Текст книги "Крылья, ушки и хвосты (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Часть 1. ==========

1. Ассэт

– Охренеть… – выдохнули совсем рядом, и я поморщился. Начинается. Мне даже оглядываться не нужно было, я и так знал, что увижу. Отвисшую челюсть и большие глаза. Все-таки надо было выбрать другую планету. К трем отцовским хвостам вкупе с торчащими ушами здесь явно не готовы. Бедный папа, он уже шутить устал, наблюдая за потугами очередного поклонника собственного супруга и моего отца заодно привлечь к себе внимание.

– Он женат, – довольно резко бросил я, даже не поворачиваясь. Не знаю, как отец это терпит, если это даже меня достало. Да, выходящий из воды в одних плавках отец – зрелище не для слабонервных и с рейтингом «для взрослых», но… – Так что советую подобрать слюни и поискать кого-нибудь другого.

– У-у-у, сколько экспрессии, – с неожиданной усмешкой протянули в ответ. – Я всего лишь хотел попросить его стать моделью для портрета. Но с таким цербером связываться лень.

– Портрет? Это так теперь называется?

Хотелось развернуться, но я удержал себя на месте. Успею еще. Хотя любопытство уже проснулось и встопорщило ухо, прислушиваясь. Хорошо, что контроль над материализацией у меня на уровне. Отец вот вообще забил на всякую конспирацию и тайны, и ходит как есть, с ушами и иногда когтями. – Как это… А, в стиле ню?

– И с листочком на причинном месте. Хотя хвостом будет интересней. А для того, что «так теперь называется» я не готов морально, он мне в отцы годится.

Вот тут я удержать себя не смог. Развернулся, да так и застыл, глядя на… на…

Поймав мой взгляд, он вскинул бровь и усмехнулся.

– Что?

У него были крылья. И серебристо переливающиеся на местном солнышке пепельные волосы до плеч. Большие глаза непонятного серо-голубого оттенка. И ровно три веснушки на тонком правильном носу. Почему-то эти веснушки поразили меня даже больше, чем колыхающиеся за плечами антрацитового цвета крылья.

Поймав себя на том, что пялюсь уже неприлично долго, раз в двадцатый пересчитывая эти самые веснушки, я сморгнул и попытался отвести взгляд, который тут же устремился к крыльям. Я проследил их видимый край, мысленно присвистнул, заметив, что они заканчиваются где-то в районе икр, и прикинув, сколько же весит такое украшение, ляпнул:

– Как ты с ними плаваешь? – понял, что спросил, смутился собственной тупости, почесал нос, но брать вопрос назад было бы еще тупее.

– В основном, молча, – предполагаемый поклонник отца пожал плечами.

– Ко дну не тянут? – я продолжал тупить со страшной силой.

– В этой воде – нет.

Я кивнул. Ну да, в здешней водичке даже с камнем на шее не утонешь.

– Так что? Мне позволят приблизиться к этому чуду? – он кивнул в сторону направляющегося в нашу сторону отца. Папа, судя по всему, решил еще немного поплавать. Вопрос заставил меня встряхнуться и вспомнить с чего все началось. Из всех типов, что мы здесь встречали, этот был самым экзотичным. И да, красивым. Очень. Это даже я готов был признать, скользнув будто бы случайным взглядом по его худощавому телу. Хорошо сложен, рельеф имеется, несмотря на кажущуюся общую хрупкость. С другой стороны, попробуй такое на себе потаскать… Но все это не дает ему никакого права вот так вот… Что «вот» я не очень хорошо понимал, но злиться мне это не мешало.

– Нет, – почему-то буркнул я, старательно задавливая желание выпендриться перед ним. У меня, между прочим, тоже хвосты есть, просто их не видно за поднятой спинкой пляжного лежака.

В ответ насмешливо фыркнули.

– Цербер. Бережешь папочкино спокойствие?

Я отвернулся, ибо один вид этого типа выбивал меня из колеи. Отвечать, не видя его, было гораздо легче.

– С чего ты взял, что он мой отец?

– С волос. Они у вас одинакового цвета. Ну разве что он специально искал свою мелкую копию, – ехидно ответили мне, и я решил, что солнышко на меня таки плохо действует. Мог бы и сам догадаться про волосы и нашу общую с отцом схожесть. – Да расслабься, меня твой отец интересует чисто с эстетической точки зрения. У меня вообще иммунитет на красоту.

– Это как? – я осторожно повернулся к нему. Я вот до сих пор залипаю на красивых типов. Хотя папа говорит, что это пройдет со временем. Как гормоны улягутся, и пара появится, так и пройдет. Но пока это еще случится.

Крылатый в ответ только кивнул куда-то себе за спину. Я обернулся и чуть не выпал с лежака. Ну… кажется, не я один здесь с родителями. Потому что никем другим эта крылатая парочка быть не могла. И теперь я знал, в кого у этого типа такие волосы. И в кого крыльями он пошел – тоже. Почему-то понимание того, что у меня есть собрат по несчастью в части родительского надзора, здорово подняло мне настроение.

– Ассэт? Все в порядке? – собственный отец, про которого я немного подзабыл, добрался до нас и взялся за полотенце, перебегая взглядом с меня на стоящего рядом крылатого.

– Да, в полном, – я снова почесал нос, растерявшись. И вот как представлять их друг другу, если я сам имени этого типа не знаю? Пап, тут это, на тебя слюни пускали, пришлось отвлечь внимание на себя? – Это…

– Я Эрай, – пришедший мне на помощь крылатый наконец-то обрел имя. И очаровательно улыбнулся отцу. – Я пытаюсь уломать вашего цербера, чтобы он разрешил мне хотя бы спросить разрешение написать ваш портрет, – выдал он и снова улыбнулся так, что, кажется, даже веснушки засияли.

Отец хмыкнул, сузив глаза. Промокнул хвосты, встряхнул торчащими из мокрых волос ушами, пробежался взглядом по антрацитовым крыльям. А потом вдруг выдал:

– Думаю, Сэт будет лучшей моделью. Хвосты у него тоже есть. А если захочет, то и ушки появятся.

– Папа! – я вскинулся. Такой подлости от родителя я не ждал.

– Хм? – Эрай опустил на меня взгляд. Очень любопытный, изучающий. От него такого я инстинктивно прижал к себе хвосты посильнее. Отец на мою попытку спрятаться только фыркнул.

– Просто он стесняется.

– И вовсе я не стесняюсь! – я вскинулся, и выпущенные на свободу хвосты тут же замели песок. Эрай только вскинул бровь. Несколько секунд наблюдал за их движением, а потом поднял глаза.

– А ушки?

– А по морде? – этого я уже стерпеть не мог. Откуда он вообще такой наглый взялся?

– Сэт! – тут уже отреагировал отец. Хорошо хоть подзатыльник не дал, вот было бы позорище. Мне, между прочим, почти шестнадцать, и я уже взрослый! Ну ладно, почти взрослый, Гона у меня еще не было, но почти шестнадцать же!

Я передернул плечами и сердито зафыркал, отворачиваясь ото всех. Отец опять взял меня на слабо, и я опять повелся. Иногда я собственного родителя ненавижу.

– Простите его, он с первого дня здесь на всех рычит, – отец пустился в объяснения. Еще бы веселья было поменьше в его голосе… – Стесняется, что с родителями приехал на отдых.

– Я тоже с родителями, – крылатая тень на песке качнулась. – Но не вижу в этом ничего плохого, – и пожала плечами. – Я же к ним не привязанный.

– Как-то так мы с Тэроном ему и говорили. Но он все равно дуется.

– Мелкий еще? – предположил Эрай, и я дернулся.

– Можно подумать, ты взрослый!

– Девятнадцать. Я думал, что тебе лет тринадцать. По поведению.

– Точно в морду дам, – зашипел я себе под нос.

– Поймай сначала, – поехидничали мне в ответ. – Ладно, я все понял. Жаль, конечно, картина получилась бы хорошей. Мне пора, был рад знакомству.

– И я. Уверен, что и Сэт – тоже. Просто он зануда, – ненавязчиво сдал меня отец. – Если станет скучно – мы всегда рады поболтать.

– Думаю, что могу сделать ответное предложение. Уверен, что вам с моими родителями найдется, о чем поговорить, – крылатая тень шевельнула крыльями, кивнула головой и исчезла из поля зрения.

– Зануда? – я покосился на отца, чувствуя себя обиженным. Я, понимаешь ли, пытался тут уберечь его от чужих загребущих лап, а он…

– Еще какая, – но тому на мои обиды было плевать.

Закончив с полотенцем, он в последний раз провел рукой по ушам, окинул пляж любопытным взглядом, на долгую секунду завис, изучая кого-то, а потом разлегся на шезлонге, выдыхая. И я мог спорить на что угодно, что изучал с таким вниманием он семейство Эрая. Интересно, а крылатый вернулся к родителям или пошел приставать к кому-нибудь другому?

Я вздохнул и прикрыл глаза, подставляя лицо ласковому бризу. Спорить с отцом расхотелось, раздражение, преследующее меня с начала этой поездки, улеглось. В конце концов, отпуск с родителями – это не катастрофа. С ними весело на самом деле. Да и мне нужно было подзагореть, напитаться излучением местного солнца, раз уж выпал такой шанс. Все-таки попасть на эту планету-курорт было довольно сложно. Слишком мало суши и слишком много желающих поплескаться в местном океане, который, если не врет реклама, способен на чудеса по части оздоровления и омоложения. Хотя мы здесь не из-за воды, а из-за солнца. Дома его мало, и оно совсем не такое. Комфортное, но что для отца, что для второго отца, родившихся на планетах с совсем другими условиями, его было маловато. Это для меня Идрис был родиной, а вот для родителей – совсем другое дело. Теплый, но сумрачный мир, суша на семьдесят процентов покрыта непроходимыми лесами, огромные подземные озера, скалистые пики, столица, растущая как вверх, так и вниз, россыпь крохотных городков, у каждого из которых была своя специализация – я Идрис обожал, он был странным, загадочным и даже чуть мистическим. Я его действительно очень любил, но родителей отлично понимал: солнце Идриса не шло ни в какое сравнение с солнцами их родных планет.

Когда на горячую кожу вылили пригоршню воды, я зашипел, мгновенно выныривая из своей дремы.

– Папа!

Вышедший наконец из моря Тэрон Форберри демонстративно прочистил ухо и смерил меня насмешливым взглядом.

– И незачем так орать, молодой человек. Сегодня ты еще не был в воде. Так что я принес воду тебе.

– Ну спасибо, – хмыкнул я, смахивая капли с собственного живота.

Отец фыркнул, потряс гривой светлых волос и, вытянув шезлонг из-под зонтика на солнце, разлегся на нем. Поерзал немного, устраиваясь поудобнее, и закинул руки за голову, выдыхая.

– Вишенка, я хочу на экскурсию.

Ха. Кто бы сомневался, что отца надолго не хватит. Мы здесь уже три дня, а он нигде, кроме пляжа и отеля, не был.

– Куда? – судя по всему, папа тоже не особо удивился. И уже заранее смирился со всем.

– В каньон.

– Хорошо, – папа лениво шевельнул хвостами.

– «Хорошо» и все? Никаких споров и попыток переубедить? – отец аж приподнялся, удивленный папиной покладистостью.

– А смысл? – тот так же лениво пожал плечами, и я молча с ним согласился. Все равно отец переубедит, он из папы веревки вьет. Хотя могло быть и хуже, в каньоне хотя бы должно быть красиво.

Отец еще поворчал для порядка, а потом угомонился и он. Я перевернулся на живот для более равномерной «прожарки» собственной тушки, и спинка лежака послушно и плавно опустилась, подстраиваясь под меня. Я устроил голову на скрещенных руках, и взгляд сам собой нашел расположившихся через три ряда от нас крылатых. А они привлекали внимание. Хотя бы потому, что такие были одни на все побережье. Я напряг память и та послушно выдала информацию. Химеры. Энергетическая империя, весьма древняя и большая. Двадцать шесть планет, столица – Лотос, находящаяся на одноименной планете. Крылья, если я помнил правильно, были особенностью расы и относились, скорее, к пережитку, чем к обязательному атрибуту. Интересно… Я нашел свои солнечные очки, водрузил их на нос, настроив на почти полную поляризацию, и принялся изучать химер. Эрая не было, и на пару секунд я даже пожалел об этом, а потом один из его отцов встал, потягиваясь, и я невольно сглотнул. Охеренное тело. Кстати, далеко не худощавое и уж точно не тонкое и не хрупкое. Правда, крыло только одно, и я что-то сомневался, что причина потери второго была банальной или приятной. Правда, комплексов по этому поводу, этот тип явно не испытывал. Скрутив длинные волосы в забавный пучок и поиграв мышцами, он направился куда-то вне поля моего прямого взгляда. Следить за ним мне было не с руки, но в той стороне был бар, так что… Жаль, я уже надеялся, что увижу процесс купания химеры.

– Сэт, – отец негромко позвал меня, и я лениво повернул голову к нему.

– М?

Тот отвечать не стал, только кивнул в сторону скалы, нависающей над океаном, и с которой иногда в воду прыгали больные на голову. Эти прыжки неизменно привлекали внимание, но в этот раз смельчака возбужденным гулом встречал весь немаленький пляж. На самом краю стоял Эрай. Чуть распахнув крылья, он смотрел вниз на воду со скучающим выражением на лице. Я даже не понял, когда развернулся на лежаке, а потом и вовсе встал на ноги. Хвосты заметались, а во рту внезапно пересохло. Этот псих прыгать собрался, что ли? Я оглянулся назад, на оставшегося в одиночестве отца Эрая, но тот останавливать сына явно не собирался, хоть и сдвинул брови.

Откровенно недоумевая, я развернулся к океану и застыл. Эрай прыгнул. Просто сделал шаг вперед, как-то странно кувыркнулся в воздухе, и камнем рухнул вниз, плотно сложив крылья и вытянув руки вперед. Без брызг вошел в воду и исчез. Чтобы через несколько секунд вынырнуть и взлететь над поверхностью воды, распахнув крылья, с которых разноцветным фейерверком посыпались капли. Фантастически красиво и также глупо.

– Псих, – выдохнул я, чуть не сев мимо лежака. Я не особо дружу с физикой, но что-то сомневаюсь, что такое было бы возможно в обычной воде. Крылья должны были утянуть его на дно, а он пробкой вылетел. Извернулся там как-то по-особому что ли? А пляж вдруг начал аплодировать. Эрай рассмеялся, тряхнул мокрыми волосами и изобразил поклон в воздухе. Пижон.

Я фыркнул и под насмешливым взглядом отца демонстративно развернулся к океану и Эраю заодно спиной, снова укладываясь на живот. Признаваться в том, что испугался за этого типа, я не собирался даже себе. Давать повод для насмешек отца и жгучего любопытства папы – тоже.

========== 1.1 ==========

2. Эрай

Подзатыльник от отца за свой прыжок со скалы я все-таки заработал. Тот выловил меня перед самым ужином и приласкал так, что аж искры из глаз посыпались. За дело на самом деле, но я бы все равно повторил. Люблю риск и внимание, а уж когда два в одном… К сожалению, отец об этом отлично знает. И это хорошо, что Айэр с нами не поехал. Любимый старший брат одним подзатыльником бы точно не ограничился и устроил бы мне трепку по всем правилам братской заботы. А так голова немного позвенела и все. Зато теперь меня здесь каждая крыска знает. Приставать никто не будет, не тот контингент, но запомнят. Тем более что повторять этот номер я не собираюсь.

Ужин я почти проспал. Плаванье здорово вымотало, да и перелет был не самым быстрым и легким, так что, придя с пляжа, я тут же рухнул мордой в подушку и засопел, сквозь сон прислушиваясь к звукам из смежного с моим номера. Родители, в отличие от меня, спать явно не собирались, и был шанс, что на ужин я все-таки попаду. Но разбудили меня не они, а собственный желудок, в ультимативной форме потребовав что-нибудь пожрать. Бурчал он громко и возмущенно, так что сон поневоле отступил. Но времени на сборы почти не осталось. Так что все, на что меня хватило – это по-быстрому переодеться, пару раз провести по волосам расческой и выместись из номера. Не то, чтобы опоздание было критичным, но двери ресторана закрывались на вход ровно через пятнадцать минут после открытия. А вторая волна была только через сорок минут. Кто не успел – тот опоздал. Сиди и жди, пока первая волна не закончит есть. И если бы я не хотел так жрать, то спокойно бы поспал еще с полчасика. Идиотские правила, но народа очень уж много, а территория ресторана ограничена.

Я успел заскочить в уже закрывающиеся двери. Окинул толпу отдыхающих, рассаживающихся за своими столиками, и понесся к родителям, заметив знакомую макушку и торчащие крылья. Отец только хмыкнул, созерцая мою помятую со сна физиономию, папа очень многозначительно промолчал, и я сделал вид, что проникся и мне стыдно. Хотя, судя по смешинкам в глазах обоих, обмануть я никого не смог. Впрочем, не особо и старался. Тем более, что на столах появилась закуска и салаты. Мой вечно голодный организм воинственно заурчал, готовясь принять все имеющееся, и я на целых двадцать минут исчез из мира.

Правда, к сладкому я таки сумел взять себя в руки и отодвинул почти пустую тарелку от себя. Пирожные, тортики и прочие конфеты я не особо любил, но эти были такими красивыми и аппетитными, что удержаться я не смог. И, прихлебывая местный аналог чая, принялся за уничтожение особо интересных экземпляров, краем уха прислушиваясь к родительскому трепу и оглядывая зал. Успел поймать что-то о том, что неплохо бы завтра совершить экскурсию в каньон, а потом взгляд зацепился за яркое пятно чужой шевелюры, и мир чуть не исчез для меня во второй раз.

И все-таки до отца Ассэту (понравилось мне его полное имя, ну что теперь) было еще далеко. Да и без ушек он смотрелся не так интересно. Хотя хвосты, кстати, длиннее, чем у отца, завораживали, да. Он вообще был симпатичным. Ну ладно, красивым он был, с этими своими лисьими глазами, непослушными волосами винного оттенка и недовольно-скучающим выражением на лице. Бука-злюка, обиженная на весь свет за то, что ему, такому взрослому, приходится отдыхать с родителями. Мелкий еще, и поэтому смешной. Если так и будет ходить с таким выражением, останется в одиночестве до самого конца. С родителями, которые, кстати, в отличие от сына, явно были компанейскими и веселыми. По крайней мере, смеялись оба заразительно, ничуть не стесняясь, и, судя по взгляду, подшучивали над сыном, пытаясь его расшевелить. А потрогать хвосты хочется. И ушки на голове старшего.

– Кого-то мне эти ребята напоминают, – в размышления неожиданно вклинился отец, причем обращающийся явно не ко мне. – Не поможешь вспомнить, Айвен?

Я тут же навострил уши и повернулся к родителям. Отец с усмешкой смотрел на папу, а тот смущенно хмурился. О как… А потом до меня дошел смысл вопроса, и я тут же превратился в одно большое ухо, сделав вид, что меня здесь нет. А то вспомнят еще о моем присутствии…

– Эри, не будь занудой. У меня с памятью пока все хорошо, – папа дернул себя за прядку.

– Правда, тогда у них был всего лишь лисенок, а не ребенок, – отец медленно выдохнул, откидываясь на спинку стула. До конца ужина было еще целых десять минут и можно было никуда не торопиться. Да и пироженки еще остались. – Все еще хочешь запустить свои лапки в эти ушки?

Отец вскинул бровь, и папа наградил его сердитым взглядом.

– Мне твоих вполне хватило.

Отец хмыкнул, отвернулся, поймал мой почти шокированный взгляд и снизошел до объяснений.

– Мы уже видели эту парочку. Давно, правда. Твоему папе тогда так понравились лисьи ушки, что я почти приревновал. А потом, в качестве моральной компенсации за страдания, потребовал тебя.

Я сморгнул. Потом сморгнул еще раз. Вообще обычно я соображаю быстро, но тут, видимо, солнышко подействовало.

– Эм… – собрать мысли в кучку для ответа тоже оказалось не так-то просто. Может, поэтому я брякнул первое связное, что пришло на язык. – Так это им я обязан своим появлением на свет?

Я не расстроился, просто здорово удивился.

Родители переглянулись и оба подались ко мне. Отец растерялся от такого вопроса, папа, кажется, даже испугался немного.

– Нет. Нет, малыш, – папа накрыл мою руку своей ладонью. – Просто…

– Просто это случилось бы немного позже, вот и все, – отец улыбнулся так, как мог улыбаться только он. Это на других генерал Эр-Идан О-рен-ши наводил страх одним своим движением брови, а для меня он всегда оставался моим любимым отцом. В меру строгим, в меру балующим, просто самым моим. Папу я тоже любил, очень любил, но так вышло, что в детстве, из-за болезни Айэра, вынудившей папу почти год безвылазно проторчать в медцентре вместе с ним, вся забота обо мне легла на плечи отца. С учетом того, что я рос тем еще шилом в заднице, как говорил дед, он заработал со мной немало седых волос.

Я вздохнул, свободной рукой поскреб подбородок, на котором начал зудеть проявляющийся новый узор, и решил, что мне плевать, что стало причиной моего появления на свет.

– Эрай? – осторожно позвал меня отец, и я встряхнулся. Да, точно, от меня ждут хоть какой-то реакции на откровения.

– Все в порядке, – я мило улыбнулся. – Главное, что я появился.

И да, я был вполне искренен, может, поэтому родители расслабились и даже улыбнулись в ответ. Ну, а потом пришла пора второй волны, и нам пришлось из ресторана свалить. Все-таки идиотские порядки в этом отеле. Завтра попробую заказать в номер. Заплачу пару кредитов, зато буду есть тогда, когда захочу. Кстати, о завтра…

– Па, – я дернул немного отставшего от унесшегося вперед папы отца за рукав. По-детски, я знаю, но мне нравилось, да и он был не против. – Мы же завтра на экскурсию, да? Как думаешь, я могу взять «рисовалку»?

Отец сдвинул брови, и я четко увидел в его глазах сомнения. Все-таки моя «рисовалка» вещь довольно громоздкая и жутко дорогая. Но упустить такой шанс я не мог.

– Думаю, можешь. Но ты же понимаешь, что тебе придется таскать все это по скалам самому?

Я кивнул. Можно подумать, я кому-то еще доверю свою самую главную драгоценность. Родители подарили мне его на мое шестнадцатилетие, здорово потратившись, но дело было даже не в его стоимости. В этом ящике была вся моя жизнь. Но такую возможность упускать действительно было глупо.

Я отстал на пару шагов от отца, который догнал папу и типа невзначай провел рукой по его пятой точке. Ну все, в номере можно сегодня не появляться. Мне, конечно, такое замечать не полагается, но я вовремя отводить глаза не научился. Да и нравится мне, что спустя столько лет родители друг другу не надоели. Кстати, они не шумят, но напрягаться самому, да и их напрягать не хочется, а они напрягаться все равно будут, прислушиваться там, несмотря на то, что номер у нас все-таки не общий, а смежный. К тому же я поспал, а закат на море должен быть красивым. Так что я догнал родителей, официально заявил им, что сваливаю на пляж, и, по-быстрому собрав все нужное, сбежал, громко топая.

3. Ассет

Из номера меня выставили с наказом прогуляться и не мозолить глаза своим кислым видом. И вовсе у меня вид не кислый! Просто скучно мне здесь. Скуч-но. На дискотеки ходить в одиночку не интересно, я пробовал, в магазинах мне ничего не надо, а шляться просто так нет никакого желания. Но особого выбора не было, так что я дал волю ногам, и они привели меня по уже изученному маршруту, на пляж. Купаться не хотелось, на лежаках я уже успел бока отлежать днем, так что я с тоскливым вздохом огляделся, наткнулся взглядом на нависшую над морем скалу, вспомнил безумный прыжок Эрая и… зашагал к ней. Прыгать я не собирался, но просто забраться на нее – почему бы и нет? Разомну ноги и убью время.

Наверх вела тропинка. Она петляла, иногда забирала круто вверх, иногда была почти ровной, но идти по ней было даже комфортно. Временами под ногами осыпались мелкие камешки, но я чего-то такого и ждал, так что был начеку. Вот чего я совсем не ждал, обогнув очередной выступ, – так это увидеть крылатый силуэт на фоне закатного неба. От кувырка назад меня спасло только то, что этот участок тропинки был пологим, и мне было куда отшагнуть. От избытка чувств я выругался про себя. Он теперь меня везде преследовать будет? Хотя… в этот раз, получается, это я его преследовал. Хотя кто его знает, может, он мысли читает, и заранее знал, что я решу сюда подняться.

Немного потоптавшись, я тихо вздохнул и вышел из-за уступа. Кто не спрятался – я не виноват. Но Эрай даже не оглянулся. Кажется, он меня вообще не заметил, хотя шел я, не скрываясь. Я даже обиделся на минутку. А потом заметил непонятную штуку перед ним и шагнул вперед, осторожно заглянув через плечо. Да так и застыл. До меня не сразу дошло, что он делает, а когда понял… Эрай рисовал. Не новомодными энергопреобразователями на специальном планшете, не голографику и даже не «живые» картины в специальном редакторе. Он рисовал на холсте. Кистью. Капля мерцающей краски на гребень волны нарисованного моря, еще одна, но другого оттенка – на темнеющее небо и вот на холсте появилась первая звезда. Точно такая же, какая появилась буквально минуту назад на настоящем небе над настоящим морем. Глядя на рождающуюся картину, я затаил дыхание. Этот процесс рождения завораживал. И картина казалась… живой. Просто застывшей на мгновение. Но это мгновение пройдет, и море снова накатит свои волны на берег, а небо на горизонте станет еще темнее. И как это у него получается?

Я был настолько заворожен, что даже не дернулся от неожиданности, когда Эрай вдруг бросил:

– Если ты будешь так пыхтеть, я решу, что ты передумал насчет портрета твоего отца. И осторожней с крыльями, у них край острый.

Я отступил на шаг, заливаясь краской. Оказывается, я засмотрелся и забылся настолько, что стал к Эраю почти вплотную. Еще пара сантиметров и точно «поздоровался» бы с его крыльями.

– Эм… прости, – собрать мысли в кучку удалось не сразу. – Я не хотел тебе мешать. Не думал, что здесь кто-то есть в такое время.

– Сюрприз, – промурлыкал Эрай. Поставил еще одну «звездную» точку и повернулся ко мне. Окинул меня взглядом и вскинул бровь точно так же, как на пляже днем. – Что?

И вот как отвечать?

– Никогда не видел, как рисуют такие картины, – чистосердечно признался я.

По правде говоря, я и таких картин вживую-то почти не видел. До наших дней «дожило» слишком мало полотен и каждое стоило как хороший астероид. А современные художники предпочитали что попроще и побыстрее. Ту же голографику, например. Да и, как оказалось, этим древним терранским искусством писать именно красками и именно на холсте овладеть могли очень и очень немногие. Хватало знаний и умений, но талант доставался единицам. Да и то, только тем, кто хоть как-то был связан с этой расой. У меня вот в предках и близко терран не было, так что я мог даже не пытаться. С другой стороны, химеры тоже не особо славились успехами на поприще создания шедевров искусства. Их раса хоть и была древней, но из-за особенностей развития, больше внимания уделялось выживанию, если я правильно помнил историю. А выживание как-то не особо способствует искусству. Да, все, что выходило у химер – было изящно и воздушно, но это тоже скорее было следствием требований к функционалу, нежели страсти к красоте. И Эрай со своим холстом в это не вписывался никак. Так что, не дожидаясь ответа на свое заявление, я тут же задал вопрос.

– Почему краски?

Мда… ступил. Спросить хотел совсем другое.

– А почему нет? – Эрай пожал плечами, продолжая изучать меня. – Мне нравится.

– Как ты научился?

Приз за лучший вопрос мне!

– Дед нашел мне учителя, когда увидел мои каракули на полях страницы в своей любимой книге, – ухмыльнулся Эрай. – Мне было пять лет, и я рисовал на всем, до чего мог дотянуться. Так что было решено направить мою энергию туда, где ее можно контролировать.

– Но сейчас почти никто не рисует на холсте. Краски должны быть очень дорогие.

– Всегда любил выделяться, – Эрай тряхнул головой, рассыпая волосы, обернулся к морю и со вздохом начал собираться. – Закончу завтра. Надо спускаться, пока еще хоть что-то видно.

Я молча кивнул, наблюдая за тем, как аккуратно и почти нежно он обращается со своими инструментами. То, как он держал их, как складывал, было похоже на священнодействие. Завораживало почти так же, как и сам процесс рисования.

Учитель, значит…

– Но ты же химера… – начал я и замер, не зная, как облечь в слова то, что крутилось в голове. Но Эрай понял. Похоже, я был не единственным идиотом, которого интересовал этот вопрос.

– Мой дед терранин, – коротко ответил он, вешая на плечо ремень ящика, в который сложил все свои сокровища. А в том, что для него это именно что сокровище, я не сомневался. Терранин. Тогда понятно и объяснимо. Химеры очень неохотно принимали чужаков, но терране были одной из немногих рас, которые были с ними совместимы в плане деторождения. Так что те были исключением.

– Ясно, – сказал я только для того, чтобы что-то сказать. Потоптался немного, а потом развернулся и пошел вниз, в глубине души надеясь, что Эрай не бросит меня здесь одного, решив воспользоваться крыльями. И услышав за спиной негромкий звук шагов, невольно выдохнул с облегчением. Вдвоем все-таки веселее.

…Темнота навалилась как-то сразу. Я, хоть и видел в ней хорошо, спасибо папиным генам, но все же был существом дневным, так что передвижение мое было не особенно быстрым. А тьма, между тем, становилась все гуще. И в довершении всего, сюда, до этой части горы, искусственное освещение не доставало. Я шел вперед, каждую секунду ожидая ехидной шуточки в спину о своей медлительности, но то ли Эрай решил проявить благородство, то ли просто решил не отвлекать меня, но шел он молча. А потом я увидел впереди и чуть сбоку неясный свет, и рванул к нему…

========== 1.2 ==========

4. Эрай

– Стой!

Крикнуть я еще успел. А рвануть вперед и ухватить это безмозглое создание, чтобы не дать ему упасть – уже нет.

Сказать, что я испугался – это ничего не сказать. Сердце оборвалось, ладони мгновенно стали влажными, но папа не зря был спасателем, и уроки его я помнил хорошо. Так что, отложив панику на потом, я не рванул следом, а пошел осторожно, до рези в глазах вглядываясь в поверхность под ногами. Два шага, и я застыл на самом краю провала, над которым поднималась дымка, тускло светящаяся в неярком свете. Потрясающе… Я видел эту дыру днем, но она была в стороне от тропинки, поэтому подходить к ней не стал, похоже, зря. Стараясь не думать о том, что стоило на самом деле пойти вперед хотя бы на правах старшего, я снял свой ящик и опустился на колени на край провала. Сердце все также колотилось в горле, но это было словно не со мной. Сначала дело, истерика – потом.

– Сэт? – позвал я, пытаясь разглядеть хоть что-то в плавающей дымке и лихорадочно соображая, что можно использовать в качестве фонарика. Можно взять коммуникатор, но вряд ли это поможет. – Сэт, ты там живой? Сматерись что ли…

Не получив ответа, я выматерился сам и все-таки взялся за коммуникатор. Не светить, а звонить. Вот только значок связи отсутствовал полностью. Я потряс его, даже набрал номер, но эта сволочь была мертва. Похоже, скалы экранировали сигнал. И вот что делать? До пляжа осталась где-то половина пути, можно было спуститься и позвать кого-нибудь на помощь, но что если Сэту нужна помощь именно сейчас? Отец слишком часто рассказывал, как иногда важна бывает одна секунда. Остановить вовремя кровь, например. Да чтобы тебя…

Я не видел ни глубину провала, ни его ширину. Если я рискну туда спуститься, то могу переломать крылья и тогда мы точно оттуда не выберемся. Кстати, и о том, как подниматься, стоило бы тоже подумать. Отец был способен взлететь с любой поверхности, но я-то нет.