Текст книги "Перевоспитать неукротимую (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Пару лет назад я попал в такую же ситуацию… и знаете, меня едва ли не схватили такие, как вы. Они порвали мне костюм, который стоит как три ваших зарплаты, – насмешливо фыркнул он. – И знаете, что я за это сделал?

Все замолчали, а Учиха нахмурился ещё больше. Что за чушь он несёт? Сам явно под гериком…

– И тогда я просто-напросто расстрелял их как собак. Я к чему? – он изящно взмахнул ладонью. – Пока что вы ничего не успели мне сделать… зато сделала она, – он показал тонким длинным пальцем на Сакуру и тут же встал лицом к Учихе, протянув ему буквально под нос руку, чтобы Саске видел, что Сакура, видимо, оторвала пуговицу на рукаве, – она испортила мне костюм. Какой вы можете сделать для себя вывод, господа полицейские? Я вполне догадываюсь… думаю, я могу её пристрелить…

Он тут же вытащил револьвер из кобуры, пристёгнутой на поясе его чёрных штанов, и направил на Сакуру, а Учиха крикнул:

– Нет!

Пейн усмехнулся, убирая пистолет обратно.

– Я так и думал, – кивнул он. – Да у нас тут драма, ребята, – глумливо протянул он, глядя то на Учиху, то на Сакуру. Все снова заржали. Саске постепенно начинало это раздражать. Хотелось всех их уничтожить, убить, растерзать… чувство ненависти, мести… опять же тот самый демон, который периодически в нём просыпается, по-змеиному шепчет о том, чтобы Саске сделал то, что на самом деле хочет, – такого ещё не было за всю историю моей работы! И мне это нравится… знаешь, – обратился он к Саске, тяжело вздохнув, – я люблю смотреть на то, как мучаются люди. Я люблю смотреть на то, как они испытывают боль и страдания. Так почему бы мне не сделать с тобой то же самое, убив её? Зачем она тебе? Малолетняя девчонка… я могу убить тебя из-за того, что она тут оказалась, так почему ты должен умирать из-за её глупости? Ты по виду парень неглупый, а ведёшь себя глупо, когда рвёшься из рук и орёшь о том, чтобы её отпустили.

Он пожал плечами, отойдя от Саске и уперев руки в бока. И прямо на глазах Учихи и Узумаки они стали совершать свою сделку. Тот мужчина, что был с лысиной, подошёл к Пейну, протянув ему чемоданчик и открыв его. Там пачками лежали американские доллары, Пейн недоверчиво вздёрнул тонкую рыжую бровь. Кажется, мужчина это заметил и тут же улыбнулся, протянув чемоданчик поближе к нему:

– Здесь всё так, как вы просили, Пейн-сан, можете пересчитать…

– Заняться мне больше нечем, – насмешливо хмыкнул рыжеволосый, сунув одну руку в карман, – кроме как деньги пересчитывать. Товар у Каору.

Мужчина с лысиной отвесил полупоклон и отошёл к черноволосому парню по имени Каору. Тот протянул ему партию наркотика, усмехнувшись. Пейн проследил за движениями мужчин, а потом снова подошёл к Саске и Наруто. Учиха с ненавистью посмотрел на него чёрными глазами, а Пейн только усмехнулся.

– Отпусти её… – прошипел Учиха, нахмурившись. Пейн покачал головой.

– Нет, её я точно не отпущу. Хотя у неё надёжно склеен ротик, я всё равно не отпущу её, – улыбнулся он, снова вернувшись к Сакуре. Девушка закрыла слезящиеся глаза, всхлипнув, а Учиха стал дышать тяжелее и чаще. Демон шептал ему о том, чтобы он использовал свою ловкость, использовал то, чему его учили в полиции, чему его учил отец, что он знает из навыков боя… но Учиха просто так не мог ничего сделать. Того гляди тот, кто держит его под прицелом, выстрелит прямо в голову. Пейн же осторожно провёл тонким длинным пальцем по нижней губе девушки, так что она дёрнула головой, судорожно всхлипнув. – У неё такие красивые губки… и, наверное, нежные, правда?

Пейн снова пронизывающе посмотрел на Учиху. Тот продолжал смотреть ему в глаза, тяжело дыша. Пейн отошёл от Сакуры, закурив, и стал о чём-то разговаривать с мужчиной с лысиной. Саске с укором перевёл взгляд на Сакуру – девушка тоже смотрела ему в глаза, словно бы извиняясь, а потом вдруг опустила их. Подняла и снова опустила. Повторила она такое наверное раза три, так что Учихе пришлось невольно посмотреть туда, куда она опускает глаза. И как они могли не заметить, что у неё за поясом бридж спрятан револьвер? Учиха еле заметно кивнул, а Узумаки выдохнул, глядя на них обоих. Он понимал отчасти, что они хотят сделать. Но и знал то, что это опасно, а Учихе, если он не увернётся в нужный момент, выстрелят в затылок прямо при Сакуре и даже ухом не поведут. Наруто хотел было спросить, как Учиха собирается это провернуть, но разум заставил его замолчать – сейчас не нужно его об этом спрашивать… это и есть учихин план, который, как выяснилось уже на заводе, так и не сформирован? Типичная импровизация… судя по всему, они собираются сделать это, пока Пейн отвернулся, и пока светловолосый парень не держит Сакуру. Она вполне могла бы сбежать, но не делала этого… даже если Саске буквально заставлял её одними только глазами. Девушка, увидев поданный Учихой сигнал в виде короткого кивка головой, резко выдернула револьвер из-за пояса, бросив его Учихе, а тот поспешил увернуться, услышав выстрел. Сакура вскрикнула сквозь плотно склеенные клеем губы и зажмурилась, пригнувшись и обхватив голову руками. Тот, кто держал Саске под прицелом, немедленно выстрелил, но попал, конечно же, не в Учиху, и даже не в Сакуру, а в блондина, который до этого времени караулил Сакуру. Парень, получив пулю в лоб, свалился рядом с девушкой, закатив глаза, снова заставив её вскрикнуть. Пейн обернулся, вытаращив глаза, а Учиха уже подбежал к Сакуре, схватив её за руку. Узумаки пригнулся, а в это время Сакура бросила ему револьвер убитого блондина. Наруто, поймав его, сразу же выстрелил в ноги того, кто держал под прицелом Саске, не успел тот ничего и толком сообразить. А в это время Учиха уже повёл Сакуру куда подальше от места перестрелки, в основном держа её за спиной и прикрывая собой, направив револьвер на наркоторговцев. Учиха понятия не имел, откуда у неё пистолет, но ему сейчас было наплевать на это – главное спасти её, и если она пострадает, то Учиха явно не простит себе такое… Узумаки побежал следом за ним, попав из револьвера в темноволосого Каору, который протянул тогда лысому наркотики, и тот упал замертво. Узумаки, ойкнув и за каким-то хреном извинившись, побежал следом за Учихой. Втроём они сели за большим ящиком, слыша ругань Пейна.

– Твою мать-то, – выругался Учиха, тяжело вздохнув и пытаясь пальцами аккуратно разлепить губки девушки. Сакура закрыла глаза, всхлипнув, по щекам покатились слёзы, – о чём они только думают… явно с головой не всё в порядке…

Он так и не смог это сделать, а девушка только что-то беспорядочно мычала, пытаясь жестикулировать и показывая что-то на своём тонком запястье. Учиха с Узумаки нахмурились.

– Часы? Время? – предположил Наруто, вздёрнув тонкую бровь. Девушка с сарказмом закатила глаза, покачав головой, продолжая жестикулировать.

– Момент? – нахмурился Саске. – Период?

– Эпоха?

– Век?

– Час?

Сакура только отмахнулась, едва ли не взвыв от негодования, и схватила их обоих за предплечье, потянув на себя. Раздался звук выстрела, а затем сразу же стало жарко – ящик, за котором они сидели, охватило открытое пламя. Сакура снова попыталась разлепить губы, но всё было безуспешно, и она заплакала от бессилия. Нужно было выбираться отсюда и вызывать подкрепление.

– Блять, Учиха, завод сейчас сгорит к чёртовой матери, нам-то что делать? – спросил у Саске Наруто. Впрочем, Сакура удивлялась тому, как они оба могут оставаться хладнокровными в такой ситуации. Если бы у неё не был заклеен рот, она бы уже давным-давно начала паниковать, тем более что этот большой ящик с пиротехникой загорелся. Саске пожал плечами, помогая Сакуре подняться:

– Давайте, идите отсюда.

Сакура вытаращила глаза, снова что-то замычав и треснув Учихе прямо по плечу, причём он отчётливо понял, что она говорит: «совсем уже с ума сошёл, Учиха, будем дома, я тебе устрою», а дальше он не разобрал. Но этого вполне хватило для того, чтобы улыбнуться девушке и легонько подтолкнуть её в узкую спину, полностью доверяя Узумаки. Плевать, Саске был уверен в том, что он справится. Наруто кивнул и подхватил девушку на покатое плечо, несмотря на её протесты и на то, что она колотила и Узумаки, и Учиху по широким спинам. Наруто широко улыбнулся другу, пожелав удачи, и вот они снова вышли из своего укрытия. Учиха поспешил прикрыть их обоих от пуль из револьвера Пейна ещё одного наркоторговца. И второй сразу же был убит, не успев пригнуться от пуль. Саске обернулся, увидев, как Узумаки выходит за двери завода, неся на плече Сакуру. Девушка плакала, глядя на него.

– Благородство так и прёт… – оценил Пейн, хмыкнув, и сразу же выстрелил в Учиху. Тот ничего не успел даже сообразить, и пригнулся… слишком поздно… режущая боль в предплечье заставляет его глаза широко раскрыться от неожиданности, а внутри так и пляшет агония… глаза застилает кровавый туман, кажется, что он падает, и слышит резкий громкий смех Пейна, какое-то бормотание… кружится голова, но это всего лишь ранение в предплечье. Руку сразу же обильно поливает ярко-красная кровь, капая с руки вниз, на пол. Учиха, зажмурившись, зажимает его рукой, сразу же рванувшись с места и скрывшись за очередным ящиком, едва ли не сгибаясь от боли. Что будет, если он всё-таки умрёт? Интересно, а умирать – это больно?.. от руки своего врага наверное да, Саске был просто в этом уверен. Прежде он никогда не встречал этого человека, но он уже стал его врагом, внезапно, именно сегодня. И у него была такая к этому парню ненависть, какой у Учихи не было за всю свою жизнь, кроме как к отчиму Сакуры. Учиха подумал о том, что не должен умирать – пока ещё рано. Он должен выполнить свою миссию и вернуться к Сакуре практически невредимым, за исключением предплечья, должен ещё исполнить мечту Сакуры, которую она так хочет, он ещё много чего должен… должен обнять Узумаки, должен извиниться перед матерью из-за того, что не сказал ничего об этой крайне опасной миссии, ещё должен посмеяться с Наруто и вспомнить всё, что было… должен ещё много чего услышать…

Услышать первый смех своего ребёнка…

– Ну, что же ты, выходи, – насмешливо крикнул Пейн. Учиха осторожно выглянул из-за ящика, – так и быть, не стану тебя обижать. Тут и так всё сейчас сгорит и взлетит на воздух.

«Взлетит на воздух?!» – повторил про себя Саске, нахмурившись.

– Это ещё почему? – спросил он, поднявшись с места и выйдя из своего укрытия, держа наготове пистолет одной рукой, другую прижимая к своей груди. Её обильно заливала кровь, от этого кружилась голова. Запах крови, запах пота, запах каких-то непонятных, но явно брендовых духов по всему помещению, запах гари от постепенно распространяющегося огня… Учиха огляделся по сторонам. И тут он заметил, как тот мужчина с лысиной на голове, схватив сразу оба чемодана – и с деньгами, и с наркотиками – стремится быстрее скрыться. Учиха нахмурился, а Пейн, заметив его взгляд, обернулся, тоже нахмурившись и мгновенно, даже не поведя ухом, выстрелив в своего покупателя. Мужчина упал замертво, по бетонному полу постепенно растекалась лужа крови.

– Спасибо, что посмотрел туда, – поблагодарил рыжеволосый, как-то маниакально улыбнувшись. – Иначе плакала моя сделка… кстати, а как же твоя малолетняя девчонка? Ты что же, бросил её и остался здесь? Действительно благородный поступок… тебе, наверное, сейчас жутко больно… что если они не вызовут подмогу, а просто-напросто сбегут?

– Мои друзья не такие, как твои, – язвительно заметил Саске, улыбаясь. И он был в этом точно уверен. Узумаки точно сейчас вызовет полицию и всё будет хорошо… но вот только есть тут одна заминочка… – Так почему здесь всё взлетит на воздух?

Пейн задумался, почесав гладкий подбородок. Саске снова нахмурился, а улыбки как не бывало. Что происходит? Запах гари и дыма распространялся по всему помещению, постепенно становилось нечем дышать. И судя по всему эти ящики не горят – были созданы с целью для того, чтобы, в случае чего, на заводе не случилось взрыва при подобном случае. Учиха закашлялся, прислонив к себе больную руку и принявшись дышать влажным от крови рукавом полицейской формы. Так было ещё хуже. Запах крови… повсюду… словно бы он находится в зале пыток, а не на заводе пиротехники… рука жутко болит, наверное, её ампутируют… Учиха старался об этом не думать, в глазах постепенно темнело. Он хотел к Сакуре… хотел, чтобы всё закончилось, хотел, чтобы всё было нормально… Пейн стал снова ходить кругами, сунув руки в карманы, так и находясь под прицелом револьвера Учихи. Причём свой он убрал, сдержав обещание. Саске тяжело дышал, ожидая, что же он скажет.

– Как думаешь, – начал он, – когда маленький ребёнок берёт запрещённую ему конфету и разбивает, скажем, сахарницу, то он уберёт всё с пола?

Саске недоумённо посмотрел на него. Что за чушь он несёт? Перестал бы тут говорить шарадами… Учиха совсем не понимал, к чему он клонит, потому испуганно обернулся – мало ли чего. На заводе были только они вдвоём. Крыша постепенно сыпалась, раздалось тресканье – это падали кусочки шифера. Саске теперь становилось не по себе. Что творится? Кругом огонь, пламя… уже всё застилает выход из этого помещения, а Пейну абсолютно всё равно. Нужно что-то делать. Пристрелить его? Тогда миссия будет почти провалена. Он один из наркоторговцев, к тому же единственный живой наркоторговец, который сможет рассказать полиции о том, где ещё есть их, так скажем, «офисы работы» и сколько партий героина ещё заказано.

– Не знаю… – протянул Саске. – К чему ты клонишь?

– Ответь на вопрос, – попросил Пейн, наконец остановившись. Учиха задумался. Ему почему-то пришла в голову мечта Сакуры… что если его ребёнок будет делать так же, а потом извиняться перед Сакурой, опустив голову и чуть улыбаться, говорить: «прости, мама, это случайно получилось». Она бы улыбалась и, конечно же, прощала этого очаровательного мальчишку. Учиха тяжело вздохнул. Что если он всего этого не увидит? Что если он тут сгорит заживо? Или Пейн хладнокровно убьёт его…

– Думаю, что уберёт, – хмыкнул Саске, тут же зажмурившись – предплечье заломило болью. Жуткой болью. Боль теперь танцевала с агонией в едином танце, а перед глазами Саске постепенно темнело… того гляди потеряет сознание из-за ранения, из-за потери крови, из-за жуткой боли и запаха гари, который достаточно сильно загрязнял лёгкие и теперь тёк по организму вместе с ничтожными остатками кислорода. Жарко и нечем дышать…

– Так вот и я решил убрать, – пожал плечами Пейн. Саске нахмурился, а мужчина засмеялся. – Проще говоря, через несколько минут… – он взглянул на наручные часы, чуть сдвинув тонкие изящные брови. – А если быть точным, то минут через шесть, здесь прогремит взрыв, а город увидит прекрасный фейерверк. Это я сделал на случай, если полиция захочет собрать улики. И ты посмотри, как драматично получилось, а я даже и не думал, что так выйдет! Я думал, сделка удастся, и передо мной не будет стоять пацан моего возраста, может, помладше, направляя на меня револьвер, причём сам еле держится на ногах и при этом ранен в предплечье. Да, это действительно драматично. Знаешь, в чём весь парадокс? В том, что я не хотел никого убивать, а мне придётся. Один полицейский сегодня умрёт… думаю, это будет настоящая трагедия для твоей девчонки…

– Заткнись! – огрызнулся Учиха. – Предлагаю отсюда выбраться и сдаться полиции. Выбирай. Либо ты здесь сгоришь, либо ты пойдёшь со мной.

Пейн вдруг засмеялся, запрокинув голову за спину и обнажив белые ровные зубы:

– Ишь ты, какой наивный, – пробормотал он, успокоившись. – А я-то думал, что ты неглупый… а оказалось…

Он не успел договорить – на улице раздались звуки полицейской сирены, но никто не спешил проникать в здание. А Саске не спешил оборачиваться – это уже послужило ему уроком, и доказательством этого урока было ранение в предплечье. Он всё ещё прижимал больную руку к себе, а Пейн хмыкнул:

– Да… твои друзья действительно не такие, как мои…

Оба чемодана – и с деньгами, и с героином – уже практически сгорели, пламя распространялось сильнее. Где-то на втором этаже послышался звук небольшого взрыва – коробки с фейерверком… скоро последует самый большой взрыв за всю историю Конохи, и если Учиха не выйдет отсюда, то его имя будет числиться в полиции в списке доблестно погибших… он решил во что бы то ни стало выйти. Наверное Пейну не повредит ранение в ногу… он отомстит за свою руку, которая уже ноет, которую Учиха уже не чувствует… но судьба распорядилась иначе – на голову Пейна падают тяжелые обломки шифера с крыши, и он теряет сознание. Учиха не видит перед собой путей спасения, кроме небольшой дыры с задней стороны завода. И он решает выбираться. Но Пейна он не может тут оставить. Мужчина лежит без сознания, и Саске хватает его за шиворот, стремясь вытащить из этого здания. Он и сам не понимал причин своей самоотверженности, но хотел сделать так, как делает сейчас. Может быть, просидев несколько лет в тюрьме, он пересмотрит свои взгляды на жизнь.

Тяжело, нечем дышать… а Учиха всё равно прёт его по бетонному полу, тяжело дыша и кашляя от гари. Хватается и больной рукой за ворот его пиджака. Вскрикивает от боли, зажмурившись, но всё равно тащит рыжеволосого парня по полу, испачканному кровью. Сам же едва ли не поскальзывается на ней. И вот долгожданный выход… ещё чуть-чуть, пара сантиметров… кажется, он должен пролезть в это небольшое отверстие. Пейн вдруг приходит в себя, но подняться не может – ему так же плохо, как и Саске.

– Какого хрена ты делаешь? – прохрипел он, нахмурившись и закашлявшись.

– Пытаюсь вытащить нас, – ответил Учиха, пробираясь в отверстие в стене. Пейна он вытащил следом за собой, сразу же помогая ему подняться, после чего стал поддерживать мужчину одной рукой. Однако тот упал, закашлявшись, правда, уже кровью. Учиха, перепугавшись практически насмерть, снова хватает Пейна за ворот пиджака и тащит подальше отсюда. Три секунды… две… одна… И тут раздаётся громкий оглушительный взрыв, облака пламени, после которых ввысь устремляются взорванные фейерверки, образовывая салют. Простые люди подумают, что кому-то в голову взбрело побаловаться, но… но всё не так, как кажется. Сакура, наверное, думает, что Саске остался на заводе. Учиха улыбается про себя – глупенькая маленькая девочка… какова будет её реакция, когда он покажется в поле её зрения? Он непременно поцелует её, несмотря на то, что её губки склеены. И тут его снова охватила ненависть, но мстить сейчас Пейну глупо. Потому Саске, выудив из кармана наручники, одной рукой сковывает вместе тонкие запястья мужчины, непременно сообщая ему о том, что тот арестован.

***

Он услышал сирены полицейских машин и снова схватил Пейна за ворот пиджака, принявшись тащить его по грязной земле. Мужчина явно был не в себе. Здание горело, то и дело в воздух взмывали всё новые и новые фейерверки, а затем и какие-то искры. Кроме полицейских и скорой помощи, Учиха смог разглядеть и простых людей, которые таращились на заброшенный завод. Многие стояли прямо в домашних тапочках, их разгоняла полиция, среди которых Учиха заприметил и своего отца. Он улыбнулся – как хорошо, что всё закончилось… Узумаки стоял и тупо смотрел на завод, сунув руки в карманы, а потом вдруг всполошился, завидев Саске, прущего Пейна по земле:

– Вот он! Ребят! Слышите?! Вот он, прётся!

И сразу же счастливо засмеялся, широко улыбнувшись, а полицейские повернулись на голос Узумаки. Сакура тоже обернулась к нему – Учиха видел, как сильно заплакано её лицо… кажется, она думала, что он там сгорел или его застрелили… но всё, слава богу, обошлось. Учиха, улыбнувшись, подтащил Пейна к полицейским и, не успел он даже выпрямиться, почувствовал, как к нему подлетело что-то маленькое – Сакура крепко обняла его, всхлипнув. Губы её дрожали, были окровавлены от той процедуры, которую безжалостно проделали с ней наркоторговцы, по ним текли солёные слёзы и их наверняка щипало. Сакура, похоже, сильно нервничала, возможно, даже искусала свои губы… она вдруг ударила Учиху в грудь, шумно всхлипнув:

– Учиха, ты псих! Как ты себя ощутил, когда остался там, а?! Ты хоть обо мне подумал?! Ах да, как я могла забыть, ты же не думаешь ни о ком, кроме себя, точно! Ну и чего ты скалишься мне в лицо?! – грубо осведомилась девушка, увидев, что Учиха лишь нагло улыбнулся ей. Она покраснела, снова ударив его в грудь. – Как же я тебя ненавижу! Ты просто…

Она не успела договорить – Саске уже прижал её к себе здоровой рукой, всё так же улыбаясь. Воздух был здесь свежий, и пах его любимым запахом – запахом ванили и чего-то необъяснимо сладкого…

– И я тебя люблю, маленькая, – усмехнулся Учиха, с нежностью поцеловав её в макушку. Сакура, улыбнувшись, обняла его за талию, с облегчением вздохнув. Теперь она точно знала, что с ним всё в порядке. И теперь у неё не было сомнений в том, что всё будет хорошо. Однако Узумаки подошёл к ним, и уже готовился сообщить Сакуре такую весть, от которой она сразу же потом стала кричать на Учиху. А всё было совершенно просто как дважды два – кто сказал Сакуре, что Учиха ранен в предплечье? Вот именно, что никто. А она явно думает, что это не его кровь на форме, а кровь Пейна или ещё кого-нибудь. Но в том-то и дело, что Пейн почти не ранен, и с ним сейчас разбираются полицейские, в том числе и старший Учиха.

– Господи, как я рада, что с тобой всё в порядке… – выдохнула девушка, а Наруто тут же наконец решил вставить своё слово – уж слишком долго, простите, Узумаки молчал, и побил все рекорды за этот вечер!

– Вообще-то, не всё… – поправил он Сакуру. Учиха поднял голову, недоумённо покосившись на друга. Сакура тоже посмотрела на Узумаки, чуть нахмурившись. Даже здесь Узумаки не упускает случая поиздеваться над Учихой, что ли? И это Сакуру и бесило больше всего, особенно в тот момент, когда она хочет снова обниматься с Учихой после того, что тут произошло. Если бы он хоть лишнюю секунду остался в этом здании, то, конечно, сгорел бы заживо… и девушка больше всего боялась это услышать от полицейских, которые вызвали бригаду пожарных к заброшенному заводу. – У него с предплечьем явно не всё в порядке…

– Вот кто просил говорить? – прошипел Учиха, нахмурившись, а Сакура тут же отскочила от него, осторожно схватившись за больную руку и повернув к свету так, чтобы могла разглядеть ранение. Учиха через силу всё это терпел – пусть даже она и с нежностью пыталась всё сделать, но доля резкости в этом всё равно присутствовала, и ему это не очень нравилось. А его предплечью тем более, которое снова протестующе заныло.

– Где болит?! Покажи… – попросила девушка, а Учиха только отмахнулся здоровой рукой, через силу улыбнувшись:

– Да всё поправимо… уже почти не болит…

Узумаки, конечно же, решил уйти от этой темы только потому, что боялся за состояние Учихи. Сакура явно сейчас может ударить его за то, что он не сказал ей о ранении… и вот Наруто решил исправить ситуацию, кашлянув и заговорив необычайно серьёзным тоном, который для него был большой редкостью.

– Ты, дебил, ничего поумнее придумать не мог, кроме как остаться? – грубо осведомился он, пихнув Учиху в здоровое плечо. Тот обиженно нахмурился, сдвинув тонкие чёрные брови. Впрочем, Узумаки прав… но другого плана у Саске явно не было, кроме как остаться. А Узумаки помог Сакуре. Как Учиха впоследствии узнает, Наруто ещё пытался проникнуть в горящее здание, чтобы помочь своему другу, и тем самым обжёг широкие ладони о металлическую дверь. Ещё хорошо, что другие полицейские вовремя приехали и оттащили его – Сакура бы точно не справилась. Саске заметил ожоги на его руках и тут же его мрачного настроения как ни бывало… – Мы тут чуть с ума не сошли, а тебе хоть бы хны. Обнимемся, – вдруг резко сказал он, а Учиха, улыбнувшись, обнял друга здоровой рукой, усмехнувшись и тут же предупредив, прекрасно зная железную хватку Узумаки – уж у него-то точно крепкие объятья, настолько крепкие, насколько ему позволяет его большое доброе сердце:

– Предплечье…

– Да, прости… – поспешно кивнул Наруто, хлопнув друга по широкой спине и тяжело вздохнув. А всё же Учиха и вправду дурак… Сакура улыбнулась, глядя на них. Учиха, отстранившись от Наруто, осторожно обнял девушку за узкие плечи, посмотрев на её губы и так же тяжело вздохнув, как и Узумаки несколько секунд назад:

– Ты как?

– Я хорошо, – пожала плечами девушка, – а вот твоя мама не очень…

– Мама?! – вскрикнул Учиха, нахмурившись. Уж кого-кого, а женщину, которая его родила, он никак не ожидал здесь увидеть. И что это она здесь, собственно, делает? Неужели отец всё ей рассказал? Полный идиот… он бы ещё сказал о том, что случился пожар и взрыв, тогда было бы совсем зашибись. Не успел Учиха и ничего сообразить, как вдруг достаточно суровый женский голос окликнул его сзади. Эта женщина явно сейчас злилась, хотя по натуре была необычайно доброй и мягкой по характеру матерью.

– Да, мама! – подтвердила Микото-сама, уперев руки в бока и прищурив чёрные глаза, глядя на Саске так, словно бы не признавала в нём своего родства. Тот шумно сглотнул, обернувшись к матери. Это единственный человек, которому Учиха почти что никогда не мог возразить. Вечно она всё делает по-своему, даже слова иногда Саске вставить не даёт… и что за человек такой? Впрочем, Саске уже давным-давно понял, в кого, например, Итачи такой упрямый, мягкий, добрый, но в то же время и строгий… Сакура обернулась вместе с Учихой, то и дело поглядывая на него, улыбаясь. Микото-саму ей приходилось видеть, и даже общаться, и ей женщина нравилась. Впрочем, как сказал Саске, и Сакура нравится его матери, но это всё же было немного странным – женщина никогда не одобряла выбор Учихи в отношении девушек. Узумаки захихикал, широко улыбаясь. – Мама звонит Сакуре и спрашивает, как там её сынок, и тут Сакура сообщает, что он на задании, на заводе, пытается обезвредить наркомафию!

Учиха тяжело вздохнул, хлопнув себя ладонью по лбу:

– Мам, давай не начинай…

– Посмотри на себя, а! – воскликнула женщина, постепенно приближаясь к нему. И вот наконец в свете Саске мог разглядеть свою маму – чёрные гладкие длинные волосы до поясницы, сама одета в бриджи до колен, может, даже чуть ниже, и футболку. Кажется, она в таком виде из дома приехала. Учиха виновато смотрел в её чёрные строгие глаза, внезапно опустив свои и опять сглотнув. – Весь в крови! Где валялся-то?

– Это моя кровь… – пробормотал Учиха едва ли не себе под нос, тяжело вздохнув, а мать ещё ближе подошла к нему, нахмурив тонкие чёрные брови. Ростом она была как раз с Сакуру, следовательно, ниже Учихи, но его это не смущало – он всё равно как-то побаивался своей матери.

– Что?! – воскликнула она, вдруг резко схватившись за больную руку Учихи. Тот зажмурился, зашипев от боли. – Что случилось?! Где ты умудрился?! Что у тебя с рукой?!

– Производственная травма… – вмешался Фугаку, внезапно оказавшись позади Микото и листая какие-то бумаги на планшете, опустив в них глаза. Узумаки громко засмеялся, а женщина обернулась к нему, сразу же дав мужу подзатыльник, причём неплохой такой подзатыльник, так что мужчина даже зажмурился вместе с Сакурой, Наруто и Саске, которые пронаблюдали за всем этим. И Учиха-то точно знал, какую боль испытал его отец – такие шлепки он получает порой по нескольку раз на дню, когда встречается с матерью.

– А тебе я потом дома устрою «производственную травму»! – воскликнула она, многозначительно вздёрнув вверх тонкий указательный палец. Сакура усмехнулась. – Додумался мальчишек на такое посылать, дурень старый…

– Я не старый, – справедливо заметил Фугаку, – мне сорок четыре года…

– А мне сорок один, так и чего теперь?

– Так это…

– Ой, молчи уже… – отмахнулась от него Микото, нахмурившись, а Фугаку пришлось замолчать, горестно вздохнув. Саске решил подать голос, осмотрев своё предплечье:

– Ещё хорошо, что в это, а то бы татуировку повредил, сволочь…

– Вот и хорошо бы, если бы повредил эту дрянь, – заметила Микото, скрестив руки на груди и пригрозив пальцем младшему сыну.

Саске с сарказмом закатил глаза. Да, он прекрасно помнил тот скандал, который мать ему закатила, когда Учиха пришёл с этой татуировкой дракона… ну там началось такое, что даже соседи сбежались. Но тогда-то Учихе было шестнадцать лет, потому мать на него и наорала. Будь он постарше, как она утверждала: «он бы не стал колоть себе эту дрянь, кому она нужна, кроме него?! Так и будешь до старости теперь с этой страстью!», – это во-первых. А во-вторых, иди к врачам, вон они стоят, да побыстрее…

Она вздохнула, обняв сына и поцеловав его в щёку, а Учиха вместе с Сакурой уже направился к врачам у скорой помощи. Узумаки шёл следом за ними, сказав, что ему нужно помазать ладони, а то их до сих пор жжёт. И вот Саске уже было хотел что-то сказать, как вдруг сквозь толпу полицейских услышал ещё один знакомый голос. До боли знакомый… и он был всё же рад слышать этот голос…

– Нет, я так и не понял… а почему мне про это никто не сообщил? – Итачи проталкивался сквозь полицейских, наконец устало выдохнув и расправив узкие хрупкие изящные плечи, выпрямив такую же узкую и грациозную спину, откидывая за спину длинные тёмные волосы.

– Нии-сан? – несколько удивлённо спросил Саске, чуть улыбнувшись.

– Да, нии-сан! – кивнул Итачи, подходя к брату и с осторожностью обнимая его. Саске улыбнулся – так умеет обнимать только Итачи… – Ещё хорошо, что Узумаки позвонил…

Кажется, им нужно многое выяснить с Узумаки. Вдруг он решил созвать сюда всю родню Учихи, даже из деревни бабушку захватить, кто его знает? Наруто же широко улыбнулся, помахав брату лучшего друга ладонью, а Итачи продолжал обнимать Саске, пригладив его растрёпанные чёрные волосы:

– Господи, как хорошо, что ты в порядке…

Они вчетвером направились к скорой помощи, где Учихе сделали перевязку и сказали, что ему лучше стоит поехать сегодня в больницу, где вытащат пулю. Учиха согласился. И вот они снова вчетвером поехали туда, оставив полицейских разбираться с эти делом у горящего заброшенного завода. Главное, что Узумаки с Учихой выполнили свою миссию, вот и всё… пока они тихо разговаривали, Сакура положила голову на его покатое плечо, обхватив за здоровое предплечье и незаметно уснув после этого.

Учиха улыбнулся, с осторожностью проведя по её гладким нежно-розовым длинным волосам ладонью, насладившись их мягкостью. Да… вот так теперь, как говорится, они и будут жить. Интересно, что Сакура ему скажет, когда они вернутся домой? Учиха уже ждал этого момента, чуть улыбнувшись. Всё должно быть теперь по-другому… он знал это. Был уверен просто на сто процентов. Судя по выражению лица Узумаки, тот был тоже в этом уверен, и теперь широко улыбался Учихе, поглядывая на спящую Сакуру.