Текст книги "Тени снежинок (СИ)"
Автор книги: Spigu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Возможно, и нет, – говорит Шерлок. – Но мне следовало быть осторожнее.
– Откуда ты мог знать?
Он молчит и изучает стену, плотно сжав губы. Джон выглядит задумчивым, и через некоторое время убирает руку, позволяя Шерлоку лучше обернуть простыню вокруг своего тела и скрыть теперь пульсирующие ветви от взгляда.
– Ты не нашёл никакой помощи в интернете? – спрашивает Джон, когда последний кусочек обнажённой кожи оказывается в безопасности за тканью.
Шерлок качает головой. – Разрушение проклятий – не совсем точная наука. Большинство сайтов, которые я нашёл, были полным мусором.
Он не упоминает о защитной кукле, спрятанной под кроватью, в комплекте с тёмными кудрями и длинным пальто.
– Верно, – говорит Джон. – К сожалению, я ничем не смогу помочь.
– Всё нормально. Я в порядке.
– В порядке? Нет, это не так. Ты проклят, ради Бога!
– Я был таким последние двенадцать лет, Джон, и думаю, что смогу постоять за себя.
Даже когда он говорит, ледяные клыки покусывают его кожу, становясь всё более голодными с каждой минутой.
– Нет, нет, чёрт возьми, ты не можешь, ты слишком мало спишь, ты почти ничего не ешь… Шерлок? Ты в порядке?
На несколько секунд голос Джона кажется далёким, что совершенно нелогично, потому что он стоит прямо там, и Шерлок всё ещё чувствует призрак его прикосновения к своей груди. Он быстро моргает и восстанавливает равновесие.
– Я… я… мне действительно больно.
Джон снова становится настойчивым. – Да, вот именно, сейчас ты ляжешь спать, а я прослежу, чтобы ты действительно немного отдохнул.
Его сопротивление быстро слабеет, когда Джон толкает его в спальню, сильными руками обнимая за плечи и направляя. Совсем не так он представлял себе, как Джон Ватсон укладывает его в постель.
– Ты думаешь, что проклятие будет «волшебным образом» снято, если я просплю восемь часов? – выдыхает он, когда его ноги касаются края кровати.
– Нет, но это не повредит. А теперь забирайся, я принесу тебе воды. Или чай, может быть?
– Чай, – говорит он и тихо добавляет: – Спасибо.
Пока Джон готовит чай, Шерлок вылезает из-под простыни, натягивает новые пижамные штаны и забирается под одеяло. После того, как он устраивается, Джон возвращается и предлагает ему чай, а затем садится на край кровати. Он неловко переминается с ноги на ногу, сцепив руки на коленях и пытаясь определиться с позой. По тому, как тело Джона отклоняется от двери, Шерлок может сказать, что тот не собирается уходить, и его спина очень скоро заболит, если ему не на что будет опереться.
– О, это не заразно. – Он имеет в виду, что Ты вполне можешь устроиться поудобнее.
– Я знаю, идиот, – ворчит Джон, но всё же придвигается поближе к стене, пряча предложенную подушку за спину. – Не могу поверить, что ты не сказал мне об этом раньше.
– Я думаю, что было бы разумнее вообще не говорить тебе об этом. Ты ведёшь себя нелепо.
– Перестань жаловаться и начинай спать. И даже не думай притворяться.
– Отлично, – фыркает он, выпивает обжигающий чай в несколько глотков и опускает голову на подушку, устраиваясь на левом боку, чтобы не показывать своё лицо внимательному взгляду, наблюдающему за ним. Боль отступает и уходит, но, как ни странно, сегодня ночью сон открыт для уговоров, и поэтому он засыпает прежде, чем может начать дышать в унисон с Джоном.
***
Он просыпается от ощущения дрожи и обнаруживает, что его всего колотит. Никакого привкуса сна, только что-то несвежее и металлическое на языке. Но это не то, что заставляет его тело протестовать; скорее, это побочный эффект того же самого.
Чувствуя, что что-то не так, он стягивает одеяло, чтобы посмотреть на проклятие.
Из его груди торчит единственный шип, чёрный и острый, как игла, кожа вокруг него болит и покраснела. Хотя это интересно с научной точки зрения, он скорее встревожен; он не может позволить Джону увидеть эту новую стадию проклятия. Он будет суетиться ещё больше, настаивая на том, что ему нужно внимательно осмотреть его, а Шерлок больше не может выносить его прикосновений…
Он понимает, что Джон придвинулся во сне ближе, хотя расстояние всё ещё довольно скромное. Приемлемо для друзей, полагает он, не то чтобы он много знает о совместном сне. Только на его руке лежит рука, пальцы обхватывают длинные пальцы Шерлока, и это, вероятно, не так обычно. Джон лежит на спине, совершенно спокойный – ему не снились кошмары. Подушка, на которую он опирался, лишь частично находится под его головой, которая слегка повёрнута к нему. Его губы приоткрыты и сухи, а тихие вздохи поднимают и опускают его грудь в ровном ритме.
Моргая от неожиданных чувств, Шерлок высвобождает руку из тёплой хватки, стараясь не разбудить Джона. Затем он встаёт и одевается так быстро и бесшумно, как только может, стремясь поскорее выбраться из комнаты, которая, кажется, за одну ночь стала каким-то домашним убежищем. Джон шевелится только тогда, когда он оказывается в дверях.
– Шерлок? – бормочет он, трёт глаза и внезапно просыпается. – Куда ты идёшь?
– Есть одно дело.
– Дело… но… как насчёт проклятия?
– Теперь это не имеет значения.
– Хорошо, мы поговорим об этом позже, но можно мне с тобой пойти? – Джон откидывает украденный уголок одеяла и начинает подниматься, слегка нахмурившись при виде незнакомой кровати.
– Нет.
– Почему же?
– Похоже, в данный момент ты не способен думать ни о чём, кроме проклятия. Ты просто будешь мешать.
– Чёрт возьми, я же пытаюсь тебе помочь!
– Ну, ты делаешь только хуже! – рычит Шерлок.
Это наконец-то заставляет Джона замолчать. Шерлок замечает его обиженный взгляд, когда отворачивается, и всё происходит так, как он себе и представлял: рот Джона сжат в жёсткую линию, а глаза горят. Но другого выхода нет. Шерлок хватает пальто и шарф, пытаясь забыть нежную руку, которая держала его всего несколько минут назад.
Когда он спускается по лестнице несколькими длинными, сердитыми шагами, миссис Хадсон выходит из своей квартиры, держа в руках сковородку.
– Шерлок, дорогой, почему ты кричишь? Некоторые из нас любят немного посидеть в тишине по утрам, ты же понимаешь.
– О, заткнитесь, миссис Хадсон.
Он проносится мимо неё, игнорируя ещё один обиженный взгляд, который вызвал, и выходит за дверь прямо в метель.
========== Глава 3 – Бой с тенью ==========
***
Вокруг Шерлока бушует буря; ему кажется, что снежинки летят, целясь в лицо, как ракеты, когда он, щурясь, кружится на месте в поисках кэба. Его ресницы и щеки уже влажны там, где растаял снег, а волосы прилипли ко лбу; должно быть, он выглядит так же ужасно, как себя чувствует. Наконец-то заметив чёрную машину, он получше оборачивает шарф вокруг шеи.
Водитель (сорок лет, был женат, но отчаянно пытается двигаться дальше, имеет привычку выпивать по вечерам) дарит ему еле заметную, храбрую с его стороны улыбку, которая, похоже, вообще не соответствует ситуации. Игнорируя любезности, Шерлок отрывисто произносит адрес и усаживается на заднее сиденье. Достав из кармана телефон, он с досадой замечает, что у него дрожат руки. Он уже не помнит, что собирался делать с телефоном.
Окна машины покрыты инеем, сквозь них почти невозможно что-либо разглядеть, но на улице видимость не намного лучше. Несмотря на это, детали прыгают на него, и их слишком много. Боясь слишком глубоко проникнуть в свой разум и обнаружить там человека, от которого пытается убежать, он сосредотачивается на том, что его окружает. Ему всегда кажется, что мир кричит; он научился ориентироваться в шуме и фокусироваться на важных деталях, но сегодня они кричат слишком громко. Свист ветра, рёв его мыслей, всё вокруг и внутри него сливается в негармоничный хор.
Должно быть, он нервничает, потому что водитель всё время оглядывается через плечо. – Вы в порядке? – спрашивает он после четвертого раза.
– Да.
Шерлок закрывает глаза и терпит.
***
Вскоре он врывается в кабинет Майкрофта, даже не потрудившись постучать.
Это последнее место, где ему хочется быть, но все другие варианты, кажется, уплыли один за другим, как пылинки. Несмотря на раздражение, Шерлок не может не признать, что Майкрофт обладает обширными знаниями и может быть экспертом в том, что он собирается у него спросить.
Майкрофт приветствует его, подняв брови, вероятно, услышав и узнав шаги Шерлока издалека, если кто-то не сообщил ему об этом раньше. – Вежливый, как всегда, Шерлок.
Шерлок это игнорирует. – Как ты это делаешь? – требует он.
– Что делаю?
На этот раз он хотел бы, чтобы Майкрофт мог читать его мысли (ну, или читать его ещё лучше). Он устал объяснять и устал от людей, всё ещё не понимающих его после того, как он изложил им всё самым логичным образом. Честно говоря, он устал от всего. – Не… заботишься, – цедит он сквозь стиснутые зубы.
Брови Майкрофта поднимаются ещё выше, и он возвращается к своим папкам, словно потеряв интерес к разговору. Хотя он, вероятно, потерял его ещё до того, как Шерлок вошёл в комнату.
– Для меня это никогда не было проблемой, – отвечает Майкрофт. В выражении его лица есть что-то странное, что Шерлок не может понять, но через мгновение оно исчезает. В конце концов, Майкрофт мастер играть в прятки.
– Нет. Но как это может перестать быть проблемой для меня?
– Я хотел бы знать.
– Тут должен быть какой-то подвох.
– Последние несколько лет у тебя всё шло очень хорошо, и ты никогда не обращал внимания на мои советы. Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
Шерлок делает глубокий вдох. – Мне нужно снять проклятие.
– Проклятие? – недоуменно переспрашивает Майкрофт.
– Да, проклятье, вот это, – говорит Шерлок, раздражённо расстёгивая рубашку и гадая, сколько ещё людей увидят его обнажённое тело в течение следующих двадцати четырёх часов. Закончив, он раскидывает руки в стороны и сам смотрит на новый шип.
Как и предполагалось, теперь его кожу протыкает второй шип, немного ниже первого. Если бы не боль и другие последствия, он мог бы почти гордиться этим болезненным зрелищем. Это похоже на частично трёхмерную татуировку; он становится живым произведением искусства, хотя подозревает, что не был бы слишком увлечён идеей висеть на стене для того, чтобы другие люди на него смотрели. Раздумывая, можно ли отрезать маленький кусочек шипа для более близкого осмотра (когда проклятие впервые появилось, он, соскоблив немного повреждённой кожи, тщательно её проанализировал, но не нашёл ничего интересного), Шерлок поднимает голову, чтобы увидеть реакцию Майкрофта.
Однако его взгляд пуст. – Я должен увидеть что-то ещё, кроме твоей… обнажённой груди?
Шерлок хмурится. – Я думал, даже у тебя есть немного больше благоразумия, Майкрофт. Вообще-то я прошу твоей помощи. Представь себе.
– У меня нет времени на игры, Шерлок.
– У меня в груди торчат шипы, и ты называешь это игрой?
– Похоже на то, потому что я определённо не вижу никаких «шипов». Ты под кайфом? Нет, наверное, нет. Если ты испытываешь боль, возможно, было бы разумно обратиться к врачу. О, но теперь у тебя есть один на Бейкер-Стрит, не так ли? Как он там?
– Остановись.
– Пожалуйста, сделай то же самое и надень рубашку, ради Бога.
– Нет, пока ты не перестанешь притворяться, – рычит Шерлок. Паника смешивается с гневом, несмотря на все его усилия сдержать её.
– Дорогой брат, – говорит Майкрофт с раздражённым вздохом, который Шерлок слишком хорошо знает, – уверяю тебя, я не притворяюсь. Обратись к кому-нибудь ещё в этой комнате, и тебе скажут, что на твоей груди или любой другой части тела нет ничего необычного.
Сглотнув, Шерлок смотрит на маленькую лужицу, которая натекла на пол с его ботинок, потом ещё раз сглатывает, но комок в горле не проходит. – Ты правда ничего не видишь? – спрашивает он. Прошло много времени с тех пор, как он говорил так тихо в присутствии Майкрофта, и это унизительно – показывать такую слабость, но ему нужно быть уверенным.
– Боюсь, что нет.
Шерлок мгновение вглядывается в лицо Майкрофта, прокручивая в голове разговор, пытаясь найти хоть какой-нибудь знак, хоть что-то в речи или едва заметное изменение выражения лица, которое разоблачило бы его нечестность.
Но ничего не находит.
Не убрав с лица настороженное выражение, он кивает, а затем застёгивает рубашку и пальто. Не говоря ни слова, он выходит из кабинета почти так же, как вошёл.
– Свяжись со мной, если возникнет такая необходимость, – кричит ему вслед Майкрофт.
– Отвали, – бормочет Шерлок.
***
Возвращаясь домой в кэбе, Шерлок сцепляет пальцы под подбородком и задумывается.
Бой с тенью – первое слово, которое приходит ему в голову. Как будто он всё время замахивался на собственную тень, сражаясь с несуществующим врагом – более того, проигрывая ему. То есть, если он решит поверить Майкрофту, решит поверить, что проклятия не существует.
Однако, есть по крайней мере один противоречивый факт. Джон видел проклятие. Джон заметил его, коснулся, спросил о нём и проследил за его формой на коже.
Если он решит не доверять своим собственным чувствам, есть теория, которая объяснит некоторые из них, но даже самая мимолётная мысль об этом заставляет желудок сжаться.
Неужели и Джон – всего лишь плод его воображения?
Нет, в этом тоже нет никакого смысла. Майкрофт уже встречался с Джоном, он даже упомянул о нём десять минут назад. Если Майкрофт не является каким-то призраком (что, безусловно, было бы лучше), то и Джон должен быть реальным человеком. Гораздо более вероятно, что есть какое-то условие, которое нужно выполнить, чтобы увидеть проклятие, чем то, что его просто нет и никогда не было.
И всё же эта мысль не даёт ему покоя.
***
Шерлок не стал бы винить миссис Хадсон за то, что она подумает, что случилась внезапная гроза или, возможно, землетрясение, когда он топает вверх по лестнице к 221Б. Значит, всё ещё злится. Ему нужно будет извиниться позже, когда дела не будут такими неотложными, может быть, принести ей цветы. Да, ей это понравится. Похвалить пирог, который она, без сомнения, достанет из холодильника без подсказки. Пусть она продолжает говорить о Пасхе и обо всём остальном, о чём захочет, пока он её не отключит.
Но сначала – Джон.
Шерлок останавливается на верхней ступеньке лестницы, вглядываясь в квартиру и пытаясь отдышаться. Он сразу же понимает, что Джона нет дома, и это только усиливает его беспокойство, каким бы необоснованным оно ни было. Он вешает своё промокшее пальто в ванной, вытирает волосы и зажигает огонь в камине, не включая свет. Он не совсем уверен, почему, но это кажется более безопасным.
В квартире слышится отдалённый рев снежной бури, просто белый шум на заднем плане, но Шерлок всё ещё чувствует снежинки на своём лице, как небрежные, влажные поцелуи, и видит их тени, скользящие по полу в неистовом танце.
Он устраивается в кресле и думает о том, чтобы послать Джону сообщение.
«Где ты?» (Слишком прямолинейно.)
«Купи молока» (Лучше, но, возможно, не лучший вариант, если он хочет, чтобы Джон действительно поговорил с ним.)
«Миссис Хадсон заставляет меня смотреть повторы очередной Британской топ-модели» (Есть ли такая программа? Он почти уверен, что есть.)
Это всё плохо закодированные сообщения, означающие одно и то же: «Пожалуйста, приезжай домой, мне нужно быть уверенным, что я тебя не выдумал» Патетично, правда.
Он выпускает телефон из рук, вместо этого считая секунды между каждым толчком боли, который вызывает проклятие. Семь, пять, девять, четыре; кажется, нет никакой закономерности.
***
Когда Джон наконец приходит домой, он не столько приходит, сколько вплывает в комнату, осторожно, как первые лучи солнца, словно боясь нарушить спокойствие. Он видит фигуру Шерлока, сидящего в темноте, и огонь, потрескивающий в камине, а затем молча включает свет. Они оба моргают, ожидая, пока их глаза привыкнут к яркому свету.
– Джон, – говорит Шерлок, изо всех сил стараясь говорить небрежно.
Джон кивает, не встречаясь с ним взглядом. Его кулак сжимается и разжимается в нерешительности. Бей или беги.
Шерлок должен удержать его в комнате. – Прости. Насчёт… ну ты понимаешь. Это.
Ещё один кивок, но тишина так и не нарушается. Шерлок решает выбросить осторожность на ветер. – Ты реальный?
Видимо, вопрос настолько неожиданный, что Джон забывает о своём гневе. – Конечно, я реальный, – отвечает он. – Тогда в чём дело?
– Эксперимент.
– Нет. Ты слишком взвинчен. Ты навещал кого-то. Это был Майкрофт?
Умный мальчик. Тогда нет смысла притворяться. – М-м-м… я хочу, чтобы ты мне кое-что сказал.
Джон кладёт руку на спинку кресла, любопытство берёт над ним верх. – Что именно?
– Расскажи мне что-нибудь, чего я никак не мог узнать, какой-нибудь глупый факт, на который я не тратил времени. Как… Солнечная система. Вращение вокруг Солнца или что-то подобное. – Шерлок пренебрежительно машет рукой.
Джон поднимает брови. – Ты прочитал об этом, не так ли? Тебе стало стыдно, поэтому ты пошёл в чёртову библиотеку и прочитал всё об этом.
Шерлок хмурится, но не отрицает этого. – Это знание совершенно бесполезное. Вероятно, я уже удалил большую его часть. Ну ладно, тогда что-нибудь другое.
Джон вздыхает. – Не думаю, что это сработает. Я не могу сейчас думать ни о чём подобном, Шерлок. Тебе просто придётся поверить мне, когда я говорю, что я реальный.
– Хорошо. В любом случае, это была глупая теория.
– Он сказал что-то странное? Майкрофт.
Шерлок морщит нос. – Ох… он либо притворился, что не увидел проклятия, либо на самом деле его не увидел. Не уверен, что из этого.
Джон задумчиво поджимает губы. – Ну. Это определённо странно.
– Да.
Они замолкают, неловкость заставляет их смотреть на огонь в камине, а не друг на друга. Шерлок думает, что тишина всё ещё намного лучше, чем все кричащие детали. В Джоне есть что-то такое, что делает шум более терпимым, что-то заземляющее.
– Что ты имел в виду, сказав «раньше»? – через некоторое время спрашивает Джон.
– Х-м-м?
– Ты сказал, что я делаю только хуже. Что ты имел в виду?
– Именно это я и имел в виду. Похоже, моя… то есть наша дружба распространяет проклятие.
– Я не понимаю.
– Меня это не удивляет.
Джон бросает на него сердитый взгляд и скрещивает руки на груди. – А почему от того, что у тебя есть друг, всё становится только хуже? В этом нет никакого смысла.
– Всё не так просто, – быстро говорит Шерлок, разрываясь между желанием объяснить и желанием увести разговор подальше от этой темы. – Ты… всё было не так уж плохо. Раньше я просто не позволял этому случиться. Но сейчас…
Взгляд Джона встречается с его взглядом. – Случиться чему?
Шерлок долго молчит, а когда отвечает, то произносит слова будто на цыпочках, приглушая голос ещё и взмахом рук: – Сантиментам.
– Ты хочешь сказать, что я тебе хоть немного небезразличен? – Джон замирает, хмурится и качает головой, словно не может поверить в то, что говорит. Шерлоку больно думать, что он так хорошо сыграл свою роль, что Джон считает это огромное преуменьшение слишком большим. Он издаёт разочарованное ворчание, когда Джон продолжает: – А это проклятие думает, что они не разрешены, и решает проткнуть тебя шипами? Господи, это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал.
– Это проклятие, Джон, оно не «думает». Ну да, в сущности, так оно и есть. А теперь если ты будешь уподобляться моему несносному брату и настаивать на том, что это всё – моя выдумка…
– Нет, я знаю, что это правда.
– Ох? – говорит Шерлок. – Как ты можешь быть так уверен, когда…
– Я знаю, что проклятие реально, – снова вмешивается Джон, – потому что на мне тоже есть проклятие.
Шерлок снова переводит взгляд на него. – Что?
– Да, если тебе интересно. Появилось сегодня утром.
– Но… Нет, этого не может быть…
– Иди и посмотри сам.
Шерлок ощущает, как его сердце учащённо колотится. Джон поднимает свой джемпер до тех пор, пока не обнажает грудь, и там, над левым соском, он видит маленькую чёрную точку. Джон трет её пальцем, будто хочет показать, что она не стирается, как если бы это было чернильное пятно. – Ну и что? – подсказывает он. – Очень похоже на твоё, не так ли?
Губы Шерлока дрожат, и он не может произнести ни слова, поэтому просто кивает. Он больше ничего не понимает, и его пугает то, что ему кажется, что ковёр под ним внезапно натянулся. Ему не хочется думать о последствиях, или о боли, которую Джон, несомненно, чувствует в данный момент, во всем виноват только он, Шерлок, потому что не может контролировать свои желания. Джон уже столько страдал. Он заслуживает того, чтобы иметь возможность выбирать жизнь, которую хочет, даже если это – опасность, а не навязывать её ему вот так.
– Ты сказал, что оно не заразно, – говорит Джон. Это не звучит обвиняюще, но в воздухе повисло молчаливое требование объяснения, которого у него нет.
– Я так и думал, – голос Шерлока едва слышен, в нём нет защитного тона, который можно было бы предположить.
Ну, есть одна вещь, которую он понимает. – Тебе лучше уйти от меня.
Джон издаёт глухой смешок. – Теперь уже слишком поздно, тебе не кажется?
Шерлок отвечает ему несчастной улыбкой. – Есть шанс, что она не распространится, если ты сделаешь то, что нужно. Мне не удалось сделать то же самое, но у тебя ещё есть время.
– Ты хочешь, чтобы я ушёл?
– Это было бы к лучшему.
Они оба тяжело дышат, глаза закрыты, оба ждут, когда другой отвернётся. Джон делает шаг назад, потом снова вперёд, на его лице написаны недоверие и растерянность. Шерлок прикусывает язык и начинает считать до десяти, говоря себе, что должен сказать что-то ещё более резкое, что-то, что прогонит Джона навсегда, и он должен сказать это через пять, четыре, три, два…
– Подожди, твоя шея, – внезапно говорит Джон, и шаги, которые он делает, определённо в неправильном и ох-таком-правильном направлении, когда он протягивает руки и кладёт их ему на плечи. Теперь, когда Шерлок об этом думает, определённо что-то холодное стекает по его шее, извиваясь и делая повороты на своём пути, медленно начиная сжимать горло, как питон. Пальцы Джона ощущают жар на коже, его большой палец опускается на точку, где бьётся пульс Шерлока.
– Не надо, – начинает Шерлок, но Джон уже его не слушает.
– Оно быстро распространяется. Мне нужно что-то сделать!
Внезапная жгучая боль заставляет Шерлока застонать; ему уже всё равно, слышит ли его Джон. Раздаётся тихий треск, когда шип протыкает его рубашку, заставляя их обоих задохнуться. Другие уже ждут своей очереди под его кожей, он чувствует их, и их больше, чем он мог бы сосчитать. Он зажмуривается – если кошмар собирается взять его живым, он предпочёл бы этого не видеть. Но самое меньшее, что он может сделать – это не позволить ему забрать и Джона.
– Отпусти меня, – умоляет он.
– Нет-нет. Всё будет хорошо, просто позволь мне… позволь мне помочь. – Голос Джона срывается на последнем слове, а затем колени Шерлока подгибаются, и Джон, пыхтя, одной рукой обнимает его, а другой подхватывает под коленями. К чёрту проклятия, кажется, кричит Джон, Я собираюсь спасти тебя, и Шерлок почти верит ему.
Он позволяет своему телу стать расслабленным, больше не сопротивляться, а затем открывает глаза и смотрит на Джона, смотрит на него, даже когда его зрение темнеет, когда его поднимают сильные, нежные руки, и любит его.
========== Глава 4 – Тишина и другие враги ==========
***
Глубоко вздохнув, Шерлок приходит в себя; мягкий голос из огромного пространства между сном и реальностью, в котором он только что плавал, всё ещё отдавался эхом в его ушах. Его глаза распахиваются и он быстрым взглядом обшаривает полутёмную комнату. Он лежит на диване, его рубашка расстёгнута, а нижняя часть тела прикрыта одеялом, из-под которого выглядывают пальцы ног. Огонь в камине всё ещё потрескивает, но буря немного утихла и вместо рёва теперь мягко дышит в окно.
Будто скользнув взглядом по тонко нарисованной картине, он видит фигуру, сидящую в кресле рядом с ним. Глаза Джона уставшие, на лбу – морщины. После первоначальной благодарности Шерлок чувствует вспышку гнева при виде него. Почему он всё ещё здесь?
– Привет, – говорит Джон с явным облегчением в своём хриплом голосе, не подозревая о небольшой буре, назревающей внутри Шерлока. – Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – автоматически отвечает Шерлок; необходимость прервать расспросы о личных делах – почти рефлекс. Он осторожно дотрагивается до реальных шипов на груди – теперь их три. Кожа вокруг них зудит, но она не раздражённая, и когда он подносит пальцы к губам, на них ощущается слабый запах антисептического крема.
Джон вздыхает, снова исполняя роль недовольного друга. – Нет, правда, Шерлок. Как боль?
– Терпимо. – Это правда: расползание двухмерных ветвей вокруг его шеи на время остановилось, и он может свободно дышать. Конечно, есть знакомая тупая боль в верхней части тела, но это ничто по сравнению с болью, которую он только что испытал. Шерлок задаётся вопросом, каково было бы полностью освободиться от неё, и было бы это похоже на отсутствие органа.
– Ладно, – говорит Джон. – Это хорошо. Скажи мне, если этого станет слишком много. Я не хочу, чтобы ты снова потерял сознание.
Шерлок уклончиво хмыкает. – Значит, ты не ушёл.
– Что? Конечно, я этого не сделал и не собираюсь делать.
– Глупый выбор. Ты рискуешь заразиться ещё больше.
– Да, примерно так. Я тут подумал… – Джон расправляет плечи и делает глубокий вдох, но Шерлок его перебивает:
– Это не твоя сильная сторона, Джон. Не мог бы ты вместо этого описать, когда и как моё проклятие перестало распространяться?
Джон проводит рукой по лицу, но не спорит. – Ну, это было сразу после того, как ты потерял сознание. После того, как ты… Э-м-м, не обращай внимания. Я принёс тебя сюда, а когда опустил на диван, твоё дыхание успокоилось, и новые отметины перестали появляться. Ты был без сознания около часа…
– Пятнадцать минут, – заканчивает за него Шерлок, и Джон кивает.
– Да.
– Я должен сказать спасибо, – отваживается Шерлок, нерешительно глядя куда-то между своими руками и коленями Джона.
Удивлённо шевельнувшись, Джон прочищает горло и, не глядя на него, говорит:
– Твоя очередь?
– Я… мне было нехорошо. Когда мы встретились, я обдумывал…
– Я знаю.
Джон натянуто улыбается. – Конечно, знаешь. В любом случае, ты… Да, ты спас мне жизнь, Шерлок.
На каком-то уровне Шерлок знает, о чём говорит Джон. Время от времени его преследовал образ человека, потерявшего цель в жизни, занимающегося своими повседневными делами в одиночестве, руки трясутся от желания что-то изменить, но разум слишком онемел, чтобы отдавать приказ. Шерлок хотел починить его, но не ожидал, что Джон сделает то же самое с ним, заполнит дыру такой уникальной формы, что никто другой не смог бы в неё поместиться.
– Ты застрелил кэбмена, – напоминает он. Он чувствует себя безнадёжно неадекватным, всего лишь крошечный фрагмент его мыслей.
– Да, но всё же. Я хочу помочь тебе. – Джон поднимает глаза и устремляет на Шерлока серьёзный взгляд; в морщинках вокруг губ застыла решимость.
– Хорошо.
– Ладно, хорошо. Но для того, чтобы я это сделал, нам нужно поговорить.
Разговаривать, конечно. Шерлок раздражённо закрывает глаза и вздыхает.
– Да, я знаю, – говорит Джон, – я знаю, что мы в этом деле не сильны, но не думаю, что на этот раз это сработает. Так что, пожалуйста, Шерлок. Расскажи мне, что случилось двенадцать лет назад.
– Ничего.
– Нет, не ври. Во-первых, ты сказал, что чувства ещё больше ухудшают ситуацию с проклятием.
– Ага.
– Итак, – говорит Джон; его голос становится громче, – ты – гений, я уверен, что у тебя есть какая-то теория относительно того, что заставило его появиться.
– Сантименты.
Джон трёт костяшки пальцев о бёдра, глубоко дыша через нос, чтобы успокоиться. – Шерлок. Пожалуйста.
Шерлок усмехается, уже чувствуя себя униженным тем, в чём собирается признаться. – Хорошо. В течение многих лет Майкрофт пытался научить меня перестать напрасно заботиться о других людях, потому что это приведёт только к проблемам. Он видел, каким я был, когда нашу семейную собаку пришлось усыпить. Я плакал неделями – из-за собаки, Джон. Каким бы раздражающим ни был мой брат, я никогда не слушал его, пока не поступил в университет и не начал по-настоящему осознавать опасность заботы. Но отпустить эти чувства было нелегко. На самом деле, это было почти невозможно, и в конце концов стало слишком поздно. Проснувшись однажды утром, я обнаружил проклятие и понял, что потерпел неудачу.
Шерлок сглатывает в звенящей тишине. История имеет на языке неприятный привкус, он и спешит продолжить, прежде чем Джон успеет вставить хоть одно слово. – Теперь ты. Ты сказал, что твоё проклятие появилось сегодня утром. Если мы предположим, что оно может распространяться через личный контакт, и нужно прикоснуться к самому проклятию, чтобы «заразиться», был только один эпизод, когда это могло произойти – это случилось вчера вечером. Тем не менее, если подобное происходит через какой-либо физический контакт, то их было множество, и последний из них был сегодня утром.
– С-с-сегодня утром? – Джон умудряется начать заикаться. – Когда я… О, Боже, я же ничего не делал во сне, да?
Щеки Шерлока слегка розовеют. – Ну…
– Что. Я. Сделал.
– Я полагаю, это было то, что люди могли бы назвать «держаться за руки», хотя, скорее всего, ты просто потянулся к ближайшему доступному источнику тепла.
Джон резко втягивает воздух и зажимает пальцами переносицу. – Вот дерьмо. Прости.
– Всё… нормально, – бормочет Шерлок. Он ждёт, пока воцарится тишина, а потом снова её нарушает. – Когда именно ты заметил проклятие?
– Вскоре после того, как ты умчался, – Джон искоса на него смотрит, – я заметил, что у меня начала болеть грудь. Я пошёл в туалет и заметил эту маленькую точку. Я был так зол, что попытался просто её проигнорировать, и это заставило меня задуматься. Я почти уверен, что это не распространяется через личный контакт. Это больше похоже на идею или определённый образ мышления.
Шерлок поднимает бровь, пытаясь проследить за ходом мыслей Джона. Он не может предположить…
– Я хочу сказать, что это противоположно чувствам. Подавление эмоций или что-то в этом роде.
– Нелепо. Если бы это было так, мы бы не оказались в такой ситуации с самого начала.
– Но знаешь, я ощутил боль сразу после того, как у меня появились довольно неприятные мысли. Ты говоришь такое дерьмо… я не думаю, что даже ты в такое можешь поверить.
Ошеломлённый, Шерлок яростно трясёт головой, пытаясь собрать осколки своей маски, разбитой на полу. Потому что, даже если Джон прав, он не может позволить этому случиться. Он не может.
– Ты же всё время говоришь другим, чтобы они не слишком привязывались к своим теориям, если те не подкреплены фактами, – Джон смягчает удар кривой улыбкой.
– Заткнись.
– В любом случае, я собираюсь проверить свою теорию, хорошо?
