Текст книги "Принесенное бурей (СИ)"

Автор книги: silverandviolet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Станнис ==========

Драконий Камень был древним замком, построенным давно забытыми зодчими Валирии у самого жерла вулкана Драконьей Горы. Его башни были в форме драконов, фигуры, сделанные из камня столь темного, что шептались, древние валирийцы добыли его из самого ада. Станнис не верил в эти слухи – он не верил ни во что, связанное с богами, но даже он мог признать, что эти фигуры выглядели пугающими. Он никогда не был здесь раньше, но помнил, как в детстве бабушка рассказывал ему об этом острове. Рейль Баратеон, урожденная Таргариен, провела много месяцев в своем семейном замке. Станнис не мог отмахнуться от этих воспоминаний, когда в виду появились ворота.

– Разберись с драконьим отродьем, – велел ему Роберт, между кубками вина. – С матерью этого шлюхиного сына Рейгара и ее мерзким сыном. Ты мой брат – отправляйся на Драконий Камень и закончи эту войну.

“Тебе так легко это сделать, брат? Приказать убить женщину, о которой с нежностью говорил наш отец?” – подумал Станнис. “Тебе так легко приказать мне стать убийцей родичей?”.

Сир Джейме Ланнистер разобрался с Безумным Королем, нарушив свои клятвы и замарав честь, что была у него когда-то. Люди лорда Тайвина разобрались с принцессой Элией и ее детьми. Теперь была очередь Станниса. “Разберись с драконьим отродьем”, – сказал Роберт. Настоящий мужчина не смеет тронуть женщин и невинных, он знал это, но его брат был теперь королем. Его долгом было подчиняться королю, и Станнис Баратеон понимал долг.

Солдаты сдали замок. Этой ночью была буря, и они явно не пожелали воевать против опытных солдат, превосходящий их числом. Другая буря вспомнилась Станнису, и он едва не вздрогнул. “Что бы ты сделал на моем месте, отец? Выбрал бы кровь или короля? Правильно ли я выбрал?”.

Как и в ту ночь, в эту ночь должна была умереть мать, если и не от руки короля, то по его слову.

“Правильно ли я поступаю, матушка?” – подумал он, словно надеялся получить ответ. Станнис мысленно обругал себя, вдруг поняв, что снова думает о родителях. “Глупец, глупец. Они не ответят”.

Печальная королева Безумного Короля и ее маленький сын. “Разберись с драконьим отродьем” – снова прозвучал в его голове громкий голос брата.

Ветер громыхал о стены Каменного Барабана Драконьего Камня, когда он подошел к нему. Несколько рыцарей поклонились ему, но он не удостоил их внимания. “Трусы и лизоблюды, все они”. Только одного человека он искал – сира Уиллема Дарри, кастеляна, когда-то мастера над оружием Красного Замка. С ним следовало обсудить сдачу.

– Где они? – потребовал он у стареющего рыцаря их Речных Земель. Мужчина прищурился и нахмурился.

– Следите за тем, как обращаетесь к их величествам, милорд, потому что только по приказу королевы я согласился говорить с вами, – выплюнул он. – Будь на то моя воля, мы бы сразились с кораблями узурпатора.

Значит, он был человеком Таргариенов. “Как будто ваши люди стали бы сражаться в бушующий шторм, сир” – хотел насмешливо ответить Станнис. Но на это не было времени, и снова, он испытал вину. “По ее приказу я согласился встретиться”, – сказал сир Уиллем. Вдовствующая королева была жива, и она позволила ему войти в замок. “Разберись с драконьим отродьем”, так сказал Роберт. Он выйдет из Драконьего Камня с кровью хозяев на руках.

Станнис сжал зубы.

– Тогда отведите меня к ее величеству, – решил он. Это не будет просто.

Внутри здание было таким же мрачным, как снаружи. Стены покрывали гобелены со времен, когда Валирия еще властвовала над Узким Морем. Когда-то задолго до Рока, это была самая западная точка республики. Первый лорд Драконьего Камня, Эйнар, привез сюда свою семью задолго до того, как огни поглотили его родину. Станнис почувствовал иронию ситуации. Рейла Таргариен привезла сюда свою семью, прежде чем Ланнистеры захватили ее дом. Казалось, Драконий Камень был создан для изгнанников.

Крик женщины отвлек его от мыслей. Боль, отчаяние, горе…. Все это сплелось в стенах Каменного Барабана. Сир Уиллем Дарри перед ним напрягся. Когда крики приблизились, Станнис понял, что это было. Королева Рейла, понял он. Это кричала королева Рейла.

И это значило, что слухи были правдой, со злостью понял Станнис. Шпионы упоминали, что королева могла быть беременна, и такие жуткие крики он слышал раньше только когда его мать рожала Ренли. Ребенок рождался на свет. “Разберись с драконьим отродьем” – слышал он слова Роберта.

Сир Уиллем вошел в комнату первым, и Станнис вошел за ним, увидел женщину на постели, ее серебряные волосы были спутаны, лицо было искривлено отчаянием. Вокруг Рейлы Таргариен была кровь. Он вспомнил, какой она была, воплощением красоты, беззаботности и царственности. Теперь она выглядела как любая женщина, родившая ребенка. Усталая, измотанная. Одинокая.

Повитуха поднесла к ней девочку, ее крики были такими же оглушающими, как буря за стенами. Последний ребенок, что будет носить имя Таргариен, об этом позаботится Роберт. Ее головку украшали серебряные волосы, и Станнис не сомневался, что глаза ее были цвета индиго.

Бывшая королева прижала к себе дочь, улыбаясь свертку в ее руках и шепча:

– Дейнерис. Дейнерис. Дейнерис, бурерожденная.

Дейнерис Таргариен. Еще один ребенок, с которым ему надо разобраться.

– Принцесса мира, – прошептал сир Уиллем Дарри рядом с ним.

Ну конечно, первая Дейнерис закрепила мир между Дорном и остальными королевствами много лет назад. Боги издеваются над ним, понял Станнис. “Разберись с драконьим отродьем”, – приказал Роберт. Дейнерис Таргариен тоже могла стать принцессой мира, в новой эре для Железного Трона.

И он снова подумал, как отреагировал бы друг его брата Нед Старк, если бы узнал, чего потребовал Роберт. Северный лорд громко спорил из-за убийства Элии Мартелл и ее детей. Что бы он сказал о Рейле Таргариен и ее детях?

Она увидела, что он смотрит на ребенка, и широко распахнула глаза. В ее глазах было удивление, изумление, и это заставило Станниса нахмуриться. Вдовствующая королева попыталась встать, но ее состояние не позволило ей это.

– Вам лучше отдохнуть, ваше величество, – уговаривала ее юная повитуха. Рейла Таргариен покачала головой, все так же глядя на него.

– Стеффон, – прошептала она. “Ох”, – понял Станнис. “Она думает, я отец”. Он чувствовал, как в нем нарастает неловкость и неуверенность.

– Я не Стеффон, ваше величество, – напряженно ответил он, но Рейла Таргариен не обратила внимания. Она странно смотрела на него, как будто неживая.

– Стеффон, – повторила вдовствующая королева. – Ох, кузен, мне сказали, что нас осадили, но я знала… Знала, что кто-нибудь придет, и ты пришел.

Его голос застыл в горле. “Никто никогда не считал, что я похож на отца”. Станнис повернулся в сиру Уиллему, который хмуро смотрел на него. Он произнес губами что-то похожее на “идите к ней”. От ошеломления перед сошедшей с ума женщиной, он чувствовал себя потерянным. Тогда сир Виллем сказал громче:

– Идите к ней, – убийственно глядя на него.

Станнис так и сделал.

– Меня зовут Станнис, – сказал он королеве. – Станнис Баратеон. Второй сын лорда Стеффона.

Она покачала головой, обернувшись к ребенку в ее руках. Нежно укачивая маленькую Дейнерис Таргаирен, она сказала:

– Баратеон… Баратеон… Ну конечно, сын моей тети Рейль… Мой кузен Стеффон.

Эта женщина уже начала действовать ему на нервы. Как она просто не могла понять, что он Станнис, не Стеффон? Он отчаянно огляделся по сторонам. Что он вообще делал в этой комнате? Он должен был найти мальчишку, сына Безумного Короля? Что он вообще делает рядом с сумасшедшей женщиной и ее младенцем?

Королева снова посмотрела на него, отчаяние, страх и тревога были написаны на ее лице.

– Стеффон, – заплакала она. Станнис чувствовал себя беспомощным. – Стеффон, ты должен ее защитить. Обещай мне, мой милый кузен. Защищай ее… И обращайся с ней ласково. Моя Дейнерис. Моя дочь.

Он никогда не чувствовал себя настолько вдали от реальности. “От кого ее защищать, ваше величество?”. Он помнил, как они с Робертом приезжали с отцом в Королевскую Гавань. “О, Станнис, ты сын моего милого кузена, ты можешь звать меня тетя Рейла”, – улыбалась она ему.

“Тетя Рейла, ты помнишь меня? Ты знаешь, что случилось за этими стенами? Ты знаешь, зачем я здесь, кто послал меня?”.

За стеной громыхнул гром. “Разберись с драконьим отродьем”.

– Обещай мне, Стеффон, – плакала Рейла Таргариен, глядя на Дейнерис и повитуху, забравшую ее. – Защищай ее, и моего Визериса, о, сир Уиллем, где мой милый мальчик? Он должен увидеть свою сестру.

Станнис смотрел, как старый рыцарь помялся и вышел, предупреждающе посмотрев на него. Он знает, подумал Станнис. “Он знает, зачем я здесь. Знает, что я собираюсь сделать”

– У нее немного осталось времени, – сказала ему повитуха, как будто это что-то значило. Для него это только означало, что меньше будет Таргариенов, с которыми придется разбираться.

Он помнил другую женщину, с серебряными волосами и фиолетовыми глазами. “Бабушка, – подумал он, – ты знаешь, что я должен сделать?” За стенами бушевала буря. “Что бы ты сделал, отец?”.

– Обещай мне, Стеффон, – вскрикнула королева. – Защити их, пожалуйста.

“От кого мне их защитить? От себя? От моего брата, нового короля?”

Когда вошел мальчик, с глазами, полными слез, Станнису стало еще неуютнее. “Я не должен быть здесь”.

– Визерис, – позвала Рейла Таргариен. – Сын мой, познакомься со своей сестрой. Дейнерис.

Повитуха кивнула мальчику, и он подошел, протянув руку к ребенку. Станнис вспомнил, как однажды было такое же, когда его мать родила Ренли. Сир Уиллем нахмурился, глядя на его ошеломление с стороны от королевы. Осуждение. Отвращение. Омерзение.

– Ты должен быть ей хорошим братом, – говорила королева Рейла сыну. Сын рыдал.

– Матушка! Нет! Вы должны остаться! Вы не можете нас оставить! Нет, матушка!

“Плакал ли я так?”, – подумал Станнис. “Плакал ли я, когда потонула Горделивая, унося из этого мира моих родителей?”.

Он не помнил. Он смотрел перед собой и повторял молитвы, которым учил его септон. Он молил Отца, Мать, Кузнеца, Старицу, Деву, Воина, Неведомого. Он молил их отпустить его родителей. Но они этого не сделали, и Стеффон и Кассана Баратеон утонули вместе с кораблем.

Он больше никогда не молился. И никогда не плакал.

От мыслей Станниса снова оторвал голос кузины его отца.

– Кузен, ты должен их защитить. Визериса и мою дочь. Ты ведь защитишь их, правда? Не позволяй, чтобы с ними случилась беда. Обещай мне, милый кузен. Обещай мне.

“Я не твой кузен”, – хотел закричать Станнис. “Я его сын. Я не Стеффон, я Станнис”.

Эта женщина потеряла слишком много крови. Ее конец был близок. Он посмотрел на детей, на новорожденную Дейнерис и семилетнего Визериса. “Дети Безумного короля”, – произнес голос в его голове, очень похожий на голос Роберта. “Твои кузены”, – сказал другой. “Разберись с драконьим отродьем”, – вспомнил он. “С матерью этого шлюхиного сына Рейгара и ее мерзким сыном”.

“Разберись с ними”, а не “убей их”. Для Роберта это значило одно и то же. Станнис подумал об отце, о том, как он рассказывал об этой женщине перед ним, вспоминал, как они детьми вместе играли при дворе короля Эйгона Пятого. “Ты можешь звать меня тетя Рейла”, – сказала она, когда правил ее муж. Теперь ее муж был мертв, а старший сын ее кузена сидел на троне.

“Ты знаешь, о чем ты попросил меня, Роберт?” – потребовал он у образа брата в его голове.

Мальчик, младенец и женщина, они смотрели на него, ожидая ответа. Сир Уиллем хмурился в углу, а повитуха о чем-то хлопотала.

“Они твои родичи”, – прошептал голос в его голове.

“Они должны умереть”, – прошептал другой.

– Защити их, кузен, – сказала Рейла Таргариен.

– Обещай мне, кузен, – повторила она.

“Я не твой кузен”, – хотел он сказать. “Меня послали с тобой разобраться. Чтобы защитить династию моего брата, чтобы убедиться, что никто не восстанет за твоего сына. Я не Стеффон. Я не мой отец”.

Но он не был и его братом.

“Разберись с драконьим отродьем”, сказал Роберт. “Разберись с ними”. Не “убей их”.

Не в этом состоит долг, отчитал он себя. Не в том, чтобы искать увертки.

Станнис видел перед собой свою мать, разговаривающую с королевой, они обе прижимали к себе своих новорожденных сыновей. Это было за месяц до их поездки в Вольные Города. Ренли Баратеон и Визерис Таргариен, троюродные братья, королева Рейла думала, что в будущем они смогут расти вместе. Леди Кассана сомневалась уже тогда. Двор был опасным местом, особенно после Сумеречного Дола. И все же она улыбнулась и кивнула. “Как наши мужья”, – сказала она. “Как наши мужья”, – согласилась королева.

Невинные постоянно погибают в войнах, он знал это. Женщины, дети, все они гибли, когда резня приходила в королевство. Так существовал этот мир. Он узнал это тяжелым способом, на год оказавшись запертым в Штормовом Пределе, умирающим от голода, в то время, как люди Безумного короля пировали под стенами. Люди замка по одному умирали, но он никогда не думал о сдаче. Ренли плакал, требуя, чтобы он попросил еду у людей снаружи, но Станнис никогда даже не думал об этом. Роберт приказал ему держать для него его дом, не сметь его терять. И он сделал это, пока чертов Нед Старк не снял осаду.

– Стеффон, – позвала его королева Рейла. О чем он думал, вот так просто войдя в замок.

Они были его родней, он знал это. И они были угрозой правлению его брата, он знал и это.

Но смерть – не единственный способ, которым можно убрать угрозу.

– Ты защитишь его, ведь так? – спросила другая женщина давным давно. В гавани, у самого корабля. Ренли был тогда всего лишь младенцем, но Станнис пообещал матери.

– Защищу, – твердо сказал он. – Защищу.

Умирающая женщина, плачущий мальчик, новорожденный младенец. Они никогда не принимали участия в войне. Они не совершали преступлений – похищений и убийств.

За что они должны были умереть? За то, что родились с именем Таргариен? За то, что были семьей безумцам?

Станнис подумал о контрабандисте, которого оставил на своем корабле, которому отрубил пальцы за его беззаконные поступки, которого сделал рыцарем за спасение Штормового Предела. “Ты жесток”, – с отвращением сказал Роберт, узнав об этом. Станнис заскрипел зубами. “Нет, я справедлив”, – ответил он.

“Разве может так поступать справедливый человек”.

“Разберись с драконьим отродьем”, вот были слова Роберта. “Разберись с ними”. Не “убей их”.

Рейла Таргариен смотрела на него.

“Прости меня, брат”, – подумал он.

– Пообещай мне, кузен, – попросила она. Он знал, что надо сделать.

– Я обещаю, – ответил Станнис.

========== Джон ==========

Ворон прилетел в Королевскую Гавань через несколько недель после того, как новопостроенный флот отправился в путь под руководством наследника нового правителя. Один из гвардейцев Аррена стоял на посту у воронятни, и он сразу же предупредил Джона, за что получил приличную награду. Великий мейстер Пицель оказался человеком Ланнистеров, и потому Аррен радовался, что узнал новости первым – не следовало Тайвину Ланнистеру и его людям узнать, что случилось в крепости последних Таргариенов до него.

Что удивило при первом взгляде, так это то, что Станнис Баратеон, предполагаемый лорд Штормового Предела, адресовал письмо самому Джону вместо своего брата-короля. Но опять же, не было секретом, что между двумя братьями не было любви. “Черт побери, Нед”, – злился однажды Роберт во время обеда в Орлином Гнезде. Это было после визита лорда Стеффона и его второго сына, которому мало что там понравилось, в том числе встреча с братом. “Это ты должен был быть моим братом, не Станнис”.

Иногда Джон задумывался, не потому ли его бывший воспитанник был так помешан на Лианне Старк, потому что надеялся, что так его брат по воспитанию станет его братом по закону. “Так отвергать собственных родственников, мальчик мой…”

Роберт всегда был упрямым, своевольным юношей. Уверенным, даже самоуверенным, больше, чем собственный племянник Джона Элберт. Всех ошеломило, когда в восемь лет он подружился с тихим, сдержанным сыном лорда Рикарда Старка. Конечно, это была одной из причин, почему их воспитывали вместе, но когда он впервые увидел их вместе, он засомневался, что они смогут подружиться. Тем не менее, скоро Роберт стал считать Неда большим братом, чем юношу, правившего вместо него Штормовым Пределом, и ребенка, не помнившего своих родителей. Возможно, это было понятно, потому что Роберт вырос вдали от Станниса и юного Ренли, но Джону казалось, что тут было что-то еще. Просто для Роберта совместно пролитая кровь казалась роднее, чем воды общего чрева.

И потому, Джон беспокоился из-за слов, написанных твердым, ровным почерком.

“Роберт не пойдет против собственного брата. Он не тронет детей…”

И все же, голос шептал в его голове, голос, похожий на голос другого его воспитанника: “Разве не тронет?”.

Как бы Джон не пытался, ему тяжело было забыть сцену в тронном зале, когда Тайвин Ланнистер преподнес Роберту тела принцессы Элии и ее детей. Он был уверен, что возможно, спустя какое-то время, ему будет легче притвориться, что этого никогда не было, но сейчас воспоминание было свежо в его памяти. “Драконье отродье” – выплюнул Роберт, и в его глазах светился огонек, который Джону не понравился. На секунду король показался совсем другим человеком. “Ты не мальчик, которого я растил”, – отчаянно тогда подумал он, когда губы скривились в усмешке, и он с одобрением взглянул на лорда Тайвина. “Ты не Роберт. Не он. Не можешь им быть”.

Джон в основном придерживал язык. Роберт все еще был юн, и он жаждал крови и мести, он не хотел всего этого на самом деле. Он никогда не сделал бы этого сам. Просто потому что он принял это подношение, еще не значит, что оно ему понравилось. Он просто притворился перед двором. Он не настолько далеко зашел. И по ночам Джон лежал, глядя в потолок, и повторял себе эти слова, как молитву. Он молчал и верно служил своему приемному сыну Десницей. “Этого больше не повторится”, – повторял он себе. Эддард не был так сдержан, как он, он сразу взъярился на Роберта. Дело едва не дошло до поединка, и расставались они точно не в лучших отношениях, и теперь Джон боялся, как отреагирует король, когда узнает, что его кровный брат разделяет мнение его названного брата. “Разделяет и мое собственное мнение”.

“Роберт – умный человек”, – говорил он себе. Он не станет делать что-то торопливое, не настроит против себя своего наследника или сторонников Таргариенов, только не теперь, когда война закончилась.

К несчастью, в глубине души Джон знал, что Роберт никогда не был разумен, когда дело касалось предыдущей династии.

Он созвал Малый Совет на следующий день, убедившись, что сообщения об этом были отправлены Роберту несколько раз, о том, что дело будет касаться “драконьего отродья”. Это могло быть единственное, что отвлекло бы короля от других… занятий, и привело бы его к столу, за которым сидели великий мейстер, лорд Талли, сир Барристан, сир Киван Ланнистер, лорд Варис и он сам. Джон не сомневался, что шпион-евнух уже наверняка знал, что случилось на Драконьем Камне, и задумывался, когда он собирался рассказать. Пицелль наверняка знал, так как это он снимал письмо с ворона, и он наверняка рассказал лорду Тайвину, который передал сиру Кивану. От всей этой таинственности Джона затошнило. Его объяснения для советников были пустой формальностью.

– Мы получили письмо от лорда Станниса с Драконьего Камня, – ровным голосом начал Джон. Сир Киван, великий мейстер и евнух обменялись взглядами. Роберт с интересом наклонился вперед.

– Ну? – потребовал он. – Что мой брат сделал с этой шлюхой и ее отродьем?

Сир Барристан заерзал на стуле, явно испытывая неудобство. Джон знал, что вторым человеком, явно испытавшим неудовольствие реакцией короля на убийство принцессы Элии был сам лорд-командующий Королевской Гвардии. Прославленный рыцарь не желал больше слышать о смерти невинных, и Джон не мог его за это винить.

Он поколебался. Роберт и совет ждали ответа. Вздохнув, он зачитал вслух с пергамента:

– Лорду Джону Аррену, лорду Драконьего Камня, Защитнику Долины, Хранителю Востока и Деснице короля от Станниса…

– Да, да, мы все знаем титулы. Продолжай, Джон, расскажи мне о драконьем отродье, – перебил его Роберт. Голос Джона ненадолго застрял в его горле, но он продолжил:

– Отряд Драконьего Камня сдался мне на милость, когда были разрушены их корабли. Вдовствующей королевы Рейлы больше нет среди нас. Ее величество покинула сей мир после рождения дочери, названной Дейнерис в честь принцессы мира. Я принял Визериса Таргариена и его сестру в воспитанники, покуда я буду управлять островом, дабы выкорчевать будущих врагов Железного Трона. Я поклялся их матери на ее смертном ложе, что позабочусь о ее детях, и они останутся под моей опекой, покуда не достигнут совершеннолетия. Мы взойдем на борт “Ярости” и отправимся в Королевскую Гавань, как только я получу заверения, что моим воспитанникам не причинят вреда.

Все члены Малого Совета отреагировали по-разному. Лорд Талли казался невозмутимым, а сир Барристан явно испытал облегчение. На лице Вариса читалось веселье, но его трудно было понять, Джон никогда не знал, о чем он на самом деле думал. Сир Киван и Пицель были спокойны, уже зная то, что он прочитал. А вот Роберт…

– Это безобразие! – заорал он в бешеном гневе, вскочив и ударив кулаком по столу. На секунду Джону показалось, что этого удара могло хватить, чтобы развалить весь Красный Замок. Лицо Роберта наливалось краской, и он словно держал в руках воображаемый боевой молот.

– Мало того, что он не успел разобраться с ней до того, как она разродилась, так он еще и не стал верно служить своему королю! Вот что я получил от собственной же крови! – Роберт выл от ненависти. – Убирайтесь. Все вы. Вон. Нет, Джон, ты останься.

Советники выскочили из комнаты. Джон ждал, пока мужчина перед ним успокоится. “Роберт, мальчик мой, я молю тебя, не делай ничего, что сторицей вернется тебе в будущем. У нас итак достаточно бед”. И действительно, забот хватало и без последних Таргариенов – Дорн все еще не преклонил колено, и после убийства принцессы и ее детей, Джон очень сомневался, что они это сделают. Ему придется лично ехать в Солнечное Копье, чтобы договориться о мире. Он не собирался передавать Роберту разбитое королевство, и каким бы прекрасным полководцем не был его воспитанник, даже драконы не смогли завоевать Дорн. Мир был единственным выходом.

“Мир и твой единственный выход, Роберт”.

– Он спорил со мной, знаешь, – вдруг сказал его воспитанник, скривив лицо в уродливой гримасе, которая совсем ему не шла. – В Штормовом Пределе, когда я собирал знамена. Безумный Король требовал моей головы, а мой собственный брат – он советовал мне не воевать против короны! А теперь он возьмет этого мальчишку, едва оторвавшегося от материной сиськи, и провозгласит королем. Несомненно, он хочет стать регентом при драконьем отродье, – прорычал Роберт. – Станнису никогда не нравилось, что я стал лордом Штормового Предела, а не он. А теперь я король, разве он потерпит, что я выше его по положению?

Джон не знал, что было на уме у Станниса Баратеона, но признание Роберта встревожило его. Ранее он даже не задумывался о том, что наследник престола мог плести заговор, но теперь… Возможно ли, что мальчишка, еще даже не мужчина, если честно, решится короновать врага своего брата, чтобы получить регентство? Способен ли он был на это?

– Роберт, – начал он, пытаясь образумить, но юный король перебил его.

– Я доверился ему, пекло его раздери, я приказал ему захватить Драконий Камень. И вот так он мне отплатил? Моя собственная кровь, мой наследник, мой собственный брат. Чтоб Иные его забрали!

Если подумать, их коротких разговоров, которые Джон вел с братом короля, можно было видеть его характер. Станнис Баратеон был скучным, невеселым человеком, но он твердо держался долга в отношении своего брата. Он год держал Штормовой Предел. Нет, Джон Аррен не верил, что он предаст Роберта.

– Роберт, – позвал Джон, немного нежнее, чем положено говорить с правителем. – Возможно нам стоит пообещать им безопасный приезд, выслушать, что он хочет сказать, прежде чем предполагать что-то. Кроме того, если сторонники Таргариенов увидят, что двое из их бывших владык живут в мире, то это поможет залечить раны войны. Мальчишку, если хочешь, можно будет сослать на Стену. Девочку выдадим в верный нам Дом, Дом, который никогда против нас не восстанет. Может быть, за сына Неда? Нам не нужно затягивать войну…

– Они драконье отродье, – резко ответил Роберт. Джон был ошеломлен. “Нет, мальчик мой, это не ты, почему ты такой?”.

Что же, следует попробовать по-другому.

– Роберт, эта девочка родилась через месяцы после смерти ее отца. И насколько я помню по визитам в Королевскую Гавань до восстания, королева всегда ограждала мальчика от его отца, каждый день. Безумный Король сжигал невинных живьем, мальчик мой. Ты должен понимать. Приказать их убить будет нечестиво и несправедливо. Они всего лишь дети.

Убийственный взгляд, который он получил в ответ на намек о его сходстве с Безумный Эйрисом, трудно было вынести. Джон никогда раньше не был целью ярости его воспитанника. “Кто ты”. Он искал мальчика с смешливыми глазами и легкой улыбкой в мужчине перед ним. “Что случилось с Робертом Баратеоном, которого я так долго считал своим сыном?”.

– Их брат забрал Лианну. Мою нареченную. Мою возлюбленную, – сказал Роберт. – Их отец убил верховного лорда, и твоего племянника, и наследника. И ты позволишь им жить? Правда, Джон? Ты позволишь этим драконьим отродьям ходить по земле, в то время как Элберт и сир Роннел гниют в какой-то яме у Блошиного Конца?

Джону не нужно было напоминать. Он прищурился. “Роннел, Элберт… Я отомстил за вас, разве нет?”

– Безумный Король и принц Рейгар мертвы, – напомнил Джон. – Они были виновны, и они заплатили за свои грехи. Визерис и его новорожденная сестра не совершали преступлений. Они не насиловали женщин, не сжигали мужчин. Они не могут платить за ошибки их семьи.

Юный король все стоял на месте, с плохо скрытым раздражением глядя на Джона.

– Таргариены, Джон. Ты хочешь защищать Таргариенов? Возможно, вы со Станнисом оба станете их хранителями. Предатели, вот вы кто.

Джон видал достаточно приступов злости Роберта за много лет, но это…

– Ваше величество, вы должны понять, – попытался он. – Они ни в чем не виноваты. Возможно, ваш брат неправильно выбрал слова, но вы сами должны знать, что он верит в то, что говорит. Вам снова нужно принести мир в королевство, ваше величество. И эти Таргариены – ключ к этому миру.

Это не произвело желаемого впечатления, но Роберт все-таки засомневался. Тем не менее, он явно не был доволен словами Джона.

– Проваливай, пекло тебя раздери. Вон, немедленно! – приказал он.

Зная, что семена посеяны, и его король задумается над его словами, Джон подчинился.

Чуть позже вечером он принял решение и отправил Станнису письмо с предложением, надеясь, что мальчишка послушает. Его юная жена сообщила, что король Роберт вызывает его, и Джон выдохнул, даже не заметив, что затаивал дыхание.

Его бывший воспитанник стоял у окна гостиной, глядя в сад. В его руке был кубок арборского золотого, и он даже не пошевелился, когда гвардеец объявил о прибытии Джона.

– Хорошо, – согласился Роберт. – Скажи моему предателю-брату, что драконьему отродью не причинят вреда в Красном Замке. Но это будет на твоей совести, Джон. Если хоть что-то пойдет не так, одна только ошибка – и это будет на твоей совести.

========== Уиллем ==========

Они простились с королевой Рейлой у погребального костра,воздвигнутого на песках Драконьего Камня на следующий день после ее кончины, ее кожа была также бледна, как ее волосы, она выглядела измученной, но прекрасной. Уиллему понадобились все его силы, чтобы держаться, пока пламя медленно пожирало ее, под плач “отпрысков дракона” и вопли верных слуг Таргариенов, которые становились тем громче, чем ярче вспыхивал огонь, уносящий последнюю истинную королеву Вестероса, оставляя после себя только кости и пепел. Никогда не будет королевы столь царственной и достойной, как Рейла Таргариен, это было понятно. Он был горд, что служил ей.

Теперь ее величество скончалась. Она проиграла в последней битве на постели роженицы, и тем не менее, победила одновременно, победила, принеся в мир бурерожденую принцессу. Дейнерис, так ее звали. Она была именно той, кого так долго ждал король Эйрис – дочерью, которая вышла бы за принца Рейгара и родила наследников трона – но получил он ее только после своей смерти. Возможно, если бы она родилась раньше… Но Уиллем не мог позволить себе думать о “если бы” и “кабы”. Важно было то, что было в настоящем: узурпатор, занимавший трон Эйгона Завоевателя, его семья – убийцы Ланнистеры, и мрачный мальчишка, его брат.

Нелегко это было, сдаться. “Защищай мою кровь,старик”, – сказал ему король Эйрис несколько месяцев назад, когда они получили новости о смерти принца Рейгара на Трезубце. “Сожги моего изменника-кузена Роберта, если он со своими псами постучится в твои ворота, сожги их всех, но защити мою кровь, и пусть это будет последнее, что ты сделаешь”. И все же королева Рейла, зная об осаде, понадеялась на милосердие для ее детей, и настояла, чтобы они попытали удачу со Станнисом Баратеоном, а не подожгли Драконий Камень с многими невинными внутри. Нежная, добрая королева Рейла, с сердцем женщины. Он едва не ослушался ее.

– Мне напомнить вам, кто я, сир Виллем? – отчитала она его перед тем, как впала в бред. – Дочь короля, сестра-жена другого короля, мать короля, хотя, боюсь, это ненадолго. Я хочу, чтобы мои дети пережили это безумие, и если для этого Роберт Баратеон получит титул, который должен был достаться Рейгару, то так тому и быть.

Он был верен ей, до и после смерти короля Эйриса, и в конце концов он сделал, как она приказала.Она хотела, чтобы ее дети были в безопасности, и они будут. Никто не посмеет коснуться принца Визериса и принцессы Дейнерис, пока он жив, и умирать он не собирался.

– Обещание – это хорошо, мальчишка, но скажи мне, почему я должен верить, что ты не тронешь моих подопечных? – спросил он брата узурпатора, когда отзвучали последние молитвы. Они шли с пляжа к замку вместе, по бокам от них шли штормовые рыцари, которые внимательно следили за каждым его шагом. Один из них, с лицом, покрытым оспинами, постоянно с подозрением разглядывал Уиллема, в ответ получая тяжелый взгляд. “Если бы я хотел убить брата твоего ложного короля, я бы уже это сделал”, – думал он. “А вместо этого я стою тут и трачу время, чтобы мои принц и принцесса могли выжить”.