Текст книги "Неслучайные случайности (СИ)"

Автор книги: СкальдЪ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

С громким писком косатка прыгнула на дементора и впилась ему прямо в грудь. Она рвала полумертвое тело, мощно работая челюстями. Хвост, как бешенный, дергался во все стороны. Боковые плавники с силой отталкивались от воздуха, толкая тело все дальше и дальше вперед.

Я успел удивиться. Ведь Патронум, по идее, нематериален. Как же так все происходит?

И дементор закричал. Почти беззвучно, где-то в районе ультразвука. Мы слышали лишь краешек, часть его вопля. Но даже этого нам хватило. Звук, как скрип ржавой пилы, что ведут по стеклу, оглушил нас, ошеломил, вызывая панику и спазмы в животе. Он неприятно бил по перепонкам и проникал глубоко в голову. Почти все ребята прижали руки к ушам.

Мне было очень тоскливо и неуютно. Хотелось все бросить, обо всем забыть. Аура дементора никуда не делась, продолжая леденить, высасывать эмоции, пугать.

Ну, нет, тварь, не думай, что все так легко… Я ощутил неожиданный всплеск злости. Вместе с ним появились и новые силы. Правая рука дрожала, но я стоял и держал Патронум, продолжая вливать в него всё новую и новую энергию. Энергия шла сильным, мощным потоком – меня даже потрясывало. Сама палочка помогала поддерживать колдовство. Я впервые чувствовал ее так сильно и так естественно – словно часть собственного тела.

Продолжать держать заклинание казалось единственно правильным и верным решением. Более того, я хотел наказать наглую тварь. За свой собственный испуг, и испуг друзей. За глупую самоуверенность и бесцеремонность. И за ту тьму, которую мы все в ней увидели.

Правда, пальцы стали неметь – сначала мизинец, потом безымянный, средний…

Косатка уже на четверть вгрызлась в грудь. Дементор махал руками, пытаясь ее стряхнуть. И выл, выл…

Казалось, в его вопле появились просящие, умоляющие, скулящие нотки.

Косатка вытолкнула его в коридор и продолжала теснить.

Вот она на секунду замерла. Дементор тоже застыл, уцепившись руками за поручни. Я вливал энергию на пределе сил. Через меня проходил очень мощный поток. Палочка потеплела и почти вывалилась из онемевших пальцев. Я держал напряжение последние секунды.

А потом, по наитию, я протянул левую руку и захлопнул дверь. И в следующий момент дементор просто взорвался, не выдержав противоборства различных сил. На стекло двери и на стены тамбура брызнули черные, неприятно пахнувшие ошметки, похожие на чернильные кляксы. Их оказалось немного, но вонь пошла знатная.

Косатка, целая и невредимая, красивая и чистая, радостно вильнула хвостом, на миг обернулась ко мне, что-то пискнула и пропала.

– Уф, – я упал на сиденье и вытер пот со лба.

Левой рукой я забрал палочку. Пальцы на правой руке казались странно замороженными, стеклянными и чужими. И я их практически не ощущал.

Я принялся сжимать и разжимать их. Поначалу это казалось странноватым занятием – я не чувствовал мышц, и лишь глаза подтверждали, что пальцы шевелятся.

Я смотрел на свою кисть, и она казалась мне инородной. Но нормальное состояние вернулось достаточно быстро. В пальцах появился кровоток и тепло.

Минуту все молчали и просто смотрели на меня.

– Гарри, ты только что вызвал телесный Патронум, – наконец медленно сказал Малфой. Выглядел он ошарашенно.

– И ты убил дементора, – Гермиона говорила почти шепотом и смотрела на меня во все глаза, словно не могла поверить.

– Охренеть, – Невилл нервно сглотнул и еще раз посмотрел в коридор. Черные кляксы медленно стекали по стеклу со стороны коридора.

– Как себя чувствуешь? – Луна подсела ко мне и провела ладошкой по щеке. Казалось, она примерно чего-то такого и ожидала.

– Бывало и лучше.

– Я чуть не обмочился, – откровенно признался Корнер, и все разом засмеялись.

А потом в поезде начался натуральный «шухер». Новость о произошедшем моментально разнеслась по всем вагонам. Прибежало какое-то начальство. Может это был машинист или старший по поезду. Появились проводницы, старосты, старшекурсники и бледный профессор Люпин. Все что-то орали, кричали, размахивали руками…

Непонятно где нашли эльфа, который принялся чистить коридор. А потом в наше купе началось форменное паломничество. Все хотели узнать, что здесь было, и каким это макаром третьекурсник «завалил» дементора.

На время, пока добирались до Хога, ажиотаж схлынул.

Ну, а в самой школе меня уже ждала целая группа “поклонников”. Глава мракоборцев Руфус Скримджер, Аластор Грюм, Роберт Уильямсон, начальник отдела магического правопорядка Амелия Боунс и Долорес Амбридж – глава сектора по борьбе с неправомерным использованием магии.

Все они одеты совершенно по-разному – так, словно и не служили в одном ведомстве. Боунс в классической, строгой мантии. Грюм как будто только с задания – потертый кожаный плащ, жилетка со множеством ремней и пряжек и вытертые брюки. Уильмсон в серой мантии с неизменными волосами, зачесанными в хвост. Скримджер в дорогом костюме-тройке. Долорес выделялась на этом фоне, как пятно посередине скатерти – она одета в ядовито-зеленую кофточку и юбку, и туфли на высоких каблуках. Впрочем, особого роста они ей не добавляли.

Вся эта теплая компания дожидалась меня в кабинете Дамблдора. Сам директор выглядел спокойным, только все время демонстративно поглядывал на настенные часы, намекая, что общий ужин откладывается, детишки проголодались и лучше поторопиться.

Еще здесь находился Филиус Флитвик. Увидев его, я почувствовал себя малость спокойней.

С первых секунд я понял, что хвалить меня не собираются. А как бы даже наоборот, кое-кто хочет покарать. Жестко и показательно. И главное обвинение состояло в том, что я уничтожил дорогую и очень полезную вещь, принадлежащую Министерству – то бишь, дементора. Ну, и сам факт неправомочного использования серьезной магии.

Меня допрашивали и мучили не долго, но интенсивно. Правда лишь одна Долорес откровенно хотела моей крови.

Грозный Глаз, так тот вообще с первых секунд встал на мою сторону.

– Молодец парень, – он хлопнул меня по плечу, и я даже немного присел. – Дементора успокоить, это тебе не на асфальт высморкаться. Чем после Школы думаешь заниматься? Нам такие ребята нужны… Правда ведь, Роб?

– Безусловно, – нейтрально ответил Уильямсон.

– Это его действие надо еще доказать, – медовым голоском пропела Амбридж. – Может дементор просто улетел и никакого развоплощения не было и в помине.

– Тогда зачем мы здесь все собрались? – нахмурилась строгая и высокая мадам Боунс. – Если нет прецедента, то нет и последствий. Разве не так?

В общем, народ разделился. Амбридж стояла на откровенно враждебной позиции ко мне и моим действиям. Грюм поддерживал меня и смотрел на Долорес мрачновато, с этаким кулинарным интересом, примериваясь, как половчее разделать.

Амелия Боунс желала во всем разобраться – честно и объективно.

Глава мракоборцев Руфус Скримджер практически не произнес ни одного слова. Он молча сидел в глубине директорского кабинета, задумчиво поглядывал в мою сторону, и так до конца и не определился, как относится ко мне и к моему поступку.

Уильмсон также помалкивал. Флитвик уже понял ситуацию и был готов вступиться, если мне понадобится помощь. А Дамблдор занял позицию нейтрального зрителя.

Спустя пять минут они все же решили считать, что факт развоплощения доказан, и сделал это именно я.

– И вообще, коль скоро мы доказали факт уничтожения дементора, – через некоторое время говорила Долорес, – то надо наказывать за подобные действия. Дементоры состоят на службе Министерства. Их не так уж и много, и потеря каждого больно сказывается на наших возможностях. Это возмутительно!

– Ну, не будем так категоричны, – начал Директор. – Дементор сам виноват…

– Вот именно, – поддержала его Боунс, – так близко приближаться к детям, пугать их и вытягивать силу… Не думаю, что они служат для таких целей.

Они начали обсуждать, казнить меня или миловать.

– А ты-то сам, что думаешь, парень? – неожиданно спросил Скримджер. Он впервые открыл рот, и все сразу замолчали, признавая его авторитет.

– Я себя виноватым не чувствую. И не понимаю, почему Министерство пытается сделать меня крайним.

– Ах, вот как ты заговорил, – протянула Амбридж, воинственно оглядывая других магов. – Откуда он вообще знает заклинание Патронума? И кто его посмел научить?

– Если позволите, то я, – кашлянул Флитвик.

– Неужели? – Долорес, похоже, лишь сейчас заметила в кабинете Флитвика, демонстративно оглядела его с ног до головы и сразу изобразила презрение. – И кто вам позволил учить детей такому сложному колдовству? Разве это санкционировано Министерством?

– Позвольте, – возразил Флитвик. – Он мой официальный ученик, и я сам вправе решать что, и главное, когда ему преподавать…

Вызвали в качестве свидетелей Грейнджер, Малфоя, Лонгботтома. Они объективно описали ситуацию.

Всё окончательно прояснилось. Градус напряжения медленно начал спадать.

Долорес правда пыталась что-то еще сказать, вроде «конечно так, но в то же время…», «надо учитывать и вот этот факт…» и все в том же духе.

Наконец меня оправдали и позволили выйти. Вместе со мной кабинет покинул и Флитвик. Снаружи меня ждали друзья. Все вместе мы отправились на ужин.

– Извините, профессор, но я что-то не понимаю, с чего такой шум?

– Министерство на нервах. Побег Блэка всех изрядно напугал. Оказалось, что стражи Азкабана, дементоры, не такие уж и надежные. А тут и ты еще убил одного из них.

– Ну, так ведь ничего страшного в этом нет. Он же сам к нам полез. Что мне, любоваться на него?

– Думаю, дело в том, что кое-кто в Министерстве боится, что поднимется вой и он не усидит на своем кресле. Влиятельные родители некоторых учеников могут обратиться с жалобой по поводу правомочности использования дементоров в школьном поезде, – при этом Флитвик словно случайно посмотрел на Малфоя и моргнул глазом. – И вся эта история может выйти Министерству боком. Поэтому кое-кто и попытался не защищаться, а напасть. И сделать тебя крайним. Ясно?

– В общих чертах, – я почесал затылок.

В Большой зал зашли все вместе.

Тут находились все остальные ученики и преподаватели. Все громко обсуждали эту новость. А еще больше нервничали и высказывали недовольство по поводу отложенного ужина.

Завидев меня, Зал засвистел. Наш факультет, тот вообще начал хлопать в ладоши.

Медленно расселись за столами. Еще минута и появился Дамблдор – похоже, он провожал последних гостей.

Сразу после этого Макгонаггал начала заводить ничего не понимающих новичков. Началась процедура распределения.

– Ну, так что теперь будет, Гарри? – спросила Герми.

– Вроде все устаканилось, – я пожал плечами. – Ты же слышала, что Флитвик говорил. Понятно же, с чего они так возбудились.

– Я тоже кое-что понял, – кровожадно улыбнулся Малфой. – Сегодня же напишу отцу и про дементора, как он нас чуть всех не угробил, и про то, как они пытаются все замять.

– Ага, – я поддержал идею. – А я с Невиллом поговорю. Пусть он своей бабке тоже напишет. Старушка у него огонь, многих людей знает… А то мне как-то неохота страдать за дементора, который мог нас всех там дебилами сделать.

Распределение закончилось. Директор объявил две новости. У нас новый преподаватель по ЗоТИ – профессор Римус Люпин. И новый учитель по Уходу за магическими существами – Рубеус Хагрид.

Мы похлопали им, и директор подал сигнал к началу праздничного ужина.

– Одну минутку, – раздался громкий голос. Это Флитвик встал на стул и говорил с помощью Сонара на весь Зал. – Начался новый учебный год. Но он уже успел преподнести нам сюрпризы. Один из наших учеников, Гарри Поттер, сегодня в поезде Хогвартс-экспресс, защищая себя и своих друзей, победил дементора. За удивительное и невероятное развоплощение дементора с использованием телесного Патронума, Поттер получает пятьдесят очков. Малфой, Грейнджер, Лавгуд, Лонгботтом и Корнер по пять очков за то, что находились с Поттером в одном купе и не испугались.

Раздались радостные крики. В основном с нашего факультета.

Молодец, Флитвик, не забыл. А Когтевран сразу получил весомое количество призовых баллов.

А вот Дамблдор что-то загрустил. Видать хотел «зажулить» этот факт и вроде как забыть про него.

Да и Макгонаггал со Снейпом как-то не выглядели довольными.

Народ похлопывал меня по плечам, подмигивал издалека, поднимал большие пальцы вверх и вообще выражал полную поддержку. Некоторые девочки со второго и третьего курса, вдруг решили, что теперь я их кумир. И постарались это мне показать. Даже Чжоу Чанг и ее подружка Мариэтта Эджком пару раз улыбнулись и махнули мне рукой.

Да, жаль, что девушки с седьмого курса остались равнодушны к моим героическим деяниям. Хе-хе.

Волнение медленно улеглось. Я ел и обдумывал, как лучше описать и подать этот инцидент. Ведь у меня есть Придира и газета нуждается в интересных материалах.

Комментарий к Глава V

* песня “Маски” группы “Машина времени”.

========== Глава VI ==========

Глава VI

И началась учеба.

Третий курс – необычное время. У нас появился ряд новых предметов: Древние Руны, Магловедение, Прорицание, Уход за магическими существами и Нумерология.

Теперь общее количество предметов дошло до двенадцати. Если изучать все (такие фанаты учебы, как Барти Крауч, о котором я раньше упоминал, все еще изредка находились), то времени уходит просто нереальное количество.

Следовало определить, что безжалостно отбросить, а что следует оставить.

Гермиона, Драко, Билл Макконли, Майкл Корнер, Джулия Кэренди, Лонгботом и я после первого учебного дня вышли на улицу, устроились на скамейки и устроили мозговой штурм.

– Я бы хотела изучать все предметы без исключения, – сразу взяла быка за рога Гермиона. – Все пригодится, и все необходимо.

Народ хмыкнул. Но не с пренебрежением – все уже знали, что Грейнджер, как кремень. Сказала сделает, значит – сделает. Детишки скорее не в ней сомневались, а в себе и в том, что потянут такую программу.

– И нечего хмыкать. Неизвестно что и когда может пригодится, – надулась Герми. Она в своем стиле. Изучить всего и побольше, может и пригодиться. – Ну, хоть ты-то им скажи, Гарри.

– За всех не знаю, и тебе советовать особо ничего не собираюсь. Ты же ведь умная девочка, сообразишь и сама, – мне, откровенно говоря, такой подход Грейнджер не нравился. Быть стабильно хорошим во всем это может и неплохо, но куда эффективней стать самым лучшим в своей специализации, в своей нише. – Я все учить не собираюсь.

– Я тоже, – поддержал меня Драко. – У меня квиддич и тренировки. А еще дополнительные занятия по зельям. И я не понимаю, зачем мне, например, Магловедение.

С Малфоем понятно. Предубеждение в отношение маглов он сохранил. Впрочем, этот предмет я тоже не собираюсь брать, но совсем по другим причинам.

– Мне тоже не все предметы интересны, – задумчиво проговорила Джулия. Девочка мне нравилась – скромная, изящная, очень складная и миловидная, с густыми золотисто-русыми волосами до лопаток и голубыми глазами, она имела все предпосылки со временем вырасти в настоящую красавицу. И я был бы рад, если она будет больше времени проводить с нами.

– Нумерологию я возьму железно, – подал голос Майкл Корнер, откидывая челку со лба. – А от Рун откажусь. Не моё!

– А я наоборот, беру Руны, – вмешался Билл Макконли. Ну, еще бы, он же здорово рисует. И значит, зрительная память у него хорошая. Самое-то, для правильного и точного запоминания и начертания рун и различных символов. – А вот Нумерологию в топку.

Они начали в шутку ругаться, какой предмет лучше.

Лонгботтом все это время сидел тихо, спокойно, что-то обдумывая.

– А ты, что молчишь, Нев? – обратился я к нему. – И вообще, расскажи-ка, что на вашем факультете народ думает?

За летние месяцы Лонгботтом изменился больше всех. Он как-то неожиданно вырос, его детская полнота практически исчезла, а сам он стал куда собранней и даже взрослей.

Я-то видел его летом, и так сказать, замечал все эти изменения. А вот для остальных ребят это оказалось сюрпризом. И сейчас многие привыкали к мысли, что этот парень уже не такой тюфяк и рохля, как раньше.

– Народу по барабану, – неожиданно признался Невилл. – Чем меньше предметов, тем лучше.

– Ну и очень глупо, – безапелляционно заявила Герми.

– Понятно, – протянул я. Вот и еще одна причина, почему Невилл все больше времени проводит с нашей компанией. Парень умный, хочет учиться. И на Гриффиндоре его не очень-то понимают. – Но ты про себя скажи, что надумал? К пятнице надо уже давать ответ.

– Уход за существами буду брать точно. И магловедение – мне интересно, как они живут. По остальным, наверное, нет.

– А ты, Джул? – Герми повернулась в сторону Кэренди.

– А я вас хочу послушать, – правдиво ответила девочка. – А потом определюсь.

– А ты-то сам, что решил? – негромко спросил меня Драко.

Все замолчали, с интересом ожидая, что я скажу.

– Давайте мыслить логически, народ, – я кашлянул. – Зачем магловедение тем, кто всё детство с маглами прожил, а? Это я, Грейнджер, Макконли… Мы все знаем и уже сейчас, теоретически, готовы сдавать СОВ по этому предмету.

– Не согласна, – возразила Герми. – Там многое можно узнать.

– Если есть интерес, – возразила ей Джулия, повернулась ко мне и улыбнулась.

– Это лишь мое мнение, – я поднял руку. – Никому не навязываю. И вообще, думаю, стоит выбирать предметы в соответствии с тем, чем каждый собирается заниматься после Школы.

– Правильно, – кивнул Малфой.

– Согласен, – подтвердил Корнер.

– Я поговорю с Флитвиком насчет Магловедения, надо кое-что уточнить. Но, скорее всего, откажусь от предмета. Также не беру Прорицания. Я не пророк, таких способностей у меня нет, и терять время впустую не хочется.

– А остальные предметы? – спросил Макконли. Парень он сообразительный, но ему комфортней выступать в роли ведомого. Меня он безоговорочно признавал за лидера.

– Руны и Нумерология беру однозначно. А вот по Уходу за существами подумаю. Во всяком случае, на первые занятия похожу и посмотрю, чему нас Хагрид сможет научить.

– Но Байкер же наш друг, – Герми неожиданно, наверное, от возмущения, вспомнила прозвище лесничего. – Это предательство. Если ты откажешься от предмета, то подведешь его.

– Нет, нет, Герми, тут ты не права. Я от дружбы не отказываюсь. И будь у меня больше свободного времени, я бы сказал – да. Но сейчас мне просто важно знать, будет ли полезен этот предмет или мы там каких-нибудь червей начнем изучать. От которых польза, как от вон того дерева.

– Временами ты слишком уж прагматичный, – бросила Грейнджер.

– Проживи с моё, Герми, сама такой станешь, – я попытался перевести все в шутку. Некоторые засмеялись.

Мнения по поводу Хагрида и его предмета разделились. Дети, хоть и относились к нему нормально, а многие даже с симпатией, явно задумались над моими словами. Да оно и понятно. Тебе тринадцать лет. Хочется не сидеть за партой и зубрить уроки. А бегать, играть, шутить, смеяться и не думать о будущем. Хочется жить…

Хотя знакомство с волшебными существами это несомненный бонус. Вот только народ еще не знает, что если все пойдет по канону, то у Хагрида не будет возможности познакомить нас с действительно интересными животными.

В тот день мы более-менее определились, хотя у некоторых некоторые предметы так и остались под вопросом. И решения надо принимать до конца недели.

Дверь в нашу гостиную встретила нас очередным вопросом:

– На ветке сидят три птицы. Две решили полетать. Сколько их осталось на ветке?

До правильного ответа я додумался раньше других. Это один из немногих случаев, когда друзья не оказались умнее. Во-во. Не знаю, почему уж так получается, но на многие загадки дети отвечают быстрее, чем я, взрослый.

На следующий день у нас, совместно с пуффендуйцами, прошло первое занятие по Уходу за магическими существами. Провел его Хагрид, и как и в каноне, на первый урок он притащил гиппогрифа. Звали его Клювокрыл.

Мы познакомились с гордым животным, научились, как правильно здороваться, что говорить, и как себя вести.

Гиппогрифы очень красивые – этакая помесь лошади и хищной птицы.

После знакомства, Хагрид разрешил нам на нем полетать. И причем двоим сразу – мне и Грейнджер.

Хагрид помог нам забраться на мощную, теплую спину. Герми села позади, обняла меня руками за торс и посильнее прижалась. Похоже, ей немного боязно.

– Полетели, Клювокрыл, – гиппогриф тряхнул головой и сделал несколько быстрых шагов, разгоняясь. Пара секунд, он набрал скорость, мощно оттолкнулся ногами, подхватил себя крыльями, рывок, и вот мы уже летим. Земля отдаляется.

Я слышу крик Герми. В нем испуг и восторг от полета. И я радостно свищу в ответ.

Клювокрыл огромной, плавной спиралью поднимается все выше и выше. Наша группа, Хагрид, деревья, сама школа медленно уменьшаются. Горизонт распахивается. Свежий ветер свистит в ушах.

Полет это что-то невообразимое и прекрасное. Ощущения от него просто непередаваемые. И это не самолет. Ты сидишь на спине мощного животного и ощущаешь его силу, и то, как под теплой, бархатной кожей перекатываются мышцы.

Ты чувствуешь воздух, ветер и движение каждой клеткой тела. Все реалистично и захватывающе.

Клювокрыл не стал забираться высоко в воздух – наверное, сообразил, что не стоит сильно пугать детишек. Поднявшись ярдов на двести, он по длинной, снижающейся дуге устремился к озеру, и пролетел над самой водой, чиркая ее лапами, а затем лег на обратный курс и вернул нас к остальным ученикам.

– Ну, как понравилось? – спрашивал нас радостный Хагрид, снимая с Клювокрыла.

Герми что-то восторженно пищала, а я не удержался и показал Рубеусу большой палец. Да, возможно, я был и не прав, так размышляя об этом предмете и его преподавателе. Как-то я забыл, что надо и чем-то жертвовать для тех, кто считает тебя своим другом, и которые за тебя переживают. И надо просто их поддерживать. В горести и радости. Даже если при этом мы будем изучать червей.

Я помог Гермионе подойти к остальным ученикам. После восторга от полета ноги плохо ее держали.

– Ну, кто еще смелый? – спросил Хагрид. – Время есть. Нужна еще парочка, – он обвел нас взглядом и подмигнул.

– Я готов, – вперед выступил Малфой.

– И я, – почти сразу откликнулась Лайза Турпин.

Хагрид усадил детишек и они отправились в полет.

Остальные окружали нас с Герми и принялись узнавать, как там и что, в воздухе.

Занятие окончилось и мы всей толпой, весело смеясь и разговаривая, отправились обедать. Первый урок у Хагрида понравился всем без исключения.

– Ну, что теперь скажешь? – Герми шла со мной нога в ногу.

– Признаю, что был не прав про Хагрида и его предмет. А ты молодец, – покаялся я, и когда девочка радостно и довольно заулыбалась, не удержался и щипнул ее. – Ты больно-то не задавайся.

Герми выглядела вполне умиротворенной. А я вот о чем подумал – ведь в моих силах провернуть так, что Хагрид не лишится доверия и не навлечет на себя и на Клювокрыла проблем, а наоборот, может приподняться в глазах общественности.

Тем более, Малфой сейчас совсем другой. И инцидента с гиппогрифом, вероятней всего, счастливо избежит.

Блин, но это целый лишний предмет! Где время-то на все взять?

Прошло пару дней. Я удивлялся, что за все это время всего пару раз замечал дементоров вдали от Школы. Странно, по канону мне казалось, что у них здесь чуть ли не постоянная вахта была – в ближайших окрестностях замка. И что они периодически пугали многих учеников.

Возможно, эпизод в поезде и желание Министерства побыстрее все загладить, сыграло свою роль. Дементорам укоротили поводок и не позволили близко приближаться к детишкам.

Правда, иногда они все же попадались на глаза – черные, худые тени мелькали около Запретного Леса и над озером.

Мне очень понравился новый предмет Древние Руны. И хотя он, безусловно, в некоторой степени скучноват, но я получал истинное удовольствие, изучая Футарк, Огам, Каруну, Арамейские буквы, Египетские иероглифы и другие системы.

Вернее, это программа вплоть до седьмого курса. А сейчас, на третьем, мы просто познакомились с общим положением дел, оценили перспективу и начали с азов.

Я понимал, какой огромный потенциал здесь скрывается. Это не шутки. Ведь каждый символ это мощный Знак, содержавший в себе и силу, и магию, и те или иные свойства.

Предмет вела Батшеда Бабблинг – приятная женщина со спокойным взглядом серых глаз. Правда Батшеда не очень-то любила ненужное внимание и шумную толпу. Она редко присутствовала на общих завтраках, обедах и ужинах. Ей нравились тишина и легкий сумрак.

Немногие из учеников брали Древние Руны. Профессору Бабблинг это, казалось, безразлично. Чем меньшему количеству людей надо объяснить необходимые вещи, тем лучше. Она брала не количеством, а качеством.

Еще один новый предмет – Нумерология. По сути это наука Числа, как такового. И она не сводится лишь к изучению числового значения тех или иных букв, символов или самого числа. Также наивно думать, что нумерология имеет связь лишь с астрологией, гаданием, предсказанием будущего и объяснением прошлого.

Все гораздо глубже. Через число можно познавать мир и осуществлять свою эволюцию.

Одним из самых серьезных магов, который очень далеко продвинул этот раздел магии, являлся древнегреческий Пифагор. Он говорил: «всё располагается согласно числам». Под словом «всё» он подразумевал всю нашу Вселенную в её бесконечном многообразии.

Мы изучали теорию чисел, арифмомантию, изопсефию, некоторые разделы каббалы, таро, китайскую нумерологию и много чего еще. Вообще такие знания необходимы в парочке специфических, но весьма эффектных профессиях. Например, у ликвидаторов заклятий это чуть ли не основная дисциплина.

Этот предмет вела Септима Вектор – крупная, очень строгая женщина с длинными черными волосами и карими глазами. Чем-то неуловимым она напоминала Минерву Макгонаггал. Улыбалась Вектор не часто. Шутить также не любила. Многие ученики ее откровенно побаивались, поэтому и Нумерологию для изучения брали не так часто.

Правда, теперь у меня стало десять предметов. Не двенадцать, конечно – это максимум. Но и не так уж и мало. Свободное время резко сократилось. Хорошо хоть, количество занятий по астрономии и истории магии уменьшилось с четырех раз в месяц до двух. Да и саму историю магии я начал периодически прогуливать. Не часто, но в особо напряженные дни на этот предмет я «забивал».

А в конце недели, в пятницу, и опять с пуффендуйцами, у нас прошел первый урок по ЗоТИ. Вел его профессор Люпин.

Что я знал об этом человеке? Он способный маг и очень преданный последователь Дамблдора и его политики. Состоял в Ордене Феникса первого созыва и, вероятней всего, будет состоять во втором.

Таких людей приятно видеть в числе своих друзей. Преданные, надежные, способные. Жаль, конечно, что он так сильно поддерживает Дамблдора. Но это объясняется очень просто. Еще в молодости, будучи учеником Хога, Люпин страдал ликантропией и раз в месяц становился оборотнем. Дамблдор его прикрывал, и мало того, что не выгонял из Школы, а наоборот, в дни полнолуния переводил его в Визжащую хижину, где Люпин пережидал сложные дни.

В общем Дамблдор шел на определенный риск, прикрывая такого ученика. Смелости и нотки здорового пофигизма у директора не отнять. Да и потом, по жизни, он помогал Люпину. А вот сейчас пригласил на хорошо оплачиваемую должность.

Так что Люпин, как безусловно порядочный человек, верен Дамблдору.

Ладно, это меня не касается. Пока во всяком случае.

Люпин преподаватель сильный. Значит и мне надо по максимум взять с его предмета и пройти не только третий курс, но захватить другие, полезные вещи. А то ведь осталось всего этот год и следующий, когда ЗоТИ будут вести компетентные люди.

Сам Люпин выглядел не очень-то хорошо. Бледная кожа, намек на круги под глазами, общий утомленный вид. Похоже, либо недосыпал, либо недоедал. Впрочем, его высокий рост, прямая осанка и независимое поведение позволяли производить положительное впечатление на окружающих. Одежда у него простая и, скажем так, поношенная. Ну, ничего, впереди год, обновит себе гардероб. Не это в маге главное.

Первое занятие Люпин решил посвятить боггартам. Это такие призраки, которые питаются страхами и принимают форму того, что человек боится больше всего на свете.

Мне было искренне интересно, какой вид примет мой боггарт? Отчетливых страхов, тех, что я знал, я за собой не наблюдал. Вроде ничего такого я сильно не боюсь. Интересно, что сумеет извлечь боггарт из глубин подсознания?

Люпин представился, поименно познакомился с нами, а затем перешел к первому уроку. Начал он с того, что спросил у класса, что они знают про боггартов.

Поднялись несколько рук – Грейнджер, Малфой, Патил, Кэренди, Ханна Аббот и еще несколько пуффендуйцев.

Люпин выслушал всех и щедро «отсыпал» баллов за правильные ответы.

С первых минут спокойным, вдумчивым и дружелюбным подходом, он расположил к себе класс.

– Сегодня мы научимся правильно и эффективно противостоять боггартам, – Люпин подошел к шкафу в углу класса и сдернул закрывающее его покрывало.

Словно дожидаясь этой минуты, изнутри шкафа раздался глухой удар.

– В этом шкафу притаился боггарт, – принялся рассказывать Люпин. – Пока он еще не принял четкой формы. Он ждет. И когда кто-нибудь откроет дверь, он мгновенно узнает самый сильный страх этого человека и станет им.

– Можно вопрос?

– Да, Гарри.

– Получается, что боггарты это легилименты?

– Совершенно верно. Так и есть.

– Значит, сильный окклюмент просто не допустит его в свой разум и боггарт не сможет там ничего узнать, и соответственно, ни в кого не превратится?

– Так и есть. Три балла Когтеврану. Но пока вам стоит знать, что не пустить боггарта в свой разум могут лишь очень опытные маги.

Затем Люпин доходчиво объяснил, что бороться с боггартами весьма просто. Надо делать это группой (тогда ему тяжело принять конкретную форму, так как страхи разных людей будет сбивать его с толку, и он не сможет принять конкретный вид), либо просто представить смешную деталь. Боггарт почувствует эту мысль, изменится и перестанет быть страшным.

Следом профессор показал нам весьма простенькое заклинание, которое называлось Ридикулус. Оно являлось хорошей защитой против боггарта и позволяла внушить этому чудовищу ту мысль, что хотелось магу.

Ридикулус мы освоили минут за двадцать. Надо будет потом порассуждать, или спросить у Люпина или Флитвика, только лишь против боггартов оно эффективно? Может, есть и другие области применения.

– Ну, что попробуем? – Люпин потер руки. – Давайте подходить по одному.

Народ выстроился в цепочку перед шкафом. Драко, Корнер и я пристроились в самом конце.

Первая вышла Гермиона. Дверь распахнулась. И оттуда вышла профессор Макгонаггал, смотря поверх очков и грозно нахмурившись. Я-то знал, что это не случайно, и Герми до жути боится, что профессор трансфигурации в один прекрасный день скажет своим «ледяным» голосом: – Грейнджер, вы провалили все экзамены. Мы вынуждены исключить вас из Хогвартса.