Текст книги "Танцы с тенями (ЛП)"
Автор книги: Си Паради
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Подводная лодка была однажды атакована…»
Толкнув своего партнера бедром, Меган сказала: «Я серьёзно. Я думала, они вымерли давным-давно», обращая внимание любимой к гигантским кальмарам на экране: «Интересно, смогут ли они их найти? Когда мы вернемся домой, я залезу в интернет и посмотрю на этом вебсайте».
Тони покачала головой, её забавляло, что Меган нашла гигантских кальмаров настолько интересными: «Двигайся. Пойдем смотреть динозавров».
Меган, чувствуя необходимость подколоть своего партнера, сказала: «Только не говори мне, что «Парк Юрского периода» твой любимый фильм».
Тони рассмеялась: « Может и не любимый, но мне нравится. Думаю, динозавр Т-Рекс очень крут».
«Да уж. Я удивлена, что тебе не нравятся хищники побольше», парировала Меган, изучая наполненные радостью голубые глаза, и срываясь на смех.
Прогуливаясь и стараясь ничего не пропустить, Меган услышала, как любимая произносит её имя. Когда внимание маленькой женщины переключилось на Тони, та прошептала: «Твой живот рычит».
«А что ты ожидала? Ходим весь день, и всё, что мы съели – это сэндвич».
Тони подарила Меган нежную интерпретацию её же взгляда: «Прости? А кто первоначально собирался попробовать увидеть все музеи за один день?»
«Я знаю. И не говори мне. Я – турист, помнишь? А ты, как предполагалось – экскурсовод. Так что, не вини меня за то, что попыталась уморить меня голодом».
Тони закатила глаза и сказала с преувеличенным вздохом: «Так или иначе, не думаю, что заслужила это»
«Ладно», сказала Меган улыбнувшись.
«Хотел бы турист присоединиться к гиду для ужина в отеле? Обслуживание номера со всеми удобствами?», наклонив голову, спросила Тони.
Смеясь, Меган ответила: «Турист будет рад».
Глава 3
Ветер мягко изгибал травинки вокруг водоёма. Стоя у воды перед мемориалом Линкольна, Меган была наполнена ощущением покоя и благополучия. Тони была рядом с ней, их тела едва касались, но они обе были успокоены контактом. Это был тихий момент после всего напряженного дня.
Меган размышляла обо всем, что они сделали за последние несколько дней, и о том, какой внимательной была Тони, удостоверяясь, что Меган увидела всё, что хотела. Сегодня это привело их к посещению памятников. Тони оказалась терпеливым гидом и приберегла остановку в этом месте под конец.
Меган подумала об оставшемся времени отпуска. Она не была уверена в том, что принесут собой следующие несколько дней, да и не хотела думать об этом.
«Это будет уже очень скоро». Она подняла руку, откинув прядь волос с лица. «Хорошо было почувствовать ветерок после жаркого солнца днем».
Солнце начало снижаться, но памятник Вашингтону по прежнему отражался в воде, Меган посмотрела на свою спутницу и встретила взгляд голубых глаз, наблюдавших за ней.
–Здесь хорошо и так спокойно, – улыбаясь, сказала она.
–Я знаю. Обычно я приходила сюда утром, сидела на ступеньках мемориала, и наблюдала за восходом солнца, – Тони испытала миг чистой удовлетворенности, просто стоя рядом со своей возлюбленной.
Немного позже две женщины направились назад, ко входу на аллею, что бы сесть в метро и вернуться в отель.
Переулок был лишен света и тих за исключением приглушенного звука шагов в обуви с мягкой подошвой, равномерно ударяющих о мостовую. Одинокая фигура уверенно двигалась в темноте по переулку. Остановившись перед дверью, которая была невидима за исключением слабого намека на свет там, где полотно соприкасалось с коробкой, он открыл её. На уши навалилась какофония звуков, усиленная глубоким басом музыкальных инструментов, отражающимся от стен. Спускаясь по слабо освещенному коридору, он остановился у двери с надписью позолотой и вошел, оставляя шум позади.
Комната была уютна, с четырьмя стульями и двумя двухместными диванами, расположенными вокруг большого мраморного журнального столика. Мебель была в мягких тонах, подчеркнутых плюшевым бежевым ковролином. Лампы, покрытые декоративной стеклянной мозаикой, создавали неравномерные тени на обшитую деревянными панелями стену. С другой стороны комнаты был стол, обширная деревянная поверхность которого обеспечивала достаточно места как для игры в карты, так и для проведения переговоров. Сегодня вечером он использовался для последнего.
Осмотрев пятерых людей, которые комфортно расположились в этой комнате, он кивнул в знак приветствия и получил взамен кивки и шелест приветствий: «Эй, Бен». Пройдя, он поставил свой портфель на стол. Повернувшись к укомплектованному бару, он быстро осмотрел этикетки. Остановившись на виски Macallan, налил его в стакан на два пальца, а затем добавил лёд. Бену было лет сорок, красновато-коричневые волосы, только-только начавшие седеть. Ростом в пять футов десять дюймов и весом в сто восемьдесят фунтов, он был в прекрасной физической форме, и двигался с изяществом атлета. Небрежно одетый в черные летние брюки и синюю рубашку спортивного покроя с открытой шеей.
Сделав большой глоток виски, он сказал:
–Давайте начнем, – Ожидая, когда трое мужчин и две женщины займут свои места за столом, он осознавал, что они озадачены. Бен никогда не вызывал всех оперативников на одну встречу прежде. Это был первый раз, когда большинство из них видело друг друга.
–Я созвал это совещание сегодня вечером, потому что у нас есть потенциальная проблема. Бывший спец агент подал жалобу, что её отчеты были подделаны. Это может вызвать серьёзную угрозу. Последствия этого обвинения могут привести к расформированию нашего отдела. И я даже не хочу думать о том, что произойдет, если пресса пронюхает об этом.
Замолчав, он провел рукой по своим коротко подстриженным волосам. И только один из присутствующих людей знал его достаточно, что бы понять, что это простой жест означает крайнюю степень возбуждения.
–Наши сторонники уже начинают нервничать. А мои источники говорят, что готовится неофициальное расследование. Прямо сейчас я собираюсь остановить нашу деятельность и попытаться найти выход на следственный комитет.
***
Группа изначально была сформирована, как средство контроля качества отчетов агентов и гарантия обеспечения норм стандартов ФБР. Они были пятьюдесятью тремя сильными оперативниками, и их официальной функцией была проверка случайных целей во второй раз и сообщение о своих выводах. Произвольные цели были предоставлены отделом контроля качества. В течение последних нескольких лет было только несколько случаев, когда результаты независимых оперативников отличались от сообщений агентов.
Два члена отдела контроля качества, без ведома остальных, под маской благих намерений, начали выделять некоторые из дел для дальнейших действий. Впоследствии сформировалась неофициальная группа, состоящая из оперативников присутствующих на сегодняшней встрече. Их единственная функция состояла в проведении зачистки.
Один из мужчин, одетый в джинсы и темно-бордовый пуловер, откашлялся. Бен поднял глаза на звук:
– У Вас вопрос?-
– Это расследование запланировано из-за обвинения одного агента? – Шерман спросил, зная, что для возбуждения дела должны быть веские доказательства умышленного нарушения.
– Да, так и есть. Её слово много значит, совместно с директором.
– Ну, мне кажется, они не могли глубоко копнуть, если только она не одна из нас, – ответил Шерман с холодной улыбкой, приподнявшей уголки рта. В свои тридцать пять он был одним из старейших оперативников в этой комнате, и самым смертоносным. Он был завербован прямо из академии, на основании психологического тестирования. Шерман наслаждался убийством и не чувствовал абсолютно никаких угрызений совести. Агентство избавлялось от новичков с тенденциями социопатов. Но тесты не всегда точно оценивают индивидуальность.
Бен встретил синевато-серые глаза Шермана и самодовольный взгляд с улыбкой.
– Вероятно, в большинстве случаев, это было бы верно. Но дело в том, что она, если не лучшая, то одна из лучших оперативников агентства, и это ухудшает ситуацию. – Демонстративно глядя на Шермана, он продолжил: – Когда-нибудь слышали имя Вильони?-
Шерман почувствовал странное волнение. Проанализировав его, он понял, что это была паника или так близко к панике, как он когда-либо был. Прищурившись, он быстро размышлял. Это оказалось более серьёзным, чем Бен мог себе представить.
В своё время Вильони была легендой. У неё была репутация агента, никогда не проваливавшего дел, независимо от опасности. Говорили, что она бесстрашна и была объявлена в ФБР как идеальный агент. Шерман всегда чувствовал, что эти слухи сильно преувеличены, и распространялись только как стимул для агентов мужского пола.
Решив, что лучший способ убедить Бена это склонить других оперативников к своей точке зрения, Шерман бросил ему:
– Вы думаете, что она лучше, чем мы все?
– Я этого не говорил. Но могу гарантировать, что некоторые из вас умрут, пытаясь убрать её. Я видел её в действии. Поверьте, когда я говорю Вам, что она не тот человек, который является легкой целью. Из-за её высокой квалификации это не слишком хорошая идея. Теперь, если у вас есть другие предложения, я был бы счастлив выслушать их.-
– Я всё ещё думаю, что мы должны просто устранить проблему. Есть способы, что бы это выглядело как несчастный случай. Никто не сможет ничего доказать. Нам конец, если будет раскрыто то, что мы делаем. А я не планирую попасть в тюрьму или умереть на электрическом стуле, – парировал Шерман, и добавил, – Я скорее рискну, и пусть некоторые из нас умрут.
– Да….
– Я не собираюсь гнить в тюрьме…
– Он прав…
Бен хлопнул пустым стаканом о стол и повысил голос, чтобы восстановить контроль на встрече.
– Остановите скулеж и послушайте. Комитет, возможно, ничего не раскроет. Каждый год агентство делает тысячи проверок. А наша сфера деятельности довольно мала. Вы убьёте её, и будет трудно объяснить смерть оперативника «несчастным случаем». Сейчас нужно затаиться и ждать.
– Мне это всё ещё не нравится, – сказал Шерман и внутренне улыбнулся ропоту согласных с ним.
Бен отодвинул свой стул и встал, глядя на Шермана.
– Достаточно. Я здесь главный, а не вы. Может, хотите бумажную работу? Это можно устроить, вы знаете.
Шерман покраснел и встретился глазами с человеком, которого он считал своим другом. Бен играл их будущем. Он был готов рискнуть и скомпрометировать всех, вместо того, чтобы только устранить проблему. Факт, что на его мнение влияло желание быть непосредственным исполнителем устранения, не беспокоил его.
– Хорошо, подождем,– бросил он, размышляя: «но я намереваюсь исполнить то, что хотел».
Взгляд Бена медленно обежал вокруг стола, налаживая зрительный контакт с каждым оперативником.
– Если нет других вопросов, можете быть свободны. Я буду на связи.
Собравшиеся начали покидать комнату так же, как они прибыли, по одному и с нерегулярными интервалами.
Шерман был последним. Обращаясь к Бену, он улыбнулся и сказал:
– Позже.
Бен кивнул и Шерман вышел из комнаты.
Вздыхая, Бен налил себе ещё выпить и сделал большой глоток. Он не ожидал, что его авторитет будет оспорен. Когда их сторонники обратились к нему с просьбой устранить потенциальную угрозу против правительства и других граждан, он согласился действовать как связующее звено и лично выбрал каждого члена секретной команды.
Они также обсудили, как обращаться со случаями, с которыми им приходилось работать. У них был выбор, не изменять отчеты, рискуя, что один из проверяющих заметит несоответствие сделанной зачистки с выводами в отчёте, или изменять отчёты. Они выбрали последнее. Но какой из тех двух старых дураков был достаточно глуп, чтобы поручить один из их дел Вильони? Хорошо, это уже не имеет значение. Ущерб нанесен.
Глава 4
Меган задумалась о следующем пункте их отпуска. Она волновалась, так как знала, что хоть Тони и прислушивалась к аргументам, но они должны были об этом поговорить. Возможно, она спешила. Это было очень важно, но если Тони не готова, то придется быть терпеливой.
Меган отодвинулась от уютной спины, предоставленной Тони, и быстро прокрутилась на кровати, пока не оказалась к любимой лицом к лицу. Изучая омут синих глаз, которые насмешливо наблюдали за ней, она сказала:
– За все выходные ты не сказала о…-
– Я знаю, – прервала её Тони. Она закрыла глаза и провела рукой по волосам. Открыв их, она сказала,
– Я много думала об этом.
Меган изучала взволнованные глаза любовницы. Подняв руку к лицу Тони, мягко погладила её по щеке и сказала:
– Ты можешь не делать этого. Ни к чему торопиться. Если ты не готова, это нормально. Не заставляй себя.
Тони увидела беспокойство на лице Меган и любовь, ярко сияющей из зеленых глаз. Небольшой вздох вырвался из её рта.
– Я должна. Это нужно было сделать уже давно.
Сделав паузу на мгновение, пытаясь выразить словами свои чувства, она продолжила,
– Ты знаешь, все эти истории, что мы рассказывали друг другу … о том, когда были детьми….ну…. Я думаю, это заставило меня понять, как сильно я скучаю по матери. Даже если это окончится плохо…. По крайней мере, я буду знать.
Меган наклонилась и обняла свою любимую. Расслабившись в объятиях, Тони продолжила,
– Я думаю, будет лучше, если ты вернешься в Кливленд, и мы встретимся там через пару дней. Если всё пойдет не так, я не хочу, что бы ты прошла через это.
Меган отвернулась, пытаясь скрыть глубокое чувство обиды, которое наполнило её в ответ на эти слова. «Она закрывается от меня…», подумала она, поворачиваясь обратно, и сказала:
– Мы запланировали эту поездку вместе. Не только интересную часть – всю её. Независимо от того, как это пройдет, я намерена там быть, с тобой.
Тони почувствовала, как внутри у неё всё сжалось, когда она увидела боль на лице Меган. «Посмотри, что ты наделала. Ты должна заставить её понять». Дотянувшись, она обняла Меган.
– Я просто думаю о тебе. Я люблю тебя и не хочу рисковать и разрушать веселье, которое у нас было в последние несколько дней. Это моя проблема, не твоя.
У Тони был миг, что бы увидеть, как её слова оказали влияние на Меган, прежде чем зеленые глаза вспыхнули, и на неё смотрело гневное лицо.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что это не моя проблема? Я думала, что мы партнеры. Я люблю тебя, Тони, и это означает делиться всем. Не только хорошим, но и плохим тоже. В конце концов, мы многое пережили, и я не могу поверить, что ты сказала это.
– Я не имела в виду это….
– Хорошо, тогда что ты имела в виду? Потому что прозвучало именно так, – возразила Меган в гневе.
Внезапно Тони поразилась, поняв, как звучали сказанные ею слова с точки зрения Меган. Судорожно сглотнув, она пододвинулась к девушке и обняла её. И почувствовала, как она напряжена в её руках.
– Мне очень жаль, любовь моя. Я не хотела, что бы так вышло. Я подумала, что будет эгоистично тащить тебя с собой для моральной поддержки. Я не хотела отгораживаться от тебя.
Меган почувствовала, как часть напряжения уходит из её тела.
– Ты забыла одну вещь. Я здесь, потому что так хочу. Это выбор, которая я сделала, когда влюбилась в тебя. Это не тебе решать, что для меня правильно. Это то, что мы должны делать вместе. –
Меган поколебалась, затем добавила:
– Если ты хочешь, что бы я уехала – прекрасно. Но помни одно. Это уже не только твоя проблема. Она затрагивает тебя таким образом, что влияет и на меня.
Охваченная эмоциями и не в состоянии сказать ни слова, Тони сжала находящуюся в её руках Меган, надеясь, что более сильное объятие передаст всю глубину её чувств и искупит обиду, которую она нанесла. Наконец, вновь обретя способность говорить, она просто сказала:
– Я хочу с тобой.
Чарльз стоял перед зеркалом и затягивал узел на галстуке, удостоверяясь, что он совершенен. Как один из старших партнеров в юридической фирме, он понимал, что важно установить высокую планку, включая и профессиональный вид. Удовлетворенный, он покинул спальню и спустился на кухню за своим обычным завтраком, состоящим из двух яиц, тоста и кофе. Барбара обернулась, когда её муж вошел на кухню.
– Доброе утро, – сказала она, устанавливая его завтрак на столе. – Как поездка?
Он недавно вернулся, и у них не было возможности поговорить.
– Только рутина, – сказал Чарльз. Он был в командировке две недели, посетив несколько важных клиентов юридической фирмы. Он часто уезжал с этой целью, но в этот раз поездка оказалась более длинной, так как корпоративное соглашение, подготовленное фирмой, оказалось несоответствующим их запросам.
Улыбаясь и зная, что Чарльз будет рад, Барбара сказала:
– Я сохранила несколько статей, которые ты мог бы посмотреть. Меган в заголовках.
Чарльз поднял глаза, и всё его внимание теперь было полностью сосредоточено на жене.
– Это о серийном убийце, над делом которого она работала?
Гордо улыбаясь, Барбара сказала:
– Да. Ей и агенту ФБР приписали раскрытие этого случая.
– Дай мне их увидеть.
Барбара вручила ему две газеты и села вместе с ним пить кофе.
Быстро читая, Чарльз улыбался, он очень гордился дочерью. Это благоприятно отразиться на социальном статусе их семьи. Он вспоминал, как она бросила ему вызов и пошла в медицинский вместо того, чтобы стать адвокатом. Как сказала ему, что собирается стать патологоанатомом, и он почти потерял её. Это был один из немногих случаев, когда он оказался не в состоянии убедить её и склонить к своему образу мышления. Но теперь, если она собралась принести такую известность их семье, тогда, возможно, это и не было таким уж плохим решением.
Чарльз поднял голову и сказал:
– Пригласи её к нам на обед. И Барбара… убедись, что на этот раз она приедет.
Дочь была слишком независимой, иногда и во вред себе.
– Я приглашу её. Но ты должен знать, что приехать или нет, будет только её решением.
Барбара точно знала, почему Меган не приезжает чаще. Причина сидела за столом напротив неё. Чарльз просто устраивал травлю своими вопросами о работе дочери и личной жизни. Муж нахмурился и сказал:
– Удостоверься, что она понимает о своих обязательствах перед нами.
Барбара посмотрела на мужа и покачала головой. Когда же он поймет, что эта дочь родилась несгибаемой его воле?
Окончив завтрак, он подошел к Барбаре, и, поцеловав на прощание, отправился в офис.
Глава 5
Тони попросила таксиста высадить на углу, чтобы дать себе время в очередной раз обдумать, как приблизиться к матери. Она хотела видеть свою мать, но понятия не имела, как её встретят. «Что делать, если она не захочет увидеть меня? Что мне тогда делать? Я даже не знаю, что сказать ей.» Тони потратила время всего полета в Бостон, придумывая, что она скажет, когда мать откроет дверь. Меган же просто сказала:
– Тони, ты поймешь, что говорить, когда увидишь её. Доверься мне. –
Вздохнув и надеясь, что Меган права, женщина подошла к родному дому. Она стояла на тротуаре и смотрела на своё детство. Маленький белый дом с зелеными ставнями теперь был отделан серым виниловым сайдингом с бордовой отделкой. Её губы приподнялись в намеке на улыбку, когда она увидела красные розы вокруг фундамента и развешанные горшки с яркими цветами, украшающими крыльцо. Её мать всегда любила цветы.
Мысленно Тони перенеслась в то время, когда ей было четыре года. Желая угодить матери, она нарвала букет красивых маленьких желтых цветов и была награждена объятиями и поцелуем. Мать сказала ей, что это самые красивые цветы, какие она когда-либо видела, и поставила одуванчики в вазу на кухонном столе. Они стояли там, пока, наконец, не поникли и не завяли.
Пора, мысленно подтолкнула она себя. Тони хмыкнула и подумала: «да, вот я здесь, большой плохой и бесстрашный агент ФБР, а мой живот скручивает в узел от страха увидеть мать.» С жесткой решительностью, которая обеспечила её успех в ФБР, Тони отодвинула свои сомнения в сторону и пошла по тротуару к парадной двери. Позвонив в дверь, она ждала свою мать, и противоречивые мысли бродили в её голове.
Роза закончила полировать журнальный столик и осмотрела гостиную. Она давно перешагнула пятый десяток лет, но выглядела в этом возрасте отлично. Красивая женщина, чьё лицо украшали красивые голубые глаза, а короткие волнистые черные волосы только-только начали седеть. Она была одета в желтое платье с короткими рукавами и пышной юбкой. Ростом в пять дюймов и шесть футов, она за эти годы набрала несколько фунтов, но носила их с достоинством. Одна из столпов небольшой общины, где она жила, Роза была доброй женщиной и её любили соседи. Её собственная жизнь была окрашена трагедией, но она всегда была готова выслушать их проблемы и дать разумный совет.
Её глаза остановились на одной полке, которую она ещё не вытирала. Она всегда оставляла её напоследок. Подойдя и встав перед ней, Роза посмотрела на три фотографии. Взяв одну, она протерла её поверхность. Её первый сын, Джордж, был таким красивым мальчиком. Он был очень похож на своего отца, с его каштановыми волосами, карими глазами и римским носом. Поставив это фото, она взяла следующее. Протирая тканью эту фотографию, она смотрела на Джои. Он был младшим ребенком. У него было золотое сердце и светлые волосам. Солнечная улыбка на лице отражала всю его личность. Она вернула фото на место.
Подняла фотографию, которую она оставляла под конец. На ней был запечатлён подросток со сверкающими голубыми глазами и черной гривой волос длиной до плеч. Высокие скулы, как будто вылепленные скульптором. Белые зубы резко контрастировали с загорелым лицом, ярко улыбающимся ей. Это лицо давало обещание ещё не полностью реализовавшейся красоты. Роза подошла к дивану и села, держа фото в руках, пыль была забыта.
Картина из прошлого всплыла в её памяти, она увидела темные круги под красивыми глазами, красными от выплаканных слёз. Загорелое лицо было бледным и походило на лицо привидения. Радостного и веселого подростка уже не было. Это было в последний раз, когда она видела свою дочь, на похоронах Джорджа и Джои. Она была столь потеряна в собственном горе, что оказалась не способной поддержать свою дочь. Воспоминание, как Тони обвиняла себя в смерти братьев. Роза знала, что это не так, но, в шоке от жестокого поворота судьбы, не смогла её утешить.
Роза задумалась над словами своего друга, Джойса, спустя неделю после похорон. Он сказал:
– Роза, иногда, есть совершенно особенные люди, пришедшие на землю лишь на короткое время. Они затрагивают всех, с кем встречаются. Они распространяют любовь. Они – радость и заветный дар. Так прими же этот дар, и помни счастье, которое они принесли тебе.
Слова вызвали глубокий отклик в её душе и позволили зародиться исцелению. Она, наконец, приняла их смерть и смогла двигаться дальше.
Её мысли вернулись в настоящее и всплыли вопросы, которые она задавала себе каждый день. Тони, где ты? Ты в порядке? Нашла ли ты счастье? Или ещё обвиняешь себя? Ты когда-нибудь думаешь обо мне или скучаешь обо мне так же, как я скучаю по тебе? Она прижала фото к груди, но холодная твердая поверхность была плохой заменой живой дочери, которая была где-то далеко.
Роза пыталась найти её. Она связалась со всеми друзьями и знакомыми, кто мог бы знать, где её дочь. Но она, как будто исчезла без следа. Полиция приняла заявление по делу без вести пропавшего, но из этого ничего не вышло. Роза сомневалась, что они даже искали её, так как было очевидно, что она уехала добровольно после всех трагичных событий. Последняя попытка, которую она предприняла, была несколько лет назад. Роза, наконец-то, накопила денег на частного детектива. Он сказал, что Тони окончила колледж и поступила в ФБР, но на этом след оборвался. Единственным утешением для Розы было то, что Тони была жива, иначе ФБР уведомили бы её.
Роза встала и медленно прошла обратно к полке. Она любовно установила фотографию на место, между двумя фото её сыновей. «Я люблю тебя, Тони», была её мысль, с которой она отвернулась от полки.
Войдя на кухню, она взяла список покупок с холодильника. Добавив яйца и оставив список на столе, она прошла за кошельком.
В этот теплый приятный день Роза с нетерпением ждала прогулки на рынок. Её друзья, Мария и Джино, владели им. Окрестности мало изменились с тех времен, когда она впервые приехала сюда. Город был полон итальянских иммигрантов, и они заботились друг о друге. Его часто называли Маленькой Италией.
Роза взяла список покупок и положила его в сумочку. Она только открыла заднюю дверь, когда раздался дверной звонок. Обратно всё закрыв, она направилась к передней части дома.
Открыв парадную дверь, сказала:
– Да? – и, спустя биение сердца, её глаза расширились, и шок отразился на лице. Вздохнув и плотно закрыв глаза, она начала шептать:
– Мi Dio. Не e’ possibile, sto allucinando.
Она боялась открыть глаза, боялась поверить, пока не уловила едва слышимое, «мама…»
Дверь открылась и Тони заглянула в глубокие голубые глаза, той, что встретила её. Всё стало нереальным. Она слышала, как её мать сказала: «да», затем увидела, как её лицо преображается от недоверия. Услышала вздох матери, её слова: «Боже мой. Это не возможно, я ослепла», а затем мать зажмурилась.
Волнуясь, Тони сказала:
– Мама… – и наблюдала, как медленно открылись глаза, выплескивающее несметное число эмоций.
Роза открыла глаза и посмотрела на высокую женщину, в джинсах и синем пуловере, стоящую в дверях. Повседневная одежда не умаляла её естественной красоты. Сердце Розы бешено стучало, и она задала вопрос, на который уже знала ответ, но который был ей необходим:
– Тони…это действительно ты?
Роза подняла руку к лицу дочери, желая прикоснуться к ней. Наконец убежденная, что её разум не сыграл с неё злую шутку, она прошептала:
– Non sono pazza…
(прим. переводчика: «Я не безумна…»)
Разум и ощущения Тони отмечали несколько вещей одновременно. Её мать не была расстроена от её появления. Она, казалось, была рада видеть её. Могло ли это быть правдой? Что, если её долгая добровольная ссылка была ненужной? Конечно, её страхи были безосновательными. Не зная, что сказать и растерянная от вихря мыслей и чувств в своей голове, Тони безмолвно стояла на пороге.
Наконец, взяв себя в руки, Роза потянула Тони за руку в дом. Закрыв дверь, она повернулась к своему, давно потерянному, ребенку. Приблизившись к дочери и чувствуя её дискомфорт, она произнесла:
– Я так сильно по тебе скучала, Тони. Ты не могла бы подарить своей старой матери объятия?
Тони несколькими шагами сократила расстояние между ними и обвила руками мать, почувствовав ответное объятие. За один момент контакта между матерью и дочерью, связь, разорванная несколько лет назад, восстановилась.
– Ты не старая, и я тоже по тебе скучала, – тихо сказала она матери.
Разорвав объятия, обе женщины неловко стояли рядом. Роза спросила:
– Ты можешь ненадолго остаться? – Она почти рассмеялась над нелепостью этих слов. Её молитвы были услышаны, а она не знала, что сказать дочери.
– Конечно, – ответила Тони.
Роза улыбнулась.
– Хорошо. Садись. Я принесу что-нибудь выпить. Что бы ты хотела? Я могу сварить кофе, у меня есть апельсиновый сок…, – она замолчала, когда поняла, что начинает суетиться.
Тони чувствовала, что напряжение потихоньку покидает её. Понимая, что мать нервничает, так же, как и она, она ответила:
– Кофе было бы замечательно.
Сидя на диване и вдыхая запах свежесваренного кофе, две женщины смотрели друг на друга. Обе отметили изменения, произошедшие в другой за эти годы. Тони увидела линии, которых не помнила на лице своей матери, и несколько седых прядей в волосах. Она немного поправилась, но, в действительности, на вид очень мало изменилась. Роза была рада увидеть, что долговязый подросток, которого она помнила, превратился в красавицу, как она и думала.
– Как ты, мама? – спросила Тони.
Вопрос был простым, но являлся отправной точкой, Роза приняла его, и начала рассказывать дочери о своей жизни. Она рассказала о своих друзьях, ввела в курс дел небольшой общины, в которой она вращалась.
– А что на счет тебя? Где ты живешь? Ты замужем? Всё ещё работаешь в ФБР?
Роза остановилась, когда увидела как Тони приподняла бровь и смотрит на неё с явно выраженным вопросом на лице.
Женщина встретила взгляд дочери.
– Я пыталась найти тебя. Наняла частного детектива. Он и рассказал мне, что ты вступила в ФБР, но не смог ничего больше выяснить.
Тони глубоко вздохнула. Высказывая свои мысли, она ответила:
– Я не хотела, что бы ты волновалась. Я просто подумала, что будет лучше мне уехать.
Пожилая женщина взглянула на озабоченное лицо дочери. Её не было рядом с Тони, когда та нуждалась в ней, и потеряла дочь. Теперь, она получила второй шанс и намеревалась максимально его использовать.
Потянувшись, она взяла Тони за руку и начала говорить:
– Ты уехала, потому что меня не оказалось рядом, когда это было нужно. Помимо своего собственного горя, я не смогла увидеть твое, и разделить его. Я знала, что ты винишь себя, но была просто парализована несчастьем. Это было очень эгоистично с моей стороны.
Роза минуту молчала, подбирая слова, которые должны были прозвучать много лет назад.
– Это не твоя вина. Я знаю это сейчас, и знала это тогда. – Глядя в глаза дочери, она продолжала: – Мне так жаль, Тони. Если бы был, какой угодно, способ вернуться назад и изменить это, я бы это сделала. Но его нет. Ты можешь простить меня?
Эти слова ударили Тони как кувалда. Недоверие и надежда боролись друг с другом. После стольких лет самообвинения, ей хотелось поверить. Неуверенно, но и не в силах сдержаться, она спросила:
– Так ты не обвиняешь меня?
«Посмотри, что ты натворила с собственным ребенком.»
– Нет Тони. Я никогда не винила тебя, -горло старшей женщины сдавило и ей пришлось сделать паузу прежде, чем она смогла продолжить: – Я так сожалею, что тогда не сказала тебе этого.
Огромный груз упал с плеч Тони и, видя слезы матери, бегущие по её лицу, она нежно сжала её руку и произнесла:
– Всё в порядке мама. Не плачь, – её собственные глаза заволокло влагой, и она продолжала: – Ты заставишь меня тоже плакать. – Наклонившись, она обняла мать и повторила: – Всё в порядке.
– Ты всё ещё хороший человек, какой и всегда была, Тони, – произнесла Роза, когда оказалась в состоянии говорить.
Тони смутилась от комплимента и решила сменить тему разговора, ответив на, ранее заданные, вопросы.
– Теперь я живу в Кливленде, мама, и всё ещё работаю в ФБР. Я была задействована в тайных операциях в течение многих лет. Вот почему парень, которого ты наняла, не смог найти меня.
– Тебе там нравится? –
– Да, – улыбаясь, Тони добавила: – Некоторые великие люди живут там.
– У тебя такая красивая улыбка Тони. –
– Мама…! – закатывая глаза, воскликнула Тони.
– А что поделаешь, – сказала Роза, посмеиваясь над знакомыми действиями дочери. – Ты встречаешься с кем-нибудь? –
