Текст книги "Унеси меня на облака (СИ)"
Автор книги: Smaragd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
========== Глава 1 ==========
– Я устал! – Драко уронил газету на пол и откинул голову на спинку дивана. – Это будет длиться вечно, – голос его звучал очень тихо, но Гарри от двери услышал.
– Тяжёлый день? Может, примешь ванну со мной. Расслабишься. Я обещаю, что не буду приставать, – он взглянул на Малфоя честными глазами и улыбнулся так откровенно, что в другой раз тот уже сорвался бы с места стремительной молнией и утянул любовника в кафельную комнату, прилепив его к себе намертво жаркими губами и сбрасывая одежду по мере приближения к джакузи. В другой раз, но не сегодня… Драко шевельнулся, с видимым усилием сдержал порыв подняться навстречу Поттеру, тяжело повёл напряжёнными плечами и посмотрел на газету, валявшуюся у ног. В другой раз… Обычно.… Как всегда… Он прочитал эту дурацкую статью в обыкновенной, но теперь изрядно раздражавшей его газетёнке только потому, что увидел в анонсе шикарное фото Гарри и даже не сразу понял, кому это его амант так счастливо и обворожительно улыбается. Драко уже почти завёлся и позволил своему члену начать мечтать о Поттере с таким выражением лица, но развернул сгиб печатного издания и вдруг увидел на колдографии ещё одну персону. Миссис Джиневру Поттер, не менее счастливую, чем муж, только смущённую и стыдливо прячущую глаза от фоторепортёров. Красивая пара неюных, но превосходно выглядящих знаменитых магов, достойная крепкая семья, супруги, сохранившие в течение многих лет любовь и восхищение друг другом… Ревновал ли Драко? Уже нет. Почти нет. Ещё несколько лет назад он устраивал Гарри бурные сцены, результатом которых становились привычные ответные упрёки типа «а сам, а на себя посмотри, а что-то ты не спешишь разводиться, Малфой» и неистовые примирения, сносившие их пьяные от вожделения головы и перетружденные члены… Сейчас ревность ушла. Он думал, что ушла… Статья отвратительным медоточивым тоном сообщала любознательным читателям, что в семействе Гарри Поттера в скором времени ожидается пополнение. Вероятно дочь, третий долгожданный ребёнок любящих супругов…
– Ты мог сообщить мне сам? – у Драко не было сил даже на упрёк во взгляде. – Не делай такое лицо, Поттер! Я больше не могу. Это выше моих сил. – Гарри недоуменно уставился на него, не понимая причины настолько плохого настроения Малфоя. – Святая невинность! – закатил тот глаза. – Гарри прекрати! Не добивай меня, я этого не заслужил!
– Да ты что?!
– Джинни беременна?
– Ну… да…
– Да ну? – с почти искренним восторгом усмехнулся Драко.
– Я не хотел, э, тебе… – замялся Гарри, – разве это что-то меняет? Для нас? У меня двое сыновей, и я от этого не люблю тебя меньше. У тебя тоже наследник и жена-красавица. Что с того? Мы уже столько раз всё это обсуждали. Условности, обязанности, долг, привычки. Бытовуха, требующая к себе определённой доли внимания.
– Ты заговариваешь мне зубы лучше, чем подчинённым в своём министерском кабинете. Не старайся. Прибереги красноречие. Малфою достаточно намекнуть. Я понятливый и выдрессированный питомец.
– Драко…
– Гарри… – Малфой покачал головой. – Я устал, честное благородное… Мне душно. Я хочу… Впервые в жизни я хочу что-то другое. Ты меня достал! – он собрался гневно вскочить, оскорблённо сверкнув глазами, возможно, дать Поттеру лёгкую, но звонкую и эстетичную пощёчину… Но смог только тяжело, опираясь на подлокотник, подняться с дивана, выдохнуть в лицо приблизившемуся к нему Гарри душную обиду и вязкое разочарование и направиться к двери…
– Малфой?! – Поттер так опешил, что не сразу бросился вдогонку. Он развернул Драко, встряхнул его, словно тряпичную куклу, уставился в глаза. Серые. С тёмным переливчатым ободком на радужке. С крапинками жемчужной пыли. Похожие на предрассветное утро, на небо, напоившее землю влагой и набирающееся сил перед следующими дождями, снегопадами, туманами, которые окутывают мир внизу, в царстве людей, у ног… – Ты же знаешь, что я люблю тебя! Ведь знаешь?!
– Знаю? – Драко с усилием разжал его руки и отвёл со своих плеч. – Догадываюсь. Но что даёт мне это великое знание? Трахаться можно и без любви. И очень даже неслабо. Тебе это не приходило в голову? Серьёзно? А как же твоя жена?
– Вечный идиотский спор! Малфой, ты как ребёнок! – взорвался Гарри. – Джинни мать моих детей. Так же, как Астория – мать твоего Скорпиуса. Малышей не находят в капусте, и не придумано ни одного заклятия, рожающего младенцев без баб! Это нормально – спать хоть иногда со своей супругой. Джин обещала мне родить сыновей и сдержала слово. Ты же знаешь, что я и женился только тогда, когда узнал о её беременности. Мы обсуждали это миллион раз!.. Что на тебя нашло сегодня? – он сбавил тон, попытался успокоить срывающееся дыхание, притушил ярость во взгляде и потянулся к Драко. – Ну? Что? Я так хочу тебя. Всегда. А ты бесишься, – он обнял Малфоя за талию, опустил ладони за пояс его брюк, самыми кончиками пальцев коснулся кожи бедер, которые от этого будто слабым током пощекотало, и так подтащил любимого к себе. – Неприятности? – заглянул в глаза. – Что-то дома? Или тебе не дали спокойно подрочить? – Гарри понял, что последняя фраза была лишней в их напряжённой беседе: Драко со скрежетом сжал зубы, и, совершая над собой неимоверное усилие, чтобы не дать аманту в морду или, чего доброго, не выпустить в него нечто малоприятное из волшебной палочки, оттолкнул Поттера. Тот еле удержался на ногах.
– Я не сплю с женой, – поджался он и смерил Гарри таким презрительным взглядом, что у того заныли зубы. – Мне хватает тебя. Но это дело вкуса. И привычки, если угодно. И я никогда не требовал от тебя абсолютной верности. Иначе давно приладил бы на твой болт какую-нибудь хитрую штучку с замочком. А ключик доставал бы по часам и только в случае твоего примерного поведения. Но, Гарри, согласись, – Драко чуть прищурился, – одно дело – иногда доставлять маленькую радость своей законной супруге, которая, тоже, конечно же живой человек и имеет право требовать удовлетворения от мужа… И совсем другое – делать с ней детей! Не залетать по молодости или размножаться для продолжения рода, а сознательно ложиться в постель и долбить третьего малыша! Вот в чем разница между нами: ты меня хочешь – безумно, всегда, – а я тебя люблю…
– Малфой, ты псих! – отшатнулся Гарри от его страшного взгляда.
– И это всё, что ты можешь сказать мне после стольких лет? Я псих?! Да. Я псих!
– Малфой, успокойся.
– Я и не волнуюсь! Мне просто не понятно, – Драко нервно улыбнулся. – Считай меня смешным, свихнувшимся… Кем угодно считай. Но я не понимаю, зачем, когда до совершеннолетия наших сыновей – помнишь, о чём мы договаривались, помнишь? – когда осталось совсем немного, и мы можем сделать всё так, как хотели, как мечтали… зачем именно сейчас рожать нового ребёнка? Тебе мало двоих? Только не убеждай меня, что миссис Поттер забрюхатила случайно. Гарри, я с тобой наивен, но не настолько! Ты… любишь Джинни – вот… ответ, – он вздохнул сокрушённо и развёл руками. – Простой и бесхитростный… Ты любишь жену. И в этом нет ничего ужасного. Это только делает вам, мистер Поттер, честь. Но также означает, – Драко посмотрел на Гарри, как бы издалека, как посетитель музея на диковинную реликвию, выставленную за стеклом, – что ты лжёшь мне. Когда… клянёшься, что хочешь быть со мной. По-настоящему. Навсегда. Ты лжёшь мне. Хотя я никогда не тянул тебя за язык. Не выпрашивал слов любви. Не требовал обещаний. Не давал их сам. Но ты, любимый, убедил, что хочешь того же, чего хочу и я: быть вместе, официально, для всех, не скрывать своих чувств, не прятаться по углам, не ловить поцелуи украдкой, не воровать ласки у своих жён, не сжигать салфетки со спермой, пока они ещё не успели просохнуть… Ты. Любишь. Жену, – Драко закивал, будто боялся, что Гарри начнёт ему бурно возражать. – А я… устал. Очень устал, Гарри. Не разлюбил. Нет. Но понял вдруг, что больше… не могу. Я ухожу! Мне теперь легче без тебя, чем с тобой. Понимаешь? Я это чувствую… вот здесь, – он прижал ладонь к своей груди слева, – и здесь тоже, – схватил себя за ширинку. – Я даже могу уйти, Мерлин побери, не… поцеловав тебя на прощание. Не веришь? Тебя, чья жизнь затмевала для меня все прочие жизни на свете, чьи глаза заставляли меня не спать сутками напролёт, чей голос я слышал в самой шумной толпе и в самом жестоком бою, без чьего члена и задницы я загибался и переставал соображать уже через пару дней. Ты, Поттер, единственный человек на свете, которому я говорил, что люблю. И вот я… ухожу. Потому что, если останусь… то не буду больше зваться Драко Малфоем!
– Ты передумаешь, – упрямо и недобро блеснул глазами Гарри и отступил назад, освобождая ему дорогу. – Я знаю. Ты успокоишься, и мы побеседуем. Без нервов. То, что ты говоришь, не может быть правдой. Уходи. Не держу, – махнул он рукой. – Сейчас бесполезно. Но я буду ждать, и ты… вернёшься, мой Малфой… Мой Драко.
Драко поднял взгляд к потолку: «О! Что ты несёшь? Сам понимаешь, что ты несёшь?», вздохнул, посмотрел на Гарри так внимательно, словно хотел запомнить на всю жизнь, и толкнул дверь в коридор…
========== Глава 2 ==========
Драко обедал в кафе, плохо замечая, что именно ест. Салат с лососиной или с курицей – какая разница. А это суп-пюре из брокколи? Возможно… возможно, именно его он и заказывал… После разговора с Гарри чувство тяжести, давившее на грудь, не исчезало ни на один день. Успокоительное помогало на короткое время, которого хватало только на то, чтобы заснуть. Снов Малфой не видел, будто проваливаясь в плотную темноту, как ни странно, дарившую если не покой, то некоторою иллюзию отдыха. И даже проснувшись, он чувствовал приятную пустоту в голове, свободную от уже привычных, тяжелых мыслей. Впрочем, пустота длилась не дольше пары мгновений, а потом его личное небо наваливалось на плечи всем весом. Драко отстраненно удивлялся, как эта махина ещё не сломала и не раздавила его. Атлантом он себя никогда не считал, а вот поди ж ты…
Первое время, оглушенный собственным решением, он мало что понимал в себе. Не мог вообразить, откуда взялась эта искореняемая с самого детства и отцом, и им самим повышенная немалфоевская эмоциональность и несдержанность. Но потом, что называется, накатило: сомнения грызли и грызли, оставляя в душе целые пещеры, которые заполнялись иррациональным страхом одиночества, невозможности жизни без Поттера, вне его орбиты. Столько лет вместе, нет, столько лет с Гарри… был? «Гарри» и «был» никак не уживались в тяжёлой, полной смятений голове Драко. Иногда он доходил до отчаяния, лишь усилием воли не давая себе вернуться, как Гарри и предсказывал. Откуда черпал эти силы, сказать не мог. Из привычки всегда максимально критично и скрупулёзно осматривать собственное отражение в зеркале?.. Будто некто внутри, принципиальный, решительный, злой и расчетливый неделикатно хватал его за шкирку и оттаскивал от камина, от произнесения «Аппарейт», от пергамента и чернил. Хватал и встряхивал, как неразумного кутенка, беззвучно вливая яд сарказма прямо в сердце: «Давно ли для Малфоя стало пределом мечтаний быть любовником? Пусть даже любовником самого Гарри Поттера. Мазохист, выбирающий рубашку из лучшего хлопка, чтобы Главному аврору было приятнее вытирать об тебя ноги? Устраивает быть приживалкой в его жизни? На каком ты сейчас месте: второй ловец, четвертый друг? Какой любовник по счету? Первый и последний? Как почетно! Достойное место, воистину достойное… О такой любви, как твоя, песни складывают: вздыхал всю жизнь, терпел и умер с именем любимого на устах! Всё понял и принял: доводы, превратности судьбы, законы прагматизма; вошёл в положение, смиренно разрешил оставить всё как есть, на полном серьёзе включился в игру, в которую играют миллионы: мы любим друг друга, но не можем быть вместе, обстоятельства сильнее нас, но любовь ничто не разрушит. Мы пронесём её к смертному ложу, бережно храня в сердцах те дни и часы счастья, что подарила нам злодейка-Судьба. Браво! Брависсимо! Тряпка…»
Драко злился, рвал пергамент, разбивал костяшки пальцев о каминную полку, отшвыривал палочку подальше: боль и злость отрезвляли, избавляя от совершения ошибок.
А потом пришли первые изменения: тяжесть на сердце никуда не делась, иногда становясь вовсе неподъёмной и физически болезненной, но её свойства стали совсем другими. Словно организм перешагнул черту болезни и теперь подавал первые признаки выздоровления. Или борьбы за него. Да, оно будет долгим, мучительным. Но оно будет, а это главное. Драко уже не сомневался в верности принятого решения. Он не был уверен, что не сорвется, приди Поттер к нему, начни настаивать, уговаривать, действовать грубой силой, в конце концов. Рана была слишком свежа, но края уже затягивались. И это давало надежду.
Тонкие, но крепкие, будто титановая проволока ниточки, раньше привязывавшие его к Гарри намертво, потихоньку рвались, ветшали, освобождая с каждым днем. По крайней мере, Драко время от времени мог свободно дышать, не чувствуя постоянной тупой боли слева под ребрами. Ему иногда казалось, что в какой-то момент без Гарри он просто незаметно и спокойно умер, например, во сне, и не почувствовал этого. Теперь и не живёт вроде, но и уж точно не умирает. Два раза умереть – это даже Малфою не под силу… Стоп! Стоп, Драко! Не смей распускаться! Ты жив, ты дышишь, можешь работать, общаться с сыном, а всё прочее – лирика, театр, который закрыл перед тобой двери. Ну, закрыл – и закрыл, так тому и быть…
– Мистер Малфой?
Перед его столиком стоял Джеймс Поттер. Мальчишка смотрел с вызовом и уверенностью во взгляде, но постоянно покусываемая до маленьких бордовых точек нижняя губа, сжатые руки, которые он всё время пытался куда-то деть и не знал куда, это всё выдавало нешуточную нервозность и нерешительность. Мелькнула мысль, что с Гарри что-то случилось, но Драко подавил зарождающуюся панику.
– Мистер Поттер? Чем обязан? – как можно более спокойно кивнул он.
– Я хотел бы поговорить с вами. Это важно… – Бровь Драко всё-таки сама собою поползла вверх. – Для меня важно, мистер Малфой.
– Что ж, присаживайтесь. Может быть, пообедаете заодно?
– Н-нет. Нет, спасибо. Простите, что помешал вам…
– Пустяки. Судя по всему, дело не терпит отлагательств. А поскольку мне сейчас принесут кофе, то ваше присутствие уже ничему не помешает. Итак?
– Я хотел сказать… То есть, предложить… – Джеймс на мгновение опустил голову, прикрыл глаза и тут же, собравшись с силами, выдохнул. Будто играл на школьном представлении роль дракона. – Я хотел спросить, не согласитесь ли вы на отношения со мной?
– На отношения? Какого рода отношения? Коммерческое предложение? Интрига? Уж не собираетесь ли вы начать строить политическую карьеру и ищете консультанта? – Драко был настолько обескуражен, что не заметил появления официанта.
Джеймс дождался, пока перед Малфоем поставят чашечку эспрессо, снова кусая губы и с нетерпеливой злостью поглядывая на кельнера.
– Я хочу стать вашим любовником, мистер Малфой. Точнее, хочу намного больше, чем просто секс, но не настолько глуп, чтобы не понимать – ответное чувство от вас я вот так запросто не получу. Поэтому…
– Чувство? – вновь переспросил Драко, даже не слишком удивившись, а, скорее, ощущая себя персонажем какой-то дурацкой пьесы или комедии абсурда.
– Что ж непонятного-то? – младший Поттер неуклюже дёрнулся, резко перестал придерживаться светскости в разговоре, поддаваясь эмоциям и в этом становясь до комка в горле похожим на своего отца. – Черт, да я вас люблю чуть ли не всю жизнь! Я собственного отца готов был убить из-за ревности! Мне же снитесь только вы… Блядь, да я даже кончить не могу без того, чтобы не представить ваше тело, ваши глаза!..
– Стоп! Помолчи!
Драко смотрел на бледного Джеймса и старательно давил в себе желание засмеяться. Вот только истерики и не хватало! Он так страстно желал любви Поттера! И вот, пожалуйста, получил. Только Поттер не тот, но так ведь Драко не уточнял. А мальчишка-то знал об их с Гарри отношениях. Знал, ревновал и молчал. Что он там себе напридумывал насчет любви? Или это недобрый розыгрыш?
Карие с тонкими зелеными прожилками глаза лихорадочно блестят, юношеский пушок над верхней губой, отросшие волосы начинают завиваться крупными волнами на самых кончиках, высокий, гибкий, с длинными руками и ногами, нескладный подросток, обещающий в ближайшем будущем стать молодым и красивым мужчиной – жеребенок. Стригунок… И, гляньте-ка, любит! Да ещё кого – любовника собственного отца… Можно посмеяться, отмахнуться, не придавать значения. Можно и нужно. Но решительность во взгляде такая знакомая, такая болезненно-родная… Прогнать? Сообщить построже, что подобные шутки не сочетаются с пищеварением? Или посоветовать хорошее зелье от нервов и опасных детских фантазий?..
– Пойдем.
Драко положил на столик несколько купюр, поднял Джеймса под локоть и быстрым шагом направился к выходу.
На улице он перехватил руку Поттера-младшего поудобнее, сжал его холодную и слегка мокрую ладонь и без предупреждения аппарировал…
В этом парке Драко бывал не раз. Расположенный на окраине, он изобиловал узкими дорожками и маленькими скамеечками, скрытыми от посторонних глаз за кустами боярышника, которого здесь отчего-то было необычайно много.
– Мистер Поттер…
– Джеймс.
– Хорошо. Джеймс. Я понимаю, что…
– Только не нужно мне говорить, что я всё напридумывал! – перебил Поттер-младший. – Не нужно разубеждать в том, в чем я уверен и что знаю и чувствую лучше вас. Просто дайте мне шанс… Опыта у меня никакого, но я… Я вас люблю. Очень. И на всё готов. Буду ждать столько, сколько нужно. Понимаю, вы не из тех, кто бросается из одних отношений в другие, но я готов потерпеть. Готов доказать, что мне вы можете доверять. Что я никогда не солгу, не променяю вас, не брошу, как отец…
Драко сначала сделал и только потом осознал, что конкретно, услышав звук пощечины и почувствовав, как горит собственная ладонь.
– Ч-ч-чёрт, – Джеймс отшатнулся, схватившись за мгновенно заалевшую щёку. Но на его лице медленно расползалась улыбка. И не было даже намека на слезы. – Согласен, я перегнул палку. А у вас тяжелая рука…
Поттер осторожно потрогал нижнюю губу.
– Мерлин… – гнев Драко так же резко исчез, как и появился, оставив глухое раздражение и досаду. – Дай посмотрю, – он представил, как бы чувствовал себя на месте Джеймса его собственный сын, и поёжился.
Приподнял лицо парнишки, держа за подбородок, второй рукой чуть оттянул нижнюю губу. Увидев тонкую кровоточащую трещинку с крошечной гематомой вокруг, вытащил палочку и залечил парой привычных движений.
– Ты так пахнешь… – качнулся в его сторону «пациент».
Тихий шепот Джеймса волной теплого воздуха скользнул по губам Драко. Мальчишка смотрел на него с таким обожанием, с таким откровенным желанием, что на мгновение Малфой застыл, поддаваясь этой иллюзии тепла и любви…
– Все люди как-то пахнут, – очнулся он, заставил себя очнуться. – Тебе нужно просто перестать мечтать. Я сам в твои годы влюблялся на всю жизнь. Каждые два месяца. А ты меня совсем не знаешь, чтобы говорить о какой-то там любви. Подумай, как это смотрится со стороны, ты же, кажется, умный парень.
– Ты любишь крепкий чай по вечерам, никакого молока, иногда с лимоном, сахар только тростниковый. Сухое красное вино. Когда не видят посторонние – из коньячных бокалов. Рыбу не жалуешь, но ешь регулярно, для здоровья. Салаты непременно с кунжутом или кедровыми орехами. Любишь отдыхать на море, но осенью. Жаворонок. Поневоле – жаворонок, но мечтаешь просыпаться в полдень, потому что ложишься спать глубоко за полночь. Собираешь старинные книги. Предпочитаешь собак кошкам, но по большей части к животным равнодушен. Не прочь посмотреть квиддичные матчи и болеешь за «Соколов». Ненавидишь мерзнуть, но любишь зиму. Всегда покупаешь самое лучшее и дорогое, разумно выбирая качество, которое прослужит долго, – Джеймс улыбался всё шире и откровеннее, забыв, что без разрешения перешел на «ты». – Видишь, я не так уж плохо тебя знаю. И вот ещё что – не тороплю. Думай, решай. Но помни, я не отступлюсь. Теперь – ни за что.
Неумелые теплые губы крепко прижались к губам Драко, слегка царапая обкусанной кожицей.
– Не отступлюсь, что бы ты там ни говорил. И уж тем более, кто-то другой, – чуть насупился Джеймс, и Драко показалось, что под его тёмной чёлкой, сдвинь её, обязательно должен быть шрам в виде молнии. – До моего совершеннолетия осталось пять месяцев. Этого достаточно, чтобы ты узнал и поверил. Я постараюсь. И даже разрешения ухаживать спрашивать не буду. Это единственное, в чем я не собираюсь учитывать твоего мнения.
Джеймс отошел от ошарашенного Драко на пару шагов и аппарировал, всё ещё улыбаясь счастливой, абсолютно шальной улыбкой. Малфой успел только ахнуть от возмутившего его безрассудства мальчишки, но отчего-то одобрительно усмехнулся.
…………………………………………
Здесь и далее арты от JOZY:
Признание: http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/79042437.jpg
========== Глава 3 ==========
На мягких кошачьих лапах, вкрадчиво и вроде бы незаметно, но довольно настойчиво для Драко начиналась новая жизнь, которую он упорно именовал дурдомом, при этом сильно лукавя. Джеймс, отбыв положенное наказание под домашним арестом после отцовской выволочки за незаконную аппарацию, но ни капли не раскаявшись в содеянном, обещания своего не забыл и начал претворять планы в жизнь.
Обеденное время, которое раньше Малфой частенько делил с Гарри, постепенно отвоевывалось младшим Поттером. Сначала будущий шестикурсник, шатающийся на каникулах по городу, просто являлся в кафе, где ведущий аналитик Аврората Драко Малфой пытался чтением свежей прессы отвлечься от мыслей о его отце, и делал вид, что за соседними столиками нет свободных мест. Через несколько дней он уже махал Драко от двери и бесцеремонно плюхался рядом. Проявив удивительно негриффиндорские качества характера, он начал присылать записки, ненавязчиво интересуясь, стоит ли ждать Драко в назначенном месте («В каком?!» – читая первую записку, выпал из исследовательского рабочего процесса Малфой и неуклюже смахнул со стола кипу листков, уже пятый день собираемых в аналитичческий отчёт Министру) или лучше будет зайти за ним прямо на работу? В такие моменты несносного навязчивого мальчишку хотелось положить поперёк лавки и отходить розгами! Но Драко почему-то представлял его открытую искреннюю улыбку, искорки лукавства и неподдельного счастья в красивых глазах… и не мог поднять те розги даже в мыслях… А потом воображал на месте Джеймса своего Скорпиуса, лишь чуть уступавшего возрастом отчаянному покорителю взрослых джентльменов, и понимал, что не хотел бы, чтобы некто в годах, наделённый опытом и цинизмом, мужчина или женщина, будь в них влюблён Малфой-младший, ответил на первое юношеское чувство равнодушием, грубыми словами, небрежным отмахиванием или жестоким пинком… Иногда Малфой отказывался, прикрываясь работой. Но после пары-тройки отказов Джеймс перешёл от упорности к упёртости, весьма опасной, учитывая его неплохо читаемый характер и гены Поттеров-Уизли, и Драко волей-неволей пришлось соглашаться на встречи. В ответ на брюзжание и загодя приготовленные нравоучения начинающий шантажист только улыбался, даже не собираясь скрывать собственного счастья и самодовольства.
Поттер-младший оказался не по годам предприимчив и инициативен. А, может быть, именно по годам… Он находил удивительно уютные места маггловского Лондона или даже пригородов, где никто не мог бы увидеть их вместе, понимая и уважая мнение Драко, который скрывал их общение по вполне понятным причинам. Но на лице парнишки крупными буквами было написано, что сам он готов пройтись хоть по Косой аллее, хоть по Министерству, хоть продефилировать перед кабинетом отца и подобный comingout(1) не доставит ему ничего, кроме величайшего наслаждения. Драко пару раз поймал мысль, что именно о таком Поттере и мечтал всю жизнь… Больше опасная провокаторша не смела являться в трезвую, отлично контролируемую голову Малфоя…
Встречи понемногу набирали обороты, незаметно ломая сопротивление Малфоя, забирая себе уже не только обед, но и время после работы. Они много разговаривали, причем Драко отмечал, что это были именно разговоры, а не монолог одного из них. Несмотря на разницу в возрасте, Джеймс оказался довольно интересным собеседником. Забавным – в меру, эрудированным, почти обо всём имеющим своё личное, и подчас весьма занимательное, мнение, умным… тоже в меру.
Но главное, у них не было тем, которые нужно было обходить стороной или тактично замалчивать. Война, былое, ошибки, слабости… Темная Метка на предплечье Драко, со смертью Волдеморта исчезавшая медленно, но верно, оставшаяся только намеком на рисунок (да и тот увидеть было возможно, лишь сильно приглядевшись) была не напоминанием о прошлом, а всего лишь диковинкой. Татуировкой, способной занять внимание на пару минут и то только потому, что это очень удобный предлог подержать руку Драко в своей, провести подушечками пальцев по давно желанной коже, чувствуя её тепло и мягкость.
Для Гарри и Драко она оставалась Меткой: смертью Дамблдора и Сириуса, пожаром на Кубке Мира по квиддичу, кровью на полу туалета Плаксы Миртл, гарью Выручай-комнаты, выворачивающим внутренности «Круцио» Тёмного Лорда… Какой уж тут «просто рисунок»?.. А Джеймс с лукавым прищуром спросил, может, ему тоже стоит сделать тату на руке, например льва, крылатого, сильного… От этого «тоже» Малфоя передёрнуло, но потом он понял, что новое поколение хогвартцев не придаёт столь серьёзного значения изображениям на теле. И как же эти дети, не знавшие войны и, слава Мерлину, не видевшие крови, правы!..
С Джеймсом не о чем было спорить до хрипоты, нечего делить, вспоминая прошлые ошибки, чтобы потом жалеть о сказанном и просить прощения. Но при этом он был Поттером – в узнаваемых жестах, взглядах, поджатых губах и открытой улыбке. Глаза другого цвета, но поттеровские, не в рыжую породу. Ресницы точно гарькины, густые, длинные, чёрные-чёрные, заламывающиеся в уголках. Рот в отца, скулы, лоб, даже волосы, гораздо более длинные, чем носил в его возрасте Гарри, растут от корней таким же взъерошенным кустом, только потом, над плечами ложатся в красивые волны. Плечи чуть шире, чем у Поттера-шестикурсника, но и ростом Джеймс повыше, не такой тощий, как гриффиндорский воробушек, но зато движения, пластика один в один, просто жуть берёт. Кажется, что и Драко сейчас нет семнадцати, через пару недель закончатся его каникулы, он поедет в школу и… Да, Джеймс очень похож на отца. Почему он никогда раньше не замечал этого? Не копия, но… Словно бы Малфой сам становился моложе, без груза прошлого, даже не стертого усилием воли, а просто… Просто новая жизнь. С чистого листа. С чистой мальчишеской улыбки. Драко даже не подозревал, что у него самого она появляется всё чаще.
Помимо встреч, Малфою прямо в аналитический отдел Аврората изредка стали приходить посылочки, вызывая скрытый интерес коллег и бурное закулисное обсуждение. Однажды при Джеймсе Драко раздраженно фыркнул, что Министерство экономит на всем, и скоро они будут писать голубиными перьями, благо этих пернатых тварей великое множество в городе. Бесплатные канцтовары и великая экономия бюджета! Через несколько дней, совершенно забыв об этом разговоре, он получил ручку с золотым пером и гравировкой – крошечным позолоченным снитчем. Долго думать, кто прислал столь ценный подарок, нужды не возникло. Малфой подавил желание устроить выволочку за дороговизну презента – в конце концов, унижать мальчишку тем, что он ещё ни кната не заработал, чтобы вот так тратиться на подарки без повода, было совсем уж некрасиво. Да и какое его, Драко, дело? Купил – значит, нашёл средства. Однако Джеймс оказался тонким интуитом, на ближайшем свидании заявив, что давно уже подрабатывает, помогая матери в редакции по мелочам, а иногда и у дяди Рона в магазине. Малфой сделал вид, что этот вопрос его вовсе не волновал, но про себя мальчишку похвалил. И подумал, что когда-нибудь при случае надо тоже сделать ему толковый подарок.
По утрам Малфой уже привычно наслаждался ароматным чаем с душистыми травами, доставленными прямиком из Румынии. Оттуда же прибыли портмоне, ключница и визитница из драконьей кожи удивительно тонкой работы.
Однажды Джеймс сообщил, что приготовил какой-то необычный сюрприз и настаивает на встрече непременно в этот четверг, но только чуточку позже, чем обычно. «Чуточка» оказалась размером с полтора свободных часа. Отправляться домой Драко передумал – только время терять в суете, а потому решил разобрать бумаги, которые лежали давно, но трогать эти копи царя Соломона желания не было никакого. Попрощавшись со всеми коллегами, ушедшими вовремя, Малфой неспешно работал, без определенного мотива мурлыча что-то себе под нос.
– Я смотрю у тебя теперь гораздо больше времени для дополнительной работы, да, Драко? – в дверях кабинета стоял Гарри, облокотившись на косяк, сложив руки на груди и не слишком дружелюбно ухмыляясь. – Слухи о новом любовнике, так трепетно проявляющем заботу о мистере Малфое, оказались ложью?
– Не думаю, что хочу обсуждать с тобой свою личную жизнь, – как бы ни замирало сердце, как бы ни отзывался в груди вакуум, уже готовый – не удержать! – втягивать в себя окружающее пространство, центром которого был Гарри, тон Поттера и этот взгляд вызвали волну протеста в Драко. – А интересоваться досужими сплетнями тем более не намерен.
Гарри рывком оторвался от двери и, решительно преодолев расстояние между ними парой широких шагов, обнял Малфоя, зарываясь пальцами в волосы и шепча в ухо с плохо скрываемым смешком:
– Ну, ну… Мой колючий Драко. Ты такой язвительный от недотраха или от вала работы? Хочешь, я тебя спасу и от того, и от другого? Ты же сам говорил, что спасать – моё призвание. И потом, я тоже соскучился. Может, забудем о всяких пустяках и махнем в нашу квартирку? – Гарри смотрел на него, сминая подушечкой большого пальца малфоевские губы, словно стирал с них что-то.
От бархатного голоса, по которому успел истосковаться, от знакомого терпкого запаха поттеровского одеколона, от тепла рук аманта у Драко сбоило дыхание, слабели ноги, сердце стучалось о ребра в тщетной попытке выбраться наружу, и сладкое возбуждение заныло внизу живота. Только вот «пустяками» его жизнь не была. Да и жесткое «недотрах» прозвучало так издевательски, так уничижительно… Если бы Поттер сказал другие слова, те, которые Драко ждал всю жизнь, желание услышать которые за время разлуки стало для него навязчивой идеей, манией, физической необходимостью…
