Текст книги "Неслучайные случайности (СИ)"

Автор книги: СкальдЪ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Пару дней я провел, изучая книгу Вольфа Мессинга. Да, я ни на минуту не пожалел о потраченных деньгах. Данный труд разделен на три больших раздела. Общие положения, включающие различный вводный материал, правила и особенности ментальной магии, базовые, основные понятия, нюансы взаимоотношения различных магов, связанных магическими узами, такими например, как крестный-крестник, ритуалы с использованием рун и различных схем, разбор многочисленных талисманов, их сильных и слабых сторон.

Второй раздел целиком посвящен окклюменции, а третий – легилеменции. Причем те маги, что умели читать чужие мысли, считались на порядок искусней тех, кто умел прятать собственные.

К сожалению, я нашел там подтверждение словам Флитвика. Для взрослого мага, тем более позиционирующего себя, как светлого, неприемлемо открыто читать мысли несовершеннолетних. Проверить общий эмоциональный фон, слегка прикоснуться к поверхностным мыслеформам – это еще позволялось. Но более сильное погружение категорически запрещалось.

Жаль, что так. А я-то серьезно думал, что сумел провести Дамблдора! Хе-хе. Это конечно шутка. Об этих нюансах я и раньше знал, но все же немного обидно.

Прочитав второй раздел, я решил создать свою собственную ментальную ловушку. Использовать палочку для ее построения не требовалось. А значит, Министерство ничего не узнает. Так что я принялся за работу.

Всего существовало семь степеней развития ментального мага, и соответственно семь уровней защиты и нападения.

Возможная защита очень многообразная, и состоит из нескольких основных направлений.

Агрессивная, это когда сознание противника, пытающегося проникнуть в твой разум, бьет молниями, током, морозят, и вообще старается причинить боль и страдание.

Обманная – всякие зеркальные лабиринты и ловушки. Они просто запутывали и сбивали с толка.

И так называемая «липкая» – различные мыслеформы, имитирующие болота, зыбучие пески, клейкие места и поверхности, которые по идее могли засосать и обездвижить врага.

Ну и конечно, комбинированное направление, представляющее симбиоз всего выше названного.

Я начал с ловушки первого уровня. Она предоставляла собой небольшую полянку, в которую надо было проникнуть, разобравшись с первым барьером – мыслями обманками. Пробившись на полянку, маг попадал в тихое, спокойное место. Здесь еле слышно играет музыка и тихо журчит ручей. Поляна со всех сторон окружена деревьями, и проход дальше скрывался в скалистой арке. Это второй барьер, преодолеть который тоже стоило определенных усилий. Затем маг попадал в небольшую пещеру-комнату, которая должна изображать мой внутренний мир. В середине, на каменном алтаре, лежала книга, открыть которую также нелегко. Ну, а в книгу я накидал более основательных собственных мыслей и идей. Но и они всего лишь мираж.

Суть такой ловушки – непрямой обман и запутывание противника. Маг-легилимент думает, что он вот-вот доберется до чужого разума. Еще усилие. Еще одно… А на самом деле цель этой ловушки просто тянуть время. А заодно, постараться усыпить с помощью умиротворяющей атмосферы и музыки.

Так что сама эта конструкция обыкновенная пустышка, там нет ничего важного.

Ну и сигнальная система. Каждый раз я слышал очередной, тихий звоночек, когда враг проходил один из рубежей – пробивался на полянку, проходил в арку, отодвигая закрывающие путь ветки, и наконец, открывал книгу. Это позволяло понимать, как он далеко продвинулся.

Честно сказать, работа серьезная. Такую защиту я не мог сделать ни за день, ни за неделю. Это сложный и кропотливый труд, при котором я постепенно напитывал мыслеформы силой, придавая им стабильность, реалистичность и жизнеспособность.

Пришло письмо от Луны. Она сообщила, что послезавтра её отец готов встретить меня на Кингс-Кроссе. Ну что ж, прекрасно. Будет неплохо побывать у Лавгуд. И сменить обстановку, а то как бы эта жирная сука Мардж не спровоцировала бы меня. Тем более у меня имелась одна практическая идея.

Сириус пока не появлялся. Я каждый день или вечер стабильно выходил из дома, садился на скамейку и ожидал появления большого, черного пса. Но пока так и не дождался.

Проверил одежду на предмет следилок. Все чисто. Дамблдор, конечно, узнает, что я вновь покинул приемных родителей. И наверняка очередное письмо напишет. Будет нервничать. Но ничего. Пусть привыкает, что я уже начинаю проявлять сознательность. Изображать послушного «терпилу» до окончания Хога у меня просто сил не хватит.

Дурсли отпустили меня без проблем. Да еще, похоже, и радовались возможности избежать конфликта.

В Лондон я добирался собственным ходом. Вышел из дома рано утром и постарался не попасться на глаза миссис Фигг.

Хуги оставил дома, попросив Дадли, чтобы он выпустил его вечером. Эти птицы волшебные. Не знаю, как у них все получается, но они способны найти адресата в совершенно незнакомой местности, не зная даже куда лететь. Так что не проблема, найдет. А местечко, где можно переночевать, уверен, у Лавгудов найдется. И что я раньше до этого не додумался и всюду с клеткой таскался?

Мистер Ксенофилиус Лавгуд появился на вокзале Кингс-Кросс точно в одиннадцать утра – как мы и договорились.

– Здравствуйте, – я подошел к нему,

– А, привет, ну как сам? – Лавгуд выглядел, как и прежде – веселым, загадочным и странным. Желтые брюки, черные кроссовки и синяя джинсовая куртка. Вот только вместо цилиндра на голове красная бейсболка с надписью Ливерпуль.

– Все отлично.

– Ну, тогда не будем терять время. Аппарировал раньше? – он подмигнул.

– И не раз! – я хихикнул.

Миг неприятных ощущений и вот мы уже в графстве Девоншир, около дома Лавгуд. Сам дом напоминал трехэтажный цилиндр, слегка смещенный в одну сторону, как киль корабля. Несколько окошек, высокое крыльцо и уютный дымок, идущий из трубы. Благодать…

Вот только имелась здесь одна странность. Прямо над домом в небе висит полная Луна. И главное, она висит так целыми ночами и днями, соседствуя с солнцем и с другой, настоящей луной. Что любопытно, стоило отойти от дома ярдов на сто, Луна пропадала – я проверял.

Немного непонятно, что это такое? Иллюзия или какое другое колдовство? И интригующе, если честно.

– Гарри! – дверь распахнулась, и ко мне уже бежит Луна, ссыпавшись, как горох, по ступенькам. – Привет! – Она неожиданно обняла меня за шею. Впрочем, я ее жест расценил как проявление простой дружбы.

Девочка одета в чистенькое платье. Волосы красиво заплетены в несколько косичек. В ушах маленькие сережки в виде колечек.

Мистер Лавгуд хохотнул.

Я немного покраснел. Но это скорее от удовольствия. Приятно все же встречаться с людьми, которые просто хорошо к тебе относятся. И для которых ты не деталь многоходовой комбинации, а живой человек.

– Ладно, ребятки, погуляйте пока, а я в дом, – предложил Лавгуд. – Давай чемодан, занесу.

– Пойдем, я покажу тебе кизляков, – обрадовала меня Луна.

– Конечно, – я сглотнул. Знал же на что иду.

К моему искреннему удивлению, кизляки оказались не детскими фантазиями Луны, а вполне реальными насекомыми, похожими на помесь червяка и жука. Что-то странное и непонятное. Жили они в небольшой теплице, которую Ксенофилиус соорудил для дочери недалеко от дома.

Вот тебе и шуточки. Все в каноне почему-то думают, что Луна немного того и постоянно фантазирует. А на деле кизляки вполне реальны, хоть и не вызывают особой симпатии. Может и мозгошмыги существуют?

– Слушай, Луна, расскажи про мозгошмыгов, – попросил я девочку.

Я сидел около теплицы, щурился на ласковое солнце и загорал. Ласковый ветерок неспешно колыхал листву и травы. На лицо прилипла нить паутинки. Я лениво снял ее.

Луна все это время что-то делала со своими питомцами.

– Они у каждого человека есть, – безмятежно ответила девочка.

– А как выглядят?

– Ну, как небольшие, серые тени. Они кружатся вокруг головы.

– А что они делают?

– Да ничего особенного. Просто летают, – Луна перетащила ящичек с кизляками на другое место. Туда, где, по ее мнению, им будет комфортней.

– А у меня есть?

– Да, но совсем мало.

– А у тебя?

– Еще меньше.

Как я понял уже давно, Луне бывает трудно объяснить другим людям совершенно обычные и очевидные для нее вещи. Она видящая. Но пока еще многие вещи называет совершенно детскими именами. Например, эти самые мозгошмыги. Я так понимаю, это что-то типа паразитов, которые появляются вокруг человека, когда у него слишком много деструктива в мыслях и голове. Ненависть, зависть, раздражение, тщеславие, жадность – такие качества их вызывают.

Понятное дело, чистых людей не так уж и много в нашем мире. Поэтому и эти мозгошмыги есть практически у каждого. Только количество их у всех разное.

Вообще-то, это даже полезно – видеть такие вещи. Сразу становится ясно, что за человек перед тобой.

– Луна, а где дом Уизли?

– Пойдем, покажу, – мы вышли из теплицы, поднялись на пригорок, и она махнула рукой, показывая направление.

Вдалеке, за небольшой рощицей, поднималась несуразная крыша, словно собранная из различных деталей. Под разными углами торчали несколько печных труб.

– Это их дом. Они называют его Нора.

– Ты с Уизли дружишь? – спросил я.

– Когда как… Я им, вообще-то, не очень нравлюсь.

– А Джинни с тобой дружит?

– Когда ей скучно, одиноко и хочется поговорить, то – да.

– А у них есть мозгошмыги? И у кого больше?

– У всех по-разному, Гарри, – она внимательно посмотрела на меня и не стала углублять тему.

– А вот там что такое? – в противоположной стороне я заметил группу из нескольких домиков.

– Это деревня Оттери-Сент-Кэчпоул, – старательно, словно находясь на уроке, проговорила девочка.

– А там кто живет?

– В основном маглы. Но есть и маги, такие как Диггори и Фоссеты.

Любопытно, что-то я этот фактик совсем не помню.

Потом мы пошли в дом пить чай. Изнутри жилище выглядело тоже своеобразно. Слишком много ярких, светлых цветов в обоях, мебели, занавесках. И вроде все неплохо сочеталось между собой, создавая вполне гармоничную обстановку, но просто мне нравились более спокойные краски и тона.

Впрочем, это дело вкуса.

Луна показала мне свою комнату. Все очень чистенько и мило. Посередине, под потолком, висит мой сувенир, что я подарил ей на день рождения. Аквамарин неярко засветился, поймав солнечный лучик.

– Я его всегда с собой вожу, где бы ни была. – Луна заметила мой взгляд.

А на потолке, очень красиво нарисованные и оформленные, находилось три портрета – мой, Драко и Гермионы. Портрет Грейнджер еще до конца не доделан. Их связывали серебристые веревочки. А над головами, сверху, если так можно сказать, на ленте надпись – Друзья.

Я долго стоял и смотрел на рисунки. И молчал. Говорить не хотелось. Лишь в горле застрял какой-то ком. И глаза пощипывало. Наверняка из-за пыли…

– Здесь не хватает еще одного портрета, Луна.

– Какого?

– Твоего.

День прошел быстро. Уже вечером я лежал на кровати в выделенной мне гостевой комнате и думал. Собственно, для чего мне все эти визиты в разные семьи?

Конечно, очень важно узнать мир и понять что к чему. Но еще важнее найти хороших, преданных друзей. И в дальнейшем собрать команду единомышленников. Меня как-то не вдохновлял ни Дамблдор и его фанаты, ни Пожиратели со своим безумным лидером, ни Министерство и его аврорат.

Вот собрать команду, и совместно решать различные вопросы, изучать магию, путешествовать, развивать, жить, противостоять трудностям – это очень и очень перспективно.

Понятное дело, сейчас мы все дети. И потенциал у нас соответствующий. Но время идет, все меняется. И мы вырастем. И сможем стать силой.

Пока я не выхожу за пределы своего курса и в будущую команду подбираю исключительно ровесников. Ну, или детишек помладше, таких как Колин Криви или Луна.

Но возможно, с этого года надо будет попробовать завязать отношения и с более взрослыми учениками. Самый подходящий кандидат – Роджер Дэвис, будущий капитан Когтеврана по квиддичу.

Следующий день прошел спокойно. Мы гуляли с Луной по окрестностям, болтали о всяких мелочах, немного колдовали. Меня очень интересовала способность девочки видеть недоступное другим. Но пояснить что-то конкретно про свой дар она не могла. Или тем более научить меня. Для нее это была естественная способность, как дыхание. Как объяснить другому, как нужно дышать? Особенно двенадцатилетней девочке.

Когда уже начало темнеть, я показал ей несколько фокусов, а потом создал небольшой салют из разноцветных искр.

Луна была в восторге и долго хлопала.

Вечером мы разговорились с Ксенофилиусом. Мы сидели в креслах друг напротив друга, около уютно потрескивающего камина. Погода испортилась, ветер нагнал тяжелых, свинцовых туч, начал накрапывать дождь, стало неожиданно прохладно. Так что зажечь камин было явно стоящей идеей.

Луна устроилась недалеко от нас за столиком и что-то рисовала.

Ксено смотрел на меня с какой-то чуть ироничной, но доброй улыбкой. Мне казалось, что он что-то про меня знает, но не собирается это говорить. Странное ощущение…

Мне очень хотелось расспросить его про жену и про то, как и из-за чего она умерла. И какие эксперименты ставила – насколько я помнил, она погибла именно из-за какой-то неудачи при магическом опыте.

Вероятней всего мои вопросы окажутся слишком бестактным и слишком уж личным. Как бы вечер не испортить. Поэтому мы беседовали на более нейтральные темы. И постепенно подошли к важному…

– Меня очень интересует ваш журнал, Придира, – начал я свой маневр.

– Неужели? – Ксено хохотнул. – Придира простое издание. Собственно, это мое хобби.

– Не такой уж он и простой. У вас же разные авторы печатаются …

– К сожалению, он не очень популярен. И я не выплачиваю гонораров. Авторы просто публикуют свои работы. Успокаивают свое тщеславие или просто начинают создавать себе имя и учиться писать. А что, Гарри, сам хочешь что-то написать?

– Не совсем так, мистер Лавгуд. Извините, конечно, за нескромный вопрос, но вы единоличный хозяин журнала?

– Пока – да, – туманно ответил Лавгуд и улыбнулся дочери, которая отвлеклась и посмотрела в нашу сторону.

– А как вы посмотрите на мое предложение войти в долю?

– Купить часть Придиры? – сообразил Ксено.

– Ага.

– Я же тебе говорила, папочка, что Гарри захочет поговорить об этом, – безмятежно сказала Луна.

Охренеть. Вот так спокойно девчонка говорит такие интересные вещи. Ей бы ставки в Гринготтсе делать…

– Вопрос, конечно, интересный… – Ксено помолчал, обдумывая мысль. Похоже, моё предложение его нисколько не удивило. – Правда, я должен сказать, что Придира едва-едва окупает сам себя. Ни о какой прибыли говорить не приходиться.

– Я примерно так и предполагал, – честно ответил я.

– Тогда зачем тебе это надо?

– Вы знаете, мистер Лавгуд, ваша дочь, конечно, умеет что-то видеть. Но и у меня есть предчувствия, которые иногда сбываются. И мне вот кажется, что в будущем произойдут несколько интересных событий, которые можно подать как первоклассную новость.

– Так ты собираешься писать статьи? Так пиши. Я их опубликую. После редакции, конечно. Журнал покупать для этого не нужно, – Лавгуд вытянул длинные ноги к камину и сложил пальцы домиком перед глазами, задумчиво глядя в огонь.

– Да, я бы рискнул попробовать написать пару статей. Но у меня есть и другая задумка. Что если я захочу попробовать развить Придиру, добавить ему популярность и известность? Как вы на это посмотрите?

– Это не так-то легко. Читающая публика консервативна. А о Придире определенное, скажем так, мнение уже сложилось. Тем более есть серьезный конкурент в лице Пророка.

– Это я понимаю.

– О чем ты собираешься писать и в какую сторону продвигать журнал?

– Новости, связанные с Хогвартсом, учениками, необычными событиями и политической ситуацией. Возможно, различные слухи.

– Ты разбираешься в политике? – во взгляде Ксено проскользнула заинтересованность. Но говорил он серьезно и внимательно смотрел мне в глаза.

– Нет. Пока. Но рассчитываю немного понять, что к чему.

– Ты жаждешь славы, Гарри?

– Нет, мистер Лавгуд. Скорее правильной расстановки акцентов и продвижения собственной линии. По возможности, конечно.

Мы говорили еще достаточно долго. И под конец Лавгуд таки дал обещание подумать.

Закончился еще один вечер. Я пожелал всем спокойной ночи и отправился спать.

Зачем мне Придира? Интересный вопрос, конечно. Прежде всего, я просто уверен, что это будет хорошее вложение. Не все же делать необычные ставки, которые срабатывают. Как-то это подозрительно.

И еще я не сомневаюсь, что смогу поднять журнал. Может не сильно, но немного денег, как минимум, заработаю. Впереди события, связанные с Сириусом, Петтигрю, дементорами и Кубком Огня. Новости шикарные. И читать их будут. Да это, если вдуматься, просто золотое дно. Свой фотограф у меня есть. Значит, материал можно делать качественный и интересный. Вот поэтому мне и нужна доля, а не просто возможность писать статьи. Придиру можно «раскрутить». В этом я просто уверен.

Ну, и конечно, с помощью Придиры можно медленно, аккуратно создавать такое отношение к Гарри Поттеру, которое мне нужно, и которое поможет в будущем.

От образа Поттера, как безмозглого героя, надо отходить. И чем раньше, тем лучше.

В последний вечер Лавгуд озвучил свое решение. Он согласился продать мне долю в сорок девять процентов. Это будет стоить одна тысяча девятьсот шестьдесят галлеонов. Еще он поставил ряд условий. О том, что будет вначале редактировать мои статьи и вообще помогать. О направлении планируемых материалов. И еще ряд ограничений для меня, чтобы я не стал чудить и не пытался выдавить его из журнала. Как по мне – все правильно. Элементарная страховка. Цена номера остается, как и раньше – семь кнатов. И свежие номера выходят по старому графику, раз в неделю, в субботу. Возможную прибыль будем делить согласно проценту собственности и затраченных усилий.

Это значит, что если статья написано мною, то и большая часть прибыли идет ко мне. А если сам Лавгуд что-то напишет или найдет другого автора, то я к этому имею лишь номинальное отношение.

Я же, со своей стороны, тоже выдвинул требования. Меня интересовала анонимность. Пишу я под псевдонимом. И Лавгуд обещает никому и никогда не раскрывать его без моего согласия. А также сохранял в тайне сам факт моего финансового вложения в журнал.

Мы заключили магический контракт. И все остались довольны. Я – тем, что получил в свои руки рычаг влияния и вложил деньги. А Лавгуду, как мне кажется, просто любопытно, что из всего этого выйдет. Деньги его интересовали лишь постольку – поскольку. Продать часть журнала, но сохранить общий контроль над ним, его тоже устраивало.

Под конец я даже немного удивился, что все так быстро, а главное, легко прошло. Ксенофилиуса даже толком упрашивать не пришлось – он словно сам ждал моего предложения. Забавно…

========== Глава V ==========

Глава V

Я без проблем возвратился к Дурсли. Мардж уже уехала к себе. И обстановка в доме вновь вернулась к вполне адекватному состоянию.

Я со всеми поздоровался, выполнил обязанности по дому, повисел на турнике, ополоснулся и забрался к себе в комнату. И только открыл «Игры разума», как сова доставила новое письмо.

Оно пришло от Дамблдора. Кто бы сомневался. Заботливый старик мягко корил меня за своеволие, за то, что не слушаюсь его добрых советов.

«Ты же знаешь, Гарри, нам всем спокойней, когда мы знаем, где ты находишься», – там были и такие строчки. Вот это прям в точку. И главное, правда. Ему действительно приятно, когда он знает, где я. Ведь так легче контролировать.

Еще там были намеки, что сейчас очень непростое время и моя жизнь подвергается серьезной опасности. И прозрачные намеки на Сириуса.

И все так хитро… Он же знает, что Сириус мой магический крестный. А значит, в принципе не может совершить плохой поступок по отношению ко мне. Но об этом Дамблдор тактично умалчивал. И все так обтекаемо, двусмысленно, что если вскроется правда, к нему не подкопаешься.

Я нашел в себе силы и ответил на письмо. Написал, что все понимаю, и до конца лета твердо обязуюсь сидеть дома. Пока. Целую, Гарри. Шутка. Хе-хе.

Оставшиеся дни я был занят двумя очень серьезными вещами.

Продолжал выстраивать ментальную ловушку по книге Мессинга. Дело это трудоемкое, и лишь ближе к первому сентября у меня получилась первая, хоть на что-то годная, конструкция. Забегая вперед, скажу, что за первый учебный месяц я таки довел ее до некоего приемлемого уровня.

Еще я писал статью в Придиру о Сириусе Блэке. О том, что есть такой хороший человек, и в деле которого так много непонятного и неочевидного. И вообще, когда-то жили и были четыре прекрасных товарища. Один из них – Джеймс Поттер. А второй – Сириус Блэк. Который, вообще-то его лучший и самый преданный друг. И как он мог предать, если ненавидит Пожирателей, сам бывший Аврор и вообще, идейно преданный делу света маг, несмотря на фамилию.

В общем, множество общих фраз и полупрозрачных намеков. Я сознательно не открывал все карты. И постарался заинтересовать читателя тем, что в следующем материале будут даны новые, сногсшибательные факты. Подписался я как «ОС» (это инициалы моего имени и фамилии в прошлой жизни).

Статью я закончил тридцатого августа, запечатал в конверт и отправил Лавгуду. Думаю, материал он будет править, но все же опубликует.

Через недельку-другую, я и следующую напишу. О том, что Сириус крестный Поттера. И он ничего не может ему сделать страшного. И вообще, что-то здесь нечисто и кто-то нагоняет «волну». Уверен, такой материал пойдет на ура.

А потом очередь и до Петтигрю дойдет. Главное, все делать плавно, по возрастающей. Медленно, но верно поднимая градус напряжения и интриги.

Еще я очень осторожно исследовал крестраж в своей голове.

Как вы там, товарищ Волан-де-Морт? Не скучаете?

Там все было без изменений. Крестраж воспринимался как небольшая, темная область с массивной и закрытой дверью. Вся эта конструкция окружена возведенными мною мысленными укреплениями и бастионами – так я пытался себя обезопасить.

Впрочем, я и сейчас туда не полез. Потерпи, Волди. Еще годик, максимум два, и я тобой займусь. Вдумчиво и неторопливо. Надеюсь, мы подружимся. Хе-хе.

Еще я думал о будущем. И о своем месте в нем. Как показала жизнь, реальность отличается от того, что я рассчитывал увидеть. Все одновременно и сложней и интересней. Хотя, возможно, на итоговые оценки влияет возраст и личное мировоззрение.

Как я вижу ситуацию? Кроме личного развития и роста, как мага, мне крайне интересны два важных фактора:

Первое – все также актуально разобраться в местных реалиях и раскладах. Да, поездки к Малфоям, Лонгботтомам и Лавгудам дали некоторую информацию. Но ее оказалось мало, очень мало. Впрочем, это логично – никто за здорово живешь ничего важного не расскажет. Значит по возможности, продолжаем не забывать про это направление.

Второе – понять, какие принципиальные границы могущества и силы мага? Что они вообще могут в теории и на практике? Каков уровень того же лорда или магистра? Какие конкретно заклинания они умеют творить, и вообще, как в перспективе приблизиться к такой силе?

Все то, что я увидел во время поединка Локхарта с Уильямсоном, кроме несомненной красочности и масштаба, подкинуло ряд очень интересных вопросов. Так что и здесь мне еще разбираться и разбираться…

И наконец, настало первое сентября. Вернон повез меня на вокзал Кингс-Кросс. У меня прекрасное настроение. Единственно, что омрачало радость бытия, факт отсутствия Сириуса. Почему он так и не появился у дома Дурсли? Что же там изменилось?

Уверен, его не поймали. Об этом бы неизбежно написали. Но Бродяга где-то пропал. Ладно, пожелаю ему удачи. Хотя и обидно, что мы не увиделись. Здесь ведь куда проще, чем в Хоге, встретиться, познакомиться, побеседовать, и наметить планы на будущее.

Как и обычно, на платформе 9 3/4 людно и шумно. Ученики горят желанием увидеть всех друзей и побыстрее погрузиться в уютную и сказочную атмосферу волшебной школы.

Я и сам разделяю подобные настроения. И Хог воспринимаю, несмотря на ряд проблем, как собственный дом.

В купе сели впятером – Герми, Луна, Драко, Майкл Корнер и я. У Герми с рук не слезал здоровенный рыжий кот с необыкновенно умным взглядом оранжевых глаз. Лавгуд периодически перетаскивала его на свои коленки, и также часто Грейнджер тащила его обратно. Сам зверь это все переносил стоически и спокойно, как Сократ, когда пил чашу вина с ядом.

– Это Живоглот, – Герми о гордостью представила нам своего питомца. – Родители сделали мне подарок на день рождения. Правда, он милый?

– Не то слово, – согласился я.

– Кажется, это непростой зверь. Не знаешь, в нем нет крови низзла? – спросил Малфой.

– Кого? – не поняла Герми.

Малфой принялся вводить нас в курс дела и рассказывать, кто такие эти самые низзлы. Сам Живоглот, казалось, прекрасно понимает, что разговор идет о нем, и более того, воспринимал наше внимание самым естественным образом.

Закончив обсуждать низзлов, мы болтали обо всем на свете, много смеялись, шутили, рассказывали истории, показывали фокусы.

Потом, когда первый восторг немного прошел, Малфой отправился к своим слизеринцам. А нас навестили Невилл Лонгботтом и Колин Криви. В купе убавилось места. Впрочем, стало еще веселей.

Герми отправилась на разведку. Вернувшись через полчаса сказала, что в одном из купе в Хог вместе с нами едет профессор Люпин. Новость меня порадовала – значит, канон продолжается. И я его знаю.

Осталось выяснить вопрос насчет дементоров. Появятся они в поезде при приближении к Хогу или нет? А с учетом выученного Экспектро Патронум, у меня для них припасен сюрприз.

Погода тем временем испортилась. Поднялся ветер и нагнал туч. Медленно смеркалось, пошел дождь. На стеклах, снаружи, появились водяные ручейки.

Стало уныло и грустно – но там, за окном. У нас же царило веселье и праздничное настроение.

В гости пришли девчонки с Когтеврана – Лайза Турпин, Мэнди Броклхерст и Джулия Кэренди.

Вот теперь стало по-настоящему тесно. Колина Криви, как самого легкого, закинули наверх, на багажную полку. И все равно места не хватало. Пришлось некоторых девочек сажать на коленки. Мне досталась стройная, изящная Джулия. Она покраснела как мак, но уходить не торопилась.

Мы набрали закусок и сладостей с проезжающей тележки.

Минут через сорок, девочки, хихикая и шушукаясь, ушли.

– Ну что, Нев, определился? – небрежно спросил я у Лонгботтома.

– С чем?

– С будущей подружкой, конечно.

Невилл покраснел еще сильнее, чем раньше Джулия.

– Гарри, опять ты со своими шуточками, – изобразила негодование Герми. Но долго так не выдержала и «прыснула» в кулачок.

В купе и коридоре зажгли свет. Пришел чем-то довольный Малфой, а Криви, наоборот, отправился к себе. Невилл решил у нас пока задержаться.

Поезд начал медленно сбавлять ход. Я, продолжая смеяться над шуткой Луны, достал палочку и зажег Люмос, а потом трансфигурировал учебник Герми в фигурку человечка, похожего на Хагрида.

Народ захихикал.

– Давай еще, Поттер, – попросил Корнер.

– Не вопрос, – я последовательно создал Макгонаггал, Дамблдора, Рона Уизли, Локхарта и себя.

На самом деле, в такой трансфигурации практически ничего сложного. Я же не оживлял фигурки и не заставлял их двигаться. Это просто небольшие статуэтки, своеобразный шарж, если можно так сказать, так как я пытался в меру собственного чувства юмора сделать их забавными.

Народ громко хохотал.

– А меня давай, – попросил Невилл.

– И меня, – присоединился Майкл.

– Как скажете, – я улыбнулся. Вроде шутливое занятие позволяло неплохо тренироваться и развивало воображение и силу воли.

Поезд, дернувшись пару раз, остановился. Свет в купе и тамбуре мигнул, пропал, загорелся снова и вновь пропал. Теперь уж окончательно. Поезд погрузился в темноту.

Смех затих и детишки насторожились. Невилл прижался носом к стеклу.

– Там кто-то есть, – спустя секунду сказал он напряженным голосом. – Черные, высокие тени…

А потом мы все почувствовали…

К нам приближался источник странного, непонятного холода. Температура в купе резко упала. Появился пар от дыхания.

Мне стало неуютно и как-то тоскливо. Жизнь потеряла смысл, краски поблекли, эмоции отступили…

И в радости праздной, и в горькой беде,

Пусть каждый из вас будет верен себе.

Носите маски, носите маски,

Лишь только под маской,

Ты сможешь остаться собой!*

В голове неожиданно заиграл мотив «Машины времени». Я тихо, как заклинание, проговаривал слова и машинально отсчитывал секунды.

Друзья с вопросительным видом переглядываются. Луна смотрит на меня, сложив руки на коленях.

Краем глаза я замечаю, что моих спутников плющит куда сильнее – ведь у них нет такой ментальной защиты. Девчонки побледнели. Корнер громко дышал открытым ртом. Малфой тревожно вертел головой. Окно-дверь, окно-дверь, и ничего не мог понять. В глазах Невилла медленно нарастал испуг. Я перехватил его взгляд и подмигнул. Он глубоко выдохнул и немного пришел в себя.

Живоглот забился в угол дивана, выгнулся, распушил хвост и шипит как закипающий чайник.

Дверь рывком открылась. Высокая, до потолка, тощая фигура медленно просунула голову в купе. На ней надето что-то, напоминающее рваный, старый плащ с накинутым капюшоном. И там, где должно иметься подобие лица, была мрачная темень и абсолютная чернота. Подобие глаз, носа и рта, скорее угадываются, чем зримо видны.

Вперед вытянулась худая, длинная рука. Рукав плаща больше напоминал старую, разошедшуюся на лоскуты, ветошь. Повеяло смрадом и могильным холодом. Черные, в струпьях, пальцы тянулись к моему лицу – я ближе всех сидел к двери.

Больше всего дементор напоминал назгула из «Властелина Колец» Толкиена. Такой же зловещий, темный и пугающий до жути, образ.

Корнер вскрикнул. Малфой выхватил палочку и создал Протего. Гермиона зачем-то, похоже, неосознанно, сотворила Люмос. Невилл дернулся вперед, наверное, хотел прикрыть девчонок. И лишь Луна, хоть и побледнела, как простыня, и отодвинулась подальше, к окну, но смотрела на дементора невозмутимо и изучающе. Так наблюдают за мышами в лаборатории. А потом она перевела взгляд на меня. И я понял, что пора.

– Эскпекто Патронум!

Косатка, словно ожидая, «выпрыгнула» из палочки. Казалось, она обладает собственным разумом. Издав радостный писк, она без всяких команд, не теряя ни секунды, бросилась вперед.

Дементор успел вздрогнуть и даже захрипеть. Провал под его капюшоном повернулся в сторону моего Патронума, и он сделал попытку отступить.

Не знаю, почему так произошло. Может, зная, что случится, я подготовился и сумел влить в Патронум много сил. Может, дементор просто не ожидал сопротивления. Или в закрытом и сравнительно небольшом помещении он был ограничен в своих маневрах, действиях и не смог улететь или быстро отступить. Может еще что-то. Факт в другом.