Текст книги "На два мира (СИ)"

Автор книги: Snejik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Баки толкнул очередную дверь, непохожую на другие, она словно кричала о том, что это воспоминание важно для него. За ней оказался их первый раз с Броком. Баки в очередной раз за полгода сбежал от Стива к нему, потому что не мог успокоиться, когда Брока не было рядом. Чем это было вызвано, он не понимал, что ему физически его не хватало.

Он тогда долго не мог уснуть, ворочаясь в гостевой спальне, а потом пришел к Броку и попросился лечь с ним. Брок тогда сказал ему, что он не железный, но откинул одеяло, подвинувшись. Баки аккуратно лег, укрылся, стараясь не отобрать у Брока все одеяло. Тот отвернулся от него, но Баки повернулся, обхватил его поперек груди живой рукой, выдохнув в затылок, и Брок тяжело застонал, поворачиваясь к нему и впиваясь в губы поцелуем.

Тогда все внутри Баки возликовало, он понял, чего ему так не хватало – присвоить Брока себе.

Баки засмотрелся на то, как они скидывали с себя пижамные штаны, как тянулись друг к другу, ласкали, как горячечно Брок шептал нежности вперемешку с матом, как брал Баки, и тот отдавался, так жадно наслаждаясь их близостью, что даже сейчас у него кружилась от этого голова.

Ив снова дернул его, возвращая к делам насущным, а Баки тряхнул головой, закрывая дверь. Он помнил ту ночь в мельчайших деталях, и сейчас только убедился в этом.

– Я через неделю к нему переехал, – задумчиво сказал Баки. – Мне казалось, что Стив на меня обидится, но он только похлопал меня по плечу и сказал, что очень рад, что я могу теперь быть счастлив.

Они много дверей оставили позади, пока не подошли к первой, которая даже на вид была крепкая. Перед ней уже начались воспоминания Зимнего о том, как он подорвал Фьюри и пытался убить Стива, но Ив не увидел в них ничего важного. Да и в том, что Брок, в итоге перешел на сторону Капитана Америки тоже.

– Это мое последнее обнуление, – сказал Баки. Ему не хотелось открывать эту дверь, он знал, что за ней боль, но он должен был попытаться вспомнить как можно больше.

Он попытался ее открыть, но ничего не получилось. Попытки ее выбить тоже не увенчались успехом, и тогда Ив его подвинул.

– Дай попробую. Вот сейчас и проверим, насколько хорошо лечит Злата, – у Ива в руках появились отмычки, которыми он ловко и легко вскрыл замок, который не смог открыть Баки. – Что, я был вором, и хорошим.

За дверью были люди в белых халатах, которые суетились вокруг него, стоял Пирс, Брок. Зимний отчитывался о своем состоянии и говорил, что знал человека на мосту. И короткое безразличное “обнулить”.

Баки испугался, что сейчас снова почувствует, как электрошок бьет, от чего тело бьется в конвульсиях, но ничего не произошло. Он увидел только то, что предшествовало этому обнулению.

– Так вот, как они это делали, – задумчиво произнес Ив, видимо углядев что-то кроме ощущений Зимнего. – Варварство.

Они пошли дальше, где Ив так же умело вскрывал остальные двери, которые были заперты. Все то же “обнулить”, но Баки открывалось все больше и больше из жизни Зимнего, каждая миссия стала из расплывчатого набора картинок четкой, яркой.

Он увидел, теперь четко, как взгляд Брока, сначала безразличный, становится жалостливым, от чего резануло по сердцу, потому что Зимнему было все равно, как на него смотрят. Зимнему, но не Баки. И как жалость сменяется восхищением пополам с желанием. Как тот становится внимательнее к Зимнему, как пропускал обнуления, и тогда Зимний хоть немного, ненадолго, но становился похожим на человека.

Они подошли к двери, которая была больше похожа на сейфовую, с кодовым замком. Баки даже не попытался ее открыть, понимая, что у него это точно не выйдет. Если до этого двери просто были железные и со сложными замками, которые Ив вскрывал, как семечки щелкал, то здесь Баки подумал, что ничего не получится.

– Я могу тебе помочь? – спросил он, но Ив просто отмахнулся от него, принимаясь подбирать код.

Баки не знал, сколько прошло времени, да и как оно вообще течет здесь, когда они гуляют по его воспоминаниям, он не представлял. Похоже, Иву удалось подобрать код, потому что дверь открылась, и первое, что увидел Баки – это мужчину в камуфляжной форме, который приказывает ему забыть все, что он видел и слышал, просто стирает все увиденное и услышанное.

– Хороший доминатор, – прокомментировал Ив, – знаешь, кто это?

– Нет, – ответил Баки, он не знал, кто это.

Это были воспоминания Зимнего. Последняя вылазка в этот мир, после которой Пирса убили, а Баки стал свободен, но, Баки теперь помнил, случится только лет через пять. За дверью на него словно обрушилось цунами из воспоминаний. Он вспомнил, как они приходили сюда и, наверное, это было самое важное, и можно было не идти дальше, но, Баки уже не хотел отступаться, раз появилась возможность все вспомнить.

Пирс разморозил Зимнего, снарядил. Сейчас Баки видел, как тот нервничает перед этой встречей. Они садятся в самолет и летят на этот самый остров с побитой бетонной взлеткой. У Зимнего приказ охранять Пирса от любой угрозы, но пока угроз нет и Зимний считывает окружающую информацию, находясь словно в полусне, не затрачивая лишние ресурсы организма.

Пилот остался сидеть в кабине, а они вышли и направились сразу к бункеру. Пирс шел впереди, уверенный, что тут нет никакой опасности. Зимний был с ним не согласен, и держал оружие наготове, но в этом пустынном месте все равно не было никого и ничего. Пирс набрал код, и перед ними разъехались массивные двери, которые Баки уже видел, только, видимо, на “этой стороне”. При свете аварийного освещения они спустились на пятый этаж и Пирс сам открыл массивную дверь, за которой было что-то похожее на алтарь, увитый кучей проводов. Зимний думал о том, что охраняемый объект нарушает все мыслимые и немыслимые инструкции, но не вмешивался, позволяя начальству делать то, что оно делает. Они поднялись на этот алтарь, и прошли сквозь какое-то мерцающее окно, которое появилось, как только они вошли в помещение, в котором, кроме этого алтаря была еще масса компьютеров.

И вышли на другой стороне в такое же помещение, только все компьютеры которого были разгромлены, хотя что-то где-то еще мигало лампочками. Горело аварийное освещение. Они вышли через какой-то явно черный ход, и сейчас Баки вспомнил это. Другая дверь, она выходила в паре километров от основного входа в бункер, он вспомнил о ней еще там, когда они пошли обыскивать это место, но не смог определить, где это может быть. Теперь он четко знал, где это, и почему они не проходили никаких роботов. Выйдя наружу они с Пирсом шли по замшелым камням в, казалось, бескрайней тундре, и выходили к побережью, где их ждал тот странный мужик в камуфляже.

– Погуляй, Агент, – отослал его Пирс, когда они поздоровались с мужиком в камуфляже.

Зимнему был не очень понятен приказ, поэтому он просто отошел, мониторя тундру и прислушиваясь к разговору.

– Мне нужны планы вашего последнего проекта, – заговорил мужчина в камуфляже.

– А, проект “Озарение”, откуда вы о нем знаете? – спросил Пирс, не надеясь на ответ.

– Не важно, откуда. Знаем и все. Нам нужны чертежи и все, что у вас есть, и тогда мы откроем вам новые для вас технологии.

Зимний чувствовал, что Пирс боялся этого человека, но не приказывал ему ни пристрелить его, ни как-то еще попытаться обезопасить его персону.

– Хорошо, но мне нужно время, – ответил Пирс.

– Время у вас есть. И еще, мне нужен ваш Солдат. Взамен я дам вам других. И инструкции к ним. Что скажете?

– Других?

– Да, других.

– Мне надо подумать.

– Думайте. А еще нам нужен Тессеракт. Мне все равно, как вы его достанете. Вы с ним все равно ничего толкового сделать не сможете, – мужчина скривил губы в презрительной усмешке. – Но мы, создав оружие, поделимся с вами. Даю слово.

Они поговорили еще о чем-то, а потом мужчина заставил Зимнего все забыть об этом разговоре. Они вернулись тем же путем, что и пришли, и дома Зимнего ждало очередное обнуление. Пирс чего-то очень боялся, поэтому обнулял Зимнего каждый раз после такого похода.

– Почему эта дверь была такая? – спросил Баки.

– Потому что тебе стерли память магией, это гораздо эффективнее, чем электрошок. Твой мозг восстанавливался, поэтому ты снова начинал вспоминать. А принуждение ломает волю. Воля Зимнего была столь слаба в этом отношении, что сбросить магическое принуждение забыть он просто не мог. Теперь, наверное, ты можешь, но для этого нужно время. А его у нас нет, – объяснил Ив.

Оставив дверь открытой, они пошли дальше. Некоторые двери открыть не получилось ни у Ива, ни у Баки, но тот был готов к тому, что не сможет вспомнить все.

– Почему некоторые не открываются, – все же спросил он.

– Я не знаю, – честно ответил Ив. – Память – довольно хитрая штука. Что-то все равно затирается, невозможно помнить все. Ну, я не говорю про Злату. У нее была фотографическая память, но она себя улучшила так, что теперь помнит все-все. Ты не такой. Поэтому смирись.

– Ну, я не стремлюсь помнить все о Зимнем, – признался Баки, хотя они уже откопали несколько его миссий в России, тогда еще Союзе.

Они шли все дальше и дальше, двери становились все более старыми, но крепкими, и каждую из них открыть становилось все сложнее, словно Баки не хотел вспоминать. Они проходили смену кураторов, миссии, которых, теперь Баки понимал, было не так много, чтобы действительно корить себя за них. Да и его жертвы были не ангелами. Они видели, как Баки обнуляли, раз за разом, когда в нем снова просыпался человек. Ив только кривился, видя это, и Баки почему-то это радовало. Радовало то, что столетний вампир и, как он сам сказал, убийца против подобного обращения с людьми. Не-человек считал обращение с Баки бесчеловечным.

Они прошли воспоминание о том, как тренировали похожих на него, тоже суперсолдат, но что с ними стало потом, Баки не знал, да и, сказать по правде, ему было на них плевать.

Они подошли к странной двери, которая оказалась словно завалена чем-то изнутри, а на самой двери красовалась красная звезда.

– Здесь, – уверенно сказал Баки, но что именно означало это “здесь” он не знал, но был уверен, что все его беды начались где-то за этой дверью.

Он сам попробовал толкнуть ее, но там, если и поддалась, то совсем чуть-чуть, и тогда за дело снова взялся Ив, сказав, что он здесь именно за этим: открывать закрытые двери.

– А вы не рассматривали вариант, – вдруг сказал Ив, с силой толкая дверь, которая тяжело, но поддавалась, – что несуществующий, это не ты в прямом смысле, а что-то, что ты потерял в себе? Кем ты был, но перестал быть?

– Нет, – они вообще, как решив, что несуществующий, это он, не возвращались больше к этому, – мы это не обсуждали.

– Ну и зря, – дверь поддалась и распахнулась, и оттуда, почти буквально шарахнуло красными звездами погон, и яркой, до боли знакомой звездой на красном фоне новой еще книжки. – Похоже, мы нашли твои звезды.

Баки дернулся, когда ему в лицо полетели эти звезды воспоминаний, рефлекторно закрылся, словно они могли его ранить, но нет, они были иллюзорными, существовали только в его голове. Баки чуть не выпал из собственных мыслей, но Ив его удержал, схватив его за руку.

– Стоять, – рявкнул, – сосредоточься. Ну же, давай!

И Баки с трудом вернул себе спокойствие, снова сосредоточился, нашел в себе силы заглянуть в дверной проем. Там стояло уже знакомое кресло, в котором сидел он, а напротив стоял мужчина и зачитывал коды, которые сковывали сидящего в кресле, буквально впиваясь в кожу, в мышцы, в мозг.

Баки почувствовал, как его пробирает паника, он мелко задрожал от ужаса, что сейчас все повториться, что Ив сейчас зачитает эти слова, и он станет ему послушным оружием, бессловесным инструментом, но тот просто уверенно вошел в воспоминание, походил вокруг сидящего в кресле Зимнего и попытался отодрать одно из слов-оков. Баки взвыл, словно его резали по живому, словно снова его били электрошоком, изогнулся весь, падая на воображаемый пол длинного коридора. Почувствовал, как хрустнули кости чужой ладони в его руке, как длинно выдохнул Брок, и словно очнулся, понимая, что причиняет любимому человеку боль, выпустил покалеченную руку и открыл глаза.

Брок кривился от боли, но Злата тут же подскочила и, проведя своими пальчиками по руке восстановила ее целостность и убрала боль.

– Прости, – прошептал Баки, погладив Брока по плечу и отстранился, чтобы больше не причинить боли, даже случайно, но Брок снова подвинулся к нему и сам взял за руку.

– Ты не один, малыш, я с тобой, – так же тихо сказал он. – Продолжайте, что вы там делали.

Баки снова закрыл глаза, так ему было легче сосредоточиться на том, что делал Ив, и на своих собственных воспоминаниях, снова почувствовав легкое прикосновение к своему разуму.

Они снова, как-то очень легко оказались в том воспоминании, из которого выпал Баки, и Ив позвал его к себе.

– Скорее всего тебе будет больно, но ты должен мне помочь, иначе я могу покалечить твой разум необратимо, – Ив взял его за руку, а Баки почувствовал, как снова сжимает ладонь Брока, но взял себя в руки, задышал ровнее, и полностью сосредоточился на действиях Ива.

– Что я должен сделать? – спросил он, уверенный что полностью успокоился и готов к тому, что сейчас будет.

– Если честно, то не знаю, – ответил Ив. – Я первый раз сталкиваюсь с подобным программированием личности, хотя считаюсь знатоком всего этого. Но в вашем мире совершенно варварские и бесчеловечные, но, надо отдать им должное, действенные методы. Не волнуйся, я уберу все это безобразие. Я же профессионал в своем деле.

– И многих ты избавлял от принуждения? – спросил Баки, чтобы отвлечься хоть как-нибудь от предстоящего выворачивание его мозга на изнанку.

– Да как тебе сказать, – Ив внимательно оглядывал оковы, подцеплял их пальцами, от чего Баки кривился, как от зубной боли, пытался найти слабое место в этих словах. – Я больше принуждал. Но и снимать приказы тоже приходилось. Так, мы сейчас не обо мне. Давай вместе.

Они взялись за первое слово-окову, что была словно впаяна в запястье, и потянули, отдирая с кожей. Баки застонал, снова сжимая руку Брока, но тут же выпустил, почувствовал, как тот обнимает его, прижимает к себе, целует в висок и шепчет что-то успокаивающее.

Баки было тепло в его объятиях, тепло и спокойно, он даже сумел немного расслабиться, хотя чувствовал, что все равно напряжен, как перетянутая струна. Но на этот раз он смог не потерять сосредоточенности, не выпасть снова.

С трудом, но они смогли отодрать первое слово-окову, полилась кровь, но Баки понимал, что это все лишь у него в голове, что надо взять себя в руки. Он предполагал, что триггеры придется вытравливать из него, почти выдирать с мясом, но не думал, что это будет так буквально. Ив подцепил второе слово-окову, и Баки так же взялся, как и за первое.

– Готов? – спросил Ив, и Баки кивнул, хотя готов он совершенно не был.

Он услышал собственный стон, и как сильнее сжались объятия Брока, и его тихий шепот, доносившийся как через вату:

– Давай, Баки, ты сможешь. Я рядом, я с тобой, – не зная, как еще он может помочь, Брок просто сжимал его в объятиях и гладил по голове.

Баки становилось легче, и он изо всех сил рванул, наплевав на боль, на то, как тяжело это было, потому что у него был Брок, которого он не хотел потерять, ради которого смог бы вытерпеть любую боль, только оставаться рядом.

Последние три слова были словно вколочены в голову Зимнего, и Ив отстранил его, сам аккуратно, по миллиметру начал вытаскивать одно из них. Баки застонал от разлившейся боли в голове, которую он чувствовал последний раз после обнуления, слышал, как Брок просит Злату сделать что-нибудь, чтобы ему не было так больно. Наверное, она что-то сделала, потому что боль притупилась, стихла.

Ив продолжал вытаскивать из него все, что вколачивали долгие годы, что было с ним всегда, чего он боялся больше всего на свете. И от чего сейчас избавлялся вот так: с болью, со страхом, что ничего не получится и с надеждой, что наконец-то все закончится, и больше не будет никого, кто сможет сделать его послушной куклой.

Предпоследнее слово шло очень тяжело, Баки физически ощущал, как из него будто жилы тянули, но не сопротивлялся, давая полную свободу действий профессионалу. И Ив вытащил предпоследнее слово, а последнее, странно, но он просто выдернул его, легко, практически безболезненно.

– Ты свободен, – сказал он сидящему в кресле мужчине, Зимнему, и тот встал, направляясь к Баки, и словно вошел в него, растворился в нем, и Баки почувствовал, как пропадает его непринятие Зимнего, как он становится им, и, одновременно, самими собой.

И распахнулись остальные двери, воспоминания о прошлом, довоенном и военном хлынули потоком, словно прорвало плотину, которая чуть не захлестнула Баки, он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы облегчения, как, не открывая глаз, находит губы Брока, целует его, гладит по щекам и заполошно дышит.

Он больше не чувствовал присутствия Ива у себя разуме, и коридор с дверьми исчез, оставив его в чистом поле, просшем луговыми травами, а вокруг роились картины прошлого, каждую из которых он теперь отчетливо видел и мог выбирать, что вспоминать, что откинуть подальше, как совершенно ненужное.

Он улыбался видя Стива, еще до эксперимента Эрскина, мелкого пацана, который любил нарываться, хотя ни разу не победил ни в одной драке. Видел, как крепла их дружба с годами, как началась война, и его призвали на фронт, как он не хотел, чтобы Стив участвовал в этой войне, его мелкий Стиви, которого хотелось оградить от крови и грязи. Он мысленно нежно огладил эти воспоминания, которые делали его именно Баки. Снова увидел идеальную машину Зимнего, навыки которого уже было не вытравить из него, и смирился с ним, с тем, что это тоже он – идеальный убийца, только теперь свободный принимать решения. И принял его, становясь более цельным. А потом увидел последние пару лет, их с Броком, как стремительно развивались их отношения, как радовался за него Стив, понимая, что его друг счастлив со своим бывшим хэндлером. Как он снова обретал себя, и открыл глаза, улыбаясь.

– Не благодари, – улыбнулся ему Ив. – А теперь валите отсюда, потому что мы тут явно лишние.

– До завтра, – махнул им Баки и, взяв Брока за руку, потащил в их каюту.

– Расскажешь мне что-нибудь? – поинтересовался Брок, когда они, поскидывав одежду, устроились в кровати, обнимая друг друга.

Брок перебирал волосы Баки, а тот лежал, устроив голову у него на груди и выводил на ней какие-то одному ему ведомые узоры металлическими пальцами. И рассказывал. И хорошее, и плохое, все, что помнил и теперь хотел этим поделиться с одним из самых близких людей. Второй сейчас сходил с ума где-то в другом мире, и Баки очень волновался за него, но здесь и сейчас ничем не мог ему помочь, а биться в бессильной истерике не давал ему Брок.

Они уснули под утро, проговорив оставшуюся часть ночи обо всем на свете, и Баки казалось, что он понял, что имела ввиду Косатка, когда говорила, что ему надо примириться с Зимним. Теперь Баки понимал, что он наконец-то в мире с самим собой.

========== Глава 17 ==========

Проснулись они только к обеду, но почему-то ужасно довольные и радостные, хотя чем дальше шло, тем непонятнее все становилось. Хотя еще один кусок головоломки сложился, когда Баки открыл ту дверь со звездой. Он действительно увидел звезды, словно брошенные ему в лицо, и встретился лицом к лицу с Зимним. Если не это имелось ввиду, то тогда он не представлял себе, что еще можно сделать и с кем он должен встретиться вновь.

Баки наморщил лоб, пытаясь обдумать произошедшее вчера, но Брок не дал ему и минуты на это, потянув на себя, целуя жадно, страстно, не оставляя ни простора для маневра, ни двузначности.

Баки оторвался от его губ, мокро лизнул заросший щетиной подбородок и скользнул вниз по шее, целуя, прикусывая чувствительную тонкую кожу.

– Господи, Баки, – резко выдохнул Брок, пытаясь удержаться от того, чтобы жестко натянуть его рот на свой член. Он двинул бедрами, и понятливый Баки откинул одеяло, сдергивая с Брока белье, тут же взял в рот его наливающийся член и облизал головку, жмурясь от удовольствия и почти урча. Брок снова двинул бедрами, и Баки взял глубоко, пропуская почти до горла, застонал от наслаждения, и полностью выпустил член.

– Или ты сегодня хочешь быть главным, – спросил Баки, похабно улыбаясь, облизывая член Брока с порнографичной улыбкой.

– Еби и не квакай, – отозвался Брок, – или я тебя сам выебу.

– С нетерпением жду, мой командир, – Баки похабно облизнулся, снова засасывая головку и играя языком с уздечкой. Брок выгнулся от удовольствия, прижимая голову Баки к своему паху, не давая оторваться, и тот принимал до горла, стонал так, что Брока прошивало импульсами удовольствия, и Брок оттянул его за волосы, потому что испугался, что кончит прямо сейчас, хотя он рассчитывал на медленный утренний секс. Но, похоже, Баки был другого мнения. Он убрал руку Брока и снова склонился к его члену, обхватывая его влажными яркими губами, пососал головку, от чего того выгнуло, и он кончил с громким стоном, прижав голову Баки к своему паху.

Баки проглотил все до капли, облизал опадающий член, и потянулся к Броку за поцелуем. Тот с жадностью ответил, ощущая свой вкус на мягких губах.

– Теперь я бесполезен, – расстроился Брок, поглаживая член Баки.

– Хочу трахать тебя долго, – лизнул его Баки в шею, посылая тысячи мурашек по телу. – Но сначала я тебя вылижу.

И, не спрашивая, перевернул Брока на живот, приподнимая его задницу и раскрывая ее ладонями, трогая пальцем сжатый вход, и припал к нему, проникая внутрь языком, жарко выдыхая. У Брока от этого поджались пальцы на ногах, он дернулся, насаживаясь на ласкающий его язык и пальцы, чувствуя, как снова возбуждается. Баки погладил его за яйцами, слегка надавливая, проникая языком особенно глубоко, от чего Брок дернул бедрами.

– Вставь уже, – рыкнул он, и почувствовал, как ко входу прижался истекающий смазкой горячий член.

– Да, мой командир, – мурлыкнул Баки, протискиваясь в разлизанную, но все равно узкую задинцу. – Такой горячий… и только мой.

Баки толкнулся, а потом заставил Брока лечь, укладываясь на него, он хотел чувствовать его вот так, всем собой, целуя плечи и вбиваясь в любимого мужчину. Брок вскидывал бедра, подаваясь навстречу таранящему его члену, стонал, почти выл в голос, а Баки прикусывал его за уши, шею, гладил всего и вжимался в него всем телом, чтобы чувствовать его всего.

Брок подавался назад, вскидывал бедра, а потом потянулся к своему члену, начиная дрочить, и почти сразу с громким стоном содрогнулся в оргазме, сжимая Баки в себе. Баки было хорошо до звезд перед глазами, он продолжал трахать Брока, пока оргазм не накрыл его с головой.

– А ты бы хотел с ней еще раз? – спросил Баки, поглаживая по спине лежащего у него на плече Брока.

– Со Златой? – уточнил Брок, хотя уточнение было и не нужно.

– А с кем еще-то? – усмехнулся Баки. – Согласись, это было приятно, когда чувствуешь друг друга так, близко и далеко одновременно. Знаешь, мне понравилось.

Баки мечтательно поднял глаза к потолку, перебирая в памяти события прошлой ночи, зажатое между ними податливое тело, гибкое, горячее как внутри, так и снаружи.

– Если не считать, что это было форменным сумасшествием, то да, – ответил Брок, – мне понравилось. И, наверное, я бы не отказался от еще одного раза. В качестве экзотики, так сказать.

– Я тоже не собираюсь тебя ни с кем делить, – мурлыкнул Баки, – на постоянной основе. Но от еще одного раза со Златой я бы не отказался.

– И как ты себе это представляешь? – поинтересовался Брок, потому что мысль еще раз почувствовать Баки так, через тонкую стенку, внутри женщины, была заманчивой. – Что, придем к ней и скажем, что хотим повторения банкета? А если это была разовая акция?

– Да ладно, она ведет себя, как мартовская кошка. Думаю, если мы придем с конкретными намерениями, она только обрадуется, – Баки поцеловал Брока в лоб. – Как тебе идея? До вечера все равно ничего делать не будем, вампиры спят.

– Ты из меня все эти намерения вытрахал не далее чем час назад, – ответил ему Брок.

– Ты чувствовал, какая у нее аура? Да к ней только подойди поближе стоит, как будто месяц не ебался, – Баки потолкал Брока, чтобы тот вставал. – Пошли давай, один раз живем.

– Хуй с тобой, – согласился Брок поднимаясь, – но если она тебе молнию в голову всадит, то я не при делах. Можно подумать, мы на ебаном курорте. Жрем, спим и трахаемся, как кролики.

Они привели себя в порядок, ощущая странный мандраж предвкушения, словно они собирались не сексом заниматься, а голову в пасть зверю совать. Хотя у Баки и было предположение, что Злата может им отказать, но почему-то он был уверен, что этого не будет.

Когда без стука ввалились в приоткрытую дверь, она сидела на диване и заплетала свою яркую невозможно длинную косу.

– Что, мальчики, выпить пришли или поговорить? – приветливо улыбнулась она.

Баки сел с одной стороны от Златы, положив руку ей на колено, а Брок, выдохнув, присел с другой, повторив действия Баки. Они оба почувствовали, как их окутывает желание, бьет дурманом в голову, как член становится колом, хотя еще пять минут назад Брок был уверен, что у него не встанет.

Злата положила свои ладони на пах обоих, немного сжав, и Баки потянулся к ней за поцелуем, а Брок прихватил губами нежную кожу на шее. Шаловливые ручонки Златы еще сильнее сжали их члены, а потом она ловко расстегнула обоим штаны, выпуская на волю оба члена. От нее пахло возбуждением, чистотой и чем-то сладким, похожим на миндаль. Вчера Баки так снесло голову, что он не обращал на это особого внимания, но сегодня хотелось медленно разделить ее с Броком, один он бы даже не подумал заняться с ней сексом, но вместе… В этом было что-то необычное, еще более возбуждающее, а сама Злата вся была – желание. Возбуждение было таким сильным, что мозг отказывался нормально работать, они раздевали Злату в четыре руки, сдергивая с нее то немногое, что на ней было надето, скидывали с себя мешающую одежду. Они горячечно ласкали друг друга, изучали руками и губами тела, а потом Брок подхватил Злату на руки, и она тут же оплела его руками и ногами, призывно потеревшись о его член, и он сделал то, что она хотела, – опустил ее на свой член, а сзади подошел Баки. Он прижался к Злате, прижимая ее к Броку, потянулся сначала за поцелуем к ней, потом к нему. Они целовались, чувствуя на губах ее сладость. Брок медленно покачивал Злату, дожидаясь, когда Баки к ним присоединится, и он не заставил себя ждать. Злата была тугая, словно девственница, она плотно обхватывала мышцами их обоих. Они целовались, насаживая ее на два члена, чувствуя друг друга внутри, и это невероятно заводило. Злата между ними стонала и выгибалась, то хватаясь за шею Брока, ища его губы, то поворачивалась к Баки, обхватывая его, страстно влажно целуя.

– Да, девочка, давай, – стонал Брок, целуя Баки, удерживая на весу Злату.

– Кровать? – выдохнула Злата, и Баки выскользнул из нее, чтобы Брок мог отнести ее на кровать, где она тут же заставила его лечь, сажая ее сверху. – Ну же, Баки, мне же можно тебя так называть? Или сюда.

Баки смотрел на эту картину, где чужая женщина трахала его мужика и совершенно не ревновал, зная, что они не нужны ей, а она не сильно нужна им. Они просто приятно проводят время в компании друг друга.

– Конечно, – Баки снова пристроился сзади, втрахивая Злату в Брока.

Их стоны слились в один, дыхание рвалось с губ, они сцеловывали с плеч Златы капельки солоноватого пота, целовали ее и друг друга, пока она стонала и извивалась между ними. Злата просунула руку между собой и Броком, добираясь пальчиками до клитора, лаская себя, от чего голову срывало совершенно. Брок сжимал одну грудь Златы, теребя ее сосок, а Баки вторую, она скользила между ними, выгибаясь.

– Хочу вас обоих, – горячо выдохнул Баки на ухо Златы, – Хочу… чтобы Брок… Детка, вставь мне.

– Не стесняйтесь, мальчики, – простонала Злата.

Они нашли удобную позу пару мгновений спустя, и Баки чувствовал, как Брок растягивает его, а он вбивается в Злату в этот момент, и было в этом что-то запредельное, нереальное. Страсть рвалась из каждой клеточки тела, Баки чувствовал, как Брок протискивается в него, как одуряюще приятно чувствуется такое долгожданное растяжение, заполненность. Брок чуть подождал, давая Баки привыкнуть, но тот сам насадился на него, не забывая про удовольствие Златы, которая задрала ноги почти до головы, отдаваясь. Как и вчера, она была мягкой, податливой, такой развратной и невинной одновременно. Она сжимала его глубоко в себе, невероятно сильно, умело. Чувствуя Брока внутри себя, Баки словно с ума сошел, одновременно трахая и насаживаясь. Он был готов кричать от наслаждения, но из сорванного горла вырывались только хриплые стоны. Он чувствовал спиной Брока, как тот впивается зубами в его плечо, хрипло дышит, нетерпеливо вбиваясь. Баки чувствовал, что скоро не выдержит, кончит, просто взорвется от этих ощущений.

– Давайте, мальчики, – требовательно простонала Злата, сама принимаясь насаживаться на член Баки, который, зажатый между двумя телами, просто дурел от ощущений.

Он кончил первым глубоко в Злату, до одури сжав в себе Брока, откидываясь на него, чувствуя, как тот содрогается в оргазме, слыша, как длинно простонала Злата, сжимая его внутри себя, как она вся крупно задрожала.

Они повалились на кровать, тяжело дыша, переплетясь телами, и долго лежали молча, приходя в себя от одуряющего секса. Но едва кончив, они оба чувствовали, что снова готовы пойти на второй заход.

Злата, все поняв без слов, принялась вылизывать их, поочередно беря в рот их члены. Это было похоже на невыносимую пытку удовольствием. Она сосала член Брока, поглаживая Баки за яйцами, проникая пальцами в его растрахнную и болезненно чувствительную задницу, легко находя простату. Ему казалось, что он кончит только от этого. Брок стонал рядом, прижимая голову Златы к паху, и Баки чувствовал, что и он близок к разрядке. Злата заставила их кончить одновременно, и Баки просто закричал от удовольствия, слыша громкий стон Брока сквозь сжатые зубы.

А потом они с двух сторон вылизывали ее, пока не довели до невменяемого состояния, и ее не затрясло в очередном оргазме.

– Теперь вы сможете оба прожить долгую жизнь вместе, – сказала Злата, когда они, разомлевшие, натрахавшиеся, казалось, на месяц вперед, лежали на ее огромной кровати, и она нежно поглаживала Баки по спине, а Брока по животу.

– Что ты имеешь ввиду? – не понял Баки. – Ты что-то сделала?