Текст книги "Когда ты вспомнишь обо мне (СИ)"

Автор книги: Снежинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

6.

***

Три дня глубокого запоя и желание сбежать от реальности, а в итоге жуткое похмелье, сушняк и больной желудок. На работу забил и в очередном припадке ярости бросил телефон о стену. Похер, что там за стенами квартиры. Я один и никого не хочу видеть.

С некоторых пор, моя ранее шикарно обставленная квартира, превратилась в настоящую свалку. Через шаг – пустые бутылки, через два – осколки стекла и дерева. Н-да, с момента возвращения в родной городок я большими скачками теряю выдержку и самоконтроль, приближаясь к состоянию аффекта. И повод у меня один и тот же – меня кинули! Бросили! Понятно Лариса, она с самого начала была недосягаемой и я знал, чем могут закончиться наши отношения, но Юля? Она казалась мне такой молодой и невинной, а на деле тоже самое – ложь и притворство.

Думаю, что двух лживых женщин в моей жизни достаточно, неужели я на столько глуп, что влюблюсь еще раз? Нет, никогда этого не будет! Они обе променяли меня на более толстый кошелек!

Вот черт, спокойно не могу думать, что проработал целый год на человека, совершенно не подозревая, что он и моя Совесть…

–Ненавижу, твари.

Бегу в прихожую и толкаю шкаф, вешалка летит следом, зеркало, вещи…образуя на маленьком пяточке кучу тряпок и осколков.

Звонок.

Кого принесло с утра пораньше? Не открываю. Может соседи, которых я достал? Вчера приходили, интересовались, когда ремонт закончится. А никогда! Беду шуметь, пока не вытряхну из головы мысли о дрянной девчонке, что сбежала от меня и оставила одного, медленно умирать от тоски по ее глазам.

Звонок.

–Уходите!

Ору двери и жду, когда оставят в покое. Тот, кто стоит по ту сторону сильно рискует, настаивая на своем.

Очередная непрекращающаяся трель звонка и я распахиваю дверь.

–Какого хрена?!

На пороге стоит человек, что был вчера в машине с Юлей. Он же человек, на которого я работал в течении целого года. И ни в одном из разговоров не было упомянуто имя Совести. А ведь мы частенько засиживались с ним допоздна и обсуждали много чего, в том числе и женщин. Я не хотел делиться личным, значит ли это, что и для него она важна?

–Почему не на работе?

Беззаботный голос и любопытный взгляд на мой внешний вид. Я стою в шортах и без футболки, в ванной был, но не брился. А с похмелья естественно выгляжу не очень.

–Я больше не работаю на вас.

–Могу я узнать причину?

–А нужна причина?

Кадетов заглянул за мое плечо и поморщился.

–Бухаешь, что ли? Из-за чего?

–Вас не касается.

Пусть лучше уйдет с моего порога, пусть уносится, пока я не набросился на него и не покалечил. Злость кипит во мне, пальцы давно судорожно сжались в кулаки и мне все труднее себя контролировать.

–А, может, из-за кого? Может дело в девчонке, что ты видел со мной на днях? Понравилась или были знакомы?

–Были. А теперь уходите. Заявление напишу, а хотя можете так увольнять, за прогулы. Мне все равно.

Толкая дверь, но Кадетов высвободил руки из карманов и поднял их в примирительном жесте. Втиснулся в проем и с той же издевкой в голосе продолжил.

–Спокойно, спокойно. Я просто хочу поговорить.

–О чем говорить? Я сказал, что увольняюсь.

–Ни о чем, а о ком.

Сделав шаг, он толкает меня обратно в квартиру.

–Какого черта?!

–Сейчас узнаешь.

Захлопнув дверь, он снимает пиджак, поднимает вешалку и аккуратно накидывает его на крючок.

–Говорите быстрее и валите.

–Грубо, парень, грубо. Но в начале я хотел бы спросить, по какому поводу запой? Празднуешь, что или горюешь?

–Не ваше дело.

–Так мы не договоримся. Ладно, ты был на работе три дня назад и увидел меня с девушкой. Девушку зовут ее Юля, но для меня она Юла. И, что не так? С чего такой срыв?

Каждое слово, каждый звук сказанный им нервирует, упоминание имени девчонки выводит из себя.

–Я же сказал, вас это не касается. И с чего вы взяли, что мое состояние связано с ней?

Даже не хочу произносить ее имя в разговоре с Кадетовым.

–Возможно потому, что ты ее знаешь? Или вы встречались и ты до сих пор не равнодушен к ней? Не знаю. Вот только понять не могу, с чего вдруг такая ревность и обида после целого года, что ты довольно хорошо прожил без нее. Я как то не заметил, что бы ты особо скучал по кому то. Зачем тогда ревновать, если ты отпустил ее и ничего не сделал, что бы вернуть? Значит, не нужна она тебе, вот и смирись. Привыкай к мысли о том, что у нее есть, кого любить и есть, кому о ней позаботиться.

–Откуда вы знаете? Это она вам сказала? А причину своего бегства не указала? Я не обязан отчитываться перед вами или кем то еще, но я сделал многое, что бы найти ее.

–Значит не очень старался. И ты не заслуживаешь Юлю.

–А кто заслуживает, вы? Человек в два раза старше ее? Что вы сможете ей предложить через десять лет, кроме денег? Где гарантия, что она не сбежит к молодому?

Кричу Кадетову и одновременно ненавижу его и завидую ему. Это с ним она предпочла быть, к нему ушла от меня. А ведь говорила, что я ей нравлюсь. Очередная ложь? Да!

–Ее сын.

–Что?

Одно слово и я замолчал. Мне нечего было сказать на это. Я не знаю, как реагировать на такой аргумент. У меня и мыслей таких не было, я и не предполагал, что у Юли, может быть, ребенок. Кадетов прав, из-за сына она не вернется ко мне. А, если бы не хотела, то и не ушла. Шатаясь, иду на разгромленную кухню и сажусь на пол, где, как и в моих мыслях, полный бардак.

Где же ты Совесть, почему тебя нет рядом, что бы бросить мне веник и совок? Я бы все собрал, я бы еще поборолся за тебя с Кадетовым, но, как соперничать с ребенком?

–Послушай меня, пацан. Юля не рассказывала, что у вас произошло, и почему она сбежала от тебя, но, если ты ее любишь, подними задницу и иди к ней.

–Не понял.

Сидя на полу, снизу вверх смотрю на Кадетова. К чему он мне это говорит, вот только что сказал, что из-за сына Юля не уйдет от него, а сейчас сам предлагает мне идти к ней.

–Ее сыну три месяца, его фамилия Кадетов, зовут Дмитрий, а отчество у парня Алексеевич. Нужны еще причины?

Медленно, сквозь туман в голове, слова проникают с мое сознание. Сыну три месяца, отчество Алексеевич. Значит, что… Получается я…

–Нет. Не нужны.

–Ну и прекрасно. Я тогда пойду?

Он меня спрашивает? Но я киваю.

–Да. А, вы..? Нет, если вы не ее…, то есть…

Поднимаюсь на негнущихся ногах и подхожу ближе.

–Отец.

Все, что угодно ожидал услышать, но только не такой ответ. Кадетов разворачивается и уходит. Я сам сейчас в таком состоянии, что и двух слов связно не скажу, но спросить об этом должен.

–Почему? Почему она ушла и ничего мне не сказала?

Но вместо ответа я получил хороший удар в живот.

–За что это?

–Было бы за что, вообще закопал. А это так, для профилактики. А сейчас приведи себя в порядок, и что бы к трем часам был на рабочем месте. У нас контракт может уйти, а тебя наследник. Так что давай, пошевеливайся, обеспечивай моего внука. А причину Юлькиного бегства узнавай сам. Главное, что бы у Димки отец был, желательно нормальный. Понял?

–Да.

Отдышавшись, слежу за шефом, медленно расплываясь в улыбке. Живот болит, удар у деда моего сына хороший. Осталось доказать Юле, что и я не так плох. Чего бы она там себе не на придумывала, но ей придется поменять свое мнение обо мне.

***

С того самого дня, когда видела Лешу, я не могу нормально спать, есть, дышать наконец. По ночам вспоминаю его и наше время, что мы прожили в одной квартире. Через минуту ругаю себя убеждая выкинуть его из головы. Но в следующее мгновение вспоминаю поцелуи. Пусть я не помню ничего из того, что было у нас той ночью и давно перестала обвинять его в чем то, да и глядя на Димку, могу сказать ему лишь «спасибо». Мой сын такое чудо, он для меня стал центром моей вселенной. Да, я любила его отца, плакала по нему ночами, а днем старалась гнать эти мысли прочь. Напоминала себе, что должна забыть его, и думала, что у меня это получалось.

Пока не встретилась с ним взглядом. Все те же зеленые глаза, на красивом мужественном лице, что стало чуть старше. Та пара лучиков в уголках глаз, что разбегались от улыбки, перешла в морщинки. Удивительно, как я уловила их на расстоянии. Значит, тосковала я о нем больше, чем думала?

Вчера вечером у нас с отцом был трудный разговор. Впервые он, не слушая меня, просто велел думать, что я буду делать, когда придется рассказывать сыну об его отце. Врать и придумывать сказку про путешественника? Или, есть хоть маленькая, но надежда, что Леше не все равно и он примет сына?

Димка спит и я, ничего не делая, сижу на диване, утонув в мыслях, когда слышу, как в двери поворачивается ключ. На часах два и для отца это рано.

–Пап, ты рано. Что то случилось?

Выхожу в коридор и застываю. С руками полностью занятыми пакетами, на пороге стоит Леша. Кивнул и прошел мимо. В гостиной сложил пакеты в центр комнаты и медленно повернулся. Я же стою и боюсь шелохнуться. В глазах упрек, но знаю – единственное, в чем он может меня обвинить – это в укрытие от него сына. Но говорить о сыне тому, кто его не хотел незачем. К чему тогда весь этот фарс?

–Где мой сын?

Вот он, тот момент, которого я так ждала и так боялась. Что сказать первое, что бы убирался прочь или напомнить о разговоре с Ларисой?

–А он у тебя есть, сын?

Быстрые шаги и я в его руках, но не уверена, что хочу таких объятий. Взгляд наполненный болью и злостью, губы побелели, до того сильно он их сжимал, пока всматривался в мое лицо. Пальцы на моих плечах оставляют синяки, причиняя боль, но она не может сравниться с болью в моем сердце.

–Только попробуй отрицать. Только скажи, что он не мой или ты не хочешь видеть меня рядом с ним, только попробуй. Год, целый год я провел в неведении, не знал что ничего, не подозревал, что стал отцом. Каково, по-твоему, мне? Скажи, как я должен себя чувствовать, узнав, что об этом только сейчас? Ну же, скажи мне. Как же совесть тебя не замучила, а?

От того, как меня встряхнули, я чуть не упала.

–Пусти меня и не кричи.

Кое-как убрала с плеч его руки и отошла в сторону детской. Таким я его еще не видела. Он казался незнакомцем, что явился без приглашения. Но по сути он таким и был. Мы действительно не знали друг друга.

–Покажи мне его.

–Сначала успокойся и перестань кричать.

–А, кто виноват, что я не спокоен?

–Я просила не кричать. Хочешь поговорить, давай встретимся завтра в парке.

–Нет.

–Почему?

–Потому что я больше ни минуты не собираюсь оставаться в стороне от своего ребенка. Я пришел ради сына, дай мне пройти.

Сильно задело, что его интересует лишь ребенок. Как оказалось мне очень больно слышать это.

–Нет.

Встаю на его пути, загораживая собой дверь в комнату, но пара движений и я в стороне. Вбегаю следом и останавливаюсь. Тот самый человек, что и слышать не хотел о детях, склонился над кроваткой и жадными глазами полными нежности и теплоты разглядывает личико малютки.

–Почему, Юль, из-за чего ты так со мной? Спрятала сына, скрыла от меня это чудо.

Димка открыл глазки и моргая смотрит вверх. Две пары глаз всматриваются в лица друг друга и от их молчаливого общения мое дыхание сбивается. Оно затрудняется, и я не могу дышать. Большие сильные руки бережно берут ребенка и прижимают к широкой груди.

Мне бы сказать что, но я не могу. Вот он, тот миг, о котором я мечтала, видела во сне и так долго ждала.

–Леш?

–Оставь нас, я хочу побыть наедине с сыном, мне это нужно. Выйди, Юль, пожалуйста.

Он и не взглянул на меня, пока бросал эти слова. Значит, действительно пришел только к ребенку и я ему безразлична. Чувствую себя лишней и соглашаюсь с ним. Выхожу, прикрывая дверь в Димкину комнату, и иду к себе. Что бы сжаться в кресле зажмурив глаза и не дать пролиться слезам. Сколько всего мне пришлось пережить за прошедший год, но я так и не разучилась доверять.

7.

***

  Скорее бы закончилось это совещание. Все равно от меня пользы никакой, сижу и ничего не слышу, что здесь, что меня нет. Как только все уйдут – сбегу. Из-за переговоров два дня Димку не видел, соскучился по нему, сильно. Впрочем, как и по его матери. Три недели прошло, как я ворвался в их жизнь с пакетами полными игрушек, одежды и всякой всячины для малышей. И буквально переселился к ним в квартиру, вначале уезжал к себе уже поздно вечером, а на прошлой неделе уснул с сыном в гостиной на диване. Прослушал, как Юля забрала Диму и переложила в его кроватку, а меня не разбудила.

  Утром у нас был «неловкий момент», когда мы столкнулись у двери в ванную. Моя Совесть так мило покраснела, увидев меня, в одном полотенце, чем конечно приятно удивила. Значит не так уж и равнодушна ко мне, как показывает. Бывает, что жалит словами, но и я не отстаю. Так и живем, изводя друг друга упреками вместо того, что бы сесть и разобраться во всем. Я сыну купил очередную машинку, их у него теперь точно штук сто будет, он ничего не понимает, а Юля будет ворчать и ругать меня. Назовет ненормальным и покрутит пальцем у виска. Мечта.

–Алексей, я что-то смешное сказал?

Выпрямившись в кресле смотрю на Владимира Павловича.

–Нет.

–Тогда скажите, что вы думаете о предложении Виталия Марковича?

Вообще ничего – я прослушал.

–Ну, на мой взгляд, неплохо.

Надеюсь, что угадал с ответом.

–Да? А мне думается, что эта идея отвратительная и грозит нам разорением.

Не угадал. Пожимаю плечами и развожу руки в стороны.

–Нет, так нет.

Еще десять минут и мои мучения прекратилось. Вслед за остальными собрался покинуть кабинет, когда меня остановили.

–Алексей, задержись.

  Иду ближе к столу шефа и выдвигаю кресло. Сажусь и готовлюсь внимательно его слушать. Хотя на самом деле предпочел бы уехать к своим. Да, именно так – мои. С каждым днем я убеждаюсь в этом все больше и больше. Когда держу на руках малыша, когда ловлю Юлю за подглядыванием, когда уговариваю себя держать руки в стороне от Совести. Пожалуй, действительно пришло время поговорить. Еще бы сбежать раньше.

–Ты, где витаешь в последние полтора часа? Мы тут распинаемся по поводу контракта, а он мечтает.

–Хочу сбежать, можно?

–Что? Совсем обнаглел?

  После того памятного утра, мы с Владимиром Павловичем перешли на другой уровень общения. Можно сказать встали на одну сторону. Юля до сих пор не разрешает хвастаться сыном и внуком, говорит, что не обязательно трезвонить об этом направо и налево. И мне все сложнее скрывать это от родителей. Мать день и ночь твердит о желании скорее получить звание заслуженной бабушки, а отец обещал открыть счет в банке на имя внука.

–Я два дня дома не был вообще-то. К сыну хочу.

–Вот так бы сразу, а то сбежать, дома не был…Сейчас.

Берет телефон и звонит дочери.

–Юла, а вы где? …в парк идете? Да, нет, все нормально, просто интересуюсь…Алексей? М-мм, да скоро должен подъехать. Обязательно наберу.

–И?

–Что «и»? Сам слышал, что в парк идут. Давай, вали домой, не мозоль мне глаза своим присутствием, от которого толку нет.

–Спасибо.

  Выбегаю, пока не передумал шеф и прямо к лифту. Вниз и к машине, где на переднем сиденье лежит очередная игрушка сына. Машин мало и я быстро подъехал к месту.

Закрыл машину и пошел в парк. Вокруг много мамочек с колясками и я не сразу нахожу своих. Вот они идут к скамейкам, Юля останавливается рядом с молодыми парнями и они разговаривают. Старые знакомые? Может одноклассники или друзья по вузу? Ускоряю шаг все быстрее приближаясь к ним. Вот они склонились над коляской и умильно складывают ручки на груди, а один из них обнимает мою Совесть и целует в волосы. Какого черта она им позволяет? Кто он такой, что бы прикасаться к ней?

–Юль!

Девушка оглядывается и видит меня. Убирает руки парня со своих плеч и высоко подняв головку смотрит на меня.

–Ты? Не знала, что ты уже приехал.

–А, если бы знала, то что?

–Ничего.

Парень, что обнимал ее протягивает руку и называет свое имя.

–Добрый день, я Стас. Мы с Юлей учились на одном курсе.

Не дождавшись от меня ответного жеста убирает руку и прощается.

–Ладно, Юльк, звони, если что.

И на меня косится. Он, что, меня имеет в виду? Думает я могу представлять опасность для девушки, которую люблю? Люблю? Люблю! Все равно люблю, не думаю обо всем, что с нами было, просто продолжаю любить и надеяться на взаимность. Дурак? Наверное. Ну не могу я больше сопротивляться самому себе, притворяться, что злюсь на нее, что прихожу из-за одного Димки. Не могу.

Парни уходят оставляя нас одних. Сын спит, а Юля сверлит меня взглядом.

–Только что, сейчас, что это было?

Не знаю. А может, знаю, но вслух не скажу. Придумаю оправдание, найду отговорку. Боюсь рисковать и называть настоящую причину моей вспышки – ревность? да. Да, я ревную, к любому на кого она смотрит теплее, чем на меня. По другому уже не получится.

–Ничего. Давно гуляете?

–Нет. Леш, я вопрос задала, что это было? Стас с Тимофеем мои друзья, они только что узнали о моем сыне и просто поздравили. А ты появился и разогнал всех.

Что она сказала? Они узнали, что у нее есть сын?

–А про отца ребенка ты говорила? И почему я, не могу порадоваться даже с родителями, не говоря уже о коллегах, не могу сказать, что стал отцом, а ты говоришь совершенно посторонним людям?

–Я не запрещала рассказывать твоим родителям, я просто просила не упоминать о нем на каждом шагу. Ну, есть у тебя сын, как я вижу ты ему рад, прекрасно. Зачем кричать на всю округу?

–Я не хочу скрывать его ото всех, как это делаешь ты.

–Я и не скрываю. Как ты не поймешь, что мне трудно отвечать на возникающие у людей вопросы. О, поздравляем, а кто его отец? Что я должна отвечать? Что отец и не знает о нем, потому что кричал, что даже слышать не хочет о детях? Что?

–Я не говорил такого.

–Сказал. В тот день, когда я узнала, что беременна, я пришла к тебе в офис, я хотела поговорить. Только вот тебе уже было с кем разговаривать. Вы с твоей бывшей стояли в коридоре и кричали. Ты сказал, что не желаешь даже слышать о детях. Что я могла подумать еще?

Я стою и мне нечего сказать. Значит, Юля совсем не хотела скрывать правду о ребенке? И не будь я так зол, не сорвался бы и не сказал тех роковых слов.

–Юль, у тебя было время передумать. Целый год прошел, я никуда не делся, не женился, я вообще не думаю о других женщинах кроме тебя, уверен твой отец упоминает мое имя в разговоре с тобой, значит ты в курсе моей жизни. Почему ты не пришла и сказала, почему?

–А кто я такая, что бы приходить к тебе? Так, прожила за бесплатно в твоем доме, мы переспали один раз, про который я и не помню. А может и ты давно забыл обо мне. Я боялась, что приду и ты, меня не узнаешь, не вспомнишь.

–Бессовестная, как ты могла подумать такое.

Прячу любимую в объятиях, целую ее волосы, вдыхаю запах кожи на мокрых щеках. Шепчу, что она для меня все, она и наш сын.

–Говоришь, забыл? Нет, ни на минуту не забывал о тебе, ни на секунду. Говоришь, не помнишь нашу ночь, так я помогу тебе вспомнить, только скажи, что тоже любишь меня, скажи.

Беру в руки ее лицо и с тревогой вглядываюсь в ее синие глаза.

–Скажи, что любишь, вспомни меня, пожалуйста.

Чуть улыбнувшись, моя девочка тихо произносит те слова, что я так давно хотел от нее услышать.

–Люблю. Я люблю тебя.

Больше я ждать не мог. Прижался к пухлым губам, по которым грезил долгими ночами, впитывал те ощущения, что дарили мне ее стоны и всхлипы, и я  не хотел никуда ее отпускать.

Телефон нарушил мои планы. Юля оставаясь в моих руках вытащила из кармана куртки сотовый и морщась прошептала «отец».

–Да, пап…да, приехал…что значит, ты уезжаешь? А куда и когда вернешься? Хорошо, я ему скажу. Пока.

–Что там?

Киваю на сотовый.

–Отец просил сказать, что ты заменяешь его в оставшиеся дни недели. Сам он уехал, а куда не сказал.

–Понятно.

–А мне нет.

–Пойдем домой, я там подробно объясню все.

Провожу руками вдоль ее позвоночника и не моргая слежу за ее реакцией.

–То есть.., ты хочешь сказать.., что…

–Именно это я и хочу сказать.

Еще и еще раз целую ее губы, шепчу, как скучал все это время по ней и кое-как отлипнув от нее, разворачиваю коляску и мы идем домой.

8.

***

Не верится, что все происходит на самом деле. Что я могу стоять и смотреть, как человек, в которого я влюбилась почти с первого взгляда, держит на руках нашего сына. И я могу больше не прятать своих чувств, не сдерживаться и подойти к ним, коснуться и обнять.

Несколько часов назад мы вернулись с прогулки, сын еще спал, а мы с Лешей, сидели, обнявшись на диване, и много говорили. Я рассказывала о себе и своих бедах, Леша делился своим прошлым. Рассказала, как вышло, что отец прогнал мою маму, рассказала про подкинутый конверт, в котором написали, что я не его дочь. О том, как мне было тяжело, когда делали тест на родство и ждали результат. Особенно сложно было говорить, что отец выгнал меня из дома, узнав, что я не его родная дочь.

Первый о ком я подумала в ту минуту, был мой бывший парень. Мы с ним дружили почти с детства и сами не заметили, как стали встречаться. Почти год отношений, когда я думала, что у нас все прекрасно, а на деле вышло совсем не так. Я прибежала к нему вся в слезах и увидела его в постели с другой. Банальная сцена, которой никого не удивишь, но для меня она была той, последней каплей, что грозила накрыть с головой.

Еще была надежда на тетю Свету, маму моей единственной настоящей подруги. Она то, как раз и помогла найти мне временное жилье. Теперь Леша знает, кого поблагодарить за наше знакомство и обещал подарить ей самый большой букет цветов, когда я их познакомлю.

Мы говорили о том, как я пришла к отцу и стала свидетельницей разговора Алексея и Ларисы. Видела, какую вину испытывает мой Грешник, как ему тяжело от осознания того, что возможно именно от тех переживаний я и попала в больницу.

Возможно именно там, в больнице, отец пересмотрел свое решение, а возможно он говорит правду и действительно хотел помириться со мной и просить вернуться домой. Я не знаю, но не будь тогда его рядом, кто знает, что было бы со мной и моим сыном.

Леша пересказывал, как тосковал по мне и моему ворчанию, нашим спорам по поводу сладких пирожных и по вечерним поцелуям. А, еще он сказал, что ни о чем не жалеет и безумно счастлив, что у нас все так произошло. А пока мы сидим и делимся самым дорогим – нашими чувствами.

–Понимаешь, после тебя ни одна женщина не могла привлечь к себе мое внимание. Ты словно поставила планку, которой не было равных. Ты просто появилась в своих смешных тапках с Микки и покорила мое сердце, заставила затянуться раны на сердце и сумела перевернуть мой мир.

–Правда?

–Конечно. Утром, сварила себе кофе и не хотела делиться.

–Ты был не вежлив накануне. Сам виноват. Но признаюсь, что меня позабавила сцена с несостоявшимся поцелуем.

–Я испугался.

–Чего?

–Что ты слишком молода для меня.

–А в тот день, когда у нас все произошло, не боялся?

–Я попросил твой паспорт.

–И я его тебе показала? Ужас какой! Я на той фотографии не совсем удачно получилась. Не смейся.

–Не буду. И нет, паспорт я твой не видел, я зато узнал, какой своенравной ты умеешь быть.

–Не поняла?

–Ты сказала, что покажешь мне документ, а потом пошлешь к черту.

–Вот это уже близко к оригиналу.

Переплетаю наши пальцы и просто наслаждаюсь его теплом. Мне так не хватало этого.

–Значит, с такой оригинальной девушкой мне предстоит прожить всю жизнь?

Замираю и жду, что он еще скажет. Но Леша молчит и я, спрашиваю его сама.

–А ты этого хочешь, всю жизнь?

–Да. Иначе я бы здесь не сидел.

Вижу, что слова его искренни, но все же уточняю.

–Ну, может из-за сына?

В ответ получаю сдвинутые брови и серьезный тон.

–К сыну я ходил первые три дня. Все остальное время прятался за Димку, что бы не схватить тебя в охапку и не утащить к себе домой. Юль?

–М?

–Поцелуй меня.

–Как скажешь.

Тянусь вверх к его губам, где тепло и сладко и все такое родное, настоящее.

–Юль?

–М?

–Выходи за меня.

Вопрос ожидаемый, но руки и коленки дрожат от волнения. Лишь голос меня не подводит.

–Когда?

–Как только получится договориться. И, пожалуйста, я понимаю, что это твоя свадьба и ты захочешь все самое лучшее, но сократи сроки до минимума, ладно?

Столько мольбы и предвкушения в глазах, разве я могу отказать?

–Посмотрим. И меня встречное предложение.

–Слушаю.

–Ты договариваешься со временем и датой, а я покупаю первое понравившееся платье и мы в кругу близких родственников отметим наш самый счастливый день. Как тебе такой вариант?

Десяток быстрых поцелуев разбросанных по моему лицу. Значит одобрен?

–Я только «за». Но мой самый счастливый день связан со знакомством с тобой, моя дорогая Совесть. Обещай, что больше не сбежишь от меня.

–Никогда.

–Я люблю тебя.

–И я тебя люблю. Поцелуешь?

–Не надо просить дважды, конечно поцелую.

Ворчит, а на столике рядом с нами звонит мой телефон.

–Леш. Надо ответить.

–Нет, не надо.

–Вдруг там важное?

Рычание, сопение, но меня отпустили. Смешной такой и взъерошенный, такой любимый.

–Сойду с ума – ты будешь виновата.

Вскинув брови моргаю глядя на него и отвечаю на звонок.

–Алло?...Что? Когда? …Я…ммы сейчас будем, где он? Да-да, знаю. Скоро буду.

Все, что услышала было за гранью моего понимания.

–Юль? Что там?

Еле шевелю губами от волнения и шока.

–Отец, его везут в больницу. Они были, где-то за городом и в его машина перевернулась. Леш, надо ехать.

–Подожди. Он жив?

–Да, но машина перевернулась. Геннадий почти не пострадал, а отец без сознания. Скорее, поехали.

Бегу к двери, но меня останавливают.

–А Димку? Может, завезем к моим?

Боже. Я забыла про сына. Все внутри трясется от волнения и страха за отца.

–Нет, с собой.

–Юль, там больница и полно посторонних людей. Зачем туда вести ребенка?

Предлагаю самый быстрый и простой вариант, но не думаю, что получится вести машину. Возьму такси.

–Хорошо, давай ты посидишь с ним, а я поеду одна.

–Нет. Я с тобой, а за внуком пусть бабушка смотрит. Собирайся.

Правильные и быстрые решения взрослого мужчины сильно отличаются от моих, больше похожих на действия напуганного подростка. Хотя именно так я себя и чувствовала сейчас.

Спустя по моим подсчетам очень длительное время, мы вбежали в больничный коридор, где и встретили Геннадия.

–Как отец?

–Его осмотрели и перевели в палату. Сказали, что просто переволновался. А так, синяки и шишки. Легко отделались.

Вздохнув с облегчением прижимаюсь к Леше, закрывая глаза и пряча слезы.

–Как хорошо. Ты не представляешь, что я передумала пока мы добирались. К нему можно?

–Да. Я только что оттуда.

–Спасибо.

–Мне то за что?

–За то, что живыми остались. Пойдем, Леш.

Мы поднимаемся наверх, где в одной из палат лежит мой отец. Бледное лицо и расстроенный вид, но при нашем появлении он улыбается.

–Юла, не надо было приезжать, да еще и с внуком.

Димка спит в переносном кресле, которое мы установили в машину его отца почти сразу, как только он появился на нашем пороге.

–По-твоему я должна была сидеть дома и сходить с ума от беспокойства?

–Я бы позвонил и сам все рассказал.

Бегу к нему и крепко обнимаю, сажусь рядом с ним и долго не отпускаю от себя.

–Пап, как ты меня напугал сегодня.

Нет, не может он мне быть посторонним. Он мой отец и плевать я хотела, что там пишут в результатах.

–Ну, ну. Ты чего разревелась, а?

–Я люблю тебя. У меня же всегда был только ты.

–Чшш, дочь. Хватит. Зато сейчас у тебя целых три мужчины, которые тебя любят. Вытирай слезы, хватит реветь.

–Все, не буду больше.

– Иди, умойся и принеси мне кофе, а мы с Алексеем парой слов перекинемся. Митяй все равно спит, не переживай.

–Я быстро.

Встаю и выхожу в коридор. Думаю, что кофе только предлог. Видела я мокрые отцовские глаза. Это их мужская гордость не разрешает показывать нам женщинам их моменты слабости.

Автомата с напитками ни где нет, возможно, они все на другом этаже. Мне на встречу, идет женщина, и я хочу у нее спросить, где продают кофе.

Поравнявшись с ней слова застревают на губах. Вся в черных синяках и постаревшая лет на десять, передо мной стоит моя мать. Женщина, что за всю мою сознательную жизнь, ни разу не показала мне свою любовь и ласку.

–Мама?

Потухший взгляд некогда таких же как и у меня синих глаз, все, что осталось от прежней ее.

–Узнала? А вот я сама себя не узнаю.

–Что случилось?

–Упала не совсем удачно.

Не верю ни одному ее слову. Я видела в последнее время на ее руках синяки, но они были почти незаметны. Эти же просто огромные и они покрывают почти всю ее.

–Это он сделал?

–Кто? А, ты имеешь ввиду Савву? Нет, не он. Он сбежал как только у меня кончились деньги. Сама виновата, избаловала мальчишку. А ты к кому?

–Отец с Генной перевернулись на машине.

–Живы?

В вопросе нет ни интереса ни волнения. Сплошь одна брезгливость.

–Да.

–Не надо было и спрашивать. Таким, как он ничего не делается.

–Зачем ты так говоришь?

–Не обращай на меня внимание. Лучше скажи мне, почему ты здесь, когда он от тебя отрекся и выставил вон?

–На то были причины.

Не хочу посвящать ее в то от чего она всегда убегала. В дела семьи.

–Я хотела сделать ему больно, как и он мне.

–О чем ты?

–Я любила твоего отца, но его постоянно не было дома. Приходил поздно, бежал к тебе читать сказку, а потом в свой кабинет. Для меня у него не оставалось времени. Вот и закрутила я с его адвокатом. Потом был страховой агент, за ним финансист и уже, когда надоели все эти мужики в костюмах, я встретила Саввочку. Хороший был мальчик, все напоминал мне Володю в молодости. Я даже полюбила его, а вот он любил мои деньги.

На ее лице нет эмоций, сплошные перечисления фактов. И мне отчего то ее совсем не жаль.

–Ты хотела сказать деньги твоего мужа.

–Думаешь, я не заслужила ничего после его измен и пренебрежения женой?

А вот сейчас она реагирует. Прекрасно, речь идет о чувствах и она мочит, а о деньгах вся подбирается и защищает свою точку зрения.

–Ты сама только что призналась, что изменяла ему.

–Да. Но только после того, как узнала о его любовнице. Представляешь, она была младше меня на десять лет. Красивая, умная, но ни капельки не разбирается в мужчинах. Впрочем, как и все мы, женщины. Думаешь ты исключение? Ошибаешься. Твой Алексей такой же, как и все они. Сегодня любит – завтра найдет другую и будет любить ее.

– Откуда ты знаешь про Лешу?

–Я и про сына твоего знаю. Не надо так на меня смотреть, я не та женщина, которая мечтает быть бабушкой своим внукам. Мне абсолютно плевать, как ты, твой отец и твой сын. Вы все меня предали, оставили одну, когда я в вас нуждалась?

Все ее слова похожи на полный бред, спятившей женщины. Не может так говорить мать о своей дочери. О сыне своей дочери.

–Подожди, прекрати нас обвинять, в то время, как ты сама не мало дел натворила.

Но она меня не слушает, просто перешла на крик и не обращает внимания, ни на кого.

–Ненавижу вас, всех. Твой отец, он любил только тебя. И поженились мы из-за тебя, понимаешь? Если бы не ты, он бы никогда на мне не женился! А я любила его, я кроме него никого не замечала, а ему нужна была ты!