Текст книги "Пока никто не видит (СИ)"

Автор книги: sнежная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Шаткая улыбка Пеннивайза ставит точку в его игре.

– Так трудно меня убить? – посмеивается Лиза, вставая на носочки. Ей приходится взять его за плечи, чтобы дотянуться до губ, но клоун уворачивается от поцелуя.

– Не вынуждай…

– Смеешься? Ты обязан! Никто тебя не остановит.

Наконец-то ей удается поймать его губы и впиться в них поцелуем. Пеннивайз отталкивает девушку, вкладывая во взгляд всю ярость, но грозным видом Лизу не напугать. Она не боится его. Никогда больше не станет бояться. Человека, которому не страшна смерть, не испугают никакие жуткие монстры.

Оно не заполучить ее страх.

– Я готова летать, – со стоном она обнимает Пеннивайза за шею, завлекая в новый поцелуй. Рычание раненного зверя вырывается из его груди. Откидывая голову назад, он старается увернуться от поцелуя, не угодить в плен сочных губ. – Я хочу стать твоей жертвой. Я буду твоей навечно. Избавь нас обоих от проблемы. Молю тебя, сделай это.

Но клоун исчезает, оставляя Лизу сжимать в кулаке воздух…

***

В свете лампы блестит стальное лезвие бритвы.

Пеннивайз всё за нее решил – она будет страдать до самой смерти, десятки лет, даже если игра окончена и маски сброшены. Съесть Лизу он теперь отказывается, проявив человеческую слабость, показывать мир «мертвых огоньков» тоже. Подарить забвение она может только сама себе.

Телефон отключен, дверь закрыта на замок, ни Донне, ни постояльцам не ворваться в номер отеля.

Оно так или иначе станет причиной ее смерти. Пусть монстр в полной мере познает чувство беспомощности, когда ситуация вышла из-под его контроля. Ему не остановить Лизу. Они зашли в тупик, и девушка отыскала простой выход.

Эта игра дорого ему обойдется.

– Резать надо вдоль…

Вдох-выдох.

Лиза подносит острое лезвие к запястью и вдруг замирает. Его присутствие в столь трагический момент было предопределено.

– Не вздумай лезть ко мне в голову! Я…

Управляя разумом Лизы, он действует через нее – выбрасывает лезвие бритвы в мусорное ведро, затем укладывает девушку спать, укрывает одеялом. Всё это время она находится в небытии, словно разум отключился и попал в пустое белое пространство, без мыслей, без чувств. Нет там и боли. Полное умиротворение.

Бездна чувств наваливаются на девушку сразу, как Оно покидает ее разум.

Ненавижу тебя!

– Я знаю.

Он нависает над Лизой, смотрит внимательно, словно обдумывая, что дальше предпринять.

Остается последний экстренный вариант – лишить ее воспоминаний со дня встречи, оставить в покое, а самому мучиться от того, что она будет находиться где-то поблизости. Скрываться в тени, хранить молчание и не сметь к подойти близко ни в одном из обличий; слышать заливистый смех, видеть, как чужие потные мальчишечьи руки будут лапать тело, что принадлежало ему.

С прискорбием Оно вынуждено признать, что не способно сделать и это.

========== Часть 13 ==========

– Будь любезен, оставь меня в покое, – просит девушка, не найдя силы прямолинейно послать Оно обратно в его зловонную канализацию.

Нахождение рядом с ним приносит Лизе неиссякаемый поток страданий, аж смотреть на него больно, поэтому она вылезает из постели и идет в ванную комнату, чувствуя спиной взгляд клоуна. Он даже не знает, что ответить ей на просьбу, как тогда просить Пеннивайза найти лазейку из тупиковой ситуации?

Ненависть девушки к нему уравновесилась с любовью, и пока одно чувство не перевесит второе, пока не найдется решение, Пеннивайзу лучше не появляться. Его присутствие усугубляет обстановку.

Она думала, что молчанием всё ясно дала понять.

Отношения их сродни замкнутому кругу – девушка бегает по нему, постоянно наталкиваясь на одни и те же препятствия. Когда достигает конечной точки, происходит полное обнуление и бег по кругу возобновляется. Она крутится, как белка в колесе.

Полноценная семья, счастливые родители, веселое времяпровождение с друзьями по выходным, стремление выстраивать будущее, уметь радоваться по мелочам – всё это было у Элизабет Бёрк до смерти матери. На сегодняшний день у нее ничего не осталось. Мир сгорел дотла.

Человек на своем длительном пути встречает любовь, наживает врагов, с годами образовывается узкий круг самых преданных друзей. Жизни людей непреклонно связываются прочными невидимыми нитями, зарождая привязанность, стремление быть с кем-то рядом.

Цельного, независимого ни от кого человека, как его называют – волк-одиночка, просто не бывает. Существование всех людей состоит из множества частичек света, встроенных в пустотах души, заполняющих ее светом. С потерей хотя бы одной частички свет угасает. Когда уходит слишком много света, у человека пропадает вкус к жизни, теряется смысл ко всему. Люди разваливаются, чувствуя себя сломанными куклами, и для того чтобы всё вновь пришло в норму, пустоты необходимо заполнить другими жизнями.

Со дня смерти матери Лиза блуждала во мраке в поисках половинки, которая смогла бы составить достойную замену родному ей человеку. Отец отдалялся от дочери, вытягивая свой свет из ее души, образовывая тем самым новые пустоты. Душа девушки меркла.

С приходом в жизнь девушки Оно всё разбилось к чертям.

Ряженый клоун добил ее, окончательно лишив того малого, что оставалось…

Лиза открывает краны с водой, рассеянно выуживает из тумбочки под раковиной первый попавшийся на глаза гель для душа, пену для ванн. Для релаксации не достает музыки и ароматических свечей.

Тут девушку одолевает любопытство: прискачет ли Пеннивайз вытаскивать ее из полной воды ванны или успеет ли спасти от занесенной руки для удара ножом в сердце? Ему невольно придется быть рядом с девушкой круглосуточно, не уходя в спячку, что означает – он останется голодным.

Пора бы тебе тоже помучиться, дорогой. На сколько тебя хватит?

Лиза бросает всю одежду на пол и забирается в ванную. Неторопливо она намыливает мочалку гелем с запахом ванили. Спешить некуда и не к кому. Вечер длинный. Отцу она приходится уже не родным человеком, а объектом упреков. Для Пеннивайза она съедобная игрушка. Ребенок заигрался и совсем запутался, никак не определится, чего он хочет: съесть игрушку или дальше играться с ней.

Натирания кожи до красноты не избавляют от мыслей о клоуне. Телесной болью не высушить океан невыплаканных слез. Лиза скулит, давясь слезами, и проклинает Пеннивайза, заодно с ним отца. Усиленный нажим приводит к кровавым ссадинам на руках, но она не перестает натираться мочалкой.

– Как вы меня оба достали, – разгневанно шипит она и придвигается к крану, чтобы смыть пену, но до шланга не дотягивается, ощущая прикосновения атласа на коже. – Господи, где я не там свернула? Почему ты изводишь меня? Я устала, я так больше не могу.

Пальцы Пеннивайза ведут дорожку касаний по позвоночнику, опускаясь к ямке ниже копчика. Девичье тело напрягается, как струна. Даже внеземная сущность отказывается выполнять просьбу и хотя бы для приличия делать вид, что прихоть учтена. Никого не волнуют желания Лизы.

Рот девушки открывается в беззвучном стоне от упирающегося в анус указательного пальца. Она разворачивается в ванной, сталкиваясь с желтеющим взглядом клоуна. Только с чем связан голод?

Ему так запросто удалось заполучить требуемые эмоции. Они, мысли Лизы и ее тело – всё принадлежит Оно.

– Просить тебя уйти бесполезно, ты всегда поступаешь по-своему. Делай, что хочешь!

– Не заметно.

Она скрещивает руки на груди, чем переключает внимание Пеннивайза от своих глаз на грудь. Он действует предсказуемо.

– По-твоему, я обязана раздвинуть перед тобой ноги только потому, что тебе захотелось меня выебать? Обойдешься! – Лиза вырывается из рук Пеннивайза, хватающих ее за талию. – Терпи или найди другую. Попробуй подрочить. Тебе объяснить, как это делают все парни? Да убери руки… Я сказала, не хочу! – кричит она, оказываясь лежащей верхом на клоуне. Он прислоняется головой к бортику ванны и с высокомерием снизу-вверх взирает на девушку. – Нафига полез в одежде? Дурак.

– Я не дам тебе умереть, пирожочек.

– Звучит почти по-геройски, ненасытный, эгоистичный ублюдок. Ты не мой парень, а я не твоя девушка. Игрушками владеют, их не любят.

Рука в белой перчатке убирает мокрую прядь волос с лица Лизы.

– Привязанности и секса мне недостаточно, увы, – она отводит руку Пеннивайза от своего лица. – Я ведь… – голос надламывается от подступающих слез.

Люблю тебя? Неужели правда люблю?

– Ты не способен понять чувства людей. Ты можешь принять облик мужчины, мыслить как он, но тебе никогда не быть человеком. Это моя вина, что всё зашло слишком далеко.

– Девочка моя…

– Я тебе не малое дитя!

– Ты самый странный человек из всех, кого довелось мне повстречать.

– Еще какая странная, если позволяю монстру делать со мной такое. Пошел вон!

Требовать у Лизы получается неубедительно. Она прикрывает глаза от поцелуев алых губ на плече возле намокшей раны. Пеннивайз издает смешок. Конечно, девчонка никогда не захочет прогнать его прочь. Какую бы боль он ни причинил Лизе, она покорно вытерпит всё, но не согласится расстаться с ним.

Сопротивляться ласкам Оно еще труднее, чем искренне попросить уйти.

– В нашем мире мужчины исполняют свои обещания. Ты убьешь меня, Пенни, это только вопрос времени. Такова твоя суть.

Под недовольные стоны клоуна Лиза выбирается из ванной и обнаженная встает перед зеркалом. Всматриваясь в черты иссохшего серо-белого лица, девушка усиленно пытается разобраться в несправедливых правилах высших сил. Руководствуясь какими критериями они избирают для страданий того или иного человека? Есть ли во всём, что случилось с Лизой, их вина или человечество предоставлено самим себе и никто над ними свыше власти не имеет? Если так, тогда у мира серьезные проблемы.

Очень удобно прикрыться проказами иных сил, которые людям неподвластны. День не задался с самого утра? Всё валится из рук? Это знак, что сегодня ни к чему лучше не притрагиваться. Забрали последнюю пару понравившихся туфель? Ну как тут не обвинить высшие силы? Влюбилась в парня, с самого начала не рассчитывая на взаимность? И почему? Да всего-навсего-то сущность из иного мира, не способная испытывать чувства и эмоции. Оно – потребитель, он берет, берет и берет. Без отдачи. Это точно насмешка над глупыми девчонками.

На любую ошибку или просчет человечество находит весомое оправдание. Кто или что угодно виновато в их бедах, только не они сами.

Через зеркало Лиза следит за Пеннивайзом. Он тоже вылезает из ванной и встряхивается всем телом. Волшебным образом брызги в разные стороны не полетели. Его одежда от воды не потемнела. Клоунский комбинезон сухой. Ну, не удивительно. Раз умеет исчезать, менять обличья, подчинять разум человека, то сушка одежды – не самое удивительное, что творит Оно.

Он не управляет мной, не управляет, – монотонно повторяет Лиза, гипнотизируя себя взглядом. Но именно в ясном уме девушка понимает – ее любовь к монстру невозможна. Тогда возникает резонный вопрос: что с ней происходит?

– Не трогай меня. Пожалуйста, не надо, – Лиза убирает руки Пеннивайза со своих бедер, а он не унимается, всё хватает ее, будто боится отпустить и навсегда потерять.

– Не позволю, – рычит клоун, впадая от бешенство и внезапно надавливает рукой ей на спину. Лиза шумно выдыхает, наклоняясь вперед. Руки хватаются за края раковины. – Я не дам тебе умереть. Ты моя.

Он втягивает ноздрями исходящий от нее смешанный запах тревоги и возбуждения. Подпитываться от девчонки страхом не получится. Впрочем, добиться этого легко – подойдет любой ребенок в Дерри.

– Уходи, дай мне отдохнуть. Понимаешь? – спрашивает Лиза, нисколько не боясь крепкой руки клоуна, смыкающейся вокруг хрупкой шеи. – Видимо, нет.

Рука надолго не задерживается там и поднимается к подбородку. Двумя пальцами он с силой надавливает девушке на нижнюю губу, призывая впустить его в рот. Мысленно она снова просит Пеннивайза остановиться, но монстр остается равнодушен. Сегодня он будет беспощаден. Пальцы второй руки скользят по мокрому, набухшему клитору. Лиза зажимает ногами его руку и закрывает глаза, молясь, чтобы тело не поддавалось ласкам.

Не хочу. Я не хочу его.

Коленом Пеннивайз раздвигает стройные девичьи ноги, с наслаждениями читая ее мысли, где она отчаянно кричит. Это не спасет девушку. Ничто не спасет. Он так резко вставляет разом три пальца, свободно скользнувшие в истекающую соками вагину, что всё тело Лизы взметнулось вперед. Пары сантиметров не хватило, чтобы она разбила голову о зеркало.

– Ты не пришелец, ты – порождение сатаны…

Клоун усмехается, заправляя ей за ухо волосы с пылающего румянцем лица.

– Будь ты проклят.

– Я имею это самое проклятье, – он проводит длинным языком по щеке Лизы. От звука расстегнутой молнии девушка выпрямляется, намереваясь убежать. – Всё, что ты чувствуешь, твои эмоции, они частично передались и мне, так что… Да, пирожочек, ты права. Это твоя вина.

Насаживая девушку на член, Пеннивайз, стремясь отомстить девчонке, цепляется в ее раненое плечо, срывая крик боли и наслаждения.

Скотина!

***

Он был ненасытен.

После пятого оргазма Лиза обессилела, перестав вести счет, а монстр всё не уставал, набирался новых сил и продолжал трахать еле подвижное тело. Вдруг он способен часами заниматься сексом? Без перерыва. Ни одна девушка такого не выдержит.

Сколько это длилось, ей не вспомнить, ибо потеряла сознание от боли и усталости. Пеннивайз вполне мог сношаться с ней, когда она пребывала в отключке. Очнулась Лиза на постели с перевязанным плечом. Не в духе Оно. Дверь была заперта изнутри. Возможно, Донна воспользовалась запасными ключами, нашла в ванной голую постоялицу и дотащила ее до кровати. Предположение наводит на девушку панику.

– О, ты проснулась.

В номер заходит вышеупомянутый человек, держа поднос с едой. Аппетит у Лизы разыгрался после бурного времяпровождения с Пеннивайзом.

– Я бы сейчас слона съела, – она с благодарностью опустошает тарелку яичницы с беконом и обильно запивает апельсиновым соком. – Донна, прошу прощения за глупый вопрос, но в каком виде вы нашли меня?

– В смысле? Дверь была не заперта, я заходила к тебе пять минут назад, ты безмятежно спала. Я решила принести тебе поесть, перед спешным уходом ты не перекусила. Совсем не ешь. Так нельзя, милочка.

Тогда кто?

– Кстати, к тебе гость.

Неужели осмелился показаться людям…

Но гость – ее отец.

– Ты должна вернуться домой, Лиза.

– Еще чего. Я останусь здесь, – твердо заявляет девушка, откладывая на кровать поднос с пустой тарелкой. Донна, чувствуя себя третьей лишней в семейной разборке, уходит из комнаты. – Мне стыдно за содеянное. Не следовало уходить вот так, не поставив тебя в известность. Но хватит мной манипулировать. Я сама решу, что для меня лучше.

– Что с плечом? – Ричард подходит ближе, разглядывая дочь. – И откуда следы на шее и запястьях? Кто сделал тебе больно?

– Честно, мне влом придумывать правдоподобную версию случившегося. Это было в прошлом, исправить ничего нельзя, поэтому давай не будем зря бросаться словами. Виновника тебе не поймать. Я уже устала говорить всем, что я устала. Хотя бы ты прислушайся к моим словам. Уходи.

– Ты моя дочь, я обязан заботиться о тебе.

– Поздно опомнился. Оставим разговоры на потом? У меня только одна просьба. Забери мою сумку из больницы и скажи врачам, что их помощь не требуется. На медицинскую страховку у нас нет денег. С тебя потребуют оплату…

– Не переживай за оплату. Я всё улажу.

– Спасибо… папа.

========== Эпилог ==========

POV Лизы

Дорогой дневник,

до шестнадцати лет я не видела смысла заводить тебя, чтобы излить душу на бумаге, поделиться всеми переживаниями и проблемами. Мне было кому поплакаться в жилетку, тем самым сбросив тяжкий груз с плеч.

К кому сейчас пойти? Дженнифер отказывается принять невероятную, но всё-таки правду, что на свете существует любовь к монстру. Настоящая любовь, пусть не такая светлая и со счастливым концом, как была показана в том же мультике «Красавица и чудовище». Примеров бесконечное множество, но чем сильнее я пытаюсь доказать свои чувства, тем сильнее укрепляется вера подруги. Для Дженнифер считается дикостью испытывать чувства к Оно… То есть к Пеннивайзу. Я разделяю его истинную эфемерную форму от облика клоуна. Так он отдаленно напоминает мне человека.

Меня не поймут, пока на собственной шкуре не испытают то, что я чувствую. Тогда они наконец заткнутся. Браво, дорогой. Тебе удалось отдалить меня от отца и друзей. Хотя еще до тебя отлично получилось испортить отношения с родными людьми, но ты посчитал своим долгом обратить всё в прах без возможности восстановить мой мир из обломков. Я чувствую себя как никогда одиноко. Ну, не совсем одиноко. Остался только он. Если ты уйдешь, Пенни… нет, даже не буду представлять, какой кошмар настанет.

С мамой всё казалось таким простым и ясным. Она всегда могла подобрать необходимые слова, протягивала руку помощи, давала дельные советы. Сейчас я на распутье. Как выбрать правильную дорожку и не прогадать? Сложно без опасения сделать хоть шаг. А вдруг снова лбом прямо на любимые грабли?

Ненавижу Пеннивайза за его упрямое отрицание чувства ко мне и вечную правоту. Я реально идиотка? Если влюбилась в него.

Предлагаемые варианты развития событий мне не подходят. Самоубийство тоже не оказалось выходом. Пеннивайз всякий раз будет рядом и не даст совершить задуманное. Он должен питаться, а когда он наедается, отправляется в спячку. Ему некогда заниматься прочей ерундой. Сделал свое дело – уничтожил меня, можно и свалить на двадцать семь лет. Всем бы парням иметь такую возможность – бросили кучу девушек и свалили туда, не знаю куда. До них уже не добраться.

Где потом искать Оно? Есть ли возможность разбудить его? Я бы могла спросить обо всём у Пеннивайза, но не факт, что он ответит правдиво. Скорее всего, переведет разговор на другую тему или попытается отвлечь сексом.

Боженька, миленький, что мне делать?

***

На следующий день, приведя себя в божеский вид и выспавшись, Лиза поехала домой к отцу для серьезного разговора. За обедом она предупредила его о решении покинуть город, но причину не разъяснила. Ричард сразу догадывался, что дело заключалось в парне, из-за которого его дочь страдала и превратилась в блеклую тень – напоминание о некогда веселой, счастливой девушке.

Переговоры шли не долго. Ричард охотно согласился и поделился своими опасениями. Интуиция подсказывала ему, что в Дерри тоже не безопасно, и он чувствовал скрытую угрозу на каждом углу. Оно не контролировал его сознание, поэтому отец Лизы ощутил на себе всё зло, что витало вокруг и исходило от людей, утративших волю.

Тьма живет во всех жителях. Оно не подчинял себе только семью Бёрк, и то иногда приходилось это сделать в личных интересах. Ему не составит труда повторить фокус и не выпустить Лизу с отцом из города. Слишком ценный товар. Дерри – рынок живого мяса.

Нет на земле уголка, куда бы не добрался Пеннивайз. От него не скрыться…

– Ты уверена?

– Мне будет хреново, очень хреново, – в шутливой форме говорит блондинка, маскируя свою боль, но дрожащий голос и блестящие от слез глаза выдают ее душевное состояние. – Он уйдет в спячку, Дженнифер, а я покину Дерри. Нас будет разделять океан. Я начну новую жизнь.

– Согласна, надо попытаться.

– Предчувствую «но». Договаривай.

– Он не забрал ни одного из нас. Догадываешься к чему я веду?

– То, что он не забрал нас, уже о многом говорит, – встает Лиза на защиту кого? Любимого? После всего сотворенного Пеннивайзом ей следовало бы исколотить его до полусмерти и пригрозить убить, если еще раз подойдет или попытается прикоснуться. – Будет жертва. Ему нужно питаться.

– Ты в курсе, что он ест детей?

– Да.

– Лиза-а-а-а, – Дженнифер хватается за голову, расхаживая по комнате. У рыжеволосой девушки складывается впечатление, что она разговаривает с неадекватным, психически больным человеком. И Лиза, как все больные, представляет в первую очередь угрозу для себя самой. – Я бы посоветовала тебе сходить к специалисту. Ты превращаешься в бесчувственного монстра. Это Оно с тобой сделало.

– Тебе было плевать на всех. Я звала на поиски пропавших детей, готова была рискнуть своей жизнью. Что ты мне тогда говорила? Напомнить?

– Почему же тебе сейчас нет до них никакого дела?

– Я думаю о своей жизни, весь мир, считай, под угрозой в той или иной степени. За всеми бегать? С меня хватит. Я хочу, чтобы меня просто оставили в покое. Пеннивайз не должен узнать, что я уехала из города. Как отвлечь его?

– Во время поисков жертвы?..

– Он может сегодня заманить ребенка, может через неделю. Столько ждать я не могу.

Лиза выглядывает за занавеску, осматривая улицу. На площадке резвятся дети, на скамейках сидят родители, кто с колясками, кто с подругами болтает, ожидая, когда их детки наиграются. На первый взгляд ничего подозрительного. Никаких признаков на появление Оно.

По двери стучит Ричард, сообщая, что вещи все собраны, а мебель частично загружена в грузовик. Они уезжают в спешке и налегке.

– Охота не помешает Пеннивайзу. Он вездесущий. Меня-то не тронет… Не спрашивай, с чего я сделала такой вывод. Поверь мне, я нужна ему живой. Зато может убить моего отца. Он почти добрался до него. Я смогла, кхм, скажем так, отговорить Пенни. Переключила внимание на себя, – поясняет Лиза, замечая выражение лица подруги. Скептицизм Дженнифер порядком раздражает блондинку.

– Пенни? Блять. Прости, Господи! Что еще этот мон…

– Не называй его так при мне, пожалуйста.

– Окей. Мне называть монстра тупым клоунским прозвищем? Не имя, а причина посмеяться. У него нет имени, нет жилья, канализация не считается. Даже говорить об этом смешно.

– Вот и не говори. Попрощаешься за меня с парнями?

– Ладно. Удачной тебе дороги в светлое, надеюсь, будущее, Лиза!

А надеждой и не пахнет, – как бы выразился Пеннивайз.

***

Документы собраны, вещи тоже. Семья Бёрк уезжает из города.

Без помех они доезжают до границы. Возле вывески «Вы покидаете Дерри» со столь родным и призираемым названием города Лиза просит отца притормозить. Не ностальгировать. Воспоминания останутся с девушкой, она бережно хранит их в своем сердце, просто надеется увидеть Пеннивайза. В ванной они увлеклись друг другом, и Лиза толком не поговорила с клоуном.

А как понять, должным образом ты попрощался с человеком или осталась недосказанность? Нереально при последней встрече высказать всё, что накопилось на душе. И чувство, будто что-то очень важное внутри было утеряно, останется до самой смерти.

Ричард выходит из машины, позвонить знакомым друзьям, к кому они приедут на время пожить.

Куда угодно Лиза готова поехать, в шумный мегаполис, с его бешеным ритмом, в пустую глушь за сотни километров от города. Только бы подальше от всего, что может напоминать ей о Пеннивайзе. Девушка потратила ночь на принятие обдуманного решения. Ненависть перевесила любовь. Только так ей хватило храбрости собрать вещи и оставить ту жизнь в прошлом. Ненавидеть его легче. В конечном итоге люди выбирают простое решение.

Оно существовало задолго до населения людей на планете, будет существовать и после заката человечества…

– Вы уезжаете? – обращается некто к Ричарду. Тот прерывает телефонный разговор, в недоумении глядя на парня. – Город еще никто не покидал.

Приятный мужской голос привлекает внимание Лизы. Она опускает стекло машины, чтобы полюбоваться высоким симпатичным парнем. Он, кажется, взялся из ниоткуда. И ростом подходит. Уже люди подходящей комплектации напоминают девушке о Пеннивайзе. Это всё, занавес – клинический случай.

Молодой человек лет двадцати чуть приспускает с носа солнцезащитные очки, устремляя взгляд на машину, и Лиза может разглядеть его глаза. Они зеленые. Воображение сыграло злую шутку. Парень так похож на Пеннивайза, но без грима, клоунского костюма и рыжих волос.

– Тебе придется остаться, моя ненаглядная! А он, – парень мотает головой на Ричарда. – Ему можно уехать.

– Твою мать… Он же меняет обличья. Дьявол! – выкрикивает Лиза, истерично стуча руками по рулю. – Черт! Черт! Черт! Проваливай! Я приняла решение за нас обоих. Что тебе не нравится?!

Он возникает на заднем сидении.

Ричард опомниться не успевает, как машина сама по себе заводится и чья-то невидимая сила нажимает на педаль газа. Парень с улыбкой помахивает на прощание рукой стоящему в ступоре мужчине, увозя в неизвестность его дочь. Лиза, не умея управлять транспортным средством, хватается за руль, однако машина едет без посторонней помощи. Способности Оно безграничны.

Через зеркало заднего вида отражается клоун. Лиза дергает дверцу машины. Заблокирована. Соседняя дверца тоже. Она в ловушке.

Хихикая, Пеннивайз тянется и целует ее в макушку. Незатейливый, отеческий жест.

– Ходишь голодным? Ну и как?

– Я перекусил. Не волнуйся обо мне, пирожочек.

– Кем?

– Твоих друзей не трогал. Это был… – Пеннивайз задумчиво водит пальцем по кроваво-красным губам. – Ох, словом, от него все были не в восторге. Трудный подросток.

– Не маленький ребенок? И на том спасибо.

Машина заезжает на тропинку, удаляясь в глубь леса.

– Следовательно, ты обманул меня, когда сказал, что до спячки нужна была всего одна жертва. Гад! – задыхаясь от возмущения, она стучит по длинным ногам клоуна, перебирающимся на водительское сидение. Пеннивайз плюхается, и машина в ту же секунду тормозит. Глохнет мотор.

– Гипотетически, если бы я предложил тебе жить вместе, только ты и я, что бы ты на это ответила? Подумай хорошенько, пирожочек.

– Опять твои игры? Мало издевался? – она бросает на него беглый взгляд, отмечая воодушевленный настрой Пеннивайза. – Трахай, да побыстрее. Меня офигевший отец ждет посреди дороги. Мы уезжаем из Дерри.

С выражением на загримированном лице а-ля «моя малышка аппетитная, пахнет головокружительно, но она глупенькая, урок не вынесла» клоун усаживает девушку на свои колени. Он заключает ее в крепкие объятия, не намереваясь выпускать до получения ответа. Настал черед Лизы обдумывать предложение.

– Как пара, ты имеешь в виду?

– Ага.

Он запускает руку в длинные светлые волосы, собирает их в кулак и замирает, не дотянувшись до сладких губ девушки. Разукрашенный нос трется о ее нос, приятно щекоча. Если Пеннивайз сейчас поцелует Лизу, от ненависти не останется даже напоминания.

Всё будет безнадежно испорчено.

– Реально быть вместе?

– Ага.

– В чем подвох?

– Больше никаких игр, без подвохов. Ты хочешь быть со мной, я… – он во второй раз запинается. – Чего я хочу? Тебя. Я хочу тебя. Сейчас, завтра, послезавтра, до конца твоих дней, – беспорядочными поцелуями Пеннивайз осыпает ее лицо, залитое слезами. – Ты должна быть моей.

– Все девушки мечтают услышать это, а повезло мне. Ха. Повезло – не то слово, – тяжело вздыхая, она обнимает клоуна и кладет голову ему на плечо. – Я приму тебя любого, только никогда не оставляй меня. У нас будет куча времени впереди. Я покажу тебе, что такое любовь.

– Научи любить, Лиза.

– Научу.

Я сделаю эту задачу смыслом своей жизни.

Ты – смысл моей жизни, Пенни.