Текст книги "Отражение (СИ)"

Автор книги: Сонорика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

   Петька не задумываясь подхватил тыкву.

   – Это тебе деточка, он теплый, – она развернула какой-то старый платок – Сейчас прикрою, – ловко набросила на плечи, – Тут даже лето холодное. Пойдем, я тебя сейчас чаем напою, сразу вся боль уйдет.

   Петька шел словно зомби, думая лишь об одном – не упасть. Старушка придерживала его под руку и что-то бормотала про тыквенные семечки.

   Ее домик стоял на отшибе. Снаружи и не домик, а покосившейся сарай, едва державшийся на хлипких столбах. Она толкнула повисшую на петлях дверь, и Петька остановился.

   Внутри дом был похож на какой-то уютный восточный шатер. Коричневые оттенки перемешивались с бордовыми, контрастировали с синим орнаментом. Потолок, стены, пол на котором был разложен матрас, мягкие подушки с золотистыми кисточками – все было в какой-то вечерней, теплой приглушенной гамме.

   – Пришли. Присаживайся, я заварю тебе чай.

   Про себя Петька отметил необыкновенную чистоту шатра. Тут пахло корицей и яблоками, как показалось ему. Они лежали в плетеной корзине на небольшом кофейном столике.

   – Как тебя зовут, деточка? – разводя огонь в какой-то забавной горелке спросила старушка.

   Петька ответил не сразу. Он вспомнил все, что произошло с ним за пару минувших дней, лабораторию, вспомнил полчище крыс, эти смеющиеся безобразные рожи. Нос защипало – так ему стало жалко себя, и он заплакал. Зарыдал навзрыд, неожиданно для себя.

   – Давай ка я тебе твои болячки сведу, не хуже любого цирюльника получится. Зачем ты пошла-то туда?

   – За деньгами. Мыши, крысы – для меня всегда просо мелкие зверьки.

   – Сколько живу – никогда не водились. Подставь шею, смажу. Немного пощиплет и пройдет. Надо все укусы обработать. От крыс много заразы.

   – Меня Петри зовут, – неожиданно высказался Петька.

   – Как чашка?

   – Что?

   – Дак как-то слышала «Чашка Петри», правда не помню уже, что значит. Склероз.

   – Странная ты бабушка, честное слово, но дом у тебя классный.

   – Считай меня ведьмой. Договорились, Петра?

   – Да. Спасибо тебе, ведьма.

   Петька увидел что-то кругленькое и блестящее под одной из подушек. Осторожно поддев пальцем, он вытащил небольшие ножницы. Бабушка как раз отвернулась заварить чай. Недолго думая Петька решил отрезать эти длинные волосы – очень они ему мешали. Ведьма неожиданно обернулась, и его рука сама по себе незаметно скользнула с ножничками под попу. «Лучше потом».

   – Вот выпей.

   Петька взял горячую кружку. Он уже был совершенно спокоен. "Не попасться бы второй раз на недобрую шутку. А то будет как в сказке про парня из которого карлика-урода сделали. «Я бабуська теперь только проверенный чай пить буду».

   Он сделал вид, что немного отпил.

   – Горячий очень. Как мне теперь от сюда выбираться, оставишь свой платок?

   – Я тебе помогу. Вот тебе деньги, – она протянула небольшой мешочек по весу очень легкий. – На новую одежду хватит и на ночлег, – немного задумалась. – Вот это тоже дарю – ведьма вынула откуда-то из складок своего платья браслет с компасом, ровно как тот что у робота Консультанта.

   ***

   Холодные облезлые стены коммутаторной комнаты навевали тоску и скуку. Нижние помещения самые нелюбимые для всей охраны, за исключением пары тройки давно прижившихся.

   Сергей посмотрел на Виктора Николаевича, отметив что тот наверняка очень скоро исчезнет с такой работенки.

   – Викторыч, ты какой-то зеленый сегодня. Тебе же дежурить?

   – Да мутит что-то с обеда. Кажется, прихватило.

   – Бывает, с непривычки. Скорее всего у тебя желудок местную кухню категорически не приемлет. Это же не дома. Тут вообще не все приспосабливаются – тоска страшная. Так кажется только, что работа – не бей лежачего, а по делу так и не остается почти никто. Либо начальству не угодишь, либо сам волком тут взвоешь.

   – Да, нет. Я давно вахтами работаю. Скорее всего зараза какая-то, сейчас ведь и грипп не грипп, а хрен продрищишся.

   – Ладно, давай я сегодня за тебя отдежурю. Я уже тут местный.

   – Ты серьезно? – Николаевич обрадовался предложению молодого сослуживца. В ответ Сергей с невозмутимым видом мотнул головой. – Слушай с меня причитается. Что-то я действительно не гож сегодня на ночь заступать. А к медикам здешним обращаться пока не хочется.

   – К медикам – последнее дело. И в табеле потом сам распишешься, а то вопросы будут у старшего.

   – Договорились, – Виктор Николаевич облегченно выдохнул и не удержал естественный выхлоп бурлящего желудка. – Ладно, побрел я тогда до койки, а то совсем старым пердуном прославлюсь.

   – Давай.

   Сергей провел ладонью по своим волосам. «Да, кажется мой баламутный коктейль патентовать пора – работает, почти по минутам. Теперь до утра либо сон, либо туалет ему обеспечены, будет чем заняться» – он улыбнулся.

   Довольно объемистый рюкзак Серега носил с собой на каждое ночное дежурство. Вот и сегодня прихватил. Был у него почти червонный интерес на сегодняшнюю ночь.

   В отличие от большинства охранников, приезжающих сюда на крайне незначительный срок, Сергей тут проработал уже пару лет. Почти с самого начала работы этой станции. Правда заселился он, когда все было уже оборудовано и основные шишки основательно подбирали персонал. С непосредственным начальством всегда на коротком поводке и это его устраивало. Характер ему еще в армии поставили правильный, пояснили что к чему доходчиво. А тут, помимо бесплатного проживания и питания, было еще и где досуг скрасить. Но что самое приятное, за эти два года он уже скопил на приличную квартирку в столице. Если все и дальше пойдет как надо, то можно будет где и поюжнее нормальное жилье прикупить.

   Сергей дождался, когда народ разойдется по своим комнатушкам, а в коридорах воцарится спокойствие и открыл свой рюкзачок. Достал то единственное, что он покупал за собственные деньги за последнее время – самую навороченную модель виртуального шлема.

   Соглашение о запрете на подключение к системе Сергей конечно подписал, почти в самые первые дни. К тому же, на тот момент, он уже знал в какой области работает станция. Вот только нет авторизации – значит нет подключения. Еще Сергей сейчас уже точно знал, что тут в отношении не авторизованных пользователей ком навернулся такой, что сам Профессор теперь не разберет.

   Все просто – надо иметь доверительные отношения со старшим, а тому информация нужна и так, и эдак.

   Серега достал из кармана незаменимую флэш карту с программой, за которую пришлось выложить довольно кругленькую сумму. Но оно того стоило, хорошо, что была возможность заказать. Запустил систему.

   Тут сейчас тоже практически ночь. Время в Просторе редко совпадало с реальным. Тут нет запаха, нет вкуса, но есть зрение и слух. Вернее, невероятная реализация видимого и слышимого.

   Сейчас Сергей шел по тоненькому карнизу вдоль окон на втором этаже. Карниз такой узенький, что каждое неверное движение грозит провалом. Забираться по всем примеченным камушкам заново не вариант – время уходит.

   «Вот эти приоткрытые окна в красивую жизнь Простора. В соседних горит свет, значит местное джакузи не пустует».

   В комнате никого, только приготовленная кровать. Он спрыгнул на пол.

   – Мяу... мяу, – жалобно пропищал дымчатый котенок, заглядывая своими зелеными глазищами, с порога в просторную ванную комнату. Прошел и обнюхиваясь присел под тумбой у бассейна с бурлящей водой.

   – Серушка, проказница? Где ты успеваешь пробежать? Спала, наверное, целой день в каком-то углу? – темноволосая девушка, плескавшаяся в воде, попыталась дотянутся рукой до котенка.

   «Врешь, не поймаешь», – растянул рот в улыбке под шлемом Сергей, «Мыться потом котейка автоматически будет, а оно мне надо?».

   Котенок увернулся и принялся бегать вокруг бассейна.

   Девушка улыбаясь наблюдала за игрой животного. Котенок бегал быстро и иногда даже пробуксовывал на скользкой мраморной плитке пола. Она попыталась обрызгать его водой, но попасть не получалось.

   «Забавные в Ростоке кошки, почти как настоящие. Очень хорошо проработаны – такое непредсказуемое поведение. Кто-то, видимо, любил в реале эту живность. А тут получился такой милый неназойливый спутник».

   – Поедешь со мной дальше, Серуха? А что, ты так и останешься вечно игривым котенком, тепленьким комочком. Кормишься ты сама, где-то пропадаешь днями, а вечером урчишь и составляешь компанию.

   Распарившаяся девушка провела ладонями по лицу убирая прилипшие мокрые волосы, сомкнула веки.

   «Сейчас немного полежит, потом нырнет и выйдет» – предположил Сергей.

   Дымчатый котенок аккуратно подошел к голове девушке и словно в благодарность к сделанному ею предложению принялся лизать мокрый лоб.

   «Как скажешь Ведьма, я совершенно не против. Я очень даже за. При твоих то возможностях и с прочими достоинствами... Ты ведь явно немассовый тестер и не проектировщик» – отметил про себя Сергей.

   – Щекотно, – не выдержав засмеялась девушка, открыла свои ярко голубые, почти сапфировые глаза, отмахнулась от пушистого зверька и нырнула.

   «Хорошо, что она лишь пару раз в день активирует своего робота-цирюльника. Как же он раздражает.»

   Несмотря на то, что Сергей был абсолютно уверен в том, что помощник девушки обычная управляемая программа с четко заложенным алгоритмом, он его раздражал. Раздражал скорее всего своим присутствием. Этот робот не разговаривал, почти не издавал звуков, был просто двигающимся истуканом. Застелить постель, расчесать волосы, прочая ерунда, которую нормальные люди вполне делают сами.

   «Ну давай, разворачивай свое полотенце, бот. Сейчас порезвимся».

   Робот, словно услышав команду зверька, развернул объемистое полотнище. Девушка почти успела закутаться в нем. В этот момент маленький пушистый хулиган подпрыгнул, ловко уцепившись за край полотнища, но не удержался от резкого взмаха девушки, не ожидавшей такого выпада, и, извернувшись, упал в воду.

   – Серушка... дурында, ну плыви, плыви сюда, – голос было слышно, но вода заволокла глаза и размыла все вокруг.

   «Нет кошки тут плавать не умеют».

   Девушка успела вытащить глупого зверька из воды.

   – Хорошо. Так, вытирайте теперь меня, изверги. – произнес Сергей, но за место этого жалобно промяукал.

   ***

   Комната, арендованная на постоялом дворе у Дровосека, была очень простой, но уютной. Все дома в поселении довольно просторные, толстостенные. Меж балочные щели проткнуты чем-то похожим на паклю. Пол из досок поскрипывает под ногами, две кровати вдоль одной стены и третья у стены, с каминной трубой, напротив. Небольшой столик, у входа, на котором глиняный кувшин с деревянным ушатом. Вот и вся обстановка.

   – Ты браслет будешь активировать, Петь? – спросил Максим, стоя у рукомойника и вытирая лицо. – Нас тут вчера побили, приняв фиг знает за кого.

   – Да, получается в основном тут все тестеры, и все видят, опознают друг друга по именам над башкой. Закрытое тестирование. Подписали соглашение о неразглашении и вперед бороздить просторы, только шлем одевают, – Вадим все еще лежал в кровати. – Но двигаются они как паралитики – смешно.

   – Не знаю. Не вижу пока в нем смысла. Мы же не тестеры, скорее, как раз как дикие. Меня крысы так покусали вчера мрак. Короче, очень больно. Так что где мы и где ваши тестеры? И потом какой смысл, учителя – эти роботы общаются, ну и вообще все местные вполне доступны.

   – Зато всех тестеров точно видно будет.

   – Лови, – Петька кинул браслет Максиму. – Действуй. Я пока не буду, наверное.

   – Я знаю!! Ты с именем никак не определишься, – захохотал Вадим, глядя в потолок.

   Максим поймал браслет и не долго раздумывая нацепил на руку. Немного осмотрев нажал на самую большую кнопку.

   – Во, вижу какое-то табло. Комната как через стекло, блин, табло снизу. Где тут имя то писать? О нашел кажется, – Максим оживленно нажимал пальцем на кнопки часов.

   – Ну и как тебя зовут теперь? – спросил Вадим, заложив руки за голову.

   – Как звали, так и зовут. Максим Конкин, – он отчетливо произнес свое имя на всякий случай преподнеся поближе ко рту часы. – Работает! Кажется, работает, ребят.

   – Зачем ты свое настоящее имя то назвал? – удивленно спросил Вадим.

   – Затем. Рано или поздно меня будут искать, насколько я понимаю. Нас искать будут, ну... моя мама точно.

   – И рано или поздно, пойдет домой к каждому, – оживился Вадим.

   – Мои предки, скорее всего, уже всю полицию на уши подняли, – Петька живо представил отца с мамой в отделении полиции.

   – А мои даже не подозревают. Загорают, наверное, сейчас. В отпуске.

   – Это хреново. Тачка-то твоя, Вадя.

   – Тачка бати. А вот когда позвонит? Да может по прилету только.

   – Дерьмо. К тому времени даже сотовые разрядятся, – огорченно сказал Петр. – Да уже, наверно, поздно – сотовые окуклились уже.

   – Самое фиговое, это осознавать, что наши тельца сейчас находятся черт, знает где. Вообще мне тошно, на самом деле, как только подумаю о себе. Как инвалиды, блин, – Максим сказал в слух то, что каждый осознавал, не решаясь озвучить.

   – Ну если нас не отпустили восвояси, и до сих пор не грохнули, а нас не грохнули! – усевшись на кровати сказал Вадим. – Значит мы им нужны.

   – Или просто не мешаем. А вот наши трупы, могут навредить.

   – Это фиг знает. Сколько сейчас без вести пропавших. Тут только одно можно сказать – мы, вернее тело-то точно, полностью во власти неизвестно кого. И какие там намерения, можно только догадываться, – Сейчас Максим рассуждал обстоятельно и хладнокровно, видимо не переставал обдумывать ситуацию.

   – Я не понимаю, как устроена эта матрица, почему мы чувствуем боль. Что они сделали? Что это такое?

   – Слушайте может вообще это просто реакция нашего мозга. Знаешь, ждешь что будет больно и вот, – сделал предположение Петька.

   – Нет, – хором ответили Максим и Вадим. – Боль чувствуется вне зависимости от твоего сознания.

   – А эту бумажку, которую мы подмахнули никто прочитать не успел? – Максим с надеждой глянул на друзей, но те лишь молча мотали головой.

   – Когда? Я даже толком название их конторы не запомнил, может и Синова тоже короткое, короче помню только, что на инглише.

   ***

   Обеденный перерыв давно закончился, но Анна так и сидела за небольшим столиком в столовой задумчиво складывала оставшуюся салфетку. Она предпочитала обедать тут, вместе со всеми, в отличие от остальных начальников. Частенько компанию ей составлял Алексей, ведуший программист, техническое светило и как шутили в отделе – Мегамозг. Лишь изредка сам Профессор, но не сегодня, а разговор был к нему очень срочный.

   Анна, положив ладони на край стола решительно оттолкнулась и встала. Лучше обсудить с ним все сейчас. Главное, чтобы он не ушел к себе. Она подошла к лифту. Вариантов где мог сейчас находиться Профессор не так много – либо это его этаж, с пометкой «Би», либо повыше – там, где находятся тестирующие.

   Отдел Тесо – самый большой по занимаемой площади. Уровень доступа крайне ограничен, но Профессор тут бывает даже слишком часто. Его невысокая, плотная фигура, одетая в белый наброшенный халат, неподвижно стояла напротив самых опытных испытателей. Анна подошла к нему и, поприветствовав, ненавязчиво начала разговор.

   – Как Сильвия себя чувствует, Профессор?

   – О все замечательно. Спасибо. У нее жизнь бьет ключом, не то что у нас с Вами.

   – Вы часто с ней общаетесь? Простите, конечно, за мое любопытство, но эти недавние тестеры из группы B, по-моему, они могут доставить неприятности, серьезные неприятности. Они едва вписываются в систему. Я думаю, нам стоит поговорить об этом.

   – Вы переживаете, что они будут излишне активны и сблизятся с массовыми пользователями?

   – Да, особенно сейчас. Это большой риск.

   – Не думайте об этом, милочка. У нас есть миллион средств дать им понять, что бы они вели себя спокойно и никому не досаждали. До момента презентации продукта массовому пользователю они будут абсолютно готовы. На этой неделе мы снижаем уровень гормона радости – я его так называю, – довольный Профессор с какой-то шутливой интонацией отметил последнюю фразу. – Это, конечно, должно вызвать лишнее беспокойство..., но тут физиологи обязаны быть на чеку. Вы уже можете сказать по их поведению, уровень тревожности и прочие изменения?

   – Ну я бы не назвала их совершенно беспечными, в целом. Тем более они пока еще на анти-депрессорах. Сейчас они просто как дети, поэтому невозможно предсказать, что будет завтра или через пару часов.

   – Анна, в зависимости от того, насколько быстро они адаптируются, будет понятен уровень комфортности пребывания группы С. В перспективе никаких стимуляторов им вводить не будут. Я рассчитываю на постепенное снижение, как можно в более короткие сроки.

   Профессор отвернулся от собеседницы и уже сосредоточил свое внимание на людях, находившихся за стеклом. Трое мужчин с развитым мышечным торсом иногда двигались, урывками, словно лунатики. Из-за отсутствия одежды на теле были видны вздрагивающие, напрягающиеся мышцы. Единственным искусственным предметом, который никак нельзя было назвать одеждой, на них были тонкие браслеты. Браслеты опоясывали каждый из суставов, начиная с пальцев. Они соединялись между собой металлическими планками, унизанными волокнами многочисленных проводков, напоминали причудливый корсет.

   – Вы знаете, это было очень удачное решение – заселить, так сказать этих аборигенов, на уровень В. Я уже вижу результаты. Именно от нечаянных посетителей мы можем получить более независимые, значимые результаты. Заведомый настрой очень сказывается. Я даже подумываю расширить эту группу именно такими людьми.

   – Это идея Вилли? Я скажу откровенно, сэр, мне она не нравится.

   – Анна, вы единственный человек, кто тревожится по этому поводу. В этом нет ничего ужасного. В конце концов они живы, для них это уже хорошо. И с юридической точки зрения у нас проблем не будет. Их соглашения, вполне добровольные, подписаны.

   – Меня беспокоит этот парень – Максим кажется. Он не похож на своих друзей. Более насторожен, обеспокоен, даже сейчас. У него внезапные приступы агрессии. Нет, добровольным согласием тут не пахнет.

   – Ерунда. Это просто его гормональный фон. У молодых мужчин такое бывает, Анна. В общем, не настраивай себя на дурное и не стоит делать поспешных выводов. Посмотри лучше на это. Я очень рассчитываю на эту разработку нейронного экзоскелета. Это просто чудо.

   Голова человека за стеклом резко качнулась, руки и все тело дернулись.

   – Я все, на выход! – довольно громко сказал он. – Отключайте систему.

   Дежуривший медик принялся помогать открывать браслеты высвобождая тело.

   – Посмотри какая реакция! Удивительно! Видишь на теле красноватый оттиск. Появился буквально за считанные секунды. Представь себе – это просто реакция нашего мозга, вот так, при полном отсутствии физического контакта.

   Услышавший последнюю фразу Профессора, мужчина отозвался:

   – Меня только что мечем пригвоздили к стене. Я кажется умер, Профессор.

   – Да, да. Я уверен Чен, что болевой сигнал у тебя уже вовсе не для новичка. Мы все учитываем. Я всего лишь хотел обратить внимание нашего гейм-дизайнера как работает сеть и экзоскелет. Отдыхайте, конечно, – Профессор проводил взглядом еле шедшего испытателя, которого поддерживал все тот же парень медик.

   Анна постояла немного, наблюдая за работой Профессора, который тщательно просматривал скрининг, выданный датчиками. Этот разговор для него был очевидно закончен.

   Она посмотрела на свои наручные часы. Пожалуй, пора к себе в отдел.

   Положение новых подопечных ей не нравилось изначально, но другого выхода не было, спорить с этим совершенно бесполезно. Вилли, как начальник безопасности предложил наиболее оптимальный выход для всех. Анна надеялась на поддержку и добровольное сотрудничество вновь прибывших. Пусть не сразу, но потом – в будущем. А для этого, конечно, необходима была помощь других аналогичных испытателей.

   К своему огорчению сейчас она поняла, что мысли Профессора шли совершенно в другом направлении. Его оказывается абсолютно устраивало незнание, непонимание происходящего этими ребятами, и вообще все что испытывали они сейчас. И, получается, это все только ради "С" группы.

   Самая неприятная и малоинтересная, самая бездушная и ограниченная группа. Анна не любила этих людей. Она успокаивала себя тем, что это, возможно, просто ее зависть. Свои средства уже давно не позволяли финансировать проект на том уровне, на который он вышел сегодня.

   Самое печальное, что именно эта группа ставила всю работу станции на уровень запрета. Все что было создано, достигнуто за минувшие годы может быть уничтожено из-за их существования. Но сейчас Анна понимала, насколько сильно все руководство станции заинтересовано в этих людях, пытается им угодить. Чутье подсказывало ей, что в таком темпе все, кто вложил свои силы окажутся под страшным, беспощадным прессом этой небольшой когорты.

   Последнее время все происходит слишком быстро.

   Анна заняла свое рабочее место, но мысленно все еще продолжала блуждать в лабиринтах собственного разума, пытаясь оценить создавшуюся ситуацию.

   Как-то слишком быстро и незаметно из владелицы с 60% она превратилась в некую условную фигуру, которая делает что-то несущественное, забавное, но не особо значимое.

   Шесть лет назад, встретив Профессора в одной прогрессивной клинике, в которой он пытался спасти ее мужа, Анна предложила ему свои средства и разработки, работая над которыми ее муж буквально сгорел. Но даже понимая, что умирает, Свен настаивал на их реализации, настаивал на помощи Профессора, на создании инновационного совместного предприятия.

   Анна сомневалась не долго. Буквально после похорон Свена были подписаны документы и улажены тонкости юридического характера. Мужа она по-настоящему любила. И поскольку приличным капиталом владела именно она, она и приняла окончательное решение о создании экспериментальной станции.

   «Если бы не рак, убивший мужа, сейчас все было бы по-другому. Уверена. А сегодня? Сегодня я не справляюсь. Я просто не контролирую ситуацию. Насколько? Остается только догадываться». Анна плотно сжала губы.

   Свен безраздельно доверял Профессору. И было еще что-то в прошлом Свена, что Анна игнорировала, старалась не затрагивать и раньше. Эта старинная дружба, которая возникла между зрелым Профессором и ее будущим мужем, связь молодого Свена и дочери Профессора – Сильвии, закончившаяся неожиданной трагедией для Сильвии. Все было как-то болезненно, запретно. На, тогда еще молодого, Свена невероятно повлияла травма, которая навсегда приковала Сильвию к кровати. Он работал и жил, словно желал загладить какую-то вину перед Сильвией, или действительно сострадал ей.

   Сегодня Сильвия жива и, как выразился ее отец – Профессор, ее жизнь бьет ключом, а Свен ушел безвозвратно. Вот такая жуткая ирония.

   Но дело Свена, его идея должны жить и отстаивать свою позицию.

   Анна решительно откинула короткие светлые волосы и осмотрела присутствующих, словно человек только что пришедший в себя, но решительно настроенный. Последние годы эта простенькая прическа ее полностью устраивала, не надо было уделять ей много времени.

   Виародтел жил своей повседневной жизнью. Алексей сейчас был тот человек, на которого обращались все взоры при принятии решений. Из всего коллектива, состоящего не много ни мало из пятнадцати человек, работало только три женщины, помимо самой Анны. В большинстве случаев это никого не беспокоило. Медики и физиологи – вот там женщин было в разы больше.

   «Я буду бороться за наше дело. Мне нужно очень внимательно, буквально досконально просмотреть каждого, проанализировать эту паутину. Иметь четкую картину, на кого можно хоть в чем-то рассчитывать, а с кем не стоит обсуждать даже меню своего завтрака».

   В том, что липкая паутина уже сплетена Анна сейчас не сомневалась. «Здесь замешаны слишком большие деньги, чтобы продолжать пребывать в заблуждении. Насколько сохранен уровень секретности и недоступности станции? Если идут такие средства извне, значит кто-то работает не покладая рук для привлечения финансов С группы». Удивляла скорее скорость, с которой большие деньги создавали подобную трясину. Но не того хотела Анна и Свен, когда обсуждали будущее своего детища. Не того хотел Профессор, шесть лет назад, когда одухотворенно принялся за новую работу желая, прежде всего, помочь дочери.

   ***

   Деревянная, громыхающая на каждом ухабе тачка, едва слушалась Петьку постоянно застревая в канавах. Два колеса придавали ей устойчивости, так что растерять поклажу Петьке никак не грозило, но на маневренности это сказывалось в худшую сторону. Зато днище тачки, довольно продолговатое, давало возможность перевезти даже стол. За такую надежную конструкцию Максим бился почти неделю. Сейчас эта незамысловатая тележка представляла интерес для всех, только туговата была, во всяком случае именно такое впечатление складывалось.

   У каждого накопилось ресурсов и поделок столько, что пора выставлять на продажу. И по всему выходило, что выгоднее это было сделать не на местном рынке, и даже не в столице Ростока, а через почту. Просто за место в торговом дилижансе до центра надо было платить за себя и за груз, а своей телеги пока не было. Даже простой лошаденки Вадим пока не осилил вывести. Вот куры, кролики у него уже подрастали.

   Они сидели в ящиках, которые Вадим упросил Дровосека оставить во дворе. Куры росли быстро, кроли того и жди грозили развалить ящик или еще чего натворить. Пока было не ясно где самцы, а где самки, но судя по шуму и дракам уже совсем скоро надо решать этот жилищный вопрос.

   Вадим шел впереди, не прекращая рассуждать, помогал, приподнимая тележку спереди, если та застревала под собственным весом.

   – Почтовики работают круглые сутки. Ты знаешь, как быстро все можно продать? – сам тут же ответил – За считанные часы, я позавчера видел. Как только есть подтвержденная покупка, ее сразу на возы, а воз уходит каждый час. Вот и посчитай, на дорогу при их скорости ну пол часа от силы, плюс погрузка на дирижабль – все быстро. Не больше суток, короче – Степка рассказывал, нормальный товар уходит в лет.

   – Ты раньше времени не загадывай. Поставим, посмотрим. Это же почти полуфабрикат, понимаешь? Ну нет того качества, что бы ах как понравилось. И для мастеров тоже не то ни се – не переработаешь уже. Подмастерьям необработанные ресурсы наверняка больше нужны. Я, если честно, даже не сильно надеюсь, что мои рубашки кто-то купит.

   – Не Петь, сколько мы друг-другу ресурсы не поставляй, а надо как-то получать извне монетки. Нам надо арендовать нормальный дом.

   – Монетки... ты как скажешь! Я при слове монетки сразу представляю металлические чеканные монеты, а эти их тугрики вообще за гранью фантазии – прессованный пластик, как в Монополии.

   – Да, я сам пока никак не привыкну, как же без металла тут все устроено. Накуй такие сложности, сделали его раритетом. Какую-то другую систему ценностей толкают.

   – Вся надежда у меня сейчас на наши пуговицы. Если мастера их будут брать, то мы о золотеем.

   – Да с пуговицами идея шикарная. Даже если их никто не купит, нам пригодятся. Скоро осень и будем, наверное, уже с кожей и мехом вовсю работать, шубу сошьешь.

   – Угу, и вам штаны на меху, – Петька отвечал автоматически, весь в раздумьях.

   – Вообще очень нужен двор. Я с охоты только мелочь таскаю, птицу, мелкую рыбу, чепуху в основном. Мне быстрее скотину нормальную выращивать самому, а для нее нужно место, вольеры, клетки.

   – Да что с нее – мясо только, молоко, ну яйца. Этого и так завалом, ну шкуры поценнее, конечно. Только ты к зиме в охоте, наверняка, поднатореешь. Единственное, что в своем доме нам комфортнее будет.

   – Ты не прав, Петь, это выгодно. Тут таких животин можно на выращивать – просто фантастика. Кстати, и тебе можно на ткань насекомых похожих на шелкопрядов сделать.

   – Что? Ты сможешь?

   – Пока нет, но надеюсь, к зиме точно смогу. Есть еще посложнее твари – пауки разные. Вот там уже мастерка нужна. У них не паутина, а какие-то супер-нитки, разные, даже блестят некоторые. И овцы еще, между прочим просто шесть никто не отменял.

   – Убедил. Значит мы сразу будем смотреть небольшой дом, и чтобы у него подворье помасштабнее было. Мне сажать, тот же лен, в этом сезоне уже бессмысленно, он не вырастит, наверное. Это же почти север. Дикий сейчас собираю, но он так себе, и то его еще сперва надо найти. Так что будем ориентироваться не на участок с землей, а скорее на постройки. Максу один фиг, ему только станок нужен и нормальная телега с лошадью.

   – Пса хочу, охотничьего. И кстати скот пастись где-то должен, так что нужна будет земля.

   – Ты все сразу хочешь. А что быстрее лошадь или эти букашки?

   – Пес, – с надрывом вытаскивая тачку, ответил Вадим. – Букашки, потом лошадь.

   – Все равно быстро, а тут с одной тканью замучаешься – рвется, как гнилая. А зачем тебе кстати собака?

   – Знаешь, как-то опасно в лесу одному бродить. Нюха то нет и вообще хороший песик на охоте незаменим.

   – Ясно. Ладно, я сейчас зайду и выставлю на продажу все, а ты с тележкой снаружи побудь.

   Тачка подкатила к закрытому павильончику так называемой почты. Во всяком случае именно так было написано на вывеске. Хотя по сути это магазин, только с собственной доставкой.

   Здешняя почта, по внешнему виду, больше напоминала какой-то салун дикого запада, скорее всего из-за большой крытой веранды и четырех отдельных входов с резными дверцами в половину проема. Но сами кабины внутри были разделены стенами, видимо для приватности и личной безопасности. Кошелек тут могли срезать со скоростью ветра.

   Они дотащили тачку до пологого подъема из толстых досок немного в стороне с боку, туда можно было бы загнать лошадь, если бы она была.

   – Вот придумали. Всегда все просто было – насовал в карманы шкафов и бегом до торговца. А тут, одно только перемещение – целая эпопея, блин, – Вадим недовольно бубнил, пытаясь натружено затащить тачку по невысокому скату. – Не закатим, наверное, – тачка скатывалась, силы двоих людей не хватало, чтобы закатить ее на невысокий помост к приемнику. – Не, все, иди, Печкин со своими дронами поможет.

   – Тут тогда жди. Все равно нет возов, к счастью, сейчас по ушам никто не надает. Сперва ящик, а стул и полки потом.

   Петька аккуратно поставил на землю небольшие подпоры, закрепленные на ручке у тачки, наклонив ее слегка на себя, подхватил подмышку небольшой ящик с пуговицами и направился внутрь, в первую свободную комнату.