Текст книги "Грезы (СИ)"
Автор книги: Shpora
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Хочу поиграть. В слежку. Или в охоту. Очень хочется быть пойманной, – бросила она кокетливый взгляд из-под невинно опущенных ресниц.
– Лорд-лесоруб не удовлетворяет твои аппетиты?
– Обычно – более чем. Но мой верный рыцарь довольно закостенел в своих предпочтениях, – уклончиво ответила она, делая глоток из изысканной чашки.
– Так и скажи – у него нет фантазии.
– Скорее, у него особое представление о порочных развлечениях. Признаться, мне они тоже пришлись по вкусу, и я с радостью к ним присоединилась. Однако, мой неистовый жеребец не разделяет мою тягу к разнообразию и экспериментам, потому каждый раз мы следуем определенному сценарию, и это навевает тоску.
– И вот ты уже вспомнила обо мне.
– Именно. Ты просто идеальный вариант – свеж, бодр, без ревнивой жены, набожной матери и приятелей, что задают неуместные вопросы. Никто не заметит, если ты исчезнешь на пару дней.
– Да хоть на неделю, – неожиданно кисло пробормотал он. В этот момент интерьер чайной показался ему особенно мрачным. – Боюсь, мое вмешательство разрушит вашу идиллию.
– Ну пожалуйста, ты же истинный джентльмен и не бросишь даму в беде!
– Да, ты однозначно права – как я могу пройти мимо страдающей от однообразных соитий тебя? Это просто недопустимо! – усмехнулся он. Слава Мерлину, гул в зале заглушает их откровенный разговор.
– Хватит паясничать! – обиженно потребовала она. – Ты просто не представляешь весь масштаб бедствия – вся моя жизнь состоит исключительно из серого однообразия. Даже светская жизнь – сплошное разочарование. На днях мой ласковый мишка вынудил меня посетить самый унылый прием во всем Лондоне.
– Полагаю, вечер у премьер-министра? – заинтересовано спросил он.
– Именно. Скучные мужские разговоры о политике и спорте, – расстроено выдохнула она.
– Люди не могут быть хороши во всем. Ты – отвратительная спутница жизни, а госпожа премьер-министр – бездарная светская львица. Она талантлива в ином.
– Она? – недоуменно вздернула бровь подруга. – Просвети меня, будь любезен, – навострила уши вертихвостка.
– Простолюдинка без денег и связей, создала себе репутацию и обеспечила продвижение в политике исключительно силой своего интеллекта и упорным трудом. Не спорю, как минимум одно полезное знакомство у нее в итоге оказалось, но от него не было бы толку, будь она обычной заурядностью. Это целеустремленное следование к своей цели не может не восхищать. Она – странная смесь холодного рационализатора и наивного мечтателя. А главное, я действительно верю, что она сможет найти верный путь для всего магического сообщества в наше непростое время. Быть может тогда развеется угольный смог, закончится нескончаемый дождь, грязь станет дорогами, а мы наконец увидим солнце.
– Ты так увлеченно о ней говоришь, – тягуче заметила подруга. Казалось, даже тембр ее голоса изменился.
– Не преувеличивай. Мне нравится ее политическая программа. Она не просто постулирует идею всеобщего благосостояния, а четко описывает необходимые меры, и они довольно изобретательны, а главное – действенны. К тому же, я поспорил с одним нашим общим знакомым на довольно крупную сумму, что ее переизберут на второй срок, в чем я абсолютно уверен. Так что это всего лишь меркантильный интерес.
– О, нет… тут интерес совсем другого рода, гораздо более потаенного… – она плавно потянулась к нему через столик, еле уловимо наклоняясь все ближе. Гул в зале стих. Ее пальцы бархатно скользнули по его ладони, в глазах зажглись болотные огни. Благочестивые матроны, хрустя шеями, по-совиному вывернули головы в их сторону и уставились на их пару немигающим взглядом.
– Дорогая, вспомни о приличиях, ты привлекаешь внимание, – иронично прошептал он.
– Напомни, как выглядит госпожа премьер-министр? – не обращая внимания на его реплику, вкрадчиво спросила милая подруга. Она вела себя очень странно. Необычно даже для нее. Свет позеленел, теперь зал походил на аквариум. Это было неправильно. Что-то было здесь не так. От чая понесло тиной и стоячей водой. Он сделал что-то не то, сказал лишнее… Надо отвлечь внимание. Сменить тему. Иначе она поймет все неверно и уйдет. Оставит его одного. А он не в состоянии провести еще один вечер наедине с собой.
– Я не понимаю, к чему вопросы о других, когда рядом со мной прекраснейшая из женщин. Поэтому давай вернемся к планированию нашего многообещающего вечера. И хватит гипнотизировать меня, оставь эти низкопробные уловки для своих преданных фанатов.
Она замерла на мгновенье, а затем ее губы медленно расплылись в хищной улыбке. Маска недалекой светской львицы была сброшена, и теперь он видел ту, с которой не мог навсегда попрощаться долгие годы – порочная, уверенная в себе гадюка.
Она расслаблено откинулась на спинку стула и поднесла к губам горячую чашку. Сизый дым льнул к ее бордовому рту, пока она, облаченная в чувство превосходства, давала себя рассмотреть. Четкие движения и гибкие позы приковывали его взгляд к этой хищной женщине. Гадюка точно знала, что именно эти мгновения тишины, пока она молчала, а он ощупывал ее взглядом, распаляли желание вернее, чем все ее фальшивые уговоры до.
Допив чай, она собралась покинуть его:
– Если в течении 10 минут ты свернешь в переулок, то тебя ждет небольшой подарок за вступление в игру.
Он молча проследил за ее плавной походкой, начав отсчет. Конечно же, он примет приглашение. Но не собирается бежать ради ее «приветственных» подачек. Он давно усвоил основное правило приятного вечера – томить на медленном огне.
Он остановился на малолюдной улице и заглянул в арку между домами, что вела к тускло освещенному дворику. От дальней стены отделился силуэт. Когда она успела сменить строгий наряд на белый плащ с капюшоном? Не важно. Главное, что она ожидала на выходе из арки, приглашая в царство теней. Он сделал шаг навстречу – и игра началась.
Острый удаляющийся стук женских каблучков и вслед на ним – его твердая поступь. Ритм шагов разгонял кровь, распалял желание. Она отлично подготовилась, продумав детали их маленького приключения: светлый плащ резко выделялся в ночи, делая цель заметнее, создавая иллюзию легкости добычи. Но это была лишь уловка. Ему придется потрудиться, чтобы поймать этого быстрого зайчонка.
И маршрут она тоже продумала. Он понял это, когда чертовка остановилась возле китайских фонарей, наполненных мерцающими светлячками. Тревожные блики окрасили ее белый плащ красными разводами и подчеркнули ядовитую ухмылку – время для обещанного подарка. Не дожидаясь, пока он сократит дистанцию между ними, она распахнула плащ.
Все так же каждый дюйм ее тела ниже подбородка был покрыт тканью платья. Вот только здесь не было ни капли былой благопристойности – прозрачное кружево скрывало столь мало, что он четко разглядел чулки и полное отсутствие иного белья, и это заставило его на мгновенье замереть на месте. Она медленно потянула вверх подол платья, и ажурный цветок мягко заскользил по ноге, обтянутой чулком. Он не отрываясь следил за этим путешествием, почти физически чувствуя гладкость капрона и шершавость кружева. И вот наконец – край чулка. А вслед за ним – обнаженная кожа. Дюйм, затем еще один. Он сглотнул вязкую слюну. Его ладонь почти зачесалась от желания прикоснуться к бархату бедра, скользнуть по нему сначала легко, невесомо, а затем усилить хватку, впиться пальцами, погружаясь в эту податливую мягкость и оставляя багровые синяки. Завороженный, он начал осторожно приближаться.
Он был уже так близко к цели, когда она резко запахнулась и начала их догонялки. Стерва поманила куском аппетитной плоти и выхватила ее прямо у него из-под носа. Это она зря – он сильнее и быстрее, он получит свое.
Он преследовал ее как почуявший кровь хищник. Она петляла по подворотням, повышая градус агрессии в его крови. Это были своего рода поддавки – когда он терял ее из виду, она намеренно мелькала краешком светлого плаща из-за угла. Когда она уставала, и дистанция между ними сокращалась настолько, что оставалось только протянуть руку – он начинал насвистывать себе под нос и переходил на неторопливый чеканный шаг. Один раз он все же схватил ее и прижал к стене. Ее грудь вздымалась высоко и часто. Интересно, это от бега? Или все же от предвкушения? Не важно, главное, что это красиво. Он потянул руку, чтобы сжать эти манящие холмики, но звонкая пощечина прозрачно намекнула, что дама требует продолжения погони. Он дал ей небольшую фору, и пока смотрел вслед, с удивлением подумал, что ему нравится бежать за ней, но никак не вместе с ней.
Вслед за ней он заскочил в какой-то дом и помчался вверх по мраморной лестнице. Она заскочила в квартиру и попыталась спешно запереть дверь, но он с разбегу снес эту несущественную преграду.
И вот они в замкнутом пространстве.
– Больше не сбежишь, зайчонок, – скалится он.
Она настороженно пятится от него по комнате, натыкается на столик, вслепую пытается нащупать хоть что-то, что отсрочит неизбежный финал их погони. Он с легкостью уклоняется от летящего в его сторону пресс-папье, не переставая глядеть на нее. Она делает отчаянную попытку убежать в соседнюю комнату, но он настигает ее, хватает за волосы и опрокидывает лицом в шелковое покрывало кровати. Она вырывается, кричит, пытается сбросить его. Но это все уже не важно – она в его руках. Он лишь сильнее вжимает левой рукой ее голову в покрывало, чтобы заглушить крики и срывает плащ. Его приветствует причудливая деталь платья – серебряная змея, пригретая на обнаженной спине. Правой рукой он властно оглаживает оголенную кожу, пробирается под кружево платья и скользит далее по груди, пока не сжимает сосок. Она вскрикивает, но уже не так строптиво. Он слышит в этом возгласе нотки удовольствия, а потому тянется губами к ее уху, почти ложится на нее, дав прочувствовать вес его тела. И тихо шепчет:
– Попалась!
Она снова пытается его сбросить, брыкается, но от этого лишь рвется тонкое кружево, а его рука теперь свободно перемещается с груди на живот и ниже, меж ее ног, которые она плотно сжимает. Его пальцы настойчиво скользят глубже, погружаясь во влажный жар. И она не может сдержать тягучий стон. Волна удовольствия заставляет ее изгибаться и плотно прижаться ягодицами к нему.
– Нравится? – снова шепчет он ей на ухо, не прекращая творить волшебство умелыми пальцами.
– Да… – стонет она в ответ, продолжая прогибаться в пояснице.
– Тогда задери платье. Только медленно, – он ни на секунду не собирается выпускать ее из капкана своих рук. Она повинуется, и ткань с легким шорохом скользит вверх, обнажая бедра и ягодицы. – Хорошая девочка. А теперь расстегни мои брюки.
Ей неудобно, она делает это вслепую, протянув руки себе за спину. Но его пальцы, танцующие на клиторе, отлично мотивируют ее.
Ему не нужно просить о чем-то еще – страсть ведет ее в правильном направлении, а потому разделавшись с брюками она не останавливается, и ее теплая ладонь проскальзывает в его белье. Ее прикосновение одновременно нежное и крепкое, и это окунает его с головой в океан удовольствия. Он растворяет в этом моменте, перестает существовать…
– А ну, слез с нее, ублюдок! – вопль раненного кабана и медвежья хватка на плечах, а затем – его грубо отшвыривают к стене. Он видит лорда-лесоруба нависающего над кроватью, в руке которого опасно поблескивает топор. – Ах ты, лживая стерва! – рычит он, глядя налитыми кровью глазищами на свою возлюбленную.
– Нет, любовь моя, ты все не так понял… – лепечет она, пытаясь отползти на другой край кровати.
– Ты должна была заманить его в наше логово, чтобы мы развлеклись, лишь слегка отступив от сценария. А это ни хрена не слегка! Я так и знал, что ты не спроста его предложила, – он схватил ее за лодыжку и грубо подтащил ближе к себе. – Как ты там говорила? «Всем плевать на него»? «Никто не будет его искать»? «У него нет близких, чтобы оплакать, никому нет до него дела»? – он поднял ее, ухватив за горло.
– Милый, послушай… – сдавленно просипела она.
– Молчи, тварь! – он с размаху залепил ей пощечину, сильную настолько, что она снова упала на кровать. – Я чувствовал, что ты хочешь покувыркаться с ним. Тебе мало меня? Не соответствую твоим высочайшим стандартам? Я совсем ничего не значу для тебя? – ревел раненным зверем огромный мужик. Его сила, рост, положение в обществе не спасли от вероломства любви. – Ты хоть что-то чувствуешь ко мне? Что творится у тебя внутри? – и тяжелый топор с размаху опустился на женскую грудную клетку.
Она приняла его ярость покорно, лишь тихо охнула от силы удара. Словно хотела быть наказанной тем, к кому так необъяснимо привязалась и так предсказуемо предала. Мужчина не ее мечты, но ее жизни рубил и рубил, проламывая ребра, разбрызгивая горячую кровь, погружаясь все глубже во внутренний мир своей возлюбленной. Отбросив более ненужный топор, дровосек погрузил руки в живое, трепещущее нутро.
Он потрошил ее с одержимостью отвергнутого человека, несокрушимого снаружи, но раненного в самый беззащитный уголок робкой души. Мы прячем этот уголок, защищаем как умеем, даже утверждаем, что его не существует в принципе. Но однажды, сквозь крохотные изъяны этой защиты гибкой змеей пробирается человек, что обретает над нами поистине магическую власть. Мы говорим, что наш возлюбленный подобрал ключ к нашей душе. Но это романтический бред. Ведь на самом деле это рейдерский захват особо охраняемой территории. И все прекрасно, пока милый уж не превращается в королевскую кобру, что выжигает своим ядом наше нежное нутро.
– Желудок, легкие, печень… – ручищи, по локоть заляпанные в крови, выворачивали душу все еще живой женщины. – Не то… Где же?.. Где же оно? – сбивчиво бормотал громила, пытаясь что-то найти. – Нет, снова не то. Где твое сердце, цветочек? Где оно? Почему его нет? – Мужлан начал заливаться слезами в тщетных попытках найти подтверждение всем клятвам, которыми она так убедительно сыпала. – Почему ты так бессердечна, цветочек? Я не верю, это не может быть правдой!
И сокрушенный атлант взвыл, затягиваемый в черную дыру безутешного горя, где можно только рыдать, рвать на себе волосы и проклинать всех богов. А еще – сжимать в медвежьих объятьях убитую тобой женщину. Такую любимую. И такую бездушную.
Разбитая, сломленная, она все это время глядела только на него, своего старого друга, и наконец тихо прошептала:
– Помоги мне, Драко.
Он в ступоре сидел, зажавшись в угол. Он почти был готов сорваться с места, чтобы защитить ее. Но не стал. Потому что такова их расплата – всех бесчеловечных, немилосердных, безразличных к чужим жизнями. И тех, кто провел черту между своей семьей и всеми остальными. Тех, кто помог себе, а не ближнему. Их судьба – быть выпотрошенными, в попытках найти сердце и душу, подвергнуться детальному анализу и осуждению. И никто не придет на помощь. Такова их кара за решения, которые принимали не они.
***
Драко проснулся опустошенным. Его не удивило, что он лежит в водах пруда. Спокойная вода бережно держала его на поверхности.
Он бежал из Мэнора от этих кошмаров. Но они пробрались сюда, в его новую жизнь. Видимо, он будет носить их в себе до самой смерти. И сейчас, глядя на бескрайнее звездное небо, Драко пришел к выводу, что именно кошмары подтверждают – у него все еще есть сердце и совесть. Однако, это не переубедит тех, кто желал ему сдохнуть в муках, как и их родные. Он никогда не искупит зло, причинённое его семьей и его окружением. Это была суровая правда – некоторые деяния непростительны, их последствия нельзя исправить. Многие, почти не скрывая, ждали, что в порыве раскаяния гаденыш Малфой совершит торжественное самоубийство. Другие язвительно замечали, что трус на такое не способен. Драко и правда всерьез рассматривал этот вариант. Но после долгих размышлений пришел к выводу, что самоубийство – самый легкий выход. В мучениях или же просто тихо заснув – ты сбегаешь от проблем и непростых решений в пустое призрачное ничто. Что это, как не трусость?
Продолжать жить – вот акт наивысшей храбрости. Под гнетом пожизненного осуждения и недоверия пытаться сделать мир хоть немного лучше, ведь некоторое зло вечно и нет такого Избранного, что его победит. Кто-то прямо сейчас голодает, кто-то – узнает смертельный диагноз. А кто-то хочет утопиться, потому что страдает от отсутствия любви и поддержки… Наш мир так сложен и многогранен, что любая мелочь может сделать его чуточку лучше. И разве не из этих маленьких кирпичиков строится дорога человечества в будущее, которое не обязательно будет светлым, но уж точно менее мрачным, чем настоящее?
А сны… Пусть иногда будут.
Как напоминание.
Хвост Большой Медведицы указывал на выход из парка, и Драко выбрался из пруда, зная, что его ждет тяжелый, одинокий, но не бессмысленный путь. Единственная мысль, что не давала покоя – он точно знал, кого увидит в следующем сне. Драко тревожило и одновременно интересовало, на какую же глубину его заведет собственное подсознание.
Комментарий к 3. Сонный паралич
Еще две части. Или одна. Смотря, как пойдет.
========== 4. Голос подсознания ==========
Комментарий к 4. Голос подсознания
Все для тебя, один-единственный ждун :)
Сегодня был великий день – благородные рыцари приносили клятву верности Молодой Королеве. Начищенные латы и щиты ослепительно сверкали. Свет, проникающий через витражи, окрашивался грубый камень в причудливые цвета. Солнце золотило каштановую косу правительницы.
Рыцари по одному подходили к трону, преклоняли колено и клали к ногам Королевы свои мечи в знак готовности служить и почитать ее. Смиренно склонив головы, они произносили слова древней клятвы. Молодая Королева возвышалась над ними, излучая достоинство и спокойную уверенность.
Длинная толстая коса была более величественным украшением, чем тяжёлая золотая корона. Ее белое целомудренное платье не могло скрыть женственных изгибов тела. Гордые львы были вышиты золотом на подоле и рукавах. Твердой рукой она осеняла рыцарей древним мечом, что был украшен алыми рубинами. Этот меч был наследием эпохи героев, лишь избранные могли взять его в руки.
В длинной череде вассалов, он был последним – чистейшей крови, грязнейшей чести. По залу разнеслись возмущенные шепотки, когда он направился к месту присяги. Слишком многие считали, что ему здесь не место. Но прямо сейчас его судьбу решал лишь один единственный голос. И воле этого голоса он не посмеет противиться. Дело не в том, что владелица голоса обладала всей властью их уединенного мира. Дело в ее глазах. В них пылает пламя, которое освещает будущее. Королева точно знает, как будет лучше для всех. И только благодаря этому знанию народ и он сам уверены в завтрашнем дне.
Приняв бразды правления, Королева принесла великую жертву – чтобы привести королевство к гармонии, она отказалась от личного счастья. Она никогда не возьмет мужа, не заведет любовника. Молодая Королева родом из иного племени, и ее магия – как и ее пламенный взгляд – остаются при ней только вместе с ее девичеством. Как только она познает мужчину, сила покинет ее безвозвратно. Злые языки говаривали, что это ложь – мол, Королева просто не хочет делиться властью или отвлекаться от дел королевства на мужа. Но он был убежден, что это клевета завистников. Королева чиста в своих помыслах, она не умеет и не может лгать.
Подойдя к Королеве, он смиренно преклонил колено. Она протянула руку и, осторожно коснувшись пальцами его подбородка, плавно подняла его голову в вверх. Заглянув в его глаза, Королева чистым ясным голосом обратилась к собравшимся:
– Дабы показать всем собравшимся, что Мы считаем этого рыцаря Нашим верным слугой и прощаем ему, но не забываем, все прегрешения, Мы даруем ему Нашу Королевскую милость.
Она медленно наклонилась и нежно коснулась своими мягкими губами его лба. Казалось, этот поцелуй прожёг кожу, череп и добрался до его самых потаенных грез, таких пленительных, но таких несбыточных. В них было все, чего так страстно желало его сердце: озорные пляски у вечернего костра, неистовые жаркие ночи при свете луны и нежные крепкие объятья в предрассветной дымке. В этих отчаянных мечтах ее единственным одеянием были чудесные тяжёлые локоны, густые настолько, что прятали ее от его восхищённого взгляда. В них он осыпал ее нагое тело поцелуями, готовый раствориться в ней, лишь бы всегда быть ее частью. В них он хрипло шептал ей «моя Гермиона», пока любил ее. В них его наивысшим счастьем был тягучий стон, что срывался с ее зацелованных губ, и блаженно закрытые глаза.
Но у него были лишь ее прямые ясные взгляды и мимолётные улыбки, которые он прятал глубоко в своем сердце и робко вспоминал лишь изредка, в минуты мучительного томления. Он знал, что никогда не будет стоять с ней рука об руку. Даже если она решит отказаться от своего пламенного взора и довериться мужчине, Королеве нужен истинный король, а не изворотливый хорек. Он был уверен, что чувства столько презренного труса оскорбят ее, и потому молчал, ни жестом, ни словом, не выдавая своих мук. Пока молчал.
Церемония завершилась. Рыцари поспешили к праздничным столам, что были накрыты в цветущем саду возле радостно журчащего фонтана.
– Проводи Нас на пир, благородный рыцарь, – распорядилась Молодая Королева.
Это была высочайшая привилегия, которой он не ожидал. От потрясения он смог лишь вымолвить:
– Слушаюсь, моя Королева.
Они двинулись в путь. Ее лицо выражало собранность и решимость. Сопровождающая свита держалась поодаль, без слов поняв, что Королева требует уединения.
– Мы получили твое прошение о походе в Святую Землю. Но Мы не понимаем цели этого путешествия. Ты – единственный наследник древнего рода, твое место при дворе, – непривычно строгий голос сулил неприятности. Королева шла медленно, смотря только вперед и не поворачивая головы в его сторону.
– Ваш двор – это отражение Вас, моя Королева. Честь моего рода запятнана, и прежде чем присоединиться к Вашей свите, я должен отмыть эту грязь, дабы она не искажала свет Вашего правления, – искренне ответил он.
– Как самоотверженно – все ради блага Королевы, – в ее голосе послышался звон металла. – Что же ты хочешь найти в этих странствиях? Золото? Славу? – казалось, королевская осанка стала еще величественнее. – Быть может, любовь заморских красавиц?
– Себя. Я хочу найти себя.
Она остановилась, резко повернулась к нему и потребовала:
– Посмотри на Нас.
Приказ, которому он не хотел сопротивляться.
Он увидел плотно сжатые губы, ноздри, что раздувались от частых вдохов. И глаза, в которых бушевало адское пламя. Оно ревело, яростно испепеляя преграду его сдержанности. Пламя бесновалось, требуя ответа, выжигало ворох благопристойных отговорок. И неожиданно стихло, растопив ледяную глыбу, в которую он заковал свое еле живое сердце. Сердце, которое так отчаянно молило Салазара о чуде и которое хранило его клятву самому себе.
Он поклялся, что отправится в дальнее странствие. Будет побеждать чудовищ, становясь сильнее и храбрее. Разнесет слово о справедливом правлении Молодой Королевы и совершит подвиги в ее честь. Отыщет величайших мудрецов, с их помощью постигнет тайны мироздания, а после убедит их поступить на службу к Королеве, которая так чтит знания.
Он вырастет. Юнец, владеющий лишь наследием предков, останется в мрачном прошлом. Ко двору вернется мужчина, достойный ее внимания – умудренный, покрытый славой и доблестью. И лишь тогда он дерзнет искать ее нежной дружбы. Ему не нужно ее девичество, но нужно ее сердце. А если она все же отвергнет его, он продолжит преданно служить ей.
Судорожный вздох оборвал морок. Теперь Королева с грустью глядела на горизонт, задумчиво прокручивая скромное кольцо на нежном пальце.
– Ты прав, сначала ты должен найти себя, – прошептала она, понимая и принимая его выбор. И вот ее подбородок вновь гордо вздернут, а она торжественно произносит: – Слушай Наше напутственное слово, рыцарь. Ты будешь помнить, что твоя жизнь принадлежит Нам и королевству, а потому – не допустишь серьезного ранения и не посмеешь умереть в чужих краях. Попрощайся с портретами предков и поезжай как можно скорее.
– Слушаюсь, госпожа. Я удалюсь, не медля, дабы не портить этот светлый праздник, – он склонился в поклоне.
– Да, езжай сей же час, – произнесла она, продолжая прокручивать кольцо. – Раз разлука неизбежна, то чем быстрее ты уедешь, тем скорее возвратишься в Наши владения.
На том их пути расходились на долгие годы. Тихий звон завершил прощальную речь – кольцо упало на каменные плиты пола. Он быстро опустился на колено, чтобы подобрать скромную полоску золота, и неожиданно осознал, насколько близко он был сейчас к Королеве. Не в силах противиться искушению, он осторожно прикоснулся к ее стопе. И сразу же услышал тихое:
– Я буду ждать тебя.
Более не сказав ни слова, Молодая Королева твердым шагом направилась навстречу свету. Она смотрела только вперед, не оборачиваясь на коленопреклоненного рыцаря, воровато сжимающего ее прощальный подарок.
Окрыленный, он поспешил к галерее, где находились портреты великих людей прошлых лет. Тут было немало представителей его древней фамилии. Из галереи он наблюдал очень странную сцену – праздник посетил медноволосый названный брат Молодой Королевы. Вот только он пришел не один, и это вызвало жуткий переполох.
– Как ты можешь верить этой ведьме? Она же была ближайшей соратницей Злого Короля! – потрясенно вопрошала Королева.
– Ты просто не знаешь ее, как я, – мягко отвечал ей названный брат. – Чтобы она не сказала, ты всегда будешь видеть в ее трепетном сердце лишь черноту. Я же познал ее душу, и потому она откровенна со мной. – Он обратил влюбленный взор на свою спутницу. – Она лишь женщина, в которой так много желания оберегать того, кто дорог ей. Ее сердце искало мужчину, о котором она сможет заботиться, как о величайшей драгоценности. И который будет любить ее в ответ, восхваляя ее преданную натуру. Такому мужчине она была готова отдаться без остатка. О, милая подруга, ты никогда не понимала, как радостно мужчине знать, что он центр мироздания для своей жены, – закончил медноволосый с сияющей улыбкой.
– Жены?! Что же ты натворил, мой милый друг. Разве ты не видишь, что она опутала тебя лживыми обещаниями? Ты для нее не особенный, – печально озвучила Королева свою правду.
Но медноволосый видел все иначе, а потому слова подруги лишь оскорбили его:
– Посмотри на эту святую женщину. Она гонима, презираема, но все же пришла сюда по просьбе мужа, и за эту стойкость я восхваляю ее! – он рухнул на колени перед женой, что годилась ему в матери, и начал осыпать поцелуями ее руки. – Жена моя, ты единственная из женщин посвятила свою жизнь мне и только мне. Люди черствы и слепы – даже моя ближайшая подруга – но какое нам до них дело? Мы сами создаем свое счастье.
– О, как же ты прав, мой милый поросеночек, – наконец молвила женщина, нежно целуя мужа в лоб. – Ей не понять нашего счастья. Житейские радости недоступны ей, ведь они сгорают в огне знания, что пылает в ее глазах. Но ты должен исполнить долг верного друга. Приведи ее к счастью – потуши огонь!
Медноволосый целеустремленно двинулся в сторону Королевы. Храбрые рыцари бросились на помощь своей госпоже, но яркая вспышка заклятия – и тяжёлые цепи опутали их с головы до пят.
Он был непростительно далеко – среди ликов известных магов былых времен – а потому чары на него не подействовали. Он сорвался с места, спеша защитить столь важного для него человека. Препятствие возникло там, где он не ожидал – портреты вдруг протянули руки, хватая его за плечи, горло, волосы. Предки задерживали продвижение, нашептывали: «Ты ничем не поможешь. Это не твое дело. Иди своим путем». И ему потребовалось все мужество и упорство, чтобы противиться воле семьи.
А в это время близкий друг уже топил Королеву в фонтане. Тупая сила пыталась укротить пламя души. Королева яростно отбивалась – она одна хозяйка своей жизни, и только ей решать, жить ли сегодняшним днем или уверенно смотреть в будущее.
Пламя, заключенное в Королеве, нагревало воду фонтана, уже поднимался обжигающий пар. Руки фанатично влюбленного олуха покрылись волдырями, пунцовое лицо обратилось в свиное рыло. Вода вскипела, и ошпаренный мужчина с диким визгом выскочил из фонтана.
– Она сделала мне больно! – растерянно захрюкал он, ошеломленно глядя на жену.
– Иди ко мне скорее, мой нежный поросеночек, – запричитала ведьма. – Где болит, покажи?
Увидев обожженные ладони мужа, колдунья заботливо проворковала:
– Сейчас подую – и все сразу пройдет.
– Она плохая, она обидела меня, – чувствительный пятачок подрагивал в такт мужским всхлипам. Мозолистые кулаки потирали свиные глазки, из которых градом катились слезы. Поистинне громогласный рев начал разноситься по саду.
– Ну-ну, не плачь, мой хороший, – утешительно приговаривала ведьма, нежно поглаживая медные волосы и пунцовые щеки, – мамочка разберется с ней, как девчонка с девчонкой.
Ведьма перевела озлобленный взгляд на соперницу:
– Как ты посмела лапать мое сокровище? – пошипела ведьмы и бросилась к фонтану.
Колдунья была уже в паре шагов от Королевы, когда он преградил злодейке путь.
– О, защитничек подоспел, – расхохоталась ведьма. – И что ты сделаешь, слабак?
Не дожидаясь ответа, она набросилась на него, придавив к земле заклинанием, и заглянула в глаза:
– Да, в тебе тоже есть пламя. Не такое сильное, как в ней. Но ты тоже знаешь. Совсем мало – всего лишь свою дорогу в завтрашний день. Но для такого, как ты, даже этого предостаточно, – брезгливо сказала она. А затем произнесла с безумной усмешкой: – Муж мой, подай нам воды, рыцаря мучит жажда.
– Не трожь его! – Голос Королевы встревоженной птицей пролетел по залу. – Тебе ведь нужна я? Хорошо, я пойду с тобой добровольно. Только оставь его.
– Послушай ее, жена, – вдруг вступился за подругу заплаканный боров. – Для чего он тебе? Ты же сама говоришь, что он слаб и жалок, – прохрюкал медноволосый.
– Ох, мой милый поросеночек. Ты так простодушен и недальновиден. И от того я лишь сильнее люблю тебя, – нежность озарила лицо ведьмы. Она стала объяснять мужу, как неразумному ребенку: – Все они опасны, ведь даже крошечный уголек можно раздуть в яростное пламя. А потому, я должна потушить все уже сейчас.
– Прислушайся к ее просьбе, жена, – упрашивал боров с душой человека.
– Будь по-твоему, муж мой, – решила ведьма. Она перевела оценивающий взгляд на Королеву, – я и так заберу тебя с собой, глупая девчонка, потому обмен не равноценен. Какое же условие тебе поставить? – она на мгновение задумалась, а затем ее лицо искривила мерзкая ухмылка. – Ты так кичишься своей добродетелью, бережешь свое доброе имя. Ну так выбирай – его глаза или твое благочестие. Пройдись по саду обнаженной, не прячась и не скрываясь. Позволь липким взглядам пройтись по потаенным местечкам твоего девственного тела, а пошлым словам и насмешкам осквернить твои уши, что привыкли к вежливым речам. И тогда твой бесполезный рыцарь будет спасен.
