сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Девочка без прошлого и принц без королевства. ==========
Она вынырнула из сна, как будто из бездонного омута. Она лежала на чём-то мягком — на кровати. Где она?
Попыталась открыть глаза. Вокруг был полумрак, не давая как следует рассмотреть помещение. Что это за место? Ладно, с этим можно разобраться позже, потому что был ещё второй вопрос: что с ней случилось? И сразу за ним третий, поднимающий панику, заставляющий сердце забиться в несколько раз быстрее: с кем — с ней. Кто она?
Она попыталась встать, но это простое движение отозвалось болью во всём теле. Со стоном, она рухнула обратно в мягкие объятия хлопка.
— Очнулась? — незнакомый голос донёсся до неё как будто издалека. А разве было здесь хоть что-то знакомое?
Она пыталась ответить, но язык никак не хотел её слушаться, поэтому всё, что у неё получилось — только тихий хрип.
— А знатно тебя потрепало, — теперь голос звучал очень близко, очень громко. Так громко, что хотелось закрыть уши руками.
А потом бездна снова сомкнулась вокруг неё.
Когда она пришла в себя в следующий раз, то уже смогла разглядеть маленькую комнатку, в которой находилась: грубые каменные стены, две кровати, стол около маленького окошка — где-то там поднималась заря.
И парень, сидящий на второй кровати с закрытыми глазами.
— Пить, — теперь это уже было похоже на слово.
Она начала слепо шарить рукой около постели в поисках воды.
— Не пытайся найти палочку. Её здесь нет.
Палочку? Зачем ей какая-то палка? Ей нужна вода.
— Пить, — повторила она, пытаясь найти глазами хоть какой-нибудь источник влаги. Губы страшно пересохли, в ушах звенело, каждый вздох отзывался тупой болью в лёгких.
Парень с соседней кровати встал на ноги, подошёл к столу, а через пару секунд протянул ей стакан с прохладной водой.
Она пила жадно, до дна, не чувствуя как капли стекают мимо рта ей на рубашку.
Вопросы в голове были похожи на растревоженное осиное гнездо: они жужжали, жалили, причиняли боль и разлетались в разные стороны, стоило ей попытаться ухватится за один из них. Поэтому она спросила первое, на чём смогла остановить своё внимание:
— Отсюда видно море? Я помню море. Оно тёплое.
Ей показалось или в его серых глазах мелькнула жалость?
Он отвернулся к окну, смотря куда-то в даль, которую она не могла увидеть.
— Только не в этом месте.
С первыми лучами солнца она уже могла сесть. И вопросы больше не разлетались от неё, теперь они нападали сразу всей стаей. Теперь вопросы были стервятниками, норовившими отщипнуть от неё как можно больший кусок разума.
И она смогла рассмотреть своего спутника: совсем молодой, но с серебристыми проблесками в светлых волосах, с серыми глазами, лишёнными всяких эмоций. Он был слишком худощав, но всё равно красив.
— Кто ты?
Он продолжал наблюдать за ней сквозь полузакрытые веки.
— Драко Малфой, — это имя ни о чём ей не говорило.
— Драко? Как дракон?
Он кивнул.
— Который в сказках похищал принцесс и оставлял их томиться в башне, пока прекрасный принц скакал на помощь?
Никаких эмоций в ответ. Может быть, он не читал таких сказок? Или ему не нравится сравнение со страшным драконом?
— Ты больше хотел бы быть принцем?
Он лишь едва заметно усмехнулся в ответ.
Он был уверен, что она умрёт. К его счастью, этого не случилось. К её несчастью, этого не случилось.
Что она помнит? Ему было удобно, если бы она забыла большую часть. Особенно ту, что касалась последних событий. Потому что ещё ничего не закончилось.
Она назвала его драконом. А потом спросила, не хочет ли он быть принцем. Это было забавно. Потому что он уже был принцем раньше, в той, другой жизни — Слизеринским принцем с серебристой змеёй на зелёном фоне. Только вот Слизерина больше не было. На месте Хогвартса теперь остались лишь руины.
Поэтому он был не против быть драконом. Драконом, который похищал прекрасных принцесс. Или просто обычных грязнокровок. Драконы тоже вынуждены крутиться как могут, чтобы выжить.
— Хочешь есть?
Его точно нельзя было назвать хорошим поваром. Но в отсутствие домовых эльфов никакого выбора у него не было.
— Да, только сначала… Кто я? — голос совсем слабый, так не похожий на прежний.
— Ты не помнишь?
Он внимательно смотрел на неё, ища признаки того, что она что-то вспоминает. Но глаза оставались такими же удивлённо распахнутыми, как у годовалого ребёнка, который первый раз в своей жизни видит снег.
— А… какая я?
Что ты хочешь услышать, девочка? Принцесса или нищая? Умная или глупая? Добрая или злая? Откуда мне знать. Ты — просто очередное задание, камнем висевшее на мне все эти две недели, которые мы провели здесь.
— У тебя светлые волосы. И голубые глаза. Веснушки на носу. И — если ты ещё это не вспомнила — ты волшебница.
Теперь в её глазах он мог прочитать недоверие.
— Волшебница? Как… как в сказках? В остроконечной шляпе? Которая варит зелья и может летать?
Откуда мне знать о волшебницах в магловских сказках, девочка? Я никогда не читал их.
— Ты совсем ничего не помнишь?
— Помню. Помню запах цветущих яблонь.
— Потрясающе, девочка.
Это действительно было потрясающе. Потому что он — без всякой потери памяти — совершенно не помнил.
========== Единственное чудо. ==========
За пару дней она уже достаточно окрепла, чтобы прогуливаться вокруг их маленького домика. Ей хотелось узнавать больше и больше. К сожалению, Драко редко с ней разговаривал, а если и отвечал на её вопросы, то короткими фразами.
В первый день она подумала, что он просто такой — вот такой неразговорчивый и всё. Во второй день ей стало казаться, что он её не слишком-то любит, а может даже ненавидит. Она спросила у него об этом, и получила в ответ усмешку, искривившую его тонкие губы: «Ты ведь тоже меня не слишком любишь, девочка». Сегодня она просто решила принять его молчаливость как должное и перестать задавать себе столько вопросов.
Она волшебница — в это всё ещё было трудно поверить. И у неё была настоящая волшебная палочка — в это поверить ещё труднее. Но Драко сказал, что и её, и его палочки утеряны. Но скоро у него будет новая. И тогда они смогут вернуться.
— Куда вернуться, Драко? — она отламывала кусочки от чего-то, что напоминало ей хлеб, а ему «дерьмо, которое не стал бы есть последний домовой эльф».
— В Англию.
— Там наш дом?
— Там БЫЛ мой дом.
— А мой дом? Ты знаешь, где мой дом?
На этот вопрос он не ответил. Что ж, ладно, она всё равно не помнит и не знает никого в этом мире, кроме Драко. Значит, просто отправится за ним, куда он скажет.
Он думал, что сойдёт с ума от бесконечных расспросов этой девчонки. Она вообще умеет молчать? Если ей так хочется всё поскорее вспомнить, то ему бы хотелось как можно больше забыть.
Но сначала он должен выполнить дело. Любой ценой. А потом — хоть в адское пламя.
Ему надо было вернуться в Англию. Вот только здесь, на Фарерских островах, сейчас не было ни одного волшебника. Лишь жалкая кучка маглов, которым были нужны какие-то там документы и их смешные магловские деньги. Ему слишком сильно не повезло с последней трансгрессией: он не мог сосредоточиться после попадания двух заклинаний, очень сильно промазал, да ещё и вдобавок выронил палочку в море, в котором очутился после трансгрессии.
— А у меня есть семья, Драко? — она нашла его и здесь, на берегу моря. Сколько он ещё сможет это выдержать?
— Не знаю.
— А у тебя есть семья?
Этого он тоже уже не знал. Слишком быстро вертелось колесо войны после гибели Тёмного лорда. Слишком много сторон, слишком много соперников. Бесконечная спираль смертей, боли и криков.
Ты всё ещё хочешь вспомнить, девочка? Вспомнить, как ты здесь оказалась?
— А что это? — она указала тонкой рукой на изображение змеи, вылезающей из черепа, зловеще черневшей на его предплечье.
А это моя великая честь, девочка. Знак принятия меня — ещё подростка — во взрослый круг. Знак, который для одних, означал власть, а для других — страх. Знак, который стал моим проклятием. Потому что за нами охотятся так же, как и за вами. Потому что убивают всех без разбору. Потому что ни чистота крови, ни количество денег, не величие имени больше ничего не значат в этом мире, который полыхает в пожаре войны.
— Пойдём, скоро будет шторм, — он накинул рубашку на плечи и поднялся на ноги. Она осталась сидеть.
— А ты знаешь, что твои глаза похожи на это море? Такие же серые, и такие же бесконечные. И мне кажется, такие же жестокие.
Тебе не кажется, девочка. Молись всем своим магловским богам, потому что так оно и есть.
Старик приплыл на лодке сразу после шторма. С седыми волосами и густой седой бородой. Санта-Клаус — это имя всплыло в памяти откуда-то из детских книжек. Значит, она будет звать его так. Имя ассоциировалось с чем-то хорошим, радостным, а ведь этот старик действительно принёс им хорошее. Потому что у него в руках была волшебная палочка, которую он вручил Драко. Очень красивая палочка.
— А из чего она сделана?
— Это вяз, девочка. А внутри — часть от сердца дракона, — ответил ей Санта-Клаус скрипучим голосом.
Да, это правильная палочка для Драко, но…
— Значит, этого дракона убили, чтобы взять его сердце для палочки?
— Убили, девочка, этого дракона убили. Но в мире есть много драконов без сердца… И они продолжают жить.
Тогда она повернулась к Драко, к его знакомой кривой усмешке, к его холодным, словно лёд, глазам.
— Раз у тебя теперь есть палочка, покажи мне чудо, Драко.
Показать тебе чудо, девочка? Я ведь знаю так много чудес. Круциатус? Авада Кедавра? Какое чудо ты хотела бы увидеть? Наколдовать тебе прекрасного принца, который спасёт тебя из моих обагрённых кровью лап? Я определённо могу обещать тебе второе чудо. С высокой долей вероятности — первое. И ты никогда, слышишь, НИКОГДА, не получишь третье.
Он взмахнул палочкой, примеряясь к ней, знакомясь, чувствуя её тепло и гладкую поверхность. Она лежала в его руке как родная, слушалась самого лёгкого жеста.
Вокруг них, на бескрайнем буром поле распустились цветы. Мелкие, голубые, с ярким жёлтым центром.
— Ох, Драко, так значит, волшебство — это правда? Значит, и я тоже умею так? А что это за прекрасные цветы? — её восторг был почти осязаемым.
— Это незабудки.
Наслаждайся ими. Насладись своим чудом сполна, девочка. Возможно, последним в твоей жизни. Потому что даже самый последний мерзавец заслуживает хотя бы одно единственное чудо в своей жизни.
Он смотрел на неё, такую счастливую, и не спешил, давая ей ещё несколько минут свободы.
Она обернулась — тонкая фигурка в этом бесконечном поле.
— А что со мной будет потом? Когда мы вернёмся в Англию?
Не заставляй меня говорить это тебе, девочка. Позволь мне думать, что я просто привёл вас в назначенное место. Не делай меня палачом. Потому что с тобой будет то же самое, что и со всеми. Смерть.
========== Другая сказка. ==========
— Сказка про принцесс и драконов кончилась. Иди, — он подтолкнул её в спину в направлении двух мужчин с недобрыми тёмными глазами. Ей хотелось закричать, что она не пойдёт, что ей страшно, но Драко уже уходил от неё, оставляя, бросая здесь. Она поняла, своим магическим даром или своим невинным сердцем, но она поняла — они больше никогда не увидятся.
Один из мужчин схватил её за руку. Она вывернулась, обернулась и всё-таки крикнула звонким голосом, столь чужим в этом мрачном старинном замке, потому что боялась не только за себя, но и — за него:
— Драко! Будет какая-то другая сказка?
Он не хотел поворачиваться. Не хотел её слышать. Не хотел видеть в её глазах безграничное доверие к нему. Но он обернулся. На одно мгновение, пока её не утащили вниз, их глаза встретились. А потом она пропала и уже не могла услышать ответ. Но он ответил — себе самому:
— Нет, девочка. В этом мире не осталось больше сказок.
И — Салазар! Пусть её смерть будет быстрой.
Он пошёл дальше. Ему нужно получить свою награду, чтобы всё это было не напрасно. Он шёл, мечтая завтра проснуться без памяти, потому что знал: эти голубые глаза на голубом незабудковом поле он запомнил навсегда.
Его ждали. Тёмная круглая комната в невысокой башне. Огонь в камине отбрасывал блики на лицо сидевшего за столом мужчины. Сегодня — совсем молодого. Каждый раз он видел здесь новое лицо. Оборотное зелье? Это не имело для Драко никакого значения.
— Здравствуйте, сэр. Я выполнил задание. Девочка здесь.
Треск поленьев и тепло, которое лишь слегка касалось его — словно лаская.
Ответ заставил его вздрогнуть:
— Мы очень довольны. У нас есть для вас ещё одно, последнее задание.
— Вы говорили в прошлый раз, что это было последнее, — потому что, видит Мерлин, он больше не сможет.
— Пока вас не было, мы узнали кое-что новое. Мы ошибались, когда ограничивались лишь совсем юными созданиями с сильным магическим даром и магловской кровью. Нам очень нужна другая, более взрослая… девушка. И вам будет проще найти её, потому что вы её знаете.
— Кто она?
Огонь в камине больше не грел, теперь он обжигал, теперь он показывал свою истинную — разрушительную — функцию.
— Гермиона Грейнджер.
Драко прикрыл глаза. Заставил себя не думать об имени. Не представлять в своём воображении лицо, которое он, может быть, ещё помнил. Он должен сосредоточиться только на том, что может ему помочь.
— Какая информация у вас есть? — ровный голос. Никаких эмоций. Он уже большой мальчик. Если он и будет просыпаться по ночам от кошмаров, рыдать и выть, то только потом — когда будет сделано задание, когда он получит обещанное.
— Мы знаем примерное место, где она была в прошлый раз. Вместе с Уизли и Поттером. Дальше мы потеряли их след, но у нас есть основания полагать, что они разделились.
— Уизли и Поттер, — конечно, разве когда-то было иначе?
— Нас они не интересуют. Ваша цель — Грейнджер. Приведите сюда это магловское недоразумение как можно быстрее. Вы знаете, что будет в случае провала.
Усмешка исказила губы Малфоя — презрительная, жестокая и — пусть никто этого и не видит — горькая. Потому что он знал.
Он взял нужные бумаги и вышел. Вернулся в большой холл, чтобы мельком посмотреть на ступени, ведущие вниз. Они поняли, что девчонка бесполезна для них ещё до того, как он привёл её. Но это ничего не изменит в её судьбе. Он не знал, существуют ли сказки, в которых девочек убивают просто так — только лишь потому что могут. Если нет, то их стоит сочинить. Новому миру нужны новые сказки. Другие сказки. Честные и поэтому такие страшные.
А потом в голову пришла мысль и он засмеялся.
Какие сказки читала в детстве ты, Грейнджер?
========== Это ты? ==========
— Гарри… Гарри! Рон!
Гермиона на автомате выставляла защитные заклинания, пытаясь найти друзей. Но здесь их не было.
Они не успели как следует подготовиться. Не думали, что попадут в такую бойню. В бойню, где нельзя понять, кто за тебя, а кто против. В бойню, где нет никаких сторон, просто водоворот из смертельных заклинаний, засасывающий всё глубже. Она слышала, как Гарри кричал ей, что Рон уже трансгрессировал, и просил дать ему руку. Она едва успела увернуться, когда сразу три атакующих заклинания разбили её защитный купол. А потом поймала ледяные пальцы друга, увидела краем глаза бледность его кожи. Он ранен?!
А потом в последний момент, когда перед глазами уже всё закружились, её рука выскользнула. И вот она здесь, где-то в лесу, и — одна.
— Гарри! — она крикнула снова, уже зная, что его здесь не увидит. Но хотя бы её не расщепило. Хотя бы здесь не было никого, кто пытался бы её убить.
Ещё два заклинания, позволяющие ей надёжно укрыться. Если в этом мире ещё оставалось понятие «надёжность».
Они даже не думали, что у Волан-де-морта так много сторонников за пределами Англии. Они даже не думали, что война — их война — уже давно стала мировой. Не могли поверить, что столько волшебников сейчас сражались за власть и контроль над медленно погружающимся в пучину волшебным сообществом.
Гермиона устало опустилась на землю. Берёзы тихо шелестели над её головой. Сколько уже это все продолжается? День? Месяц? Год? Десятки и сотни лет?
И — главный вопрос, единственный важный вопрос — когда это всё кончится?
Ей надо подумать. У них осталось совсем мало по-настоящему безопасных мест, где можно было бы укрыться. Ничего, что они потеряли друг друга, такое бывало и раньше. Сейчас она сосредоточится, составит чёткий план и найдёт их, обязательно найдёт их. Потому что всегда находила.
Орден Феникса всё ещё продолжает существовать, даже если Министерства Магии Британии уже не существует. А значит, есть надежда. Пусть это и было единственным, что у них оставалось.
Гермиона расправила плечи и вздохнула. Первым местом, которое ей следует проверить был новый дом мистера и миссис Уизли. Ей всегда было проще, когда был хоть какой-то план.
