Текст книги "Демон внутри (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Проникая пальцем в жаркое, горячее нутро Брока, Баки вообще потерялся, представляя, как Брок сожмет в себе его член.

– Да, смазка… – растерянно повторил он и, аккуратно вынув палец из Брока, ринулся в ванную, надеясь найти там что-нибудь подходящее.

Баки громыхнул дверцей шкафчика, понимая, что Стива они, скорее всего, разбудили уже, но ему было все равно. В ванной было немного всяких средств, дежурный набор, но ему повезло найти крем для рук, совершенно новый, никем не тронутый тюбик.

– Пойдет? – спросил он у Брока, возвращаясь в кровать и демонстрируя свою находку.

Тот лишь застонал в ответ, чуть приподнялся на руках, прогибая спину. Ещё никогда Броку не было так горячо, сладко и странно. Привычный к ведущей роли, сейчас он не узнавал сам себя. В руках Баки хотелось растекаться горячей карамелью, податливо гнуться, подставляться, демонстрируя себя.

– Еби, – рявкнул он, потёрся ноющим истекающим смазкой членом о простыню. – Сдохну.

– Да, сейчас… – Баки немного растерялся от такого напора, хотя хотел Брока до черных пятен перед глазами. Он положил живую ладонь ему на поясницу, нежно погладив, полюбовался на поджарые ягодицы, сжимая их в ладонях, снова лизнул сжатые мышцы.

Надо сказать, Баки волновался. Последний раз секс у него был еще до войны, а с мужчиной он не был ни разу, хоть и представлял себе, как это могло бы быть, поэтому сейчас чувствовал себя неопытным девственником.

Брок дернул задницей, побуждая Баки поторопиться, и тот открыл тюбик, выдавил крем и размазал его по входу и по своему члену. Чуть подрагивающей рукой он приставил головку к сжатым мышцам и постарался аккуратно толкнуться, хотя хотелось сразу загнать на полную, ощутить обволакивающий жар, но Баки сдерживал себя, не желая причинить Броку боль.

Брок длинно выдохнул, зажмурился, стараясь перетерпеть первые неприятные моменты, уткнулся лбом в подушку, но желание и не думало спадать, болезненное растяжение, наполненность лишь сильнее раздули пламя, плеснув на ярко-красные угли бензином.

– Блядь, да, – протянул он, повёл бёдрами, соскальзывая с члена и тут же подался назад.

Замерев, Баки прислушался к своим ощущениям, понимая, что никогда не испытывал ничего подобного. Он снова толкнулся, сдавленно застонав, отчего-то стараясь вести себя как можно тише, прижался к Броку, повторяя изгибы его тела, и принялся коротко, рвано двигать бедрами, чувствуя, как его захлестывает невероятным наслаждением, от которого все внутри словно выгорало, чтобы заново наполниться чистым удовольствием.

Не совсем понимая, кто кого ебёт, Брок орал, срывая голос, бился под Баки, задавая свой собственный рваный ритм. Ему было наплевать на Роджерса, которому они явно не давали спать, на весь остальной мир. Для Брока существовало только здесь и сейчас: маленькая комнатка, широкая постель, Баки, его Баки, твёрдый, горячий, со снайперской точностью попадающий по простате, всё ближе и ближе подводя его к краю.

Мир выцвел, самого Брока будто бы вывернули наизнанку, подняли высоко-высоко и скинули в бездну, разбивая на тысячи кусочков.

Было хорошо, невероятно, запредельно хорошо, так, как не было никогда. Баки чувствовал, как его накрывает эйфория, захлестывает с головой, а мир, сузившийся до одного-единственного человека, наполняется нестерпимо яркими красками. Он вбивался в Брока, поймав, наконец, ритм, двигаясь с ним в унисон, сжимал в объятиях, то забываясь, не давая даже вдохнуть, то отпускал, обнимая бережно. Прикусывал плечи, тут же целуя, зализывая укусы, словно извиняясь. И чувствовал, что скоро подойдет к краю.

Оргазм накрыл внезапно, всего в пару толчков, Баки тихо взвыл, зажмурившись, не понимая, что с ним, почему все тело словно ватное и его бьет крупной дрожью, вцепился в Брока, как утопающий в соломинку, прижимая его всем своим весом к кровати, а потом аккуратно выскользнул из него и скатился, ложась рядом. Подгреб под себя, целуя везде-везде, куда дотягивался, и пытался осознать, что с ним только что случилось, потому что такого яркого и всепоглощающего оргазма у него не было никогда.

– Нихуя ты не Снежинка, – сипло выдохнул Брок. – Так заездить меня…

Он слепо ткнулся губами куда-то в ключицы Баки и зажмурился, словно переживая приступ боли, в груди и правда пекло, словно от свежего ожога. Сейчас все было странным, верным до последнего мгновения и таким же невероятным. А ведь он-то успел решить для самого себя, что отжил своё, и осталось только пустить пулю в висок, чтобы не влачить жалкое существование в виде полутрупа. Хотя Брок сам себя считал упёртым мудаком, а потому и дополз чуть ли не на брюхе до Мексики, спрятался в самой жопе страны, в надежде спокойно зализать раны.

– Почему вообще Снежинка? – удивленно спросил Баки, хотя раньше не задавался этим вопросом.

Лежать рядом с Броком, обнимать его, чувствовать не только телом, но и всем собой, душой, если она вообще существует, было невероятно.

Сейчас, спустя год, спустя десятки городов и стран, съемных квартир и мотелей, где, казалось, что уже все, можно никуда не бежать и пожить спокойно, Баки почувствовал настоящий покой. Сейчас все было правильно, потому что они наконец-то были вместе, и плевать на то, что в этой стране они были вне закона, плевать, что у них ничего не было, потому что теперь они были друг у друга.

Брок оглядел тумбочки, но вовремя вспомнил, что это квартира Роджерса, и здесь не курят, хотя после такого покурить должны выйти были не только соседи, но и жители всех ближайших домов.

– Я же первый раз увидел тебя замороженным, – впервые принялся рассказывать Брок. – Самый обычный труп в морозильнике. Слушал Пирса вполуха и всё понять не мог, чего ради он меня приволок-то в морг жмуриками любоваться. А потом, – он усмехнулся, – увидел твои длинные ресницы, иней снежинками на них и, блядь, смешно сказать, поплыл. Пялился стоял, как идиот, и ждал, что ты глаза откроешь, непременно серые. Вот такая вот полевая романтика.

– Ты поэтому ко мне так относился? – спросил Баки. – Потому что поплыл? Я ведь каждого хэндлера помню, для кого я кем был. Для кого-то оружием, для другого инструментом, убийцей, но не мыслящим человеком.

Они первый раз говорили на подобные темы, откровенничали друг с другом. До этого они вообще мало говорили, и теперь Баки начинал понимать, почему. Почему он замечал взгляды Брока, но тот не подходил, не говорил ничего. И отворачивался, когда видел, как Баки смотрел на него.

– Ты вообще догадывался о моих чувствах? – вдруг спросил он.

– Как был сосулькой, так ею ты и остался. Относился я к тебе по-человечески. Любовь любовью, но ты гребаная “дочка президента”, куколка, которая яйца отстреливает одним взглядом, – Брок вытянулся на спине, стараясь не встречаться с Баки взглядом, чтобы тот и не понял, сколько всего Брок успел надумать себе за все годы службы. – Для меня ты не был винтовкой. Ты такой же боец, как Джек и Лаки, ну чуть более тупой и тормознутый в некоторых смыслах. Потому и относился, как ко всем. А насчёт чувств, – он пожал плечами и принюхался: с кухни ощутимо запахло едой. – Видел, замечал, но боялся, что ты нихуя не понял и принял благодарность за что-то более серьёзное. То-то было бы неудобно, окажись мы в койке, а у тебя не встало бы. Да и я тот ещё красавец тогда уже был.

– Получается, если бы не демон, ты бы так и пытался от меня сбежать? – спросил Баки, пытаясь понять, что сподвигло Брока на своеобразное признание в том сне. – Что изменилось сейчас?

– Дурак ты, – вздохнул Брок. – Я в Лагос за сывороткой сунулся, не как твоя, конечно, но на ноги поставила бы. Я мучать тебя не хотел, думал подлатаюсь и приду нормально знакомиться с новым тобой, а тут эта неведомая хрень не пойми откуда, Мстители набежали, и началась веселуха. Ещё и взрыв этот.

– Это ты самонадеянный идиот, – не остался в долгу Баки, положив голову на плечо Брока и поглаживая его пальцами по груди, выписывая неведомые узоры. – Почему не попросил помощи? А? Я чуть не умер, когда новости увидел.

На самом деле Баки умер. Умер душой и шел убивать Ванду, чтобы покончить с агонией, потому что дальнейшая жизнь казалась ему никчемным, бесполезным существованием, но говорить этого Броку он не стал. Какая теперь разница, если сейчас он был рядом, обнимал, и можно было слушать, как мерно бьется его сердце.

– Может и идиот, Снежинка, вот только я вляпался в тебя так, что не отодрать теперь, хотел лучшего, а что получилось – сам видишь, – Брок усмехнулся, взял живую ладонь Баки в свои.

А ведь ему впервые было страшно умирать.

Говорить в принципе было странно, тем более так много и о столь личном, но Баки хотел говорить с Броком, потому что они слишком долго молчали, слишком хотели быть рядом, но не позволяли себе этого.

– Не делай так больше, – попросил Баки. – Не тяни в одиночку то, что можно разделить на двоих. Меня без тебя не будет.

По-хорошему, стоило извиниться, но Брок совсем был не по той части, да и если переигрывать всё, то поступил бы так же. Одно дело его разметало по всей рыночной площади, и каким-то хреном поймал демон, а Баки… нет, только не он и не так. Потому Брок молча поднёс правую руку Баки к губам и ласково коснулся ладони.

– Как и меня без тебя.

Брок был его, и это было невероятное ощущение полного счастья. Больше не нужно было смотреть исподтишка, гладить украдкой и просиживать рядом часы, когда он спит, чтобы не выдать себя. Можно было обнимать, целовать, можно было заниматься любовью, разговаривать, просто быть вместе.

Баки прижал его к себе, лихорадочно целуя куда придется, просто еще не до конца понимая, что можно, что не оттолкнут. Дальше мысли Баки еще не заходили, он просто наслаждался тем, что у него было сейчас.

Потискав его для порядка, Брок поднялся. Всё-таки организм требовал удовлетворения элементарных нужд, таких как помыться, отлить и пожрать уже наконец-то что-то нормальное, а не детское овощное пюре, единственное, что воспринимал его организм после свистопляски с Озарением. А потому, присосавшись к Баки в долгом поцелуе, Брок ещё пару раз ощупал его, погладил по плечам, загривку и умотал с ванную, понимая – ещё мгновение, и он сам разложит его во всех возможных позах.

Кто бы знал, какое это удовольствие – нормальный душ, а не обтирание специальными антисептическими салфетками, вызывающими скорее чувство брезгливости, чем ощущение чистоты.

– Сладкий, пойдёшь со мной разорять холодильник Кэпа? – выглянув из-за двери, спросил он Баки.

– Дай мне пять минут, и пойдем, – Баки скользнул в ванную, прихватил со спины Брока, поцеловав в плечо, и забрался под душ.

Брока хотелось тискать, целовать, обнимать, прижимать к себе, это было как наваждение, ведь теперь было можно. Все было можно. Баки уложился в озвученные пять минут, успев вымыть даже голову, и вышел из ванной, завернутый в полотенце. Он посмотрел на Брока, который успел одеться в брюки, в которых ходил демон, не став напяливать рубашку, и смотрелся очень сексуально, от чего у Баки рот наполнился слюной, а член дернулся, снова оживая.

– Пойдем жрать, – предложил он, слыша, как Стив шебуршался и чем-то гремел на кухне. – Не хочу тебя оставлять один на один со Стивом.

– Боишься, что мы друг другу головы пооткусываем? – усмехнулся Брок, хлопнул Баки по заднице и как у себя дома, а не у вроде как идеологического врага, двинул в сторону кухни. – Утро, Кэп.

Стив покосился на часы.

– И тебе не хворать, Рамлоу, – ответил он, заканчивая нарезать в большую миску салат.

Баки чувствовал себя неловко, понимая, что столкнул лбами двух людей, которым он был дорог, но вот между ними самими мира не было. Он понимал, что они не будут пытаться причинить друг другу вред так или иначе, может быть, даже потому, что не ненавидят друг друга, но в большей части чтобы не сделать больно ему.

– Доброе утро, Стив, – Баки присел на стул. – Тебе помочь?

– Мясо из духовки достань и хлеб нарежьте, – махнул рукой Стив, не сводя взгляда с Брока. Тот так же открыто смотрел в глаза, но спокойно, без привычной злой всепонимающей усмешки. – И давайте за стол. Не дали поспать, хоть поедим нормально. И, Рамлоу, помолчи.

– Да я вроде ещё и не успел ничего, – расплылся в улыбке Брок, поиграл бровями, слишком явно сдерживая себя, чтобы не пройтись по несостоятельности в личных отношениях Капитана Америка.

– У тебя на лице написано всё и в каких позах конкретно. Твоё мнение меня волнует в последнюю очередь.

– Да ладно тебе, не будь сухарём, трахаться надо и символам нации, чтобы хуем углы не сшибать и в мозги простых смертных не трахать, – парировал Брок, взмахнув ножом.

– Режь и не пизди!

– Язык, Роджерс! – расхохотался Брок, возвращаясь к хлебу.

Баки, проигнорировав прихватки, достал металлической рукой противень, поставив его на плиту, и нарезал мясо идеальными тонкими кусками. С ножами он обращался, как никто.

В довольно странный разговор Стива и Брока Баки не вмешивался, предоставляя им возможность познакомиться заново, если это было возможно.

– Извини, что мы тебя разбудили, – все же сказал Баки, усаживаясь за стол поближе к Броку, которого он вообще не хотел от себя отпускать. – У тебя на сегодня есть планы?

– Мне сегодня в ЩИТ надо, – ответил Стив, расставляя тарелки. – Ты уже говорил с Броком насчёт обследования?

– Говорил, – ответил за Баки Брок. – Но нахуй надо. Я к вашим мозгоклюям на километр не подойду, только жить начал, не рвусь на операционный стол.

Стив нахмурился. Вот почему Стив так не любил спускаться на минус пятый этаж, сталкиваться с острым на язык, саркастичным командиром СТРАЙКа, никогда не скрывающим свои мысли. Сложно договариваться с тем, кто любые твои слова вывернет против тебя же.

– Не волнуйся, Стив, – Баки чувствовал себя, словно между двух огней.

Оказалось, что, получив одновременно и любовника, и друга, ему еще предстояло научиться между ними балансировать, чтобы не обидеть ненароком ни одного, ни второго.

– Мы уедем через пару дней, – сказал Баки, еще не представляя, куда. Денег раздобыть проблемой не было, можно было в наемники податься, даже в киллеры, если совсем припрет. Главное, чтобы спрятать Брока от всех, кто хотел до него добраться, а таких, Баки был уверен, осталось немало.

Стив потёр переносицу. Его угнетало, что Баки заглядывал в рот Рамлоу и делал всё для его спокойствия, хотя что он знал о новом Баки?

– Бак, не ерунди, оставайтесь столько, сколько нужно. Я поговорю с Фьюри насчёт обвинений в государственной измене. Лагос останется только на нашей совести, но страну вам, скорее всего, придётся покинуть. Канада, Мексика, – перечислил он, положив себе на тарелку несколько кусков мяса и жареной картошки. – Я помогу чем смогу и нет, Рамлоу, я продолжу участвовать в жизни Баки, мне важно знать, что вы в безопасности.

– А я-то чем заслужил такую милость? – оскалился Брок, раскладывая оставшееся по двум тарелкам.

– Ты важен для Баки, а между собой мы разберёмся, не так ли?

Брок ухмыльнулся и протянул руку, Стив, так же не говоря ни слова, ее пожал.

Не верил Баки в то, что эти двое смогут спокойно сосуществовать на одной территории, да и не хотел он их сталкивать лбами, сейчас он просто был вынужден оставаться у Стива, и если бы он был один, все было бы хорошо. Может, даже повспоминали бы былые деньки, Стив бы рассказал ему то, что он забыл, можно было бы вместе посмеяться над тем, что они два ходячих анахронизма, реликта из прошлого. Но в присутствии Брока Баки инстинктивно хотел его закрыть от Стива, словно тот мог причинить ему вред. Хотя Баки прекрасно понимал, что это не так.

– Я рад, что вы не пытаетесь оторвать друг другу выступающие части тела, – он серьезно посмотрел сначала на Брока, а потом на Стива, – но я не слепой, и вижу, что вы друг другу неприятны. Так что мы с Броком поживем в мотеле, пока не решим, куда уедем. Стив, я не пропаду, обещаю.

– Не буду настаивать, Бак, ты сам знаешь, как тебе лучше, но давайте доедим спокойно?

Стиву не хотелось отпускать Баки, не хотелось, чтобы он, словно чужой ему, селился в мотеле, но понять эту логику вполне мог. Не сойдутся они с Броком, не смогут так быстро пообточить углы, чтобы не реагировать на каждое слово и не ждать подвоха, для всего нужно время.

– И, Роджерс…

– Стив, – перебил он Брока.

– Ладно, Стив, спасибо, что не дал Баки натворить дел из-за меня.

– Ради Баки я на всё бы пошёл.

Грустно вздохнув, Баки уставился в тарелку, чтобы скрыть печаль. Он даже не представлял, что все окажется так сложно, и не представлял, в каких Брок со Стивом были отношениях, чтобы спрогнозировать итог их встречи.

Он молча ел и чувствовал себя, наверное, хуже, чем эти двое рядом друг с другом.

– Брок, оставь нас, пожалуйста, – попросил он после завтрака, ему нужно было поговорить со Стивом наедине. А потом поговорить с Броком, чтобы решить, куда умотать на этот раз, потому что, как бы что ни повернулось, в Штатах он оставаться не собирался.

Тот лишь пожал плечами, собрал посуду и отправил ее в посудомойку, как бы в благодарность за сытный завтрак, после недолгого изучения ткнул кнопку на кофемашине. И ушёл в гостевую комнату, перед этим потрепав Баки по волосам.

– Я на тебя давлю? – спросил Стив, стоило им остаться наедине.

– Стиви, – Баки посмотрел на него немного грустно. Он не очень представлял, что хочет сказать другу, но поговорить было нужно. – Стиви, нам с Броком действительно надо уехать. И сейчас, и вообще. Вы с ним друг друга не выносите, а я не хочу чувствовать себя так, как я сейчас себя чувствую. Если бы… Я бы остался с тобой, если бы все не было так сложно. Прости.

– Я понимаю, – Стив вздохнул. – Ты не думай, действительно понимаю. Я бы хотел отринуть всё, что связано с Броком, и воспринимать его, как нового знакомого, но не могу. Он помог тебе, ты его любишь, и это главное. Бак, ты знай, что я всегда вам помогу, вам обоим, по мере своих сил.

– Спасибо, Стив, – искренне поблагодарил Баки. – Ты мне дорог. Ну… Снова стал дорог. Я помню тебя, почти все, наверное. И хотел бы вспомнить больше. Может быть, позже, – он улыбнулся, – когда все наладится.

Кивнув, Стив поднялся, обошёл стол и замер напротив Баки. Он ещё многое хотел рассказать, о многом вспомнить, но не видел смысла. Не раз и не два он загадывал желание, чтобы Баки был жив, пусть даже и не с ним, а просто жив, и желание сбылось – его лучший друг, тот кого он любил беззаветно всю жизнь, сидел перед ним и был вроде бы счастлив, обретя что-то своё наконец. А Стив, он ведь так и сказал – ради Баки он пойдет абсолютно на всё, даже отступится, лишь бы тот был счастлив.

– Главное, не пропадай и… будь счастлив.

Он сжал плечо Баки, улыбнулся как можно беззаботнее и пошёл к себе, собираться на Базу. Жизнь в очередной раз показала себя в полном объеме, без прикрас, и с этим всем Стиву ещё разбираться. А пока у него была работа, новый набор в группы прикрытия, Наташа, с которой следовало бы поговорить – он справится, всегда справлялся и сейчас тоже.

Закрыв дверь, Стив привалился к ней спиной и зажмурился. Отпускать тех, кого любишь, всегда было тяжело. Но он обещал и обещание своё сдержит.

В растрепанных чувствах Баки пошел к Броку. Улыбка Стива не скрыла от него истинных чувств друга, и Баки было горько, что он не может сейчас остаться, снова стать ближе. Им с Броком надо было уехать, и как можно скорее, чтобы не втравливать Стива в свои проблемы. А на самом деле Баки просто хотел убежать, чтобы разобраться в себе, подумать, как дальше быть со Стивом, но думать надо было подальше от него.

Войдя в комнату, Баки сразу же сграбастал Брока в объятия, пряча лицо у него на шее, вдыхая его запах.

– Куда ты хочешь уехать? – спросил он глухо, касаясь тонкой кожи губами.

– Плохо поговорили? – притянув Баки к себе на колени, спросил Брок.

Ему-то было всё равно, где жить, прятаться только не хотелось, и при том не из-за себя, а из-за Баки, который и так за последние семьдесят лет не видел ничего хорошего, кроме бесконечного ужаса Гидры. Хотелось спокойствия, маленького домика в глуши, пробуждения рядом, совместного завтрака – вот такая вот идиллия. Брок улыбнулся, прижался губами ко лбу Баки.

– Поехали в Канаду? Или на острова какие? Где никого на несколько километров и голыми ходить можно.

– Голыми в Канаде особо не походишь, – по голосу было слышно, что Баки улыбается. Он устроился у Брока на коленях, здоровенный, тяжелый, ластящийся, как котенок. – А чем мы будем заниматься? Я больше не знаю шишек Гидры, которых можно ободрать, как липку.

Рядом с Броком все тревоги и печали отходили на второй план, все было неважно. А теперь, когда Брок был здоров, полон сил жить дальше, жить с ним, Баки просто ликовал, даже печаль о Стиве отошла на второй план.

– А поговорили… – Баки заглянул Броку в глаза. – Ему больно, мне больно, но мы скрываем это друг от друга, потому что сейчас нельзя ничего решить. Брок…

Баки обхватил руками его лицо и поцеловал, словно душу хотел выпить, нежно, ласково, самозабвенно ласкал губы, переплетал языки.

– Котище, – ласково выдохнул ему в губы Брок, сам не понимая откуда в нём что бралось, но Баки хотелось любить, нежить, говорить нелепые приятности. – Буду лесником, а ты женой лесника. Соглашайся, сладенький.

– Сам ты жена лесника, – расплылся в улыбке Баки. – Ты будешь отпускать меня к Стиву?

Баки был уверен, что Брок будет его отпускать, куда бы ни заблагорассудилось податься, лишь бы это было относительно безопасно, но спросить все же стоило.

– Если будешь, то я, хуй с тобой, буду женой лесника, – Баки снова лизнул его в губы, прикусил мочку уха, жарко выдохнув.

До полного счастья Баки оставалось всего ничего – остаться с Броком в глуши, где никто их не будет искать.

– Умеешь ты уговаривать, – рассмеялся Брок, повалив Баки на постель. – Только без увеселительных прогулок в жопу мира для отстрела идиотов, решивших на вас залупнуться. Тут уж и меня зовите, сойдёт за семейное мероприятие.

Пусть Стив. Брок и не был особо против участия Роджерса в судьбе Баки. Уж кто-кто, а он ничего плохого не сделает лучшему другу, каким так упорно пытается казаться – уж Брок-то слепым не был – и всем остальным головы пооткручивает, кто посмеет не так взглянуть на его сокровище. В Роджерсе можно быть уверенным. Так что Канада – лучший вариант для двух гидровских ветеранов с ПТСР, вскидывающихся на любой подозрительный шум, привычных сначала отстреливаться, а потом задавать вопросы. А так – лес, природа, тишина и никого вокруг. Чем не медовый месяц?

– Значит, на фамилию мою ты уже согласен, – мечтательно протянул Брок.

– Ну нет, – Баки потерся о Брока всем телом, страстно его желая и давая это понять, – про смену фамилии речи не шло. Брок…

Баки прижал его к себе, застонав от ярких ощущений простых обнимашек, от которых сносило крышу, может, даже хлеще, чем от секса, потому что оставалась легкая недосказанность.

Брок навалился сверху, распластался на широкой груди, понимая что вот теперь-то точно всё будет хорошо.

========== Год спустя ==========

У них получилось. Канада укрыла их своими лесами, спрятав на берегу озерного края в маленьком домике, в подвале которого можно было пережить ядерную войну. Несмотря на то, что до ближайшего городка доехать можно было за час по ухабистому проселку, казалось, что они одни на многие мили вокруг, что нет никого и ничего, кроме них двоих.

Только оказавшись в этой глуши, Баки вскидывался от каждого шороха в деревьях, спал вполглаза и не отпускал от себя Брока дальше, чем до границы зоны видимости. Было очень непривычно не чувствовать постоянного взгляда в спину, не ощущать тяжелого давления города, где с любой крыши могло прилететь. Приезжая в городок, не видеть в людях угрозу, потому что это в них видели угрозу.

Новеньких всех замечали и относились с недоверием, тем более когда это два хмурых мужика, которые если и улыбались, то только друг другу.

По первости у Баки возникало желание набить морду каждому, кто не так смотрел на Брока, а мужику, который специально толкнул его плечом в кафе, Баки чуть не сломал руку. После этого все поняли, что к новичкам лучше не лезть, и установилось шаткое перемирие.

Понимая, что с местными надо дружить, Баки не представлял себе, как наладить отношения, потому что, в отличие от довоенного Баки, который был желанным кавалером для многих дам и вообще душой компании, Баки, отошедший от бытия Зимним Солдатом, не был расположен к обществу, и поэтому задачу дружить с обществом он возложил на Брока.

И Брок сдружился. Раз в неделю они вдвоём наведывались в местный бар и он, поцеловав Баки в висок, оставлял его за столиком одного и уходил общаться, ставил выпивку завсегдатаем, травил бородатые служебные байки из несекретных и вообще всячески налаживал общение, открыто представив Баки своим супругом и сослуживцем.

– А чего он такой дикий?

– Всю жизнь по горячим точкам мотался, только два года как на гражданке, всё ещё видит в каждом… – Брок неопределённо махнул рукой и на Баки теперь смотрели если и не с уважением, то хотя бы старались не задирать, один раз даже на охоту позвали.

Большую часть жизни охотившийся на людей, Баки согласился поохотиться на оленей, уверенный, что это не намного сложнее. После того, как ему показали оленьи следы и объяснили, что к чему, Баки применил все свои навыки и добыл им с Броком оленя. Это оказалось не так сложно, как он думал. Не сказать, чтобы отношения после этого стали теплее, но теперь и сам Барнс стал иногда общаться с людьми. Охота помогла ему узнать их получше, и он убедился, что они не будут представлять опасности для него или Брока.

Первое время Баки вообще страшно параноил и очень пугался, хватаясь за оружие, когда просыпался и не обнаруживал Брока рядом с собой, не слыша его и в доме. То, что Брок может банально сидеть на крыльце и курить, приходило ему в голову далеко не сразу. Но время шло, и Баки постепенно успокаивался, расслаблялся в глуши.

Брок, как мог, отогревал Баки, тискал его, старался касаться даже на людях, нисколько не смущаясь чужих взглядов. Он-то давно уже разузнал с помощью Стива, который-таки впихнул телефон с вбитым туда его номером, всё о местных обитателях и что от них, собственно, можно и нельзя ожидать.

– Сядь, – Брок хлопнул ладонью рядом с собой, когда очередным утром Баки вымелся на крыльцо, явно потеряв его, проснувшись в одиночестве. – Чего ты дергаешься? Никого вокруг нет, мы с тобой следилок натыкали в округе столько, что Форт Нокс отдыхает. Любого, кто к нам сунется, ещё за полторы мили отследит и отсканирует.

Устроившись рядом, Баки взял Брока за руку, переплетя их пальцы. Он не знал, как рассказать Броку, что из-за Лагоса его до сих пор мучили кошмары, и просыпаясь в одиночестве, он больше всего боялся, что Брок снова ушел, чтобы как-нибудь хитроизвернуто самоубиться, а не то, что в эту глушь кто-то придет их выкуривать. Как придет, так и прорастет на следующий год каким-нибудь кустом.

– Не люблю просыпаться один, – ответил Баки, боднув Брока головой в плечо. – Меня это пугает.

– А молчал чего? – нахмурился Брок, но тут же смягчился, притянул ближе. – Хочешь, будить буду? – заглянул серьёзно в глаза. – Я никуда не денусь от тебя. Тогда это была вынужденная мера, думал, сам всё разгрести смогу и чуть тебя не потерял, – Брок ласково погладил Баки. – Я люблю тебя и что угодно готов отдать, чтобы быть рядом.

– Буди, – кивнул Баки. – А молчал… Думал, пройдет.

На самом деле Баки думал не столько о том, что пройдет, сколько не хотел выглядеть перед Броком истеричкой.

Брок, непривычный к «долго и счастливо», чувствовал, что виноват во многих задвигах своего супруга. Ведь действительно успел наворотить с этим Лагосом. Сам он даже представить боялся, что было бы, если бы Баки… да что представлять, он уже однажды зажимал обеими руками пробитую артерию Зимнего, пока не подоспела помощь, орал, матерился, про себя молясь любому, кто услышит, лишь бы помогло, и Зимний выжил. Тогда он ещё с два месяца ежедневно таскался в зону криохранения, проверял, всё ли с ним в порядке, сидел около капсулы, ощущая себя полнейшим идиотом, но так было проще. Эти нехитрые действия хоть немного отгоняли кошмары.

Несмотря на то, что прошел уже год, как они не просто жили на одной территории, как они были вместе, год, в который они уделяли друг другу максимум возможного внимания, и Баки прекрасно знал, что Брок никуда не денется, он все равно дергался. Это не значило, что он не доверял Броку, просто в его копилку добавился еще один кошмар.

– Я тоже люблю тебя, – Баки взял ладонь Брока, приложил к губам, а потом прижал к своей щеке.

– Хорошо тут, тихо, ты есть, – выдохнул Брок, ткнулся лбом в шею Баки. – Может, Роджерса позовём в гости? Он, скорее всего, испереживался, как там его Баки.

– Я позвоню, – Баки даже обрадовался, он соскучился по другу, потому что наконец действительно вспомнил, что Стив был его другом. И хотел, чтобы он им и оставался.

– Звони, – усмехнулся Брок и вложил в ладонь Баки тот самый телефон, который уже привык таскать с собой, с единственным вбитым номером. – Звони, и пусть приезжает.

Брок был согласен на Стива, на его выжидательные и тоскливые взгляды в сторону Баки, согласен был на что угодно, лишь бы Баки не вскакивал ночами, не бродил в поисках пятого угла и не вспоминал. Любить Баки было правильным и единственно верным. И он любил.

– Спасибо, – шепнул Баки, который был очень благодарен Броку за то, что тот давал ему возможность пообщаться со Стивом, хотя и не ладил с ним. Баки набрал номер и ему сразу же ответили. – Стив! Стиви, – радостно почти завопил Баки. – Приезжай к нам. Городок Обедживан. Мы тебя там встретим.

Брок только улыбнулся такой реакции, он не слышал, что ответил Стив, но судя, по радостному лицу Баки, тот бросил всё и уже едет. Брок не стал пояснять, что у них как бы и нет гостевой спальни, и Стива придётся устраивать чуть ли не у них под боком. Пусть, это мелочи.

– Ну, и когда он будет? – спросил Брок, стоило Баки нажать на сброс.

– Через неделю, – улыбнулся Баки. – Сказал, что какие-то дела надо закончить, и приедет.

Брок удивлённо вскинул брови. Он-то думал, что Роджерс примчится сразу же, как только забрезжит такая возможность, но тут же поймал себя на мысли, что, скорее всего, встретит его уже с чемоданами, готового хоть на чердаке жить, лишь бы рядом с Баки.

– Через неделю так через неделю. Завтракать будешь?

– Ага, – согласился Баки. – Но готовишь ты.

Он поднялся, поднимая и Брока, просто вздергивая наверх, и прижал к перилам небольшой террасы, впиваясь в губы поцелуем. Кошмар, пережитый утром, развеялся, словно его и не было, потому что вот он, Брок, живой, здоровый и рядом с ним.