Текст книги "В бою (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

И Баки улыбнулся, вкладывая в улыбку весь свой азарт, предвкушение, и Брок улыбнулся ему в ответ. Уже это было похоже на начало того танца, о котором так мечтал Баки, впервые оказавшись в клетке. Он был уверен, что это было из его прошлой жизни, и это было чем-то приятным, чем-то, что радовало его.

– Хорошо, Баки, – кивнул Брок, словно пробуя имя на вкус. – Мы станцуем. Приходи завтра одиннадцать-одиннадцать на четырнадцатой. Найдешь?

– Найду, – кивнул Баки, боясь, что на этом прогулка закончится, но Брок не спешил с ним расставаться.

Баки внезапно захотелось, чтобы это был именно тот человек, который ему нужен. Который бы приходил сам, который бы помогал, но не задавал бы ненужных вопросов. Который не спрашивал бы про руку, даже зная, какая она.

– Рассказывай, как дошел до того, что бьешься за деньги, – предложил Брок так, словно они были старые друзья, которые давно не виделись и вот встретились и гуляют сейчас, разговаривая о жизни.

И это все было, кроме самого главного – они не были друзьями. Но Баки казалось, что Брок знает его, а он знает Брока, что они давно знакомы, и можно действительно взять и рассказать, как он дошел до такой жизни. Потому что раньше было хуже, а сейчас он даже молодец. Хотелось хоть кому-то об этом рассказать. А чем незнакомец, который позвал завтра проверить, кто из них круче, хуже кого бы то ни было другого, если этот незнакомец ощущался близким и родным?

– Я не знаю, кем я был, – почему-то Баки начал сначала, с того начала, которое у него было. Он никому об этом не рассказывал, но, похоже, пришло время. – Я просто однажды очнулся на улице, помня странное, но кто я – я не знаю. А имя мне вообще приснилось. Я по ночлежкам жил, а две недели назад пришел человек и предложил легкие деньги. Ну и вот… А ты как?

– Думаешь, с такой рожей много куда работать берут? – Брок откинул капюшон, зло стянул кепку, вставая так, чтобы свет ближайшего фонаря хорошо его осветил. Зрелище было не самое приятное, но Баки был уверен, что видел много худшие вещи. А шрамы… Ну а что шрамы, если человек звучит с тобой в унисон. А Брок звучал, и еще как.

– На работу не берут, девкам ты не нравишься, – усмехнулся Баки, – да моя амнезия мне сейчас малиной кажется. Еще скажи, живешь в коробке.

Брок очень по-доброму усмехнулся, словно разглядел в Баки не болванчика, а живого человека.

– Я в том зале, куда ты завтра придешь, – он сказал это уверенно, даже не допуская мысли, что Баки передумает, – работаю. Ребят молодых тренирую. Слушай, а почему Солдат?

– А у тебя какое имя в Клетке? – тут же спросил Баки, ему было интересно.

– Квазимодо, – хохотнул Брок. – Зато меня знают. Это, конечно, не особо хорошо, раз знают меня, значит знают, как я дерусь, а это ставки… Ты не ходи часто драться, даже раз в месяц не ходи, только когда сильно надо. Так почему Солдат?

– Я был Солдатом, – пожал плечами Баки, чувствуя, что можно рассказать. Броку – можно. – Зимний Солдат. Представления не имею, что это значит. Позывной, наверное. Среди бездомных много ветеранов. Наверное, я такой же.

На самом деле, Баки помнил, что он был не просто солдатом, он был оружием, но рассказывать этого он не собирался.

– Зимний Солдат, значит, – протянул Брок, но Баки показалось, что это словосочетание ему знакомо.

– Ты знаешь что-то о Зимнем Солдате? – тут же спросил он, и заметил заминку Брока, тот явно не хотел говорить об этом, но Баки испытующе на него смотрел, уверенный, что если сейчас Брок ему соврет, то он развернется и уйдет домой, и это созвучный с ним человек останется в прошлом, потому что созвучные люди не врут друг другу. Баки не хотел, чтобы ему врали.

– Это проект, – не стал юлить Брок, но говорил он аккуратно. – Я читал документы, пока меня не вышибли по ранению, у меня был довольно высокий допуск. Так вот, я читал документы. Это проект солдат-мастеров на все руки. Значит, ты в него входил.

– Ты знаешь что-то еще? – с надеждой спросил Баки, не понимая, зачем хочет бередить рану, которую зарекся трогать.

– Баки, даже если и знаю, я тебе больше ни слова не скажу, это же гос, мать ее, тайна, – рассмеялся Брок. – Я только знаю, что проект заморозили, а персонал распустили. Так что прости, парень, я тебе не помогу вспомнить.

– Я не уверен, что хочу, – признался Баки. Он пытался как-то сопоставить услышанное с тем, что обрывками помнил сам. Выходило что он, оружие, проект мастера на все руки, убийцы, которым владела какая-то Гидра. Но сейчас он был свободен, никто о нем не знал, а Зимний Солдат – всего лишь название проекта, которое ничего не будет значить ни для кого.

– Может, оно и лучше так будет, – пожал плечами Брок. – Новая жизнь, новое все. Ладно, Баки, давай по домам, мне завтра вставать рано.

– До завтра, Брок, – попрощался Баки. Оказалось, что они прошли небольшой парк насквозь и теперь расходились в разные стороны. От расставания было грустно, хотя раньше Баки не грустил, даже если люди, с которыми ему приходилось расставаться, были ему симпатичны. Сейчас же Баки ощущал себя потерянным ребенком, которого надежный взрослый взял за руку и повел, а он пошел, потому что взрослые лучше знают. И снова становиться потерянным не хотелось. – Я приду! – крикнул он закрывающейся двери такси, но Брок высунулся и помахал ему.

Оставшись один, Баки побрел домой, на ходу мониторя все вокруг от случайных прохожих до хулиганов и грабителей, но его все обходили стороной, хотя он чувствовал на себе взгляды даже в столь поздний час.

Дома он пересчитал деньги, которых оказалось двенадцать тысяч с мелочью. Половину Баки сразу же отложил на квартиру, этого как раз должно было хватить почти на полтора года, оставшиеся деньги он снова спрятал в тайник, оставив себе немного, потому что сейчас у него было все, что нужно, и тратить деньги было просто не на что.

Баки вымылся, натянул на себя пижаму с забавным медведем с подушкой на кофте и завернулся в свое большое теплое одеяло, угол которого заменял ему подушку.

Он никогда не пытался анализировать прожитый день, понимая, что, если что-то и придет, какие-то воспоминания, то это произойдет внезапно, и он про них не забудет, это точно. Но сегодня, перед тем как закрыть глаза, чтобы погрузиться в беспокойный сон, в котором снова будут вставать неясные призраки прошлого, Баки задумался о Броке, всем собой желая, чтобы это был тот самый человек.

Нужный адрес Баки нашел легко и быстро, но вот заходить не спешил, кружил вокруг, заглядывал в окна спортзала, высматривал там Брока, пока тот не вышел сам, сложив руки на груди, упер взгляд точно в Баки, хотя он был уверен, что его не видно на другой стороне улицы. Но Брок видел. От этого было не по себе, а еще почему-то очень приятно. Брок стоял и ждал целых пять минут, когда Баки решил проверить, сколько еще он так простоит, но через десять понял, что играться они могут долго, и проще зайти, раз пришел, ведь ему обещали потанцевать.

– Ну привет, Белоснежка, – оскалился ему Брок, но Баки разглядел там теплую улыбку.

– Почему Белоснежка? – не понял Баки, хотя обидным это прозвище ему не показалось, оно легло правильно, идеально, словно так его кто-то уже называл, кто-то созвучный, и даже объяснял, почему Белоснежка, но память не подкинула ни того, кто его так называл, ни почему. И Баки просто пожал плечами. – Ладно, пусть будет Белоснежка.

– Потому что, – хохотнул Брок. – Пойдем, и не шугайся никого. Покажи, что ты крутой, и к тебе никто не полезет сам.

– И как мне показать, что я крутой? – не понял Баки. Он вообще не хотел кому-то что-то показывать, но, похоже, Брок знал лучше.

– А сейчас ты меня в блин раскатаешь в ринге, – хохотнул он, – и всем сразу будет понятно, что ты крутой, потому что меня тут еще ни один не раскатал. Ну что, пойдем, покажу, где можно переодеться.

– А там… – Баки очень хотел спросить, не будет ли там никого, потому что светить свою руку он очень не хотел. Можно было вообще не переодеваться, но он почему-то прихватил с собой сумку с вещами, поэтому отказаться было как-то глупо. Или нет.

– В мою пойдем, душ, правда, общий, а вот раздевалка у меня своя, – успокоил его Брок. – Обещаю, даже смотреть не буду.

– Спасибо, – выдохнул Баки. Он бы не смог объяснить, что он там не хочет показывать, когда Брок сам ходил и спокойно светил своей обгорелой рожей. Вот только высокотехнологичный протез и сопутствующие шрамы точно логичному объяснению не поддавались.

– Держи, тоже пригодится, – Брок кинул в него перчатки и бинты. – Или, если хочешь, можем по-взрослому, без всего этого.

– Ты хочешь прямо как в Клетке? – не понял Баки. Он был удивлен, что человек хотел драться без защиты, когда она есть.

– Почти, – оскалился Брок. – Семи-контакт, Белоснежка.

В Баки что-то щелкнуло, словно встал на место выбитый сустав. Слова были правильными, теми самыми, заветными, после которых всегда был хороший бой. Но он не помнил, откуда и почему они имели для него смысл.

Брок закрыл дверь, давая Баки возможность переодеться без свидетелей, и тот вышел уже через пять минут, переодетый в спортивные штаны, футболку, обязательно с длинными рукавами, и левая ладонь затянута в тонкую перчатку.

– Знакомьтесь, черти, это Белоснежка, – объявил Брок, когда они зашли в зал и подошли к рингу, у которого собралось шестеро парней лет двадцати и старше. – Сегодня Белоснежка покажет вам на мне, к какому недостижимому идеалу вы, девочки, должны стремиться. Начали.

– Я тебя сейчас совсем опозорю и сделаю одной рукой, – пообещал Баки, убирая левую руку за спину. Движение тоже было привычным, да и он прекрасно понимал, что Брок может сломать себе руку, если влетит кулаком в его протез.

Они медленно пошли по кругу, изучая друг друга. Брок подобрался, пригнулся, готовый как атаковать, так и отражать удары, а Баки скользил, все ускоряя и ускоряя шаг, но не срываясь на дурацкий бег по кругу. А потом ударил. Внезапно, точно, с половиной той силы, которой обладал, но к этому удару Брок был готов, словно уже провел с ним не один бой, а не встретил вчера в Клетке. Хотя, может он так пристально наблюдая за ним запомнил его любимые связки. Только как их вообще можно было выяснить из трех боев с разными противниками? Но, так или иначе, первый удар он отбил. А вот второй уже не успел. Барнс даже не бил, только обозначал удары: голова, грудь, живот, бедро. И все это одной рукой да так быстро, что Брок просто не успевал закрыться или уйти, хотя у него почти получалось, и это было прекрасно.

Баки знал, что превосходит всех бойцов, которых встретил за последнее время, но Броку они все не годились и в подметки, потому что тот был прекрасен, хотя, Баки был уверен, у него был долгий перерыв, пока он восстанавливался, и это сказалось, если не на технике, то на скорости. Было жаль, очень жаль, что такой боец потерял форму, и Баки чувствовал, что тому просто не с кем ее наверстать. Не с этими же желторотыми юнцами, которые ему в рот смотрят.

Баки провел еще пару ударов, а потом Броку удалось достать его хорошим ударом ноги в корпус, от которого он не успел уйти, но Баки тут же поймал ногу, выкрутил ее и уронил Брока, зажав в захвате.

– Сдаюсь-сдаюсь, – постучал ладонью по полу ринга Брок, Баки его отпустил и помог подняться.

– Тебе нужна практика. Много больше практики, – сказал Баки то, что видел. Он бы очень хотел помочь Броку прийти в форму, потому что чувствовал, что он может лучше, может быть быстрее. Но для этого Брок должен был попросить, потому что сам он предлагать свои услуги опасался. Не был уверен, что Броку вообще это нужно, не хотел лезть в чужую жизнь. Ведь они даже суток не знакомы.

Чужие взгляды на него после того, как он действительно раскатал Брока, были частью восхищённые, а частью какие-то странные, Баки идентифицировал их как ревнивые. И правда, как он мог раскатать любимого учителя?

– А тебе делать, что ли, нечего, Белоснежка? – усмехнулся Брок.

– Если ты о работе, то у меня ее нет, – честно ответил Баки. – И я пока не искал. Я… заработал достаточно.

У него сейчас было больше денег, чем за весь прожитый год, он ни в чем себе не отказывал, если принять во внимание то, что ему вообще было очень мало нужно. Наверное, единственное, что Баки себе позволял из излишеств, было дорогое шоколадное печенье. А с учётом того, что следующие полтора года ему не нужно будет тратиться на жилье, денег у него было достаточно. На пару месяцев точно хватит. Но это не значило, что работа ему не нужна.

Только была проблема – у него не было документов. С квартирой ему повезло, потому что за него попросили, а вот с работой… да и что он умеет, он не знал.

– Заработал он достаточно, – проворчал Брок, и от этого ворчания почему-то стало тепло на душе. – Ты сколько боевых искусств знаешь?

– В совершенстве или только отдельные элементы и связки? – тут же уточнил Баки, слабо понимая, как он, ничего не помня, назовет хоть одно название.

– Начнем с того, что в совершенстве, – предложил Брок. – Ты показываешь – я называю, что это, идёт? Поиграем в угадайку. Кто знает, тоже подсказывайте.

Баки чуть в ладоши от радости не захлопал, как Брок красиво решил его проблему, не сказав о ней ни слова.

– Давай, Белоснежка, поехали. Не волнуйся, – как-то очень мягко сказал Брок, – все, что ты мне покажешь, я узнаю и назову.

И он назвал, Баки и сам не предполагал, сколько всего знает, потому что не вычленял что-то одно, пользуясь сразу всем.

– А теперь объясни какой-нибудь прием из САМБО вот этому обалдую, – Брок втолкнул в ринг одного из своих подопечных. – Посмотрим, как ты объяснять умеешь.

В голове Баки промелькнуло что-то вроде узнавания, он явно уже делал это раньше – учил кого-то драться. И учителем он был жёстким, требовательным. Но учил кого-то не такого, кого-то более хрупкого, девочек, но память отказывалась давать что-то еще.

Только когда он заговорил, объясняя, понял, что что-то не так, его не понимали, смотрели странно, только Брок понимающе кивнул.

– Я понял, Белоснежка, только давай то же самое, но по-английски, хорошо? – попросил он.

– А я… Да, просто привык учить так, – не стал разваливаться в луже, в которую сел, Баки. – Поехали. Я показываю медленно удар и блок. Ты запоминаешь и повторяешь, потом проверяю, как запомнил.

В итоге к полудню все шестеро подопечных Брока, с которыми тот тренировался, знали по связке из САМБО, а Баки был собой доволен. Он давно этого не чувствовал – удовлетворения от хорошо сделанной работы. Брок снова хлопнул его по плечу, разливая по телу и душе тепло, словно похвалил его вот так молчаливо.

– Ладно, хорошо позанимались, всем спасибо и до завтра, – попрощался он со ребятами. – А мы с тобой пойдем куда-нибудь поедим. Тут есть неплохая жральня. Ты как? Я угощаю, – добавил он, увидев сомнение на лице Баки.

– Нет, я сам за себя могу заплатить, – упрямо ответил Баки, но кивнул. – Хорошо, пойдем.

Он нутром чуял, что Брок хотел с ним о чем-то поговорить. О чем-то важном, поэтому они уходили из спортзала.

Брок ушел в душ, а Барнс пошел сразу переодеваться, он за эту тренировку даже не вспотел, не та нагрузка, не то все, но с Броком было приятно. Просто приятно, хорошо, спокойно, словно они знали друг друга очень давно и долго, словно прошли вместе через что-то страшное, и теперь просто заботятся друг друге, кто как может.

Баки чувствовал, что Брок его очень хорошо понимает, что это тот самый человек, которого он искал, потому что Брок не задавал вопросов, он просто помогал почти незримо, молчал там, где другой бы обязательно что-нибудь сказал и говорил тогда, когда и сказать-то было нечего.

Они устроились в маленьком кафе, и Баки сразу же нашел в меню десерт, проигнорировав все остальное. Раз сегодня он собирался потратить денег на обед, то пусть это будут вкусняшки. Заказав все пять видов чизкейков и шоколадный пуддинг, Барнс посмотрел на Брока в упор.

– Что, Белоснежка, любишь сладкое? – но в вопросе Баки услышал добрую насмешку, словно ничего другого и не ожидал.

– Люблю, – кивнул Баки. Он любил не только сладкое, но почему-то именно сладкое доставляло ему огромное удовольствие.

– Значит большое теплое одеяло и десерты, вот чем тебя можно соблазнить, – размышлял Брок. – Я хочу предложить тебе работу, Баки. Документы не важны, платить буду наличкой каждую неделю. Кого тебе тренировать – найдется быстро, ты много всего знаешь. Приходить будешь после обеда и до вечера. А после закрытия этого бедлама только мы с тобой. Ты прав, мне надо восстановить форму, и только с тобой у меня это получится.

Баки задумался. Это было хорошее предложение, потому что квартира у него была оплачена, еда тоже была, и можно было не тратить деньги, выигранные в Клетке, а пользоваться заработанными, тем более, что больших трат у него в ближайшее время не предвиделось. Если только Брок не собирается его регулярно таскать в это кафе. Оно не было дорогим, но все равно не на каждый день.

– Но если к тебе придут и спросят, кто я такой? – чуть прищурился Баки, везде ища подвох.

– Я скажу, что ты мой личный тренер, и не совру ни единым словом, а лицензию у тебя никто спрашивать не будет, – пообещал Брок. – Так что, идет?

– Идет, – кивнул Баки, принимаясь за первый чизкейк, а Броку как раз принесли салат. – Только не хнычь, когда я буду тебя гонять.

– Идет, Белоснежка, – кивнул Брок, но Баки видел, что тот очень рад, что он согласился.

Для Баки начались дни, наполненные смыслом. Он точно знал, что он делал, он знал, что делал это хорошо. Его очень ценили люди, которых он тренировал. Они быстро привыкли к тому, что он был довольно мягким в обычном общении и жестким, иногда до жестокости, на тренировках. Но он никогда не ставил крест на ком-либо, если у него что-то не получалось, всегда доводя дело до конца, потому что считал, что, если не справляется ученик, значит, не справился учитель. Поэтому ученики всегда справлялись, ne mit’em tak katan’em, иногда приговаривал Баки.

Брок сказал, что язык, на котором говорит Баки во время тренировок, а он часто на него сбивался, правда, тут же переключался обратно, русский. Сказал, что тоже знает несколько фраз на нем, по работе было нужно.

А по вечерам, когда все уходили и Баки с Броком оставались наедине, Баки гонял Брока. Он гонял его на скорость, потому что с техникой все было в порядке, и страшно ругался, потому что результатов пока не было. Уже две недели, как не было результатов.

– Да успокойся ты, Белоснежка, дай расчехлюсь, и все будет, – успокаивал его Брок, улыбался и совал в руки то самое шоколадное печенье, которое Баки себе позволял изредка, хотя Баки никогда не говорил, что любит его. Наверное, Брок действовал по принципу: самое дорогое – то, что надо.

С каждым днем, проведенным с Броком, Баки казалось, что он всегда вот так вот был с ним. Нет, были еще, другие, но с ними не было так хорошо, даже весело. Брок много смеялся, шутил, заставляя смеяться Баки.

С Броком было хорошо, спокойно, правильно. Но Баки постоянно ощущал какое-то странное чувство дежавю, словно что-то такое уже было, и щенки, которых он тренировал в ринге, и сам Брок, и это “Белоснежка”.

Баки долго думал, почему именно белоснежка, даже перечитал сказку и посмотрел мультфильм, но так и не понял аналогию принцессы, жившей у семи гномов, и себя, просто ничего не помнящего вояки. Но мультик ему понравился, и он посмотрел еще несколько разных, и как-то вечером после тренировки Баки предложил Броку сходить завтра в кинотеатр. На один из новых мультфильмов.

Брок так долго хохотал над предложением, что Баки уже собирался обидеться, но тот, похоже, кожей почувствовал изменяющееся настроение своего – Баки надеялся – друга, и ржать перестал.

– Хорошо, Белоснежка, сходим. С тобой я готов хоть в огонь, хоть в воду, хоть в кино на мультфильм про драконов, – и он снова, привычно правильно хлопнул Баки по плечу. – Я просто не ожидал, что ты любишь мультики.

– Знаешь, иногда мне кажется, что ты обо мне все-все знаешь, – признался Баки. – Это так странно, словно мы были с тобой знакомы в моей прошлой жизни.

– Нет, Белоснежка, тебя я не знал, это точно, – как-то печально ответил Брок, словно хотел бы знать, словно жалел, что не знал.

– Зато сейчас мы узнаем меня вместе, – улыбнулся Баки. – Спасибо, что не спрашиваешь. Я знаю, что ты видел мою руку.

– Знаешь, я столько всего в жизни видел, что спрашивай я обо всем, столько бы не прожил, – весело усмехнулся Брок. – Ладно, пойдем ко мне, накормлю тебя яблочным пирогом. Ко мне соседка подкатывает так.

От слов, что к Броку кто-то подкатывает, неприятно царапнуло где-то внутри, напомнило Баки о том, что он не единственный в жизни Брока.

– А ты к ней как? – осторожно спросил Баки.

– Не боись, Белоснежка, – Брок снова хлопнул его по плечу и рассмеялся, – я только твой принц.

– Да? – недоверчиво спросил Баки, понимая, что спрашивать глупо, а сама фраза иррациональным жаром прокатилась по венам, скопившись теплом в паху. Было приятно думать, что он у Брока самый важный, самый главный в его жизни, но Баки понимал, что это попросту невозможно. Они же всего месяц знакомы.

– Да, Белоснежка, ты укатываешь меня так, что мне больше никого не надо, – рассмеялся Брок.

Баки давно знал, где живет Брок, он жил в паре кварталов от зала, в маленькой квартирке на одну спальню, и вот сегодня он звал Баки в гости. Это будоражило, потому что его собирались впустить в дом, открыться еще немного, или очень сильно, потому что дом много мог рассказать о своем хозяине.

Но квартира Брока оказалась безлика, по-военному аскетична и чиста, словно в ней только что поработала уборщица. Сам Баки тоже старался поддерживать чистоту и порядок, но у него, откровенно говоря, получалось плохо, словно даже армия его ничему не научила, и он был тем еще неряхой.

Он смутно помнил, что за разводимый им бардак его кто-то ругал, кто-то очень важный для него, но он даже не пытался прибрать за собой, потому что не помнил, что раскидывал. Сейчас он, как мог, прибирался, потому что в голове почему-то звучал голос Брока, ругая его за “пиздец в хате”.

Оглядывая квартирку Брока, Баки казалось, что он тут не живет. Спит, может быть, но не более. Показалось даже, что его обманывают, и эту квартиру Брок снял специально, чтобы привести его сюда, чтобы не показывать, где он на самом деле живет. Баки нахмурился, не понимая, зачем нужна была столь сложная схема, он вдруг почувствовал себя, словно его поймали в перекрестье прицела и маленькая зеленая точка четко горит промеж лопаток.

Брок, кажется, спиной почувствовал изменение состояния Баки, повернулся к нему и улыбнулся.

– По жилищу можно слишком много узнать о его хозяине, – просто сказал он. – А я не хочу, чтобы обо мне знали лишнее даже те, кого я зову к себе. Еще больше я не хочу, чтобы обо мне что-то узнали незваные гости.

– Ты скрываешься от кого-то, – догадался Баки. – Мне иногда кажется, что я тоже скрываюсь.

Прицел убрался, объяснение вполне устроило Баки, он немного расслабился, проходя в кухню, где сел на табуретку у окна.

– Держи, – Брок поставил перед ним половину яблочного пирога и принялся готовить кофе. Кофе у него был зерновой, имелась кофемолка и турка, которые он достал из верхнего шкафчика.

Теперь Баки начинал понимать, куда смотреть, чтобы узнать что-то о хозяине. Это на первый взгляд все было стерильно и безлико, а если чуть заглянуть внутрь, вглубь, то можно было узнать много всего. Но шариться по чужому жилищу он не собирался.

– А ты не будешь? – спросил Баки, когда Брок поставил перед собой только чашку с кофе.

– А я сладкого не ем, – усмехнулся Брок. – Ты ешь, Белоснежка, а то пропадет. А чужой труд жалко.

Яблочный пирог всколыхнул в Баки что-то странное, какое-то ощущение воспоминания, словно что-то такое он уже ел, почти как сейчас, ощущение было очень похожим, только тогда было опасно, а сейчас спокойно. Он не мог вспомнить, но был уверен, что кто-то важный так же кормил его похожим пирогом. От этого стало грустно.

У него был кто-то важный, но он его забыл и никак не может вспомнить. Баки так хотелось, чтобы у него снова был кто-то важный, раз тот, другой, его не ищет. А, может быть, он даже умер. Баки хотелось, чтобы Брок был таким важным, но он сам еще не до конца понимал, что для него входит в понятие “важный”. Но очень-очень хотелось быть не одному, быть нужным.

– Эй, Баки, чего загрустил? – точно определил его состояние Брок, хотя Баки просто завис с вилкой во рту.

– У меня был кто-то очень важный, – признался Барнс. – Но я не помню, кто это. А он меня не ищет. Значит, я ему же не важен?

– Может быть, он просто не может тебя найти? – предположил Брок. – Или сам умер, а ты не помнишь, потому что не хочешь расстраиваться?

Брок чего-то недоговаривал, Баки это чувствовал, недоговаривал, но не врал, а сам Баки уже понял, что человек не обязан говорить ему все на свете, и если он о чем-то умалчивал, но не врал, значит так надо. Хотя умалчивание Баки не нравилось, словно оставляли за кадром что-то важное. Но здесь Брок мог оставлять за кадром кого-то, важного для него самого, кого-то, кого тоже не было.

Баки иногда казалось, что они с Броком нашли друг друга в этом большом городе, потому что оба искали кого-то важного, кого-то, кто был, и которого не стало. Так или иначе.

– Этот кто-то тоже давал мне яблочный пирог, – сказал Баки, а Брок вдруг странно улыбнулся, радостно и грустно одновременно.

– Все у тебя еще будет, – пообещал он. – Если сам захочешь. Твой мультик завтра в семь есть. Кинотеатр в двух кварталах отсюда, так что оставайся у меня. Сходим на чертов мультик, я пойду в зал, а ты сможешь съездить домой. Как раз вернешься к своей смене. Только у меня нет большого теплого одеяла. Плед есть. Ну что, останешься?

Баки показалось, что Брок спросил это даже с какой-то надеждой, и он решил согласиться. С Броком можно было поговорить, просто посидеть, быть не одному. Он отчего-то чувствовал, что он не любил оставаться один, хотя и искал одиночества, когда жил на улицах и в ночлежках. Он искал общества, которое бы его не тяготило. И вот нашел.

– Хорошо, – кивнул Баки. – Одеяло – это не так важно.

И он остался. Они просидели проговорили о чем-то совершенно неважном почти до полуночи, хотя с утра было рано вставать, раз Барнс хотел сходить на мультик. Брок даже пару раз спросил, уверен ли он. Баки чувствовал, что Брок не очень хочет идти, но отчего-то пойдет. И это грело.

Устраиваясь на довольно удобном диване в маленькой гостиной, Барнс долго крутился, не мог заснуть, все думал о чем-то непонятном, чувствуя, что вот такая ночевка на диване в безликой квартире у него не впервые. Что это чуть ли не нормальное его состояние, когда все безликое и нет ничего своего.

– Эй, Белоснежка! – негромко позвал Брок, которому, похоже, надоело это верчение Баки на диване. – Иди ко мне спать. Так хоть один из нас выспится.

И Баки даже не задумался, что это может быть как-то неправильно, что он не хочет, потому что он хотел, очень хотел оказаться рядом с Броком. Словно во сне он, таща за собой плед, зашел в спальню, где Брок уже лежал подвинувшись к одному из краев двуспальной кровати, освободив место для Баки.

– Подушку тащи, чудило, – хохотнул он, и Баки, сбегав за подушкой, вернулся и устроился на кровати.

– Прости, – пробормотал он.

– Спи уже, – и Брок повернулся к нему спиной, а Баки снова не мог уснуть, чувствуя неправильность ситуации, словно так уже тоже было, но не хватало одной какой-то детали. Баки снова повертелся, устраиваясь, а потом с тяжелым вздохом к нему повернулся Брок, ничего не говоря, обнял, подгреб под себя, утыкаясь носом в затылок.

– Не одеяло, но так будет уютнее. Спи, Белоснежка, – почти приказал Брок, и Баки закрыл глаза, успокаиваясь.

Теперь все было правильно, спокойно. Хорошо. Баки не успел подумать ни одной мысли, потому что, почувствовав рядом чужое тепло, сразу же заснул.

Утром тоже Баки не успел подумать ничего толкового, потому что Брок разбудил его, всучил кружку какао, Баки не представлял, как он узнал, что это его любимый напиток по утрам, а не кофе, и они почти побежали в кино, потому что опаздывали. Во время сеанса Баки, как завороженный, смотрел на экран, переживая за нарисованных героев сказочного мира с драконами, рыцарями и магией больше, чем мог переживать за реальных людей, и только оказавшись на пару часов дома, оставшись в одиночестве, Баки завернулся в одеяло, чтобы ощутить подобие того тепла, что давало тело Брока, и задумался.

Он не любил, когда его касались посторонние люди, не любил, когда ограничивали его движение, а Брок сделал оба сразу, и Баки, вместо того, чтобы взвиться, попытаться ударить, успокоился и уснул. Сразу же. Словно это было какой-то магией, вот только знать бы, откуда все это известно Броку, который знал, что Баки только в ринге позволял коснуться себя, и то, если дотянешься. А он с первого дня хлопал его по плечу, кормил вкусняшками, словно знал, что Баки любит, и вот теперь…

Баки запутался. Брок казался знакомым незнакомцем, но память отказывалась ему помогать, там зияла дыра. Хотя он знал, что память у него отличная, он все запоминал с первого раза. А еще узнал, что знает несколько языков, когда случайно залез на сайт на французском, а потом и на немецком. Потом ему стало интересно, и Баки выяснил, что знает еще и японский. Это было совсем необычно, и он даже было решил, что он был каким-нибудь разведчиком или внедряемым агентом. Потом подумал, что он мог быть хакером, потому что навыки обращения с компьютерами у него были явно выше обывательских, но Пентагон он решил не взламывать, хотя ему казалось, что может.

Баки ехал в зал и не знал, как дальше общаться с Броком, который обнимал его ночью, потому, что ему было приятно, он хотел еще этих объятий, но как о таком вообще можно попросить? Да никак. Он и на мультик-то предложил сходить через тяжелые мучения. Но мультик ни к чему не обязывал, а вот ночные обнимашки…

Но ничего не произошло. Все было так же, как и до этого, а через пару дней Брок показал ему пачку дисков с мультиками.

– Можем у меня посмотреть как-нибудь, – предложил он.

– Ты же не любишь мультики, – недоверчиво сказал Барнс, не понимая, что происходит, не спеша соглашаться, отчасти потому, что очень-очень хотелось.

– Я выбрал такие, чтобы и мне нравились, – заверил Брок. – Так что? У меня семь дисков, Белоснежка. Можем в воскресенье за раз все жахнуть…

– А можем в вечер по мультику? – с надеждой спросил Баки.

– Можно, – улыбнулся Брок. – Продукты пополам, готовлю я. Когда хочешь начать?

– Сегодня мы уже мультик смотрели, давай с завтра. Что купить? – предложил Баки.