Текст книги "Унеси меня на облака (СИ)"
Автор книги: Smaragd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Ты так ничего и не понял, Гарри. Извини, мне нужно идти, – Драко сделал шаг назад, чуть ли не молясь про себя о том, чтобы выражение его лица было хотя бы спокойным. Главное, не терять достоинства…
– Куда?! К любовнику?! И как новый хахаль? Хорошо трахает? Судя по всему нет, раз ты тянешь время на работе, лишь бы к нему не бежать! – Поттер уже не сдерживал гнева. Таким его Малфой ещё никогда не видел. – Да включи ты мозг! Хватит истерить! У нас же всё было хорошо, пока тебе в голову не взбрела эта блажь.
Ох, как много Драко мог бы сказать в ответ! Припомнить каждую ложь, каждую обиду, каждый раз, когда ему приходилось уходить в тень, отодвигаться на дальний план ради Уизлетты или многочисленных друзей Поттера. Да, он делал это вполне осознанно, сам гордился своим пониманием чужих слабостей, чужих обстоятельств, своим бережным отношением к личному пространству Гарри. И никогда не жаловался даже самому себе. Он мог бы методично и спокойно перечислить все такие случаи. Он мог бы разъяриться и наорать в ответ… Только поздно. И никому уже не нужно.
– Хорошего вечера, Гарри, – еле слышно сказал он и закрыл за собой дверь, направляясь в сторону лифтов. «Если. Он. Меня. Остановит…» – стучало в висках. «Гарри, останови меня, верни!» – кричало сердце. «Не смей оборачиваться, Малфой!» – оглушал разум. И душа, почти погибая, соглашалась с ним…
*
Всё ещё пребывая в каком-то замороженном состоянии, Драко поддался уговорам неугомонного Джеймса и пошел в кино, которое и оказалось обещанным сюрпризом. Скоро он сам с удивлением заметил, что оттаивает, согревается продрогшей душой от щедро раздаваемого тепла этого удивительно солнечного мальчишки. Опыт маггловского способа отдыхать оказался занимательным во всех отношениях, поскольку Поттер-младший нашёл небольшой камерный кинотеатр, выбрал далеко не банальный фильм и к тому же успел познакомить Драко с правилами использования кресел последнего ряда, совершенно серьезно и очень убедительно доказывая, что «места для поцелуев» – это не просто присказка, а обязательная к исполнению инструкция. И если Малфой не хочет, чтоб Джеймс снова нарушил правила, был оштрафован и подвергнут домашнему аресту, то лучше не сопротивляться и поступать как законопослушные граждане. Драко в изменчивом свете, льющимся с экрана, долго смотрел на его лицо, на чуть влажные губы в мелкой сеточке складок, на смешинки в теплых карих глазах и думал, что… пошло бы оно всё к боггартовой бабушке! Он взрослый серьёзный мужчина, а Джеймс – подросток? Он бывший любовник Гарри, а Джеймс – старший сын Поттера? Он… б-ы-в-ш-и-й… Ему сейчас просто нужно это тепло, нужен рядом не кто-то, а именно Джейми. Джейми… И Драко заставил себя забыть, всё и всех, отключиться от собственных правил и принципов хотя бы на один вечер. Он улыбнулся в ответ на такую невинную хитрость юноши и сделал вид, что идёт на уступки только ради репутации настоящего джентльмена, каким Джеймс Сириус Поттер, безусловно, и является. Они оба сознательно приняли правила этой игры. Ни один из них об этом не пожалел, о чем свидетельствовал тот факт, что оторваться друг от друга, прийти в себя и выйти, наконец, из зала они смогли задолго после окончания фильма, пропустив десятиминутные титры, включение света и деликатное покашливание смотрительницы.
…………………………………………………………………….
(1) В значении «выход».
Поттер: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/79056190.jpg
========== Глава 4 ==========
На следующий день Малфой получил бутылку вина Romanee Conti, стоимость и возраст которого оценил по достоинству. К ней прилагалась записка: Джеймс поздравлял с юбилеем свадьбы и предлагал Драко научить его разбираться в тонкостях выбора вин; можно начать уже сегодня вечером и именно с этой бутылки.
Настроение Малфоя резко испортилось. Ну надо же, он забыл про юбилей! Ещё месяц назад Астория обсуждала с ним предстоящий торжественный приём в мэноре, уточняла организационные вопросы. Никакого особенного ажиотажа, помпезности или чрезмерной неуместной романтики не намечалось. Миссис Малфой была умной деловой женщиной и её не интересовали лишние сантименты, голубки, сердечки и фонтаны шампанского, но устроить приличный званый ужин в честь пятнадцатилетия совместной жизни она считала необходимым. Соблюсти приличия, напомнить о роли Малфоев в обществе, познакомить подрастающего Скорпиуса с нужными людьми. Драко, разумеется, согласился. А потом забыл! И всё из-за Поттера! В предстоящую субботу мэнор ждёт гостей, а он даже не удосужился подарить Астории её любимые орхидеи.
И в последние дни сорвал несколько консультаций с курсантами аврората. Мальчишки приходили на занятия неподготовленными, и Малфой под этим предлогом отделывался от нерадивых служак. Абсолютно непрофессиональный подход! Он же на то и наставник, чтобы наставлять, вправлять мозги неопытным разгильдяям, каждая ошибка и небрежность которых может и окружающим, и им самим стоить слишком дорого. И в еженедельной аналитической записке Министру он позволил себе схалтурить. Впервые за все годы работы. Чёрт знает что в голове! Поттер-старший, Потер-младший! Бред! Ещё Поттера среднего не хватает до кучи!
Драко был зол на самого себя. И твёрдо решил ответить Джеймсу отказом. Хватит играть с ребёнком в эти опасные игры. Потакать его болезненным фантазиям и глупой, всё возрастающей привязанности. И собственной невесть откуда взявшейся слабости. Джеймсу это простительно и даже в силу возраста, подросткового максимализма и воспитания позволительно. Но он-то, Малфой! Решил пожалеть парнишку, не топтать его первое чувство, не плевать в юную неокрепшую душу, не бить под дых отказом? Неокрепшая душа, нежная, ранимая, не просто мечтающая о счастье, а упрямо и дерзко стремящаяся к нему, не покрытая ни шрамами, ни корками, не успевшая обрасти бронёй… Что за чушь! У Джеймса есть родители, бабушка с дедом, многочисленные родственники, вот пусть они и учат влюблённого дурачка уму разуму, а заодно вытирают ему сопли. Или всыплют хорошенько по заднице, чтобы не смел заигрывать со взрослыми мужчинами!
Драко был зол на самого себя и на весь мир. На подчинённых, на начальство, на плохую погоду, на слишком громкие клаксоны маггловских тарантаек, на глупости в газетах, на застрявшую в петельке запонку, на тупые писчие перья, на пролитый кофе, на паршивые салфетки, на Поттера, на Джеймса… Он уже собрался написать своему юному ухажёру вежливое, но решительное письмо с необходимыми разъяснениями, однако потом подумал, что сказать всё мальчишке в лицо будет и благороднее, и правильнее. Уже почти собрал в голове логичные и в меру красивые доводы и почти облачил их в словесную элегантную обёртку, но его отвлёк вызов на срочное совещание к Главному аврору. Ничего себе! С какого перепуга Поттер дергает на внеплановое совещание, когда и аврала никакого нет? Но придётся идти. У Малфоя резко до зуда засосало под ложечкой. Наверное, от того, что с утра ничего не ел, пропустил обед, вот организм и бунтует.
Выходя из лифта, он увидел знакомую спину в синем мундире и притормозил. Гарри обернулся и… даже не кивнув, не дрогнув ни одним мускулом на лице, вошёл в свой кабинет и закрыл дверь прямо перед носом Малфоя…
Главный аврор был явно не в духе. На публике, тем более в рабочей обстановке никто никогда не видел Гарри Поттера таким. Колючим, нервным, почти истеричным. Собравшиеся тайком переглядывались и пожимали плечами. Он даже внешне заметно изменился. Похудел что ли, осунулся, тени под глазами, раздражение на подбородке. Неужели брился обычной бритвой? Ему бы сейчас приложить прохладный компресс из… Драко, чтобы не смотреть на Гарри скосил взгляд в сторону окна.
Совещание проходило на повышенных тонах. Подчинённые, которым Главный устраивал выволочки, то краснели, то бледнели, то покрывались потом. Всё это не очень-то касалось аналитика Малфоя. На Поттера, разошедшегося не на шутку, было некомфортно смотреть, его голос вызывал что-то похожее на смутную тревогу и однозначное неприятие происходящего, но вмешиваться в разборки авроров и их главы Малфой не видел повода и не имел желания.
За окном листья деревьев сменили чистую летнюю зелень на разноцветие – скоро осень. Скорпиус уже вернулся из Франции и готовится к новому учебному году, просил Драко помочь ему с подбором учебников, пока Астория занята… Надо обязательно найти время и пройтись со Скорпи по книжным лавкам. Купить ему что ли новую сову, а то Бригитта совсем постарела и не может поднимать тяжёлые бандероли. Не забыть посетить собрание Попечительского совета Хогвартса. А там и вокзал Кинг-Кросс, знакомый запах поезда, волнующий с детства. Воспоминания, встречи… Джейми…
– … и чем, интересно знать, занимается весь аналитический отдел? – вывел Драко из раздумий резкий непривычно ехидный голос Поттера. – Хотя нет, не отвечайте, мистер Малфой. Судя по тому, что даже мой секретарь занята исключительно переживаниями за чужую судьбу, ваш отдел составляет аналитические прогнозы по развитию событий в личной жизни своего начальника. А у нас серия убийств! И если ваш, мистер Малфой, отчет уже лежит на столе Министра, но у меня на столе лежит толстый такой хер. С бантиком и надписью на ленточке “От аналитиков Аврората и Драко Малфоя лично”! Мне карты Таро раскинуть или на кофейной гуще погадать, чтобы собрать факты воедино и получить мало-мальски вменяемый анализ?! – Поттер перешел на крик, шокировав всех присутствующих на совещании. Обвинения явно были высосаны из пальца: оперативникам требовался отчет психологов, но никак не аналитиков. И если Главный орёт на Малфоя, то причина не в службе, а в чем-то другом!.. Народ навострил ушки в ожидании жареного. – Так что, мистер Малфой, есть у вас новости? Порадуете меня чем-нибудь, кроме тех жеваных и пережеванных соплей, которые мусолятся уже не один день в кулуарах?
– Если вам, мистер Поттер, доставляет радость чтение отчетов моего отдела, то странно, что вы не воспользовались папкой для бумаг с вашего же стола, где вот уже сутки, как лежит результат нашей работы, – Драко поднялся. – Гадания и всякого рода предсказания, помнится, были одним из ваших любимых предметов в школе, – оправил мантию. – Извините, сэр, служба! – он демонстративно кивнул и на глазах у притихших коллег вышел из кабинета. У Гарри Поттера побелели костяшки сжатых в кулаки пальцев.
*
– Тебе не понравилось? – в глазах Джеймса подлинный испуг и разочарование, заставляющее руку саму тянуться к его волосам в желании погладить, успокоить, приободрить. Драко с трудом сдержал каменное выражение лица и сохранил неподвижность. – Мне это вино посоветовал дядя Перси.
На Джеймса было больно смотреть. Мерлин! Что за сентиментальность? Кто ему этот мальчишка, так по-детски готовый расплакаться от того, что Драко вернул ему присланное вино, сославшись на чрезмерную дороговизну? Сын, друг, ученик, любовник? Вообще никто, ноль, пустое место. Папочкин сынок! Опасный раздражитель! Драко уже начал произносить прощально-назидательную речь – надо эти игры с огнём прекратить раз и навсегда:
– У твоего дяди Перси неплохой вкус. Но… Ты понимаешь, Джеймс, я был обязан поговорить с тобой с самого начала и тогда же расставить все точки над i. Теперь же я должен… – но осёкся, натолкнувшись взглядом на влажный блеск карих глаз: «Он что, и правда, расплакаться готов? Бедный мальчик, такой дерзкий, решительный не по годам – и такой ранимый, как я сам когда-то…»
– Тебе же понравилось, как мы целовались? Да, Драко?
Чуть по-другому уложенные волосы с выпрямленными кончиками (а ему так даже больше идёт: лицо выразительнее и глаза кажутся ещё больше), щёки в пятнах нервного румянца, влажные губы, родинка возле уха, крошечная, светлая, чуть выпуклая…
– Конечно, понравилось, – непроизвольно ответил Малфой. И осёкся, затряс головой: «Что я несу?!» А Джеймс уже улыбался и хватал его за руки, и гладил по коленям, тащил куда-то. Закричал, что забыл чёртово вино, вприпрыжку вернулся к скамейке, подхватил бутылку и намертво вцепился в руку Драко. И улыбался, улыбался. Широко. Доверчиво. Счастливо. Как можно было отказать такой улыбке, особенно когда перед глазами всё время стояло искажённое лицо Поттера-старшего, и его голос, высказывающий обидные несправедливые претензии заглушал все звуки вечернего сквера. Все, за исключением голоса Джеймса, гулко, почти по-взрослому рокотавшего в пещерах подсознания:
– Я тебе покажу такое место! Это что-то! Драко, не пугай меня так больше. Я же не маленький, если возникают проблемы, то так и говори. Я всё пойму и постараюсь решить. А то я думаю, при чём тут вино. А оказывается не при чём. Ты меня озадачил, а я хотел тебя туда отвести с закрытыми глазами. Ты вошёл бы – и ахнул. Но тебе и так понравится.
«Проблемы? И он их решит?!»
Джеймс болтал без умолку, в коротких паузах его монолога чувствовалось медленно спадающее нервное напряжение, но возрастающая эйфория. Он вёл Драко по центральным улочкам Лондона и крепко держал за руку. Не как ребёнок держит отца или старшего брата, а как… И тот понимал, что сейчас готов сделать всё, о чём только мальчишка не попросит, всё, что только не предложит. Абсолютно всё…
Они поднялись по обшарпанной лестнице не очень презентабельного дома в какую-то, как показалось Малфою грязную голубятню, Джеймс, открывая дверь, повозился с замком и всё с той же многообещающей улыбкой пискнул:
– Драко, хотя бы глаза закрой.
Малфой послушался: разве трудно? Зажмурился и позволил Джеймсу провести себя в какое-то помещение по скрипящим половицам. Кулак хулигански ткнул его в поясницу – Драко открыл глаза.
– Где мы? – постарался он придать голосу суровость. А сам удивлённо завертел головой. Ничего себе!
– Это мастерская моего приятеля, вернее его брата, он художник, фотограф, в общем, по изобразительным искусствам, не известный пока, но у него большое будущее.
– Я вижу, – протянул Драко и смущённо поджал губы. Ещё покраснеть при мальчике не хватало!
Все стены и высокие потолки просторного помещения были оформлены огромными клубными плакатами, фотографиями, репродукциями картин импрессионистов, коллажами на их основе. Тема – обнажённая мужская натура. С исключительным вкусом подобранные очень волнующие, без налёта похотливости изображения, соединённые в непрерывную череду впечатляющих образов, сменяющих друг друга, вытекающих один из другого.
– Вот это Клутье, – замахал руками возбуждённый Джеймс, – а это Трейд Марк, Роффман, тут Дэвид Вэнс, смотри как здорово! – хвалился он, будто сам нарисовал всё это. – А цвета какие! Эти фотки хозяина мастерской, а те – барона фон Глёдена, ты узнаёшь, Драко? А это Джей Эфф. Правда красиво? Художников узнаёшь?
– Ага. Узнаю, – солидно слукавил Малфой. Авторов живописных полотен он ещё смог бы смутно вспомнить, если бы постарался, фовистов очень даже жаловал, но вот современное маггловское фотоискусство точно не входило в круг интересов Драко Малфоя. А, как оказывается, зря… – Ты интересуешься фотографией? «Или художественными изображениями мужских гениталий?» – он с умным видом разглядывал действительно красивые и необычные смешанностью стилей работы и ловил себя на мысли: какой же Джеймс счастливчик, такой разносторонний мальчишка, тонко чувствующий, не стесняющийся выражать эмоции, раскованный, живущий без условностей, вернее, очень мудро умеющий отводить им лишь часть своей жизни. Замечательный парень, послевоенное поколение, не лишённое идеалов, но не придающее им болезненной значимости. Кажется, его главный идеал – счастье во всех его проявлениях.
Драко было так приятно находиться в этой странной комнате, с этим заражающим своей непосредственностью и радостью жизни подростком… Среди мужских ню в разнообразных позах, статуарных, постановочных, вольных, даже слишком. Запечатлённые мгновения мужской красоты в цветовом настроении импрессионистов, дерзкий эффект от которых только усиливался великолепными видами обрамляющей природы, городскими ландшафтами, деревенскими картинками, атмосферой пустыни… Когда тяжесть в паху и неожиданно участившееся дыхание дали о себе знать, Драко подумал, что мальчишка-то вовсе не прост, придумал, куда притащить сопротивляющегося любовника… Любовника… Да уж, ничего ещё не было, так почему же Драко столь легко произносит это?..
В углу мастерской, за стеллажами был накрыт низкий столик. Джеймс так тщательно готовился? Серьёзный подход, однако… Ничего особенного, но от вида сыра, маслин и свежих фиников рот голодного аналитика наполнился слюной. Изящные бокалы, тёмно-малиновые льняные салфетки. Красиво… Столик располагался прямо перед уголком в восточном стиле, застеленным шёлковым ковром и забросанным яркими бархатными подушками. Серьёзный подход… Кажется, парнишка знает, чего хочет. Не такой уж он, похоже, и ребёнок. Соблазняет искусно, совмещая размах и деликатность, ходит вокруг да около, но с каждым кругом приближается всё ближе, ближе… Драко Малфой, ещё не поздно уйти!.. А Джеймс так неумело возится с этой дорогущей бутылкой, скороговоркой задаёт вопросы об элитном алкоголе. Серьёзно интересуется? Уйти? Прямо сейчас? Разрушить весь этот весьма талантливый спектакль? Нет, эту… сказку?.. Драко подумал, что уйти он всегда успеет и перехватил из рук старательно сопящего Джеймса бутылку…
………………………………………………………………………………………
http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/79074133.jpg
========== Глава 5 ==========
«А почему бы собственно и нет?» – уже после первого бокала идея близости неожиданно перестала казаться Малфою запретным плодом. А как бы случайно выпавшие из кармана подсевшего вплотную к нему Джеймса пакетики с презервативами и его театрально смущённый взгляд (Вот прохвост! Но тут явно переборщил, не верю, как говорится…) вызвали лишь лёгкую понимающую улыбку Драко: молодость, молодость… Приглушённый верхний свет, невесть откуда взявшиеся свечи и вторая бутылка уже не столь дорогого, но неплохого вина. Разговор об искусстве, людском ханжестве, новых порядках в Хогвартсе, о музеях, в которых Джеймс хотел бы побывать с Драко, почему-то о расчётах статистических погрешностей в долгосрочных социологических прогнозах… А мальчик так близко, и лишь чуть дрожит, изумительно держится для первого раза… Или не первого? Интересно, у него уже был секс? Наверняка был. Вон какой красавчик и развит во всех отношениях не по годам. Хотя сам Драко в его возрасте только создавал видимость опытности и сексуальной раскрепощённости… Так был секс или нет? (От слова «девственник» Драко вспотел, что-то опасное заворочалось у него внутри. Мерлиновы мощи! Как же, оказывается, пошло и примитивно настроен его организм!..) С девушками, мужчинами? Со сверстниками или… И как ему понравился первый раз? Драко вспомнил свои неоднозначные ощущения от первого настоящего секса и… вспотел ещё сильнее, деликатно вытер лоб платочком, пробурчал что-то типа «жарковато, однако»… Как это было у Поттера-младшего? Он или его?.. Мерлин! Что за чушь лезет в голову! Ещё не хватало обсуждать с Джеймсом такие вопросы!.. А почему бы собственно и нет? Взгляд у парня вполне осмысленный, дыхание держит, глаза не отводит, наоборот, ловит мельчайшие эмоции на лице Драко, вполне элегантно и ненавязчиво касается коленом, ладонью. Высший класс! Плечи заметно напряжены, на руках вспухли жилки, ноги не знает, как лучше устроить, но в целом ведёт себя, как знающий цену себе и своим желаниям молодой мужчина. Красивый, притягательный, ни капельки пошлости и напускной развязности, скорее, чуть таинственный, непознанный… Познать, обнять, завалить, почувствовать своим членом, был в нём уже кто-то или нет, девственность ли свою он так шикарно предлагает Малфою?.. Стоп! Стоп, Драко! Вон из головы эти неприличные жаркие образы! Ты же взрослый маг, а не застоявшийся молодой жеребец в гоне…
Джейми, прямо-таки виртуозный собеседник, сам перевёл разговор на эротическую тему. Начал с обсуждения работ, помещённых в мастерской, потом заговорил о том, что ценится в человеческих отношениях вообще и в интимной сфере в частности. Задавал Драко правильные интересные вопросы, тот просто не мог отмалчиваться в ответ. Короткая непредметная лекция «Древнее искусство любви» была прервана наивным взглядом в упор:
– Драко, а у тебя когда был первый секс? И с кем, с отцом?
Малфой поперхнулся, совершенно забыл, о чём только что вещал, растерянно зашевелил губами. Только взял себя в руки – а Джеймс второй раз догнал его бланджером:
– Если тебе интересно, то у меня ещё никого не было. Нет, ты не волнуйся, я всё знаю про это, – ни капли смущения в задиристом взгляде: наверняка мальчишка долго тренировался перед зеркалом! – И читал, и смотрел, и вообще всё изучил. И целовался тоже. Первый раз в двенадцать, так-то! – гордо повёл Джеймс бровями и поиграл губами. – Правда, с девчонкой, но она была на год старше. Потом тоже с парнями. Я не определился на счёт своей ориентации. Но это ведь не страшно? И теперь, когда есть ты, это же не имеет значения, ведь правда? – «Есть я?!» – С тобой я точно знаю, чего хочу. Только тебя. И ориентация совершенно не при чём, да? Ты, Драко, не волнуйся. Ты мой первый мужчина.
«Не волнуйся?! Вот засранец!»
– Послушай, Джейми… – немного потянулся Малфой и бережно снял ладонь мальчишки со своего колена, сильно сжал в своих руках.
– Только не надо со мной говорить, как с маленьким, – тот, словно в прицелы смотрел в глаза Драко. – Я вот знаю заранее, что ты сейчас скажешь. Поэтому лучше не надо. Я всё решил. Я имею право распоряжаться своей жизнью, своим телом. Совсем скоро я стану совершеннолетним. И это решит ситуацию и с формальной точки зрения.
«Ситуацию?! Ах, вот как ты называешь всё это?!»
– Послушай, Джейми! – начал медленно закипать Драко.
– Я тебя люблю, – просто, без всякого пафоса и надрыва сказал Джемс и поцеловал Драко в запястье. Тёплые мягкие губы прямо на пульсе… – И хочу, чтобы мы сегодня были вместе. По-настоящему.
Мерлин! Все слова разом испарились из головы Малфоя. Разумные, правильные, необходимые слова…
«Вот прохвост! Неужели что-то добавил в вино? Как ему это удалось? – Голова Драко стала неподъёмно тяжёлой, её захотелось положить на плечо малолетнего негодяя, а мысли в ней, наоборот, понеслись вихрем, только не холодным, зимним, а пустынным, горячим, вольным, даже слишком. Во всём теле Драко возникла сладкая истома, проснулись сексуальные желания. Нешуточные такие, резкие, зовущие сначала делать, а потом уже думать, давно забытые. Да ещё как проснулись! Перед глазами, как старательно не отводи их, – стройная рельефная и очень пластичная спина и упругие ягодицы обнажённого натурщика в декорациях жёлто-фиолетовой матиссовской площади в Сен-Тропе или настырный взгляд из-под чёлки кареглазого соблазнителя, придвигающегося всё ближе, который просто придавливает своей взрослостью, решительностью. Взгляд, которому хочется если не подчиняться, то, как минимум, потакать… – Вот прохвост! Опоил?! Нет, не может быть. Джеймс на такое не способен, Поттер всё-таки, гриффиндорец. Хотя на что он на самом деле способен, даже страшно подумать… Нет, это всё от голода, от нервов, развезло, нечего обвинять мальчишку». У Драко нешуточно кружилась голова, но остатки логики умудрялись пробиваться сквозь сладостную пелену предвкушения.
– Можно тебя поцеловать? – голос Джеймса всё-таки дрогнул. Парень принял такую соблазнительную позу, так отвёл своё колено и выгнулся, что у Драко перехватило дыхание. Так! Пора сматываться! А то доиграешься, господин Малфой!
– Раньше ты, милый, не очень спрашивал разрешения, – Драко уже поднимался и пытался ворчанием поддержать собственное бегство, но его слова и действия были истолкованы Джеймсом по-своему. Секунда – и парень прильнул к Драко всем телом, повис на нём, повалил, опрокинул на спину, жадно впился в губы, смело толкнулся языком. «Погоди! Не так быстро! Всё не так! Я должен уйти!» – это были последние разумные слова в голове Драко Малфоя, следующие он уже говорил вслух:
– Да, мальчик мой, так. Так! Какой же ты горячий! Подожди, я сам. Не так быстро, медленнее, так хорошо. Ты чудо, Джейми! – и с дрожью, непроизвольно подмахивая, ловил движения рук на своих бёдрах, на животе, в паху, сам направлял эти желанные пальцы, свободной рукой всё сильнее и несдержаннее прижимая и без того никуда не собирающего исчезать Джеймса, подтягивал его под крепкие ягодицы, старался проскользнуть между ними, обхватывал гибкое юное тело ногами в инстинктивном стремлении перевернуть, подмять под себя, взять верх, показать как лучше, как слаще, ещё слаще…
– Ты сказал «милый»? – прошептал Джеймс в самое ухо, опасливо касаясь его языком.
– Да, милый, – только и смог выдохнуть Драко, скользя губами по его нежной шее, по дёргающемуся острому адамову яблоку, ниже, всё ниже по безволосой груди, вот уже и пупок, нет сил остановиться, ещё ниже, потом можно будет раздеть до конца, всё рассмотреть, попробовать на вкус, оценить, почувствовать каждую его косточку, каждую клеточку, каждую складочку, каждый волосок, сейчас – самое главное, вот здесь… Драко сдёрнул с Джеймса ремень, рывком расстегнул брюки, уткнулся носом в каменный член с некрупной, но резко выделяющейся яркой головкой, длинный, ровный, оценил бугорки поджатых яичек, восковую кожу промежности, услышал громкий стон, не сдержав который Джеймс еле слышно спросил:
– Ты как хочешь? С презервативом? У меня есть. Я согласен, как угодно. И мне надо в душ?
Что же ты… всё испортил, милый? Своей неопытностью, желанием угодить, выразить послушание, непреклонность намерений. Так всё разрушить одним неловким словом? Или…
Драко резко, словно ошпаренный, вскочил на ноги! «Я должен остановиться! Я могу остановиться и остановить его!» Своя эрекция тоже не подвела, и Джеймс восторженно и слегка боязливо уставился на стоящий, уже чуть ли не текущий член Драко. Начал шевелиться, стараясь неумело перевернуться. Драко сделал было решительный шаг от него, но просто почувствовал, что уйти сейчас – значит совершить что-то… непоправимое… Он осторожно опустился перед мальчишкой на колени, ловя его растерянный, ничего не понимающий взгляд, замирая от трепета густых ресниц, от вида покорного тела, не дыша и тщательно напрягая живот чтобы хоть как то задушить собственное всё нарастающее желание. «Шельмец! – застряло в голове Малфоя нервно дёргающейся занозой. – Что же ты делаешь со мной?! С собой! С нами…»
Он крепко обхватил ствол члена Джейми одной рукой и, чувствуя его дрожь, сдвинул кожу к мошонке. Придерживая другой рукой всё время норовящего подняться, перевернуться, возмутиться парня, он быстро с нажимом задвигал кулаком. Время от времени сбавляя темп и меняя силу сжатия, Драко перебирал пальцами немного опустившиеся яички Джеймса, скользил по шелковистой коже к его анусу, но останавливался в дюйме, возвращался к члену и, тяжело надавливая на живот, возвращал поднимавшиеся бёдра юноши на постель. Он с огромным трудом сдерживал искушение хотя бы дотронуться губами до выделяющей смазку блестящей головки, лишь чуть лизнуть по уздечке. С ещё большим трудом прогонял картинки, которые могут уже через минуту, через миг, прямо сейчас, захоти он этого, позволь себе захотеть, стать реальностью: распластанный послушный мальчик перед ним, отведённая, подставленная попка, широко разведённые ноги, упор на колени, прогнутая поясница с треугольником копчика, овальные поджатые ягодицы. Расслабься, милый, сейчас помогу; мягко, бережно, неторопливо, так, как тебе первый раз наверняка понравится, очень понравится. Палец внутри, капля лубриканта – и второй тоже. По кругу, надавливая глубже, осторожно растягивая, готовя… Языком толкнуться неглубоко, задержаться, дождаться стона и приглашающего движения бёдрами… Горячее покорное тело под ним, нежное и отзывчивое на ласки. Нетронутое чужой страстью мягкое колечко сфинктера, тугой медленный вход – барьеров нет, умелые выверенные фрикции – не напугать, не сделать больно, но отдать всё молниеносно без остатка, подарить жгучее длинное наслаждение; выплеск спермы завершает чисто физически отработанное соитие: их первая ночь, первая любовь, самая главная для Джейми. И для Драко…
Драко прекратил мастурбировать Джеймса только, когда тот чуть ли не всего себя залил спермой. Поборов ещё большее, чем собственный оргазм, искушение поцеловать мальчишку, извивавшегося в сладостных судорогах, он бросился в ванную. С трудом отыскал нужную дверь, заскочил под душ, врубил воду и принялся неистово работать кулаком уже по своему изнывающему члену с такой скоростью и мощью, каких не знавал и в молодые годы. Чтобы не орать, набрал полный рот воды и проглотил с последними импульсами вырывающейся спермы…
Забирать свою одежду из-под носа у парня, который, к счастью, не стал тебе по-настоящему близок, но и уж совершенно посторонним теперь точно не является, и одеваться в прихожей было как-то не солидно, и Драко, неторопливо с достоинством натягивая бельё, брюки, застёгивая ремень, запонки на рубашке, расправляя узел галстука и складки на мантии, которую всё-таки решил не надевать, смиренно ловил затылком тяжёлый недетский взгляд Поттера-младшего. Тон Джеймса оказался не намного легче:
– Почему ты не взял меня?
– Тебя что-то не устраивает? Ты плохо кончил? – вполне искренне усмехнулся Малфой, стараясь превратить напряжение в шутку.
– Хорошо, – после паузы отозвался Джеймс. – Но я хотел, чтобы и ты кончил. Не в сливное отверстие, а в меня!
Драко медленно повернулся… Почему, когда он натыкается на этот взгляд, все слова улетучиваются из головы?!
Молчание уже принимало форму фарса, когда Джеймс заговорил:
– Ты не захотел меня потому, что я несовершеннолетний? В этом причина? Соблюдаешь приличия?
Драко отвернулся, забрал с ковра неизвестно как там оказавшиеся перчатки и направился к двери.
– Ты не можешь так просто уйти! – полетел ему вслед возмущённый окрик. – Трус!
Драко показалось, что в спину ударило какое-то болезненное заклинание. Он посмотрел уже от дверей на Джеймса и соврал:
– Да.
– Что да? – тихий вкрадчивый голос подростка окончательно добил Малфоя.
– Причина в том, что ты несовершеннолетний, – опустил он взгляд и вышел из мастерской.
За не сразу закрывшейся дверью что-то грохнуло, стукнуло, будто кто-то высоко подпрыгнул, и раздалось резкое победное «Йес!». Драко подумал, что за жалость и игру в благородство ему, наверняка, придётся ещё дорого заплатить и побыстрее дизаппарировал.
========== Глава 6-1 ==========
К постоянному вниманию и чужим взглядам Драко привык давно. Скорее, даже не привык, а словно родился со знанием, что на него всё время смотрят, и не имел представления, как может быть по-другому. Но сегодняшний день неприятно выбивался из общего ряда: после долгого затишья, когда, казалось, всё более-менее успокоилось, вошло в старое русло и никаких посылов из него выходить не давало, отъезд учеников с Кингс-Кросс стал сюрпризом скорее неприятным.
