Текст книги "Когда ты вспомнишь обо мне (СИ)"

Автор книги: Снежинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

4

***

Битый час торчу черте, где и ни как не могу собраться с мыслями. Мыслей много и все они о том, какой я оказывается кретин. А как, еще мне себя назвать? Судя по тому, что Лариса заявилась и запросто стала уговаривать вернуться назад, при этом не особо расстроенным тоном, значит, считает меня тряпкой бесхарактерной. Судит по моим прошлым поступкам?

–Черт, возьми. Пусть катится к чертям собачьим, сука.

В кармане пиджака брошенного рядом со мной на землю, затрещал телефон. Не хочу ни с кем говорить, но вытаскиваю сотовый и отвечаю.

–Да?

–Ты где, старший братец?

–А, что?

Сестре, с тех пор, как я ее познакомил с моей Совестью, неймется и она периодически надоедает своими звонками и расспросами.

–Просто интересуюсь. Я тут решила нагрянуть к вам в гости, на ночь глядя, а в квартире ни кого. Ни тебя, ни Юли.

–У тебя, что-то произошло?

По голосу Нины не понятно, какое у нее настроение, но она всегда так делает, говорит особенно весело, когда ей очень плохо.

–Нет, все нормально. А ты как?

Как? Я свалил из города несколько часов назад, сразу после разговора с Ларисой. Схватил документы и отправился на встречу. Не сообщая ничего начальству просто укатил по прямой. И вот, сижу и любуюсь красотами родного края, примерно в ста километрах от дома. Неплохо меня занесло в этот раз.

Все ни как не могу поверить, что после всего сделанного, Лариса может так спокойно смотреть мне в глаза и рассуждать о нашем будущем. Как я мог так ошибаться в ней на протяжении стольких лет? Правду говорят, что любовь слепа. Сегодня же я смотрел на нее, как на совершенно чужого человека, каковой она для меня сейчас собственн и является. Значит разлюбил?

То чувство, что было к ней, совершенно отличается от чувств к Юле. С Юлькой я другой, живой и счастливый и, не оглядываясь по сторонам, и могу улыбаться и радоваться каждой малости, что с нами происходит.

Сегодня сам себе удивлялся, когда подмечал, что на лице Ларисы слишком много косметики, что прищур глаз или улыбки выглядят заученно, жесты актерские, а слова для нее просто слова. Она говорит, но не вкладывает в них душу. И предлагая мне начать все заново, Лариса попутно переводила взгляд на телефон, куда одно за другим приходили сообщения.

Я точно только что открыл глаза и смог рассмотреть ее настоящую. Под слоем дорогой косметики и модной одежды, увидел скрытую в красивом теле уродливую душу, которой я посвящал всего себя. И, если бы не тот ее страшный поступок, который вывернул меня наизнанку, я бы все также продолжал жить рядом с ней, питаясь мечтами, о нашем счастливом будущем.

Звук похожий на всхлип отвлек от мыслей.

–Эй, систер, а ну рассказывай, что стряслось?

Поднимаюсь с места, где я сидел и провожал закат, иду к машине и сажусь в нее, разворачиваюсь и направляю в сторону города.

–Все нормально. И, наверное, зря я позвонила тебе. Ты и без меня весь в заботах.

–Не говори ерунды. А Юли точно нет дома? Просто она никуда так поздно не выходит.

Сам тоже хорош, не позвонил ей ни разу за целый день, не поинтересовался, как дела. Да и с работы вовремя не пришел. Знаю, что каждый вечер она ждет меня на кухне, щурится при виде меня с очередным десертом и готовит речь, что бы отругать и обвинить в соблазнении сладким.

–Я поднималась к вам, звонила в дверь и даже стучала, но мне не открыли. Может Юля вышла в магазин?

–Вряд ли, у нее денег нет и продукты всегда покупаю я.

Вот ведь, черт. Сегодня не купил ни продуктов, ни сладкого. Ладно, разыщу девушку, съездим вместе в круглосуточный магазин.

–Не знала, что у вас такие семейные отношения. А, что ты еще для нее делаешь?

–Нина, отстань. Сиди на месте, я сейчас наберу ей и перезвоню.

Отключившись, набираю другой номер. Юлька у меня записана, как Совесть. Вот и мучает она меня сейчас, как ни когда. Уехал, оставил ее одну и даже не позвонил.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», а дальше гудки. Уже раз десять набирал и все одно и тоже. От тревоги сильнее жму на газ и набираю сестре.

–Да?

–Она не отвечает. Нин, поднимись еще раз и проверь квартиру. Я примерно через минут сорок буду дома.

–Ты где вообще? Какого тебя понесло за тридевять земель? Только не говори, что ездил к своей этой..

–Нет, не ездил. Потом поговорим, иди и перезвони мне, если что.

Если, что – это что? Если Юля спала и не слышала? Если вышла прогуляться или на балкон? Если вернулась позже Нины? А вдруг она вернулась домой? Может, надоел я ей и Совесть решила сбежать?

Нина не звонит – я в черте города. Звонок. О, Совесть моя объявилась. Наконец-то. Как только приеду задушу. В объятиях. Что бы больше не смела меня так пугать.

–Юль, ты, где, дома? Черт, Юль, как же ты меня напугала. Точнее не ты, а Нина. Ну и ты тоже. Милая, я сейчас подъеду, давай спускайся во двор, съездим в магазин, а то я куплю пирожные, а тебе они не понравятся. Сама выберешь, какие хочешь, хорошо?... Юль, Юля? Ты чего молчишь?

Уверенности в моем голосе и так было не очень, а от тишины в телефоне почти совсем не осталось.

–Не молчи...

–Леш, я больше не вернусь в твою квартиру. Я ушла. Совсем.

–Что? Подожди, что такое ты сейчас говоришь? Послушай, давай я сейчас под…

–Не перебивай, мне тяжело говорить.

Голос слабый и расстроенный, говорит так, словно старается из последних сил.

–Где, где ты сейчас? Скажи и я приеду, пожалуйста. С тобой все в порядке?

–Да. Я звоню спросить – та ночь, она для тебя, что-то значила?

Что? Та ночь? Она была самой лучшей. Как и моя Совесть, она стала самым лучшим в моей жизнии. И я надеюсь, что останется со мной навсегда.

–Ясно, извини, что спросила. Прощай.

–Под…Юль, подожди. Юль, я люблю тебя.

В панике кричу в телефон, слушая короткие гудки. Набираю – сброс. Набираю – сброс.

Набираю – «абонент аппарата выключен или…»

Что могло произойти за сегодняшний день, ведь вчера и утром все было прекрасно. Как всегда попрощались у двери, я ее поцеловал и дразнил сладким кексом  на вечер, Юля обещала отругать, но мы смеялись! С чего вдруг она решила уйти?

Въезжаю во двор, где живу, на скамейке сидит Нина. Чуть успеваю затормозить, когда выскакиваю на дорожку.

–Нина, она…

–Нет. Квартира пуста.

Что это значит? Зачем она так вообще со мной? Все, что я ей говорил, было искренне, все, чего от нее хотел это ответных чувств. И мне казалось, что у нас все получается.

–Леш, что у вас случилось? Думаю, она не из тех, что могут пропасть без причины. Подумай, куда она могла уйти и почему.

– Нин, я ничем ее не обидел, она мне нравится, даже больше – я влюбился в нее. Понимаешь? Я влюбился в эту девчонку, а она сбежала.

Вглядываясь в лицо сестры ищу поддержки, а замечаю ее красные и опухшие от слез глаза.

–Кто?

Знаю, что так она будет плакать только из-за парня. Больше ее ни кто обидеть не сможет. За свои годы у нее таких моментов было три и все они были связаны с мужчинами.

Нина мотает головой и машет рукой.

–Я поеду, у тебя самого неприятности. Спокойной ночи, ну или … в общем, позвони мне, хорошо?

Просто киваю глядя, как Нина уходит к своей машине, а я сажусь на ее место. Обхватив голову руками, наклоняюсь вперед и мычу от злости. Злюсь на девчонку, что напридумывала себе неизвестно чего, а мне теперь мучиться. Как только найду-женюсь, а откажется увезу на необитаемый остров и не отпущу пока не согласится.

***

Стены больничной палаты, окна без занавесок и иголка капельницы, через которую в мою кровь поступает лекарство. Благодаря ему я относительно спокойна, а ребенок в безопасности.

Ребенок! До сих пор не могу поверить в это. Уже не задаюсь вопросом, как такое случилось, но принять новость все равно трудно.

На часах три ночи или утра, никогда не разбиралась в этих тонкостях, а сна все нет. От того, что столько всего свалилось на меня и всего за несколько часов, не могу прийти в себя. В памяти маячит лицо любовницы Леши, в ушах звенят его страшные слова, и лицо напуганного человека – моего бывшего отца.

Где взять силы и с наступлением утра принять правильное решение, что бы жить дальше?

Все, что я чувствую – это страх перед завтрашним днем. Миллионы людей проснуться, а в их жизни не произойдет ни каких кардинальных изменений с появлением солнца, в отличии от меня. Я не знаю, что буду делать дальше, куда пойду, на что и где буду жить. А главное не знаю, как поступить с ребенком.

Оставить его и что дальше? Идти просить милостыню у знакомых или идти к человеку, который прямо заявил, что не желает больше и слышать о детях? Как же трудно и стыдно, что меня угораздило попасть в такую ситуацию. А избавиться от ребенка, значит поступить с ним так же, как поступили со мной – выбросить и забыть.

Пять тридцать и я не сплю. Капельницу унесли и велели отдыхать. Хотя бы ради ребенка. Мысль, что во мне растет новая жизнь, постепенно проникает в мое сознание и мне стало легче. При всех трудностях, что меня ждут впереди, я уже не буду одна, рядом со мной будет маленький человечек, которому я точно нужна.

Человек, который при всех назвал меня своей дочерью, обещал прийти утром. Он был таким взволнованным, когда мы ехали в его машине и он держал меня за руку всю дорогу, кричал на врачей и тут же умолял их помочь мне. Называл Юлой, как раньше, только вот так уже никогда не будет. Мне жаль, что у моего ребенка не будет дедушки, который бы я уверена его очень любил, будь я его родной дочерью.

Восемь тридцать и в палату входит медсестра. Я так и не уснула, но уже довольно спокойна отношусь к произошедшему. Откуда у меня взялись на это силы? Не знаю, но уверена, что не могу себе позволить ходить и жаловаться на жизнь, когда от меня зависит мой ребенок.

–Доброе утро, как у нас дела?

–Все хорошо.

Прижимаю руки к плоскому животу пытаясь почувствовать, где сейчас мой малыш. В какой то передаче говорили, что дети все слышат и чувствуют, даже на таком маленьком сроке. Вот и я не хочу, что бы мой маленький чувствовал страх.

–Прекрасно. Скоро к вам зайдет гинеколог, а пока давайте разберемся с вашими данными.

Молодая медсестра не многим старше меня, с обесцвеченными волосами собранными под белой шапочкой, садится на стул рядом с моей кроватью и раскладывает на столе мою историю болезни.

–Ваше полное имя?

Сглотнув сжимаю кулаки и отстраняясь от всего просто отвечаю на вопросы.

–Кадетова Юлия Владимировна.

–Полных лет…

–Двадцать три.

–Замужем?

–Нет.

И ногти впиваются в ладони.

–Гражданский брак?

–Нет.

Расслабляюсь – к чему волноваться.

–Группа крови?

–Вторая положительная.

А у бывшего отца первая.

–Группа крови отца ребенка?

–Н-незнаю.

–Плохо, надо спросить. Данные отца ребенка начиная от фамилии и возраста…

–Это обязательно?

Меня начинает мелко трясти от волнения и я хочу закончить этот разговор.

Медсестра внимательно смотрит на меня и понимающе кивает. Мне не интересно, что она для себя решила, просто не важно.

–Обязательно. Это конечно не мое дело, но к приходу доктора определитесь, что вы решили на счет ребенка.

Она встает и уходит заставив меня впервые переживать обиду за своего малыша, которого посмели обидеть. Пусть она просто предположила, что я не хочу его рождения, но для меня очень важно защищать частичку себя.

Слезы обиды бегут по щекам и в этот момент открывается дверь и входит мой бывший отец.

–Юла? Что случилось, с тобой все хорошо?

Снова этот заботливый голос, снова этот взгляд доброго папочки. Как он не понимает, что мне очень трудно не реагировать на него, как раньше?

–Уходи.

Отворачиваюсь от него к стенке и вздрагиваю от рыданий. Знаю, что должна успокоиться, но не могу. Видимо все, что накопилось за сутки выплеснулось слезами обиды на всех, кто меня бросил.

Девять пятнадцать. Я в палате одна и от усталости закрываю глаза. Приходила женщина-гинеколог, мы обсудили с ней важные вопросы и ни один из них не был связан с отцом ребенка. За это я была ей только благодарна. На три дня меня оставили под наблюдением, а после сдачи всех анализов и УЗИ выпишут.

Я уйду из больницы, только вот куда не знаю. Самое главное, что я буду не одна.

Это было моей мыслью, когда я провалилась в сон, а проснулась от тепла руки накрывшей мою ладонь и открывая глаза ожидала увидеть Лешу. Не смотря ни на что я была бы счастлива разделить с ним мою радость. Простила бы его и за Ларису и за брошенные слова о нежелании иметь детей. и за то, что не вспоминал обо мне так долго.

–Юла, просыпайся, пора обедать.

5.

***

–В два часа совещание директоров, в четыре встреча с менеджерами по продажам…

–Хватит. На совещании буду, а встречу отмени.

–Но, это уже третья встреча, которую вы переносите. Владимир Павлович велел лично проконтролировать, что бы вы отправились и наконец, решили этот вопрос.

–Я сказал – отмени, а не перенеси. А может, ты сама туда сходишь, а мне расскажешь потом, что и как?

Голова раскалывается и без трескотни моей секретарши. Милая, в общем, девушка, но слишком предана начальству – не отстанет, пока не добьется своего. За то время, что здесь работает, ни разу не уступила. Шеф сказал и все тут, а я майся.

–Мне нельзя идти вместо вас. И вообще – вы за это получаете деньги, а не я.

Вот так всегда. Скажет, как отрежет. Хорошая девушка, может присмотреться к ней повнимательнее? Мать давно настаивает на женитьбе и внуках, думаю, и я нравлюсь ей. Не зря же она с каждым днем одевается все откровеннее?

Или у меня просто недостаток женского общества в личной жизни и я вижу то, чего на самом деле нет? Надо меняться, и начну, пожалуй, сегодня же.

–Камилла, никогда не спрашивал, а откуда у тебя такое красивое имя?

Девушка застыла в дверях, прижав папку к груди, надо сказать к аппетитной груди. Точно, проблему с женщинами надо решать. Почти год воздержания – это ненормально для здорового мужика тридцати лет.

–Мамы с папой заслуга. А, что?

Грызу карандаш – дрянная привычка, еще со школы осталась, и тихонечко кручусь на кресле – вправо, влево, при этом не свожу глаз с ее губ. Губы тоже нормальные, не полные не тонкие, как раз для поцелуев. Вот бы блеска было на них меньше и ресницы не так сильно наращены, и волосы не выжжены перекисью, а например, были бы черными, как смоль.

Черт! Резко встаю и иду к встревоженной девушке. Я или я вырву из памяти образ той другой, или сойду с ума, сравнивая всех женщин с нею. Почему не получается до сих пор забыть о ней? Вот, в моих руках другая, чуть дышит от желания моей ласки, стонет, когда я прижимаю ее к стене и она на все согласна, осталось лишь закрыть дверь на ключ!

Что, черт возьми, меня останавливает?!

–Леш? Леша, вдруг придут?

Резко отпускаю растерянную и раскрасневшуюся секретаршу и заливаюсь громким смехом, прислоняясь лбом к холодной стене. Смущаю ее? Плевать. Еще больше смущаюсь сам. Ну, не реагирует мое тело на других! Пора пойти к врачу? Или сразу к мозгоправу?

–Не принимай на свой счет. Это все я. И, знаешь, все было бы нормально, не назови ты меня так.

–Что такого в твоем имени? Тебя никто до этого Лешей не называл?

–Молчи!

В том то и дело, что называли, но до появления моей беглянки, я не обращал на него внимания.

Смех сменился злостью. Отталкиваюсь от стены, беру со стола телефон и ухожу, бросая на ходу указания:

–Меня сегодня больше не будет, на совещание не приду.

–Но, а как же? Что я скажу Владимиру Павловичу?

–Скажи, что я умер.

Сбегаю вниз по лестнице, давая выход накопившемуся напряжению. Почему так происходит в моей жизни? Я люблю, но не любят меня. Вроде бы и не урод и деньги есть, а любви нет. Почему? Лариса со своей извращенной любовью на троих убила мое доверие к женщинам. Думал и не посмотрю ни на одну, но тут же Юлька влезла в мою жизнь нежданно и без спроса, но так своевременно. И бросила, оставив проживать эти долгие дни без нее.

Я же искал ее все это время, бегал по улицам, не обращая внимания на погоду и время суток. Пьянствовал и умирал каждую секунду, когда Нина рассказала, что видела ее и не одну. Моя Совесть была с мужчиной и она ждала ребенка. Я честно держался при сестре, но оставшись наедине с самим собой крушил в квартире мебель, не замечая скатившихся слез от яростной злости на девушку, что проникла мне в душу, а уйдя ее растоптала.

Выбегаю на улицу и иду к машине. Куда поеду не знаю, уверен лишь, что голова завтра снова будет раскалываться с похмелья. Съезжаю с места на дорогу и замечаю своего шефа. Он садится в машину, за рулем которой сидит девушка. Интересно, кто она такая? Жду, пока они отъезжают и слежу за леди, что так лихо выворачивает на дорогу. Выезжаю следом. Девушка, высунув руку в окно, поправляет зеркало, сверкнув браслетом, откидывает с лица брошенные ветром черные локоны и смотрит в боковое зеркало, перед тем, как свернуть вправо.

Может я чокнулся совсем от тоски по Совести, но мне кажется, что за рулем именно она. Все двадцать минут, что я еду за машиной шефа меня трясет, как в лихорадке, руки сжимают руль, а сердце бешено стучит в груди, напоминая о себе. Светофор и перекресток, перестраиваюсь в другой ряд, что бы подъехать ближе. Ладони вспотели, глаза слезятся от напряжения пока я, почти не моргая, вглядываюсь сквозь стекло. Убедиться, только убедиться, что не она и сразу станет легче. А, если она, то повторится история с Ларисой, муж которой так же старше жены лет на двадцать.

Кому рассказать не поверят. Дважды влюбиться в замужнюю. Только вот с Юлей все по-другому. Скорее всего, она уже родила. Может быть у нее сын от чужого мужчины.

–Черт, черт, черт.

Разнести бы чего-нибудь сейчас от безысходности моей. Телефон.

–Да?

–Привет, старший братец. Ты занят?

–Нет, но я за рулем. Нин, помнишь ты говорила, что видела Юлю с мужиком, где то в городе?

–Да. Ты, где братец?

–Умерь свой материнский инстинкт, что-то уж больно он у тебя разыгрался в последнее время. Или примеряешь на себя роль заботливой мамочки?

Недавно сестра сообщила, что выходит замуж за человека чуть моложе ее отца. Женщины сошли с ума? Вокруг столько молодых парней, а они лезут в кровать ради толстого кошелька и статуса. Допустим у сестры нет проблем с деньгами, но и любви большой я тоже не заметил. Зато видел, как она смотрела, на своего будущего пасынка. Пацану девятнадцать и он младше Нины на шесть лет. И в его глазах я разглядел те же голод и тоску, которые мучают сестру.

К чему такие жертвы, если, в конце концов, все несчастливы?

–Не говори со мной таким тоном.

–Прости. Опиши мне того мужчину, с которым была Юля.

–Зачем тебе, да и не помню уже, как он выглядел.

–Вспоминай, пожалуйста.

Получилось подъехать чуть ближе к машине шефа и я точно вижу руки девушки на руле, но ее черные локоны лежат на плечах скрывая от меня лицо.

–Высокий, чуть седые волосы на висках, довольно симпатичный и он был в сером костюме. Все.

–А цвет глаз или может часы на руке?

–Нет, не разглядела. А вот на левой руке было широкое кольцо. Скорее даже печатка или перстень, толком я не разглядела. Скажи мне, что ты задумал?

Я? Пока не знаю. Да и вряд ли, что-либо буду делать дальше. Еще один светофор. Я смотрю на стоящую рядом машину, за рулем которой сидит моя Совесть. Надо привыкать называть ее бывшей. Всю дорогу девушка убирала с лица распущенные волосы, а сейчас, пока мы ждем когда загорится зеленый, собирает их и закалывает заколкой протянутой мужской рукой с черным перстнем.

–Твою мать! Зачем она оказалась такой дрянью, а?

–Алекс, Алекс, что случилось.

Видимо я слишком громко высказался, так громко, что меня услышали. Я всматривался в до боли знакомое лицо с невероятно синими глазами. Все, что я сейчас хочу – это подойти к ней и вытрясти из нее душу, как она сделала со мной. А потом прижать к себе и больше ни куда не отпускать.

Зеленый и стоящие машины трогаются с места. На очередном перекрестке я перестраиваюсь и сворачиваю в сторону. Правильно, я должен уйти в сторону. Будь у нее желание остаться со мной мы были бы вместе.

Так, куда я ехал и чего хотел – напиться?

***

Пеленки и распашонки в одну сторону, а ползунки в другую. Игрушки на полку, еще прокипятить бутылочки и новые пустышки.

Да кого я обманываю прячась за домашними хлопотами? У меня из рук все валится с тех пор, как сегодня я увидела его. Столько времени проплакать в подушку, почти забыть его лицо и голос, а потом все полетело в тартарары. Один взгляд в его глаза и я не принадлежу себе. Смотрела на него, как узник просидевший год в темнице смотрит на белый свет. Что было в его глазах? Упрек или мне показалось. Стиснутые зубы и осуждение. Леша смотрел на меня так, словно это я предала его, когда на самом деле это был он сам. Тогда, в разговоре с Ларисой, ясно высказал свое мнение обо мне и детях. Почему же тогда он осуждает меня?

–Юла, где обед для Митяя?

Голос человека ставшего вновь моим отцом, отвлек от мыслей. Правда, я ведь сказала, что иду разводить смесь для Димки, а сама сижу и жалею себя.

–Сейчас принесу.

На кухне в квартире куда мы переехали из большого дома мы живем все вместе. Отсюда ближе поликлиника и деду не далеко добираться до офиса. Зря я сегодня вызвалась забрать отца раньше. Возможно, подсознательно я надеялась увидеть Лешу хотя бы из далека, но я точно не была готова к такой нашей встрече. Руки до сих пор трясутся и я не могу успокоиться.

Проверив температуру смеси, иду к моим мужчинам.

–Вот, смотри Митька, как твой папаша алкоголик дураком себя выставляет. Вырастишь, я расскажу тебе эту историю.

Дед с внуком на руках стоит у большого окна и на что-то показывает трехмесячному ребенку.

–Пап, ты сейчас о чем?

–О, Юла, не о чем, а о ком. Хотя правильнее будет первый вариант. Но слово это, произносить я в присутствии ребенка не буду.

Подбегаю к окну и замираю с открытым ртом. Леша стоит в центре двора и размахивает руками поворачиваясь во все стороны.

–Юльк, приоткрой форточку, хочу послушать, что он там кричит.

–Нет, уйдите и не смотрите на это.

Закрываю штору, но отец мне мешает.

–Дочь, я сто лет в цирке не был, дай посмотреть старику на клоуна.

–А когда на той неделе он тебе контракт на не малую сумму почти отвоевал, ты называл его гением. Отойдите.

Отец неохотно уходит и садится в кресло прислоняя ко рту внука соску, через которую Димка жадно начинает сосать смесь.

–Вот, Димон, женщины они такие, никак не могут определиться любят они нас мужиков или нет.

–Причем здесь это и прекрати портить аппетит ребенку.

–Я правду говорю, что хватит ходить вокруг да около. Я на выходки твоего Леши смотрю сквозь пальцы и только ради тебя. А контракты нужны не мне одному. У него между прочим сын растет, а вот он и не знает об этом.

–Давай не будем по-новому о старом, хорошо?

–Придется. Думаешь он не узнал меня сегодня в машине? Считаешь его скромным малым, что не подойдет и не спросит, с кем это вчера шеф укатил? Юль, по твоей милости я держу в тайне рождение собственного внука. Считаешь это нормальным – не пойти и не рассказать каждому встречному, как я счастлив, наблюдая за сыном дочери?

–Пап, ему не нужен сын, но и я не хочу, что бы он знал о нем.

Забираю бутылочку из маленьких пальчиков сына и хочу отнести отнести его в комнату спать.

–Я сам, а ты подумай еще.

Отец уносит спящего Димку, а я иду к окну. Приоткрываю занавеску и окно. Может он уже ушел или его прогнали со двора?

Нет, Леша сидит на качели подняв голову и кричит слова от которых я перестаю дышать.

–Совесть, вернись ко мне, я без тебя больше не могу!

Правда ли это или пьяный бред? Но зачем ему врать, когда прошел год с тех пор, как мы виделись последний раз?

–Мужик, миллионы людей живут без совести и счастливы!

Это пацаны, сидящие на скамейках кричат пьяному Грешнику, что оттолкнул меня своими словами.

Леша встает и идет к ним, что то говорит и толкает оного из ребят. К ним подходит второй и я понимаю, что сейчас будет драка.

–Пап?

–Уже.

Отец подходит с телефоном в руке и начинает объяснять своему телохранителю, что нужно делать.

Отцовская машина останавливается у детской площадки и из нее выходит Геннадий. Не церемонясь, закидывает пьяного дебошира и увозит.

–Хватит Юль, мальчишке отец нужен, ты как никто должна это понимать.

Я понимаю, но переступить через гордость и обиду не могу. Прочитав все по моему лицу, отец кивнул и вышел.

Возможно, он прав и мой сын заслуживает знать своего отца, пусть даже такого, который и не хотел его рождения.