Текст книги "Sleepwalking (СИ)"
Автор книги: Simba1996
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Никакого ответа на его вопрос. Та же гнетущая тишина и пиканье дурацких аппаратов.
– Поднимайся, Сакура, – разглядывая её, он опустил глаза на ладонь. – Давай же, проснись.
К тыльной стороне ладони он прикоснулся лбом, опустив голову окончательно. Это придавало ему неких сил, пусть Сакура и понятия не имела о том, что Саске здесь. Он так отвык от ощущения, когда она касалась его волос, играла с ними, гладила, перебирала кончиками пальцев и тут же заливисто смеялась… а иногда, в особом порыве страсти, зарывалась в них так глубоко, что почти царапала кожу головы ногтями, срываясь на громкие стоны и прижимая его влажную от пота голову к себе. Как он привык, когда она в такие моменты зарывалась в его волосы, источавшие запах пота после очередной ночи и мужского шампуня, носом…
– Ты нужна здесь, а не в другом месте, – он поднял чёрные глаза, с надеждой посмотрев на неё: – Прости меня, моя девочка.
Пальцы мужчины тут же сжали женскую ладонь, и он как будто специально старался сделать ей больно, надеясь, что она проснётся от ощущения боли. Это был такой проверенный метод, что Саске понадеялся на него, как на последнюю надежду… но нет. Она снова не открыла глаз, так и продолжая спать. За что ему это всё?! Что такого в жизни сделал Саске, что всевышний так решил над ним посмеяться? Нет, нет, пусть возьмёт всё, что угодно, но только не забирает Сакуру у него. Пусть отберёт у Саске зрение, голос, возможность ходить, парализует его – всё, что угодно, только пусть не отнимает Сакуру.
– Ну проснись, пожалуйста, моя маленькая, – пухлые мужские губы принялись целовать постепенно холодеющие пальцы, и от этого хотелось разрыдаться – она ни в коем случае не должна остыть, нет… – Я люблю тебя.
Пусть он сказал это хрипло, пусть по его щеке покатилась совсем еле заметная слеза, которая тут же была вытерта рукавом белого халата… пусть она это услышит. Положив голову рядом с её рукой и закрыв глаза, тяжело выдохнув, Саске и не заметил, как прямо из уголка её глаза скатилась хрупкая, хрустальная слезинка, очерчивая расстояние от глаз до виска, затерявшись где-то в волосах…
Совсем рано утром он проснулся от того, что кто-то тормошил его за плечо. Саске уже на секунду спросонья подумал, что это Сакура, однако нет: рядом стояла медсестра в привычной для ней голубой одежде: рубашке и свободных штанах. На лице у неё была марлевая повязка, а большие карие глаза смотрели на Саске не то с удивлением, не то с озабоченностью.
– Саске-сан, – она сжала в руке планшет, ещё больше вытаращив глаза, – просыпайтесь, с пациенткой что-то…
Это его испугало. Больше всего на свете Саске не хотел слышать эти слова от медсестры. Она была ни в чём не виновата, эта медсестра… однако девушка с какой-то виной в глазах смотрела на Саске, тут же опустив их и задумавшись. Она понимала, что для Саске важна эта пациентка… но не могла додуматься, кем она ему является. Сакура могла быть кем угодно: подругой, сестрой, двоюродной племянницей… или любимой женщиной.
Мужчина тут же нахмурился, резко вскочив с места, и стал проверять пульс с врачебной точностью. В его чёрных глазах было волнительное сосредоточение, и девушка слегка наклонилась к нему, подойдя поближе, чтобы чем-то помочь. Нет, Саске нужна была эмоциональная поддержка… но он не хотел её получать сейчас ни от кого, даже от медсестры, что присматривала за Сакурой со вчерашнего дня.
– Вкалывали ей что-нибудь? – он подался к Сакуре, проверяя пульс и на руке, и на шее: он был ровным и совершенно спокойным, что успокоило Учиху.
– Н-нет… – медсестра замялась, покачав головой и бросив короткий взгляд на хирурга. – Без вас ничего не предпринимали.
Саске только тяжело вздохнул, покачав головой и с укором посмотрев на молоденькую девчушку. Та сделала шаг в сторону от врача, понимая, что была хоть чуть-чуть, но виновата: что-то же она могла сделать, чтобы пациентка не была в таком тяжёлом состоянии, верно? Конечно… и почему она раньше не разбудила Саске, как только пришла сюда?
– Как давно вы здесь, Нанами? – как-то безучастно поинтересовался Саске, бросив быстрый взгляд на девушку и принявшись растирать длинные худые руки. Никакой реакции. Даже вчера, казалось, она отвечала лучше: хотя бы еле заметно дёргала кончиками пальцев.
– Зашла только что, подумала, что она как-то… ухудшилось, да? – Нанами испуганно воззрилась на Сакуру, прислонив кончики пальцев к губам за марлевой повязкой. Учиха слабо кивнул, стараясь держать себя в руках, и закусил нижнюю губу с внутренней стороны. Медсестра тихо ахнула, совсем прижав ладонь к повязке: – Но как же?.. у неё ведь, кажется, маленький сынишка…
Саске не ответил: девушка в этом не нуждалась. Бросив быстрый взгляд через плечо в сторону стекла, за которым спали Ино и Юки, она тяжело вздохнула. Боже мой, как этот маленький мальчик перенесёт всё это? И Саске… девушка видела, как сильно волновался Учиха. До такой степени, что по его виску скатилась капелька холодного пота, а это предвещало только беду. Под его глазами были еле заметные тёмные круги: Саске снова не спал всю ночь, и медсестре это не нравилось. Ведь так он не сможет сосредоточиться на лечении пациентов, если будет находиться в таком состоянии! Но девушка отказывалась укорять его именно сейчас в этом: Учихе и так было не по себе. Он был словно в лихорадке: тяжёлое дыхание, губы приоткрыты, слегка пересохнув, в глазах такое волнение, отчаяние и одержимость…
– Если вколоть адреналин… – Саске задумался, снова пощупав пульс на запястье, немного сжав его и проведя по месту ровного стука кончиком большого пальца. Почти сразу он наклонился к ней, немного приподняв правое веко и медленно прикрыв его в совершенном расстройстве чувств: – Нет…
Он так и осел на стул, на котором сидел до этого, не в силах ничего сказать. Сакура не реагировала ни на что, что могло бы привести её в чувство. У неё не было ответа на все действия, которые производил с ней хирург. Девушка не спала. И даже, как сказал Юки, не просто не просыпалась.
– Саске-сан? – Нанами осторожно тронула врача за плечо, закусив нижнюю губу и переведя взгляд на больную пациентку.
Мужчина как-то неопределённо громко вздохнул, уперев локоть в кушетку и принявшись вытирать ладонью лицо. Нет, этого не может быть. И что же, получается, все обещания Саске для Юки пошли прахом? Учиха продолжал усиленно вытирать лицо, другой рукой схватившись за ладонь Сакуры. Он чувствовал, что силы постепенно оставляют его, а сердце принимается с волнением колотиться чаще.
Чудес на свете не бывает. Это всё сказочки для детей.
– У неё кома второй стадии, – сообщил Саске, воззрившись на медсестру чёрными глазами.
Уж этого девушка точно не могла ожидать. Она вытаращила глаза, ахнув, и тут же отступила на пару шагов назад, осмотрев пациентку. Ведь всё было хорошие, такие хорошие анализы… и почему всевышний решил поиздеваться над этим мужчиной? Чтобы просто взять и отнять у него, по-видимому, самое ценное? Она видела, как сжимал её ладонь – как будто она была самым ценным сокровищем на свете, дороже серебра и золота для него. Для Саске, кроме неё, не имело значения ничего, даже все остальные пациенты. Он отчаянно пытался спасти эту девушку, – Нанами наблюдала за его движениями и за его взглядами во время операции – однако, по его мнению, оказался наихудшим хирургом на всём белом свете.
Учиха Саске был высококвалифицированным хирургом. И медсестра впервые видела, чтобы этот мужчина настолько отчаялся.
Он обошёл медсестру и обогнул койку с другой стороны, наклонившись к пациентке. Он стал тормошить её за плечо, пусть легонько, но немного резко, из-за чего любой человек уже должен бы был очнуться и прийти в себя.
– Давай же, поднимайся, солнышко… – его ладонь легла на сердце девушки, и он ощутил, как оно спокойно и ровно бьётся только спустя несколько секунд.
Сакура была жива, и это было единственным, что утешало Саске в этот момент. Да, она впала в кому, да, её сложно будет оттуда вытащить… но нет ничего хуже, чем смерть близкого человека. Её сердце спокойно билось, ровно, как будто бы тихонько сообщая Учихе о том, что оно здесь, оно не отпустит Сакуру и не перестанет биться, стараясь, чтобы она пришла в себя. Приборы тикали и пищали так же, как и вчера. Капельница продолжала осторожно и медленно течь, и Саске тяжело вздохнул, опустив голову. Отчаяние захлестнуло с головой, так что никаких других мыслей, кроме спасения возлюбленной, у Саске не было.
– Саске-сан, может?.. – всхлипнув, Нанами с надеждой посмотрела на него, протянув руку к мужчине, словно стараясь оттащить его от Сакуры.
– Нет, – он неопределённо махнул рукой в её сторону, прося как можно скорее отвязаться от него.
Ему вовсе не надело общество медсестры. Это была её работа: заботиться о пациентах, приводить хирурга в чувство, когда он не может сосредоточиться… на самом деле Нанами могла даже дать ему пощёчину – такое случалось не один раз, в особенности тогда, когда Саске в расстроенном состоянии оперировал детей. Тут же он приходил в себя и тут же принимался за свою работу с присущим ему профессионализмом. Но теперь… теперь медсестра даже не могла коснуться его – казалось, всё его сильное тело напряжено, а если его дотронешься, то он отреагирует, будто раненный зверь, громко заревев.
– Вам нехорошо, – испуганно посмотрела на него Нанами, когда Саске обернулся к ней корпусом. – Вы, кажется, и не спали всю ночь.
Она аккуратно тронула его за локоть, осмелившись, однако мужчина, как она и предполагала, отреагировал отрезающим рычанием:
– Я спал. Эта девушка должна прийти в себя.
Медсестра сочувственно покачала головой, бросив короткий взгляд на пациентку, и тяжело вздохнула: такая красивая и лежит здесь… нет, Саске прав, так не должно было быть. Это против природы, когда юная девушка лежит на больничной койке в окружении врачей и кучи медицинских приспособлений.
– Глотательный рефлекс сохранился… зрачки сужены… – он бормотал себе под нос, как в лихорадке, и тут же вновь схватил девушку за безвольную руку, принявшись растирать тыльную сторону ладони: – Давай, девочка, просыпайся!..
– Саске-сан, вам нужно отдохнуть… – вторила своё девушка, нахмурив тонкие брови и с укором посмотрев на мужчину.
Тот как не слышал. Опустившись на стул, он закрыл глаза и выпрямился. Действительно хотелось спать, и Нанами была права… но Саске не мог просто всё бросить и уснуть прямо здесь. Пусть мужчину немного и шатало от недосыпа, когда он резко вскакивал, он не собирался бросать всё это и оставлять просто так. Ради Юки она должна проснуться. Ради Юки он должен сделать так, чтобы она наконец открыла свои зелёные глаза. Саске давно их не видел… с самой последней их встречи несколько недель назад: тогда он передал Юки плюшевого медвежонка – с которым, как оказалось после, когда Учиха спрашивал у неё по телефону, мальчик охотно ложился спать – и целый пакет конфет. Тогда она на него посмотрела как-то неопределённо… не было уже той ненависти, презрения или чего-то подобного… она посмотрела на Учиху с большой надеждой. Он знал, что напоследок она обернулась на него – потому что обернулся сам. Он знал, с каким доверием она посмотрела ему в спину и в то же время с жалостью – потому что обернулся сам. Он знал, что по её щеке скатилась солёная слезинка сочувствия – потому что обернулся сам.
– А… можно нескромный и неуместный вопрос? – поинтересовалась Нанами, густо покраснев, понимая, что сейчас не следует спрашивать об этом у мужчины. Но любопытство терзало настолько, что она решила завести об этом разговор.
Саске лишь слабо кивнул, слегка приоткрыв глаза – было невыносимо смотреть на Сакуру, и поэтому он снова прикрыл их.
– Эта девушка… она вам кем приходится? Простите, конечно, за такой вопрос, Саске-сан, я правда не хотела задавать… – девушка, смутившись, совсем раскраснелась, замявшись и принявшись заикаться от волнения. – Я… я просто в-вижу, как вы стремитесь пробудить… пробудить её, как в-вы хотите вылечить… и ваши глаза во время операции…
Она совсем застеснялась, опустив глаза и руки вместе с планшетом, тяжело вздохнув, явно чувствуя себя виноватой. Однако и вместе с этим девушка была удовлетворена: Саске внимательно выслушал её, не сводя с неё пристального взгляда, и сразу же, едва она закончила, еле заметно улыбнулся, взяв Сакуру за руку. Это движением было нежным и осторожным, и Нанами немного смутилась: судя по всему, это слишком личное, чтобы стать достоянием персонала больницы. Ей буквально хотелось убежать куда-нибудь подальше, лишь бы Саске сам не прогонял её и не посылал далеко и надолго за такие вопросы. Да что там говорить, девчушка готова была сквозь землю провалиться от внезапного чувства стыда.
– Довольно долго рассказывать… да и неинтересно, прямо как в сериалах – не поверите, – хмыкнул, пожав плечами, Учиха. – Я люблю её.
Он не стал больше ничего говорить, да и Нанами всё без лишних слов было понятно. Значит, она ему не сестра, а уж тем более не просто подруга или племянница. Тяжело вздохнув, девушка раскраснелась пуще прежнего, опустив глаза.
– Я… я поняла… – Нанами кивнула. – Тогда, может?.. чем я могу помочь сейчас?
– Ничем, – Саске покачал головой. – Правда, ничем, Нанами. Спасибо.
Девушка понимала, что Саске даже и не станет слушать её насчёт отдыха, хотя ей вновь хотелось предложить ему немного поспать. Но сейчас он явно не мог этого сделать – его смена ещё не закончена. А если бы и была закончена, он бы всё равно не стал ложиться: его руки продолжали осторожно гладить ладонь Сакуры, даже когда Нанами посмотрела на него каким-то душераздирающим взглядом. Однако вскоре до неё дошло, что Учиха явно хочет остаться с этой девушкой наедине, несмотря на то что она не могла его услышать, и поспешила покинуть палату, низко опустив густые ресницы.
Едва она вышла, она встретилась взглядом с высокой блондинкой с голубыми глазами. И у Нанами не осталось сомнений: сейчас её будут спрашивать насчёт состояния Сакуры… нет, девушка не была готова отвечать на вопросы Ино, когда та едва приоткрыла губы, и поспешила скрыться с места. Она сжала губы, постепенно покидая коридор быстрым шагом, стараясь не оборачиваться – от этого бы стало только хуже.
Ино недоумённо посмотрела ей вслед, а после – на маленького Юки, который свернулся клубочком на скамейке и продолжал тихонько спать, слегка приоткрыв губки. Как хорошо, что этого малыша во сне ничто не тревожит. Только взрослые могут проснуться посреди ночи от кошмарного сна и не уснуть до самого утра. Зато дети, едва проснувшись, мгновенно засыпают, чувствуя объятья старика-сна, защищающего их своими тёплыми ладонями.
Не выдержав, Ино решила поговорить с Саске по поводу состояния Сакуры. Она буквально чувствовала напряжение во всей этой ситуации и понимала: что-то здесь не так. Нужно выяснить у Учихи, почему он так отчаянно бегал вокруг койки Сакуры и пытался разбудить её… всё это было не к добру – блондинка понимала это, когда только-только проснулась и заметила Учиху в палате. Слегка приоткрыв дверь с осторожным щелчком, Ино просунула голову в палату:
– Саске…
Мужчина резко повернулся к ней корпусом, слегка нахмурившись:
– Да?
В любой момент он бы подорвался с места и направился к Ино, потому как понимал, что ей необходимо что -то разузнать у него… но только не сейчас, когда он держал похолодевшую ладонь Сакура в своих тёплых руках.
– Можно тебя на минутку? – попросила Ино, слегка нахмурившись, наблюдая за подругой, очевидно, предполагая, что та просто до сих пор спит.
У Ино была надежда на то, что Сакура просыпалась ночью… может быть, хоть чуть-чуть открывала глаза и тут же снова засыпала, понимая, что она в безопасности? Но, скорее всего, Ино просто утешала себя этим. Девушка тяжело вздохнула, принявшись ждать Учиху: тот кивнул и направился к ней медленным шагом. Он поднялся резко, и от этого Саске вновь немного шатнуло в сторону. Благо, Ино, вышедшая за дверь и скрестившая руки на груди, этого не видела – это бы явно не понравилось ей. Саске вышел осторожно и тихо, чтобы не разбудить спящего Юки, и бросил на него короткий взгляд, слегка улыбнувшись: малышу явно сейчас было не до разборок взрослых. А уж тем более он не понимал, почему папа и мама никак не разберутся со своей любовью. Более того, он даже не догадывался, кто являлся его отцом: спящего мальчика это не волновало в данный момент. Кончики его длинных ресничек еле заметно подрагивали, и это являлось свидетельством здорового и крепкого сна. Он сжал кулачки, прислонив их к груди, и засопел, слегка нахмурив тёмные брови.
– Что случилось? Как она? Почему медсестра выбежала, ничего не сказав? – принялась задавать вопросы блондинка, взяв Саске под локоть и отведя его подальше от Юки. Она осмотрела его, заметив на его красивом побледневшем лице свидетельства бессонницы: круги под глазами, побагровевшие верхние веки, пересохшие губы и холодный пот, выступивший на лбу. – Ты не спал?..
– Всё нормально… со мной, – Саске мотнул головой, протерев кончиком пальца глаз. – А если о ней, то всё не так уж и хорошо.
Ино недоумённо нахмурилась, как-то неопределённо посмотрев на Учиху. Что он говорит? С Сакурой всё не так уж хорошо? Может быть, Саске просто это приснилось? Хотя он не спал… значит, говорит всё это как последствие после длительной бессонницы. Ино слегка улыбнулась, даже немного нервно, не зная, верить словам мужчины или нет. Она покосилась в сторону двери в палату, подавив дикое желание зайти и самой проверить, как там Сакура, и от её глаз ускользнуло то, что Юки проснулся. Мальчик осторожно приоткрыл чёрные глаза, решив не показывать того, что прогнал сон, и сел на скамейке только тогда, когда Ино обратила свой взгляд обратно к Саске.
Мужчина немного напугал своим видом Юки – такого он не видел его ещё даже вчера. Саске был явно подавленным, побледневшим, и несмотря на всё это, его лицо было красивым и каким-то взволнованным. Может, что-то случилось с мамой?
– Она впала в кому. Второй стадии. Если тебя – да и меня, в принципе, – это утешит, то это не так страшно, как третья стадия: она может очнуться быстрее, если состояние не ухудшится и если не произойдёт интоксикация организма, – сообщил Саске практически на одном дыхании, пристально глядя на девушку.
Ино ахнула, вытаращив глаза. Кома. Кома второй стадии. Да хоть первой – ей это ничего не говорило! Девушка опустила глаза, хлопнув ресницами, и тяжело вздохнула. Она готова была провалиться сквозь землю от таких новостей, и посмотрела на Саске с такой ненавистью, как будто он был виноват во всём этом. Но тут же блондинка осеклась – нет, нет, Саске здесь ни при чём… это просто организм, должно быть, решил и вправду сдаться, больше не решаясь бороться. Но ведь… ведь можно надеяться на чудо? Ино посмотрела на него с надеждой, округлив глаза, и тихо всхлипнула– на голубые глаза, покрасневшие от недосыпания, навернулись слезинки.
– Людей же выводят из комы?.. общение, навещать нужно… и… – она так и не договорила, протерев ладонью лоб, прислонив её окончательно к челу и пытаясь прийти в себя, чувствуя, что в висках нервно пульсирует.
– Выводят, – утвердительно кивнул Саске. – Только сделать это будет нелегко. Я не смог сделать для неё так много, как бы мне хотелось.
Да, он винил себя в том, что Сакура не просыпалась и не приходила в себя. Был виноват только он, никто больше. Саске винил себя даже больше, чем того нерадивого водителя, который сбил её, и из-за этого хотелось надрываться криками, просить возле её кровати, чтобы она очнулась, держать её за руку, растирать её тело, чтобы она как можно скорее пришла в себя… и как Саске был бы рад тому, если бы она хоть на чуть-чуть приоткрыла свои зелёные глаза. И ещё больше он был бы рад, если бы она обрадовалась его присутствию… чёрт возьми, ну почему это происходит именно с ним и именно сейчас? Почему какой-нибудь другой врач с другой пострадавшей девушкой не оказывается на месте Саске? Почему судьба решила свести его и Сакуру вместе именно так? Мужчина вздохнул, протерев висок кончиками пальцев и смахнуть капельку надоедливого холодного пота.
Юки только смотрел на спасителя своей матери и приоткрыл губы, глотая воздух. Он не понимал, что говорит врач, но по состоянию блондинки и его видел, что здесь что-то не так. Его мама наверняка так и не проснулась… Юки бросил короткий взгляд в сторону окна, через стекло слыша пищание всех этих надоедливых приборов. Такое ровной, спокойное… но громкое, режущее по ушам, надоедливое. Внутри он ощущал пустоту, и снова к его горлу подкатился ком.
– Сейчас не время корить себя, Саске… – вразумила его девушка, пристально посмотрев на Учиху, проговорив это немного дрожащим шёпотом. Её тёплая ладонь осторожно легла на плечо Саске. – Надо бороться, ведь она поправится. Она не может не поправиться. Но, я думаю, для этого нужен Юки… он для неё – всё…
– Ты права. Но я должен был этого не допустить, – мужчина зарылся пальцами в волосы, тяжело вздохнув, сжав их, готовясь буквально вырвать целый клок, лишь бы ему стало легче.
Блондинка тяжело вздохнула, с укором покачав головой. Сейчас этот мужчина и вправду отчаялся, как будто даже не видел смысла в том, чтобы бороться. Он прикрыл глаза, путаясь успокоить разбушевавшиеся мысли, и сунул руки, сжатые в кулаки, в карманы. Ногти впились во внутреннюю сторону ладони, и Саске почувствовал боль. От этого даже становилось как-то легче… что ему станется? В сравнении с болью Сакуры, эта боль – минимальная, не ощутимая, реальная.
– Но ведь не ты решаешь, впадать кому-то в кому или нет, – справедливо заметила Ино, медленно покачав головой и пристально посмотрев на Учиху.
– Если бы я сделал для неё больше, чем я сделал на самом деле… но я провёл операцию, – покачал головой Саске, открыв глаза и так же посмотрев на девушку, пытаясь втолковать ей, что его гложет. – Я думал, она сразу же пойдёт на поправку, ведь всё было довольно хорошо, хоть и состояние нестабильное… но так всегда после сотрясения мозга. Знаешь, после таких событий понимаешь, насколько тебе ненавистна твоя работа.
Мужчина горько усмехнулся, вновь опустив глаза и покачав головой. Однажды на его операционном столе умер мужчина, и Саске долго не мог прийти в себя после этого. Это был первый случай смерти пациента. Учиха не помнил, сколько корил себя за это… но что он чувствовал сейчас? Куда более сильную боль, чем тогда. Сакура была такой беззащитной, такой слабой, велика была вероятность того, что организм сдаст все попытки бороться с этим, и она вовсе не проснётся… где-то внутренне он понимал, что нельзя всё это оставлять просто так, и Саске готов был воевать с этой чёртовой комой до последнего, чего бы ему не пришлось сделать и чем бы он не пожертвовал.
– Саске, ты спасаешь людям жизни, и Сакуре спасёшь. Вы вдвоём её вытащите, – Ино вымученно, но успокаивающе улыбнулась ему. – Я бы тоже впала в кому, зная, что меня оперирует мой… отец моего ребенка.
Она осеклась, закусив нижнюю губу и опустив глаза.
Юки вытаращил глаза, приоткрыв губки и недоумённо посмотрев на мужчину. Значит… этот доктор?.. в голове мальчика бегали сумбурные мысли, больше похожие на маленьких муравьёв, ни одного из которых он поймать не мог. Удивлённо хлопнув глазами, он изумлённо смотрел в сторону Саске, осматривая его, приглядываясь, и вправду замечая некоторые сходства, к которым он присмотрелся раньше, но значения которым вовсе не придал…
– При чём здесь это вообще? – явно разозлившись, Саске отступил немного назад, нахмурившись и зашипев: – Ты ничего не понимаешь. Я не давлю на жалость, но оказаться бы тебе на моём месте…
– Отлично, давай, сорвись на мне, что же! – Ино всплеснула руками, так же зло посмотрев на Учиху.
Казалось, они даже не имели понятия о том, что Юки не спит, а мальчик переводил удивлённый взгляд с одного на другую. Блондинка тяжело дышала, повернувшись к мужчине спиной, а тот только качал головой, чувствуя себя виноватым. Юки не знал ничего о том, почему разбираются эти взрослые. И всё-таки как хорошо в детском садике: не поделил с кем-то конфетку – отдал фантик, чтобы другой малыш на тебя не обижался.
– Я не хотел, извини, – тихим голосом проговорил Учиха, покачав головой.
– Я понимаю… не бери в голову, – оборвала его Ино, повернувшись к нему и снова тронув за плечо, заметив Юки только тогда, когда мальчик соскочил со скамейки и направился к ним быстрым шагом.
Саске виновато посмотрел на него, тихо вздохнув и прикрыв глаза, покачав головой. Меньше всего на свете ему хотелось объяснять ребёнку, что случилось с его мамой. Своему ребёнку. Он провёл ладонью по нижней части лица, повернувшись к Юки и посмотрев на него виноватым взглядом. Нужно было взять себя в руки… мальчик посмотрел Саске прямо в глаза, вытаращив свои, большие и чёрные. Губки его были недоумённо приоткрыты, как будто он хотел задать желаемый вопрос, но никак не решался, боясь, что Саске станет кричать на него так же, как секунду назад из-за нервозности ситуации на Ино. Девушка тяжело вздохнула, с жалостью глядя на мальчика, и такой взгляд малышу точно не понравился.
– Что с мамой? Почему она не просыпается? Ты обещал, – последние слова он проговорил с большим укором, посмотрев на Саске исподлобья.
Да, он знал, что он обещал. И Саске явно окажется плохим отцом, если не исполнит своё обещание.
– Юки, мама ещё будет спать, – Учиха проговорил это очень и очень серьёзно – невозможно больше водить ребёнка вокруг пальца и обманывать его. – У неё очень глубокий и тяжёлый сон, понимаешь? Но она обязательно проснётся, я не допущу того, чтобы на Новый год она продолжала спать.
Малыша явно поразил немного грубоватый, но в то же время как будто и мягкий тон мужчины. Он воззрился на него удивлённо, немного отступив назад и всхлипнув. Глубокий и тяжёлый сон… о чём он говорит? Мама непременно должна проснуться! А может… может, это должен проснуться сам Юки? Мальчик для пущей убедительности прямо на глазах у двух взрослых молодых людей ущипнул себя за тыльную сторону запястья, зажмурившись, и тут же медленно приоткрыл глазки: ничего не вышло. Они точно так же стоят рядом с ним и с точно такой же жалостью смотрят на него, слегка покачивая головами. Чувствуют себя виноватыми,?, Ну так пусть сделают что-нибудь, чего они стоят на месте?!
– А как же?.. мама… – охриплым голосом проговорил мальчик, опустив черноволосую головку.
Тяжело вздохнув, испытывая большое сочувствие к своему ребёнку, Саске осторожно опустился на скамейку, посмотрев на него. В том, что случилось, виноват только он. И сколько теперь страдают людей? Сакура, их маленький сынишка, который стоит перед Саске, будто на суде, и заламывает крохотные ручки, глядя на них.
– Она очнётся, – твёрдым голосом проговорил Учиха, немного нахмурившись. Он протянул ладони к мальчику, и тот, больше не зная, к кому бежать и что делать, уверенно, пусть и немного боязливо, подошёл к спасителю своей матери. – Только потерпи немного, хорошо?
Он с надеждой посмотрел на мальчика, чтобы тот не надрывался плачем и смог понять хирурга. Юки и вправду как будто бы всё понял, хотя губки его немного затряслись от сдерживаемых рыданий. Он опустил длинные ресницы, принявшись смотреть на свои маленькие ручки, которые были в широких ладонях мужчины. Он такой беззащитный по сравнению с ним… и Юки уже понимал, почему чувствовал ту самую родную теплоту от Саске. Бросив короткий взгляд на Учиху, он от безысходности и отчаяния обнял отца за шею.
– Сделай так, чтобы мама не умирала, – совсем тихо попросил он, прикрыв глаза и тихо всхлипнув.
Саске сам едва сдержался от того, чтобы по щеке не скатилась слеза. Закрыв глаза, он прижал ребёнка к себе, пытаясь успокоить его, и принялся поглаживать по густым волосам. Маленькое тело сотрясало сдерживаемыми рыданиями, и Саске никогда не чувствовал такой боли, исходящей от ребёнка, как сейчас, от Юки. Он всё понимал, вникал в каждое слово, сказанное Саске насчёт своей матери… и это его не утешало, а расстраивало ещё больше. Не по годам смышлёный, он знал, что мама должна крепко спать, чтобы выздороветь… но впадать в не настолько глубокий сон, как сейчас.
Однако Юки, как и все маленькие дети, очень верил в волшебство, сказку и чудо. А какое ещё есть время для этого, как не Новый год?
– Как ты мог о таком подумать?.. – немного удивлённо посмотрел на него мужчина, мягко произнеся это. Мальчик пожал плечами, находясь в совершенном отчаянии и расстройстве, и Саске, тихонько вздохнув, вновь прижал его к себе: – Обещаю.
========== Часть 4 ==========
Кто, как не маленькие дети, знают, что перед праздником исполняются самые заветные мечты?
Вот и сейчас, сидя в палате своей мамы, Юки смотрел на неё с большой надеждой. Прошёл почти месяц с того момента, как Сакура впала в кому, и за всё это время она даже ни приоткрывала глаз, ни смотрела на них, ни издавала никаких звуков, которые могли бы сообщить о том, что она пришла в себя. Она просто спала. Каждый день Юки расчёсывал её шелковистые волосы, и каждый день Саске приходил к ней в палату, проводя здесь едва ли не целый день. Теперь, постепенно, он становился с Юки ближе: мальчик охотно разговаривал с ним, играл и интересовался о работе. Всё, казалось, налаживалось и приходило в своё русло… только вот Сакуры с ними не было рядом. Она была, но где-то далеко – они чувствовали её под самым сердцем.
Постепенно на улице смеркалось, и в окне были видны яркие огни машин и наряженных к Новому году зданий. Он должен быть вот уже через четыре дня – Юки считал эти дни на небольшой календарике, висящем на стене палаты Сакуры. Каждый день Саске приносил сюда свежие цветы и ставил их на прикроватный столик, и Юки с улыбкой наблюдал за этим – можно подумать, его мама видела их.
Приближался праздник, и его чувство зародилось в маленьком сердечке Юки. Однако у него не было желания писать письмо новогоднему волшебнику – тот всё равно снова принесёт ему под ёлку плюшевого зайчика, но никак не сможет разбудить его маму.
Подперев голову рукой, Саске снова сидел рядом со своей возлюбленной, пристально глядя на неё, как гипнотизируя. Старался разбудить взглядом? Может быть… Юки поддерживал его в этом, сидя у мужчины на коленях и болтая изредка ножками, положив руки на койку, сжав терпеливо простынь. Он не знал, что можно сказать, чтобы поддержать своего отца. Юки посматривал на него и замечал, что Саске стал выглядеть заметно лучше: мужчина, казалось, высыпался, понимая, что мальчик отвечает ему такой же теплотой и добротой.
Малыш принялся поглаживать маму по руке, приглядевшись к тому, что несколько бинтов с неё было снято. Очевидно, рука восстановилась, а с головы бинты исчезли ещё давно, как по мановению волшебной палочки. На её ладони уже прошло несколько ссадин и синяков, что успокаивало Юки – теперь она была такой же чистой, как и раньше, и внушала только нежность и доброту. Улыбнувшись, мальчик довольно посмотрел на своего отца и тут же перевёл взгляд на маму: как она, наверное, будет рада, что они здесь.
