Текст книги "Real cool world (СИ)"

Автор книги: Sonota Megami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Дистопия ==========

Выход в Реал преподнес неприятный сюрприз: в крохотной комнатушке, единственной в квартире, стоял зверский холод. Вся аппаратура оказалась покрыта тончайшим слоем сизой хрупкой изморози: смеси пыли и конденсата от работающих машин.

«Ну и Хирон с ним, с холодом!» – вспомнилось, что в предыдущий выход в Реал не удалось оплатить порядком накопившиеся счета за отопление. На кредитке оказались средства, достаточные лишь для оплаты обновлений софта, без которых симулятор начал бы лагать или вовсе перестал бы грузиться. А это опаснее, чем холод и… ну, конечно же, пустой холодильник. Мелинда выдернула вилку из розетки. За ненадобностью. Только лишнюю энергию жрёт. В квартире такой могильный дубарь, что и без этого агрегата скудные остатки пищевого концентрата сохранятся.

– Нет, не сохранятся, – машинально запихивая в рот последние крошки еды, вслух хмыкнула Мелинда, всматриваясь в пространство за окном.

«Кажется, ночь», – размышляла девушка. Хоть расколотое яркими огнями города пространство за закопченным смогом окном казалось одинаковым в любое время суток. Однообразный пейзаж из небоскребов навевал тоску.

Все, пора в вирт. За просиживание штанов в ледяной комнатушке кредитку не пополнят. А за хорошую игру – вполне. К тому же, виртуальный симулятор дает все ощущения настоящего реального мира. А если повезет с игрой, то и чувство тепла и сытости. Таков наш Реал. Наши дома – лишь вместилище для капсул виртуальной реальности.

Наша жизнь – погружения в виртуальную реальность. Если ты не играешь – ты не имеешь права на жизнь. Если ты умер в вирте – ты перестал существовать в Реале – таково устройство капсул. Разработчикам не нужны слабаки. Если у тебя нет средств на виртуальный симулятор, ты – раб на заводах, выпускающих виртуальные симуляторы, и твой срок жизни исчисляется несколькими месяцами в условиях химического загрязнения и повышенной радиации окружающего реального мира.

Распределитель, на геймерском слэнге просто «чистилище», встретил обычной бескрайней белизной, за которой не угадывалось ни очертаний стен, ни каких-либо других материальных объектов. Для отправной точки игры разработчики не особо напрягли фантазию. Окружающее пространство чистилища можно было назвать не иначе, как «ничто».

– Кадет! – рявкнул из пустоты у самого уха Мелинды скрипучий голос.

Координатор сорок шестого уровня. Для Мелинды этот человек с туповатой стандартной внешностью бота так и остался безымянным, просто Координатором, склонился над внезапно материализовавшимися из «ничто» очертаниями консоли управления, по которой, перемигиваясь, скользили цепочки символов – огоньки контрольных точек диаграмм и замысловатые значки зашифрованных отчетов.

– Данные с робота-разведчика… – зашелестел бесцветный голос невидимого бота. – Техногенная цивилизация, урбанистическое, индустриальное общество, достигшее первого уровня технического развития. Атмосфера – пригодна к жизни, радиоактивный уровень – ниже нормы, загрязнение ядовитыми веществами – ниже нормы. Население – преимущественно англоязычное. Мистический уровень…

– Мистический уровень – десятка из десяти? – Мелинда всматривалась в расплывчатые очертания консоли управления, то и дело стремящиеся слиться с окружающей белизной «ничто». – Это еще что за хрень? Никогда такого не доводилось видеть.

– Десять означает, что мистических явлений в этом мире по-максимуму. Попадается нечисть всякая – маги, черти, демоны, зомби, может мумии или вампиры, да мало ли… какой там леший водится – всегда по-разному, никогда не угадаешь, – хмыкнул Координатор.

– Демоны?.. – прошелестела Мелинда. – Это кто ж меня так в академии невзлюбил? Чтобы новичка, да в мирок с уровнем мистики десятка, в самый что ни на есть непредсказуемый, закинуть!

Последующие символы, вспыхнувшие на экране, вынудили Мелинду крепко сжать кулаки.

– Каков, говоришь, коэффициент преломления измерений? С ума сойти! Я же в незнакомом мире, возможно, посреди города, полчаса не меньше в отключке проваляюсь! А общество, можно считать, дикое. Что они там, паровой двигатель изобрели? Ах, двигатель внутреннего сгорания уже… и фотографию?.. Ну это же совсем меняет дело! Вот там меня где-то посреди грязной улочки и запечатлеют во всей красе?!.. – грозно надвигаясь на Координатора, на одном дыхании выпалила Мелинда. Лицо девушки залилось багрягцем до корней волос.

– Тебе повезло с новыми обновлениями эктоплазмы.

– Тоже мне, везение, – понуро опустив голову, вздохнула Мелинда.

Несколько лет назад игроков в самый эпицентр игры отправляли в чем мать родила. И, естественно, первым заданием геймера становилось раздобыть хоть что-то, чтобы прикрыть тело своего персонажа.

Самые разбитные одновременно добывали и свой первый, часто примитивный арсенал: в ход шли как увесистые валуны, так и куски металлических труб. Мелинда как-то половине виртуальных монстров раскроила головы куском арматурины, подвернувшейся в первые же секунды игры. Но нагота часто становилась причиной всевозможных казусов и затруднений, начиная от лёгких конфузов до вполне серьёзных неприятностей.

Все геймеры молча терпели явно намеренную «лажу» разработчиков. Пока глава одного из крупнейших кланов не вляпался в очень неприятную историю, став жертвой сексуального насилия со стороны главы другого клана. После той истории кланы геймеров стали обьединяться в некое подобие профсоюзов, ставших на защиту своих игроков. И разработчикам ничего не оставалось, как пойти на уступки. После долгих разборок было внедренно внеочередное обновление: изобретена некая пленка, которая якобы перемещалась в посещаемый мир, оставаясь на теле путешественника. Какой-то шутник-разработчик, пересмотрев дешевых кинолент минувших веков о привидениях, назвал пленку незамысловато – эктоплазмой. Как правило фасончик экто-маскировки был однообразен. Геймерам оставалось лишь обматываться ею, изображая бомжеватые лохмотья. Немногим хватало способностей скроить из экто-пленки более-менее приличный костюмчик, соответствующий веяниям эпохи.

– Ну… – протянул Координатор, – экзамен, он такой и есть: выживешь – сдан, склеишь ласты – не сдан. Руководству слабые звенья не нужны. Так что на экзамене адреналин всегда на максимуме. Радуйся, что не скучно. Если выживешь, будешь потом жаловаться на постоянную рутину и нудных сумасшедших учёных в однообразных мирках.

Заходя в капсулу для путешествия в выбранный мир, подозрительно похожую на вирт-капсулу, фантазии разработчикам не достало, что ли… которую называли нежно трансформаторной будкой, Мелинда испытывала смешанные эмоции волнения и спокойствия.

– Задание: войти в контакт с аборигенами, изучить привычки, обычаи, выявить и устранить возможные угрозы для местного населения, – зазвучал внутри капсулы приятный, но бесцветный, как и у всех ботов, женский голос.

Экзамен какой-то псевдо-академии – конечно же всего-лишь набор миссий в игре. А ее прохождение обеспечит получение допуска в касту профессиональных игроков, которые хоть и подвергаются серьёзным опасностям, но хоть счёта за отопление и электричество оплатить в состоянии. И, главное, можно будет установить новый софт для симулятора, самый лучший и продвинутый, позволяющий прокачать способности персонажа, чтобы максимально эффективно выживать в порой самых сложных игровых условиях.

Задание – типичная разведывательная миссия. А упоминание про «угрозу» могло означать лишь одно – руководство игры решило спереть чужую военную технологию. С последующим маски-шоу – отправлением группы зачистки свидетелей, участников и изобретателей технологии. Но какая к Плутону технология, тем более военная, могла заинтересовать руководство в обществе, где только-только изобретен двигатель внутреннего сгорания? Это была последняя мысль, посетившая Мелинду в капсуле. Как только электроды тонкими иглами проникли под кожу, впрыскивая реактив, окружающая действительность буквально растворилась в угасающем сознании.

========== Подснежник ==========

Утро у Гробовщика выдалось хлопотным. Нетерпеливые родственники скоропостижно скончавшегося клиента разбудили владельца похоронной конторы, когда даже петухи близлежащих окресностей досматривали последний сон. Образец казался вполне подходящим для поставленной на сегодня задачи, но дотошные члены семьи, которые слишком интересовала судьба их скончавшегося родственника, сломали все планы. И так до самого полудня – и все одно и то же: благопристойные трупы и любопытные скорбящие.

А Гробовщику до завтра край нужно было найти красивый свеженький труп, желательно не нужный скорбящим родственникам, для показательного эксперимента в госпитале Карнштейн. Потеряв надежду, что никому не нужное тело привезут прямо в его контору, Гробовщик решил сам отправиться на поиски такового.

Где можно отыскать буквально валяющийся на земле бесхозный труп? Гробовщик знал ответ на данный вопрос – конечно же в ближайших лондонских трущобах. Куда он и отправился, лишь только начало смеркаться и казавшийся непрерывным поток клиентов и скорбящих родственников прекратился. В темных узких улочках бедняцких кварталов всегда можно было отыскать либо случайную жертву поножовщины, скончавшуюся в подворотне, либо неудачливую жрицу любви, столкнувшуюся с клиентом-садистом. Встречались жертвы и более замысловатых преступлений. Они чаще всего и интересовали Гробовщика. Но сегодня время поджимало, поэтому происхождение трупа не имело значения.

Было ещё над чем поразмыслить. Нужно как-то обставить так, чтобы восставший кадавр не начал сразу же кидаться на заказчиков. Иначе показательное выступление можно будет считать с треском проваленным. А это казалось задачей более сложной, чем поиск объекта для демонстрации.

Хоть полуденные оттепели уже возвестили о наступлении весны, мартовские вечера еще оставались по-зимнему студеными. Под копытами лошади похрустывала тонкая ледяная корка, сковавшая лужицы, оставшиеся после таяния сугробов. По плечам хлестали тонкие струйки холодного моросящего дождя. Сырой, стылый воздух, казалось, пробирался под одежду, вызывая невольную дрожь. Гробовщик ссутулившись сидел на козлах повозки, вглядываясь в сумрак.

Заметив в колышущемся световом пятне, создаваемом тусклым, с расколотым стеклом фонарем очертания человеческой фигуры, распластавшейся в обширной подмерзшей луже на обочине дороги, Гробовщик потянул за поводья упряжи, останавливая тощую лошадь, тянувшую похоронную повозку.

Спрыгнув на землю, он невольно перступил с ноги на ногу – сырость талого грязного снега тут же просочились сквозь тонкие кожаные подошвы его сапог. Пришлось возвращаться, перепрыгивая обширные лужи, метра три до того места, где он заметил очертания человеческого тела.

Случайный пьянчуга, перебравший спиртного и уснувший, не в силах добраться домой, или повезло? Впрочем, с пьяницей тоже могло посчастливиться – таких «подснежников», замерзших насмерть в сточной канаве, десятками привозили в контору Гробовщика именно в такую сырую, промозглую погоду ранней весны.

Приблизившись к телу, Гробовщик склонился, близоруко вглядываясь в тёмные очертания.

– Ну и ну, ну и ну… сколь чудесный образец… – похоже, несчастная умерла не насильственной смертью – видимых повреждений не было – скорее всего, просто замерзла насмерть, ничего удивительного, в таких-то хлипких лохмотьях вместо одежды. Немного украсить, и… бормотание Гробовщика оборвалось на полуинтонации. Он прислушался к отдаленным звукам. Где-то в тёмных закоулках трущеб завыли бродячие псы, послышались человеческие голоса. Медлить не стоило. Пора забирать находку и возвращаться.

На лицо девушки упало что-то мягкое, похожее на волокна шерсти, от чего сильно защекотало в носу. Та еще средневековая пытка, когда не в состоянии не то что почесаться, а и пальцем пошевелить – после перемещения всегда сохранялась временная дистрофия практически всех мышц. Мелинда в очередной раз мысленно прокляла Координатора и продолжала пялится перед собой полуслепым взглядом – временный и частичный паралич глазных мышц застал её с раскрытыми веками и обеспечил слабую возможность оглядеться, как если бы человек со зрением минус восемь взирал на мир.

То, что елозило по лицу девушки, доводя до исступления остротой ощущений, оказалось длинными космами седых волос, принадлежащих высокому, но хилому на первый взгляд худощавому старичку в темном балахоне. Мужчина, склонившийся над Мелиндой, при ближайшем рассмотрении оказался и не старичком вовсе, а по тому, как он спустя мгновения зашвырнул на повозку, словно мешок с сухой соломой, тело девушки, не такое уж легкое, Мелинда сделала вывод, что и вовсе не хилым.

«Ты кто, Хирон тебя забодай, такой?» – мысленно ругалась она, пока притворно-немощно подрагивающие пальцы аборигена шустро и изучающе ощупывали её тело.

Убедившись, что после столь вопиюще-откровенных манипуляций мужчина оставил её в покое и забрался на козлы повозки, Мелинда едва заметно пошевелилась, проверяя, не растеряла ли пару-тройку частей тела во время путешествия по виртуальным мирам. Бывало и такое – программисты иногда довольно зло подшучивали над геймерами, оставляя последних не только без одежды и оружия, а и без некоторых частей тела. Так сказать, для остроты момента игры.

Иллюзия подозрительной лёгкости, возникшая из-за неожиданно недюжинной силы броска на вид хлипкого аборигена, тут же развеялась, отозвавшись тяжестью и ломотой во всем теле, обычными побочками после такого рода перемещений.

Мерное покачивание повозки погружало в глубокий сон. Согласно правил игры, после пережитой трансформации на атомы и синтеза обратно сон больше походил на кататонический транс. Ничего удивительного, что при таких обстоятельствах Гробовщик так и не опознал в хладном трупе живое существо.

========== Некромант ==========

Лишь добравшись до похоронной конторы и разместив найденное тело на жестяном столе, больше напоминающем мелкое корыто, Гробовщик понял свою первую ошибку. Он был уверен, что подобрал покойника мужского пола. Длинное, худое тело с явными признаками истощения, тонкие ноги, тем не менее с довольно мощными коленными суставами, в полумраке подворотни ввели Гробовщика в заблуждение. При более же ярком освещении стали заметны девичьи вторичные половые признаки на впалой грудной клетке, затянутой в грязные лохмотья одежды. Широкие тазовые кости, обтянутые тонкой бледной кожей, при отсутствии жировой прослойки в области талии создавали иллюзию изящного женственного изгиба. Волосы, обесцвеченные так сильно, словно их долго выдерживали в растворе гидропирита, неровно и неаккуратно, как-то рвано острижены до плеч, видимо, девушка стригла себя самостоятельно не слишком острыми ножницами. Крошечный, словно подрубленный, нос с широкими ноздрями. Такой однажды его клиентка еще при жизни умоляла сделать ей, украшая ее тело на смертном одре. Женщины – странные существа – порой им не все равно, как они выглядят, даже на пороге чистилища. Слишком крупный рот, светлые брови и пушистые белесые ресницы довершали интересный типаж, редко встречающийся в здешних краях. Словом, одеть в изысканное платье, собрать испорченные волосы в прическу, и заказчики будут довольны.

Паралич большей части тела постепенно отступил. Но Мелинда не спешила проявлять свою дееспособность. Один на один с незнакомцем, обладающим незаурядной силищей, она явно проигрывала не только физически, но и в оснащении, знании места дислокации, нельзя было забывать и о магической компоненте. Целая десятка означала, что абориген мог оказаться подкован в магии, причём неизвестно какого уровня. В общем, разведка боем казалась не самым лучшим способом вступления в первый контакт с местным населением.

Или от того, что мужчина накрыл её куском полотна, ну и что, что полностью, с головой, или, что он сам временно скрылся за дверью, стало… уютнее. Мелинда сама подивилась этому слову, пришедшему ей на ум. Да, в помещении все же оказалось теплее, чем в мерзлой луже на мостовой, но лежать на холодном жестяном столе – странный «уют».

Мелинда так и не успела оценить окружающую обстановку и собственные шансы на переход из состояния полу-трупа к нормальной жизнедеятельности, как незнакомец уже возвратился, металлически позвякивая у самого уха девушки какими-то предметами.

– Что-то я не помню, чтобы прикрывал тебе веки… – тягучие интонации в голосе незнакомца и щекотание длинных волос, вновь коснувшихся кожи Мелинды, очень уж не понравились девушке. В следующее мгновение она почувствовала острую колющую боль в грудной клетке, и у Мелинды создалось впечатление, будто из неё душу тянут в буквальном смысле. Каким-то шестым чувством пришло понимание, что происходит нечто абсолютно непоправимое. Это нельзя терпеть! Иначе будет поздно. Именно сейчас настало время Гробовщику осознать его вторую ошибку – мертвец оказался не совсем мёртв. Прислушавшись к вопиющему голосу интуиции, Мелинда дернулась, перевернулась и, встав на четвереньки, дала задний ход вдоль кушетки.

Новый знакомый как-то слишком спокойно воспринял восстание жертвы препарирования из мертвых. Ещё ухмылялся и хихикал, глядя на безрезультатные попытки «трупа» уползти подальше с места пыток, словно восстание мертвеца – самое обыденное дело. Причем, по ширине улыбки можно было заподозрить наличие у перса не только полного комплекта белоснежных зубов, а и дополнительную, так сказать, прокачанную комплектацию.

Неподалёку от кушетки, на которой недавно лежала Мелинда, на полу подле довольно большого деревянного ящика с удивительно знакомыми очертаниями валялись ржавые, покрытые свежей землёй, словно ими регулярно пользовались, инструменты: лопата, кирка, старые мешки и короткий ломик. Вот он-то и показался Мелинде наиболее подходящим оружием. Девушка охватила увесистый инструмент обеими руками, выпрямилась, тяжело дыша после длительной скованности дыхательных мышц. Она сделала шаг к мужчине и замахнулась.

И… пожалела об этом в ту же секунду. Если до предпринятого наступления персонаж проявлял благодушное расположение, не считая того, что приняв Мелинду за покойницу, решил потыкать в её грудную клетку скальпелем, то теперь его настроения переменились. Состроив на лице обиженную мину, незнакомец принял боевую стойку. Выставив вперед для равновесия левую ногу, затянутую в высокий остроносый сапог, вытянув левую руку, словно задавая направление движения, он поманил Мелинду тонкими пальцами, увенчанными длинными чёрными ногтищами. В правой руке оказался зажат мерцающий металлическим блеском скальпель, да и вся стойка выражала явные агрессивные намерения. Поэтому от приглашения подойти ближе, высказанного игривым жестом, Мелинда предпочла отказаться. Тем более, что выражение бледного лица персонажа, «украшенное» наискось грубым устрашающим шрамом, не предвещало ничего хорошего. Девушка лишь крепче перехватила ломик, вскинув его на левое плечо. Восприняв это действие как явный акт агрессии, незнакомец сделал серию стремительных выпадов вперёд. При чем Мелинде показалось, что увернуться от рассекающего воздух лезвия ей удавалось лишь потому, что сам персонаж желал поиграть с ней ещё, словно кот с мышью, которой с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента все равно придёт печальный конец. Но даже эту десятую процента вероятности спастись Мелинда не хотела упускать, сдавшись без боя. Поэтому продолжала отчаянно уворачиваться. О том, что нужно махать найденным ломиком, девушка забыла напрочь.

Очевидно, что скальпелем незнакомцу доводилось орудовать достаточно часто, и, кажется, не только по прямому назначению. Движения его отличались плавностью, но такой силой и амплитудой, что короткое остро поблескивающее лезвие рассекало воздух с протяжным стоном, словно рабочая поверхность катаны, а не обычного хирургического инструмента.

«Может, попытаться заключить мирное соглашение?..» – испытывая сомнения в целесообразности этих действий, Мелинда все же бросила ломик на пол и подняла руки ладонями вперёд.

– Слушай… – Мелинда помялась, но, увернувшись от очередного выпада, такого, что скальпель просвистел над ее левым ухом, девушка решила тоже пойти в наступление, если не физически, то хоть осуществить моральную атаку.

– Эй! – завизжала она во всю глотку. – Ты, жертва варварской пластической хирургии, а ну опусти скальпель, говорю!

Гробовщик продолжал ухмыляться с неподдельный интересом взирая на Мелинду. Не то чтобы взгляд его выражал любопытство, этого было не разглядеть, как и самих глаз, спрятанных под длинной седой челкой, вся стать Гробовщика выдавала заинтересованность. Не сказать, чтобы слишком резвый труп озадачил его, или визгливые увещевания девушки произвели на похоронщика какое-то впечатление. Но скальпель он все же отложил в небольшой ящичек одного из многочисленных стеллажей, благоразумно заперев дверцу на ключ.

– Вот так-то лучше. – Вздохнула Мелинда. И хоть ощущения безопасности не прибавилось, девушка расслабилась. Окидывая взглядом тонущее в полумраке обширное пространство зала, она лишь на мгновение неосторожно повернула голову, потеряв из поля зрения хозяина дома.

Словно издалека послышался громкий звонкий дзен-нь, смешивающийся с более глухим хр-ряк… Лишь через несколько мгновений к Мелинде пришло осознание сильной и неожиданной боли в затылке, хоть и создавалось впечатление, что все это происходит не с ней. В следующий миг мир перед глазами померк. Очнулась Мелинда накрепко примотанной все к тому же препарационному столу. Над ней навис все тот же мужик, опираясь одной рукой на длинную буковую доску. Именно этот предмет при соприкосновении с черепной коробкой Мелинды, очевидно, и издавал столь напевные звуки. Весь вид персонажа выражал явно агрессивные намерения, это подтверждалось зажатыми в другой его когтистой руке кусачками для дробления реберных костей.

– Ты кто такая? Кто подослал тебя шпионить?

– Так я … м-м… пробормотала Мелинда, все ещё пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, когда незнакомец поддел рабочей частью щипцов лохмотья ткани на её груди.

– Зачем ты притворялась мертвецом? – неожиданно громко рявкнул Гробовщик. – Еще раз и в последний спрошу: кто отправил тебя шпионить? Обдумай ответ хорошо. Потому что, если он мне не понравится, перейдем к действиям. – И для убедительности он щелкнул кусачками.

– Никто! Отпусти меня. Ну зачем тебе ещё один труп, а? Окидывая взглядом ряды гробов и вязанки венков, внезапно по-детски заныла Мелинда.

– Чтобы потом оживить. – Совершенно обезоруживающе честно признался персонаж.

Мелинда слышала истории о том, как время от времени кто-то из игроков съезжал с катушек и повреждался рассудком в симуляторе. Такие персонажи в вирте славились абсолютной невменяемость и частенько творили настоящие зверства. Этот казался пока не очень буйным, но и не безобидным.

– А… – Протянула Мелинда, вновь обводя взглядом ряды гробиков и буйную пышность похоронных венков. – Некромант, значит. Не повезло мне, да? – задала девушка чисто риторический вопрос. -… эх, не повезло.

Чаще всего в виртуале Мелинда старалась обходить десятой дорогой всяких некромантов, заклинателей духов и чернокнижников. Мрачные, непредсказуемые типы с очень запутанной мотивацией. Никогда нельзя угадать, какую хрень такой выкинет в следующий момент. А последствия от почитаемой ими деятельности всегда отличались максимально разрушительной силой.

– Какой необычный у вас акцент, мисс. – Словно забыв, что только что намеревался пытать шпиона костедробильным инструментом, заметил некромант.

– Акцент! – словно осенило Мелинду. – Действительно! В конце концов – это лишь игра. Мы же не будем калечить друг друга, так ведь? Все в одной связке…

– Какая игра?

– Виртуальный мир. Не настоящий.

– Вот это все? – Гробовщик вскинул руку, обводя пространство вокруг него зажатыми в пальцах щипцами. – Это все – самое, что ни на есть настоящее. Реальность. – Словно в доказательство, что он сам реален, Гробовщик, побарабанил кончиками ногтей по собственному колену и… внезапно ущипнул Мелинду за бедро. Хорошо хоть только ногтями, а не своим пыточным инструментом.

– Чувствуешь?

О, да, Мелинда почувствовала… Резкую боль, вполне реальную, несмотря на ещё сохраняющееся онемение тела, как и острое желание убить наглеца. Хоть ни болевые ощущения, ни эмоциональные реакции не доказывали, что окружающий мир – Реальность.

«Чудик, и играет такого же чудика».

Раньше только боты отказывались признавать, что окружающий мир – виртуальный. У них уверенность в реальности окружающей действительности заложена программистами. Но этот перс, похоже, был абсолютно уверен, что его реальность – это Реальность. Хоть Мелинда готова была ручаться, что он не бот, и за него кто-то играет. Слишком уж он резвый и осмысленный, как для бота. Но по всему видно – вовсе не безобидный чудик.

Внезапно, словно в его нездоровом мозгу мелькнула какая-то весёлая мысль, некромант ухмыльнулся.

– Ты жить хочешь?

Ну что за вопрос? Конечно Мелинда хотела жить. Ещё как хотела!

И девушка согласно затрясла головой. Не зная, является ли её утвердительный жест таковым и для жителей этого мира, она для всей убедительности без особого промедления выпалила

– Хочу, да. Что нужно делать?

– Только зря бальзамирующий раствор перевёл. – Словно расстроился некромант. – А может, и не зря. Пахнуть от тебя будет более убедительно.

Негодовать из-за того, что её обработали ещё какой-то дрянью – бальзамирующим раствором личного изготовления некроманта – Мелинда не стала. Растирая затекшие конечности после того, как чудик освободил её от пут, она внимательно изучала взглядом каждую деталь окружающей обстановки. Ради выживания важно было понять правила игры. Это не вызывало сомнений. Потому что, попав в логово некроманта, Мелинда понимала, что этот тип уж просто так её не отпустит. Придётся «оттанцевать» такую услугу как сохранение жизни по полной программе.

========== Нестранная кукла ==========

Принимать водные процедуры в бочке Мелинде оказалось непривычно. Несомненным плюсом являлось огромное количество воды – литров эдак сто, не меньше, вместо нормированных в её Реале трех с половиной литров в сутки на человека, включая питьевые. По факту для технических целей воды оставалось литра три. Иногда удавалось даже помыться, а не обтереться пропитанными химикатами влажными салфетками, когда проведя с неделю в вирте, Мелинда обнаруживала неиспользованный лимит живительной жидкости. Сейчас же девушка пыталась очень тщательно смыть бальзамант. Но принесший отрез чистого полотна Гробовщик со скорбно опущенными уголками рта сообщил, что все равно учуял аромат смол. Мелинда настороженно принюхиваясь к коже на ее руке, уточнила:

– Это ведь опасно, да?

– Да пошутил я, милая, пошутил, – вздохнул Гробовщик. – Ну когда бы я успел тебя забальзамировать? Если в сознание ты пришла спустя четыре минуты.

Мелинда ощупала небольшую шишку на затылке. Удар был нанесен с ювелирной точностью, чтобы поубавить чрезмерную активность гостьи, но и не нанести серьёзных повреждений.

– А мыться тогда было зачем?

Гробовщик картинно пожал плечами:

– Так, удовольствия ради. Да и в платье смотреться ты будешь лучше. А то вся грязь подворотни на твоей коже, боюсь, не очень впечатлит заказчиков.

– Чьего… удовольствия?

Но этот вопрос уже ответа не снискал. Некромант, скрывшись в тёмном коридоре, скорее всего, ничего не расслышал. Зато его возвращение Мелинда могла услышать издалека. Сперва раздался странный шелест. Девушка насторожилась. Её воображение рисовало появление как минимум стаи летучих мышей, вынырнувшей из кромешной темноты. Реальное зрелище оказалось более чудным и, пожалуй, куда страшнее летучих мышей. Из сумрачного коридора вынырнула темная высокая фигура некроманта. На его губах блуждала абсолютно безумная ухмылка. Издали показалось, что в его руках охапка пестрых искусственных цветов. При ближайшем рассмотрении это оказалось довольно объёмным, совершенно безвкусным женским платьем.

– Мне предстоит сыграть мертвую цыганку? – окидывая взглядом пышные юбки, окутавшие пёстрым облаком её ноги, фыркнула Мелинда.

– У меня здесь не мастерская модистки. Это единственное платье в приглядном состоянии, которое у меня оказалось в наличии, – подражая интонации Мелинды, ответил некромант. Он, потирая гладкий подбородок длинным ногтем, прошелся вокруг своей «модели». И подвёл итог. – Никуда не годится.

– Я даже не спрашиваю, с кого вы его сняли, – продолжала капризничать Мелинда.

– И правильно. Лучше тебе этого не знать, – хихикнул некромант.

Он приблизился к Мелинде почти вплотную и, зайдя со спины, потянул за тесьму корсет, пытаясь затянуть его потуже так, чтобы платье не подвисало на девичьей талии.

– Ты – слишком тощая. И длинная, – сравнивая рост девушки со своим, некромант недовольно цокнул языком.

При всем его солидном, значительно выше среднего росте, девушка не уступала ему ни дюйма в высоту.

– Ну же, выбирай, укоротить тебя сверху или снизу? – вновь захихикал Гробовщик. А в ответ на исполненный отчаяния взгляд Мелинды, хмыкнул. – Успокойся, прокрустова ложа у меня нет. Хоть и жал-ль…

Склоняясь и недовольно царапая в безрезультатной попытке одернуть край не доходящего до пола подола платья, едва слышно пробормотал:

– Я сейчас вернусь.

– М-может, мы с вами познакомимся? – с неуверенностью в голосе спросила Мелинда, когда некромант вновь склонился перед ней и, насвистывая нечто очень похожее на реквием, зажал в пальцах иглу с продетой нитью.

Некромант поднял голову и уставился на девушку невидимым, но вполне ощутимым физически тяжёлым взглядом.

– Зачем?

– Ну… психологи говорят, если назвать маньяку своё имя, он может… пощадить, – брякнула Мелинда и тут же от стыда пожелала забраться подальше в какой-нибудь из пустующих гробов.

– Пси… кто? А… это те, кто в психушках с буйными работают, да? – хихикнул некромант. – Ну… эти-то правы, всегда правы… а если не правы, то считай… – Он замолчал и провёл ребром ладони по своей шее, где и так обозначился длинный, кривой шрам. Этот жест выражал весь смысл сказанного ярче любых слов.

– А ты… не буйная? – неожиданно уточнил он. – А то: игра, Реал, другой мир. Мне с буйными не интересно. От них шума много, знаешь ли. А я тишину люблю. – Заявил он, наконец-то поднимаясь с коленей.

На недавно слишком коротком подоле платья красовалась кокетливая оборочка, добавляя наряду нужную длину. Из ткани совершенно другого цвета, но пришита вполне качественно незатейливым медицинским швом.

– Я – не буйная, – обижено пробормотала девушка. – Я – Мелинда.