Текст книги "Сто тридцать четвёртый (СИ)"

Автор книги: Simejaza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Танцы с крокодилами. (ч.1) Пять минут до жары.

Закрепились мы знатно. Спасибо керкоидианским архитекторам и артиллерии.

Несмотря на то, что подконтрольная нам часть города была полностью изолирована и перекрыта к чертям артой с ближайших сопок – плацдарм мы им занимать просто не давали, как и развить успехи в наступлении. Играли в основном в тяни-толкайку.

Тяжелые массивные перекрытия зданий обеспечивали практически абсолютную защиту при небольшой плотности огня и откровенно слабой артподготовке. Нет, иллюзий на этот счет не было – мы просто не достали их достаточно сильно, чтобы сравнять город с землёй, но и систематическая зачистка очаговых сопротивлений наших передовых отрядов давалась местным никак от слова совсем.

Вскрыть наши позиции они просто не могли, кроме как примерно определить рубежи каждый раз изменяющейся линии обороны, и очень приблизительные координаты, с которых велась работа миномётов.

Нас было много, руины и широкие коридоры хорошо исследованы, здания были типовыми, а бегали клоны быстро. Самих же минометов было мало, но они были. Бравый джедюк так-то не особо задумывался, зачем нам столько контейнеров с припасами, и почему их ещё до высадки заминировали нафиг стандартными осколочными С-22 с дистанционным взрывателем. Толку от минирования оказалось не особо много, но он был, особенно когда находчивый клон рванул их при отступлении, отметив, что растаскивание содержимого местными уже началось. И судя по данным радиоперехвата после – местные... обрадовались, потому что так рвануть могли только мячики зарядов для миномётов.

Догадка, что они нас просто изучали, несмотря на потери и возможность наконец-то подраться от души, буквально висела в воздухе, но начальством игнорировалась, а значит и ограничивала наши манёвры и вылазки к позициям противника по количеству и качеству.

Авиацию они не использовали, но не как мы – совсем, а для разведки и наводки артиллерии, что моментально нивелировалось заранее поджигаемым всем, что могло гореть и коптить на крышах, и ограничением передвижения остатков техники.

Керкоидианцы сознательно давали нам время подготовиться, и только потом шли в бой. Клоны это понимали и закономерно зверели в ожидании эвакуации, которая могла вообще не состояться. В таких условиях партизанить посквадно малыми РДГ было бы самым милым делом, отдай командир такой приказ, но он – мудак салластианец Курн Сагасара – приказал окопаться и ждать. Прелестно!

То, как сейчас выходили на исходную для атаки эти крокодилоиды – практически в открытую, бегом, – раздражало неимоверно. Сковать передовые позиции огнём и обойти с флангов при поддержке авиации и артиллерии – зачем? Это не интересно! Им интересно узнать, на что мы способны в обороне. А мне сначала казалось, что на разведку шли именно мы...

А они именно сейчас незатейливо рисовали тактику ведения боя с наземными силами ВАР и просто ждали, когда у нас закончится или терпение, или припасы.

Еды, кстати, осталось на пару дней. Местная для нас подходила слабо ввиду особенностей метаболизма керкоидианцев, хотя именно наш батальон в первую очередь прошерстил захваченные здания на предмет мародерки и хавчика.

Итак, в диспозиции у нас госпиталь, с целым комплексом зданий. Метро, канализация, по которой можно в рост передвигаться, с секретами во всех возможных отнорках, и пока не трогаемая "кирками", как их ласково стали называть между собой. Четыре квартала вокруг госпиталя, бывший парк перед ним и пара административных зданий с уже снесёнными шпилями, чтобы снайперские посиделки сильно не устраивать. Сами здания высотой в семь-девять этажей, высокие длинные окна-бойницы, широкие по пять метров коридоры, мощные колонны по метру в толщину и уйма всевозможных ограждений, заборчиков и подвальчиков, как декоративных, так и не очень.

До нашего пришествия город утопал в цветах и нервировал количеством всевозможной растительности. После того, как мы окопались в госпитале – картина стала напоминать привычный постапокалипсис с выбитыми стёклами, развороченными дорожками и следами-воронками взрывов, с грудами строительного мусора от декоративных панелек и перегородок, где каждая кучка – укрытие для стрелка.

Выбешивало мизерное количество "глушилок" – своеобразных ПБС-насадок для сменного ствола модулей снайперских винтовок, которые при сокращении дальности и точности стрельбы выплёвывали сам заряд и клипсу-патрон практически методом старого доброго порохового ружья, запирая газы в приборе силовыми полями высокой частоты, делая выстрел невидимым и почти бесшумным, и те были только у роты Заура. А зачем? Дорого же! И батарейку от брони, запитываемую на комплекс, сильно жрёт.

А то, что любой заряд плазмы – сплошной трассер – не, не знаем. Вот и приходилось бойцам менять позиции чуть ли не после каждого выстрела в темпе "бегомблять!", поскольку кирки мазали больше, чем дроиды, но реагировали на выстрелы быстрее и адекватнее. Инстинкт самосохранения – такой инстинкт.

В нашем секторе Дэнч заебался перекраивать и перерисовывать карты минных полей и заграждений, потому что "невидимые" противопехотки ВАР оказались вполне себе определяемыми сканерами, появившимися у местных спустя сутки нашего вторжения. Приходилось их постоянно снимать и перепрятывать, от чего их эффективность падала, а усталость наоборот – брала невиданные высоты. Внимательность бойцов, как следствие, тоже падала, и в клинч на кинжальные дистанции две армии сходились всё чаще и чаще.

Вот с чем проблем не было вообще, так это с пулемётами у нас и с гранатомётами у них. На каждый наш пулемётный расчёт у Скара приходился хороший отряд гранатометчиков у кирков. Меткие, с-сволочи! И в отличие от мехов – эти пользовались укрытиями и складками местности с радостью и постоянно.

И это были только четвертые сутки боёв, когда стороны, по идее, только прощупывают друг дружку, если нет задачи вынести и вымести всё, невзирая на потери. Хорошо хоть со стороны болот пока только их диверсанты работали.

Точнее, пытались. Видно их было издалека, но подпускали их почти вплотную по понятным причинам.

Четвёртый день на Керкоидии, и сейчас, после прозвучавшего и совершенно ненужного "Идууут!", вглядываясь в прицел, я понял, что к нам пришел в гости его высочество "виконт дэ пиздос".

Мины, которые должны были раскидать первые отряды открыто бегущих на нас крокодилов, незатейливо растеклись взрывами по щиту. А техника стоит на крытой стоянке госпиталя.

Конфигурация у щита, судя по сиреневому мерцанию – переносной тактический, набуанский. Счетверённый залп ГК АТ-ТЕ выдержит, пятый уже перегрузит, и десять секунд перезагрузки. Но пока эти медленные сороконожки выползут, пока займут позицию – здравствуй арта и гранатомёты, и нет у нас больше техники! Хорошо, что это набуанская модель – он непроницаем с обеих сторон, а значит, до клинча они тоже не будут стрелять. Захватить его, что ли? Бур смог бы перенастроить... наверное.

Так, думать об этом пока рано, а вот выживать придется прямо сейчас. Щит внутри зданий не проходит, а значит, шансы на прямое поражение живой силы есть, и кирки это, как минимум, тоже знают и будут использовать. Хотя, чего они щит вообще потащили? Игнорирую истерику штаба в эфире и настраиваю резкость прицела на дистанцию чуть дальше. Ну-ка, ну-ка...

Ёб твою мать! Я на них всего-то секунд десять смотрю, а тут такое...

– Кэп, дозору три, подтвердите наличие брони.

Через пару секунд слышу в шлеме практически приговор.

– Дозор три Кэпу. Наличие танков подтверждаем. Наблюдаем до двадцати шести единиц ААТ на центральном проспекте, девять в вашем направлении. Скорость 9, дистанция 570, сокращается.

И вал пехоты перед ними.

– Принял, – переключаюсь на волну батальона, подключая Нэйта. – Парни, у нас танки. Бур, рожай уже свет и спускай своих в катакомбы – сидеть, ждать. Снизу они точно сегодня постараются нас прощупать. Заур, перегруппируйтесь в МДГ на ближний. Скар, снимайтесь снизу на верхи, и отходи. Заманивай на себя и поддержи Заура по коридорам – заткни их пехоту, хоть амбразуры из них строй – дальше комплекса слева они зайти не должны. Дэнч, экстренно минируй первые-вторые этажи на переходах. Ждём, когда броня подойдёт. В контакт до обнаружения не вступать. Рассыпались. Удачи нам всем, бойцы, и постарайтесь выжить. Мочила, слышал?

– Братишка, не только слышал, а уже и наблюдаю. Мы-то как раз по центру их и ждём.

– Ионки есть?

– Есть, только это ж не мехи. Рассмотрели уже.

– О как, спасибо. Удачи, брат.

– И тебя туда же.

– Кэп общий, мехводы-органики, повторяю, мехводы-органики, – и отключаюсь.

С-сука. В этот замес мне лично лезть нельзя. И пока пройдёт несколько минут – лучше подняться к дозорным второй линии повыше.

На предпоследнем этаже нашей, промежуточной цели для кирков, опорной базы в глубине офисного здания уже смонтированы такт-столы и куча мин – самим подлезать страшно. Задача – удержать сектор и не пропустить прорыва войск противника. Где они собрались создавать точки напряжения? Да везде. Хотя сейчас могут и пойти на хитрость. И как их разъединить? А никак, их и не надо. Сами в ближний полезут. Проблема – танки. Что они пытаются сделать? Что именно? Задавить? Ц, не похоже. Слишком просто.

С такими мыслями я и подрываюсь в бег. Пару минут добежать, ещё минута подняться и десяток секунд вникнуть в обстановку – там уже будет всё нарисовано. До контакта минуты четыре. Но там же мины! Слишком быстро бегут передовые отряды впереди танков. Слишком быстро двигается щит. Что-то будет... Как бы быстро передовые отряды противника не передвигались – в их броне долго не побегаешь – физиология не та. Выдыхаются они быстро.

Влетаю в комнату с координационным центром батальона, где на голокарте в трёх проекциях уже подсвечиваются основные силы противника.

Что? Что за хрень? Пехота резко остановилась у границ щита и рассыпается по зданиям, щит остановился, прикрывая подход танков и тяжелой пехоты второй волны, уже техники и охранения. Наши дозоры уже под щитом, передовые отряды тоже, если верить карте. Чего они добиваются? Смотрю на карту и не понимаю их манёвров. А не понимаю, потому что не вижу легкой пехоты, которая уже заняла или занимает позиции, или продвигается по коридорам под прикрытием зданий. Ждать пока они напорются на старые мины Дэнча или парней Скара, спешно занимающих позиции по переходам и коридорам? Смысл? Их, судя по данным наблюдателей, в общей сложности больше десяти тысяч.

Оп, первый доклад.

– Бур штабу, контакт. Прут как очумелые, еле держим.

Подземка? Ну, что ж. Шахматы – не мой конёк, но чуйка подсказывает, что другого выбора сейчас нет. Нависаю над такт-дэкой, переключая рацию.

– Нэйт, перекрывай каналью. Я со своего сектора буду топить.

– Принял.

– Бур Кэпу, обстановка?

– Ответил, Кэп. Хреново. Потерь нет, раненые п-пошли... сиди там, блядь, не высовывайся!.. – это явно не мне, Бур совсем запарился. – Плотность огня чумовая, давят.

– Приказ! Отходить на линию два, подрывай коридоры и открывай коллекторы, пущ-щай поплавают. Дэнч, валите назад, на люках и выходах ставь растяжки после Бура и вместе берите под контроль. Перераспределить сектора обстрела. Скар, лови точки колодцев в прицел – щас мясо всплывёт. Общий, мочить прицельно всё, что шевелится. БК экономить. Сигнал – вода на поверхности. Заур, на тебе тяжи и броня, как на мины залезут. Дэнч, следи за продвижением, по моей команде подрываешь линии раз на секторах 4В и 4С.

– Не имею технической возможности, Кэп. Глушат.

– Перекинь частоты Зауру. Заур, слышал?

– Принял. Есть перенастройка. Сигнал чёткий.

– Ждём парни, ждём.

– Контакт! – от Скара. – Беглый неприцельный.

Не понял. Где?

Тяжпехота подошла на расстояние поражения гранатомёта и щиты на несколько секунд схлопнулись, пропуская гранаты по наводке наших старых позиций у кирков. Ну, Скар и огрызнулся по охранению, но уже от сменяющих позиции штурмовиков.

– Не давить, мать твою! Ждать!

Здание тряхнуло ощутимым подземным толчком, с потолка посыпалась штукатурка и легкие навесные декоративные панели.

– Есть подрыв, – Бур. – Вышли. Потери незначительные.

– Работаем. Три минуты. Есть визуальный контакт с противником на поверхности, – Дэнч.

Бля. Слишком близко подошли.

– Заур, прикройте ребят Дэнча со спины. Деня, отходи. Бур, пошумите там немного. Скар, готовься.

– Работаем бегло, реакция вялая. Занимают укрытия, – Бур.

Через десяток секунд слышу срабатывания растяжек с улицы и вижу загорающиеся свежие точки целеуказаний на интерактивной карте. Пошла жара.

– Кэп общий. Аго-о-о-о-онь!!!

Танцы с крокодилами. (ч.2) Песен ещё ненаписанных...

Хочу «Шилку». Две.

Их сейчас вот прям очень не хватает.

Трёх.

А ещё через жопу вывернусь, но у меня в батальоне будут скорострельные пушки с высокой угловой скоростью приводов наведения и ускорения. На репульсорных платформах.

С гусеницами.

И чтобы эллипс рассеивания регулировался аппаратно. И нормальные колёсные БМП с дефлекторными и корпускулярными щитами. Размером с крейсер. И ящик святых Антиохейских гранат. И лучевой дезинтегратор Теслы. И кнопочку на тактической дэке – "Всех убить" прикручу.

Или нарисую хотя бы прикола ради. Если выживу.

Затопление канализации нам не простят. Не потому, что погибших противников было много, а потому что это на самом деле страшная смерть – без возможности спастись.

Как бы не было тяжело это признавать – в бою командование противоборствующих сил переговаривается между собой. Почти всегда. Переругиваются, договариваются, хуесосятся по-чёрному, но связь всегда присутствует. Особенно в моменты, когда кто-то один делает откровенную глупость, а второй это видит и предупреждает или насмехается.

Наш "хенерал" Сагасара этот момент благополучно пролюбил, на грани безрассудства отказавшись общаться вообще. И тот факт, что мы, клоны, давали специальным бригадам керкоидианцев подобрать своих мёртвых – совсем не его заслуга, а наша межбатальонная договорённость и молчаливое невмешательство кирков. Впрочем, на это он просто закрыл глаза из-за особенностей уже своей культуры.

Сейчас же я наблюдал не самую красивую картину откровенной резни.

Батальон и так был на взводе, а тут такой подарок – противник дезориентирован, порядки смешались, наступление захлёбывается. Буквально. На всех участках с разницей в минуты. Танки под сосредоточенным огнём рвались и горели, очумевшая легкая пехота кирков валила из колодцев прямо под концентрированный огонь такой плотности, что от тел не оставалось практически ничего кроме мелких фрагментов. И в эту кашу из плазмы и тел из-под земли вылазили очумелые и совершенно небоеспособные пехотинцы крокодилоидов, пытаяcь отбежать или вжаться в быстро появившиеся естественные брустверы из тел товарищей.

Танки отреагировали моментально, открыв огонь по пулемётным точкам, кому хватало УВН. Рвались монументальные колонны построек, осыпая улицы щебнем и впиваясь в доспехи крошевом. Разбивались визоры на шлемах клонов, калеча глаза, выпадали на улицу из окон уже бесчувственные тела в перекрашенной из белого камуфляжке. Тяжелая пехота кирков, продвигаясь под прикрытием техники, застревала в коридорах, подрываясь на минах и растяжках, в попытке заткнуть наших пулемётчиков и добраться до снайперов. И вязла в переходах под чумовым шквалом огня.

Скар... Умничка Скар вывел свою роту, распределив позиции так, что подходы к их огневым точкам простреливались с соседних точек. Заур разбил сквады на мобильные двойки и аккуратно вырезал командиров и гранатомётчиков. Бур уже метнул своих в госпиталь за спидербайками. Их на скорую руку докрученная конструкция позволяла быстро забирать раненых. Дэнч со своими просто посильно прикрывал эвакуацию и изредка закидывал остатками уже трофейных гранат огрызающиеся на отходе танки. Кирки не сразу разобрались, что случилось, а когда начали отступать под спасительную границу щита – было уже поздно.

Нашу технику забрал Нэйт – на широких улицах позиционной перестрелки с его стороны от разбитых танков уже было не продохнуть. Дым не позволял издалека визуально понимать, где противник и куда надо двигаться, и если бы не такт-дэки и подсветы, перехваченные с нашей аппаратуры – было бы совсем кисло.

По АТ-ТЕ-шкам, как только они появились, заработала арта керкоидианцев. Два залпа, минус машина. Чадящий остов перекрыл обзор и по нам стали работать площадью. Для города – это бессмысленный хаос разрывов и шрапнели. В каждой движущейся точке на голопроекторе то и дело мерцала и тухла чья-то жизнь, перетираемая жерновами этой начавшейся войны.

Потери наступающих были чудовищными. Улицы медленно затапливало смесью канализационных стоков и красным.

Как только у противника прозвучал сигнал к отступлению, я не выдержал и выглянул наружу. Чёрное от копоти пожарищ небо, обгрызенные здания, под ногами медленно перекатывался, подгоняемый водой и стукаясь о бортики оградки, остаток чьего-то доспеха, кажется, даже с кусочком тела внутри.. Где-то вдалеке, на границе щита, короткими очередями огрызается Z-6. Керкоидианцы организованно отходили, прикрываясь останками разбитой техники.

Отбились.

Десять минут плазменного ада, и они под дымами отошли, спасая остатки техники и живой силы. И сейчас я, под радостные вопли в эфире, пока не пошли сухие строчки отчётов о потерях, напряженно прислушивался к очень нехорошему монологу на открытой волне.

– Это генерал Торм Соарсом, силы планетарной обороны Керкоидии. Обращаюсь к вам, республиканская шваль! Вы пришли к нам первыми, и хорошо сражались. Завтра мы с вами закончим.

Облегченный выдох и отдых? Хрен там, самая напряженная работа начинается именно сейчас.

– Кэп, общий, рано расслабляться, собрались в кучки и прочесать здания. Подранков разоружить и добить, оружие, боеприпасы собрать. Заур, проверь посты, у меня трое не светятся. Бур, делай, что хочешь, но раненые на тебе. Дэнч, Скар, закрепитесь пока и отдыхать, как остатки и потери посчитаете. Я в штаб, посмотрим, что можно сделать.

Снимаю шлем и с раздражением отшвыриваю его в стену.

– Блять!

***

– Сколько у тебя?

– Девять выбыли, двадцать шесть раненых разной степени, – отвечаю мрачному, хронически невыспавшемуся Нэйту, невидящим взглядом гипнотизируя входную дверь в чудом сохранившийся конференц-зал госпиталя.

– Восемьдесят два минус. И всего четверо раненых, но тяжелых. Не выкарабкаются, – сказал мёртвым голосом, как инструкцию прочитал, Мочила. И уткнулся лбом в стоящий на столе снятый шлем.

Оно и понятно. Его штурмовики первыми лезли на противника – там или живой, или нет. Такую роскошь, как ранения, на его участке себе никто почти позволить не мог.

– Двадцать семь. И к семидесяти пяти раненым добавилось ещё полтора десятка, – цена практически чудом заткнутого прорыва со стороны болот от маэстро А-39 Чаара. Его морпехов тут вообще быть не должно, но раз на планете есть болота – значит, и им найдётся применение.

Генерал сказал: "надо" – значит, надо. Он тоже почти роту потерял. И к чести нашего джедая – потерял бы и вторую, не вмешайся наш генерал лично. Очень надеюсь, что у нашего командира есть план, как выбраться из этого дерьма, не бросая раненых на отходе. Очень-очень надеюсь, что у верховного командования есть четкий план, как нас отсюда забрать.

Вариант, когда мы могли цивилизованно отойти по договорённости с руководством планеты, отпал вместе с высадкой в тот момент, когда коренное население пошло на штурм. Как ни странно, первый выстрел сделали именно они, впрочем, сейчас не до полемики.

Эвакуироваться после уничтожения гарнизона дроидов можно было именно с той равнины, на которую мы и упали. Здесь Аккламатор не сядет. Канонерки бесполезны – преимущество в планетарных перехватчиках у местных. На орбиту они не полезут, да им и не надо. А наверх не выберемся уже мы. Тишина в ожидании, по факту, полковника Курна Сагасары неприятно затягивалась. И очень большим вопросом было – почему на сеансе связи с командованием не присутствуем мы?

– Думаешь, нас слили? – внезапно ожил Нэйт, повернув голову в мою сторону, не отрывая её от холодного шлема.

– Не хотелось бы так думать, – перевожу взгляд на него, – но похоже. Пока джедай жив, нас будут пытаться вытащить.

– Из-за джедая? – заинтересованно повернулся в нашу сторону Чаар.

– Других объяснений у меня нет, парни, – говорю, и обрадоваться бы, но... не сейчас.

Тривиальные истины страшны своей обнаженной неприглядностью.

Естественно, наша ценность как ресурса для Республики, особенно в самом начале этого замеса, околонулевая. А ребята-то жить хотят! Атрофированный инстинкт самосохранения генетикой у клонов не предусмотрен – эффективность, вдолбленная в парадигму нашего производства и тренировок, от его отсутствия теряется напрочь. Это сейчас я выступаю уже не как капитан-Очевидность, а как целый генерал-Ясенх@й.

Обычная двустворчатая дверь с лёгким шелестом открылась, пропуская мрачного салластанца в зал. Не глядя на нас, он молча сделал пару шагов к ближайшему стулу и, отодвинув его, резко сел.

– Насколько всё плохо? – саркастически участливо поинтересовался Чаар.

– Над планетой в нашем секторе развёрнут ионный щит. На орбите висят четыре "Барышника" и около десятка "Щедростей". Нас, конечно же, попробуют забрать, и группировка подойдёт часов через восемь. Но спуститься на планету в нашем секторе они не смогут, а пока дойдут – их разберут на части. В целом, надо вырубить излучатель щита, тогда Аккламатор сможет расчистить место высадки и обеспечить прикрытие. С другой стороны – пока висит щит – их атмосферные летуны нам не опасны.

Ну да, так-то Бур пару раз пробовал поднять беспилотник выше полукилометра – чуть не уронили его. Грешили на РЭБ-ы и принудительную бесполётную зону, а оно вон как, оказывается. Понятия не имею, как эта хренота работает, но сам факт говорит о том, что возможности для отхода на остатках LAAT у нас отрезаны по соображениям технической несовместимости работы репульсоров и этого самого щита. То-то половина частот не работает.

Дык мы под колпаком, получается. Весело. И по оговорке судя – транспорт у нас будет всего один.

– А не проще ли тогда нас совсем здесь оставить, сэр? – сарказм Нэйта можно было намазывать на хлеб вместо горчицы.

Что-то я жрать захотел. Блин, когда я вообще последний раз ел?

– Об этом не может быть и речи, коммандер! В совете джедаев решились на спасательную операцию очень быстро. Надо всего лишь устроить диверсию и продержаться эти сутки.

– За эти сутки от нас ничего не останется, сэр. Вы же наверняка слышали обещание их генерала. К тому же формировать диверсионную группу, находясь в плотном кольце, просто не из кого, сэр. Можно направить сборную бригаду численностью до роты на прорыв, создав точку напряжения в одном месте, но во-первых – где генератор щита находится, мы, скорей всего, сможем определить хотя бы по направлению источника излучения, а вот попасть к нему – это совсем другой вопрос к тем, кто сумеет прорваться и какой это дастся ценой. И во-вторых, сэр, нас осталось слишком мало для целесообразности масштабной спасательной операции. Не проще ли будет забрать с собой как можно больше сил противника, сэр? – всё так же участливо поинтересовался Чаар. И вот не пойму – он специально стебётся или так тонко начал задавать правильные вопросы?

– Не время предаваться упадничеству, коммандер. У нас есть шанс рискнуть и убраться отсюда. Надо всего лишь использовать возможность. Нам просто надо найти сработанную диверсионную группу и подготовить прорыв, а из тех, кто имеет соответствующую подготовку, есть только вы трое, – развёл руками житель Салласта. Лелеет надежду выбраться. Ххе. Без командования решил войска оставить? Не похоже. Ээх, что-то засиделись мы тут.

– Сэр... – тихонечко подаю голос.

– Это технически и практически невозможно, у нас и так огромные потери и много лежачих раненых, а вы предлагаете снять единственную нашу защиту от бомбардировок? Так нам и артиллерии хватает! Нас просто и незатейливо сравняют с землёй. Где нам в таких условиях взять хотя бы сработанный сквад уровня "А" с опытом делать невозможное? – мгновенно завёлся Мочила.

– Парни... – повышаю голос.

– Я вообще предлагаю просто как кирки пойти на них открыто, когда начнётся спасательная операция, кому повезёт, те уйдут. Хоть подохнем не просто так.

– Аллё, бля!!! – не выдержав, повышаю голос, и на мне моментально в повисшей тишине скрещиваются три пары глаз.

– Вообще-то сработанная группа серии "А" с опытом и экипировкой у нас есть. Но сразу говорю, вам это не понравится.

***

– Да ты рехнулся, Кэп!

– Заур, это не обсуждается. На время моего отсутствия ты назначаешься командиром нашего батальона.

– Нет. Я иду с вами, – твёрдо и веско, как отрезал, сказал мне в лицо мой бессменный заместитель.

Я, если честно, даже опешил. Прямое неподчинение приказу. И от кого? От исполнительного и крайне местами разумного тихони Альфы с номером 01? Этому клону прямая дорога в командиры – бери не хочу!

Я искренне верил, что он тупо выслуживается и скоро будет готов к повышению, тем более ротных среди Альф – только мои трое плюс Скар, который и не альфа вовсе, как, впрочем, и я сам, а тут такое? И вот как это понимать?..

По-хорошему одёрнуть бы да поставить на место зарвавшегося бойца, но не могу. Что-то в его взгляде проскользнуло такое. Непередаваемое. Понятия не имею, с чего такая решимость – выживем, разберёмся, а пока...

– Хорошо. Назначай заместителей и переподчиняй роту Нэйту на время твоего отсутствия. Времени у тебя минут двадцать, пока я доем. Успеешь – пойдёшь. Нет – замена уже есть.

Вру безбожно, некем его заменить, да и не нужно это. Он мне нужен здесь. Прости, братишка. Выход у нас уже через пять минут. В штабе Нэйт его задержит. Я что-то подобное предполагал.

План на самом деле прост и сложен одновременно.

Нельзя переоценивать физические возможности организма. Когда в фильмах показывают, как бравые диверсанты за полчаса сносят несколько крупных объектов кошмарными по силе взрывами – у меня всегда начинается саркастически-гомерический хохот. Чтобы грамотно заминировать один объект размером с завод, нужно как минимум часа четыре, и это без учета нескольких тонн взрывчатки, которые на горбе не унесёшь.

Дэнч рассказывал, да и на Атракене наблюдал своими глазами, поражаясь выдержке диверсантов Грома. При этом надо умудриться не попасться на глаза охране, что совсем не всегда возможно. А уж говорить про то, что пукалка весом в килограмм может устроить килотонный подрыв – это из разряда ненаучной фантастики. Нет, барадиевая взрывчатка достаточно прикольный композит, который надо постоянно охлаждать. И вот когда этот охладитель, кстати, вполне себе горючий, перестаёт работать – тогда и происходит лавинообразная реакция самого вещества, приводящая к объёмной детонации.

Так вот именно барадиевых мин у нас и не было. Было у нас по шарику миномётных зарядов и Дэнч. Был у нас ещё Бур с двумя мотоспидерами, Скар с лучемётом, я со снайперкой, четыре катарна на теле, по пятерке местных осколочных гранат, маленький, заранее подготовленный ящичек со специальной смесью и аппаратурой, и безумный в своей абсурдности и самоубийственности план на грани возможностей и фола. Нам вчетвером всего лишь нужно было захватить столицу.

Шутка.

Нет, до столицы мы бы не добрались даже за сутки, учитывая особенности отношения местного населения к нам. А вот перебраться на подконтрольную часть города к нашим оппонентам и ликвидировать командование, попутно разнеся к чертям щит, расположенный в том же примерно районе – да. И пойди мы на прорыв всеми наличными силами – нас бы просто и незатейливо перемололи, ибо укрепляться, по донесениям наблюдателей, с начала противостояния начали не только мы. По крайней мере, линия укреплений у керкоидианцев была, и в отличие от тех дозоров на линии разграничения, что мы задорно выпиливали – охранялась не в пример лучше.

Основной проблемой были как раз таки физические данные местных. Быстро движущиеся объекты они видели очень хорошо, даже мельком. Стоило замереть – и на секунду они слепли. Чтобы двигаться незаметно, если они не использовали спецприборы – надо было двигаться очень медленно.

Особенность строения глаз керкоидианцев – они хорошо видели в темноте и различали объекты в инфракрасном спектре, но плохо в сумерках.

Итого, у нас на всё про всё несколько десятков минут местных двадцати шести часовых суток. И закат уже начинается.

Отставляю в сторонку недоеденный сухпай со вкусом пластилина и залпом допиваю солоновато-сладкий витаминный коктейль – гадость, но гадость нужная, – встаю и выхожу в коридор по направлению к ангару госпиталя, прокручивая в голове детали результата двухчасового обсуждения на повышенных тонах.

Нет, я не самоубийца, и шансы на выживание у нас очень и очень неплохие, хватило бы резерва системы жизнеобеспечения. Но обо всём по порядку.

Тяжелая броня керкоидианцев по составляющим напоминает нашу ОМОН-овскую. Ничего тяжелого, кроме нательного броника нет, система замкнутой циркуляции или фильтрации воздуха, как например в клоновских доспехах, отсутствует. Цельный щиток, прикрывающий нижнюю часть головоморды, складной бронекапюшон на темечко, козырёк со светофильтром и всё.

Наша задача – тупо пробраться к ним и засесть где-нибудь незаметно. Дождаться сигнала к атаке, выпустить газ "местному-населению-сознание-отключательного действия", подорвать или иным образом обезвредить щит и валить к нашим, пока не очухались.

Пока мы действуем, Чаар из своих уже подготовит взводы и прорыв в сторону артиллерии противника на месте горлышка выхода в долину, где в теории сядет Аккламатор, который нас отсюда и заберёт. Пока готовится вывоз убитых и раненых. Их мы тоже заберём с собой, кого можем. Маззл очень настаивал на изучении тел. Его, как разведку, я понимаю – по характеру повреждений брони можно будет составить рекомендации, а для этого специалистам их надо видеть своими глазами, и отчёты тут не помогут.

Прорываться или, точнее, проползать на территорию противника решено было по полузатопленной канализации через выход в метро. Трупов та-а-ам – ужас. Пока не вспухли окончательно, надо пробраться успеть – их ещё долго убирать будут, а уровень воды потихоньку падает – включили таки насосы. Дозоры даже живых видели, правда, на последнем издыхании и не соображающих, куда они бредут, но были и такие.

А газ у нас был. Обнаружился прямо в госпитале и выглядел как порошок, активируемый жидкостью. Такой вот забавный наркоз. Проверка на единственной паре пленных показала, что в продуваемом помещении им достаточно мимолётного вдоха, чтобы "поплыть", и пару раз хорошо вдохнуть, чтобы надёжно отключиться. Хорошо, хоть инструкция на бэйсике была – так бы мимо прошли. Что самое забавное – порошок этот был производным из того самого спайса, который мы на наших складах хапнули. Это нормально, когда часть наркотиков вполне легально используется в медицинских целях, в прошлой жизни ребята знакомые как-то рассказывали, как они целый контейнер официально растаможенного героина сопровождали до фармакологического завода.