Текст книги "Во имя веры (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Баки… – прошептал Стив и уже хотел коснуться губами его волос, когда тот поднял голову и резко отстранился, словно пришел в себя.

– Я же просил, – начал он, но не договорил.

– Да, прости меня… Прости, я не могу, – признался Стив. – Это так больно быть рядом и не иметь возможности коснуться, что я схожу с ума. Пожалуйста, я не буду… не буду тискать тебя, но можно, хоть иногда, касаться твоей руки?

Баки задумался, и это уже обрадовало Стива, потому что тот не собирался сразу отказывать ему. Это давало надежду на то, что он вспоминает что-то про них, или же он тоже чувствует это тепло, разливающееся по телам обоих, а значит, он должен поверить, что они предназначены друг другу, даже если метки нет. Метка – это не важно, это просто чтобы людям было проще поверить, но те, кто истинно предназначены друг другу, чувствуют это и без всяких меток, в этом Стив был уверен, потому что его тянуло к Баки всю его относительно сознательную жизнь, когда городской мальчик приезжал к своей бабке.

– Хорошо, – неуверенно согласился Баки, и Стив тут же взял его за руку, поднес к губам и поцеловал пальцы. И почувствовал он, как по телу Баки прошла дрожь, как хотел он вырвать руку, но только легко потянул на себя, словно говоря о том, что так они не договаривались, что держать за руку и лобызать ее вещи разные.

Только Стив чувствовал, что Баки приятны его прикосновения. Они почти час сидели вот так вот: близко-близко, и Стив держал Баки за руку, а тот не вырывался и смотрел вдаль, думая о чем-то своем. Стив был почти счастлив от этого простого, но такого нужного касания, словно не кожа касалась кожи, а души снова соединялись вместе. И отпускать совершенно не хотелось, но нужно было до темноты добраться до обители, и Стив нехотя выпустил ладонь Баки из своих. Тот как-то странно посмотрел на Стива, потом на свою руку, но поднялся, оседлал расседланного на обед коня и забрался в седло. Стив повторил его действия, и они поехали, держась конь о конь, только теперь Баки словно чуть улыбался, будто то бы Стив своими руками отогрел кусочек его души.

Они приехали в обитель Жизни, когда темно-серые вечерние сумерки уже становились темной осенней ночью без луны и звезд.

– Не думаю, что мне тут будут рады, – вдруг остановил своего коня перед воротами Баки. – Я несу холод и смерть, обитель Жизни не для меня.

– Нет, Баки, все будет хорошо, – горячо заверил его Стив, а уж он-то точно уловил бы эманации смерти, ведь он был паладином Жизни.

– Ну, раз сам паладин говорит, что все будет хорошо, стоит поверить, – горько усмехнулся Баки, слезая с коня и беря его под уздцы. – Тогда пойдем.

Стив тоже спешился, и конь сам пошел за ним. Они шли по широкой аллее, вдоль которой были посажены дубы, черно-красные в осенней ночи. Стив видел, как Баки оглядывался, словно вспоминал, где находится, а потом резко выкинул железную руку, и под ноги Стив упала закованная в лед летучая мышь.

– Прости, – опустил голову Баки, – привычка.

– Ничего, все в порядке, – заверил его Стив, ломая лед и отогревая животное в ладонях, что запылали неверным оранжевым светом. – Лети.

Он подкинул летучую мышь в воздух, и та, хлопнув крыльями, полетела в темноту.

– Я несу только смерть, – обронил Баки, и у Стива сжалось сердце от того, как это было сказано: обреченно, словно он больше ничего не мог, не умел. Будто он сам был – смерть. Но Стив верил, что это не так. Это не могло быть так, потому что это был его нареченный, его Баки, которого он любил больше жизни, и с которым собирался эту жизнь прожить.

– Друг мой, Стивен, – послышалось от входа в обитель, где стоял кто-то с факелом в руке. – Кто с тобой?

– Настоятель, – обрадовался Стив, – это мой Баки. Я нашел его. Он был Зимним, воином Александра, но он ушел от него…

– Баки? – удивился настоятель.

– Я Зимний, – подал голос Баки, развеивая сомнения. – Я не тот, кого знал Стив.

– Настоятель, он потерял память. Брат Фил должен помочь ему, – заговорил Стив, надеясь, что настоятель Николас позволит Баки остаться, несмотря ни на что.

– Хорошо, келья рядом с твоей пуста, можешь проводить туда своего нареченного, – ответил настоятель, уходя, но оставляя факел в держателе.

– Пойдем в конюшню, твоему коню нужен отдых, вода и еда, – Стив взял факел и повел Баки в конюшню, где были только лошади послушников и гостей обители. Лошади паладинов исчезали, когда не были нужны. Стив помог Баки расседлать коня, обтереть его, задать корма и напоить, а потом снял вещи со своего коня, закинув их на плечо. Тот тихо заржал и истаял в воздухе.

– Как вы это делаете? – вдруг спросил Баки, когда они уже почти дошли до входа в обитель.

– Что? – не понял Стив.

– Как вы призываете своих лошадей? – расширил свой вопрос Баки.

– Я не знаю, – честно признался Стив. – Я просто зову его, и он приходит. И остается со мной столько, сколько нужно. Кони паладинов не устают, им не нужна вода и еда.

– А паладинам нужна вода и еда? – усмехнулся Баки.

– Да. Паладинам нужна. Думаю, мы можем прокрасться на кухню и чего-нибудь там перехватить. Ты же голоден? – спросил Стив, отпуская своего коня. В его руках осталась только поклажа.

– Пожалуй, – согласился Баки, и Стив был очень рад.

Он вспомнил, как они, движимые Баки, пробирались на кухню обители, где пекарь, делая вид, что ничего не замечает, оставлял для ребят горбушки свежевыпеченного хлеба, а иногда и пирожки с ягодами.

– Пойдем, я тебе покажу, – Стив бездумно взял Баки за живую руку и повел за собой на кухню темными коридорами.

Они тихо прошли в самое теплое помещение обители, где всегда пылал очаг, где послушники ставили хлеб на утро.

– О, смотри, это явно для нас, – Стив потянул Баки к столу, на котором стояла крынка молока, и на тарелке лежала пара ломтей мяса и хлеб.

Они поужинали, и Стив повел Баки по обители в соседнюю с ним келью.

– Стив, – Баки смеялся, идя по коридорам обители, – ты мне отдельную комнату определишь, пока мы не вместе по-настоящему?

– Да, – безапелляционно ответил Стив. – Пока мы перед богами не повенчаны…

– Стив, мы нареченные, боги уже отдали нас друг другу, – Баки притянул Стива к себе и поцеловал нежно, но властно, лаская губы. – Поэтому я хочу спать с тобой.

– Завтра, – пообещал Стив. – Мы будем вместе завтра, когда нас обручит Жизнь.

Стив вспоминал, и ему хотелось плакать от безысходности, от горя потери, хотя он оплакал Баки уже десятки раз, а теперь так вообще он шел рядом с ним, молчаливый, спокойный, собранный. Стиву внезапно захотелось вернуть прошлое и предложить Баки лечь рядом с ним, вместе, а не глупо придерживаться правил, которые для нареченных были лишь пожеланием, а никак не указанием к действию.

– Ополоснемся с дороги? – предложил Стив, зная, что в купальне только холодная вода, но он был привычен к такому, а Баки сейчас вообще не чувствовал холода.

– Да, – коротко согласился тот

Они купались, и Стив подавлял в себе желание прикоснуться, обнять, прижать к себе, чтобы больше никогда не отпускать. Но он только лишь живой человек, хоть и паладин, воин веры, и он прижался к спине Баки, обнял его, когда тот выливал на себя очередное ведро ледяной воды. Но Стиву было не холодно, он чувствовал только жар родного тела, только тепло их связи.

Баки замер, заледенел в объятиях Стива, ждал, когда тот его отпустит, но Стив все не отпускал, и Баки несмело погладил живыми пальцами по обнимающим его рукам. Стива будто бы обожгло прикосновением, но он только сильнее стиснул Баки в объятиях и уткнулся в изгиб шеи, касаясь губами кожи.

Он чувствовал, как волнуется от этих прикосновений Баки, как замирает, стараясь не двигаться, даже не дышать, как пугается этого, но не отстраняется, не ругает его, не пытается вырваться и убить.

– Баки, – прошептал Стив, касаясь губами изуродованного плеча, – я так скучал по тебе. Я так люблю тебя. Без тебя я не жил, я мечтал умереть.

Стив стиснул его в объятиях, и Баки фыркнул.

– Я не тот, о ком ты грезишь, – только лишь ответил он.

– Тот, – уверенно ответил Стив, – и я докажу тебе это, просто позволь. Пожалуйста.

– Отпусти меня, – только лишь попросил Баки, и Стиву пришлось подчиниться. Он разжал объятия, хотя не хотел этого совершенно, и сделал шаг назад. – Я не тот…

Баки опрокинул еще кадушку себе на голову и пошел вытираться и одеваться в чистое, а Стиву все слышалось отчаяние, с которым тот прошептал последнюю фразу.

Проводив Баки в свободную келью рядом со своей, Стив лег на узкое ложе и уставился в темный потолок, потому что заснуть уже не мог. Он думал о Баки, о том, что они снова смогут быть вместе, нужно только понять, почему он ничего не помнит, и постараться снова завоевать его. Вернее, впервые завоевать, потому что именно Баки сделал первый шаг, когда они поняли, что предназначены друг другу.

– Ты мой, – городской холеный мальчик подошел к болезному Стиву, который сидел на крыльце своего дома и взял за руку. Вспышка узнавания, боль в плече и задорная улыбка мальчишки, которого Стив не знал. – Ты Стивен Грант Роджерс, – не вопрос, утверждение.

– Да, – кивнул Стив еще не до конца пришедший в себя от обретения нареченного. Он думал, что это произойдет позже, или не произойдет вообще, хотя узор на плече давал понять, что он чей-то. Только имя, прочитанное однажды с помощью старухи-знахарки, ничего ему не говорило. – А ты Джеймс Бьюкенен Барнс?

– Да! – обрадовался мальчишка с яркими серыми глазами и задорной улыбкой.

– Баки, – сразу сократил его имя Стив, даже не подумав, что это может не понравится, потому что именно так в своих мечтах и называл своего нареченного.

– Баки, – согласился тот. – Пойдем, я познакомлю тебя с родителями.

Стив не был уверен, что родители Баки будут рады нареченному деревенщине, но не стал сопротивляться, покорно идя за своим Баки, который так и не отпустил его руки.

Утро встретило Стива звоном мечей на тренировочной площадке, куда выходило окно его кельи. Он потер глаза и глянул, кто же в такую рань решил позаниматься, и очень удивился, когда увидел там Клинта и Баки, явно разминающихся. Для лучника Клинт был очень хорош с мечом, и Стив засмотрелся на то, как его нареченный кружил по двору, с легкостью отбивая удары противника.

– Я готов помочь твоему нареченному, – услышал он голос брата Фила. – Приходите в кабинет настоятеля.

– Спасибо, – обернулся от окна Стив, и вдруг спросил: – А если он не вспомнит?

– Даже если он не вспомнит, – брат Фил присел на краешек постели, – связь, данную богами, нельзя отменить. Он вернется к тебе, Стив. Ты ждал восемь лет, сможешь подождать еще несколько месяцев.

– Конечно, – грустно вздохнул Стив. Он готов был ждать сколько угодно, потому что одно то, что Баки жив и здоров, было уже чудом, и Стив не смел просить богов о большем. Если Баки ничего не вспомнит, Стив просто напишет новую историю их жизни, без оглядки на прошлое.

– Приходите, – еще раз сказал брат Фил, и ушел, более не мешая Стиву предаваться своим мыслям.

А Стив продолжал смотреть на отточенные, идеально выверенные движения Баки, который сейчас сражался со своим наставником и, судя по всему, превзошел его. Они кружили по двору, мягко ступая по утоптанному песку, и Стив не хотел прерывать это завораживающее зрелище поединка двух опытных бойцов, но поскорее хотелось узнать, сможет ли Баки все вспомнить, или же Стиву придется заново приручать его. Он понимал, что это уже не его смешливый Баки, что восемь лет изменили его, но верил, что они смогут быть вместе. Со своей стороны, он собирался сделать все, чтобы это “вместе” было возможным.

– Баки, – крикнул Стив, глядя, как он проводил финт, итогом которого стал взмывший в воздух меч противника. Баки обернулся, не глядя ловя меч железной рукой, и кивнул ему. – Пойдем, брат Фил готов.

Баки снова кивнул, отдал меч своему бывшему учителю, поблагодарив за отличный бой, и, умывшись водой из стоящей тут же бочки, направился в свою келью за рубашкой.

Они оказались в кабинете настоятеля Николаса уже через десять минут, где их ждали брат Фил и сам настоятель, который вчера встречал их в ночи.

– Садитесь, – предложил настоятель, указывая на кресла перед столом.

Баки сел на самый краешек кресла, вся его поза выражала волнение, а Стив так вообще не мог усидеть на месте, поэтому остался стоять, встав за спиной Баки, и положил руку ему на плечо. Он было подумал, что Баки сейчас скинет его руку, но он сжал лежащую на его плече ладонь.

– Не бойся, – брат Фил тепло улыбнулся Баки. И зачитал молитву, которой Стив не знал, но паладинам вообще некоторые жреческие молитвы были недоступны, ведь паладины больше были воинами. Сначала ничего не происходило, слышалось только тихое бормотание брата Фила, но потом, внезапно, Баки весь осветился золотистым ореолом, а потом свет погас, на взгляд Стива, очень быстро.

– Я не смогу вернуть ему память, – сказал после этого брат Фил. – Ее забрали те, кто дал Баки силу зимы. Простите.

– И кто это был? – тут же спросил Стив, он был готов пойти на все, что угодно, чтобы найти тех, кто забрал у Баки память и вернуть ее, чему бы ему это ни стоило.

– Я знаю только одних существ, которые забирают что-то в обмен на силу, – задумался брат Фил. – Это феи. Только феи никогда ничего не отдают, по крайней мере, просто так. Стив, феи – самые коварные существа, даже коварнее демонов и дьяволов. Они отбирают самое дорогое так, что, только потеряв, ты понимаешь, на что они тебя толкнули.

– Я должен хотя бы попытаться, – Стив сжал плечо Баки, словно хотел поделиться уверенностью, которой сам не испытывал, но он не мог подвести Баки снова. – Как я могу найти этих фей?

– Ведьмины круги, – подал голос Баки. – Сейчас еще можно найти ведьмины круги, а это дверь в мир фей. Только я не знаю, как встретить зимних фей осенью. И вообще, возможно ли это, если они не хотят встречи.

– Откуда ты знаешь, как попасть в мир фей? – спросил настоятель.

– Я жил у них, – пожал плечами Баки, все еще напряженно сидя в кресле. – Они спасли мне жизнь, дали силу, кое-какие знания. Но, кажется, забрали не только память, а что-то более важное. А потом я почти восемь лет жил у мага, хоть и некроманта. У него была большая библиотека, а мне повезло уметь читать.

– Мне надо, чтобы ты рассказал мне о нем, – твердо сказал настоятель, и просьбой это не звучало.

– Нет, – качнул головой Баки, – я не буду ничего вам рассказывать. Вы и без меня все знаете, что вам нужно, а о планах Александра я сам ничего не знаю. Я всего лишь удобный инструмент.

– Странная преданность тому, кто хочет завоевать мир, превратив его в огромное кладбище, – заметил настоятель. – Подумай, потому что позже я спрошу еще раз.

– Это не преданность, это желание быть подальше от всего этого, – ответил Баки, после чего поднялся и вышел, не прощаясь.

– Иди за своим нареченным, Стив. И, молю тебя, вразуми его, – отпустил его настоятель, возвращаясь к каким-то своим бумагам и прерванному обсуждению какой-то проблемы обители с братом Филом.

– Баки, подожди, – позвал его Стив, и тот остановился, посмотрел на него странно, со смесью надежды и горечи. – Что случилось, почему ты не хочешь рассказать Николасу про Александра?

– Потому что нечего рассказывать. А еще я не знаю, какую магию он мог применить, и что будет, если я начну говорить о нем и его секретах, – ответил Баки. – Ты говоришь, что я твой нареченный, и у нас есть дом в деревне.

– Да, – они пошли дальше в сторону келий. – У нас есть дом, но после того, как потерял тебя, я перестал там появляться. Знаю, что за ним смотрят, убирают, даже протапливают раз в неделю, но и все.

– Ты можешь отвести меня туда? Я… не хочу быть здесь, – Баки поежился, как от холода. – И я буду не против, если ты останешься со мной.

Стив не знал, что чувствовать. Он был рад. Безумно, бесконечно рад и счастлив, что Баки хочет, чтобы он был рядом. И Стив готов был быть рядом столько, сколько понадобится, чтобы, раз у Баки забрали память, он снова привык к Стиву, доверился ему. Стив готов был ждать сколько нужно, чтобы снова стать с Баки близкими, родными.

– Конечно, у меня сейчас нет срочных дел, так что я весь твой, – ответил Стив. – Давай соберем вещи и будем заново обживать наш дом. Только там одна кровать, но большая, я не буду тебе мешать. Или посплю на полу.

– На полу могу поспать я, мне точно будет не холодно и удобно, – не согласился с ним Баки, и тихо, но горячо, как-то отчаянно заговорил, приперев его к стене и заглянув в глаза: – Не ходи к феям, Стив. Ничто не стоит того, чтобы связываться с ними. Пообещай мне, что не пойдешь к ним.

Стив был и рад бы пообещать Баки все, что угодно, но он уже решил все для себя, решил, что найдет фей и потребует у них память Баки назад, поэтому только отвел глаза, не в силах глядеть в эти серые омуты.

– Я должен хотя бы попытаться, – тихо сказал он.

– Тогда не проси меня помогать тебе, – вздохнул Баки. – Поехали в деревню. Мне тут неуютно.

– Конечно, только вещи возьмем и поедем, – заверил его Стив.

Они быстро собрались, Стив передал кому-то, где его можно будет найти, если понадобится, и они отправились в деревню, где жили с Баки, она была всего в двух часах, если ехать на лошади шагом, но они порысили, и были в деревне гораздо раньше. Стив направил своего скакуна к добротному дому, стоящему чуть на отшибе. Из трубы валил дым, а на крыльце трясла половик какая-то женщина.

– Стив, ты вернулся, – обрадовалась она ему, и тут увидела Баки, узнала, и лицо приобрело странное выражение, словно она увидела призрака. – Ты привез Джеймса? Как? Где ты его нашел?

– Все потом, Мари, – попросил Стив, – пожалуйста.

Он был точно не готов сейчас ничего объяснять, никому, да и Баки, он был уверен, тоже не хотел внимания к себе. Но Мари была понятливой, она занесла половик в дом, а потом вышла, подхватив свой плащ.

– Я принесу вам поесть через пару часов. Хорошо, что сегодня протопить решила, вам тепло будет, – и мягко улыбнулась Баки. – Здравствуй. Ну все, я пошла, не буду вам мешать.

Баки только кивнул Мари, они отвели лошадей в стойло и зашли в натопленный дом. Было прибрано, пыль везде протерта, но чувствовалось, что тут давно никто не жил. Очень давно.

– Нужно все подоставать, кровать застелить, съездить на рынок завтра, – начал перечислять вслух дела Стив. – Ты поедешь со мной на рынок?

– А я раньше ездил? – спросил Баки. Стив понимал, что он хочет ухватиться хоть за что-то, как-то влиться в новую для него жизнь, и не знал, как помочь Баки. Он просто подошел, обнимая его со спины, положив голову на плечо.

Баки даже не дернулся, даже как-то расслабился в его руках, чуть-чуть откинувшись на него. Похоже, то, что они нареченные, давало свои плоды, и прикосновения были ему приятны, хотя Баки сначала и не желал, чтобы Стив его касался.

– Баки, тебе не надо быть, как раньше, – Стив вздохнул и коснулся губами его шеи. – Ничего страшного, что ты не помнишь. Делай так, как тебе нравится. Но ты любил ездить на рынок.

– Я не тот человек, которого ты потерял, – Баки аккуратно вывернулся из объятий, и Стив грустно вздохнул. Ему было почти физически больно от того, что он не мог обнимать Баки, касаться его, когда вздумается, но он легко отпустил своего нареченного, понимая, что он еще не готов. – Я – Зимний, одаренный феями цепной пес некроманта. То, что я ушел от него, не значит, что он не захочет узнать, куда я делся и почему. В конечном итоге тебе надоест со мной возиться, потому что ты постоянно будешь сравнивать с тем, кого потерял.

– Не буду, – Стив снова предпринял попытку обнять Баки, прижать к себе, успокоить, хотя тот был совершенно спокоен, но Стиву казалось, что Баки весь напряжен внутри, как перетянутая, готовая вот-вот лопнуть струна. – Просто дай шанс. Мне, себе, нам. Просто шанс на счастье, ведь, потерял ты память, или нет, ты не стал от этого хуже, а то, что ты изменился… Я тоже изменился за эти восемь лет, поэтому мы просто узнаем друг друга заново.

Стив заметил, как Баки помедлил, но все же ушел от объятия, и тяжело сел на лавку.

– А если ничего не получится? – Баки посмотрел на него снизу вверх. – Что, если ты не прав, и мы будем зря пытаться?

Стив видел во всей напряженно-обреченной позе, слышал в голосе все то отчаяние, которое испытывал Баки, и не знал, как убедить его, своего нареченного, самое дорогое, что у него есть, в том, что все будет хорошо. Он просто сел на пол у его ног, беря его руки, и живую, и железную, в свои.

– Ты чувствуешь? – просто спросил он.

– Что? – Баки сжал его ладони против воли, потянулся к нему всем телом, давая Стиву понять, что чувствует, даже если не хочет признаваться себе в этом.

– Притяжение. Тепло, – начал перечислять Стив то, что ощущал сам, хотя слова не могли передать того восторга, который он ощущал, даже просто находясь рядом. – Радость. Желание. Я чувствую тебя, Баки.

Баки прикрыл глаза, сжимая ладони Стива в своих, прислушиваясь к себе, зашептал что-то беззвучно, и Стив засмотрелся на эти яркие губы, которые так любил целовать. И не удержался, потянулся к ним, касаясь своими. Касание вышло почти целомудренным, но Баки все равно удивленно застонал, сильнее сжимая ладони Стива в своих, а потом резко отстранился, шарахнулся от него, широко распахивая глаза. Выпустил руки, и коснулся пальцами живой руки своих губ, словно не веря в то, что только что произошло.

– Что ты сделал? – спросил Баки неверяще глядя на Стива, словно тот что-то всколыхнул в душе, в отобранной памяти.

– Поцеловал тебя, – просто ответил Стив.

– Это было… – Баки отчаянно пытался найти слово, чтобы описать свои ощущения, но не находил.

– Приятно? – решил помочь ему Стив.

– Да, приятно, – согласился Баки снова касаясь своих губ пальцами. – И странно. А можно…

– Еще? – уловил направление мыслей Баки Стив, радуясь тому, что нареченный не шарахается от него. Они были вместе всего лишь второй день, но магия божественного вмешательства в их судьбы делала свое дело. Им было хорошо, тепло, уютно друг с другом, и это ощущалось во всем. В том, что они могли просто молчать, находясь рядом, в том, как тянулись друг к другу, как хотели быть рядом, касаться друг друга. Стив чувствовал, что Баки просто боится, пока еще не верит в то, что действительно они предназначены друг другу, потому что не обожгла его метка при их встрече. Но шаткий мостик уже был перекинут, осталось только не отпугнуть Баки от себя слишком активными действиями.

– Да, – смущенно кивнул Баки, и Стиву было так странно это смущение, ведь Баки всегда все делал первым, никогда ничего не боялся, не стеснялся своих желаний. Стив уверился, что, как только они с Баки более или менее наладят отношения, он пойдет искать фей и попытается вернуть Баки память.

Это не значило, что он не примет такого, нового Баки: стесняющегося, молчаливого, спокойного, отчасти даже меланхоличного, просто хотелось, чтобы он тоже помнил, как хорошо им было вместе, когда переплетены не только тела, но и души.

Стив приподнялся, вставая на колени, и, запустив руку в длинные волосы Баки, нежно притянул его к себе для поцелуя. Такого же целомудренного, просто касание губ, долгое, нежное, от которого все тело наполнялось радостью и тревогой предвкушения. Стив услышал длинный выдох-стон Баки, и почувствовал, как тот, словно вспомнив, как это, как правильно, как действительно хочется, зарылся в короткие волосы Стива и толкнулся языком в сжатые губы. Стив тут же открылся, пустил, позволил, и поцелуй, сначала целомудренный, начинал разгораться медленной нежностью, плавно переплавляющейся в страсть. В штанах становилось тесно, но Стив не собирался торопить Баки. Они целовались и целовались, дыхание обоих участилось и сбилось, Баки ласкал язык и губы Стива, не в силах оторваться, стек с лавки на пол, прижавшись к нему, своему нареченному. Но потом, словно испугавшись чего-то, или самого себя, отпрянул от Стива, резко разрывая поцелуй. Отвел глаза, не зная куда деть руки, которые тянулись обратно к Стиву, и поднялся в молчании.

Стив чувствовал, как неловко и странно чувствует себя Баки, но, в то же время, ему было хорошо.

– Все в порядке, – заверил Стив своего нареченного, но Баки только помотал головой, отходя подальше от него.

– Прости, – все же пробормотал Баки, не зная, куда себя деть.

Стив знал, что Баки тоже чувствует его, с каждым часом все отчетливее, потому что сам Стив ощущал Баки, его нерешительность, неловкость, тревогу и стеснение, но при этом желание, страсть, радость обретения, восторг от ощущения Стива рядом.

– Я же говорю, все в порядке, иди ко мне, – позвал Баки Стив, тоже поднявшись с колен. Ему хотелось обнять, укрыть, защитить своего нареченного от него же самого, развеять его страхи и сомнения. И Баки должен был чувствовать это – не как свои эмоции и желания, не так ярко, но тоже отчетливо, как сейчас Стив отчетливо чувствовал желание самого Баки спрятаться, непонимание своих желаний и желаний Стива, который эхом отражались в нем. Но вместо того, чтобы податься к Стиву, Баки сделал еще шаг от него.

– Я принесу воды, – нашел способ ретироваться он и вышел, даже не спросив, где ведра.

Стиву казалось, что Баки помнит что-то, не события, не чувства, не его, но вот почему-то был уверен, что помнит, где стоят чертовы ведра, что колодец рядом с их домом. Но не помнит, что любил ездить на рынок. Эта мысль пришла потому, что выход из кельи во внутренний двор был очень запутанным, а Баки нашел его без труда.

Оставшись один, Стив пошел подкинул дров в печь и принялся доставать из сундуков убранную туда посуду, да и вообще приводить дом в пригодное для жизни состояние. Тогда, когда Баки пропал, Стив, поняв, что его нареченного больше нет, не смог больше зайти в их общий дом, попросив Мари присмотреть за ним. И Мари делала все, чтобы дом хотя бы казался жилым. Все знали, что Стиву было плохо, но, положа руку на сердце, никто не хотел даже представлять себе, насколько, потому что потерять нареченного, это как разорвать душу надвое и одну половину потерять, оставив в месте разрыва зияющую незаживающую рану. Которая даже со временем не затягивается, только перестает кровить. Сейчас Стиву впервые за восемь лет было не больно, было даже хорошо, хотя Баки был все еще далек, но уже осязаем, уже рядом. Хотеть большего после того, как не было даже надежды – значило гневить богов. Но большего хотелось, очень. Нет, не плотской любви, хотя и плоть требовала утешения, хотелось просто, чтобы Баки был рядом, не отпускать его никуда, даже за водой.

– Стиви, я же знаю, ты хочешь, – улыбался Баки, держа лицо Стива в своих ладонях, отчего по телу разносилось приятное тепло. Стиву уже четырнадцать, он уже послушник в обители Жизни.

Баки стоял близко-близко, вглядываясь в голубые глаза. Стив тогда трепетал уже только от того, что Баки так близко, что его ладони, теплые, но уже мозолистые от меча, держат уверенно, но Баки зачем-то ждет разрешения, подтверждения, что то желание Стива, которое он ощущал, правильное, настоящее. Эти желания касаться друг друга проснулись не так давно, и они еще не привыкли к ним, боясь перепутать или ошибиться, неправильно понять.

Стив чуть прикрыл глаза, соглашаясь на все, что хочет Баки, и тот коснулся его губ своими в первом неловком поцелуе.

– Земляника, – пробормотал Баки, прижимая Стива к себе, целуя вновь. – У твоих губ вкус земляники.

В сенях громыхнули ведра, и Стив оторвался от размышлений и посуды, когда вошел Баки.

– Ты всегда все делал первым, – почему-то заговорил Стив, не оборачиваясь к Баки. – Делал первый шаг за нас обоих, ничего не боялся, был уверенным в себе. Я уверен, что ты такой и остался…

– Я чувствую тебя, – сказал Баки. – И это очень странно, ощущать тебя, как себя. Дай мне время привыкнуть к этому. Я не могу разобраться в себе… Я хочу к тебе, хочу быть рядом, но я совершенно не знаю тебя, и это вызывает диссонанс во мне. Мне никто не был нужен, а ты нужен.

Баки присел на лавку и потер лицо ладонями, а Стив почувствовал его недоумение, непонимание и желание, не думая, кинуться в омут с головой.

– Я бы очень хотел пообещать, что не буду торопить тебя, – Стив сел рядом, положив руку на колено Баки и погладив его, – но я так хочу тебя себе снова, что не могу ни о чем думать, только о том, чтобы быть рядом. Прости меня, я понимаю, что тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Прости.

– Говоришь, я был смелым и все делал первым? – вдруг улыбнулся Баки, поворачиваясь к нему, а потом взял, и поцеловал сам, ничего не спрашивая, зная, что Стив хочет этого. – Земляника…

Стив уткнулся ему в изгиб шеи, вцепился в Баки и всхлипнул, чувствуя, как катятся из глаз горячие слезы счастья.

– Ш-ш-ш, – успокаивающе погладил его по голове Баки, – все будет хорошо, я обещаю.

Потом они долго приводили дом в порядок, пытаясь сделать из него хоть мало-мальски обжитое жилище, и Стив замечал, что дом Баки знаком, как знакомо и фехтование. Значит, не все забрали у него феи, а только точечно, забрали память о людях, которых он знал, о том, как он к ним относился.

Ближе к вечеру пришла Мари и принесла им еды, но с ними есть отказалась, только постоянно им улыбалась, что не укрылось от Стива, да и от Баки тоже. Она ничего не спрашивала, только сказала, что завтра с мужем поедет на рынок и готова купить что-нибудь для них, на что Стив сказал, что они справятся сами, а про себя подумал, что пора было начинать жить заново, потому что Баки рядом, и теперь все действительно будет хорошо.

Когда пришло время ложиться спать, они оба замерли у большой кровати, и в комнате повисло неловкое молчание.

– Давай, лучше я… – начали одновременно оба и рассмеялись, так по-дурацки они себя почувствовали, но неловкое напряжение отпустило, уступив место странному желанию, которое Стив не мог идентифицировать каким-то определенным образом. Он чувствовал, что Баки хочет, чтобы он был рядом, но не мог понять, в каком качестве.

– Так, – Баки уселся на кровать, проверяя ее мягкость. – Я уже спал с тобой на этой кровати. И не только спал.

– Я не зайду дальше, чем ты мне позволишь, – заверил его Стив.

– Я сам не знаю, что готов тебе позволить, но спать мы будем вместе. В конечном итоге, мы оба этого хотим, – Баки пожал плечами и принялся раздеваться, как всегда, без стеснения. Его неуверенность в собственном решении выдавал только яркий коктейль из чувств: тревога, нерешительность, даже страх пополам с желанием, нетерпением.

Стив завороженно смотрел, как Баки раздевается, скидывая одежду прямо на пол, и это было настолько его, он сейчас казался Стиву настолько прежним, что снова запершило в горле, а глаза защипало. Похоже, стеснения он тоже не испытывал совершенно, потому что в мешанине чувств этого не было. А вот Стиву внезапно стало неловко, и Баки очень чутко уловил это. Он вообще всегда очень тонко чувствовал Стива, и сейчас, учась этому заново, схватывал на лету.