Текст книги "Неделя моей критической жизни (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

И тут я начал вспоминать свой мальчишник, который тогда старался от всей души забыть… о господи, тогда мы разнесли всю квартиру Узумаки, при этом действительно нажрались как последние свиньи. Насколько я помню, нас было человек десять. Ещё кто-то на люстре висел и блевал, точно не помню, кто это был… и сейчас тем более не вспомню. Но знаю, что после того раза я поклялся Сакуре и матери не пить, вот и держу своё обещание с самого мальчишника. Господи, да я даже на свадьбе не пил! Зато Узумаки накидался… ну, почти. Ещё помню, что на свадьбу тамаду не звали, потому что Узумаки у нас был по жизни тамадой. Зачем тратить деньги, когда есть такой замечательный лучший друг? Вот знаете, после таких позорных моментов иногда хочется затянуть петлю на шее, да только именно я, Узумаки и остальные мои друзья оставили такой позорный момент в памяти, чтобы посмеяться потом, когда будем собираться вместе.

Так вот, гм, чего это мы оторвались на такой бред? Ладно, в общем, мы зашли с Узумаки в магазин, я купил всего необходимого (главное, что корм коту взял), а он, оказывается, вообще забыл, за чем пришёл. Пришлось ждать, пока этот придурок позвонит Хинате… оказывается, она его за кефиром послала. Ну, вот он и стал искать кефир, принявшись рассказывать мне о том, что Хината какая-то подозрительная в последнее время. То есть она что-то всё время хочет чего-то странного. Например, кефир она с детства не любила, как сказал Наруто, а теперь её невзначай на него потянуло. Короче, приблизительно я знал, что думать.

– А, Учиха! – воскликнул Наруто, засмеявшись. – Помнишь, когда Итачи узнал размер твоего члена, то он тебя до свадьбы неделю братом не признавал?!

– Почему? – нахмурился я.

– Ну, он сказал, что у него явно не может быть брата-коня, а потому все над ним поржали, – оповестил Узумаки.

Отлично… не стоило, наверное, вообще такой хернёй на мальчишнике заниматься… да, определённо не стоило. Теперь я действительно об этом жалел. Уже даже мой родной старший брат не хотел признавать меня родственником. Просто прекрасно. Докатились… собственно, чтобы Узумаки ко мне не лез, я решил вообще молчать всю дорогу от магазина. А, в общем-то, и в магазине больше рта не открывал: едва ли я хотел что-то сказать, как Узумаки начинал оглушительно смеяться, так что покупатели неодобрительно смотрели на него, а потому я сделал вид, что вообще не с ним, и так же неодобрительно смотрел на него, направляясь к кассе. Знаете, так хорошо иметь лучшего друга, который тебя всегда поддержит, который всегда посочувствует, который всегда скажет, как нужно сделать правильно… а потому я вам завидую, завидую всем тем, у кого такой друг… потому что у меня, как вы заметили, такого нет: он смеётся надо мной! Нет, он ржёт надо мной! А это, знаете ли, не очень приятно… ещё бы, кому понравится, когда над тобой угорает лучший друг? Придурок он, а себя чувствую клоуном, который неудачно выступил в цирке, и теперь над ним гогочут ещё больше, чем следует смеяться. Ох, нелёгкая мне неделька выдалась, согласитесь?

Я вышел из магазина и пошёл рядом с Узумаки. Он всё что-то рассуждал вслух, говорил о конях, об их… ну да, вы меня поняли. Причём посвятил в то, что у коней в состоянии эрекции член метра достигает, а то и больше, говорил о больших членах, о том, как он тогда смеялся над тем, что Итачи не признавал меня братом долгое время… потом он стал вспоминать наш мальчишник. О боже, лучше бы он этого не делал… потому что сразу стал вспоминать мои косяки. Да, во всех смыслах косяки, потому что кто-то такой умный (действительно, блять, кто же это?!) притащил то ли кальян, то ли косяки. В общем, уже плохо помню, что там было, помню, что ещё после того, как дунул этой чудо-травки, покурил обычную сигарету и нажрался как свинья. И всё, остальное куда-то уплыло из памяти. И слава богу, как я считал. Кстати, было бы смешно, если бы вот так Узумаки пришёл ко мне на работу и рассказал моему боссу о том, как у нас проходил мальчишник… шеф-то считает меня приличным человеком, который, мало того, ничего психотропного не употребляет, так ещё и не пьёт! Ну да, вообще-то, так и есть, но если бы он узнал о нашем мальчишнике, то я бы тут же полетел с работы.

В общем, у моего подъезда мы распрощались с Узумаки (и слава богу), тот снова посмеялся надо мной, а потом ушёл к себе. Я, тяжело вздохнув, ушёл к себе в подъезд, поднявшись на третий этаж и принявшись открывать дверь. И вот едва ли я прошёл внутрь, как тут же на меня стали орать:

– Ты где был так долго?!

– Очередь в магазине, – спокойно объяснил, отдав ей пакет из магазина. Она тут же вдруг успокоилась, поникнув и взяв пакет из моих рук. Как и всегда, у двери меня встретил Хикаро. Кот мурлыкнул, прищурив свои ярко-голубые глаза, а я улыбнулся. Хикаро склонил голову набок, а я нагнулся, взяв его на руки и почесав за бархатным ухом.

– Отстань от кота! – услышал требование с кухни.

О боже, Сакура, да что с тобой сегодня? Ты ревнуешь кота ко мне? Или наоборот? В общем, это заебало. Ах да, она же просила полку с книгами починить… ну вот, собственно, этим и занялся, взяв нужные инструменты и направившись в гостиную, и там пробыл до самого вечера. Знаете, мне так всё надоело… полку-то быстро починил, даже очень, отнёс всё на место, взял себе туда еду и пошёл посидеть за телевизором. А что ещё оставалось делать? Она на меня орёт, это слушать надоело, объявлю-ка бойкот ей… ладно, это не бойкот, а желание спастись от неё, признаюсь. Она только ходила в гостиной и что-то шипела себе под нос, глядя на меня. Кажется, стремилась обратить на себя внимание, точно не понял, просто сидел и дальше смотрел телевизор, изредка спрашивая «что-то потеряла?», «тебе помочь?». Вы наверняка думаете, что она вот так просто сказала: «да, любимый, помоги мне»?! Хуюшки… она только и умеет, что огрызаться на этой неделе. В общем, она, как всегда, послала меня, как всегда, наорала, как всегда, прочитала нотацию о том, какой я уёбок, и только потом куда-то ушла, хлопнув дверью моей комнаты. Кстати, когда эта комната стала теперь моей, я так и не понял. От нечего делать я, вообще-то, решил поспать… и так проспал до одиннадцати часов вечера…

Когда проснулся, то тут же понял, что хочу есть. Поднявшись с дивана, побрёл на кухню. Чувствовал я себя более чем ужасно, а потому даже не хочу говорить про своё состояние… а вы как хотели? В желудке пусто, на душе скверно, низ живота ноет, а жизнь тленна… проще говоря, ничего особенного. Я подошёл к плите, увидев, что Сакура оставила на нём гохан. Кстати, он был тёплым. Я наложил себе рис в тарелку и с удовольствием съел его. При всём при этом присутствовал Хикаро, которые сидел на столе напротив меня и помахивал хвостом, ожидая, что и ему перепадёт что-нибудь вкусное. Улыбнувшись, я кивнул, пустив кота ближе к себе, а тот принялся лизать рис с края моей тарелки. Одно удовольствие наблюдать за котом, честно. При этом Хикаро довольно мурлыкал, тихонько причмокивая (ну, вы знаете тот “волшебный” звук, когда едят кошки), пока слизывал остатки риса с тарелки. Вместе мы съели порцию, и я, потрепав кота за ухом, поднялся с места, улыбнувшись и помыв за собой тарелку (иначе Сакура будет орать на меня за то, что я этого не сделал). Кстати говоря, а где она сейчас?

Хикаро соскользнул со стола, изящно махнув хвостом, и мяукнул, направившись в сторону спальни. А, теперь знаю, где она, кот точно не обманет. Улыбнувшись, направился в ванную. В принципе, я даже не знал, о чём мне думать. Она, должно быть, давно в кровати, а тут сейчас заявлюсь я и лягу рядом с ней… какая, наверное, для неё будет жалость! Меня это смущало: она уже не хотела, чтобы я ложился рядом с ней. Сознание говорило о том, что нужно только пережить эту недельку и всё будет нормально, однако, вы как хотите, но в это я смутно верил.

Когда я закончил все эти водные процедуры и вышел из ванной, то сразу же направился в спальню, вытирая голову, а потом заметил, что Сакура лежит в кровати на боку, глядя в сторону двери. Судя по её взгляду, она хотела, чтобы я пришёл… и мне это уже нравилось. Я чуть улыбнулся, пройдя в комнату, а затем продолжил вытирать голову.

– Ты… ты поел? – спросила она, повернув голову ко мне. Хм, с каких это пор она вдруг проявила заботу? А может, она в гохан подложила крысиный яд и ждёт, когда я откинусь?

– Да… да, я поел, – кивнул, опустившись на край кровати и с опаской посмотрев на неё. Я её побаивался… а вы чего хотели? Она меня чуть не убила за эти два дня, а теперь заботливо спрашивает «ты поел?». Да, Сакура, я поел, можешь не переживать, надеюсь, тебя устраивает то, что я поел, да? Она чуть улыбнулась, словно прочитав эти мысли у меня на глазах. А может быть, и на лице… я тяжело вздохнул, опустив голову. Так, нужно у неё что-нибудь спросить… может быть, мне тоже проявить заботу о ней? – Ты… как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше, спасибо, – ответила Сакура после недолгого молчания, улыбнувшись. Я облегчённо вздохнул: меня просто обрадовало то, что она не стала искать «скрытый смысл» в вопросе. Нет, ну, мало ли, подумает, что я опять её домогаюсь, всякое ведь бывает…

– Это… – снова начал я. – Я, конечно, понимаю, что это не моё дело, но… ты пьёшь обезболивающее какое-нибудь или ещё что-то вроде того?

– Да, сегодня выпила таблетку, – ответила она.

О боже, она не срывается, меня это уже радует. Смены настроения… как же это бесит! Но я снова облегчённо вздохнул, ложась в кровать прямо в своих бриджах, подложив под голову руки. Я надеялся быстро уснуть, а ещё надеялся на то, что она не прогонит посреди ночи, например. Сакура вдруг села в кровати, обхватив коленки руками и подтянув их к своей груди. Я обратил на неё внимание. Да, даже если она и злая, то она всё равно безумно красива… мало того, что она безумно красива, так она ещё и, когда не злится, самая нежная девушка на свете. Я чуть улыбнулся, и она тоже в ответ. О, подвинулась поближе, это уже радует… она опёрлась на локоть, принявшись водить кончиком тонкого пальца по моей груди. Странное у неё поведение… если бы вы были на моём месте, то вы бы почувствовали тоже что-то неладное… однако я продолжал вести себя естественно. Она вдруг снова начала разговор, чуть склонив голову набок:

– Слушай, я тебя вчера обидела… да и сегодня тоже… ты меня простишь, если я сделаю тебе массаж?

Опа, а это что за разговорчики? Какой, на хрен, массаж? Нет, ну, массаж, конечно, это приятно и всё такое… но, насколько я помню, наш последний массаж закончился бурной ночью. Стоп, дело не в этом. А в том, что у меня буквально вырвалось, даже если я и сам не хотел:

– Нет, делай минет.

Девушка вытаращила свои ярко-изумрудные глаза. Её палец, который до сих пор где-то блуждал у меня на груди, остановился, и она теперь впилась как раз прямо в место около соска, заставив меня зажмуриться. Вот малолетняя сволочь, да я ж её сейчас убью, на хрен, мне же, мать твою через коленку, больно!

– Ох, ты ж, блять, какой ранимый! – возмутилась она, тут же спихнув меня с кровати. Отлично, похоже, снова сплю в гостиной. Подхватив свою подушку и тяжело вздохнув, я направился на выход из комнаты. – Молодец, Учиха, ты сделал правильный выбор! Вали отсюда и не приходи ко мне ночью, сволочь! Ты – циничная скотина! Мне больно, мне очень больно, я хотела перед тобой хоть как-нибудь извиниться, а ты, свинья неблагодарная, предложил мне такую бесстыжую вещь!

Кажется, она уже встала с кровати и шла следом за мной. Да и плевать. С усталым видом я бросил подушку на диван, принявшись на нём располагаться. Отвернулся от неё… и тут же получил шлепок по заднице ногой: не больно, терпимо. Наплевать, сейчас просто хочу отдохнуть.

– Свинья, – всхлипнула Сакура, выйдя из гостиной и хлопнув за собой дверью.

Послышалось тихое и вопросительное «мяу», и тут же я услышал, как по задней стороне дивана что-то карабкалось. И вот я уже потянулся рукой к коту, да только Хикаро внезапно насмешливо фыркнул и бросил меня, убежав в спальню. Отлично, ну, просто прекрасно. Меня бросил кот, бросило создание, над которым я умилялся полчаса назад, бросил друг… меня все бросили… жизнь тлен, и всё вокруг тленно… с такими мыслями я быстро заснул, даже не услышав, как Сакура выгнала из комнаты Хикаро под громкое мяуканье питомца…

========== День 3 ==========

На другой день, как ни странно, всё было более-менее нормально. И это третий день моей критической недели… знаете, я теперь понял, что жить стало гораздо легче: никто не говорит над ухом про то, какой ты придурок, что «сделал это внутрь», никто не свистит под ухом про то, какой ты идиот, что проснулся раньше… нет, теперь всего этого нет и живётся просто замечательно. Ага, если бы не болезненный стояк. Ну, я бы, конечно, не сказал, что, прям, какая-то гигантская эрекция, но чуть-чуть побаливает. Особенно, когда она вызывающе одевается. Ну, например, в свою любимую клетчатую зелёную рубашку, которую подвязывает под грудью, так ещё и шорты носит короткие, да ещё и слишком короткие… в общем, меня ни за что не поймут девушки. Девушки надо мной посмеются, а парни посочувствуют. Да, этот неловкий момент, когда видишь перед собой девушку, которую хочешь, но не можешь её взять, потому что у неё критические дни. Жизнь тлен.

А знаете, тут, вообще-то, заинтересовало, что такое критические дни. Потому я решил достать книжку по анатомии (не, ну, я бы и по Google мог постранствовать, однако, Сакура меня опередила и стала что-то смотреть по интернету, читать какие-то статьи… в общем, я не знаю, чем она там так сильно увлеклась) и почитать, что же это такое. И вот с первой картинки мне уже стало тошно. А вы бы как отреагировали на то, что увидели бы иллюстрацию женской половой системы? Поморщившись, я покосился на Сакуру. Отлично, теперь хоть буду знать… вам, наверное, жутко интересно, что я проходил в школе по биологии? Анатомию, да… но больше ржал с Узумаки на уроках, чем слушал, да в крестики-нолики с ним играл.

«У девочек-подростков примерно в возрасте одиннадцати-тринадцати лет начинается ежемесячное выделение крови из матки, продолжающееся от трёх до шести дней. Этот процесс называется менструацией»

А теперь делаем выводы, господа, от прочитанного. Порадовало то, что здесь написано до шести дней! Ха, это значит, что у меня в запасе целое воскресенье, если Сакура, конечно, меня простит… и да, кстати… она с тринадцати лет мучается от этого?! О боже, бедная женщина… и тут же я увидел фразу, которая ответила на все мои вопросы в голове о том, как долго она ещё будет так мучиться:

«Менструации сопровождают женщину на протяжении всего детородного возраста, то есть в среднем до сорока семи-пятидесяти лет»

Что?.. мне жить с этим до пятидесяти лет? Сакура хочет сыграть со мной в одну интересную игру, да? Уже неприятно об этом думать… я снова покосился на девушку, а та продолжала что-то искать в интернете, выпрямившись и потянувшись.

«Менструации вызывают определённый дискомфорт и нередко болевые ощущения, но этот физиологически процесс необходим для женского организма»

Ага, зато такие процессы очень плохо влияют на мужской организм. Шутка, что ли: она меня чуть не убила за пару дней! А вообще-то… вообще-то, я стал понимать, что нужно жалеть её, когда у неё этот самый цикл. Мне не нужно домогаться её, не надо лезть к ней, просто… к примеру, ляжет она сегодня в кроватку, а я ей возьму и чай принесу. Я просто попытаюсь о ней заботиться на протяжении этих дней, думаю, она это оценит… она же мне жена, в конце концов.

«Каждый раз после овуляции гормоны яичников и гормон жёлтого тела подготавливают матку к возможной беременности»

А, ну, теперь всё понял… а ещё понял, что нужно сделать, чтобы она взяла такой небольшой отгул от этого цикла… ехидно улыбнувшись, я покосился в её узкую спинку. Вот вы, наверное, думаете, как мне, мужчине, приятно читать про то, что происходит в женском организме? Так хоть буду знать, почему она орёт. Наверное, не всем приятно, когда прорывается яичник, а потом кровь, месиво, хардкор и всё в том духе… фу, господи, пора точно завязывать с прочтением этой книги, а то сейчас стошнит. И да, кстати, а что, если Сакура забеременеет? У неё же как раз после этой волшебной и прекрасной недельки будет тот самый день, когда она может забеременеть. Знаете, мы недавно разговаривали на эту тему. Так вот, она сказала, что никогда не против… ну, так вот, я тоже не против, особенно сейчас. Сакура вдруг вскочила с места, выключив ноутбук, и направилась ко мне. Я шумно сглотнул, прижав к себе книгу, а потом внезапно резко перелистнул на первую попавшуюся страницу, даже не посмотрев туда. Сакура присела рядом со мной на диван, улыбнувшись и принявшись водить кончиком пальца по плечу. Чего это она? И ещё говорит, что я её домогаюсь… по-моему, всё как раз наоборот, разве нет?

– Что читаешь? – поинтересовалась она.

– Э… да так… – отговорился я. Сакура внезапно отклонила книжку от моего тела, посмотрев. О боже, и вот нужно же было открыть именно на психологии! Хорошо ещё, что не открыл строение полового члена, а то тут и такая порнография имеется. Не верите? Ну, заставить поверить я вас никак не могу… но если у вас дома есть книга по анатомии, то там точно должна быть подобная хренотень.

– Ясно, – констатировала девушка, улыбнувшись, – просвещаешься, что ли?

– Э… вроде того, – кивнул, согласившись и тоже улыбнувшись.

– Ну и как? – спросила она. – Что интересного нашёл?

– Да так, ничего, – отмахнулся, нервно усмехнувшись и посмотрев в книгу краем глаза. Я открыл статью про шизофреников… отлично, самое то! – Читаю тут про психические заболевания, знаешь, оказывается, это интересно… особенно у шизофреников… свой мир у них, да, все дела, они даже не бредят, у них просто свой мир.

– Правда? – удивлённо спросила девушка. Я уверенно кивнул:

– Да-а-а, чего только у них нет в этом мире… знаешь, Сакура, я, наверное, пойду, Хикаро покормлю…

– Не торопись, – Сакура вдруг схватила меня за предплечье, притянув ближе к себе.

Я шумно сглотнул. Если она попытается меня возбудить, то это будет не очень хорошо… знаете, почему? Потому что даже если она сейчас сядет на меня, даже если хоть разок поцелует, даже если обнимет… то уже начнёт вставать. А вы как хотели, терпеть столько времени, шутка, что ли? А потом всё же надо будет уединиться в душе… твою мать, знаете, как-то не очень приятно осознавать, что у тебя есть жена, а ты пошёл подрочить в душ, аж сердце в пятки уходит… а может быть, это вовсе не от этого? Сакура внезапно прижалась ко мне, да ещё и так тесно, насколько это возможно. Я повернул голову к ней, шумно выдохнув, и мне хватило одного взгляда в эти ярко-изумрудные красивые глаза, чтобы понять, что она тоже хотела того же, чего и я… однако она прекрасно понимала, что ей нужно сдерживаться в среднем ещё четыре дня. В отличие от меня… знаете, тут я понял, что настал великомасштабный пиздец, понял, что я хочу эту девушку прямо сейчас. Очень хочу, и даже плевать на какие-то критические дни с высокой колокольни, просто глубоко наплевать. Книга сразу же оказалась на полу, а не там, где ей положено быть: на полке с сородичами. Сакура вдруг повалила меня на диван, при этом так пошло опустившись на меня сверху, что я не удержался и шлёпнул её по ягодицам, обтянутым в короткие шорты. Она упёрла колени по обе стороны, выдохнув, и сразу же склонилась к лицу. Да, я прекрасно знал, чего она хотела, и мне тоже этого хотелось. Сакура, неужели ты думаешь, что ты одна такая? Но разве ты хочешь этого именно сейчас? Она что-то еле слышно простонала, уткнувшись носом в мою шею и уперев маленькие ладошки в сильную грудь. Я понятия не имел, что с ней происходит, но знал одно – ей хорошо… а ещё мне хорошо с ней. Я вдруг поднял её голову за подбородок, притянув к себе и тут же поцеловав в такие желанные бледно-алые губы. О боже, как же соскучился по этому вкусу… вы никогда не поймёте. Она тихо выдыхала сквозь поцелуй, прикрыв длинные ресницы: я чувствовал, как их кончики щекотали скулы, и чуть улыбнулся от такого, не выдержав. Она всё равно неумело целуется. Сколько бы я её не учил, она никогда не научится целоваться. Плевать, мне и так нравится. Да, мне нравится, как её маленький горячий язычок так неуверенно исследует мой рот, старается бороться с моим языком, но она и так уже знает, что борьба проиграна, могла бы её даже не начинать. Она усмехнулась, едва ли я оторвался от таких любимых губ… от них пахло вишней… необъяснимо сладко, необъяснимо действующе на голову и на место гораздо ниже, в паховой области, так эта малолетняя стерва ещё и стала гладить член сквозь ширинку бриджей, невольно сорвав с моих губ тихий стон. Провела по нижней кончиком языка… и тут же захватила её ровными зубками, чуть оттянув, а потом уже и принялась мягко посасывать. Чёрт, столько ощущений сразу… искренне сознание вопило о том, как ещё меня от резонанса не разорвало, а я лишь наслаждался тем, что делали её губы, делали её руки… чёрт, зачем она это делает? Сжала член сквозь ширинку, и я застонал, не сдержавшись. Точно сегодня не удержусь и не удержусь сейчас, а потом она снова будет орать после всего этого. Наверное, здравомыслящие люди прервали бы всё это… вот именно, я сказал, что здравомыслящие, а где вы нашли здравомыслящих людей? Я чувствовал её запах… кажется, именно на этой неделе её кожа пахла ещё слаще, чем обычно… чёрт возьми, я действительно сейчас сорвусь. А она вдруг обняла меня за шею, снова поцеловала… что она делает, боже?!

– Сакура… – тихо начал я, выдохнув, когда она закончила поцелуй. Девушка кивнула, готовясь слушать, и чуть улыбнулась. Она уже опустилась своими бёдрами на мои и теперь еле ощутимо ёрзала. И если бы она знала, что я чувствую в этот момент, то тут же перестала бы это делать, уверен. – Зачем? Тебе же нельзя…

Она промолчала, усмехнувшись. Короткий поцелуй в шею… и что я могу сделать? Только подставить её губам свою шею, запрокинув голову на подушку и тяжело выдохнув, чувствуя, как она еле ощутимо поцеловала в районе чувствительного кадыка, как она принялась целовать прямо в синеватую часто-часто бьющуюся жилку, а затем начала осторожно прикасаться языком. Честно? Я не понимал, что с ней происходило… более того, не понимал, что происходило со мной… от всего того, что сейчас она делала, я начинал постепенно возбуждаться, а осознание того, что она даже при этих своих «товарищах» хотела только одного, плотно засело мне в голову (да и в другое место) и не спешило оттуда выходить…

– А ты что, разве не хочешь? – тихо спросила она, улыбнувшись и принявшись покусывать мою нижнюю губу.

Вот ведь… чертовка! Знаете, в таком случае я даже не знал, как себя вести. Вроде бы и хорошо, и приятно, и вообще… хочу её, а она тут ещё и спрашивает, хочу или нет. Сакура, глупая, неужели ты и сама этого не видишь? Она улыбнулась прямо в лицо, нагло так, заносчиво, а затем снова поцеловала в губы. Одной рукой обняла за шею, другой гладила возбуждающийся член через ширинку… и я действительно скоро не выдержу. И поцелуй её такой собственнический… да-да, только твой, и ты сама это прекрасно знаешь… она оторвалась от моих губ, тяжело дыша на них и опаляя своим горячим дыханием. От неё пахло ванилью, и карамелью, и… и ещё чем-то дико сладким… в обычные дни от неё так не пахнет. Наверное, её кожа выделяет какой-то особенный запах только на этой неделе… не выдержав, поцеловал её в шею, в такую беззащитную, длинную, изящную, которую она мне подставила, чтобы я целовал её, покусывал, проводил по ней языком… что, собственно, и сделал, прижав девушку за талию ближе к себе. Затем руки (сами по себе, клянусь) переползли на её упругие ягодицы, сжав их сквозь короткие шорты. Вот стерва, наверняка она сейчас всё это прервёт и скажет, что нельзя, причём сам я буду уже на крайней стадии возбуждения. А это начнётся тогда, когда я начну её раздевать… и я боялся таких слов, боялся, что она мне это скажет. Знаете, было даже как-то всё равно, что у неё критические дни, было всё равно и на то, чем я с ней буду заниматься, на гигиену, мне на всё это плевать… вам бы тоже было наплевать, будь вы на моём месте. Она выгнулась, я ощутил, как её грудь коснулась моей… и мне уже хотелось её раздеть: снять к чёртовой матери рубашку, эти шорты, просто взять и снять, так как она и сама прекрасно понимала, что они не нужны. Она вновь поцеловала меня в губы и снова коснулась языка своим неумелым маленьким язычком, стараясь сделать приятно… и мне приятно, Сакура, можешь продолжать. Она так и целовала меня, практически не отрываясь. Её бледно-алые губки уже порядочно опухли от таких поцелуев, а сама она снова оторвалась, уткнувшись носом в мою шею. Чёрт возьми… у неё горячее дыхание, и от такого дыхания по телу необъяснимо побежали мурашки: прямо по широкой спине, по перевитым синеватыми венами рукам, а я просто не мог объяснить, почему на меня так действует это дыхание… ладонью она принялась гладить моё тело, тихо постанывая, издавая лишь иногда слишком громкие стоны. Задела кончиком бархатного тонкого пальца сразу же напрягшийся сосок под футболкой, пошла ниже, скользя пальцами по кубикам пресса и спускаясь ниже, вцепившись в ремень моих бриджей. Прекрасно знаю, чего ты хочешь, Сакура, да вот только… действительно ли тебе это нужно?

Она тяжело дышала, снова касаясь своими приоткрытыми губами моих… провела по ним кончиком язычка, обвела контур нижней, чуть просунула внутрь и сразу же убрала, улыбаясь и отстраняясь. Ощутил уже горячее дыхание у своего уха и тёплое касание таких нежных и таких любимых губ у самой мочки… а затем она вдруг легонько прикусила её: тело моментально отреагировало, и по нему прошёл ток. Казалось, что этот ток заструился прямо по венам, подобно воде по желобу. И её язык… чёрт, ненавижу, когда она так делает, – язык принялся исследовать раковину уха, задевая все самые чувствительные точки. Вот ведь… и как тут не застонать? И действительно, с моих губ сорвался тихий стон, а она продолжала, снова прикусывая мочку и принимаясь её осторожно посасывать. Знаю, что она ждала от меня ответной реакции… а что могу сделать, по-вашему? Только начать гладить её маленькую аккуратную грудь. Девушка сорвалась на стон, тут же опустив голову и почти что ложась на моё тело, но всё ещё как-то держалась, опираясь на руку. И я не выдержал – внезапно сел на диване вместе с ней, при этом яростно расстёгивая пуговицы её рубашки. Чёртовы петельки и пуговки, да кому они вообще нужны?! Ненавижу это делать… и вот, наконец, когда её грудь была полностью в моём распоряжении, Сакура опять обняла меня за шею, не переставая ёрзать у меня на бёдрах. Знаете, она меня сейчас точно до такого состояния доведёт, что просто… пиздец. Рубашка с её хрупких плеч осторожно была стянута моими пальцами до уровня её груди. Она по-прежнему постанывала, уже извиваясь на бёдрах от нетерпения, и вот я уже почти коснулся губами её груди, как вдруг раздался звонок в дверь, который всё это прервал. Сакура устало и недовольно выдохнула, с сарказмом закатив глаза и натянув на свои плечи рубашку, принявшись её застёгивать.

– Извини, малыш, – усмехнулась она, осторожно откинув чёлку с моего лба и с нежностью поцеловав в лоб. – Сегодня обойдёмся без этого.

Она вскочила сразу же с моих бёдер, а затем направилась на выход из гостиной, всё так же застёгивая рубашку и даже не оборачиваясь на меня. А что я? А я тут сидел с деревянным стояком, и знаете, что должен сказать? Остопиздело всё… надо в душ сходить… нет-нет, я не собираюсь пойти подрочить, вы не то думаете… хотя… да, я реально собирался подрочить, потому что весь день так ходить не собирался, да и, знаете, побаливает немного. В общем, пока что решил, конечно, потерпеть – мало ли, само спадёт – и вышел следом за Сакурой, увидев, что она стоит в прихожей и разговаривает с Хинатой, которая пришла к нам в дом. Хината была невысокой девушкой как раз возраста Сакуры, и Сакура знала её, насколько я помню, со средних классов школы. В общем, я решил тоже поздороваться. Правда, немного разочаровало то, что она пришла так не вовремя… впрочем, она мне нравилась чисто по-дружески: она добрая, скромная, да и как раз во вкусе Узумаки.

– Привет, Хината, – улыбнулся я. Девушка тоже улыбнулась, кивнув:

– Привет, Саске. Что, как дела? Сакура сказала, что у тебя отпуск?

– Ага, – ответил, подойдя к ним и сунув руки в карманы. Слава богу, слава богу, товарищи, что у меня длинная футболка, а потому могу вести себя более естественно, что как раз и на руку. И Сакуру, похоже, это тоже устраивало, а потому она даже ласково потрепала меня по волосам. – А я тут слышал от Узумаки, что у тебя тоже отпуск скоро.

– Да, – кивнула девушка, – мы как раз с Наруто планировали съездить куда-нибудь.

– Котик, – несколько язвительно протянула Сакура, повернув голову ко мне. И знаете, я так и не понял, почему она вдруг стала так нежно обращаться… да ещё и тут мы с ней чуть ли не переспали… странно это всё. Неужели такие перемены настроения могут быть?.. – Пойди, пожалуйста, поставь чайник, мы с Хинатой чай попьём. Будешь с нами?

– Ну, не знаю… – пожал плечами я. – Я особо не хочу, но могу и с вами посидеть.

Сакура кивнула, а Хината как раз прошла к нам в квартиру. Я направился на кухню ставить чайник. А что остаётся делать? Сейчас в душ явно не могу пойти… ну, а вот потом, когда Хината уйдёт, можно спокойно «справить нужду», как говорится. Короче, ещё напрягало то, что Сакура так себя вела. Ладно, ладно, меня это очень напрягало. И с каких пор она снова называет меня «малыш» и «котик»? Я не говорю, что это не нравится, наверное, как раз-таки наоборот… да, нравилось, когда она меня так называет, и в моих глазах она сразу делалась такой нежной… даже во время критических дней. Мы прошли на кухню втроём и сели за стол, принявшись ждать, пока вскипит чайник. Хината стала что-то рассказывать Сакуре, я даже как-то и не прислушивался к тому, что она говорила… не суть. В общем, пока нужно было заняться чаем. Что я, собственно, и сделал. Встав из-за стола и снова одёрнув футболку, подошёл к чайнику, когда он вскипел, а затем принялся разливать чай по чашкам. Себе надо бы тоже налить, а то успокоиться никак не могу, хоть убейте… даже руки трясутся. А это вообще со мной очень редко бывает. Обычно руки у меня трясутся в момент очень сильного возбуждения либо от нервов. Ну, на этой неделе вообще руки часто тряслись от этих самых нервов, но не важно…

– А что, куда вы с Наруто планируете поехать? – спросила Сакура, когда мы, наконец, уселись пить чай. Хината пожала плечами, отпивая из своей чашки: