовал реальную опасность в лице величайшего колдуна всех известных ему времен. Как будто, это было вчера.

Вэйланд был неординарной и даже странной личностью. Для него не существовало закрытых дверей, но он не использовал и трети своих преимуществ. Колдун стоял у истоков формирования темной ячейки Лакруа и при наличии минимального тщеславия, мог бы легко и с мировым размахом править темными силами, без усилий раздавив совсем еще молодой клан Ричи. Но никто не знал, что творилось в голове этого непостижимого существа. Он внезапно оставил клан и стал жить обособленно. Поговаривали, что рождение дочери в корне перевернуло его мировоззрение и на многие фундаментальные вещи он стал смотреть иначе.

Никто не знал, кто был матерью Сидзуки, допускались даже смелые предположения, что она – плод алхимических опытов Вэйланда, но наверняка никто ничего не знал. Личная жизнь мага всегда была окутана ореолом тайны.

Колдун брал в ученики очень немногих, только тех, к кому особо благоволил. Так художник может любить свое произведение. Вэйланд принадлежал к той породе «людей», которые работают в одиночку, чего бы им это ни стоило. Он слишком оберегал своих учеников и, насколько это было возможно, укрывал. Ему всегда казалось, что они недостаточно подготовлены.

Ричи закурил.

Он восхищался Вэйландом едва ли не сильнее, чем боялся его. Ненависти он к нему почти не испытывал, вместо этого, сердце частенько перехватывали липкие змеи зависти.

В детстве, Роланд тайком и с упоением изучал жизнь темного мага, будь то древние книги или рассказы тех, кто его знал. Кусочек за кусочком, он складывал собственное представление о нем. О, что бы Роланд ни отдал за возможность учиться у Вэйланда, но… тот его даже взглядом не удостоил. Чтобы видеть души, магу не требовалось внедряться в сознание. Так разбились мечты Роланда. Так дали ростки чувства, отличные от лихорадочного восхищения. Он уже знал, что когда-нибудь отомстит.

Роланд не любил ворошить прошлое и предаваться тяжелым воспоминаниям, но одно навязчиво тянуло за собой другое, и остановиться было уже нельзя.

Вэйланд умел сильно любить и столь же крепко ненавидеть. Он мог быть неоправданно жестоким и необъяснимо великодушным. Для него не существовало правил и канонов, он делал только то, что хотел, будь то импульс или обдуманная идея. Он умел быть равнодушным и безучастным, мог не предпринять ничего, когда в нем нуждались. Безошибочно предугадать и спрогнозировать его действия, было невозможно.

У Роланда это получилось лишь однажды. Потому что иначе быть просто не могло.

Действовать надо было немедленно. Сидзуки больше не существовало, а гнев колдуна, его десятая доля, способен был сровнять с землей сообщество без следа. Другого пути Роланд не видел. Сильнее только ад. Нужен был договор и при полном отсутствии времени на раздумья, Ричи принял решение почти мгновенно. Ему нужно остановить Вэйланда. И уже неважно, какую цену придется заплатить.

Роланд смотрел на своего маленького сына и в нем боролись противоречивые чувства. Любовь, страх, амбиции, гордость, отторжение. Ребенок, в чьих жилах течет кровь колдуна, если его воспитать правильно, станет в будущем бессменным хозяином сообщества. Сейчас мальчик его ненавидит, сейчас он смотрит на него испепеляющей чернотой глаз своего деда, но это поправимо, можно наложить печать на память Джуна и он не вспомнит, что видел несколько часов назад. В уме ребенка он напишет свою историю. Так будет лучше… и проще… для всех.

Адский легион остановил Вэйланда, его больше нет. Никто и близко не представлял, какой тяжести камень свалился с шеи Роланда в тот час, когда тучи над его домом рассеялись и сражение прекратилось. Теперь он сможет лепить из Джуна то, что хочет. Сознание в таком возрасте открыто для влияния, он почти успел.

– Я ненавижу тебя… – слова сына зудящей болью навсегда засели в памяти Роланда. Это было последним, что он услышал от Джуна, прежде чем вторгнуться в его мозг и сложить мозаику воспоминаний на правильный, свой лад. Так будет лучше для сообщества, для самого мальчика. Не в первый раз он убеждал себя в этом.

На столе старая фотография. Странно, что она все еще здесь. Роланд и Сидзука в Накаяме на фоне цветущей сакуры. Девушка на седьмом месяце беременности, а их семейная жизнь уже начинает трещать по швам. Ему не нравилось, дико не нравилось, что жена продолжает поддерживать отношения с учениками Вэйланда. Роланд был в бешенстве, когда Сидзука решила рожать его наследника в обычном роддоме.

– Хоть однажды я хочу почувствовать себя нормальной женщиной! – неколебимо заявила она.

Ее мало волновало, что при рождении такого ребенка может произойти энергетически неконтролируемый всплеск. Она так решила и точка. Тогда Роланд в последний раз уступил ее воле, потому что их яростные разборки могли навредить плоду. Беременность и без того была сложной, словно два несовместимых мира вступили в кровный конфликт. Сидзука месяцами лежала в постели, и бывали моменты, когда даже лучшие врачи ни за что не ручались. Это было самое тяжелое и напряженное время.

Ричи не считал себя сентиментальным, но сердце на миг точно перестало биться, когда он взял на руки крошечный комочек – своего первенца.

Азиатская кровь генетически лишила мальчика внешнего сходства с отцом, но кровь… так или иначе, в жилах ребенка текла и его кровь…

Сидзука сама была во всем виновата. Виновата в том, что все рухнуло. После рождения сына, она забыла о том, что все еще является женщиной и чтобы наказать ее, Роланд завел себе любовницу. В результате, получилось совсем не то, на что он рассчитывал. Вместо того чтобы встряхнуться, Сидзука просто сбежала, прихватив с собой его сына. Как он мог забыть, что в первую очередь девушкой всегда двигала гордость.

Если сердце еще и хранило остатки былой привязанности, то все растаяло без остатка за те годы поисков, когда каждый день растягивался в столетие. В конце концов, Роланд возненавидел ее всей душой.

Мужчина взял в руки фотографию, вправленную в резную металлическую рамку, и с шумом вернул ее на место. Почему он все еще хранит этот эпизод? Не потому ли, что этот кадр умудрился сохранить ускользающее мгновенье их редкого счастья? Кто знает, может, с той точки отчета еще все можно было поправить, но что сейчас об этом? Он отомстил Вэйланду, невольно сделал то, чего так хотел много лет назад. Наверное, в жизни все закономерно и когда замыкается некий загадочный круг, происходит неминуемое.

========== Глава 94-95 ==========

Глава 94.

Кларк не сразу вышел из машины. Облокотившись о руль, он еще долго смотрел на этот старенький сельский дом, который по сей день хранило заклятье, укрывающее его от глаз людей. Единственный на равнине, обдуваемый всеми ветрами, горделивый и сиротливо одинокий. А ведь когда-то здесь бурлила жизнь. И вмиг, как-то внезапно, все словно умерло, даже искусственный пруд, заботливо взлелеянный стариком хозяином – высох, и с течением неумолимого времени, постепенно разрушался.