Текст книги "Призрачный Сангуис (СИ)"

Автор книги: Сиераминатана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

–Дело в том, что молодые братья Далласы больше не могут здесь жить. Их родители и младший брат погибли. Не переживайте, не в доме, но им больно здесь оставаться.

–Ох, – девушка прижала тонкие пальчики к губкам, – мне так жаль их. Бедные ребята. Мистер Вердамт, а кому принадлежал это дом ранее.

–Предыдущий владелец умер в возрасте 70 лет, и дом отошел государству. До него здесь жили многие люди, но первым человеком был мой полный тезка Маркус Вердамт. Он был уважаемым человеком, врачом. На чердаке остались кое-какие вещи, в том числе копии картин. Он также был художником.

–Что ж, – молодой мужчина притянул к себе девушку, – нас очень заинтересовал дом, и цена приемлемая. Думаю, нам здесь будет хорошо, как думаешь, Маргарет?

–Покупаем, – кивнула девушка, прижимаясь к своему мужу, – наши дети будут здесь счастливы.

–Мы согласны, – мужчина протянул руку Вердамту, и Маркус пожал её.

–Отлично, тогда оформим бумаги, и через два дня можете въезжать. Если будете оплачивать сейчас, то въехать можно будет уже к вечеру.

Парочка переглянулась.

–Давайте прямо сейчас в банк, – наконец произнес мужчина, – я переведу деньги и подпишу все документы.

–Отлично, – улыбнулся Маркус, – тогда давайте поспешим, он скоро закрывается.

Два часа спустя молодая пара получила ключи от дома.

Марк раскладывал вещи по своей новой комнате. Зеркало во весь рост заняло часть стены у окна, в шкафу расположилась одежда, а новый компьютерный стол уже был завален учебниками и тетрадями.

Даллас тихо вздохнул и повесил рамки с фотографиями рядом с кроватью.

Грохот и мат из-за стены подсказали, что Томас опять что-то не так поставил и теперь пытается вернуть все в нормальное состояние.

Марку было тоскливо. В Сакраменто, не смотря на декабрь, было довольно жарко и дождливо. В общем, погода не радовала.

Даллас поставил последнюю книгу на полку и сел на кровать. Казалось, все, что происходит с ним – сон. Страшный кошмар, из которого нет выхода, но так хочется выбраться из него.

Жители Сангуиса спешно передавали друг другу ведра с водой. Пожарные застряли где-то на дороге, а дом надо тушить. Дикие крики из полыхающего здания уже смолкли: пара, не так давно переехавшая в дом, видимо, погибла, и теперь все усилия людей было направлено на то, чтобы не дать огню распространится на соседние дома.

Наконец послышались сирены пожарных. Люди в форме быстро подъехали и, подсоединив шланги, приступили к своей работе.

Несмотря на все их усилия, дом сгорел полностью, даже от фундамента мало что осталось. От людей остались лишь оплавленные кости. Даже слепым стало ясно, пожар не случаен – кто-то поджег дом.

Маркус настороженно следил за Жнецом, который пил чай в их гостиной. Марк был в школе, а Томас в колледже, и прийти они оба должны только к вечеру.

–То, что ты намерен сделать, Маркус, опасно для всех. Ты же помнишь, чем все это закончилось в Сангуисе. Я не для этого выбил тебе квартиру в Сакраменто, чтобы ты перерезал всех жителей с помощью отражений.

–Я намерен изменить ход истории.

–Изменить? – Жнец хмыкнул. – Я вспорол тебе горло, ты потерял много крови, и твое сердце не билось два часа, но ты выжил. Смирись, Вердамт, и не морочь детям голову. За столько столетий мог бы и понять, что, когда приближается время крови, тебе нужно прятаться в маленьких городках и деревнях, а не идти в столицы. Сейчас твоя реальность доверяет тебе, но, когда ты вновь получишь его тело, разум полностью отключится.

–Нет, я уже изменил многое, а значит, все может получится, – упрямо произнес Маркус, отпивая виски из бокала.

–Попробуй, но если я увижу, что у тебя едет крыша, я подошлю снайпера.

Жнец поставил кружку на стол и растворился в своем мире.

Отражение несколько секунд смотрел на место, где был Данталиан и, не выдержав, запустил бокал в стену. Звон стекла отрезвил его, и Маркус со вздохом поднялся. Жаль, ты не сдохла во время родов, Эльфрида. Может, это прервало бы цепь.

Томас на цыпочках вошел в дом. Марк, скорее всего, спал, а вот где Маркус не известно.

Пробравшись на кухню, рыжий открыл холодильник.

–Все на плите, – раздался голос отражения.

Томас подпрыгнул и едва не сшиб полки головой.

–Не подкрадывайся, – зашипел рыжий.

–Я не подкрадываюсь, – пожал плечами Маркус, – просто говорю, что еда на плите. Разогревай.

Томас помотал головой и принялся подогревать себе ужин.

–Может дневник, пока, почитаешь? – спросил рыжий, ставя тарелку.

Маркус пожал плечами и вытащил черную тетрадь.

–“24 августа 1892 года. Пытаюсь успокоить себя мыслью о том, что у всех моих предков был этот период безумия, когда они радостно скалили зубы на чужую смерть, и каждый погибший, по их мнению, заслуживали куда больше мучений. Вот только меня это не успокаивает. Даже новости из старого света о том, что у меня родился здоровый, крепенький сын, совершенно не трогает. Лед сковал мое сердце. Будь все проклято.

5 сентября. Странный день. Сегодня ко мне вновь пришел шаман. Шамкая беззубым ртом, он сказал, что зло оплетает Сангуис и исходит оно от меня. Гнал из города, потрясая седыми, грязными волосами. В тот момент лед треснул и мои глаза ожгло болью. Шаман попытался уйти, но нож с легкостью прочертил кровавую полосу на его горле. Теперь я чувствовал. Сукрам и я слились в единое целое. В зеркале я видел свои желтые глаза, которые ранее были изумрудными. Мне страшно, но скоро я перестану бояться”.

Томас поставил тарелку в раковину и задумался.

–Ты проводил тот ритуал?

–Да, – кивнул Маркус.

–Ты получил память Вердамта, так скажи, что произошло?

–Не могу – отражение покачал головой – не сейчас, иначе все будет испорчено и все пойдет по тому же кругу, что и многие столетия до этого.

–Что ты имеешь в виду? – Даллас нахмурился.

–Каждое столетие в семье Вердамтов рождались трое детей. Их имена начинались на одни и те же буквы. Каждый раз средний ребенок оживлял свое отражение и, в итоге, вся семья вымирала. Сколько бы их ни было, все они, связанные одной кровью, гибли. Сейчас, у меня есть шанс все изменить, сделать так, чтобы проклятье ушло.

–Хорошо, тогда расскажи о роде Вердамтов.

–Род ведет свое происхождение от Эверарда Вердамта, немецкого рыцаря. У него было трое детей, средний ребенок, Максимилиан Вердамт, первым оживил отражение. Случилось это из-за проклятья старой ведьмы, которую убил Эверард. Если не ошибаюсь, звучало оно так: «И будет род твой проклят во веки веков, и будут они идти по чужой крови, не смотря ни на что, и будет род вечен, и понесет кару Богов единый из выживших» Как-то так. Максимилиан не присутствовал при этом, поэтому воспоминание довольно расплывчато, так как Эверард проклят не был, только его потомки. Снять проклятье можно, но так как ведьма уже давно истлела, это требует очень и очень много сил.

Томас сжал кулаки.

–Значит, из-за одной старухи мы прокляты?

–Да, – кивнул Маркус, – представь, сколько поколений прошли через это? Никто не мог оставить проклятье, но сейчас появился шанс избавиться от него.

–Ты уверен, что сработает?

Отражение просто кивнул и подтолкнул стакан с виски рыжему.

Томас выпил залпом, не заметив, как блеснули желтые глаза Маркуса.

========== Глава двадцатая ==========

Марк стоял перед своим новым классом и равнодушно скользил по их лицам взглядом. Пустышки девушки, ботаны и хулиганы. Ничего нового он не видел. Кучка кретинов, от которых нет толка.

–Наш новый ученик, Марк Даллас, – пробубнила старая училка по английскому. – Молодой человек не так давно в Сакраменто, поэтому прошу помочь ему освоится у нас. Выберете себе место, мистер Даллас.

Марк чуть кивнул и прошел к самому концу класса. Там стояли три пустые парты, одну из них он занял.

Подростки периодически оглядывались на новенького, но аккуратно, стараясь не выдать своего любопытства. Девочки уже строчили записки симпатичному Марку, а Даллас, не читая, запихивал их в сумку. Настроение было ни к черту, да и задница болела. Маркус вчера оторвался по полной программе. Сидеть было более чем некомфортно.

Первая перемена, и Марка окружила толпа любопытных учеников. Вопросы откуда, сколько лет и есть ли у него девушка вызывали раздражение. Даллас поймал себя на том, что ему хочется убить всех своих новых одноклассников. Желательно, как можно мучительнее.

Снова звонок. Едва прошло минут 10 с начала урока, Марк отпросился в туалет.

–Маркус, – Даллас тихонько постучал по зеркалу.

Отражение появился тут же и вопросительно взглянул на подростка.

–Замени меня, пожалуйста, – почти шепотом попросил Марк.

–Совсем учится не хочешь, – хмыкнул Маркус. – Давай руку.

Даллас вложил ладонь в протянутую руку отражение и уже через минуту стоял в своей комнате.

Опустившись на кровать, он зевнул и провалился в сон.

Маркус окинул класс взглядом и хмыкнул. Толпа имбецилов с мозгом размером с игольное ушко. Все на гормонах, девки скоро из юбок выпрыгнут, которые и так короче некуда. Неужели так надоели парни Сакраменто, что эти шалавы готовы лечь под новенького? Или может, все уже побывали в их койках? Отражение чуть поморщился. Шалавы. Как бы не зажали в углу. Вон как глазенки горят.

Маркус сел на место Марка и открыл тетрадь.

Судя по дерганному почерку, Даллас был на взводе. Ему бы поспать пару часов, а то ночью было совсем не до сна. Вначале Маркус трахнул его, потом ушел к Томасу, который под воздействием зелий очень неплохо подпитал энергией. Вот только все эти укусы и выматывающий секс марафон неплохо отразились на младшем Далласа.

Маркус покачал головой. Ему во всяком случае не надо спать, а вот людям надо. Отражение чуть мотнул головой. Нет. Кажется, сон нужен и ему, иначе он просто напросто свихнется от кучи мыслей. Уже сейчас полное ощущение того, что он тихо сходит с ума.

Новые одноклассники Марка косятся на него. Все из-за темных очков, ведь Маркус не может показать свои желтые глаза, иначе у Марка будут проблемы. Хотя, они минимальны, по сравнению с проклятьем рода Вердамтов.

Томас, зевая, сидел на парах. Маркус вымотал его ночью до полного изнеможения. Рыжий и сам не понял, почему доверился отражению и позволил с собой делать такие вещи. Даллас слегка покраснел. Он вспоминал, как поддаваясь ему навстречу, стонал его имя, как тянулся к его телу, целуя и лаская, не в силах себя остановить, и как на пике оргазма метался по кровати, беспомощно стенав.

Парень вздрогнул. Он не понимал, что же с ним такое произошло, чем он был опоен на этот раз, но ведь сейчас было лишь доверие к отражению, и желание пробудилось, когда Маркус стал его ласкать, а не до этого, как это было раньше.

Даллас оглянулся и опустил голову на парту. Больше не было подозрений или неверия Маркусу, и это уже не казалось странным.

Бернард перечитывал текст дневника в шестой раз и все никак не мог понять, что же его настораживает. После того, как дом был сожжен, все были взвинчены и дергались по малейшему поводу. Доброжелательность и спокойствие ушло из Сангуиса, люди бежали из города, как от чумы. Уже десять семей уехали отсюда, а это уже много для небольшого городка. Семья Милисы тоже решила переехать, сейчас они пакуют вещи.

Ламберте вздрогнул, услышав стук в окно. Нерешительно приблизившись, он с облегчением выдохнул. Милиса.

Девушка ступила в комнату и смущенно чмокнула подростка в губы. Бернард заалел и взял Милису за руку.

–Я уезжаю завтра вечером, – произнесла Суон, – днем увидется не успеем, и я пришла сейчас.

–А если мама увидит, что тебя нет?

–Она спит, – Милиса тихо хихикнула и поправила уже немного отросшие волосы, – папа тоже, они сегодня вымотались, собирая вещи.

Подростки уселись на кровать, и Суон прижалась к Бернарду, опуская голову ему на плечо.

–Я не хочу уезжать, но родители настаивают. Говорят, что-то чувствуют, а моя бабушка утверждает, что зло вновь в городе, как раньше. Ей об этом её бабушка рассказывала.

–А что именно рассказывала? – заинтересовался Ламберте.

–Много всего. В основном бабушка моей бабушки говорила ей о враче, что жил здесь, в Сангуисе. Он людей убивал, белые молчали, так как убивал он только черных, которых тогда за людей не считали. Говорила, что он был страшным человеком, в глазах ненависть, а в сердце тьма. Потом священник приехал, и этот врач пропал почти на год. В доме пусто, все вещи на месте, а его нет. Потом вернулся. Моя прапрабабушка уезжала из города, а когда вернулась, её встретил смрад разложения и смерти. Ей было всего десять, но она помнила, как хоронили погибших. Наверное, это страшно. Вернутся в город, и найти его мертвым.

Ламберте провел рукой по волосам Милисы. Та уже засыпала, а вот Бернард не мог уснуть. Дождавшись, когда дыхание девушки выровняется, он потянулся к телефону.

Долгие гудки, но вот, наконец, голос Марка, или Маркуса. Не важно.

–В дневнике Вердамта есть перерыв? – тут же спросил Ламберте.

–Подожди, сейчас посмотрю, – судя по интонации, это все же был Маркус. – Да, между датой 5 сентября 1892 года и 7 сентября 1893 года, чуть больше года разрыв. Страницы в дневнике пустые, хотя возможно, что будут читаться в зеркальном мире. Если это так, я тебе их пришлю.

Быстрые гудки, и Бернард отложил телефон. Маркуса Вердамта в последней записи уже почти не было. Это писал Сукрам.

Туман медленно окутывал Сангуис. Липкий, ядовитый, наполненный шепотом и стонами. Он медленно прокатился по городку и растаял едва дойдя до окраины. На всех домах, вспыхнул один и тот же символ, три руны, соединенные в одну. Отражение, кровь, смерть.

У Марка не было сил на то, чтобы подняться с кровати. Температура наверняка подскочила до 40, но вызвать скорую он не мог. Даллас мог только тихо хрипеть. Жутко хотелось пить, но до кухни не добраться, что говорить, он не мог руку поднять. Кости ломило от жара, но скинуть одеяло не получалось. Слезы высыхали на щеках, неприятно стягивая кожу, а дышать становилось все тяжелее.

–Марк, – голос Маркуса был так приятен, что Даллас вновь расплакался. – О, Господи. Я сейчас.

Через минуту ледяной компресс лег на лоб, и Маркус, чуть приподняв подростка, стал поить его водой.

–Не торопись, – тихо произнес отражение, – я не отбираю. Сейчас найду лекарства, надо сбить температуру.

Марк еле заметно кивнул, и Маркус, хмыкнув, обтер влажным полотенцем лицо подростка, смывая следы слез.

Отражение вновь ушел, но вскоре вернулся с подносом, на котором стояли различные мисочки.

–Вначале травы, потом я оботру тебя спиртом, смешанным с уксусом. Надо только кондиционер включить посильнее, иначе у тебя сердце может остановится от жара.

Даллас покорно выпил горьковатое лекарство, затем, наконец получив свободу от душного одеяла, глубоко вдохнул. Резкий запах был неприятен, но, когда с кожи испарялась адская смесь, становилось намного лучше.

–Градусник уже показывает 38 и 9, – улыбнулся Маркус, – много лучше.

–Спасибо, – прошептал Марк.

–Не разговаривай, во-первых, ты слишком слаб, во-вторых, это ещё не все. Полностью сбивать температуру бессмысленно, но сейчас должно стать полегче.

Марк прикрыл глаза и погрузился в дрему. Он не знал, сколько пролежал так, находясь на грани реальности и сна, но очнулся от холода. Не внешнего, а внутреннего. Его колотил озноб.

Рядом послышался вздох, и Маркус улегся рядом с подростком, притягивая его к себе и накрывая одеялом.

–Спи, только так тебе станет легче.

Марк медленно погрузился в сон. Он уже не слышал, как заходил Томас, и как Маркус покинул его спальню.

Томас закручивал болты на колесах машины, периодически морщась от боли. Маркус явно перестарался ночью, но Даллас и не думал возражать, хотя ему казалось это немного необычным. Что с ним было раньше, и что теперь?

Закончив с болтами, Томас отложил инструмент. Все, неаккуратная хозяйка может забирать свою машину.

Мимо пробежал один из механиков, Даллас все никак не мог запомнить его имени. То ли Билли, то ли Вилли. Что-то по-детски дурацкое и совершенно неподходящее для тощего, нескладного мужчины под сорок.

Даллас вышел из цеха и закурил. Осталось всего два часа, и можно идти домой. Маркус, скорее всего, опять что-то готовил, так что голод не страшен.

Бернард прикрыл дверь дома и, вздохнув, направился на остановку автобуса. Родители отправляют его к тете, в другой город, почему-то им не спокойно.

Ламберте покосился на свой дом и, поправив лямки рюкзака, поспешил к остановке. На холодном ветру долго не простоишь. Особенно сейчас, в канун Рождества.

Следующий рассказ вновь кинет нас в Лондон, но на этот раз современный. Тут осталась глава и эпилог.

========== Глава двадцать первая ==========

Маркус почувствовал, как Томас улегся рядом с ним и Марком. Чуть повозившись, рыжий уснул.

Отражение аккуратно повернулся к нему лицом и провел рукой по волосам парня. Он устал, и довольно сильно. Зелье доверия имело побочный эффект, хотя, может всему виной слишком активные сексуальные нагрузки.

Маркус тихонько выбрался из постели и, одевшись, шагнул в зеркало. Несколько минут он искал нужный выход и наконец осторожно ступил на пол в доме Жнеца.

Пройдя в гостиную, отражение расположился в кресле и стал ждать Россе.

Прошло около часа, прежде чем Данталиан все же явился.

–И что же тебя привело ко мне? – Россе чуть усмехнулся. – Неужели возникли проблемы с твоим гениальнейшим планом?

–Не совсем, – мотнул головой Маркус, – я возвращаюсь в Сангуис на два часа. Этого времени должно хватить, чтобы я не перерезал всех в Сакраменто, но мне нужен кто-то, кто не позволит мне провести полное слияние с Марком.

–Что ты имеешь в виду? – нахмурился Жнец. – Как я смогу этому помешать?

–Как ты знаешь, я перемещаюсь по зеркалам. Есть только одно место, куда я не имею доступа.

–Мир тени, – кивнул Данталиан. – Ты хочешь, чтобы я забрал мальчика туда и не выпускал, пока все жители Сангуиса не умрут?

–Нет. Он должен провести там двое суток.

–Ты сошел с ума. Никто, кроме Жнецов, не продержится в мире тени столько времени. Его убьют твари мира.

–Я не хочу повторения истории. Я обыскал всю планету, ища место, мне не доступное, но мои возможности, как отражения, безграничны. Мне ничего не стоит оказаться на самой защищенной базе, где не будет ни одной отражающей поверхности. Мир тени – единственное место, куда я не смогу проникнуть.

–Тьма окутает его, изменит, а твари, что населяют мир, разорвут его на части.

–Нет. Если он будет без сознания, и если ты будешь рядом. Данталиан, мне нужна твоя помощь, без неё я выйду из-под контроля, и все повторится.

–Маркус, ты сумасшедший, – Россе вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Иногда я жалею, что был твоим любовником.

–Данталиан, мне было 16 лет, ты перерезал мне горло, а через месяц увидел живым и здоровым. Естественно тебя это заинтересовало, а как подобраться к испуганному подростку, – отражение хмыкнул, – только приласкать. Сейчас у тебя есть партнер, и на место в твоей постели я давно не претендую. Мне нужна только помощь.

–Хорошо, – наконец произнес Жнец, – доставь мне Марка. Я усыплю его и перемещу в мир тени, проведу рядом с ним ровно двое суток, а затем вытащу. За это время ты должен успеть все сделать.

Маркус поднялся и чуть кивнул.

–Я все успею. Марк будет у тебя через полчаса.

Данталиан грустно усмехнулся и налил себе виски.

Бернард уже в пятый раз слушал гудки в трубке домашнего телефона. Мобильники родителей тоже не отвечают, и это пугало. Что происходит в Сангуисе? Почему не отвечают ни родители, ни соседи, которым Ламберте пытался дозвониться. Выехать сейчас не позволит время, все автобусы уже не ходят, а тетя не умеет водить машину. Её муж на дежурстве, в больнице, поэтому ему не выбраться из города и не вернутся домой.

Конечно, может это все простое волнение подростка, но родители всегда отвечают на звонки, соседи тоже не смогли бы спать под неумолкающую трель, особенно с учетом того, что ближайшие к ним не спят до трех ночи.

Бернард положил телефон и уставился в пол. Ему было страшно.

Томас проснулся на рассвете: ни Марка, ни Маркуса рядом не было. Поднявшись, он направился на кухню, но и там не было подростков. Чувствуя, как желудок скучивается от волнения, Даллас стал обследовать квартиру.

Через пять минут стало ясно: Марка и Маркуса нет в доме. Куда они могли уйти в семь утра? В школу рано, да и один из них всегда оставался дома.

Чуть скрипнула дверь, и Томас вышел в прихожую.

Маркус стоял на пороге, чуть покачиваясь. Вся его одежда была забрызгана кровью.

–Где Марк, – тихо спросил Даллас.

–В безопасности, и от меня в том числе, – хрипло произнес отражение. – Я не могу попасть туда, где он прячется, а значит, с ним все в порядке.

–Что это значит? – Томас сделал несколько шагов, навстречу Маркусу.

–Сангуис мертв, снова, – отражение внезапно расхохотался, – снова кровь пролилась на эту землю, как раньше, как столетие назад.

Даллас замер от шока, а отражение продолжал истерично хохотать.

–Все мертвы, все. Как тогда, как в тот Хэллоуин 1893 года.

Томас помотал головой, а затем, сделав шаг, резко ударил Маркуса по щеке.

Смех затих, и отражение, потерев место удара, поднял голову.

–Спасибо, – тихо произнес он.

–Что происходит?

–Я спрятал Марка, чтобы не прошло полное слияние, а затем вернулся в Сангуис. Теперь там только трупы и куча призраков.

–Ты сошел с ума, – голос Томаса упал до шепота. – Зачем ты это сделал?

–Затем же, зачем резал людей раньше. Девятое поколение, девятая погибшая деревня, но сейчас жив ты, и я не слился с Марком. Проклятье тает. Через сутки от него не останется и следа. Род Вердамтов очистился, пусть и спустя столько поколений.

–Это сотни тысяч жизней.

–Оно стоило того.

Маркус прошел в кухню и опустился на стул.

–Все изменилось. Пророчество Эльфриды больше не висит над родом.

–Ты о нем постоянно говоришь, – Томас налил себе виски и разбавил колой. – Что за пророчество?

–«Когда под Рождество останется лишь двое, род погибнет от рук отражения. Только так мы все очистимся». Через 21 час Рождество. Сразу после него я вытащу Марка.

–Ты спрятал Марка, но я остался. У тебя есть чуть меньше суток, что бы убить меня.

–Тебя не было в Сангуисе. Мы вовремя оттуда уехали, а я вовремя туда вернулся, чтобы не убить всех в Сакраменто.

Маркус устало потер лоб, преображаясь в свою взрослую версию.

–Я так устал.

Даллас глубоко вздохнул и тут же ощутил, как губы отражения коснулись его губ. Короткий поцелуй, и вот Маркус уже стаскивает с парня одежду.

Бокал упал на пол, осколки брызнули во все стороны, но паре уже не было до него дела. Томас поспешно расстегивал рубашку отражения, чувствуя нетерпеливые, чуть грубые поцелуи.

Маркус вошел резко, без подготовки, и Даллас, выгнувшись, вскрикнул от боли. Смаргивая слезы с глаз, он тяжело дышал, пытаясь прийти в себя, пока ему это было позволено. Наконец, Томас выдохнул и поддался навстречу, обнимая отражение за шею и притягивая к себе.

Стол слегка скрипел и покачивался, забытые кружки позвякивали и потихоньку продвигались к краю.

Маркус обхватил член Томаса рукой и обвел большим пальцем головку, заставляя парня вскрикнуть и поддаться навстречу.

Даллас сшиб одну из кружек и, вздрогнув от грохота, сжался.

Желтые глаза отражения полыхнули, и он, чуть усмехнувшись, намотал на руку длинные волосы Томаса, откидывая его голову назад и обнажая шею.

Рыжий зашипел от боли, когда острые зубы прокусили кожу у основания шеи.

Кровь потекла по ключицам, и Маркус вновь впился в шею.

Томас слабо вскрикнул и кончил, почти теряя сознание. Отражение вышел из тела парня и, рывком перевернув, сбил вторую кружку со стола.

Кровь размазалась по светлому дереву, и Маркус, подхватив нож со стойки позади себя, провел кончиком лезвия по спине парня.

–Садист, – прошипел Томас, выгибаясь и насаживаясь на член отражения.

Маркус вновь провел лезвием по ране, и кровь побежала быстрее, заставляя рыжего сжиматься и вскрикивать.

Даллас проехался возбужденным членом по полированному дереву и хрипло застонал. Несмотря на боль, а может благодаря ей, он ещё не кончил, хотя оргазм был близок.

Отражение вновь намотал волосы парня на руку, заставляя прогибаться назад. Лезвие вновь коснулось кожи, но на этот раз рана появилась на груди Томаса.

–Прекрати, – простонал Томас, – просто трахни, но не надо… так – Даллас вновь застонал, осознавая, что боль ему более чем нравится.

Маркус слизнул кровь с шеи и, отбросив нож, провел ладонью по члену парня, заставляя его кончить.

Даллас, отпущенный отражением, сполз на пол, тяжело дыша. Подняв голову, он столкнулся взглядом с полубезумными глазами Маркуса.

Чуть поерзав, Томас потянулся ко все ещё возбужденному члену отражения и, обхватив его рукой, стал ласкать.

Маркус тяжело оперся на стол ладонями, не отрывая взгляда от лица Далласа.

Парень поддался вперед, проводя языком по головке, видя, как яркий огонь в глазах отражения разливается на белок.

Чуть поморщился, когда Маркус вновь схватил его за волосы. Томас чуть крепче сжал член отражения и вобрал его в рот насколько смог.

Маркус тихо застонал, откидывая голову назад. Оргазм был уже близок, и он с трудом удерживался на краю безумия. Запах крови будил воспоминания о старых временах.

Тихий вскрик, и Томас оттер с губ беловатую жидкость. Голова кружилась, и он с трудом понимал, где находится и что делает. Через пару минут он потерял сознание.

Марк плавал в темном мареве кошмаров. Ему казалось, что тьма живая, и что она окутывает его, вырывает все самое светлое. Краткие мгновения боли проходили, когда кто-то касался его лба и что-то произносил на незнакомом языке. Рассудительный, спокойный голос помогал впасть в спасительный сон без тьмы, но это было ненадолго. Даллас пытался вырваться как из сна спасения, так и из кошмаров, но это ему не было позволено. Пока не было.

Бернард вышел из автобуса на окраине Сангуиса и, поправив лямки рюкзака, пошел в город. Уже подходя, он понял, что что-то не так. Звенящая тишина окутала Сангуис. Не было слышно ни собак, ни людей, ни машин. Оглядываясь, Ламберте почти бегом направился к своему дому. Не встретив по пути никого из жителей, Бернард взбежал на крыльцо и толкнул дверь.

Внутри было темно и тихо, лишь капала вода с крана на кухне. Осторожно обойдя все комнаты, подросток направился в спальню родителей.

Он вошел без стука и зажал рот рукой, чтобы не закричать. Вся спальня была забрызгана кровью, а на кровати лежали два трупа в нелепой позе.

Бернард кинулся к соседям, но едва распахнув дверь, заскользил по застывшей крови и упал прямо на тело немолодой женщины.

Следующий дом, та же картина. Трясущимися руками Ламберте вытащил телефон. На вызов никто не ответил, тогда Бернард позвонил тете.

Через полчаса приехала полиция из соседнего городка. Они обошли каждый двор, и везде их встретила одна и та же картина. Только мертвые, с перерезанным горлом, и больше никого.

Часы в доме Бернарда пробили полночь. Наступило Рождество.

Эпилог в понедельник или вторник. Если расщедритесь на комменты, то в воскресенье утром.

========== Эпилог ==========

5 лет спустя.

Бернард лежал на кровати в своей комнате и думал. Рядом спала Милиса, его невеста.

Ламберте чуть повернул голову к окну и грустно вздохнул. Смерть родителей была тяжелой утратой, но осознание того, что к этому причастен Маркус, было очень болезненно. Непередаваемое чувство боли и ненависти. Вот только найти Далласов и Маркуса было невозможно. Они растворились в огромной стране, а может, их вообще нет в США.

Бернард вновь вздохнул. Спустя годы, он наконец нашел ту ниточку, что вела к разгадке тайн Маркуса Вердамта. Нашлись документы и свидетельства, мертвые деревни и множество другой информации. Каждый раз, каждый проклятый раз, отражение становился одной и той же личностью. Опасной, жестокой и невероятно артистичной личностью. Маркус разыграл все: и свое заключение, и освобождение, и, вероятно, любовь к братьям, ведь такой зверь не может любить на самом деле.

Ламберте осторожно выбрался из кровати и закурил, стоя у открытого окна. Правительство не так давно разрешило вернуться в Сангуис, и Бернард воспользовался этой возможностью, возвращаясь в свой дом. Только теперь это уже было не радостное место.

Парень глубоко затянулся и выдохнул дым. По улицам Сангуиса бродят толпы призраков, их хорошо видно, но не всем. Среди них грустный Вильям Даллас, преподаватели из школы, ученики, которые уже никогда не станут взрослыми и, конечно же, родители самого Бернарда.

Помахав призракам, Ламберте затушил сигарету и вернулся в кровать. Наверное, стоит уехать отсюда как можно дальше и никогда не возвращаться в этот пропитанный кровью город.

10 лет спустя.

Молодой парень лет 25 с ярко зелеными глазами вошел в квартиру и тихо прикрыл дверь. На цыпочках он пробрался в спальню и, хмыкнув, стал быстро раздеваться.

На огромной кровати лежали двое. Один, с длинными рыжими волосами, тихо стонал от прикосновений любовника, а второй, подняв голову на скрип двери, сверкнул желтыми глазами.

–Присоединяйся, – тихий шепот вызвал дрожь в теле зеленоглазого.

Два шага до кровати, и вот уже трое ласкают друг друга.

Короткие вскрики и стоны, нежные прикосновения и нетерпеливые поцелуи – все сливается в ярчайших вспышках удовольствия. Такие моменты сладки и волнующе неправильны, но им нет до этого дела. Сливаясь в страстном танце, трое мужчин не беспокоятся о своих действиях. Пусть двое из них братья, а третий – убийца, они не позволят миру вмешаться в их действия.

Рыжеволосый откатывается в сторону и жадно наблюдает, как двое упоенно целуются, готовясь заняться любовью. Его завораживает их одинаковость, их ласки и тихий шепот. Сейчас он просто смотрит, не в состоянии оторваться, но вскоре вновь присоединяется.

К утру они все засыпают, чтобы хоть немного отдохнуть, лишь один пробуждается раньше всех. Он улыбается и проводит по волосам обоих любовников. Каждый раз он получает воспоминания предков, и каждый раз он становится одним и тем же человеком. Жестоким, холодным и яростным Максимилианом Вердамтом. Первым проклятым, который убил в своем замке сотни путников, и которого прокляла сама смерть.

Теперь этот путь окончен, но он знал: пройдет совсем немного времени и тот мальчик, что сейчас весело смеется в приемной семье, породит новое поколение, и можно будет вновь безнаказанно убивать и списывать все на проклятье и пророчества.

Отражение взял потрепанный дневник с тумбочки и осторожно раскрыл его. Проведя ладонью по листу, он хмыкнул и прочитал, еле заметно шевеля губами.

“31 октября 1893 года. Я это снова я. Убийства дали мне сил прожить ещё столетие. Я знаю, когда должен вновь родиться и умереть в телесном облике, чтобы быть повелителем зеркал. Я истинное отражение всех людей этого мира, единственный контроль над слепками их душ, да будет так, отныне и навеки веков”.