Текст книги "Подковка на счастье (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– А по-русски – это как? – осторожно спросил Брок.

– Это салат оливье, селедка под шубой, шампанское “Советское” и мандарины, – описала Наташа весь масштаб падения в советское прошлое. – Можем тоже поиграть в Дженгу, а в полночь жахнем шампанского и выйдем на улицу запускать фейерверки.

– А идея неплоха, – задумчиво сказал Брок. – Только теперь мы к вам.

– Договорились, – тут же согласилась Наташа, из чего Баки понял, что Стив с Наташей, или съехались, или почти съехались.

– Вот так, Стиви, – рассмеялся Баки. – Все без нас решили.

– Я не против, – пожал плечами Стив.

Прощались далеко за полночь, Брок с Наташей были слегка осоловевшие от выпитого, долго обнимались в прихожей, о чем-то похихикивая. Стив аккуратно обнял Баки, боясь надавить на уже заметно выпирающий живот.

========== 7 ==========

– Брок! – заорал Баки на всю квартиру, когда почувствовал первый толчок.

Это было совершенно неожиданно, он лежал в ванной, поглаживая живот, который казался ему ужасно большим. И вот внезапно ощутил то, чего ждал, но не ожидал, что это произойдет вот так вот, совершенно неожиданно.

– Что у тебя случилось? – влетел в ванну ошарашенный Брок. – Ты в порядке.

– Дети пинаются, – и схватил Брока за руку, кладя его ладонь на свой живот. – Ну, чувствуешь?

– Нет, – с сожалением сказал Брок, но потом ощутил еще один толчок, точно ему в центр ладони. – Да!

Он склонился, целуя Баки, не убирая ладонь с живота, надеясь еще раз почувствовать это невероятное ощущение новой жизни.

– Я люблю тебя, золотце, – шепнул Брок.

– И я тебя, – Баки расплылся в улыбке.

Ему было хорошо, как никогда хорошо. Не нужно было бежать к доктору Адамсу, малыши жили своей невероятной жизнью у него внутри, праздники закончились, и начинались трудовые будни. У Брока был последний выходной.

– Пойдешь со мной гулять в парк? – спросил Баки.

– Пойду, – согласился Брок. – Кстати, Бак, нам нужно уже присматривать дом, эта квартира не подойдет для четверых, слишком маленькая.

– И ты хочешь сказать, что раз я ничего не делаю, то должен этим заняться? – лениво поинтересовался Баки. Его тело в воде приобретало утерянную легкость, не тянуло спину сместившимся центром тяжести, в воде он чувствовал себя шикарно и даже записался в бассейн, где проводил по два часа в день.

– Да, именно это я и хочу сказать, – улыбнулся Брок. – Вкусы у нас с тобой совпадают, деньги есть, так что не скупись и выбери что-нибудь большое и функциональное. Не меньше чем на четыре спальни.

– С просторным подвалом и мансардой? – улыбнулся Баки.

Он бы хотел дом с мансардой, чтобы в этой мансарде сделать их с Броком спальню. С чего у Баки было такое желание, он не знал, но когда-то давно увидел такие дома и теперь мечтал.

– Да, с подвалом и мансардой, – согласился Брок. – Давай лучше купим землю и отстроим дом с нуля?

– Давай, надо будет найти хорошего архитектора, который сделает нам дом, – Баки уплывал в какую-то непонятную романтику. Свой дом на четверых, он даже не мечтал о таком, не думал, что у него родятся дети, а вот теперь планировал строительство дома где-то в пригороде Нью-Йорка.

Денег на землю и дом у них хватало с лихвой, да и на все, что нужно для детей, тоже. А вот чем они с Броком будут зарабатывать на жизнь после рождения детей, Баки не представлял. Так получилось, что мирной специальности ни у него, ни у Брока не было. Брок воевал, сколько себя помнил, а Баки больше не хотел работать за копейки неквалифицированным рабочим. Нужно было что-то решать, и решать уже сейчас.

Когда оба они наравне рисковали жизнями, Баки как-то даже не задумывался, что будет, если Брока убьют. Он не хотел даже мысли подобной допускать, а за себя не боялся. Но теперь, когда их связывало нечто большее, чем даже брачные узы, Баки не хотел в один прекрасный день остаться в одиночестве с двумя детьми. Почему-то то, что именно он останется с детьми, казалось ему совершенно естественным. Но у Брока могло быть и свое мнение на этот счет. Нужно было поговорить, но Баки пока не знал, как.

Брок сидел на диване и бездумно щелкал пультом от телевизора, переключая каналы, Баки услышал, как он переключил одно из своих любимых шоу про старинные машины и остановился на рекламе какой-то неведомой хуйни из Китая.

– Ты чего? – спросил Баки, выходя из ванной совершенно голый, он не видел смысла прятать свою наготу от Брока.

– Да, так, забей, – отмахнулся Брок.

Он пребывал в странной прострации, только сейчас окончательн осознав, что у него будут дети. И очень скоро. До этого он понимал, что Баки беременный, но сейчас, почувствовав, как они толкаются, совершенно иначе посмотрел на ситуацию.

Сам Баки странно гордился собой, словно это он один такой молодец, и Брок, который принес браслет, и его участие казались не такими важными. Потому что это он, Баки Барнс, носит у себя под сердцем двойню. Забравшись Броку на колени, Баки обнял его, прижавшись губами к губам, и Брок тут же перехватил инициативу, полностью развернул к себе, усаживая Баки лицом к лицу, смял губы жарким поцелуем, и Баки сразу поплыл, принялся стаскивать с Брока домашнюю футболку, а Брок не сопротивлялся: они смогли перешагнуть его неприязнь не ко всем женщином, а именно к Баки, к его мужу, который в любом теле был его.

Их секс был нежным, страстным, стремительным в своем желании доставить друг другу удовольствие.

– Ну вот, опять мыться, – вздохнул Баки, прижимаясь к Броку спиной, а тот гладил налившийся живот.

– Не спеши, – муркнул Брок.

Баки устроился удобнее, прикрыл глаза, чувствуя, как на него ложится мягкий плед, укрывая и его, и Брока. И ни о чем уже не хотелось говорить, хотелось вот так вот лежать и ни о чем не думать. Но Баки не дал завести себя в ловушку сладкого сна, перевернулся на спину, поудобнее устроив голову на руке Брока.

– Сладенький, а чем ты будешь заниматься, когда родятся дети? – прямо спросил Баки, ни он, ни Брок терпеть не могли хождений вокруг да около.

– Работать, – сонно удивился Брок. – Как и раньше. Нам на что-то жить надо. Да еще няня, да все для малышей. А ты что будешь делать?

– Работать, – отзеркалил Баки. – Только я больше не буду совать свою голову в каждую пасть и горящий круг. Договорюсь остаться только в Мстителях, чтобы не дергали почем зря. А ты будешь продолжать скакать по минам?

– Я думал об этом, – вздохнул Брок, окончательно просыпаясь. – Наверное, оставлю Страйк на Роллинза или Эммс, чтобы в сексизме или еще каком изме не обвинили. А вот что буду делать, я не знаю, Бак. Есть, конечно, варианты, но я тебе обещаю, что уйду с полевой работы. Может быть, займусь частной охраной. Буду дуболомов подбирать в телохранители.

– Сидячая работа? – усмехнулся Баки.

– Не только, думаю, – пожал плечом Брок. – Как же я и без физнагрузки?

Баки слышал по голосу, что Брок улыбался, что ему хорошо, и это делало счастливым самого Баки.

Прежде чем строить дом, Баки решил посмотреть на рынке недвижимости, если что-то подходящее их запросам, и залез в интернет с ногами. Он долго смотрел объявления о продажах, когда один, когда с Броком, ходил смотреть подходящие дома, но все не попадалось такого, чтобы удовлетворило их обоих.

Баки был невыносим, но риэлторы ему это прощали в виду здоровенного живота. Баки злился, у него менялся центр тяжести, от этого ходить было неудобно, а ощущал он себя неповоротливым дирижаблем, хотя подходил к концу только шестой месяц.

– Брок, я заебался, – Баки вошел в квартиру, где приятно пахло едой, сладким гелем для душа, ноткой односолодового виски, который любил Брок, пахло домом.

– Что, не хочешь больше смотреть дома? – ехидно отозвался Брок, его участие в этом деле было практически минимальным. Брок занимался тем, что оставлял дела, это нужно было сделать до рождения детей, потому что потом у них забот будет столько, что представить сложно.

– Один – не хочу, – Баки скинул верхнюю одежду и прошел на кухню, где колдовал Брок. Сразу прижался к его сильной спине, но живот здорово мешал. – Я – дирижабль. Я огромен и ужасен.

– Золотце, ты в идеальной форме, особенно для беременного двойней на шестом месяце, – Брок развернулся в объятиях Баки и поцеловал его, сел на корточки и, задрав футболку, поцеловал живот. – И мои девочки тоже будут прекрасны.

Баки потрепал Брока по волосам, почесал за ухом и рассмеялся вместе с ним.

– Ты всегда делаешь мой день, – нежно сказал Баки. – Люблю тебя. Ты меня кормить будешь?

– И кормить тоже. Хочешь, разомну тебе ножки? – предложил Брок. – Или сначала ужин?

– Сначала ужин, а потом в кроватку, где ты разомнешь мне не только ножки, – усмехнулся Баки, предвкушая горячую ночь.

Хотя, чем больше у него становился живот, тем больше Брок боялся навредить, но Баки его уверил, что вовремя поймет, если что-то не так. Они даже консультировались у Беннера и доктора Адамса, который впервые увидел супруга Баки. Оба светила науки в один голос сказали, что это вполне безопасно, если не переходить на жесткий экстрим, тем более что Баки и дети были абсолютно здоровы.

На следующий день они поехали смотреть еще парочку домов, которые Баки выбрал. По описанию там были мансарды и подвалы, как они хотели, но без осмотра, Баки уже убедился, ничего покупать было нельзя, даже если по дому была видеоэкскурсия.

В этот раз дома были в престижном пригороде, который был дороже, чем они планировали, но Баки все равно настоял, чтобы они туда поехали, потому что, был уверен, денег заработать они смогут. Он обязательно найдет, чем себя занять между миссиями Мстителей, куда его уже перевели, но пока никуда не дергали, понимая положение. Но, поскольку все это дело спонсировал Старк, зарплату Баки получал исправно и достаточную, чтобы позволить себе в итоге тут жить. С семьей и детьми.

Брок пока выбирал между Роллинзом и Эммс, гоняя их до потери сопротивления, чтобы понять, кому из них можно доверить отряд. Он склонялся к Эммс, потому что у Роллинза была беременная жена и скоро он будет слегка не у дел, как и сам Брок, который вообще уходил из столь опасной профессии. Поэтому выбор логично падал на Эммс, которая не собиралась себя обременять детьми еще лет пять, а то и вообще никогда.

На экскурсию по дому они немного опоздали, риэлтор, миловидная дама лет тридцати с нарощенными ногтями, высокой прической и обильным макияжем не внушала Баки доверия, но они уже приехали, а она их дождалась.

Дом понравился Баки еще по фото. Он был большим, выкрашенным в приятный зеленый цвет, а перила, лестница и балясины маленькой террасы были темного дерева, как и все рамы. Окна мансарды давали надежду на то, что там можно будет устроить их с Броком спальню, как он очень хотел.

– Добрые день, мистер и миссис Рамлоу, – поприветствовала их риэлтор, а Баки не стал поправлять, что он Барнс, чтобы не вводить женщину в ни в какие заблуждения. – Меня зовут Мэгги Холл, можно просто Мэгги. Выбираете новое семейное гнездышко?

– Ага, – не очень дружелюбно отозвался Брок, но потом улыбнулся. Когда хотел, он умел быть очень милым и харизматичным, впрочем, как и Баки, которого просто достали все эти риэлторы, вечно готове потрепаться на любую тему, лишь бы зацепить клиента.

– Посмотрите, какая роскошная кухня для молодой хозяйки, – Мэгги повела их из довольно большой прихожей вглубь дома. – Искусственный камень, большой остров, как видите, все в выдержанных тонах.

Баки с Броком оба отметили, что кухня хороша: светлая, просторная, есть где развернуться двум здоровым мужикам. О дизайне они особо не думали, прикидывая, что все равно будут делать ремонт, всегда все можно переделать.

– Да, кухня прекрасна, – восхитился Баки, надеясь, что получилось не очень фальшиво.

Понимая, что это простая профдеформация, причем у обоих, Баки с Броком отмечали все слабые места, оба думали о защите окон, сигнализации, и куда поставить оружейные шкафы. Радовало, что в свой дом можно будет купить еще парочку и забить их оружием.

Они медленно шли по дому, Мэгги щебетала, рассказывая о прелестях каждого помещения, Баки слушал вполуха, особо не заморачиваясь. Он, да и Брок тоже, умели смотреть своими глазами, знали, как не попасться на уговоры продавцов, которые обычным людям так могли запудрить мозги, что те покупали совершенно ненужный им хлам.

– А в этой комнате можно сделать прекрасную детскую, – продолжала Мэгги.

– У нас двойня, – заметил Баки, и Мэгги вся аж расцвела.

– Значит, еще одна комната не будет у вас пустовать, пойдемте, – следующая комната была как две капли воды похожа на предыдущую, только зеркально ее отображала. – А еще неподалеку есть церковь, даже две, только вторая чуть дальше. Но оба святых отца прекрасные люди…

– Мы не религиозны, – отрезал Брок, чего-чего, а церкви и святые отцы были интересны ему в последнюю очередь.

– Оу… – на миг смутилась Мэгги, но тут же собралась. – Пойдемте осмотрим мансарду. Там раньше была мастерская. Бывший владелец дома был художником, а вы для чего планируете использовать это помещение?

На мансарду была отдельная небольшая лесенка, они поднялись, и Баки замер. Это было то место, о котором он мечтал.

Он не знал, откуда у него такая тяга именно к мансардам, но в голове почему-то была картинка низкой большой кровати, стоящей под скатом крыши, возле окон, из которых лился солнечный свет. И здесь Баки увидел именно этот свет, только сейчас он освещал пыль, висящую в воздухе, и Баки казалось это каким-то блестящим маревом.

Он ступил в помещение, не слушая говорливую Мэгги, медленно прошелся, понимая, что тут обязательно надо установить пуленепробиваемые стекла, но в остальном это было то, что он хотел. Он уже видел эту кровать с прикроватными тумбочками и лампами, а все остальное было неважно, потому что у него был Брок.

– Брок, мне нравится, – просто сказал Баки, но Брок услышал все, что не было сказано, по одному только его тону.

– Давайте посмотрим подвал, – сказал Брок.

– Да, конечно, пойдемте.

Они спустились с самого верха дома в самый низ, по добротной лестнице спустились в захламленный, но здоровенный подвал.

– Если вам не нужны эти вещи, их можно выставить на аукцион. Бывший хозяин умер, а наследнику они не нужны, – пояснила Мэгги весь этот хлам. – Подвал большой, больше ширины дома на два метра и длины на полтора. Хорошо бетонированный. Я не знаю, для чего кому-то нужен такой подвал, но вот, пожалуйста.

Брок походил по подвалу, спугнул парочку крыс, отмечая только ему и Баки понятные моменты, но Баки по подвалу ползать не стал, банально мешал живот, он просто присел на ступеньку лестницы.

– Берем, если тебе нравится, – крикнул Брок откуда-то из куч хлама.

– Мэгги, мы покупаем дом, – тут же сказал Баки. – Наш юрист подготовит бумаги. Когда можно будет въехать?

– Как только оплатите первый взнос, можно будет въезжать, – ответила слегка ошарашенная Мэгги.

Баки с Броком не обсуждали, что им нравится, а что нет. Не уговаривали друг друга, что тут может быть очень здорово, они просто знали, что нравится каждому из них. Они знали друг друга, и это было больше чем понимание, это было почти полное единение.

– Хорошо, – подошле Брок. – Мы выплатим всю сумму сразу. Вас и вашего продавца это устраивает?

– Да, конечно, как вам будет удобно, – оторопела Мэгги. – Вам посоветовать грузчиков, ремонтных работников, еще кого-нибудь?

– Нет, спасибо, – улыбнулся Брок. – Пойдемте, нечего сидеть в темном пыльном подвале.

Брок пропустил вперед себя Мэгги и Баки, и пошел последним.

Наверное, для Мэгги они могли показаться странной парой. Не перешучивались, не обнимали друг друга, а если бы она знала, что они геи, то еще бы надумала всякой фигни вдогонку.

– Ну что, золотце, мы почти купили дом, – улыбнулся Брок, беря Баки за руку, когда они уселись в машину. – Осталось только за него заплатить…

– И сколько у нас останется? – спросил Баки, перебив Брока.

– Достаточно на ремонт и все, что нужно для малышей. И на няню хватит, – заверил Брок.

Они не лезли в финансы друг друга, просто скидываясь на общие траты, только примерно представляя, сколько у кого денег.

– Хорошо, – согласился Баки. – Поехали домой. Купим – позовем Стива с Наташей, пусть помогают.

– Обязательно.

========== 8 ==========

С покупкой дома хлопот было множество, но все они почему-то обходили Баки стороной. Он чувствовал себя совершенно бесполезным. А еще живот жутко мешал, было неудобно ходить и хотелось как можно скорее от него избавиться, радовали только дочки, которые пинались, говоря о том, что они живые, что они скоро появятся на свет. Вот только легче от этого не становилось.

Баки чувствовал себя совершенно омерзительно, он не мог спать на спине, потому что запретил доктор Адамс, упирая на то, что вес детей может пережать важные сосуды; ему постоянно казалось, что он не сможет пройти в дверь; Брок спал большей частью, устроив голову у его живота, и Баки банально ревновал. Вот только поговорить об этом с Броком он боялся. Боялся узнать, что дети ему дороже, чем сам Баки. А еще Баки казалось, что на него все смотрят, когда он идет по улице. Баки ненавидел свой живот, и только понимание, что это дети и они ни в чем не виноваты, останавливало его от каких-то крайних мер.

– Брок, я так больше не могу, – вздохнул Баки, лежа на диване. На животе стоял тарелка с мелко нарезанным стейком, который он ел руками, потому что хотелось именно так. – Я – дирижабль, от которого нет никакой пользы. Мне кажется, что я даже стал хуже стрелять.

– Ты не можешь хуже стрелять, у тебя эталонная стрельба и рекорд по дальности поражения цели, – заметил Брок. – У тебя до сих пор эталонная стрельба, Баки. Успокойся.

– Я не могу, – Баки снова вздохнул и положил в рот еще пару кусочков, прожевал. – Брок, я выгляжу ужасно, мне неудобно ходить, у меня так смещен центр тяжести, что я с ноги в челюсть дать не смогу. Но руками порву.

– Вот, ты можешь за себя постоять, что тебя так нервирует? – искренне не понимал Брок, потому что даже примеривать на себя роль беременной не хотел.

– Все, – вздохнул Баки. – Может, есть врач, который мне поможет пережить эту пару последних месяцев? Потому что вся эта гимнастика предродовая мне не помогает. Я могу все это сделать, и делаю, но мне… Брок, я не знаю, как это объяснить. Я сам себе омерзителен.

– Золотце, – Брок сел рядом с диваном, убрал с живота Баки тарелку и погладил огромный восьмимесячный живот. – Я люблю тебя, у нас все будет хорошо. Тебе же нравится новый дом?

– Нравится, – вздохнул Баки. – Мы уже месяц как переехали, надо Стива с Наташей позвать. Не так, чтобы коробки таскать, а посидеть, потрепаться, поесть.

– Зови, – тут же согласился Брок. – У меня теперь полно свободного времени.

Брок ушел из ЩИТа месяца назад, под переезд, оставив за главную Эммс, назначение было временным, с испытательным сроком в три месяца, в которые команда не должна была опуститься по нормативам, и вообще остаться такой же как при Броке, а то и стать лучше. Насчет лучше Брок не знал, но что Эммс справится, был уверен.

И вот теперь, они с Баки жили в новом огромном доме, который обустраивали под себя. В мансарде уже была спальня, а вот хлам из подвала вытащили не весь, и это Брока злило, но когда Баки предлагал свою помощь, Брок отказывался.

Для Баки это было обидно, ему казалось, что Брок не считает его полноценным, но тот всего лишь не хотел, чтобы Баки рисковал детьми, разгребая бардак, который он был способен разобрать и сам.

Баки наконец-то научился справляться с собой, когда хотелось просто рыдать, но все равно чувствовал подобное состояние, когда обижался на Брока. Баки казалось, что Брок реально низвел его до беспомощной беременной женщины. Умом он понимал, что это не так. Баки реально было неудобно таскать коробки, подниматься по лестнице со всяким хламом в руках. Нет, он прекрасно держал равновесие, не оступался, не падал на ровном месте, но живот, этот клятый живот, мешал.

– Брок, может мне к врачу сходить, поговорить о том, что мне живот мешает? – спросил Баки расстроенно, но к тарелке не потянулся, ему было приятно, что Брок сидит рядом, положив голову и прислушиваясь к происходящему в животе. – Или все идет как надо?

– Я не знаю, Бак, сходи к мозгоправу, может поможет? – предложил Брок. Он был на все готов, чтобы его супругу было хорошо.

Брок тоже переживал за Баки, переживал, как тот переносит несвойственное мужскому организму состояние. Да и вообще, как ему быть женщиной. Брок бы на такое ни за что бы не согласился, будь это даже последняя надежда человечества. Но у Баки не спрашивали, Брок просто думал, что дарит супругу украшение, которые тот любил, но вылилось все это в долгосрочную пытку для Баки, и Брок старался делать все, что можно, чтобы искупить свою вину. Хотя никто никакой вины на него не возлагал.

– Я люблю тебя, – улыбнулся Баки. – Но все равно отлипай от меня и дай сюда тарелку.

– Вот такой, мои девочки, у вас папка, – Брок поцеловал живот через футболкуя, погладил и вернул тарелку на место. – Но я его все равно люблю.

– Эй, а меня поцеловать? – возмутился Баки, ему вообще было странно, что Брок на полном серьёзе общается с его животом. Сам Баки тоже много раз говорил со своими дочерьми, но тогда, когда никто его не видит и не слышит, чтобы не сойти за шизофреника.

Наверное, и нужно было как можно больше говорить с детьми, пока они не родились, об этом говорили на курсах для молодых мам, на которые Баки исправно ходил, смотрел на счастливых беременных женщин, прислушивался к их разговорам, и понимал, что его беременность идеальная. У других то что-то болело, то отекали руки-ноги, то приключилась ещё какая-нибудь напасть.

С Баки тоже общались, но он чувствовал себя глупо в этом оплоте женщин, хотя знал каждую по имени. Иногда Баки приходил с Наташей, но никогда с Броком, и все решили, что они с Наташей пара, особо смелые даже интересовались их отношениями, но так, вскользь, просто пытаясь удовлетворить свое любопытство.

Брок над этим посмеивался, обещая сходить как-нибудь, чтобы вопросы отпали.

К мозгоправу Баки попал, когда восьмой месяц уже подходил к концу, и сразу вывалил все, что у него накипело по поводу его огромного живота, своей неуклюжести и того, что он, вообще-то мужик, он к такому не приспособлен.

Врач, серьезная женщина средних лет со скромной прической и сдержанным макияжем, жестом пригласила присесть и продолжила молча смотреть на Баки.

– Доктор Найлз, вы мне поможете? – обреченно спросил Баки.

– Расскажите мне ещё раз, что именно вас беспокоит, – попросила доктор Найлз.

– Меня беспокоит мой живот, его огромные размеры. Я чувствую себя неповоротливой гробиной, а муж вообще не даёт ничего делать, словно я больной, – Баки набрал в лёгкие воздуха, чтобы продолжить, как врач подняла руку, призывая к молчанию.

– Вам противен ваш живот, или вам просто неудобно? – решила уточнить доктор Найлз.

– Нет, – изумился Баки. – Я же говорю, мне неудобно и я себя чувствую неповоротливым. Я боюсь, что если что-то случится, то я не смогу отразить угрозу, успеть вовремя, не повредив ещё чего-нибудь у моих малышек.

– Я правильно понимаю, что вас не устраивает позиция условной недееспособности, как боевой единицы? – доктор что-то чиркнула в своем блокноте.

– Да, наверное, – неуверенно ответил Баки. Под таким углом он свою проблему не рассматривал ещё ни разу.

– Раз вы это признаете, тогда все гораздо проще, – улыбнулась она. – Расскажите мне, почему вы так считаете, и мы с вами это обсудим.

Баки рассказывал долго. Он говорил о начале беременности, о том, что они с Броком и не хотели никогда детей, а теперь Брок умиляется его огромному животу, гладит его и разговаривает с ним. Не даёт Баки таскать из подвала даже лёгкие коробки и вообще всячески оберегает.

Баки рассказал, что ходит в один зал, который работает ночью, чтобы не забыть, как отрабатывать удары и у него неплохо получается, но самому себе он кажется совершенно неповоротливым. И это его угнетает пугает одновременно, а специфика работы вообще не позволяет ему расслабляться, хотя сейчас он, а может именно потому, что он находится в резерве, не задействован ни в чем.

Баки говорил и говорил, выплескивая все, что накопилось за время беременности, чего он не мог рассказать никому. А потом говорила сама врач. Она объясняла Баки, откуда что берется, почему беременных женщин принято защищать, даже если она – суперсолдат. Почему мужья разговаривают с животами жен, как с отдельным миром. Она тоже говорила долго.

– Ну что же, мистер Барнс, вам стало хоть немного легче? – доктор Найлз вертела в руках ручку для записи, готовая заполнить что-то ещё в его карте.

– Да, – внезапно осознал Баки, прислушавшись к себе. Он больше не злился на Брока, отпало желание дать кому-нибудь в морду, чтобы проверить свою дееспособность. Стало легче. Он словно что-то то понял, что-то важное, но пока ещё неоформившееся.

– Тогда жду вас через неделю, если захотите, – улыбнулась ему доктор Найлз.

Придя домой Баки понял, что пока что не хочет больше идти к мозгоправу, слишком много эта доктор Найлз поняла про него за один такой разговор. Открываться больше Баки не хотелось никому, кроме Брока.

Но Брок был занят, он создавал свое собственное охранное агентство, которое должно было заработать, когда дети родятся. Но пока у Брока не было даже помещения под офис, и он ходил нервным, стараясь не попадаться Баки на глаза, чтобы не поругаться с ним из-за какой-нибудь ерунды.

– Я хочу себе назад своего мужа, – Баки поймал Брока в коридоре, обхватив со спины. Живот мешал, упирался в поясницу Броку, но Баки было все равно. Они давно даже просто не обнимались. То Брок от него прятался, то Баки старался куда-нибудь забиться. – Я хочу назад свою жизнь. Брок…

Брок развернулся и обнял Баки, прижимая к себе. Он положил голову ему на плечо, целуя в шею, положил руки на поясницу, погладил.

– Я люблю тебя, Баки, – Брок чувствовал, как его отпускает, как становится спокойно в объятиях любимого, дорогого, самого надежного человека на свете. – У нас все будет хорошо, я тебе обещаю.

– Я знаю, Брок, знаю, – Баки гладил Брока по затылку обеими ладонями, гладил и целовал, найдя ощупью любимые губы.

– Мозгоправ тебе помог? – спросил в губы Брок.

– Немного, – также ответил Баки, продолжая целовать Брока легкими касаниями губ. – У тебя еще есть дела?

– Нет, – ответил Брок стараясь не отрываться от губ Баки, продолжая гладить его по плечам и спине. – Я весь твой.

С огромным трудом Баки оторвался от Брока, чтобы взять его за руку и потащить в спальню, туда, где им обоим будет хорошо. Диван для этих целей уже не подходил.

Брок занимался развитием своего охранного агентства, назвав его “Эгида”, и пропадал в своей работе целыми днями, совсем забыв про сон и еду. Баки старался ему не мешать, и даже помогать чем может. Но чувствовал, что только мешает, хотя Брок и старался посвятить его в свои дела.

Сам Баки, оставшись предоставленным самому себе, снова принялся ездить в ЩИТ, пострелять. Из положения лежа сделать это было невозможно уже давно, а вот отработать по мишени из какой-нибудь тяжелой винтовки, держа ее на весу, было приятно.

Дети отзывались толчками на каждый выстрел, и это было очень здорово. Баки не заметил, как пролетело время и настала пора возвращаться домой. Сегодня он собирался ужинать со своим супругом, который, гад такой, пропустил уже три подобных ужина, занимаясь своими делами. А вот Баки делать было особо нечего.

Завтра у него был намечен визит к доктору Найлз, но Баки думал его отменить. К девятому месяцу он уже свыкся со своим состоянием, да и чувствовал, что все это скоро закончится. Психотерапевт вывела его на нужный курс, и теперь Баки все было нипочем.

Дома Брока не обнаружилось, но у него был еще час, чтобы успеть к наполовину готовому ужину.

Баки стоял на кухне, помешивая соус для мяса, которое запекалось в духовке, когда почувствовал что-то странное, текущее по ногам. Он не ссался лет с трех, в этом он был уверен, и сейчас, когда под ним образовалась приличная лужа, Баки сначала не понял, что случилось. Совсем не понял и пошел за тряпкой вытирать это безобразие, чтобы никто никогда не узнал, и только кинув влажную тряпку в лужу, по запаху понял, что это не моча. Он рожает.

Баки накрыла жаркая волна, а спина неприятно затянула в районе поясницы. Он так перепугался, что не сразу додумался позвонить доктору Адамсу, который сказал, что, как только отойдут воды, надо первым делом позвонить ему. Но Баки набрал Брока.

– Где ты, мать твою? – рявкнул он в трубку очень по-барнсовски, когда Брок реально косячил. Хорошо, что это было редкостью.

– Выхожу ехать домой, – ошарашенно сказал Брок, не понимая, в чем так провинился. – А что случилось, Баки?

– Рожаю я! – отозвался не так экспрессивно Баки, чувствуя начинающиеся схватки.

– Золотце, звони срочно доктору, – забеспокоился Брок. – Я приеду сразу к тебе…

– Видеть тебя на родах не хочу, – ответил Баки уже не так зло.

Он действительно не хотел партнерские роды, потому что посмотрел фильм о родах вместе с Броком, и тот, стоически перес просмотр, но был настолько бледен, что Баки понял – Брока он на роды не потащит. Он что, не мужик, чтобы справиться сам?

– Баки, звони врачу, – начинал злиться уже Брок. – Я приеду, а пустят меня или нет, другой разговор. Договорились?

– Хорошо, – успокоился немного Баки. Но его все равно трясло от того, что он рожает. – Все, пока. Я звоню врачу.

– Алло, доктор Адамс? – Баки, попрощавшись с Броком тут же позвонил своему врачу. – У меня отошли воды.

– Не волнуйтесь, – спокойно сказал доктор Адамс. – Сейчас за вами приедет машина. Скажите, схватки уже начались?

– Я… Я не знаю, – честно признался Баки, потому что понятия не имел, что такое схватки и когда они начнутся. Он вообще чувствовал себя очень странно.

– Значит, еще не начались, – разрешил его дилемму доктор Адамс. – Это хорошо. Машина уже едет, не волнуйтесь, все будет хорошо. Первые роды обычно длятся от десяти часов, так что мы все успеем.

Спустя час Баки уже стоял в больничной рубашке и пялился в окно родильного бокса. Схватки стали сильнее, но он это чувствовал так, словно вскользь, они даже дискомфорт ему не причиняли, но садиться ему уже запретили.

Он не представлял, что будет делать эти десять-двенадцать часов в одиночестве, общаясь только с медицинским персоналом, но точно знал, что Брока он тут видеть не хочет. Не в таком состоянии, хотя они соглашались быть друг с другом в болезни и здравии, и прочая муть. Баки очень боялся, что Брок начнет его жалеть, причем жалеть именно как женщину, которой больно, а этого совершенно не хотелось.