Текст книги "Дороги, которые нас меняют (СИ)"

Автор книги: Songs of the night

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Она вздрогнула от громких шагов, но обернулась и поняла, что это просто Рон принёс ей кусок пирога.

– Я подумал, ты можешь быть голодна. И я могу налить чай, если ты хочешь.

– Нет, не надо. Я не хочу есть.

– Тебе не мешало бы больше отдыхать, Гермиона.

Она это знала. Видела синяки под глазами после бессонных ночей, торчащие во все стороны волосы, расчёсывать которые у неё не было никакого желания. Но всё это сейчас не имело значения. Она отдохнёт, когда найдёт нужную им информацию.

– Я скоро лягу.

Рон взял одну из книг, сваленных в кучу на полу, и сел рядом.

– Давай, я тебе помогу.

– Ты, Рон?

– Ну я же умею хотя бы читать!

– Извини, я очень устала.

– Тогда я сделаю тебе массаж. Двигайся ко мне.

У неё не было никакого настроения спорить, и она придвинулась ближе к Рону. Мягкие пальцы начали массировать её затёкшие плечи. Это и правда расслабляло и успокаивало.

– Спасибо, – она повернулась к Рону, чтобы поблагодарить, а он воспользовался этим и поцеловал её.

Этот поцелуй был нежным и приятным. Но – совершенно не тем. Поэтому Гермиона отстранилась и тихо прошептала:

– Я всё ещё не могу.

Рон угрюмо посмотрел на неё и буркнул:

– Из-за этого подонка.

– Нет. Из-за себя самой.

«Да. Из-за Малфоя. Как бы я ни пыталась забыть всё, что с ним связано, у меня не получается. Как будто уходя, он взял с собой частичку меня. Как будто перед уходом он оставил во мне частичку себя. И за это я ненавижу его ещё сильнее, если это только возможно.»

– Я подожду, Гермиона.

– Я не могу ничего обещать, Рон.

– Я знаю. Ну что, давай я просмотрю вот эту книгу?

***

Драко заглянул в библиотеку, чтобы проверить, не остались ли здесь ученики. Нет, пусто. Но он всё равно прошёл дальше, мимо высоких стеллажей. Он мог теперь взять любую книгу. Его никто не посмеет остановить.

Драко завернул в Запретную секцию, где хранились самые опасные книги, скрывающие тайны темнейших разделов магии, провёл пальцами по запылённым корешкам, остановил свой выбор на одном из фолиантов и достал его. На чёрной обложке в тусклом свете его Люмоса блестели серебристые буквы: «Самые жуткие деяния тёмных волшебников.»

Интересно, а что бы почувствовал он сам, если бы когда-нибудь его имя включили в подобную книгу? И что ему надо сделать для этого?

Драко пролистнул несколько страниц, останавливая свой взгляд на именах и на описаниях поступков.

«По большей части, надо просто убивать. Убивать и пытать. Пытать и убивать. И придумывать всё более изощрённые способы. Вот и всё. Как… примитивно. И тем не менее действенно.»

Хочет ли он стать одним из этих магов? Выйти из тени Тёмного лорда. Стать великим?

Опасные мысли, если кому-то станет о них известно. Но сейчас, когда он совершенно один в пустой библиотеке, он может подумать. Просто подумать о такой возможности.

Ещё несколько страниц, и в тексте появилось знакомое слово. Крестраж… Он уже слышал это в разговоре Дамблдора.

Драко захлопнул книгу и, взяв её с собой, пошёл в свою пустую холодную башню.

Вот только в эту ночь она не была пустой.

– Зачем ты пришла сюда, Дафна?

– Мне не спалось. Я подумала, вдруг тебе тоже. И была права, не так ли?

Драко швырнул книгу на стол и снова повернулся к слизеринке, так нагло растянувшейся на его постели.

– Тогда не понимаю, почему ты всё ещё в одежде.

– Ах, ты так тороплив, Драко. Ты так сильно меня хочешь?

«Нет, я так сильно хочу, чтобы ты убралась из моей кровати. Поэтому – раздвигай ноги, а потом съёбывай отсюда, Гринграсс.»

– И не приходи сюда в моё отсутствие.

– Что, Драко? – спросила Дафна, снимая лифчик и хлопая ресницами.

– Что здесь непонятного? Просто, блядь, не смей ложиться на мою постель, пока я сам тебе это не разрешил. Так яснее?

Она обиженно поджала губы, но Драко не обратил на это никакого внимания. Просто дождался, пока она встанет на четвереньки, призывно выгибая спину, и начал вколачивать свой член в её податливое тело.

– Я могу остаться до утра, Драко, – после того, как они оба кончили, Дафна по обыкновению ластилась к нему как кошка, но его мысли уже снова вернулись к крестражам.

– Не сегодня, Даф. Мне нужно поспать.

– Мы можем спать вместе.

– Я предпочитаю делать это один. И мне не нужен никто в моей постели.

– Ты стал… жестоким.

– Потому что другие не выживут в этой войне.

***

Это был успех! Уже второй их успех, который пьянил и кружил голову. Теперь, когда чаша Пуффендуя находилась на Площади Гриммо и она держала в своих руках медальон Салазара Слизерина, Гермиона почувствовала, что всё действительно получится.

Они справятся. Они уничтожат все крестражи. Гарри победит Волан-де-морта. И снова во всей магической Британии наступит мир. Эта весна стала пробуждением надежды.

Гермиона так увлеклась своей радостью, что совсем потеряла бдительность. И жестоко за это поплатилась. Пожиратели смерти надвигались на неё со всех сторон, слишком большое количество противников для одной ещё юной волшебницы. Но она не могла сдаться. Просто не могла сдаться сейчас.

Девушка уворачивалась от летящих в неё заклинаний, радуясь, что они не пытались её сразу убить. Но когда Экспеллиармус вырвал палочку из её рук, оставляя совсем безоружной, а чей-то ботинок со всей силой ткнулся ей в живот, вся радость испарилась. Что толку от найденного ей крестража, если его заберут у неё? И перепрячут туда, где Гарри уже не сможет найти. Но хотя бы она не сможет раскрыть местоположение своих друзей. Хотя бы она их не выдаст, несмотря на возможные пытки и сыворотку правду. Хотя бы это.

Мощный удар в лицо свалил её с ног, отключая сознание.

А когда Гермиона снова открыла глаза, то увидела, что находится в клетке – тюремной камере. Разумеется, палочки при ней не было, но медальон всё ещё лежал в кармане. Вот только надолго ли? Удивительно, что её пока не обыскали, но сомнений не было: очень скоро это сделают.

Всё тело ломило от боли, каждое движение давалось с трудом, а дышать носом не представлялось никакой возможности.

Она замерла на месте, услышав стук шагов. Спрятаться здесь было негде, так что всё, что ей оставалось, это отползти как можно ближе к стене и вжаться в сырой, поросший мхом камень. Шаги приближались. Они – кто бы это ни были – шли за ней.

– Мы нашли эту девчонку в очень подозрительном месте, которое господин наказал охранять особенно тщательно. И мы думаем, что это та самая Грейнджер.

– Вы думаете?

– Мы не могли сначала как следует её разглядеть…

– Так почему не разглядели потом?

– Кое-кто немного увлёкся… И её красивое личико уже не такое красивое.

Дверь камеры распахнулась, и от слепящего света факела Гермиона зажмурилась.

– Ну, это она?

– Трудно сказать… К счастью, младший Малфой тут. Он должен хорошо знать Грязнокровку. Подойди, Драко. Взгляни на девчонку.

«Нет, нет, нет! Только не это! Только не он, умоляю!»

Гермиона открыла глаза и увидела высокую фигуру, полностью одетую во всё чёрное.

Глаза цвета стали, не мигая, смотрели на неё. Это был он. И она не могла ничего сделать, даже встать с пола, чтобы не валяться как побитая собака у его ног. Не могла ничего сделать, кроме как с мольбой посмотреть на него.

«Ради всего того, что было между нами, ради всего хорошего, что, возможно, в тебе ещё осталось: не делай этого.»

Малфой отвернулся, обращаясь к стоящим за ним людям:

– Никаких сомнений. Это Грейнджер.

========== Глава III ==========

Драко время от время бросал взгляды на Грейнджер, которая теперь лежала в его столовой. При ярком свете он мог лучше её разглядеть. Наверняка, сломан нос, и рёбра. С десяток круциатусов, после которых она так и не пришла в себя до сих пор. Не самое худшее, что могло с ней случится. Худшее ещё ждало её впереди.

И наверное, ему даже было жаль её. Он тоже мог испытывать обычные человеческие чувства, к которым относилась жалость. Но это не имело значения – её судьба была не в его руках.

Тёмный лорд поднялся, готовый вынести свой вердикт.

– Это мерзкое маггловское отродье ничего не может сообщить полезного. Но всё же её можно использовать. Как приманку. Надо лишь, чтобы её местоположение было известно. И что может быть лучше Хогвартса?

Притащить её в Хогвартс? Драко кивнул, как и все остальные. На все идеи их господина следовало отвечать незамедлительным согласием.

– К счастью, в подземельях есть множество мест, где Грязнокровка может жить, пока её жизнь нужна мне. Не так ли, Северус?

– Конечно.

– И думаю, у тебя не будет проблем, чтобы найти человека, который станет изображать роль Грязнокровки. И достаточное количество оборотного зелья.

– Никаких проблем, мой господин.

– Отлично, Северус. Драко?

– Да, мой господин?

– Подменная Грязнокровка будет жить с тобой в башне. А запас волос всегда будет под рукой в подземельях.

– Отличная идея, повелитель.

– Как и все мои идеи…

Драко снова перевёл взгляд на Грейнджер. Она умудрилась даже будучи без сознания здорово осложнить ему жизнь. Но это ненадолго. Вся их борьба, сами их жизни – это ненадолго.

– И убедись, что она не умрёт раньше времени, Драко.

Столовая медленно пустела. Даже его отец и мать покинули помещение, оставляя его наедине со Снейпом и бесчувственным телом.

«И что мне с тобой делать, Грейнджер? Искусственное дыхание?»

– У вас не найдётся какое-нибудь зелье, способное привести её в чувство? – обратился Драко к своему крёстному.

Снейп казалось вообще не обращал внимания на Грязнокровку, внимательно наблюдая за Драко.

– Сначала мы должны перетащить её в Хогвартс.

– Руками? – скривился Драко.

– А палочка тебе на что?

Снейп взмахнул палочкой, поднимая тело девушки в воздух.

Хотя бы ему не нужно будет прикасаться к ней. И почти не нужно будет её видеть.

***

Гермиона закашлялась и почувствовала, что какая-то жидкость обжигает ей горло. Яд? Нет, это было бы слишком милосердно.

Она попыталась отпихнуть руку, которая вливала в её рот зелье.

– Блядь! Не дёргайся, Грейнджер. Ещё нужно зелье, которое срастит кости.

«Малфой помогает мне? Нет, этого не может быть. Это какая-то уловка.»

Она снова махнула рукой, пытаясь выбить флакон.

– Как хочешь. Сломанный нос вряд ли сделает тебя более уродливой.

– Зачем…

– Я делаю то, что мне сказали, Грейнджер.

Разумеется, он не собирался ей помогать. Никто ей уже не поможет.

– Я выпью.

Малфой опять поднёс флакон к её губам. А потом быстро отдёрнул руку, словно она могла укусить его. И наверное, укусила бы, если бы у неё были на это силы.

Гермиона попыталась осмотреться кругом, но в темноте нельзя было ничего разглядеть.

– Где я?

– Не всё ли равно?

– Что со мной сделают?

Малфой молчал так долго, что она подумала, он уже ушёл. Но его голос прозвучал совсем рядом:

– Пока – ничего, Грейнджер.

Это «пока» было очень красноречиво.

– Малфой… – она понимала, что скорее всего сейчас получит ещё одну порцию боли, но не могла промолчать. – Ты самый мерзкий сукин сын на свете. И если мне представится возможность – я убью тебя, даже если для этого мне придётся вцепиться зубами в твою поганую лживую глотку.

Ничего не последовало. Вообще ничего. Только сгустившаяся тьма, которая дала ей понять, что она осталась здесь одна. Тело по-прежнему ныло, но уже меньше. И она хотела спать. Пошарив по полу и поняв, что вокруг нет ничего кроме каменного пола и таких же стен, она разрыдалась.

***

Драко вернулся в свою спальню и удивился, увидев там Дафну.

– Я же говорил тебе не приходить сюда, когда тебе вздумается!

– Снейп прислал меня сюда. Играть роль этой Грязнокровки.

Значит, Дафна будет постоянно маячить перед его носом в образе Грейнджер. Лучше бы он тогда сказал, что понятия не имеет, что за сука лежит в темнице, и её прикончили бы сразу.

Драко протянул девушке кубок с зельем, которым его заранее снабдил Снейп, кидая туда волос. Отвернулся к окну, чтобы не видеть трансформации. И с радостью бы не поворачивался обратно. Но кого интересует, что он хочет? Точно не Тёмного лорда.

Теперь перед ним сидела Грейнджер. Без следов крови на лице. С чистыми волосами. Не дрожащая от холода, боли и страха.

Одна Грейнджер внизу, другая – наверху. Грейнджер, которую били, и Грейнджер, которую никто не трогал. Два совершенно одинаковых лица, но на одном – выражение презрения, ненависти и страха, а на втором улыбка.

«Это всё неправильно. Это всё пиздец как неправильно! Это какой-то ёбаный кошмар, и становится только хуже.»

Он взмахнул палочкой, создавая вторую кровать меньших размеров.

– Ложись там.

Наверное, его лицо действительно выглядело страшно, потому что Дафна без малейшего возражения легла на своё место и укрылась одеялом.

«Ты даже не понимаешь, во что влезаешь, Гринграсс. Эта дура Грейнджер не понимала, во что он влезает. И Салазар помоги мне, если я хоть немного понимаю, во что влез я сам.»

Драко не мог уснуть, долго ворочаясь на тёмно-зелёных простынях, пока не понял, что его так гнетёт: та настоящая Грейнджер в подземельях лежит сейчас на голом полу без капли воды и без еды.

«Разве это должно меня трогать? Но ведь я должен следить, чтобы она не померла. В конце концов, это приказ Тёмного лорда. Ничего большего – просто приказ.»

***

Гермионе удалось на несколько секунд провалиться в сон, съёжившись от холода, но громкий стук украл у неё и эту спасительную малость. Вспыхнул свет, ослепляя привыкшие к темноте глаза.

– Ты голодна, Грейнджер?

«Я не стану ничего принимать из твоих рук, ублюдок.»

Но сейчас было не время проявлять непокорность. Она действительно не ела ничего уже неизвестно сколько времени, поэтому только кивнула.

Теперь она могла различить Малфоя. Он взмахнул палочкой, наколдовывая крохотную ванную комнату в углу, стол со стулом и кровать. Настоящую кровать… с красным одеялом. Таким похожим на то, которым она укрывалась в Выручай-комнате. И укрывала его. Под которым они спали всю ночь. В какой-то другой жизни. Зачем он нарочно старается сделать как можно больнее? Почему просто не оставит в покое?

Малфой поднял с пола большой свёрток и положил на стол, разворачивая. Сыр, мясо, хлеб, фрукты и большой кувшин с водой. Гермиона не двигалась с места.

– Что-то не нравится, Грейнджер? Ночью на кухне у эльфов не так просто найти праздничный ужин. И честно говоря, сомневаюсь, чтобы они стали предлагать его мне. Ешь, что дают. На завтрак я принесу что-то более вкусное.

Гермиона продолжала стоять, просто смотря на него.

– Как твой нос?

– Лучше.

– Здесь обезболивающее зелье, если тебе потребуется ещё. Круциатус не самая приятная вещь на свете.

– Не самая.

– И я принесу завтра одежду. Если ты захочешь переодеться.

– Ладно.

– И если тебе будет холодно…

Малфой прищурился, поднимая палочку, и создавая большую банку с тёплым огнём внутри. А потом отступил во тьму.

Что всё это значит? Зачем эта забота теперь, когда он сам отдал её в руки врагов? Когда он сам вынес ей смертный приговор, лишь оттягивая неизбежный финал.

– Грейнджер, лучше бы ты умерла сразу, – его голос звучал устало.

– Я знаю.

«Лучше бы я умерла в тот день, оставшись в Хогвартсе. От брошенной кем-то Авады. Тогда бы я не знала, что ты меня предал. Тогда бы я не знала, что предала своих друзей. Тогда бы я не знала, что смерть Дамблдора – это моя вина. И не была бы сейчас здесь, не была бы просто игрушкой в руках Волан-де-морта и в твоих руках. Всё, что угодно – только не быть игрушкой в твоих руках.»

Затянувшаяся пауза, но Гермиона чувствовала – он стоит там. Совершенно чужой. Незнакомый ей.

– Грейнджер, – голос дрогнул. – Хорошо, что ты не умерла.

***

Драко быстро поднимался вверх по ступенькам, стараясь как можно быстрее сбежать от Грейнджер. Сбежать от охватившего его безумия. Потому что это было именно безумие – вдруг понять, что ему почему-то важна её жизнь.

«Я должен был просто кинуть одеяло на пол и принести кусок хлеба. Тогда зачем я наколдовал кровать и огонь? Зачем пообещал принести одежду и вкусный завтрак? И, блядь, почему, когда она смотрела прямо мне в глаза, даже не видя, где я стою, я подумал, что не могу позволить себе её потерять?»

Он старался сбежать от своих мыслей, не замечая ничего вокруг. Всё, что ему действительно надо – рухнуть в постель и потеряться в зыбком сне. Или разбудить Дафну и окунуться в её тело. Или напиться. Действительно напиться. Пить до тех пор, пока мысли не исчезнут, пока этот голос в его голове не замолчит, пока он не почувствует себя прежним.

Он должен сделать что угодно, но только не думать больше про Грейнджер.

Снейп проводил глазами пронёсшегося мимо него парня. Он знал, от чего тот бежит. И также знал, что от этого сбежать невозможно.

Призраки прошлого всегда будут преследовать. Не имеет никакого значения – помнишь ты или нет. Потому что призраки тебя не забудут.

Он знал это лучше многих. Иначе почему бы он стоял здесь посреди ночи, проснувшись от тихого мелодичного смеха в своей голове.

Ты же мой лучший друг, Сев.

«Я бы помог ей сам, Драко. Но это должен сделать ты. И я не знаю как. Поэтому тебе придётся думать самому. Думай быстрей, крестник. Думай быстрей, пока она ещё жива. Думай быстрей, пока ты можешь спасти её. Потому что в ином случае, всё, что останется с тобой до конца твоих дней – лишь эти призраки в ночи. Потому что в ином случае ты будешь благодарен, что тебе осталось хотя бы это.»

========== Глава IV ==========

Он действительно пришёл. И действительно принёс ей завтрак: яичница с беконом, тосты, тыквенный сок. И три вида джема для тостов. Гермиона еле подавила смешок при виде них.

– Я не знал, какой именно ты любишь.

Малфой стоял за той прозрачной преградой, через которую, как она уже убедилась, ей нельзя было пройти. Никаких решёток – просто невидимая стена. И это было ещё хуже, потому что свобода казалось столь близкой.

– Апельсиновый. Я люблю апельсиновый.

Это походило на какой-то нелепый фарс: заключённая и её тюремщик обсуждали любимый вкус джема. Но всё это было на самом деле. Всё это происходило сейчас. С ней.

– Как ты себя чувствуешь?

Ещё более нелепый вопрос. Как будто это имело какое-то значение. Но видимо, зелья всё-таки помогли, потому что она чувствовала себя гораздо лучше. И могла дышать через нос.

– Хорошо.

«Если что-то может быть хорошо в моём теперешнем состоянии, Малфой.»

– Я принёс тебе это, – он протянул руку сквозь преграду, протягивая ей свитер и джинсы. Её собственные. Которые он взял из слизеринской спальни в её шкафу. Мысль о том, что он рылся в её вещах, была отвратительна. А мысль о том, что он рылся там, чтобы принести ей одежду… не укладывалась в её голове.

«Если ты думаешь, что я поблагодарю тебя, то ты зря надеешься.»

Гермиона взяла вещи и снова отошла вглубь своей конуры. Больше ему нечего здесь делать.

Но Малфой ещё не собирался уходить.

– На тебе всё ещё кровь.

Будто в этом было что-то удивительное.

– Моя кровь тебе так противна?

Малфой сделал шаг вперёд, преодолевая разъединяющую их преграду. Может быть, она даже могла бы схватить его палочку. Ещё пара шагов – и он уже близко. Ещё один миг – и он дотронулся до её кожи своим платком.

Это тоже был приказ? Вряд ли Волан-де-морт мог такое приказать.

Их взгляды встретились: лёд и огонь. Только теперь ледяными были её глаза.

«О чём ты думаешь сейчас?»

– Не смей дотрагиваться до меня, никогда! – она отшатнулась от его руки, прерывая зрительный контакт.

Малфой вздрогнул и отступил назад. Вместе с палочкой. Вместе с её шансом на вызволение.

Ей надо быть умнее, если она хочет отсюда выбраться. Не поддаваться эмоциям. Пока она жива – она будет бороться.

***

Драко бросил платок в камин сразу же, как только вернулся в свою башню. Мимолётный, дурацкий порыв – вот, что это было. И он больше не повторится.

– На меня так все смотрели… И постоянно спрашивали о Поттере.

Драко скривил губы, не поворачиваясь к Дафне.

– А ты чего ожидала? Самое главное – молчи.

– Меня ведь не убьют, правда? Мне не грозит никакая опасность?

Он всё-таки обернулся. Идиотский вопрос.

«Всем грозит какая-нибудь опасность. Смерть ходит за всеми нами. На расстоянии многих шагов от тебя. Вплотную, крепко хватая за шею, идёт за Грейнджер. Что же касается меня… Мне начинает казаться, что я уже умер. Умер, даже не успев это заметить.»

– Никому нет смысла убивать тебя… Дафна.

Ему так трудно было называть её по имени, когда она под действием оборотного зелья. В голове появилась бредовая мысль, что он уже видел это всё раньше: Гринграсс в образе Грейнджер. Но это полнейшая чушь!

– Но если вдруг… Ты же защитить меня, Драко?

«Я всегда думаю только о своей шкуре, Гринграсс. Если тебе нужен защитник – это к Блейзу. Или к Поттеру.»

– Никакого вдруг. Иди сюда.

Эта идея пришла ему в голову внезапно, но он не стал противиться. Не важно, как выглядит Дафна. А может быть, именно в этом и было всё дело.

Он повторил, обнимая девушку за талию:

– Иди ко мне.

«Потому что я хочу тебя.»

Каштановые локоны упали ему на плечи, тонкие руки зарылись в его волосы, веснушки мелькнули перед его глазами.

«Так, как и должно быть.»

Дафна перехватила инициативу в свои руки, действуя со свойственным ей напором. Они оба оказались на кровати, полураздетые.

«Совсем не то, что мне надо.»

Но Драко не мог понять, что в действительности ему было нужно.

***

Гермиона сидела на кровати, сжимая в кармане медальон. Он всё ещё был в её руках. Надо лишь придумать, как сбежать отсюда. Рано или поздно Малфой спустится к ней снова. И если ей удастся перехитрить его и завладеть его палочкой…

Шаги в конце коридора отвлекли её от мыслей. Это он? Или кто-то другой? Или это сам Волан-де-морт пришёл за ней, чтобы отвести на казнь?

– Ужин, Грейнджер, – Малфой с помощью заклинания поставил поднос с едой на стол, не приближаясь к ней. И тут же пошёл обратно, даже не взглянув на неё.

– Малфой!

Его спина напряглась от её отклика, и он замер. Вот только что ей сказать ему?

– Я слушаю, Грейнджер.

– Ты не мог бы… подойти? Я хочу кое-что показать тебе.

– И что же ты можешь показать мне? – ирония в голосе и усмешка на жестоком и красивом лице, когда он повернулся.

Гермиона мысленно провела чёрту, за которую он должен был ступить, чтобы оказаться в пределах её досягаемости. Вытащила из кармана медальон Слизерина, крепко сжимая в руке. У неё был только один шанс. Только один этот шанс.

– Этой вещью ты сможешь добиться небывалой милости от своего хозяина.

– Как интересно, Грейнджер. И ты даёшь это мне? Почему?

– Он мне не нужен. Если я здесь умру.

Малфой подошёл вплотную к черте. Всё ещё не переходя её.

– Ты хочешь обменять эту побрякушку на свою жизнь? Не слишком заманчивое предложение.

Гермиона облизала губы, лихорадочно обдумывая ответ. Никакая ложь ей сейчас не поможет. Но сможет ли помочь правда?

– Это не просто побрякушка. Это крестраж, Малфой. И он нужен для…

– Я отлично знаю, для чего он нужен. Оставь этот тон – мы не на уроке. И здесь никто не добавит тебе баллов. Никто не поставит Превосходно.

Но Гермиона видела, каким интересом зажглись глаза Малфоя. Он клюнул. Он подойдёт к ней. Потеряет бдительность.

– Тогда возьми его, – она протянула ладонь вперёд, разжимая кулак.

И Малфой действительно подошёл, чтобы взять. Гермиона затаила дыхание, думая лишь о палочке в правом кармане. Одно движение рукой – и…

Драко ожидал от неё подвоха. И ничуть не удивился, когда увидел её руку, тянущуюся к его палочке. Успел перехватить, сжимая с такой силой, что кажется, услышал хруст.

– Какая же ты дура, Грейнджер.

На глазах у девушки он увидел слёзы. И отпустил её. Схватил медальон с протянутой ладони, и толкнул Грейнджер к стене. Слишком мягко. Недостаточно сильно. Не так, как стоило обращаться с этой сукой. И отошёл от неё на то расстояние, которое больше не давало ей возможности попытаться добраться до его палочки вновь.

– Ты думала, что сможешь сбежать отсюда?

– А ты думал, я буду покорно сидеть и ждать своей участи? – она огрызалась. Она была в ярости.

– И это просто уловка? Или на самом деле крестраж?

– Конечно, просто уловка. Ты думаешь, я отдала бы крестраж в твои руки?

Драко перевёл взгляд на медальон. Буква S притягивала его. Манила. Обещала нечто… могущественное. Тёмная аура этого украшения была невообразимо сильной. В родительской сокровищнице он видел множество древних предметов, но ни один из них не вселял такое чувство.

Он сунул медальон в карман и с ухмылкой обратился к пылающей ненавистью девушке:

– Ты совсем не умеешь врать, Грейнджер.

– Зато ты умеешь это делать идеально! Я убью тебя, Малфой.

– Но у тебя нет палочки. А даже если бы и была… Ты бы этого не сделала.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

«Потому что когда-то у тебя была палочка и была возможность. И глаза горели точно так же. И ты меня не убила. Вместо этого ты…»

Драко потряс головой. Какая-то картина только что промелькнула в его голове. Картина, которой никак не могло быть. Наверное, он сходит с ума. Или уже сошёл.

– Почему вы всё ещё не уничтожили крестраж? Разве не в этом заключается главная работа твоего дружка Поттера?

– Не твоё дело!

Драко пристально всмотрелся в лицо Грейнджер и усмехнулся. Она не просто не успела – она не знала, как его уничтожить. Эти олухи не знали даже этого, но надеялись победить Тёмного лорда!

– Вы глупцы. Вам никогда не справится с ним. И знаешь, что самое смешное Грейнджер? Я знаю, что может разрушить крестраж. Но вам это уже никак не поможет. И ничто не поможет тебе.

– И тебе тоже ничто не поможет, Малфой.

– А разве мне нужна помощь?

Драко ушёл из подземелий с медальоном Слизерина. Следующие его действия были очевидны – отнести крестраж Тёмному лорду, получить свою награду, доказать свою безграничную преданность. Вот только была ли эта преданность такой уж безграничной? В его руках сейчас было мощное оружие.

Он не знал точное число крестражей. Не знал, сколько их в руках у Поттера. Конечно, этот медальон был не единственным. И может быть, пока не стоит ничего говорить. Подождать. Посмотреть, как лучше использовать имеющуюся у него информацию.

Драко прошёл мимо Долгопупса и заметил, как тот задёргался при его появлении и спрятал что-то за спину. Очередные жалкие попытки помочь Поттеру?

– Долгопупс? Давно не висел на цепях? Хочешь поскорее к своим родителям, в отделение для умалишённых?

Гриффиндорец отступил назад, комкая что-то за спиной. И направил на него свою палочку.

– Не смей упоминать о моих родителях, Малфой! Гарри победит и тебя, и Волан-де-морта!

Но Драко смотрел не на острие палочки. И даже не на ту руку, в которой было зажато что-то явно запрещённое. Он видел лишь красный воспалённый след содранной кожи на запястье.

«За твои слова и попытку нападения я могу тебя убить на этом самом месте, Долгопупс. Думаешь, твои обожаемые родители были бы рады этому? Твоя храбрость уже перешла границу, превращаясь в безумие. В совершенно бесполезное безумие.»

Драко повернулся спиной к палочке и начал подниматься по лестнице в башню, кинув лишь одно слово:

– Удачи.

«Удачи вам в этой проигранной войне, идиоты. И удачи мне, потому что я сам не знаю, какую войну веду сейчас. Может быть, я сражаюсь с самим собой.»

Он вошёл в свою комнату, и дыхание перехватило при виде Грейнджер на его кровати. Блядь, это же всего лишь Дафна! Дафна-Грейнджер. Пора уже привыкнуть видеть её здесь.

– Мне надо выпить ещё одну порцию… У тебя остались волосы?

Чёрт, он совершенно забыл о том, что должен был срезать прядь волос у Грейнджер! Слишком спешил убраться от неё, слишком увлёкся крестражем. Драко застонал при мысли о необходимости вернуться обратно.

– Ты как всегда вовремя, Дафна! Не могла промолчать? – он не удержался и пнул кровать. Легче не стало, только добавилась боль в ноге.

– Тебе так неприятно ходить к ней?

– Нет, блядь, я в восторге от этого! Подумай сама хоть раз в жизни.

– Она тебе больше не нравится?

«Что значит, больше не нравится? Что за бред ты несёшь, Гринграсс? Поехала кукушкой вместе со мной? Видимо, не Долгопупсу, а нам выделят скоро место в Мунго на соседних койках.»

Драко впился в губы Дафны-Грейнджер требовательным поцелуем. Пусть она даст ему облегчение, пусть избавит от всех этих мыслей, которые мешали ему думать здраво.

Но он уже знал – это не поможет. Дафна при всём желании не могла ему дать то, чего у неё никогда не было.

***

Он вернулся слишком быстро. Захотел узнать что-то ещё о крестражах? Посмотреть на её лицо теперь, когда она окончательно сломлена?

В руке Малфоя блеснул нож. Он пришёл, чтобы убить её? Наверное, так будет лучше всего. Никакого долгого ожидания. Никаких пустых надежд.

– Нож? Так по-маггловски, Малфой? Моя кровь может попасть на твою безупречно чистую рубашку. Её потом будет не так просто отстирать.

– Рубашку можно выкинуть.

– Но вот твои руки всегда будут в этой крови.

Малфой склонил голову влево, усмехаясь. Такой знакомый для неё жест. Но вот усмешка была горькой и безрадостной.

– Я пришёл не для того, чтобы убить тебя, Грейнджер. Мне нужны только твои волосы.

Гермиона сразу всё поняла и прошептала:

– Оборотное зелье…

– Да. Оборотное зелье. А теперь подойди ко мне.

– А если я не хочу подходить?

– Значит, я тебя заставлю. Но если ты не будешь сопротивляться, будет не так больно.

Но если ты не будешь сопротивляться, будет не так больно.

Гермиона застыла, услышав эти слова. Такие знакомые слова, вызывающие болезненные воспоминания. Она поверила этим словам. И в результате он причинил ей такую боль, которую она едва смогла пережить.

Малфой тоже замер, будто сам не верил, что мог сказать это.

«Всё это ложь. От начала и до конца. От первого и до последнего слова – всё это ложь.»

Она медленно подошла к разъединяющей их преграде. Малфой протянул руки и одним движением срезал длинную прядь волос.

– Вот и всё, Грейнджер. И не пролилось ни капли ничьей крови.

– Но она прольётся, Малфой. Уже скоро.

– Уже скоро, – он кивнул, соглашаясь с ней. Оставаясь стоять так близко к ней.

Почему её сердце по-прежнему начинает биться так сильно в его присутствии? Почему его запах всё равно притягивает её к нему как магнитом? Почему Малфой смотрит на неё с такой смесью чувств в глазах?

Она решилась задать вопрос, не надеясь на ответ:

– О чём ты думаешь?

Но он ей ответил:

– О том, чтобы поцеловать тебя, Грейнджер.

Он нашёл то, что искал, в этом поцелуе. В нежности её губ. В страстности её ответа. В собственном бессилии прервать эту глупую ошибку. В вихре чувств, который закружил их обоих.

Он словно узнавал этот вкус. Но это не могло быть правдой. Он ведь никогда не целовал её раньше.

«Но почему тогда у меня чувство, что я вернулся туда, где моё место, Грейнджер? Почему твой поцелуй заглушил непонятную тоску в моём сердце? Почему ты не отталкиваешь меня, ведь ты так меня ненавидишь?

Великий Салазар, почему из всех девушек мира я так сильно хочу сейчас именно Грейнджер?»