Текст книги "Подковка на счастье (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Да, красавица, наша Златовласка именно это и хочет тебе сказать, – улыбнулся Старк, отпивая из бокала янтарную жидкость, по запаху, кажется, коньяк. – Ты беременна и родишь, тогда твое украшение и свалится.

Баки стоял в шоке, он не мог поверить в происходящее, он снова обернулся на Стива, тот только сжал его плечо в безмолвной поддержке.

– Бак, все будет хорошо, – тихо, но веско сказал он.

– Благословенье Фриг дало вам шанс на продолжение рода славных воинов, объединив все силы и умение в одном плоде. Вы счастье обрели двойное. Моё вам поздравление.

– Угу, – Баки был в шоке. Он – и беременный. – А точно? Может, я не беременный еще?

– Сейчас проведем анализы и узнаем, – поднялся как всегда невозмутимый Беннер. – Пойдемте, мистер Барнс, просканируем вас, проведем анализы.

– Тор, спасибо большое, – за Баки ответил Стив.

– Я рад за твоего друга, друг Стивен. Зовите, когда родится воин, я приду с дарами для него, – ответил Тор и Стив пошел проводить его.

А Баки загнали в аппарат и принялись просвечивать всяким, о чем Баки не имел никакого представления. Его вертели, крутили, обследовали кучей приборов вплоть до ультразвука, и лишь анализ крови показал, что Баки действительно носит ребенка. Срок был такой маленький, что просвечивая организм, найти его не удалось.

Когда ему сообщили эту радостную новость, Баки медленно осел на диван, повертел подковку на руке, полез за телефоном. Он даже не знал, как себя чувствовать, потому что никогда всерьез не думал о детях, а сойдясь с Броком, так и вообще не вспоминал, потому что Брок детей точно никогда не хотел. И вот теперь нужно было сказать ему, что он станет папой. В принудительном порядке, потому что, как понял Баки, аборт сделать было просто невозможно, магия Фриг защищала дитя, которое дала. Хотелось еще поговорить с Тором, уточнить детали, но он уже ушел.

– Мистер Барнс, – обратился к приходящему в себя Баки Беннер, – хотите, я сам буду наблюдать вашу беременность? Или могу подсказать хороший перинатальный центр.

– Мне надо с Броком на эту тему поговорить, – сказал Баки, потому что сам себя беременным не ощущал от слова совсем. Не чувствовал он зарождения новой жизни. – Стив, отвези меня домой.

– Конечно, Бак. Спасибо, Тони, спасибо, Брюс, – поблагодарил Стив за Баки и повел ошарашенного друга к его машине. – Ты как?

– Хуй знает, – пожал плечами Баки. – Стив, я не могу быть беременным, я мужик. Я бесплодный мужик.

– Сейчас ты женщина, – напомнил Стив. – Очень красивая женщина, а Брок, насколько я знаю, вполне может иметь детей.

– Стиви, получается, я застрял в этом теле на целых сорок недель. Сорок! – сокрушался Баки. – И еще не знаю, хочет ли детей Брок.

– Баки, как бы что не обернулось, я все равно буду на твоей стороне, – горячо заверил Стив. – Я же твой друг.

– Спасибо, Стиви, – Баки грустно вздохнул и уставился в телефон, не решаясь позвонить Броку. Но потом все же набрал номер. – Брок, приедь домой пораньше, я хочу тебе сказать нечто важное.

– Что случилось? – послышался взволнованный голос по ту сторону. – С тобой что-то не так? Баки, золотце, я сейчас приеду.

– Да все со мной не так, – зло выдал Баки, у которого нервы были на пределе. – Жду.

Стив поинтересовался у Баки, хочет ли тот, чтобы он остался, но Баки только отрицательно покачал головой.

– Иди домой, Стиви, спасибо тебе большое, – Баки обнял друга, как смог, еле дотянувшись до шеи, Стиву даже пришлось нагнуться. А потом отпустил и ушел вглубь квартиры, слыша, как за Стивом закрывается дверь.

Ребенок. Ни в юности, ни в относительно зрелом возрасте Баки не был готов, да и не хотел он ребенка. Но теперь, похоже, у него не спрашивали. Причем не спросили не только его, но и Брока тоже. И сейчас Баки почему-то очень боялся, что Брок не просто не захочет ребенка, что он просто развернется и уйдет, потому что никогда, сколько они были вместе, Брок даже разговоры о детях не заводил. Баки не знал, что будет дальше, что будет с ним, с Броком, с их отношениями. Он чувствовал, что его начинает потряхивать.

– Золотце! – позвал Брок, хотя Баки услышал его еще на лестнице, – ты где там?

– На диване, – отозвался Баки, сидя в обнимку с подушкой. Ему было страшно.

Нет, он не боялся остаться один с ребенком, он боялся потерять Брока, потому что это было бы ударом, после которого он бы вряд ли оправился, так сильно он любил своего мужа. Его пугало, что Брок может уйти из-за ребенка, или из-за того, что Баки будет женщиной так долго, или еще из-за чего-нибудь. Баки чувствовал себя просто ужасно, почему-то жутко хотелось плакать, и это его невероятно бесило.

Брок прошел в комнату, забрался на диван к свернувшемуся на нем Баки, погладил по плечу и бесцеремонно перетащил к себе на колени, откинувшись на спинку дивана.

– Баки, что случилось? – тихо спросил Брок.

– Я беременная баба, – тихо сказал Баки, но потом добавил чуть громче. – Брок, у меня будет ребенок.

– Что? – Брок не был уверен, что расслышал правильно и со второго раза. – Что значит, у тебя будет ребенок?

– Ну, Тор сказал, что этот амулет помогает забеременеть, и пока ребенок не закричит, я буду бабой и амулет не свалится, – путано объяснил Баки. – А Старк с Беннером сказали, что я беременный.

Брок растерялся, погладил Баки, который в виде маленькой женщины легко сидел у него на коленях, прижимаясь так доверчиво, что от этого сердце частило.

– А это точно? – осторожно спросил Брок, чтобы случайно не расстроить Баки. Он помнил, как чувствительны женщины, на примере своей старшей сестры.

– Брок, – Баки поднял на него глаза, очень внимательно посмотрел на него, словно на идиота, – думаешь я так прикалываюсь? Старк с Беннером сказали, что я беременный. Тор сказал, что эта штука делает беременным. Сказал, что я рожу воина. Рожу, эта штука спадет, и я снова стану мужиком.

– Значит, нам нужна квартира побольше, а еще лучше дом в пригороде, – спокойно начал Брок. Он всегда предпочитал решать проблемы конструктивно, а не выяснять отношения и давать бесполезные советы.

– Значит, ты останешься со мной? – Баки поднял на него свои бесконечно серые, блестящие влагой невероятные глаза, которые Брок так любил.

– А куда я от тебя денусь? – усмехнулся Брок. – Баки, ты – мой. И ребенок, которого ты носишь, тоже мой. Вы оба мои, так как я могу не остаться с тобой?

– Потому что я баба? – невесело усмехнулся Баки, его еще полностью не отпустило от своих волнений, и он не до конца еще поверил в услышанное.

– В первую очередь ты мой муж, мой Баки, мое золотце, а то, что ты в теле женщины… Я это как-нибудь переживу, – ответил Брок, улыбнувшись, и чмокнул Баки в нос.

– Спасибо, сладенький, – Баки обвил руками шею Брока, прижался к нему всем своим, сейчас таким миниатюрным, телом. – Я так люблю тебя.

Баки выдохнул. Теперь он был спокоен, потому что Брок был не против ребенка, не против того, что Баки будет в теле женщины сорок недель. Баки отпустило, он как-то резко успокоился, расслабился в руках Брока, устроился, словно кот, у него в объятиях и прикрыл глаза. Все будет хорошо.

Брок сидел, гладил Баки по волосам и спине и думал, как резко изменилась их жизнь только потому, что он принес Баки, казалось, безделицу для настроения. Теперь этот браслет-подковка не снимался, делал его женщиной, да еще у них будет ребенок.

Будучи геем до мозга костей, Брок никогда не задумывался о детях, уверенный, что у него никогда их не будет, особенно своих. Он никогда не рефлексировал на эту тему, не пытался подбить своих партнеров на усыновление или суррогатное материнство. Тем более, с его работой детей иметь вообще было последним делом, ведь он мог не вернуться, оставив своего партнера на руках с дитем, которого тот мог еще и не сильно хотеть. И сейчас, когда Баки сказал, что у них будет ребенок, Брок не сказал “нет”, потому что любил Баки. Он еще не знал, как это будет – они вдвоем и ребенок.

Собираясь утром в ЩИТ кошмарить Страйк вместе с Броком, тягать железо и вообще вести свой обычный образ жизни, Баки даже не представлял, как все резко может поменяться. Было понятно, что новость о том, что Баки стал женщиной, разлетиться по ЩИТу в мгновение ока, и это его не пугало, но некоторые почему-то решили, что став женщиной, Баки утратил свою суперчеловечность.

Баки месил в ринге одного из молодых ребят Брока, которому еще даже прозвища было не положено. Тот почему-то думал, что Баки, ставший женщиной, растерял разом умение драться, ловкость и скорость, и Баки с удовольствием доказывал обратное, прыгая и перекатываясь, просто не давая даже себя коснуться. И все было хорошо, пока Баки не заметил в зале Брока, который с утра решал какие-то административные дела.

– Привет, – махнул ему Баки и чуть не пропустил удар в живот, успев увидеть, как глаза Брока налились кровью.

– Милтон! Пиздуй ноги качать, – рявкнул Брок, подходя. – А ты, дорогуша, идешь со мной к Роджерсу.

– Брок, да что случилось-то? – не понимал Баки, да и к Стиву идти совершенно не хотел.

– У Роджерса поговорим, – прошипел Брок, схватил Баки за руку, чего не позволял себе раньше, и потащил к Стиву.

– Брок, – возмущению Баки не было предела, и он высвободил руку, хотя Брок и не сильно держал, – объясни, что происходит.

Баки чувствовал, что заводится. У него и так с эмоциями не было проблем, он вспыхивал легко, ярко, жарко, и сейчас его вспышка грозила пожаром всему ЩИТу, а еще накладывались гормоны, от чего Баки просто еле сдерживался, чтобы не закатить истерику или не дать Броку в морду за такое поведение.

Брок молчал, не отвечая на вопросы Баки, и тот сдерживал себя, дожидаясь, когда они доберутся до кабинета Стива.

– Роджерс! – Брок ворвался в кабинет вихрем, хлопнул дверью и сразу перешел к делу. – Этот мудак, – ткнул он пальцем в Баки, – смерти моей хочет. Беременный прыгает в ринге, учит жизни молодое поколение.

– Баки, – Стив поднялся, запер дверь и посмотрел на друга взглядом “Капитан Америка осуждает”, – ты сейчас не в том положении, чтобы вести обычный образ жизни. Ты должен беречь себя и ребенка…

– А на хуй вам не пойти? – слишком спокойно спросил Баки, чувствуя, что закипает. Он не мог позволить чему-то кардинально поменять свою жизнь, он готов был переть напролом, против всех обстоятельств, слышать ничего не желая. – Вы тут за меня решили, как я должен дальше жить, да? А не много на себя берете-то, други мои? Это мое тело, этой мой ребенок, тем более, что его еще на сканерах не видно, так что отъебитесь от меня, пока я вам пиздюлей не раскатал.

– Баки, пожалуйста, – попытался Стив, но Баки лишь фыркнул.

– Золотце, – Брок не был таким вежливым, как Стив, – это и мой ребенок тоже, так что будь добр, веди себя, как тебя просят.

– А то что? – решил взбрыкнуть Баки, но взгляд Брока осадил его получше любых слов.

– Баки, мы с Броком, – аккуратно начал Стив, – понимаем, что тебе не хочется менять свою жизнь, но ребенок – большая ответственность. Давай хотя бы спросим у Брюса, что тебе можно, а что нельзя. Договорились?

– Договорились, – вздохнул Баки. – Давай пойдем к Беннеру и спросим. Брок, прости.

Баки не считал себя виноватым, но чувствовал, что чего-то такого от него ждут, потому что что Брока, что Стива Баки не каждый день слал на хуй.

К Беннеру они попали в тот же день, уже сильно под вечер. Усталый профессор протер очки об халат, немного рассеянно посмотрел на троицу и пригласил их войти в лабораторию. Старка не звали, это была не его тема, хотя все были уверены, что с Беннером они обсуждают такую животрепещущую тему, как смена пола и беременность суперсолдата.

– Сегодня седьмой день вашей беременности, правильно? – уточнил Беннер у Баки.

– Да, – кивнул тот, – седьмой.

– Вас что-то беспокоит? – Беннер задавал вопросы, параллельно проводя свои исследования, пока Баки спокойно лежал под аппаратами.

– Да, что мне не дают заниматься так, как раньше, – охотно ответил Баки.

– Брюс, скажи ему, что ему нельзя так напрягать свой организм, – попросил Стив, а Брок только молча кивнул, подтверждая, что хочет того же самого.

– Не торопитесь, – Беннер просканировал организ Баки и теперь вглядывался в данные. – Бластоциста развивается, как и положено по сроку. Организм изменяется, как и положено при беременности, особенно, если учесть, что мистер Барнс изначально мужчина, и его пол был изменен магическим образом…

– Док, – напомнил о себе Баки, – так можно мне заниматься?

– Поскольку вы – уникум, я категорически не рекомендую вам нагрузки сверх обычной нормы для нормальной беременной женщины, – Беннер даже проснулся, изучая данные сканирования Баки. – Мы не можем даже предположить, как ваш организм может отреагировать на самые простые вещи.

– Но док, – возразил Баки, – я суперсолдат, а беременность магическая.

– Но проходит она, как самая обычная, даже не ускорена вашим метаболизмом, – Беннер серьезно посмотрел на Баки, а потом перевел взгляд на Брока и Стива. – Я дам вам рекомендации, но я должен быть уверен, что они соблюдаются.

– Конечно, доктор, – кивнул Брок, – все, что вы скажете, будет в точности исполнено.

– Хорошо. Я бы хотел вас видеть раз в неделю, приходите как сегодня, чтобы наблюдать динамику беременности, развитие плода и состояние… папы, – начал перечислять Беннер. – Никаких вредных продуктов и алкоголя, кофе тоже советую исключить из рациона, только натуральные продукты. Поскольку метаболизм мистера Барнса нисколько не изменился, то рекомендую добавить еще несколько приемов пищи. Сейчас не вижу смысла, нужно посмотреть, но в будущем я планирую выписать витамины. Мистер Барнс, вам все ясно?

– Яснее не придумаешь, – проворчал Баки.

Он был не рад подобному повороту событий, потому что совершенно не представлял, чем себя занять. В тренажерку со Страйком ему было нельзя, там Брок правил бал, в обычной тренажерке он мог бы тягать приличные веса, хоть и не свои стандартные, но туда надо было еще выбраться, потому что Баки был уверен, что теперь за ним будет глаз да глаз. Только кто будет соглядатаем, Баки даже не представлял.

– Спасибо большое, Брюс, – горячо поблагодарил Стив, Брок кивнул, а Баки махнул на прощание рукой, и они покинули лабораторию профессора Беннера.

– Давайте поедим съездим, – предложил Баки, раз ему надо было чаще есть, то идея была хороша, только жаль, что чипсы, сухарики, прочие снеки и газировку, которую он мог пить литрами, да и шоколадные батончики теперь для него были под запретом. Ну что же, полезная пища так полезная пища.

– Алло, Наташа, – услышал Баки, как Стив звонит Романовой, которая по непонятной причине была его девушкой уже второй год. Баки не мог понять, почему она до сих пор не была женой Стива, ведь тот о таком будущем мечтал. – Дорогая, приезжай в наш ресторан через квартал от лаборатории Брюса, мы там с Баки и Броком решили поужинать.

– Ок, скоро буду. Закажи мне фруктовый салат, – услышал Баки ответ Наташи, и она отключилась.

В просторном светлом зале ресторана им предложили столик на террасе под большим зонтом, и Баки устроился так, чтобы ему в спину светило теплое августовское солнце.

Шелестя страницами меню, Баки думал о том, что, наверное, ему будет не так-то просто перейти на новый режим жизни. Он не представлял, куда будет девать свою энергию, надеясь, что хотя бы с секс у них с Броком будет, потому что тот рассказывал, что парочка женщин у него была. Еще Баки думал о то, что теперь он лишен чипсов и начос перед телевизором, что ему придется жрать траву, брокколи и шпинат, который он терпеть не мог, но пока ничто не предвещало беды.

Заказ был большим, но как только принесли салаты, появилась Наташа. Она была хороша в летнем сарафане до пят и соломенной шляпе, ее рыжие волосы переливались на солнце, и Баки на нее даже засмотрелся, хотя Наташа нравилась ему всегда, но красивой Баки бы ее все равно не назвал, она была просто эффектная. И смертоносная. Наверное именно за это она так нравилась Баки.

– Здравствуй, – сказал Наташе Стив по-русски, поднявшись и легко поцеловав ее в губы, чуть приобнимая, а потом отодвинул стул, как истинный джентльмен.

– Всем привет, мальчики, – Наташа уселась на стул, взяла вилку но не спешила приниматься за еду. – Рада вас всех видеть. Что-то случилось? А то у Барнса такой печальный вид. Что случилось, дорогой, тебя обижают? – Наташа широко улыбнулся.

– Меня хрен обидишь, – буркнул Баки. – Привет, Нат.

– Привет, – отозвался Брок.

– Мальчики? – Наташа нахмурилась. – Стив?

– Нат, – не выдержал Баки, решив все-таки признаться Наташе, потому что они никому не говорили о беременности Баки, – я беременный.

– Я могу тебя поздравить? – спросила Наташа, изящно изогнув Бровь.

– Да, можешь, – как-то не очень уверенно ответил Баки.

– Ну что же, Баки, Брок, поздравляю вас с таким замечательным событием, – улыбнулась она, но Баки видел как и в ее глазах и в глазах Стива мелькнула боль. Наташа не могла иметь детей, и это было страданием их обоих.

– Нат, дорогая, – начал Стив, – я хочу тебя попросить не оставлять Баки одного, сходить с ним на йогу или пилатес, или на что еще ходят девочки.

– Эй, а меня кто-нибудь спросил? – возмутился Баки, но Наташа улыбнулась ему очень хитрой улыбкой, и он перестал нервничать.

– Беннер сказал, что Баки нельзя подвергаться нагрузкам выше, чем обычной женщине. Помоги ему найти занятие по вкусу, – попросил Брок, – пожалуйста.

– Запросто, – Наташа снова улыбнулась. – Что, Барнс, мы станем хорошими подружками?

– Обязательно, – Баки улыбнулся Наташе, потому что был уверен: уж с ней точно будет весело, не то, что с этими двумя наседками.

========== 3 ==========

Домой Брок с Баки вернулись поздно. Баки с Наташей долго обсуждали, чем можно заняться вдвоем, раз ему даже на базе появляться лишний раз Стив запретил, а Брок поддержал. В обсуждении был даже шоппинг, не говоря уже о секциях йоги и пилатеса, гимнастики и прочего для оздоровления организма. Расстались они, изрядно увеличив выручку кафе, в котором сидели.

Только за ними закрылась дверь, как Баки обнял Брока и одним легким движением оказался на нем, плотно обхватив ногами его талию.

– Сладенький, – протянул Баки и впился в губы страстным поцелуем. Кто бы знал, как он хотел Брока, казалось, так, как сейчас, он не хотел никогда и никого.

Брок откликнулся на поцелуй, не глядя, скинул кроссовки и понес Баки в спальню, где уронил на кровать, придавливая собой, вжимая в твердый матрас. Руки Баки судорожно бродили по телу, стаскивали с Брока футболку, а Брок уже избавил Баки от обтягивающего топа и теперь мял в руках его шикарные груди, но Баки чувствовал, что что-то не так.

Полностью избавив Брока от одежды, Баки склонился, приникая губами к члену, который он так хотел, аж в глазах темнело, Баки чувствовал, как у него между ног мокро, его желание было ничем не замутнено, он просто хотел своего мужа, и Брок хотел его, но его член имел на этот счет совершенно другие мысли и отказывался подниматься в боевое положение.

Брок мягко отстранил Баки, сел на кровать, потерев руками лицо. Ему было неловко, даже стыдно, но сделать он ничего не мог. Как бы он не хотел морально, физически это была женщина. И это мешало. Все шло наперекосяк, и Брок не знал, что делать, как сказать любимому, что он просто не может. Что хочет, но не может.

Баки обнял его сзади, навалившись на спину, поцеловал в затылок. Он не понимал, что мешает Броку, но ссориться категорически не хотелось. Но было обидно, и почему-то обида перевешивала обычную рассудительность, но Баки взял себя в руки, потому что обижать любящего его человека очень не хотел.

– Что не так? – мягко спросил Баки. – Брок, скажи, я все смогу понять, может быть даже помочь.

– Прости, золотце, – Брок тяжело вздохнул, погладив Баки по изящной ладошке, – просто не могу. Пойду на диван.

Брок поднялся, мягко отстраняя от себя Баки, поцеловал его и ушел в гостиную, оставляя Баки одного со своими мыслями. У Баки на глаза навернулись злые слезы. Он не мог понять, чем он стал хуже, ведь это же все еще он. Или Брок настолько не интересуется женщинами, что его в этом теле тоже не воспринимает? Баки взял подушку Брока, которую тот почему-то не забрал с собой, и тихо всхлипнул, уткнувшись в нее.

Он предполагал, что Брок не будет рад столь неожиданному изменению в их интимной жизни, но что он не сможет его хотеть, Баки не ожидал. Он хотел обидеться, но понимал, что обижаться не на что. Брок когда-то давно говорил ему, что женщины его совершенно не привлекают, но чтобы так…

Еще раз тихо всхлипнув, Баки стер пару капнувших слезинок и пошел к Броку, он совершенно не хотел спать один.

– Брок, – позвал Баки, заходя в гостиную, – можно к тебе?

– Конечно, золотце, – отозвался Брок как можно спокойнее, но Баки слышал напряжение в его голосе.

– Брок, пойдем в кровать, – попросил Баки, все еще не решаясь подойти близко. – Пожалуйста. Я хотел бы спать с тобой. Я не буду приставать, честно.

Сейчас, ожидая ответа от Брока, Баки стоял словно в оцепенении, потому что Брок мог не просто уйти спать на диван этой ночью, он мог вообще больше не вернуться в их постель, пока Баки снова не станет собой.

– Да, золотце, – отозвался, наконец, Брок. – Сейчас приду.

Броку было тяжело, потому что он хотел Баки, но женское тело сбивало с толку, он хотел своего мужа, здоровенного мужика, который может завязывать бантиком арматуру-десятку, который жмет от груди столько, что гриф гнется и ломается, который… Который не эта хрупкая нимфа, которую боишься сломать, которая носит его ребенка. Не мог Брок трахать такую нежную фиалку, особенно, когда та беременна.

– Баки, золотце? – Брок вернулся в спальню почти через час после ухода Баки, позвал, чувствуя, что не спит.

– Я тебя жду, – тихо отозвался Баки, зарывшийся в легкое одеяло почти с головой и подгребя под себя все подушки.

Брок постоял у постели, разглядывая ком, в котором Баки было не видно, и представил, что там сейчас он, его Баки, его мужчина, который любит сворачиваться и вить себе гнездо, а не хрупкая девушка, которой этого гнезда с головой на трех таких. И нырнул в кровать.

Баки сразу доверчиво прижался к Броку, ни на чем не настаивая, дождался, пока Брок его обнимет, и прикрыл глаза. Ему было хорошо, только белье теперь было неприятно мокрым.

– Я люблю тебя, сладенький, – Баки улыбнулся, когда Брок поцеловал его в макушку.

– И я тебя, золотце.

Стив подписал Баки бессрочный отпуск с сохранением жалования, а Наташе – отпуск по уходу за временно недееспособным родственником. Тоже с сохранением жалования. Хорошо, что ни Баки, ни Наташа формулировок не видели и не знали. Они просто получили гору свободного времени.

Наташа принялась за Баки со всем возможным энтузиазмом, который только у нее был. Пока у Баки не было живота, Наташа решила, что он должен быть самой красивой женщиной после нее, чтобы все мужики сворачивали головы, когда их видели. Итогом стал забег по салонам красоты, в которых делали маникюр, педикюр, прически, притирания, массажи и прочую херню, как был уверен Баки. Обстригать себе волосы он запретил наотрез, боясь, что при превращении обратно у него случится какая-нибудь недостача чего-нибудь важного.

На все эти штуки ушла почти неделя, за которую они с Наташей много говорили о всякой ерунде, не затрагивая отношения ни их со Стивом, и их с Броком. Наташа просто учила Баки быть женщиной, и он постигал науку с энтузиазмом, но не очень понимал, зачем ему это надо.

На плановом обследовании у Беннера Баки не узнал ничего нового, да и не происходило с ним толком ничего. Беннер вообще сказал, что мало кому диагностируют беременность на столь раннем сроке, поэтому не должно быть ничего из ряда вон выходящего, но все равно сказал приходить каждую неделю.

И потянулись дни, которые смазывались в один. Брок работал, ездил на миссии, а Баки сидел дома, ходил на пилатес и йогу вместе с Наташей, которая стала чуть ли не лучшей подругой, потому что позволила Баки ходить в качалку, но потребовала, чтобы он занимался в щадящем режиме. Баки пообещал и держал обещание.

На четвертой неделе с Баки к Беннеру пришел Брок. Он недавно вернулся с очередной довольно долгой миссии, поэтому был хмур, неразговорчив, но постоянно хотел тактильного контакта с Баки. И Баки был только рад, потому что сам безумно соскучился по Броку.

– Я поздравляю вас, – сказал Беннер, не выключая сканера. – У вас двойня.

И включил звук. Баки и до этого улавливал биение у себя в животе, но никак не мог на нем сосредоточиться, мешало собственное сердце, а сейчас он отчетливо слышал два быстро-быстро вразнобой бьющихся сердечка. В его животе росли две новые жизни.

Только сейчас Баки осознал в полной мере свое положение: он – будущий отец. Он слушал биение двух сердец, поглаживая ладонями живот, и не замечал, как текут слёзы счастья. Бесконечного, ничем не замутненного, концентрированного счастья.

– Золотце, – Брок подошел, встав под лучи сканера, но ему сейчас было все равно, он тоже слышал, как бьются сердца его детей, и это было самым невероятно осчастливливающим звуком, который он когда-либо слышал. – Не плачь.

И принялся стирать соленые дорожки. Брок обнял своего мужа за такие хрупкие сейчас плечи, прижал к себе, не зная, что он должен сделать, как будет правильно, потому что он боялся женских слез, а от Баки, от его иной раз даже жестокого супруга, который не отличался плаксивостью, Брок совершенно не ожидал слез. И боялся, что эта минута слабости, которую сейчас видел не только он, но и Беннер, может им отлиться.

Баки поднял голову на Брока, утер последние слезинки и улыбнулся, как умел только он, с долей сарказма и самоиронии.

– Вот я и ревущая беременная баба, – невесело усмехнулся он. – Док, так теперь постоянно будет?

– Я не могу сказать точно, – признался Беннер, протирая очки. – Ваш гормональный фон стремительно меняется, могу с уверенностью предположить, что некоторых эмоций вы до этого даже не испытывали, поэтому не привыкли к ним и не знаете, как их подавлять, как не поддаваться тому или иному порыву. Не всякой женщине по плечу справляться с таким натиском, не говоря уже о мужчине, попавшем в такое положение.

– Это пройдет? – спросил Баки.

Он не хотел реветь, не хотел, чтобы им правили гормоны и эмоции, которые он не может подавить. Ведь он так не хотел плакать, но ничего не мог с собой поделать. И это было настолько ужасно, что слов таких у Баки в лексиконе не было.

– Боюсь, что нет, но вы можете попытаться взять свои эмоции под контроль, – Беннер выключил сканер, и звук пропал. – Могу посоветовать несколько дыхательных упражнений, ещё советую заняться йогой, побольше гулять и забыть, что вы суперсолдат. Сейчас, мистер Барнс, вы – хрупкая беременная женщина, которой нужны забота, понимание и покой. Вам все понятно?

– Все, – нехотя согласился Баки.

Он считал, что у него все нормально, что ему не нужно никаких дыхательных упражнений и прочего. Но он предполагал, что ради спокойствия Брока придется заняться этой ерундой. Брока Баки очень любил и не хотел его расстраивать, ведь это и его дети тоже.

– Мы можем идти? – спросил Баки, и Беннер кивнул. – До следующей пятницы.

– До свидания, – Беннер проводил их до двери и вернулся в свою святая святых.

– А ты их и сейчас слышишь? – спросил Брок, когда они сели в машину, и погладил Баки по животу через футболку.

Ему было невероятно интересно и страшно одновременно. Дети. Его дети. Малыши, которые появятся на свет через девять месяцев. И сколько всего за эти девять месяцев надо было успеть сделать! Купить дом в пригороде, обставить детскую, подумать о няне и еще много-много всяких хлопот.

– Нет, – качнул головой Баки, и положил свою ладошку на ладонь Брока, – шум собственного сердца сбивает. А вообще это так… неожиданно.

Баки посмотрел на Брока своими ставшими просто огромными на миниатюрном личике глазами. Посмотрел тревожно, словно чего-то боялся. Баки сейчас обуревала странная мешанина чувств, которых он никогда раньше не испытывал.

Несмотря на любовь Баки к мужчинам, ничего женственного в нем никогда не было, и сейчас, сидя с глазами на мокром месте от того, что услышал, как бьются сердца детей, он себя тихо ненавидел. Он не помнил, чтобы его кто-то успокаивал в детстве, это он всегда был старшим братом, утешал своих сестер, вытаскивал из очередной драки Стива. И сейчас, оказавшись в положении, когда ему нужна защита, поддержка и успокоение, он не мог этого принять. Только не от близких людей, которые знали его сильным. Ему было стыдно, особенно перед Броком, которому теперь придется терпеть все закидоны его беременного организма.

Брок поглаживал живот, все не заводя машину, не стремясь куда-то уехать, и Баки это раздражало, бесило до глубины души, и эти противоречивые стыд и злость тоже бесили.

– Прекрати уже, – хлопнул Баки по руке Брока. – Поехали домой.

– Ага, – отозвался Брок, все не отрываясь от живота Баки, пока еще такого плоского, что даже не верилось, что там растут две маленькие жизни.

– Брок, поехали, а? – уже раздраженно потребовал Баки. – Дома будешь наглаживать.

Домой приехали только часа через два, успев заехать в магазин и купить поесть, потому что дома было шаром покати. Пока Брок готовил, Баки сидел рядом на кухне и жевал салат. Странно, он не был большим любителем овощей в прошлом, но сейчас с удовольствием жевал зеленые листья, параллельно с планшета читая о первых неделях беременности.

Баки прислушивался к своим ощущениям, но ничего не чувствовал. Может быть, это было потому, что он еще и свое новое тело не прочувствовал до конца за этот месяц, в который ему резко запретили тягать железо, бегать кроссы в полном обвесе и стрелять, проходя полосу препятствий. И об этом он решил аккуратно поговорить с Броком.

– Сладенький, – позвал Баки, – с детьми все в порядке, организм у меня суперсолдатский, может быть, я хотя бы с вами на полигон буду ездить, кроссы бегать?

– Баки, золотце, Беннер сказал, что тебе нельзя, значит нельзя, – ответил Брок, даже не обернувшись от нарезания овощей для рагу. – Я склонен с ним согласиться. Тем более тебе что, плохо с Наташей на йоге?

– Скучно мне, – ответил Баки. – Очень скучно. Можно хоть на стрельбище ходить, а?

– Ладно, на стрельбище можно, только за станковый пулемет не хватайся, договорились? – спросил Брок и повернулся. – Баки, ты, конечно, суперсолдат, но Беннер сказал, не представляет, как на твой организм может повлиять беременность. Так что давай не будем ставить эксперименты, хорошо?

– Ладно, не будем, – согласился Баки. – Знаешь, так странно, но я ничего не чувствую, я просто знаю, что у меня там ребенок. Два ребенка. Никаких ощущений. И как женщины с этим живут?