Текст книги "You're Not Alone Tonight (СИ)"

Автор книги: Somaelina30

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Не сдерживаюсь и громко кричу от выброса эмоций и ощущений. Она совсем лишена сил, после моих воздействий на ее тело. Ложусь, укладывая ее рядом на живот.

Я вновь наблюдаю за ней, переводя свое дыхание. Возникает давно утраченное чувство безмятежности, что совсем не удивительно, учитывая качество «опустошения» своих запасов.

Слышу более громкое сопение.

Впервые позволяю женщине остаться в своей постели.

Она спит, шевеля губами и вздрагивая длинными ресницами. Довольно упоительное зрелище.

***

Уже стоя в душе я обдумываю план по спасению Шерлока Холмса из лап японских «анимешек». Надеваю новый, подготовленный «Вествуд» и перечитываю повторное сообщение от Снеговика.

Холмс старший решил явиться на переговоры с выгодным для меня предложением. Хотя теперь, зная с кем я так долго проводил свое время, он будет вести себя более уверенно.

Ставлю на тумбочку специальный спрей для быстрого заживления ран. Женщина уже лежит на боку, прикрытая лишь наполовину. Яркий водопад ее волос прекрасно сочетается с красной простыней.

«Моя королева.»

Машина будет ждать ее на рассвете. Предполагаю, что проснется она где-то через шесть часов, в довольно скверном настроении.

Улыбаюсь.

Еще бы.

Только плохие девочки остаются на ночь у своих парней.

Жаль я не смогу посмотреть на нее утром в живую. Когда она стыдливо будет торопиться, на ходу пряча свое тело. Я бы не только посмотрел, но и проводил до душа, где, не снимая своей одежды и обуви, заботливо от трахал вновь.

Нужно проконтролировать ее прием у гинеколога, который должен состояться через восемь дней.

«Сегодня у тебя третий день овуляции детка и скорее всего эта ночь не пройдет без последствий.» Никогда не выделял детей из общей массы. Для меня они такие же отдельные личности, но с довольно интересным мышлением и меньшей заурядностью, как я утверждал ранее.

Подхожу ближе к ней и осторожно касаюсь плеча. Кожа теплая и мягкая. Она что-то бормочет во сне с недовольством. Мысли о родительстве казались мне всегда странными и в чем-то слишком личными. (не знаю почему)

Но сейчас образ Джимбо-младшего в голове вызывает целый шквал эмоций.

Одновременный трепет и такая уверенность, что это правильная затея.Поворачиваюсь к окну, за которым сиял жизнью город знаменитого детектива. Ухмыляюсь, примеряя свой блестящий облик мистера «секса»

«Сколь прекрасно и опасно наследие Короля…»

Комментарий к Действие

Дорогие читатели, данный фф является другой сюжетной линией моего фф по Шерлоку Холмсу. Здесь я писала впервые от первого лица и также с телефона. К критике отношусь нормально, но являюсь натурой чувствительной, поэтому прошу ругать “по-нежнее”))) приятного чтения и спасибо за указание ошибок.

========== Игры Разума ==========

От автора: Александра, это для тебя.

Музыка: Halsey «Control» (Lyrics)

Мария

Мрак, плотно окутавший мое сознание, постепенно рассеивается. Силюсь поднять веки, но они кажутся неестественно тяжелыми, словно воспалены после бесчисленных рыданий.

Я еще слишком медленно и глубоко вдыхаю воздух, пребывая в странном, коматозном состоянии, однако, стоило повернуться на спину, как саднящая боль моментально прошибает нервные окончания через воспаленную кожу.

Веки еще сильнее закрывают глаза, зубы скрипят, порождая слабый свист резкого вдоха.

Мой разум наконец начинает работать, причем так внезапно и объемно, что создается впечатление легкого движения извилин под костями черепа. Крохотные импульсы достигают отдела, отвечающего за память и я наконец открываю глаза.

Слишком широко, с болью и пощипыванием на слизистой.

В большой комнате еще темно, так как плотные шторы задернуты. Я не могу пошевелиться из-за сумбура в голове. Мои губы раскрыты, но с них не сходит громкий, отчаянный вопль, который принес бы мне облегчение.

Я уверена в этом, ведь крик позволит притупить начальное воздействие шока. Физическая боль ничто по сравнению с тем, что скручивается во мне между ребер, проникает в желудок и сотрясает кишки. Вместе с воображаемым грызлом, похожим на паразита из фильма «Чужой», мое тело не покидает усталость с приятной ломотой в мышцах. Наибольшая концентрация распространяется по пояснице и остается в промежности, где неприятно потягивает кожу от семенной жидкости.

Вязкой, преисполненной одной единственной целью.

Его.

– Santo cielo!*– на костях образуются пружины, которые резко поднимают корпус моего тела.

Я внимательно осматриваю алые простыни, на которых позволила свершиться невозможному. Левая рука рефлекторно хватает за горло, мешая воздуху проникнуть в легкие. Самого себя невозможно задушить без посторонней помощи, хотя веревка и мыло легко решают проблему одиночного линчевания.

Моя память весьма коварна. Вначале она предоставила подробные действия, которые Джеймс проводил надо мной в окровавленной постели, а уже потом в дело пошли слова, точнее условие, договор, сделка.

Необратимое падение Марии Росси, как приверженки добропорядочного течения жизни.

Возведенные моралью стены, давали мне когда-то весомую опору и призрачную уверенность в тех или иных поступках. Я старалась изо всех сил поддерживать в себе это.

«Но кровь на руках никогда не смыть…»

Я убила человека. Не просто в состоянии аффекта, не с целью обычной самозащиты.

Я желала этого и вкусила. Мой нос запомнил запах грязи, мужского пота и железистой крови, которую я пустила благодаря пилочке для ногтей.

«Уговор! Уговор, черт возьми! Думай об уговоре!» – закрываю глаза, комкаю пальцами гладкое покрывало и собираюсь с остатками сил.

Не полностью, с категоричным отрицанием и выросшим в размерах грызлом.

– Ты не мог потребовать…этого. Такая порывистость не в твоем случае…– говорю сама с собой. Это вполне нормально, для потерянной личности, вроде меня.

Саморазрушение на лицо, влекущее за собой раннюю деменцию.

Мои глаза еще раз обводят шелковое ложе, на котором оживший злодей-консультант совершил нечто…вне своей концепции. Будто подтвердил еще одно доказательство несуществующей теоремы.

«Мы займемся любовью…» – шепчет его голос в моей голове.

Закрываю уши похолодевшими ладонями, содрогаясь от неровного дыхания, но ни черта не помогает.

Джеймса можно было бы уличить во лжи или обвинить в неспособности правильно трактовать столь высокое, прекрасное состояние, как я делала ранее. Однако все говорит само за себя.

Он подавлял меня и всегда так делал, но этой ночью…

Словно отключил в себе психопатический механизм. Показал две свои сути и продемонстрировал эмоциональную уязвимость. Да, его язык и пальцы весьма гибкие и двигались в стабильно пролонгированном ритме.

Нежно, страстно и одновременно беспощадно.

Рефлекторно сжимаю вместе ноги и морщусь от ощущения засохшего семени на бедрах. Не могу контролировать жар на своих щеках и легкий укол где-то внизу.

– Ублюдок. – слишком жалобно и ничтожно проговариваю в пустоту.– Ты сотворил из отступления преступление!– хочу усмехнуться такой аллегории, но лицевые мышцы окаменели под грузом внутренних терзаний.

Мориарти имел полное право выставить свои условия, а мне повезло узнать о том, что он не прострелил себе башку по-настоящему.

За время его отсутствия, мне дважды приходили пустые сообщения с неизвестного номера, и я была уверена, что это он. Продуманность его поступков поражает и ужасает до приступа тошноты.

Резко встаю на ноги и зажимаю рот ладонью. Позывы к рвоте совсем не удивляют, я же в шоке. Складываюсь пополам над унитазом и конвульсивно дергаюсь, избавляя пищевод от разбавленной горечи.

Джеймс мог бы просто поиздеваться надо мной, унизить, убить, содрать кожу живьем или заставить принять участие в каком-то глупом телешоу для детишек. Попрыгать пасхальным зайцем, потребовать что-то вроде анекдота, наблюдать за тем, как я съедаю целое ведро мятного мороженого, да просто трахнуть в задницу в конце концов!

Жестко, грязно, хаотично. Чтобы оставаться тем, кто он есть и кем всегда был.

Но нет. Джеймс переступил через себя, через свою скуку, постоянное лицезрение и напоминание заурядности с неконтролируемыми приступами гнева.

Он ласкал меня так…просто, без хитрых уловок и чувственно, желая разделить то святое, что называют таинством возлюбленных.

– Нет. Как ты смог…?– смотрю на потолок, оснащенный светильниками необычной формы. Возле душевой кабины висит белое, махровое полотенце.

Мое тело упорно намекает мне, что следует принять душ и я покорно соглашаюсь.

Мориарти действительно хотел. Меня и моего удовольствия, открывал свою страсть и…такую же заурядность. Я впервые оцениваю его, как мужчину, а не психопата. В гендерном плане, он являлся типичным самцом с определенным набором физических данных. Можно было найти малейшие отголоски его неискренности и фальши, но я знаю, что Джим Мориарти никогда не обманет.

В этом его постоянство.

Теплая вода снимает дрожь с моих мышц, а волосы тяжелеют и тянут голову назад. В кабинке находится набор геля для душа и шампунь. Известное имя с громким названием. Tom Ford «Fucking Fabulous».

Ощущения того, что я буду пахнуть его запахом одновременно будоражат меня и возводят привычную ненависть в абсолют. Мне хочется драть собственную кожу до крови, истошно орать, уничтожая голосовые связки и реветь навзрыд от безысходности, но вместо этого, я молча смываю с себя нашу близость, ласкаю тело пальцами, ощущая странное, обновленное томление под густой пеной.

Даже его поцелуи были другими, хотя целовались мы не так часто, чтобы уверенно утверждать. Подавление никуда не исчезло, но вместе с ним вымещались призрачная боль и страдание. Джеймс терзался какими-то муками, силился их преодолеть и делился ими со мной.

«Давай, малыш…покажи мне себя…»

Я показала, с громким позором и неконтролируемой реакцией на каждое его прикосновение. Предательски выгибалась, принимая в себя до самого основания, позволила матке раскрыться и сжать его член в ответ.

Безумно жадно и прекрасно.

Только сейчас осознаю, что плавно двигаю пальцами по распухшему кусочку плоти между половыми губами.

«Когда ты успел заразить меня безумием?»

Глупо спрашивать саму себя. Мориарти давно травил меня своими токсинами. Умело подводил к необратимому и подталкивал к саморазрушению.

Я пала окончательно и возврата больше нет.

Выключаю воду и на автомате собираюсь, поднимая с пола помятую одежду. Пришлось повозиться с волосами, которые слишком долго высыхали.

Я смотрю на свое отражение в зеркале и вижу Джеймса.

«Только…ты…» – все его слова проходят через меня вместе с воспоминаниями и ощущениями глубоких толчков. Они дают оценить свою особенность над остальными.

Возбуждают до еле терпимого омерзения.

Надев куртку, я неожиданно догадываюсь о причине использования плети. Злодей предположил, что после случившегося, я захочу причинить себе боль, как в отместку за уступки. Он обработал мою тело, подарив слабую надежду на самовнушение для роли несчастной жертвы обстоятельств. Дал якорь для возвращения к прежней жизни и восстановления внутреннего баланса.

«С чего ты решила, что я вообще собираюсь это останавливать?» – верно, ты никогда не остановишься, Джеймс.

С этими мыслями, я покидаю чертоги чудовища, открывая новую страницу своей непростой жизни.

***

Я не отходила от взволнованной тетушки Марты несколько часов. Ей так сильно не понравился факт моего отсутствия прошлой ночью, что пришлось насильно врубить все свое обаяние и приготовить вкусный чай с имбирем.

У пожилой женщины развилась мигрень и поднялось давление, а у меня внутри раздавались проклятия перепачканной совести.

Я нагло врала и крепко обнимала близкого мне человека. Выдумала целую историю про несуществующую подругу, хотя не составило бы труда просто позвонить Молли Хупер и договориться с ней о, якобы, вчерашней встрече.

Молли.

Тихий, робкий соучастник интриг детектива и злодея-консультанта. Именно она не смогла нести дальше непомерный груз вины и обязательств, а лишняя рюмка крепкого алкоголя в баре, где я еще работала, развязала язык. Конечно, она не все выложила, но со слезами просила прощения, повторяя одну весомую для меня фразу.

«Я не могла иначе, ведь он попросил меня помочь…»

Воспоминания о патологоанатоме немилосердно подводили и собирали все мои мысли вокруг одной единственной причины. Одного далекого, но дорогого сердцу образа.

Шерлок Холмс.

Мой невозмутимый, живой гений. Настоящий герой, пожелавший скрыться в неизвестности, после последней встречи с Мориарти. Я с самого начала сомневалась и не верила в его смерть. Интуиция упорно не соглашалась с заключением криминалистов и даже, когда на опущенный в могилу гроб падали ошметки влажной земли, я продолжала отрицать.

Женское сердце удивительная штука. Его можно так легко ранить, задеть, остановить и обмануть, но оно будет подсказывать, чувствовать и ждать.

Я совсем не разозлилась на детектива-социопата, когда мне открылась завеса грандиозного плана. Напротив, вздохнула с облегчением, шепча себе:

– Живой…

Мориарти сказал, что вернет его в Лондон через неделю и я знаю, что он все исполнит точно в срок. Это было не обещание, а услуга, за которую я заплатила только аванс.

О полной оплате я стараюсь не думать, отсчитывая каждый пройденный час. Я почти не сплю, ежеминутно анализируя и представляя себе встречу с тем, ради кого пошла на предательство. У меня просто не было выбора.

Я планирую утопить себя в одиночестве, предпочтя затворничество и редкие вылазки на работу в качестве певицы. Уставший разум перебирает мозаику разных событий, возвращая меня к началу переломного момента.

Все началось со звонков и сообщений.

Майкрофт Холмс, старший брат детектива и неизменный «Снеговик» на службе ее Величества. Он перекрыл все ходы и пути. Даже чуть не лишил меня работы, устроив круглосуточную слежку за Джоном и тетей. Он часто звонил доктору и они постоянно спорили. Ватсон требовал от него ответов, но тот был совершенно непоколебим и только я ощущала своим раненым сердцем нараставшую тревогу.

Я понимала, что все эти действия несли некий смысл, потому что наши жизни, каким-то непостижимым образом, оказались под угрозой, с которой не могли справиться британские спецслужбы.

Шерлок был жив, однако что-то пошло не так. Продуманный до мелочей план рухнул, как карточный домик. Я подозревала, что в этот раз он мог не справиться, даже вместе с братом.

– Ваша поездка на родину откладывается, по причине незаконченного дела, связанного с пособниками мистера Мориарти. – увертливо излагал Майкрофт Холмс.

Через месяц, после похорон детектива, он заявился на Бейкер-Стрит, с трудом изображая из себя заинтересованного гостя.

Тогда чиновник впервые отказался от чашки чая, чем изрядно удивил меня. Я старалась вести свое собственное наблюдение за ним, чтобы хоть как-то понять и выстроить несколько предположений.

Отдельного внимания заслужил регулярный, строгий взгляд на экран рабочего blackberry. Холмс старший всегда говорил медленно, не упуская возможности забрызгать слушателя ядом.

И я до сих пор не могу понять, почему Джеймс назвал его Снеговиком, он же натуральная рептилия.

В тот день, чиновник говорил более резко, вернее подбирал слова не столь деликатно. Покрасневшие белки глаз выдавали усталость, а монотонно крутящийся зонт в руке передавал нервозность хозяина аксессуара.

Майкрофт Холмс испытывал волнение, но не подавал вида. В этом прослеживалась родственная связь с Шерлоком. Тем же вечером, я пришла к выводу, что должна что-то предпринять. Но на ум приходили абсолютно нелепые идеи, среди которых одна выделялась особенно ярко.

Я не сводила глаз с телефона, точно зная, что мистер британское правительство не подсунул в него жучок. Парадокс ситуации заключался в том, что спасти моего дедуктивного принца могло только чудовище. У меня еще тогда возникли предположения, что Мориарти воспользуется своим преимуществом и поставит мне невыполнимое условие, но я отважилась пойти на это.

Мои дрожавшие пальцы очень медленно печатали сообщение, словно окунались в густую, вязкую жижу чего-то мерзкого.

«Мне нужна консультация, Джеймс.»– отправила специально с другой сим-карты.

Стандартное предложение, не требовавшее приветствия, но сразу подразумевавшее возможность переговоров.

Я с замиранием сердца ждала ответа, и он пришел через пару минут.

«Пути назад нет…» – подумала я в тот момент, роняя горькие слезы.

Вот и сейчас, спустя пять дней, после той роковой ночи, я продолжаю бродить ночами по дому. От теплого молока в желудке развивается непонятная тяжесть, а сердце стучит вместе с уходящими секундами. Уже какую ночь подряд, я поднимаюсь наверх по лестнице и тихо открываю дверь знакомой комнаты. Меня манит ее пыль и запах, жуткий смайлик на стене с дырками от пуль, а еще помятая охотничья шляпа.

Шерлок терпеть ее не мог, но по непонятной прихоти иногда вел с ней беседы, описывая тщетность и жалкое существование несчастного атрибута одежды.

Если раньше, я пыталась вобрать все это в себя, мягко прикасалась к его вещам, в том числе к синему домашнему халату, то сейчас, меня обжигает собственное осуждение.

Я желаю провести по спинке кресла пальцами, но замираю в сантиметре от обивки. Словно грязная грешница, пришедшая в святыню.

Мне нельзя ни к чему здесь прикасаться, нельзя отравлять выдохами воздух, нельзя вспоминать и думать о нем. Это не похоже на стандартное чувство вины. Глубокое экспрессивное и добровольное подавление.

Я спрячу глубоко внутри себя все воспоминания о детективе, как самые светлые, наполненные искренностью и волнительными переживаниями. Буду держать это в тайне, в виде воображаемого, потаенного мира, где еще есть надежда и знакомая мне дедукция.

Мне одновременно страшно и нетерпеливо от ожидания нашей встречи. Догадается детектив сразу или Джеймс все ему открыто расскажет, ради извращенной потехи? Я не хочу об этом думать, но не могу перебороть себя.

– Вряд ли.– говорю в пустоту, наблюдая за убегающими дорожками света на потолке.

***

Шерлока привезли в Лондон ночью, сразу в отделение интенсивной терапии больницы Святого Варфоломея. Майкрофту пришлось перекрыть пару городских улиц, чтобы машина скорой помощи могла скорее доставить пациента к врачам. Я не знала точно об этом, просто предположила, учитывая звонок Молли и торопливое возвращение Джона на Бейкер-Стрит.

Все держится в строжайшей секретности и только мы, самые близкие для Холмсов люди, послушно ожидаем в коридоре больницы. Врачам запрещено освещать диагноз пациента, но состояние детектива, за шесть дней наблюдения, стабилизировалось.

«Что же с ним случилось?»– я сижу на скамье и слушаю музыку в наушниках, совсем не замечая приближения угрозы в лице доктора Ватсона.

Он резко дергает за правый шнур наушника, чем сильно нервирует меня, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Ты знала? —этот вопрос был ожидаем.

– Что именно? – не хочу мучить свой мозг анализом, поэтому задаю встречный вопрос для конкретики.

– Шерлок. Он жив и сейчас в реанимации! – Ватсон сжимает руки в кулаки, его уши краснеют, а взгляд наполняется иглами подозрений.

– Джон, прошу тебя…– тетя Марта подходит к нему и проводит худой ладонью по плечу. – Главное, что он жив.– ее глаза наполняются слезами, а белый носовой платок уже давно промок.

– Мориарти. – голос Джона понизился, словно эту фамилию было запрещено произносить. – Он тоже остался жив? Это ведь он сотворил с ним такое?

Его вопросы все больше пугают меня и тетю, но своевременное появление британского правительства помогает сгладить напряженную ситуацию.

– Мориарти мертв и уже никогда не побеспокоит вас. – уверенно заявляет чиновник, стукнув острым носиком зонта по гладкой плитке пола больницы.– Часы ожидания здесь бесполезны, но я могу сказать, что завтра Шерлока переводят в обычную, отдельную палату. .

– Как он? – резко спрашиваю, сквозь огромный ком в горле.

– Вас не должно это волновать. – проговаривает Холмс старший, не скрывая морозного льда в своих глазах.

«Он знает» – проносится ужасающая догадка в моей голове.

Ну конечно. Вот откуда эта завуалированная угроза. Майкрофт наверняка приказал своим людям проследить за мной в тот вечер и понял, с кем я провела ночь. Он не побрезгует использовать эту информацию для собственной выгоды, тем более, что я никогда не внушала ему доверия.

– Я хочу его увидеть. – говорю тихо и смело смотрю в глаза рептилии.

Джон неодобрительно хмурит брови, но не вмешивается, предпочитая наблюдать за нами. Он терпеть не может недомолвок, а новые тайны, связанные с воскрешением его лучшего друга выбивают из колеи здравомыслия.

– Вы хотите…– Майкрофт хмыкает и внимательно рассматривает меня своими змеиными глазами. – Как легко требовать, размениваясь собственной исключительностью.

– О чем вы говорите? – вытирая слезы с щек, спрашивает тетя Марта. Она с подозрением смотрит на чиновника, демонстрируя неприязнь. – Ваш брат в реанимации, без сознания, а вы ничего нам не рассказываете…

– Миссис Хадсон…– Холмс старший закатывает глаза в раздражении и поворачивается к пожилой женщине. – Помолчите, – он почти шипит, крепче сжимая рукоять проклятого зонта.

Тетя раскрывает губы от резкого вдоха, не справляясь с возмущением, а меня так и тянет на отчаянный крик с использованием кулаков. Поэтому я буквально подпрыгиваю с места, удерживая кожаный рюкзак за тонкие лямки. У меня слегка темнеет в глазах, но я продолжаю сверлить дырку в голове правительственного пижона.

– Я же сказала, что просто хочу его увидеть. – меня трясет, сердце громко стучит в груди, а голову накрывает странная духота.

– Увидите. – уже тише проговаривает Майкрофт и медленно разворачивается в сторону закрытой палаты.

Я облегченно выдыхаю и следую за ним, оставляя в коридоре тетушку и доктора.

Белые стены медицинского помещения заставляют меня морщиться от такого количества света. Тихий писк монитора пациента вызывает озноб, а пальцы немеют от холода. В последнее время я стала мерзлячкой.

На белой кушетке лежит спящий мужчина. Больше половины его лица закрыто кислородной маской. Дыхание ровное и глубокое, под общим наркозом.

– Шерлок…– я подхожу ближе, узнавая знакомые кудри. Рука сжимается в кулачок, а глаза моментально наполняются влагой.

Не могу сдержать себя и открыто плачу, прямо при несносной рептилии. Одна нога детектива перебинтована, приподнята и зафиксирована в определенном положении. Бинты везде, на руках и груди, даже шея закрыта. Он похож на истощенную мумию, которую только что вытащили из гробницы.

– П-почему он…? – не договариваю вопрос до конца из-за сильно дрожавшего голоса.

– Люди, сотворившие такое с ним, являются собственностью преступного клана в Японии. Их род деятельности весьма разнообразен, но неимоверно жесток. Хозяева зовут их Безымянными, так как они лишены имен, званий, свободы и даже убеждений. – Холмс старший не двигается с места, ведя наблюдение за мной возле двери. – Они никогда не оставляют следов, но Шерлок умудрился выйти на них. Или же ему подсунули весьма интересную приманку.

Я резко оборачиваюсь, понимая намек чиновника. Мне страшно представить, что пришлось пережить детективу. Даже не пытаюсь понять, как Джеймсу удалось вытащить его из этого ада. Шерлока скорее всего пытали, морили голодом и накачивали наркотиками. Вполне возможно, что применяли гипноз. Это же японцы.

«Господи…» – мне хочется сложиться пополам от душевной боли, спрятаться под одеялом и прикоснуться к этому удивительному мужчине. Подарить свою силу и тепло, чтобы он почувствовал меня, открыл светлые глаза и все стало как прежде…

– К-как…

– Вы разве не в курсе?– издевка Майкрофта успевает основательно задеть меня, вызвав во рту горечь.

– Якудза?– вспоминаю название клана японской мафии исключительно по фильмам про нее. – Значит Мориарти вел дела в Японии?

– Вам давно следовало сделать определенные выводы, относительно влияния злодея-консультанта. – Холмс старший достал мобильный телефон из кармана пальто. – Мертвого злодея. – его взгляд не сулил мне ничего хорошего.

Очередная угроза, с выделенным первым словом. Не договоренность, а требование и предупреждение о том, что не стоит злить гадюку.

Он собрался открыть дверь, но я спохватилась.

– Подождите. – подхожу к нему ближе. – Позвольте Джону увидеть Шерлока, пожалуйста. – с трудом проговариваю фразу, глядя в ледяные глаза невозмутимого человека.

– Вы уже попросили покойника, чем заслужили мою сказочную благодарность, в виде терпеливого позволения вам дышать. – растягивает фразу британское правительство со скользкой улыбкой под длинным носом.

Я чувствую, как краска сходит с моего лица, а желудок дергается в призрачном, рвотном позыве.

– Время приемов закончено, настоятельно рекомендую вызвать такси для миссис Хадсон и доктора. – Майкрофт раскрыл дверь, пропуская меня вперед. Он прямо указал на продолжение нашего разговора, а значит пришло время узнать его условия.

***

Мы молча едем в машине с тонированными стеклами и личным водителем. Закрытая наглухо ширма закрывает нас от любопытных глаз и отделяет от общего пространства.

Разговор предстоит крайне неприятный и я стараюсь собраться из последних сил. На меня накатывает сонливость, а мягкая езда в дорогом автомобиле представительского класса убаюкивает слабым шумом.

Я успела договориться с Бобом об отгулах и специально выключила телефон, не желая вздрагивать от звуков простой мелодии. Хандра почти остановила мою жизнь, разделив ее на до и после встречи с Джеймсом. Мои губы еще помнят его поцелуи, а тело покрывается мурашками и начинает гореть.

– Вы можете собой гордиться. – произносит чиновник, рассматривая вечерний город через окно автомобиля. – Ему удалось провести блестящую авантюру, с которой не справилась дюжина моих лучших людей. На них проводили эксперименты нового наркотика, уже завоевавшего весь азиатский рынок, а потом просто срубили головы канатой*– он делает глубокий вдох, выдерживая паузу и давая мне время на осмысление такой информации.

Становится холодно и тошнота скручивает внутренности. Холмс старший может говорить на абсолютно ужасные, аморальные темы. Ему на самом деле плевать на людей, которых убили столь варварским методом, на Джона и его переживания за лучшего друга, на ожившего Мориарти, спасшего Шерлока от смерти.

Это простой и от того не менее мерзкий интерес к самому процессу. Кто-то посмел обогнать мистера британское правительство и справиться с невозможным делом лучше, быстрее, эффективнее.

«У Снеговиков не бывает сердец.»

– Избавьте меня от своего сарказма, пожалуйста.– говорю в сторону окна, чтобы лишний раз не сталкиваться с насмешливым взглядом змеи. – Вы ведь решили подвезти меня не с целью демонстрации своих манер.

– Если признаться, то мне не доставляло раньше такого удовольствия лицезреть вас, как сейчас. – Холмс старший хмыкает, чувствуя полное превосходство. – Ваши терзания всегда вызывали у меня раздражение, но теперь, они имеют слишком заметные последствия, от которых я хочу избавиться.

– Интересно как?– мой голос скрипит от накопленной злости и не проходящего головокружения. Я наконец поворачиваюсь к нему и осмеливаюсь вздернуть вверх подбородок.

– Вы не настолько глупы, чтобы задавать столь примитивные вопросы, а мне не составит труда дополнить вашу биографию незначительными моментами. – Майкрофт снимает кожаную перчатку и с легкостью бросает ее на сидение, строго между нами. – Весьма предсказуемыми и посредственными. Но этого хватит, для долгого отдыха за решеткой в Пентонвиле.

Я перестаю дышать на несколько секунд и прищуриваюсь, чтобы добавить картинке резкости. Шутить Майкрофт Холмс явно не умеет и не станет, особенно со мной.

– Остановите машину! – громко требую, вцепившись пальцами в ручку двери. Меня явно укачивает, потому что тошнота резко обостряется.

Чувствую себя отвратительно.

– Вы исчезните из жизни Шерлока. Навсегда. – делает указание Холмс старший.

– Остановитесь! Меня с-сейчас…– закрываю глаза и прижимаю ладонь ко рту.

Майкрофт слегка выгибает левую бровь, а его ледяной взгляд дрейфует по мне сверху вниз. Он поднимает свой зонт и трижды стучит деревянной ручкой по ширме.

– У вас три дня на то, чтобы покинуть Бейкер-Стрит. – уточняет британское правительство.

Машина останавливается возле старого кафе с тематическим названием «Маленький Кружок».

– А как же моя тетя? – кое-как выдавливаю из себя, прислонившись лбом к прохладному стеклу.

– Думаю, вы сможете найти решение и не испортить себе жизнь окончательно.– Майкрофт забирает свою перчатку и слегка хмурится, все еще глядя на меня.– Вам нужен свежий воздух.

Водитель открывает дверь автомобиля и помогает мне выбраться на волю. Я действительно чувствую облегчение, сделав пару глубоких вдохов. Дождливая погода в Лондоне не редкость, но именно сегодня, в ней открывалось особо мрачное очарование.

Приступ тошноты ушел, но слабость не отпускала. Я еще никогда не чувствовала такой усталости, а интуиция кричала о чем-то забытом, но очень серьезном.

Опираюсь рукой о столб небольшого фонаря на улице и продолжаю дышать через рот. Перед моим взором мерцают вывески с названиями нескольких магазинов и один рекламный щит. В поле зрения попадает светящийся значок аптеки и ладони моментально потеют от подозрений.

«Нет!»– я прижимаю руку к груди и округляю глаза в страшной догадке.—«Нет…Как я могла упустить это?!»

Пытаюсь вернуть власть над телом и делаю первые осторожные шаги. Мне нужно купить тест, чтобы удостовериться. Нахожу в телефоне календарь с последней датой критических дней и только сейчас вспоминаю о том, что должна была придти к новому врачу еще в начале прошлой недели.

«Твою мать!»– мои надежды умирают, оставляя в груди глубокую пустующую дыру.

После ночи с Джеймсом прошло тринадцать дней. Секс был не защищен, а последний прием противозачаточных прошел до менструации.

«Почти две недели, черт подери!»

Я направляюсь в сторону аптеки, не веря в собственную безалаберность. Необходимо приобрести более точный тест, который сможет определить беременность на столь ранних сроках. А еще, встретиться с доктором и…

«Решить эту проблему»

***

В светлом кабинете чувствуется запах чистоты с примесью медикаментов. Мои глаза закрыты, а в голове слишком быстро крутятся разносторонние мысли. Пальцы на автомате сжимают белые подлокотники гинекологического кресла, пока доктор Беккер проводит осмотр.

– Можете одеваться, но дождитесь моей помощи.– женщина снимает одноразовые медицинские перчатки и помогает мне спуститься. – Очень жаль, что вы не пришли ко мне раньше, потому что сейчас я обеспокоена состоянием вашего здоровья, – она поправляет свой идеально белый халат и проходит к рабочему столу с компьютером. – Вы не оставили мне других контактов, кроме номера своего телефона, хотя я могла обратиться в посольство вашей страны. – проговаривает доктор с легким укором.