Текст книги "Неделя моей критической жизни (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Ну, привет, красавец-мужчина, – поздоровался он, улыбнувшись в тридцать два белоснежных зуба. Я только вздохнул, кивнув, и протянул ему сигарету. Он подпалил её зажигалкой, а потом кивнул, передав её обратно. – Что, как жизнь молодая?

– Замечательно, – соврал, облокотившись о поручни балкона и продолжая курить. Узумаки тоже затянулся, прикрыв ярко-голубые глаза, а затем поспешил опереться о поручни балкона.

– Учиха, – начал он, отмахнувшись, – ты чего мне мозги компостируешь? Давай, рассказывай, что у тебя произошло, я же вижу, что что-то не так…

– Да так, – отговорился, стряхнув вниз пепел и пронаблюдав за тем, как он полетел к земле. Наруто вздохнул, демонстративно зевнув и снова затянувшись. – Блин, Узумаки… что ты делаешь, когда у Хинаты месячные?

Он как-то опешил от такого вопроса, а потом вдруг усмехнулся, пожав плечами и ответив:

– Неделю хожу с вывеской «хватит это терпеть» на шее.

– А честно? – нахмурился: да нет, Узумаки, конечно, на всякое способен, но явно не на такое…

– Честно, – продолжил Наруто, кивнув с серьёзным видом. Я вздохнул: не могу так… если у него Хината терпеливая и спокойная девушка, что для меня оставалось загадкой, поскольку Узумаки я знал в течение пятнадцати лет, а то и больше, то Сакура терпеть такое от меня не будет, а засунет мне эту вывеску в рот и запихает меня вместе с ней в духовку, затем подождёт, когда изготовлюсь, и уж только потом начнёт кушать, пожелав себе приятного аппетита. Короче говоря, с этой вывеской меня ждала не особо хорошая перспективка. – Учиха, какого хрена ты у меня про это спросил, мне аж противно стало… а что, у Сакуры критические дни, да?

Я молча кивнул. Ну вот, Узумаки сначала будет глумиться и только потом посочувствует, когда это сочувствие ему искренне желают засунуть глубоко в… ну, не важно. Так вот, Наруто засмеялся надо мной, а я этого так терпеливо ждал, что нисколько не удивился. Это смех раздался, наверное, на всю округу. Я зажмурился, так как думал, что он меня точно оглушит – ничего личного, всего лишь защитная реакция организма.

– О-о-о-ой, – протянул Узумаки, наконец, успокоившись. Я тяжело вздохнул, а он вытирал слёзы из уголка глаз, – ой, Учиха, ты знаешь, я тебя понимаю, правда… очень сильно понимаю. Да ты даже не представляешь, как сильно я тебя понимаю. Но, блять, это смешно, – после этих слов он снова засмеялся, тут же выбросив недокуренную сигарету и буквально повиснув на поручнях балкона, крепко держась за них, чтобы не упасть от смеха. Хината крикнула ему из комнаты по поводу того, чего это он так громко смеётся, на что Наруто только ответил: – Ой, да ничего, Хината, тут просто у Учихи началась весёлая неделька… бля… я сейчас помру…

Я с сарказмом закатил глаза: да уж, определённо после такого не нужно успокоение Узумаки, даже если он тут молиться за моё здоровье будет. В общем, его откровенно послал на три весёлых, а то и дальше, а потом, докурив, вернулся в свою квартиру, слыша, как этот придурок всё ещё гоготал надо мной, а тот самый «благоухающий» мужик со второго этажа крикнул ему, чтобы Наруто успокоился. Узумаки продолжал смеяться, посоветовав этому «благовонному» принять душ, на что мужчина послал его, а Наруто ушёл к себе в квартиру. В общем, я снова лёг в кровать, закрыв глаза и пытаясь уснуть. Но этого мне не дали: в меня внезапно полетела подушка, да ещё и с такой силой, что я вскочил, посмотрев на свою обидчицу. Сакура села на кровать, скрестив руки на груди:

– Хорош тут валяться!

– Чем я тебе опять не угодил? – поинтересовался достаточно мягко, однако она вдруг притворно всхлипнула, спрятав личико за маленькими ладошками:

– Хватит на меня кричать…

– Сакура, – успокаивающе произнёс я, вскочив с кровати и направившись к ней, принявшись гладить по хрупкому плечу. Определённо у неё сплошные перемены настроения… но тут вдруг она оттолкнула меня от себя с такой силой, что я влетел в стенку, зажмурившись от секундной боли. – За что?!

– Хватит до меня домогаться! Я же сказала, и ты прекрасно слышал, что не лягу с тобой в постель! – закричала она, уперев руки в бока и вскочив. Я поспешил смыться отсюда, ибо второй раз ругаться с ней не хотел. – Вот и вали отсюда, правильно сделал, что ушёл! Скотина, как же ты меня бесишь!

Итак, товарищи, с этого дня начинаю своё небольшое пособие для чайников о том, как стоит и как не стоит вести себя с девушкой, у которой критические дни. Совет первый: стоит лучше побыстрее смыться хоть на все четыре стороны, если она на тебя кричит. И лучше не стоит ей возражать… однако это возражение у меня само рвалось наружу:

– Сакура, я не виноват в том, что у тебя месячные!

А вот сейчас вам скажу, почему лучше не стоит возражать девушке, у которой начались критические дни… да вот вам причина: хотя бы потому, что в вас следом неминуемо полетит либо подушка, либо ещё чего-нибудь похлеще, например… кот?! Погодите-ка, а Хикаро-то чем провинился? И вот кот, мяукая, благополучно приземлился в мои руки, а я только и мог, что прижать его к себе, словно защищая. Однако благодарности кот не проявил: поцарапал меня, да ещё и так, что у меня кровь пошла из царапин, заливая руки и мягкую шерсть питомца. Даже не знал в тот момент, что мне делать, – либо уговаривать Хикаро, чтобы он успокоился, либо бежать от Сакуры… так или иначе, если займусь первым, то пункт под номером «два» однозначно меня убьёт…

– Нет, ты виноват! – возразила девушка. Э-э-э… это как-то не очень справедливо… или что-то недопонимаю? – Ты виноват, потому что ты издеваешься надо мной! Ты глумишься, потому что у меня теперь болит живот и я не могу с тобой заниматься сексом! Из-за этого ты на меня злишься!

Поправочка: кажется, злится она, а не я, потому что моя персона просто старалась спастись… и да, вот уже вбежал в гостиную вместе с Хикаро на руках, как вдруг Сакура побежала следом за мной, вломившись в комнату. Проще говоря, я не знал, кого мне прикрывать: то ли себя, то ли животное. Но животное могло быстро смыться… а потому я отпустил кота. Хикаро выбежал из гостиной, громко и жалобно мяукая, притаившись за дверью и глядя на то, как девушка избивает меня подушкой, да ещё и с такой силой, что я, пригнувшись, только и мог, что лечь на диван. Сакура, выдохнув и вскинув голову, отложила подушку, тяжело вздохнув и дунув на прядь волос, которая щекотала кончик её веснушчатого носика:

– Лежи здесь, смерд! Как же ты меня бесишь!

– Сакура, что я сделал? – тихо спросил, буквально проскулив это. Она вытаращила глаза:

– Ах, ты спрашиваешь, что ты сделал?! А что, не дано понять?! Учиха, ты меня взбесил, и не спрашивай, почему!

– Потому что ты сама не знаешь… – осторожно вставил так, чтобы она не слышала.

– Что ты сказал?! – грозно осведомилась Сакура, надвигаясь. Я покачал головой, вскочив с дивана. И следующее, что я получил, так это шлепок прямо по заднице. Отлично, просто замечательно! Возмущённо приоткрыв губы, направился к ней, и она даже не успела ничего сообразить, как я поцеловал её в такие желанные, приоткрытые бледно-алые губы… и вот уже было насладился сполна поцелуем, желая его закончить, поскольку она явно была в шоке, да ещё и против, как вдруг шлепок получила уже не моя задница, а моя щека: девушка дала пощёчину, так ещё и с такой силой, что голова в сторону отклонилась. Странно, я думал, что она вообще отлетит либо шея свернётся… в общем, это совет из серии «как не стоит делать». Проще говоря, девушку во время месячных вообще целовать не стоит: может плохо кончиться, практически так же, как и у меня… вот чёрт, больно-то как.

– За что? – осведомился я, потирая обиженную щёку. Сакура фыркнула, покраснев и направившись прочь из комнаты:

– Ты ещё спрашиваешь?! А сам-то подумай! Учиха, включи мозги хоть на секунду, если такая функция у тебя всё ещё срабатывает…

Обидно, кстати… срабатывает, Сакура, можешь не переживать, я же инженер-технолог по образованию, только почему-то штаны протираю в офисе! Ладно, чёрт с ним… не буду ныть о своей работе – и так всех заебал. Может, это просто день так сказался: слишком уж эмоциональный, согласитесь?

– Всё, – отрезала она, скрестив руки на груди, – я не желаю ничего слышать! Не оправдывайся! А ещё не желаю видеть тебя сегодня в моей кровати!

– Сакура, как ты можешь?! – воскликнул, всплеснув руками и уже было направившись к ней, как вдруг дверь гостиной хлопнула прямо перед моим носом, а Сакура скрылась где-то в спальне.

Так, хорошо, глубокий вдох… опять же, это вам второй совет о том, как не стоит делать: никогда не нужно пытаться вразумить девушку во время критических дней. Ни в коем случае, ибо вы поплатитесь ушибленным кончиком носа, а это больно… потирая нос кончиками длинных пальцев и хмуря брови, я сел на диван, тяжело вздохнув. И что мне делать? Придётся действительно спать здесь, иначе поплачусь не только своим носом, но ещё и детородным органом (ну нет, вот до этого на неделе она точно не доберётся!). Хикаро, который всё это время следил за нашей перепалкой, грустно мяукнул, посмотрев на меня. Ну, мужик, чего ты уставился? Тебе хорошо, тебя не пытались огреть подушкой… Хикаро снова мяукнул. Я что, мысленно разговариваю с котом? Вот он, первый признак одиночества…

Расположившись на диване и ложась на спину, я подложил под голову подушку, которую Сакура здесь оставила, а сам закрыл глаза и постарался погрузиться в царство Морфея, все ещё прикладывая к щеке, которая получила пощёчину, прохладную тыльную сторону ладони. Кот, оглянувшись на спальню и увидев, что Сакура не собирается оттуда больше выходить, быстро шмыгнул в гостиную. Бесшумные шаги по ковру… и вот уже прямо на мой невольно напрягшийся пресс приземлилось нечто тяжёлое: Хикаро без зазрения совести пытался устроиться на мне. Усмехнувшись, почесал у него за острым ухом, а кот улёгся, с большим удовольствием вздохнув и закрыв глаза. Кажется, не я один страдаю от критических дней моей девушки…

За стенкой послышался смех Узумаки – чёртов ублюдок…

Вздохнув, я погрузился в сон, искренне надеясь на то, что завтра проснусь, а она не будет на меня так оглушительно кричать…

Да, пускай то, что сегодня произошло, будет каким-нибудь жёстким сном… а что, если сейчас я открою глаза и буду на своём рабочем месте? Вдруг я просто отключился во время создания документа? Бывает всякое… тогда босс точно даст пизды по полной программе… что-то подсказывало, что я у себя дома в гостиной, и всё, что сейчас происходит и происходило, по-настоящему. Даже Хикаро, который уже вовсю сопел, перебирая большой лапой и то и дело втягивая и вытягивая острые когти, оставляя зацепки на ткани футболки. Плевать…

Благодаря этому своеобразному «массажу» я быстро заснул, и уже даже не помнил, как. За стенкой всё ещё гоготал Узумаки, о чём-то разглагольствуя…

========== День 2 ==========

Проснулся я, судя по всему, ближе к обеду и долго не открывал глаз, пытаясь вспомнить то, что вчера произошло… однако на ум пришёл только глупый сон, который приснился совсем недавно, примерно где-то минут за пять до пробуждения, насколько я понял. Снилась кровь… и в происхождении этой крови я ни на йоту не сомневался, а потому поморщился, да ещё и так, что меня затошнило. Я повернулся на другой бок, тут же поняв, что Хикаро рядом нет, а значит, сейчас точно уже обед – обычно кот просыпается приблизительно часов в двенадцать, а то и раньше. Но не хотелось вставать… одна только мысль о том, что сейчас Сакура будет снова кричать, заставляла сердце сильно биться, а в низу живота что-то панически напрягаться. Да, именно панически, потому что с её настроением на эту неделю нужно особенно беречь мужское достоинство… ладно, дело не в этом. И всё же надо вставать… едва я подумал об этом, как вдруг услышал тихие шаги рядом с диваном, но поворачиваться не спешил, даже закрыв глаза и притворившись спящим.

– Я знаю, что ты не спишь, – замечательное приветствие, Сакура, а где «доброе утро»? Хотя что-то мне подсказывало, что это доброе утро свалило куда-то на Мальдивы… а потому осталось утро только злое. Чую, сегодня особенно будет пилить. Чувствую себя поленом… – Так вот, если ты не спишь, то слушай: ты мне не вернул вчера подушку!

– А я… должен был? – поинтересовался у девушки, чуть повернув голову в сторону и покосившись на неё, обеими руками вцепившись в подушку, которая лежала под головой. Точняк, это же её подушка… и что теперь?! Она одна наверняка вчера вполне удобно устроилась на целой кровати, при этом подвинув под голову мою подушку! Признаю, её подушка гораздо мягче, чем моя…

– Да, – прошипела Сакура, схватившись за подушку и пытаясь вырвать её из моих пальцев. Но я не такой глупый, как вам кажется… а, нет, наверное, даже глупый, вам правильно показалось – девушка спихнула меня на пол вместе с этой подушкой, да ещё и так жёстко, что я больно ударился левым бедром… чёрт, прямо костью. И от ноющей боли я-таки отпустил подушку, нахмурившись, а Сакура прижала её к себе, всё ещё как-то выжидательно глядя на меня.

– И тебе доброго утра, любимая, – насмешливо фыркнул, с сарказмом закатив глаза и принявшись подниматься с пола.

– Ага, – холодно ответила она.

– Что-то ещё хотела? – спросил, вздёрнув бровь. Она лишь хмыкнула, надменно глядя в глаза. Ага, хочешь поиграть в гляделки? Замечательно, как раз самая игра для такого бурного утра, всю жизнь же мечтал с неё начать день, Сакура… – Не смотри на меня так, думаешь, я что, твои прокладки взял? Нет, Сакура, я ничего не брал, и обезболивающего у меня тоже нет, и успокоительного тоже, да и вообще…

Так, стоп, это очередное правило из серии «как не стоит делать, если у девушки критические дни»: начинать скандал и спорить, а ещё напоминать о том, что у неё болит живот, – она и без меня это знает, к тому же не нужно упоминать её «товарищей», которые помогают ей с этим справляться (да, именно прокладок). О боже, если честно, я к ним уже ревную мою Сакуру… ладно, они справляются со всей грязной работой, чего к ним ревновать? В общем, пока обо всём этом думал, то снова получил по голове. Да это даже больнее, чем было вчера.

– Учиха, – начала она, язвительно и нагло улыбнувшись, закинув свою подушку за уголок на узкую спинку, – приличные мальчики, к твоему сведению, не суются в дела девочек.

– Я просто… – хотел было оправдаться, но тут же решил, что нужно применить совет «как стоит делать», – эм… ну ладно. Сакура, а как ты себя чувствуешь?

Я просто искренне надеялся на то, что она оценит небольшую заботу о ней и её организме… ага, конечно, сразу же эта идея из ранга «как стоит делать» опустилась до «как не стоит делать»: нахмурившись, Сакура лишь повторно двинула мне по голове, да ещё и с таким видом, словно я её из дома выселял. Я зажмурился, схватившись за голову – да, это определённо больнее, чем было вчера…

– Херово, – бросила мне девушка, направившись прочь из комнаты.

Не скрою, я был искренне рад тому, что она ушла… а чего теперь? Она меня бьёт, а я, значит, должен всё это терпеть? Честно признаюсь, никогда у неё критические дни не проходили настолько критично. Раньше было терпимо, а сейчас, мать твою, терпеть это становится просто невозможным! Да она даже с котом так не разговаривает, как со мной! Чем я заслужил такое обращение своей жены? Я и понятия не имел, если честно… так вот, я-таки решил поесть. Ну, а что, по-вашему, мне не хотелось? Да я даже не ужинал вчера, потому что весь аппетит разом куда-то испарился… его сожрала такая огромная туча негатива, которая буквально лилась из Сакуры подобно её гостям из Красноармейска. Я пошёл на кухню, сев на стул, едва ли увидел, что Сакура, кажется, что-то готовит на обед. Отлично, пахнет довольно аппетитно, сейчас покушаем… это я мысленно сказал своему бурчащему животу. Кажется, Сакура услышала этот вой умирающего кита, который доносился из моего желудка, а потому раздражённо повернулась и сразу же отвернулась, хмыкнув.

– Ну… – начал, желая с ней заговорить. – Сакура, ты на меня не обижайся, если что… я тебе сочувствую, правда, даже если не знаю, какую боль ты испытываешь при этом…

Я надеялся, что слова из серии «как стоит делать» её немного, но смягчат. А потому говорил как-то неуверенно. Она, кажется, это заметила: повернувшись ко мне, она внезапно улыбнулась своими бледно-алыми губами, а мне и не хватило намёка понять, насколько эта улыбка фальшива. Потому тоже улыбнулся, радуясь, что она более-менее в настроении. Девушка направилась ко мне. Скажу честно, уже хотел обнять её, успокаивающе поцеловать её плоский животик, погладить её по спине… ага, хуюшки: едва Сакура подошла ко мне, как вдруг внезапно огрела чистым половником, который держала в руках. Я зажмурился, схватившись за голову. И меня, кстати, немного напряг тот звук, который снизошёл от моей головы – пустой какой-то… кажется, Сакура выбила все мозги за эти пару дней. Но девушка всё равно мило улыбалась, вернувшись обратно к плите и уперев одну руку в бок:

– Ну, вот не знаешь, так и заткнись, мать твою, а то получишь сейчас ещё раз.

– Замечательно, – оценил я, посмотрев ей в спину, – Сакура, я так мозгов могу лишиться.

– Там всё равно их нет, – заметила девушка так, словно речь шла об осадках на этой неделе, например. А что, так и про погоду можно спрашивать: записать её это «там всё равно их нет» на диктофон и принести в студию, где передают прогноз погоды. А когда будут говорить о Конохе, то можно и поставить эту запись, чтобы голос Сакуры мило и довольно приятно сказал: «там всё равно их нет». – Учиха, лучше молчи сегодня, я тебя предупреждаю, иначе останешься сейчас без еды.

Вот это была настоящая угроза от неё… а потому решил мысленно внести это её пожелание о том, чтобы я заткнулся на весь день, в небольшую книжечку под названием «как нужно себя вести с девушкой в критические дни». Ладно, хорошо, если она хочет, чтобы я молчал, то буду молчать… меня надолго хватит, я вам не Узумаки, который болтает по поводу и без днями напролёт. Вот уже прошло пять минут, после того как я замолчал. На кухню пришёл Хикаро, звучно мурлыкнув и подойдя к Сакуре, принявшись тереться о её стройные длинные ножки, мурлыкая. Девушка чуть улыбнулась, опустив голову:

– Нет у нас дома для тебя еды, Саске сегодня сходит, купит… да, Учиха?!

Она грозно посмотрела на меня. И что я мог на такое ответить? Конечно же…

– Да, – тихо сказал, кивнув. Сакура удовлетворённо кивнула, улыбнувшись на этот раз искренне. И это было единственным, чем я её порадовал, кажется… потом мы стали есть. Она разложила по тарелкам рамен, а я молча принялся за еду. Да, чёрт, как же вкусно… да, ещё порадовал её тем, что ел молча. То есть, ничего не говорил, а просто-напросто молчал, тихо и мирно поедая свою порцию. Сакура только изредка поглядывала на меня: видимо, она ждала, пока я что-то ей скажу… и это, знаете ли, поднапрягало. – Эм-м… что?

– Ничего, – прошипела она, – ты ничего не хочешь мне сказать по поводу еды?!

– Э-э-э… – тупо протянул, испуганно посмотрев на Сакуру. Она нахмурила тонкие брови. – Приятного аппетита?

– Спасибо, – язвительно произнесла она. Я только улыбнулся, – придурок!

Тут же улыбка разом погасла, и я опустил голову, продолжив есть. Не пойму её… то ей нужно, чтобы я разговаривал, то ей нужно, чтобы молчал… знаете, тут меня подмывало сказать: «определись уже, твою мать», но как-то побоялся. Не скрою, боюсь её на этой неделе. Она какая-то странная, к тому же у неё постоянные смены настроения, что и бесит больше всего. Ну, неужели из-за этих её гостей из Красноармейска нужно так сильно переживать, расстраиваться да срываться на своего мужа? Видимо, да… интересно, а так делает каждая девушка? Это мне было интересно больше всего… мысленно я представил, как спокойная и тихая Хината бросает в Узумаки сковородку, а он горланит за стенкой, чтобы она остановилась. Это меня порадовало, честно… а Сакура, кажется, не так поняла, а потому лишь шлёпнула мне по голове.

– Да хватит уже! – скомандовал я, схватившись за голову, принявшись тереть ушибленное место.

– Так ты мне ничего не хочешь сказать? – снова спросила она, с возмущением посмотрев прямо в мои чёрные глаза. Я опять замялся, неуверенно бросив на неё взгляд и тут же почесав затылок, ероша чёрные волосы, стараясь хоть что-то сообразить.

– Эм… ну… соли маловато? – предположил я, однако Сакура хлопнула себя ладонью по лбу, тяжело вздохнув. – Ну… а что я должен сказать? Хорошо, хорошо, – тут же спохватился, когда она протянула ко мне руку и схватилась за волосы, стараясь, видимо, выдрать хотя бы клок, – суп вкусный, ты тоже вся такая замечательная, ты хорошо готовишь и вообще, я просто объелся, всё в нужном количестве: соль, перец и всё остальное – всё замечательно и очень вкусно, у тебя отлично получается исполнять роль моей жены, только, блять, отпусти мои волосы!

В общем, как вы уже поняли, действительно предстояла тяжёлая неделька… я вздохнул, когда она отпустила мои волосы:

– Так-то лучше. Сходи в магазин.

– Да, только сейчас доем… – кивнул, опустив глаза в тарелку и продолжив есть, однако, Сакура шлёпнула маленькой ладошкой по столу. В другой день показалось бы это смешным… но только не на этой неделе, когда это выглядело поистине устрашающе.

– Быстро, мать твою, сходил в магазин за кормом коту! – закричала она, однако, я всё же решил ответить:

– Да хватит орать уже, я что, виноват, что ты кровью истекаешь?! Вроде бы нет! Точно, Сакура, я сделаю так, что ты не будешь девять месяцев истекать кровью и за это ты мне точно скажешь спасибо! Не смотри на меня так, я сказал! Можно мне поесть? Да, я хочу есть после вчерашнего, да и, вообще-то, я вчера не ел, потому что меня никто не удосужился накормить! И хватит на меня таращиться! Я поем, приведу себя в порядок и схожу в магазин, если тебе так хочется, принцесса! А если что-то не устраивает, то иди туда сама, потому что у меня нет желания, ничего у меня нет! Всё, я всё сказал!

Чую, это стоит записать в книгу «как не стоит делать»… о боже, да она сейчас меня убьёт… потому, быстро выпив через край бульон и съев остатки лапши, я вскочил из-за стола и пробежал в ванную. Сакура не отставала:

– А ну, стой, скотина! Ты что, думаешь, что так легко отделался?!

Да, я так думал! А потому быстро забежал в ванную, закрыв за собой дверь на щеколду. Она ударила кулачком в дверь, тут же зашипев от боли, а потом куда-то ушла, но меня не особо волновало, куда, главное, что не за ножом и не за бензопилой. А потом я уже стал приводить себя в порядок. Нет, вы как хотите, а было страшно спустя пятнадцать минут выходить из ванной, ибо всякое может быть: а вдруг она меня там действительно с бензопилой или топором подстерегает? Да, было страшно. И я боюсь своей девушки (именно теперь), когда у неё критические дни. Быстро выбежав из ванной и надев на ноги привычные носки, кстати говоря, чистые – кажется, Сакура соизволила обо мне позаботиться, – вместе с кроссовками, выбежал на площадку. Сакура в это время вышла из квартиры следом за мной, держа в руке ремень и глядя на меня с каким-то подозрительным намёком, от которого сердце ухнуло куда-то вниз.

– Эм-м… что? – спросил, чуть улыбнувшись и пытаясь сохранять самообладание, опасливо косясь на ремень. Девушка взяла его в руки, сложив пополам, а затем щёлкнула, да ещё и так, что с этим щелчком сердце провалилось куда-то ещё более низко.

– Ты в магазин? – грубо осведомилась она. Я молча кивнул. – Тогда иди, мать твою, туда быстрее, потому что я хочу уже видеть тебя дома!

– Я же ещё не успел уйти, – справедливо заметил я. Ага, помните тот самый совет, когда девушкам во время месячных нельзя возражать? Значит, помните. Ну, так вот, вспомните его ещё разок, потому что именно сейчас я как-то про него забыл! А Сакура в это время хлестнула-таки меня ремнём прямо по заднице, так что я умчался вниз по лестнице, тяжело дыша. – Мне больно было!

– Мне тоже больно! – возразила она. Вот это, кстати, так и не понял, к чему она сказала… – Учиха, у нас дома полка с книгами обломалась, почини, когда придёшь!

Я кивнул, спускаясь по лестнице. Хорошо, ладно, я всё сделаю, милая жёнушка, если ты, наконец, перестанешь на меня орать! Я что, козёл отпущения? О да, чувствую себя именно им! Осталось только громко сказать «ме-е-е!» на весь подъезд, подобно вышеупомянутому копытному. Я с сарказмом закатил глаза, выйдя на улицу, и тут – как некстати! – на улицу из своего подъезда тоже вышел Узумаки, который оглушительно заржал при виде меня:

– Вот он, наш человек-которому-терпеть-чуть-больше-недели! А что, как дела-то?

Он подошёл, пожав руку. Я тяжело вздохнул:

– Сам, что ли, не видишь?

– Нет, я слышу, – отмахнулся он. – Просто вы вчера вечером так лихо скандалили, что я даже возбудился, а потом мы занимались сексом с Хинатой. Да, Учиха, вот тебе не везёт так не везёт, а я… я вчера… я вчера входил прямо по самое основание, а она… она стонала подо мной, изгибалась, кричала от оргазма, просила ещё и ещё, и я давал ей ещё и ещё…

Знаете, такое обращение Узумаки меня постепенно начинает бесить… вот вы смеётесь, а я нет… были бы на моём месте, то поняли бы, каково мне сейчас. А что, товарищи? Я вам сейчас расскажу, каково мне сейчас: мой лучший друг ржёт из-за того, что у моей девушки месячные и поэтому я не могу целую неделю заниматься с ней сексом. Отлично, просто прекрасно. Точно! Я так и понял: у Сакуры недотрах (простите за выражение). Она хочет секса, но не может, а потому срывается на меня и орёт… точно, как же раньше этого не понял? Отлично, Сакура меня хочет. Лично я в этом просто не сомневаюсь… и хватит уже, в конце концов, надо мной смеяться, Узумаки! Мы вместе пошли в магазин, а Наруто всё втирал про то, как он вчера с Хинатой пытался, простите, ребёнка заделать. Твою мать, вот придурок! Точно придурок, согласитесь? Самое главное, что они ещё не женаты, а он ей, оказывается, вставляет по самый не горюй, так ещё и… не важно. И от того, как там наслаждается Узумаки, начал ныть низ живота. Знаете, ещё так противно, так завистливо ноет, так, прям… невозможно терпеть, короче. Хочу Сакуру. Хочу секса. Но я мужик, а потому буду терпеть целую неделю – у неё ведь болит животик, а значит, не буду её домогаться…

Но ничего, когда настанет тот самый роковой конец недели, я сделаю так, что у неё ещё месяцев девять не будет этих самых гостей из Красноармейска…

– Ты чего затих-то? – спросил Узумаки, а я пожал плечами, сунув руку в карман. – Да ладно тебе, Учиха, не раскисай! А как остальные-то с этим борются? Вот и ты терпи, что я тебе могу сказать…

– Узумаки, – начал я, тяжело вздохнув, – тебе хорошо говорить, тебя не лупят сковородкой и подушкой, на тебя котов не бросают прям в лицо, на тебя не орут и не хлещут ремнём по заднице…

– О-о-о, – многозначительно протянул Наруто, лукаво улыбаясь, – уже и до этого дошло? Не знал, не знал, Учиха, что вы любители БДСМ и садо-мазо…

– Иди к чёрту, – посоветовал я, отмахнувшись, а Узумаки снова захихикал. Ладно, Узумаки сейчас посмеётся, как всегда, поймёт, что кроме него уже никому больше не смешно (ну, ближе к концу недели, естественно, раньше он ну никак не одумается, это уже будет не Узумаки), а потом только перестанет издеваться и шипеть на ухо про то, как он занимается сексом с Хинатой. Здорово, ребят. Просто «замечательная» неделька, да? Вот и я так думаю… короче, я решил вести себя более-менее естественно, к тому же не показывать Узумаки вида, как мне херово. – Ну, что ещё расскажешь?

– Ничего, – пожал плечами Наруто, – лучше ты мне расскажи о том, как тебе херово.

Ну, сейчас, конечно! Не дождёшься, Узумаки, не буду тебе в плечо и в жилетку плакаться, никогда не паду настолько низко, мать твою!

– Я вполне нормально себя чувствую, – соврал я, глядя на дорогу к магазину. Наруто язвительно кивал головой. – Нет, серьёзно… ты знаешь, без секса даже можно обойтись…

– Да ну? – с сарказмом спросил он. Я кивнул. – Учиха, если бы мне это сказал кто-нибудь другой, я бы купился, а это говорит мне человек, который до этой волшебной недельки, которая отмечена в календаре красным цветом, занимался сексом с Сакурой чуть ли не каждый день. Это, знаешь ли, ни в какие рамки не лезет… ты мне врёшь, да?

– Нет, – снова соврал, не глядя на Узумаки, – я просто говорю тебе как есть… честно. Меня ни на что не тянет.

Конечно, Узумаки сразу раскусил враньё, а потому засмеялся на всю улицу:

– Пизди мне тут больше! Говорю же, если бы ты занимался сексом хотя бы чуть-чуть реже, то я бы тебе поверил! А ты тут… стонет, блин, на всю квартиру у себя дома, что все соседи слышат, так ещё и как будто порнуху какую смотришь, особенно с этим «ах, ах, глубже, быстрее!» или «я кончаю, я кончаю!». А, нет, мне понравился ваш последний раз на той неделе: «о боже, какой же он большой…». Она что, только сейчас это почувствовала?

– Пошёл на хер, – прошипел я, покраснев. Да, надо бы, во-первых, потише себя вести… но как тише вести себя с этой девчонкой?! Она просто способна доводить до сумасшествия… то она может быть нежной, то страстной… и это нравится. Нравится до того безумия, до которого мы постоянно доходим в таких «сеансах» на нашей кровати. – И вообще, если завидуешь размеру моего члена, то…

– Ага, нужна мне такая оглобля, как у тебя, – усмехнулся Узумаки, покачав головой, – меня и свой устраивает. А, вообще-то, если Сакуре нравятся такие размеры, то она могла бы с таким же успехом и под коня, например, на ипподроме лечь…

Я покраснел. Да, буквально чувствовал, как краснею… твою мать, Узумаки, если ты действительно завидуешь, то просто заткнись. Ну, подумаешь, природа не обделила да отец постарался, так и чего теперь? О боже, нашёл повод посмеяться, ублюдок… собственно, я сказал ему три последних предложения вслух, на что Узумаки снова засмеялся:

– Я же сказал, что не завидую такому. Учиха, завязывай, понятно? Всё, закрой свой рот, я же говорю, там просто нечему завидовать. Подумаешь, член, почти как у коня, было бы чему завидовать…

– У меня не как у коня!

– Ну, я же сказал, что почти…

– Узумаки…

– Двадцать три сантиметра в возбуждённом состоянии: шутка, что ли, Учиха?!

Погодите-ка, откуда он знает размер моего?.. ну да. Я и сам его не знаю… но навскидку можно так померить. И Узумаки был в какой-то мере прав. Вот у него и спросил, откуда он знает, а Наруто только насмешливо фыркнул:

– А ты чего, разве не помнишь?

Я покачал головой. Знаете, после такого заявления уже становилось страшновато…

– Ну, помнишь? У нас тогда мальчишник был перед твоей свадьбой… вот. Ну мы, естественно, накидались все в хлам, потому что надо отметить столь торжественное событие, как твою свадьбу… ты сначала отправил матери СМС-ку о том, что, мол, мам, всё нормально, у нас всё хорошо, я буду у Узумаки ночевать. Причём ты ещё тогда такое дебильное сообщение написал, за каким-то ты поставил после каждого слова смайлики, «люблю, целую» написал… она ещё тогда удивлялась всё, помнишь? Ну, она говорила, что ты спьяну можешь очень даже грамотно писать… вот. А потом Киба, короче, предложил всем народную забаву под названием «измерь размер полового органа своего друга»… а ты дурак, что ли? Нет. Ну, вот и согласился на такое, а следом за тобой согласились все. Просто ты, Учиха, как всегда, хотел поржать, а получилось так, что все от тебя охуели… точнее, не от тебя, а от размера твоего… ну, ты меня понял. Ещё я помню, что каждый Сакуре выразил свои искренние соболезнования, а ты только поржал над ними, как обычно.