Текст книги "Сволочи (СИ)"
Автор книги: совесть Логана.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
Однажды я совершенно случайно подслушал их с Хендерсоном разговор. Он спрашивал, может, она до сих пор сердится на него? Но Паккет спокойно отвечала, что она давно не держит зла на Логана.
И сегодня Мэд вновь была не в духе. Когда мы с парнями записывали песни, я незаметно за ней наблюдал. Девушка, сидя в кресле, лениво листала страницы на своём телефоне и то и дело кидала печальные взгляды в сторону будки.
Во время перерыва мы с парнями как обычно расселись по диванам.
– Время обеда, – сообщил Логан, взглянув на часы. – Может, купим еды?
– Давайте, – поддержал идею Кендалл и, попутно набирая номер Джулии, пошел к выходу. – Я буду буритто и колу.
Он покинул студию.
– Мне то же самое, – быстро сказал Карлито, не желая идти всем за едой.
– А я хочу суши, – высказался Хендерсон и посмотрел на меня.
– Тогда я… – Я задумался. – Даже не знаю. Хочу пообедать салатом.
В студии повисла тишина.
– Ну… – протянул Пена. – Кто пойдёт?
Все молчали.
– Ладно, я схожу, – вздохнула Мэдисон и встала. – Давайте сюда ваши деньги.
Парни обрадовались и полезли в карманы за купюрами. Мне почему-то стало жалко Паккет, и я, встав на ноги, сказал:
– Я пойду с тобой.
Логан и Мэдисон одновременно на меня посмотрели.
– Ну, я же последний сделал заказ… Стало быть, я и пойду.
– О’кей, – согласилась девушка, убирая деньги в карман шортиков. – Пошли.
Мы вышли из студии и направились прямо к фургончику у метро, где продавали фастфуд.
– Два буритто, три стакана колы, одну порцию суши, – проговорила Мэд кому-то в фургончике и посмотрела на меня. – А салата здесь нет. Придётся идти в магазин.
Я кивнул и сунул руки в задние карманы джинсов.
– А сама чего не ешь?
– Если б хотела, поела бы, – спокойно ответила она. – К тому же меня воротит от еды из этого фургончика, вы каждый день так питаетесь?
– Ты вроде с утра ничего не ела, – продолжал я, не обратив внимания на её упрёк.
Мэд не посчитала нужным ответить. Вскоре она взяла еду и кивнула в сторону магазина: пошли, мол.
Мы купили салат. Я взял себе пачку сока:было жарко, и жажда одолевала. Когда мы проходили мимо скамейки, Паккет вдруг сказала:
– Джеймс, пожалуйста, давай присядем.
Я кивнул. Мэдисон села на лавочку, отложила пакет с едой в сторону и схватилась за голову.
– Что такое? Тебе плохо? – обеспокоенно поинтересовался я.
– Да, голова кружится. Сейчас пройдёт…
Я присел рядом и посмотрел на палящее солнце.
– Да тебе в здание надо, – посоветовал я. – Пойдём, до студии пару шагов.
Она встала и пошатнулась на месте. Я взял пакет с едой, а другой рукой придержал девушку.
В “Рузлес Рекордс” Мэдисон села на диванчик в холле и прижала руку к горлу.
– Опять плохо?
Она покивала и отвернулась. Я понял, что её тошнит, и сел рядом.
– Может, тебя домой?
– Нет… Нет, сейчас все пройдёт.
Прошло несколько минут, но мне казалось, что ей не становилось лучше. Она сидела вся бледная и время от времени прикрывала глаза.
– Кушать надо, а не худеть, – вставил слово упрёка я. – До чего ты себя довела?
– Зактнись, Джеймс, я никогда не мучила себя диетами! – Она быстро взглянула на меня и спокойно продолжила: – Это не из-за еды. Сейчас мне даже захотелось чего-нибудь.
– А не тошнит?
Она отрицательно мотнула головой.
– Ладно, – вздохнул я и полез в пакет. – Хочешь мой салат?
– А он солёный?
– Не знаю…
– Посоли его, – попросила Мэдисон, глядя на еду. – Пожалуйста. Уж очень солёненького хочется.
– Ну, хорошо. Может, поднимемся к парням?
– Нет, там жарко. А здесь прохладно, давай пока посидим тут.
Я встал и стал думать, где взять соль. В студию подниматься не хотелось, поэтому я подошел к охраннику, который проводил в здании день и ночь.
– Привет, Трэвер. Соль найдется?
– Найдётся, от чего же нет?
Он дал мне небольшой пакетик с солью, и я, поблагодарив его, вернулся к Мэд.
– Вот, держи.
– Спасибо, Джеймс.
Она посолила свой обед и принялась за еду. Я сел в кресло и открыл пачку сока.
– Знаю, что шутки про беременность глупые, но всё-таки пошучу. А не беременна ли ты?
Паккет посмотрела на меня сосредоточенным взглядом, и я тут же перестал улыбаться. Не самая удачная шутка. Я глотнул сок, и девушка вдруг сказала:
– Да, ты прав. Эти шутки глупые. А глупее всех те шутки, которые затрагивают очень серьёзные вещи.
Я молча смотрел на неё. Тяжело вздохнув, Мэдисон сказала:
– Да, Джеймс, я беременна.
Я тут же выплюнул сок и начать кашлять. Она смотрела на меня, медленно пережевывая салат, и молчала.
– Ты… Ты это серьёзно? – спросил я, прокашлявшись.
– А ты всё ещё считаешь, что на эту тему можно шутить?
Я вздохнул и задумался. В напрягающей тишине прошло несколько минут.
– И кто он?
– Ты про отца?
– А про кого же ещё?! – вопросом на вопрос ответил я.
Мэдисон вздохнула и потыкала помидорину в салате вилкой.
– Друг твой, – произнесла она, не поднимая глаз.
Я так и знал! От кого ещё такое можно ожидать?
– Дурак, – прошептал я.
– А ты не сильно удивлён!
– Ну…просто…
– Он тебе рассказал, да? – сердито спросила она.
– Ну, это так… к слову пришлось…
– Отлично! – Она встала и взяла пакет с едой. – Какая же он сволочь!
Она быстро пошла к лифтам, и я, не долго думая, побежал за ней.
Мэдисон ворвалась в студию. Я вбежал следом; Карлос и Логан сидели на диванах и вели о чём-то беседу. Паккет достала из пакета пластмассовый контейнер с суши и кинула его Хендерсону. Он, конечно, не поймал его, и поэтому обед Логана ударил ему же по лицу.
– Ау! – пожаловался парень, поднимая контейнер с пола. Но когда он увидел, в каком настроении Мэдисон, злоба на его лице сменилась удивлением. – Ты чего такая злая?
– Знаешь, Хендерсон, я вовсе не собираюсь становиться очередной тёлкой, о которой ты расскажешь друзьям! – закричала она. Я протянул к ней руку, желая напомнить, что ей нельзя волноваться, но Мэдисон меня не замечала. Её сейчас интересовал только Логан.
– Что? Ты о чём?
– Ты прекрасно знаешь о чём!
Мэд развернулась и пошла к выходу. Я стоял у неё на пути, но девушка ловко оттолкнула меня и ушла.
– Мэдисон! – крикнул Логан ей вслед и встал. – Мэд, подожди!
Он выскочил из студии, а Карлито посмотрел на меня.
– Что это было?
– У них спроси.
Я сел на диван и посмотрел в окно. Вернулся Кендалл и достал из пакета свой обед. Они с Пеной принялись за еду, и через несколько минут к нам присоединился Логан.
– Помирились? – спросил Карлос.
– Да, – ответил друг и достал из упаковки китайские палочки. – Всё в порядке.
– И… – начал я, – она ничего тебе не сказала?
– Сказала.
– И что же?
– То, что суши стоят дороже, чем я думал, – вполне серьёзно ответил он и улыбнулся. – Я у неё в долгу.
Я достал телефон и посмотрел на время. Что ж, раз Мэдисон ничего ему не сказала, значит, так надо. А если бы разговор не зашёл в сторону её беременности, она бы просто промолчала? Получается, я один, кто знает об этом… И всё, что мне остается делать, это сохранить наш с ней секрет… А что, если Логан просто не сказал нам? Да нет. Он бы не выглядел так беззаботно…
– Джеймс, о чем задумался? – спросил Логан.
– Ни о чем, – пожал плечами я.
– О чём вы там с Мэдисон секретничали?
– Мы не секретничали.
– А почему она такая злая пришла от тебя?
– Логан, что за допрос? – сердито спросил я. – Я откуда знаю, что между вами двумя там творится?
– А чего ты так нервничаешь?
Я вздохнул и замолчал.
– Между нами двумя не творится, – продолжил Хендерсон, – а вот между вами…
– Успокойся. Мне твоя Паккет нафиг не сдалась, у меня есть Генри.
– А чё это она сразу моя?
– А ну заткнитесь, – влез Кендалл. – Оба. Дайте уже поесть спокойно.
Мы с Логаном переглянулись и всё же замолчали.
На следующее утро мы с Мэдисон встретились у студии.
– Как дела? – тихо спросил я, обернувшись.
– Нормально, – пришибленным голосом ответила она. – Всё хорошо.
Мы зашли в здание.
– Слушай, я тут думал… – начал я. – Когда ты всё собираешься сказать Логану?
– Не буду я ему ничего говорить.
– Как так? Но он же…
– Ты думаешь, его обрадует новость, что я беременна от него?
Я пожал плечами.
– Я больше чем уверена, что ему не нужен ребенок, – сказала она, вызвав лифт. – Честно говоря, мне он тоже пока не нужен.
– И что делать?
– Мне надо время, чтобы подумать.
Мы зашли в лифт.
– И всё-таки, – снова заговорил я. – Через несколько месяцев он сам всё поймет. Что ты ему скажешь?
– Найду, что сказать.
– То есть ребёнок будет без отца?
– Возможно.
– И какую легенду ты придумаешь? Малыш, твой папа был моряком и утонул в море?
– Нет. Зачем лгать? Скажу правду, что его отец просто испугался большой ответственности…
– Но ты даже не знаешь, что думает Логан по этому поводу!
– Не знаю, – согласилась Мэд. – Просто мне нужно время.
Двери лифта расплылись в разные стороны, и мы вышли в коридор.
– Сколько тебе его нужно?
– Джеймс, – произнесла Паккет, повернувшись ко мне лицом. – Это мои проблемы, не забивай себе ими голову.
– Но я… я же переживаю…
– Я знаю. И спасибо тебе за это, правда. Но я не хочу, чтобы ты ломал себе голову, думая над этим.
– Мэдисон…
– Если что-то пойдёт не так, я скажу.
Я молчал.
– Хорошо? – на всякий случай спросила она перед тем, как войти в студию.
– Ладно. Но если что, сразу звони и держи меня в курсе.
Улыбнувшись, девушка кивнула и толкнула дверь. Я вошёл следом; здесь были уже все и ждали только меня. Мэдисон обнялась с каждым из парней по очереди и уселась в кресло. Она выглядела бледной, но радостной, и только я понимал, чего стоит ей эта улыбка.
Прошло несколько дней. От Паккет не было ни слуха, ни духа. Я намеренно ей не звонил, хотя и начинал думать о чём-то нехорошем. В конце концов, когда прошла неделя без присутствия Мэд в студии, я решил навестить её.
Вечером, после работы, я сказал парням, что поеду домой, а сам направился прямо к дому Мэдисон.
Остановившись у ворот, я проследовал к крыльцу. Уже прилично стемнело, и фонари во дворе зажглись. Я миновал ступеньки и надавил на звонок. Свет в доме кое-где горел, и это придавало мне оптимизма: Мэд всё-таки дома. Дверь поначалу никто не открывал, но потом послышался звук открывания замка, и на пороге вырос чернокожий громила.
– Эм… – растерялся я. – Привет.
– Кто такой?
– Я? Джеймс… Джеймс Маслоу.
– Кем являешься Мэдисон Паккет? – продолжал басом спрашивать мужик.
– Друг, наверное.
– Наверное или точно?
– Да друг я, – выпалил я и двинулся к двери, но негр толкнул меня в плечи и заставил остановиться.
– Документ, удостоверяющий личность, есть?
– Эм… – Я похлопал себя по карманам. – Разве только права…
– Давай их сюда.
– Они в машине.
– -Не мои проблемы, – пробасил громила и сложил пухлые руки “замком”.
Я закатил глаза и, вернувшись к машине, достал из бордочка права. Затем я вновь оказался на крыльце и протянул документ незнакомцу.
– Джеймс Дэвид Маслоу, стало быть?
– Так и есть.
– Ладно, заходи. – Он вернул мне права и отступил. – Но смотри, если что, вылетишь отсюда в два счёта.
– Спасибо, – поблагодарил я и вошёл в дом.
И куда дальше идти? Где, собственно говоря, Мэдисон?
– А не подскажешь, где её найти? – обратился я к громиле.
– Вверх по лестнице и направо. Там её спальня, явно не ошибёшься.
Я кивнул и стал подниматься по ступенькам. Оказавшись наверху, я увидел дубовую дверь и понял, что это и есть спальня Паккет. Я подошёл к двери и постучал по ней костяшками пальцев.
– Не заперто, – послышался слабый голос хозяйки дома, и я не спеша вошёл.
Мэдисон лежала на кровати спиной ко мне. Я прикрыл дверь и прошел к её постели.
– Тебе совсем поплохело? – спросил я и присел на край кровати.
Она лишь промычала в ответ.
– Ты давно не появлялась у нас в студии.
Вновь послышалось неясное мычание.
– Я так понимаю, ты решила отдохнуть от всего. Ну и правильно, Мэдисон. Надо. Надо отдыхать.
Она вздохнула.
– А Логан постоянно о тебе говорит, – продолжал я. – Скучает, наверное?
Ответа не было.
– Он так ни о чём не знает, правда?
Паккет угукнула в ответ.
– Думаю, скоро узнает. Ну, наверное…
Мы оба немного помолчали.
– А ты как вообще себя чувствуешь? – интересовался я. – Всё хорошо?
– Джеймс, – дрожащим голосом произнесла девушка и повернула лицо ко мне.
В её глазах стояли слезы.
– О боже, Мэдисон… Что случилось? – обеспокоенно спросил я и подсел ближе. – Кто тебя обидел, девочка?
– Никто… Я… – хныкала она, вытирая слёзы. – Я… Я его потеряла.
Мои брови поползли вверх. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.
– Потеряла? – шёпотом переспросил я. – Ребёнка?
– Да… – таким же тихим голосом произнесла она и вдруг зарыдала. – Джеймс!
Мэдисон кинулась мне на шею и, уткнувшись носом мне в плечо, начала лить слёзы. Я обнял её и прижал к себе. Появилось острое желание защитить её, и я обнял Паккет покрепче, будто её в любой момент могли забрать у меня.
– Принести тебе воды?
Она отрицательно замотала головой и всхлипнула. Не знаю, сколько мы так просидели, но, когда Мэдисон более-менее успокоилась, я решил спросить:
– Как так получилось?
– Я была у врача, – икая, говорила девушка и вытирала слёзы, – он сказал, что, скорее всего, это из-за стресса на работе и постоянных съёмок.
Мэд снова заплакала и опять обняла меня.
– Ну не надо так расстраиваться, – успокоил её я. – Всё же не так плохо…
– Это еще не всё. Врач сказал, что из-за выкидыша у меня будут осложнения. Я могу потерять и следующего ребёнка.
– Разве такое бывает?
– Как видишь. – Мэд тихонько заплакала.
Я вздохнул. Совсем недавно, наверное, Паккет казалась мне бездушной стервой, у которой на уме что-то своё. Кто бы мог подумать, что на самом деле она такая хрупкая и беззащитная?..
– Всё будет хорошо, – пообещал я. – Будут у тебя и муж, и детки. Вы будете жить долго и счастливо.
– Не рассказывай мне сказки!
– Я и не собирался. Вот увидишь, Мэдисон, всё так и будет.
Прошло около часа. Мэд уже окончательно успокоилась, умылась и даже захотела есть. Ужин принёс в спальню тот самый громила (как оказалось, его имя Дрейк), и Паккет угостила и меня.
– В этом есть даже плюс, – рассуждала она, запивая бутерброд чаем. – Не придётся ничего говорить Хендерсону.
– То есть ты будешь жить с мыслью, что у тебя мог быть от него ребёнок, а ему хоть бы хны?
– А что ты предлагаешь? Смысла нет ему рассказывать…
– Всё равно это как-то неправильно. У меня такое ощущение, что я вру ему.
– Ты не врёшь, – успокоила она, – а просто недоговариваешь.
– Это одно и то же.
Я с головой погрузился в свои мысли.
– О чём думаешь? – тихо спросила Мэдисон.
– Да так…
– Джеймс, я не хочу, чтобы ты забивал себе этим голову.
– А как?! – спросил я. – Как по-другому?! Разве ты её не забиваешь этим?
– Я стараюсь свыкнуться с мыслью…
– А я нет! Мне не даёт покоя мысль, что на земле могла появиться новая жизнь, но из-за какой-то мелочи ребёнок умер, так и не родившись!
Она уставилась в пол; в глазах вновь скопились слёзы.
– Извини. – Я погладил Мэдисон по плечу.
Она мотнула головой и сморгнула слёзы.
– Давай постараемся забыть это всё как страшный сон, – предложила Паккет через пару минут. – У вас с парнями много работы, и тебе не стоит зацикливаться на моих проблемах.
– О’кей, постараемся забыть. Но я не обещаю, что скоро.
– И не надо. Ты лучше пообещай мне, что Логан ничего не узнает.
– О чём? – поинтересовался голос Хендерсона, и мы с Мэд одновременно обернулись.
Он стоял в дверях, прижавшись плечом к косяку, и сверлил нас взглядом.
– Ты что тут делаешь? – спросил я, подойдя к другу.
– Тот же вопрос. Вроде ты говорил, что поехал домой…
– Так я и поехал, – подтвердил я. – Но потом вспомнил, что хотел заехать к Мэдисон.
– Интересно зачем.
– Когда мы прошлый раз отдыхали все вместе, Генри забыла у Мэдисон дома свой клатч. Я решил забрать.
– А, – кивнул Логан и прошёл к кровати. – И где же он?
– Вот, – вмешалась Паккет и достала из-под кровати свой клатч. Я слабо улыбнулся.
Девушка кинула его мне, и я поймал вещицу одной рукой.
– Спасибо за чай, Мэдисон. Рад был зайти.
Она с улыбкой кивнула, и я, попрощавшись, открыл дверь.
– А о чём я не должен был узнать? – вопросил Хендерсон и тем самым заставил меня остановиться.
– Вот это уже не твоё дело, – ответила Мэдисон и незаметно мне подмигнула.
Я слабо улыбнулся и ушёл. Нет, это было его дело. Можно сказать, это было только его дело. Его и Мэдисон.
О том, что дальше происходило между так называемой Лодисон, мне не известно.
МЭДИСОН
Когда очередной рабочий день подошёл к концу, я, сидя в гримерной, набрала номер Лимонника. Сначала трубку упорно не поднимали, а затем неприятный женский голос сообщил: “Аппарат абонента находится вне зоны действия сети”.
Вздохнув, я убрала мобильный в сумку и вышла из помещения. Видимо, снова придётся добираться до дома самой.
Появилось желание совершить пешую прогулку, за одно и подумать над кое-чем. Свой маршрут я проложила через давно заброшенный людьми парк, где уже года три не распускались цветы и не пели птицы. Этот парк показался мне идеальным местом для того чтобы пройтись по нему одной и поразмышлять.
И вот, когда я преодолела довольно приличное расстояние по ветхой тропинке, мне навстречу попался мужчина. Странно. Обычно люди здесь не ходят, а если и ходят, то большими компаниями. Мужчина был невысокого роста, лет пятидесяти на вид, одет не бедно, но и не богато. Наши взгляды с ним встретились, и когда я поняла, кому принадлежит этот взгляд, моё сердце беспокойно подпрыгнуло в груди. Я тут же отпустила глаза и сунула руки в карманы: они задрожали.
В нескольких метрах от меня шагал Дэвид Паккет… Если же это имя вам ни о чём не говорит, скажу проще: мгновенье назад мой взгляд встретился со взглядом моего отца.
Когда наши пути пересеклись, папа остановился и мягко спросил:
– Мэдисон, неужели ты засияла настолько ярко, что уже и родного отца не узнаёшь?
Я медленно развернулась и взглянула ему в глаза.
– Разве? – спокойно осведомилась я, хотя внутри готова была закричать. – А мне кажется, что кое-кто другой не узнаёт свою родную дочь, папа.
Последнее слово я произнесла как-то неуверенно и робко. Всё-таки долгих пять лет я не называла родного человека папой…
– Да, – согласился отец, покивав головой, – ты права, очень некрасиво всё это получилось…
– Ты о чём?
Папа вздохнул и, оглядевшись, поинтересовался:
– Ты никуда не спешишь?
– Разве только домой.
– Отлично. Тогда давай зайдём в кафе, и я всё тебе расскажу.
Я согласилась.
– Неплохое заведение, – оценивающим тоном произнес отёц, когда мы сели за столик. – Уютно.
– Да, я часто тут бываю. Что закажешь?
– Супы здесь подают?
– Нет, пап, – ответила я, раскрыв меню. – Это китайский ресторан, и здесь готовят китайскую еду.
– Да? Тогда посоветуй мне что-нибудь, раз ты часто тут бываешь.
– Хорошо… – Я пробежала глазами по меню. – Вот. Закажи себе хрустальные дим-самы или кальмары хэй жао.
Папа посмотрел на цену и, усмехнувшись, отложил меню.
– Пожалуй, закажу себе просто чай. Надеюсь, его подают в этих китайских ресторанах?
Я кивнула и позвала официантку, одетую в шелковый цветастый костюм. Записав наш заказ, она удалилась на кухню.
– Ты так выросла, – заметил папа, разглядывая меня.
– Мне двадцать три. Неужели я не должна была вырасти?
Он рассмеялся и вздохнул.
– Мне кажется, ты хотел о чём-то рассказать, – напомнила я.
– Тебе не кажется, Мэд. Сейчас принесут заказ, и я поведаю тебе обо всём, о чём ты только захочешь узнать.
Минут через десять к столику подоспела официантка. Она поставила наш заказ на стол, и мы с отцом сразу оплатили еду.
– Начинай, – попросила я папу и взяла в руки китайские палочки.
– Ох, – вздохнул он, почесав затылок. – Я даже не знаю, с чего мне начать… Это так непросто. Задавай мне любые вопросы, я отвечу.
– Где мама?
– В больнице.
– Что-то случилось? – забеспокоилась я.
– Нет, нет, Мэдисон, всё хорошо. Она у психолога.
Я вопросительно нахмурилась, и отец, снова вздохнув, произнес:
– Видимо, придётся рассказать тебе всё как было. Слушай, дорогая.
Он отхлебнул чаю и продолжил:
– Пять лет назад, когда ты ещё жила во Френдейле, врачи обнаружили у мамы опухоль мозга. Мы тебе намеренно ничего не говорили. А зачем? Ты заканчивала школу, волновалась, мы не хотели тебя травмировать. Мы надеялись на лучшее, в тихую откладывая деньги, и молчали… В общем, врачи дали маме всего три месяца. Больше, сказали, не протянет. Знали бы они, как сильно ошибались!Ну, мама посчитала, что нужно эти три месяца провести всем вместе. Ты должна помнить, что она стала проявлять больше внимания и заботы, часто говорила о том, что любит нас… А тебе это не нравилось, помнишь? Сильно не нравилось. В прочем, ты почти никогда не любила телячьи нежности. И из-за этого ты как раз и поругалась с нами тогда. Прямо в свой день рождения! Накричала на маму и убежала из дома на ночь глядя. Знаешь, как мама плакала? Я не мог её успокоить. А когда ночью заявился полицейский и сказал, что нашей дочери нет в живых… У мамы случился нервный срыв. Она помутнилась рассудком, света белого не видела из-за горя. Каждый вечер я её чуть ли не силком тащил домой с кладбища. Она лежала на могиле и просила у тебя прощения за то, что не удержала тебя в тот вечер. Соседи советовали сдать её в лечебницу, но я не слушал. Я бы ни за что свою Сьюзи не отдал этим санитарам…
Я не могла слушать это. Поэтому я давно отложила в сторону палочки и сидела с полными слёз глазами. Наконец всё, что было внутри, выплеснулось наружу через горькие слёзы.
– Моя малышка, – тихо рассмеялся папа и взял меня за руку. – Не плачь, всё же уже позади…
Он погладил меня по спине и помолчал. Я ревела и не могла остановиться. Мне стало безумно стыдно за содеянное мною ещё пять лет назад. Но маму с папой мне было жалко ещё больше и, откровенно говоря, я просто возненавидела себя за тот поступок.
– Ну, прошёл годик-другой, – продолжал отец, – мы поняли, что врачи поспешили со своим приговором, но нас обоих это мало утешало. Мама твоя вроде как успокоилась. Нет, успокоилась – это не то слово. Знаешь, я её временами не узнавал. Она стала закрытой, нелюдимой, проводила время в углу на кресле: сидела и вязала, иногда приговаривая: “А Мэдисон понравилось бы”. Не знаю, как я сам с ума не сошёл в этой обстановке. Да, я тоже тосковал, ужасно тосковал… Радовало то, что Сьюзи осталась жива: жила да жила себе, будто знала, что на тот свет ей ещё рано. В общем, скоро мы привыкли жить вдвоём. Без тебя. Сьюзи совсем скоро решила сменить обстановку, мы уехали в Лос Анджелес и якобы твои останки перевезли туда же. Мама ездила на кладбище лишь по праздникам, и вроде бы всё ничего… Но тут, как гром среди ясного неба, вдруг появляешься ты. Естественно, своими словами ты насыпала соль на не зажившую рану матери, а она, как я уже сказал, двинулась умом. И плюс ко всему – мать уже свыклась с мыслью, что тебя больше нет.
– А ты?
– Я тоже свыкся. Но когда увидел тебя тогда на пороге своего дома… я сразу понял, что моя дочь жива.
Он обнял меня еще крепче и чмокнул в макушку.
– Но почему ты не пустил меня в дом? – не поняла я.
– Да я и пустил бы, если б не мать. Она совершенно помутнилась бы рассудком, если бы ты с нами снова зажила… Ну, а если говорить честно, мне просто захотелось тебя проучить.
– Проучить?
– Именно, – вздохнул отец. – И теперь понимаю, как глупо и необдуманно поступил. Понимаешь, когда я увидел тебя спустя пять лет, у меня внутри всё перевернулось. Мне захотелось тебя наказать, хотелось, чтобы ты почувствовала то же, что чувствовали мы с матерью в се эти пять лет. Ну вот я и сделал вид, что не признал тебя. А ты, Мэдисон, прости меня, дурака старого. Прости, пожалуйста… Я же плохого тебе не хотел сделать. Не знаю, что нашло на меня.
– И ты меня прости, пап, – проговорила я дрожащим голосом. – Я была такой идиоткой! Мне хотелось убежать от проблем, и я даже не подумала о том, что будет с вами… Прости!
– Бог простит, доченька, – ласково сказал папа, не переставая гладить мою спину. – Мы заслужили прощения. Оба.
Я снова зарыдала, уткнувшись носом в плечо отца. Он говорил, что всё позади, но я-то понимала: всё только начинается…
– У меня остался всего лишь один вопрос, – произнесла я, успокоившись.
– Какой?
– Кому понадобилось “убить” меня?
– Этого, дочка, я сказать не могу, – растерянно пожал плечами папа. – Но клянусь, я готов на куски разорвать этого человека! Не важно, кто это. Я готов.
Тут мне пришла в голову одна мысль, и я поведала отцу обо всём, что случалось на съёмочной площадке. Не забыла упомянуть даже об Алисе, которая долгое время была подозреваемой. Кстати говоря, в последнее время ничего подобного со мной не случалось… Да и слава богу!
– И я думаю, – в завершение произнесла я, – что тому, кто подстраивал всё это, может быть, и была выгодна моя “смерть”.
– Так… – вздохнул он. – Над этим надо подумать. А что-то уже поздновато. Может, пойдём?
Я согласно кивнула, и мы покинули ресторан.
– Я так рад, что мы волей судьбы с тобой встретились в парке, – признался папа, когда мы шли по слабо освещённой улице домой.
– Ты не представляешь, как я этому рада. А куда мы идём?
– К нам домой. Думаю, мама будет в восторге от встречи.
Я остановилась.
– Ты же сам сказал, что… что она не в своём уме. Господи, как больно это говорить!
– Сказал.
– А маме не станет плохо, когда я покажусь ей на глаза?
– Не думаю, – мотнул головой папа и взял меня под руку. – Попробуем ей всё объяснить.
– Не знаю, пап… Я не уверена.
– А по-твоему, мы должны скрыть от неё нашу встречу?
– Нет.
– Ну вот и всё, котенок. Идём, идём, ничего не бойся.
Похолодало.
Мы с папой стояли на крыльце; он улыбнулся мне и достал ключи. Прогремев ими, отец вставил один ключ в скважину и несколько раз прокрутил его. Дверь со скрипом отворилась, и папа пригласил меня в дом. Я вошла.
В ноздри сразу ударил запах скандинавских тостов. Я сняла обувь и скромно остановилась в коридоре.
– Сьюзи! – прокричал папа с порога. – Я вернулся домой!
– Мой руки и садись за стол, – послышался тёплый голос из кухни, который сразу вернул меня в детство.
Отец махнул мне рукой и двинулся к столовой. Я потопала за ним.
На кухне царил запах только что сварённого кофе. Мама стояла к нам спиной: она была занята приготовлением какого-то блюда и не обращала внимания на вернувшегося домой мужа.
– Дорогая, – начал папа, – а я ведь не один пришёл.
– Дэвид! – воскликнула мама, не поворачиваясь, и сняла фартук. – Что ж ты не сказал, что у нас гости?!
Она повернулась к нам лицом. Так-то и не скажешь, что эта женщина пережила страшное горе и теперь сидит дома, на пенсии. Её лицо выглядело довольно молодо, когда-то длинные волосы были подстрижены выше плеч. Однако глаза горели так же ярко, как и пять лет тому назад.
Мама нахмурилась и медленно подошла ближе. Она мотнула головой, проверяя: не наваждение ли это всё? И, в конце концов, мать ткнула мне в плечо пальцем.
– Накрывай на стол, – заполнил паузу отец. – Угости свою дочь вкусненьким.
Мама не сводила с меня взгляда, как вдруг схватилась за сердце и, прокричав “Ой, плохо!”, рухнула на пол.
Перед глазами всё поплыло. Помню лишь, как папа крикнул: “Вызови врачей”, а дальше… дальше всё как в тумане.
– Почему всё так? – задумчиво спросила я, когда мы с отцом ехали в его машине ко мне домой. – Как думаешь, с мамой всё будет в порядке?
– Конечно, дочь. Ты, главное, не думай о плохом. Со Сьюзи часто случаются сердечные приступы…
– И после каждого врачи смотрят на тебя таким же взглядом, которым смотрели на нас? Будто всё уже кончено?
– Ну что ты такое говоришь? – возмутился папа и погладил меня по руке. – Я просто уверен, что всё будет хорошо.
– Они даже не позволили нам побыть с ней. Думаешь, это к добру? Я места себе не нахожу.
По окну машины били крупные капли дождя. Слышно было, как вдалеке гремел гром, а где-то на горизонте виднелись ослепительные вспышки молнии. Мы почти подъехали к моему дому, как я увидела у ворот чей-то силуэт. Некто стоял, сунув руки в карманы, и дрожал; на голову был накинут капюшон.
– Где остановить?
– Вон там. – Я указала на силуэт.
– Кто это стоит?
Я пожала плечами.
– Хочешь, я разберусь с ним? – спросил отец, и, когда свет фар осветил незнакомца, я ответила:
– Нет, пап, не стоит. Это мой друг.
У ворот стоял Логан.
Муж зажмурился от яркого света и посмотрел на машину. Папа заглушил мотор; фары погасли. Мы с отцом вышли из авто. Увидев меня, Хендерсон улыбнулся.
– Привет, – поздоровался он и обнял меня. – А я просто ехал мимо и подумал, что хорошо бы было переждать дождь у тебя. Что скажешь?
– Заходи, – одобрила идею я и махнула рукой отцу.
Логан удивленно посмотрел на папу, затем на меня. Но я молчала и шла к крыльцу, даже не оборачиваясь.
Когда я открывала дверь, первым опомнился папа:
– Мэдисон, может, представишь нас друг другу?
– Конечно. Но не будете же вы знакомиться на улице? – Я толкнула дверь и зажгла свет в прихожей. – Прошу.
Мы вошли в дом и проследовали на кухню. Я поставила чайник и, повернувшись лицом к гостям, сказала:
– Логан, знакомься. Это мой папа, мистер Паккет. Папа, знакомься. Перед тобой мой друг Логан.
– Папа? – вполголоса спросил меня Хендерсон. – Ты же говорила…
– Мало ли что я говорила.
– Ну, раз так. – Муж приветливо улыбнулся и, посмотрев на моего отца, протянул ему руку. – Рад знакомству, мистер Паккет.
– Взаимно. – Папа пожал ему руку. – Так кто ты? Друг, говоришь?
Логан бросил на меня вопрошающий взгляд. Я отвернулась к тумбе и достала из буфета три чашки.
– Видите ли, сэр, – начал Хендерсон, – тут такое дело… В общем, во многих газетах или Интернет-сайтах вы можете прочитать, что мы с вашей дочерью встречаемся…
– Значит, ты её парень?
– Нет, я ещё не до конца объяснил. На самом деле мы с Мэдисон НЕ встречаемся, понимаете?
Папа нахмурился и отрицательно мотнул головой.
– Как же вы не встречаетесь, если встречаетесь? Парень, ты чего мне мозги пудришь?
– Пап, ничего он тебе не пудрит, – вмешалась в разговор я. – Логан хочет сказать, что на самом деле нас связывают только дружеские отношения, а встречаемся мы только ради пиара.
– Ради чего? – не понял отец.
– Ради пиара, – начал объяснять Хендерсон, – то есть, благодаря мне, Мэдисон становится популярней в кругу моих фанатов, а я – в кругу её.
– А, – протянул папа. – Кажется, смекнул.
Логан улыбнулся ему и посмотрел на меня. Я улыбнулась в ответ и снова отвернулась к тумбе.
Да, я могу сказать отцу, что нас с ним связывают только дружеские отношения… Но на самом-то деле это не так. И, кажется, Хендерсон тоже отлично это понимает.
Следующим вечером мы с Логаном поехали в кафе, которое располагалось прямо на берегу океана. Отужинав, мы пошли пешком вдоль пляжа. Хендерсон рассказывал о чём-то, но я слушала в полуха. В основном мои мысли принадлежали только маме. Страшно хотелось приехать к ней в больницу, узнать, как она, поговорить… Но моим мечтам не суждено было сбыться. Вряд ли её сердце выдержит мой визит.
