Текст книги "Сойти с ума (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Пожалуйста, – рука снова потянулась вверх. Дотронуться, просто дотронуться. – Все, что захочешь. Только будь со мной.

– Так, как ты никогда со мною не был, да, Артем? – глаза Кости лихорадочно блестели, а неровный смех выдавал начинающуюся истерику. – Не боишься, что я тоже не сдержу своего слова?

– Коть, пожалуйста. Я стану для тебя тем, кем ты захочешь, – Артема начала бить дрожь, и он обхватил себя руками за плечи. – Сделаю все, что попросишь.

– Все? – переспросил Костя, склоняясь к нему и заглядывая в глаза.

– Все, – не сомневаясь, кивнул Артем. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, и Костя коротко, зло рассмеялся, и откинулся на спинку кресла.

– Ты сам напросился, родной, – мягко, почти ласково произнес он, а потом вдруг резко, грубо бросил:

– Встань!

Кончики ресниц Артема дрогнули, но он быстро поднялся и замер, опустив руки вдоль тела, покорно ожидая дальнейших указаний.

– Раздевайся, – Костя окинул его скучающим взглядом. Артем торопливо потянул вверх майку, словно боясь, что он передумает. Отбросил ее в сторону и взялся за пряжку ремня, боясь поднять на Костю взгляд и лихорадочно кусая губы. Ремень отправился вслед за майкой, а пару секунд спустя с бедер поползли джинсы.

– Достаточно, – Костя мотнул головой и поманил Артема пальцем. Когда тот подошел, раздвинул ноги и, усмехнувшись, произнес: – А теперь сделай так, чтобы мне было хорошо.

Артем захлебнулся воздухом, и дрожащими руками потянулся вперед. Словно боясь, что его оттолкнут в последний момент, легко провел кончиками пальцев по внутренней стороне бедер и тихо-тихо застонал. Закусил губу и, подавшись вперед, вжался лицом в живот, даже не замечая, как врезается пряжка ремня в щеку. Втянул воздух и в его волосы тут же вцепились длинные пальцы, оттягивая голову назад, заставляя выгнуть шею до еле слышного хруста.

– Кос-тя… – шепнул одними губами Артем, глядя огромными глазами . А тот вдруг подался вперед и четко произнес прямо в приоткрытый рот.

– Я передумал. Не хочу, чтобы ты меня касался.

В голубых глазах мелькнула паника, а потом там воцарились отчаяние, боль и все та же странная, темная радость. Костя фыркнул, и вдруг размахнулся и ударил Артема по щеке, выпуская его волосы. Горинский рухнул на пол и замер там, дрожа и даже не пытаясь встать или убрать волосы от лица. Костя пару мгновений смотрел на него, встал с кресла и, шагнув к нему, рванул белье с бедер. Артем покорно дал себя раздеть и повернуть на живот. Сам встал на колени, тяжело дыша, и уткнулся в руку, глотая молчаливые слезы. Но когда Костя ворвался в его тело, удержать крик не смог. И когда Костя задвигался в нем – жестко, быстро, стиснуть зубы он не успел. И на волю рвались стоны, заглушенные в сгибе локтя, всхлипы и тихий-тихий шепот:

– Не останавливайся. Только не останавливайся. Пожалуйста. Пожалуйста…

Никакого удовольствия. Ни капли нежности. Только иногда в плавающем в тумане боли сознании словно вспышками отражались прикосновения. Легкие. Совсем невесомые. Наверное, они только казались Артему. Но от них – фантомных, несуществующих Горинский вскидывался и дрожал еще сильнее. Больно… Костя за спиной глухо простонал, на секунду сжал влажные от пота бедра и кончил. Пару секунд хрипло дышал, склонившись так низко, что кончики его волос ласкали кожу спины Артема, а потом вышел, и Горинский рухнул на пол, даже не пытаясь подавить дрожь.

Костя грязно выругался и, не глядя на Артема, вышел из комнаты, раздеваясь на ходу. Переступил порог ванной, тщательно закрыл за собой дверь, пустил воду и, прислонившись к холодному кафелю душевой кабинки, сполз на пол, пряча лицо в ладонях. Плечи дрогнули раз, другой, зубы почти до крови прикусили губу, но сил больше не осталось. И Костя с силой ударил кулаком в стену, раз, другой, тихо рыча и захлебываясь слезами. Брызги летели в лицо, горячая вода обжигала голую спину, но он чувствовал только боль, которая разрывала его изнутри. Перед глазами встали картинки обнаженного, покорного тела, и Костя тоскливо завыл, как зверек, попавший в капкан. Почему… ЗА ЧТО?!

– Прости… ПРОСТИ! – искусанные потрескавшиеся губы дрожали, соленые дорожки разъедали глаза и кожу щек, и Костя подставил горящее лицо тугим струям. И вода успокаивала, смывала горечь, расслабляла тело. Костя втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и откинулся на стену, чувствуя спиной уже нагревшийся от пара и воды кафель. В последний раз всхлипнул и закрыл глаза, мечтая о том, чтобы проснуться. Проснуться и забыть этот кошмар.

…Ольга Николаевна появилась на пороге дома неделю назад. Артем с Андреем разбирали старый сарай, и сначала Костя даже растерялся, но женщина, только кивнув, прошла в дом, бесцеремонно отодвинув его с дороги.

– Где он? – она окинула обстановку беглым взглядом и повернулась к Косте.

– Там, – тот автоматически ткнул в сторону заднего крыльца. – А…

– Мне позвонил Андрей, – Ольга Николаевна прошла за Костей в гостиную, и устало опустилась на диван, сбрасывая туфли на высоком каблуке. – Ему не нравится, что происходит, но он не может понять, что именно. Я останусь на вечер, посмотрю, что тут у вас творится.

Костя тяжело вздохнул:

– Он молчит. Все время молчит. Если его спросить, он ответит, а так…

Ольга Николаевна поморщилась и откинулась на спинку дивана. Немного помолчала, и мягко спросила:

– Как ты?

Костя отвел взгляд и как можно беспечнее пожал плечами:

– Нормально. Он дома и даже улыбается. Чего еще пожелать?

Ольга Николаевна только слабо улыбнулась…

А утром, перед отъездом, попросила Костю проводить ее. Тот послушно пошел с ней, чувствуя, как почему-то начинает сильнее биться сердце.

Они вышли из дома, он довел ее до машины, и тут она кивнула:

– Садись. Покатаю тебя немного.

Костя кинул на нее удивленный взгляд, но не стал возражать и просто устроился на пассажирском сидении. Пару минут они ехали молча, а потом Ольга Николаевна остановилась и, повернувшись к Косте, произнесла:

–А теперь отвечай мне быстро и четко, не задумываясь.

Костя широко распахнул глаза, и на него посыпались вопросы:

– После того, как вы вернулись, у вас была близость?

– Нет, – быстро ответил Костя, заливаясь жарким румянцем.

– Почему?

– Он… Он сторонится меня, – Костя сглотнул: говорить об этом было невероятно трудно.

– Судя по его взглядам, это не так.

Костя сжался:

– Мы живем в разных комнатах. Первое время он приходил ко мне по ночам, пока я спал. Но как только я просыпался, он сбегал. И так каждую ночь. А в последний раз я… я попытался его остановить. Но он снова ушел. После этого я сплю один.

Ольга Николаевна грязно выругалась, заставив Костю еще больше съежиться, и сказала:

– Он чувствует себя виноватым. И считает, что после всего больше не имеет на тебя права. Но ни любовь, ни потребности тела никто не отменял. Он ждет наказания. Дай ему его. Сравняй вас. Дай почувствовать ему то же, что чувствовал сам. Тогда, может, он сможет простить себя, и вы наконец сможете попытаться начать сначала.

– Что это значит? – одними губами спросил Костя, боясь поверить в то, что уже давно понял.

– Это значит, что ты должен поменяться с ним местами, – терпеливо объяснила Ольга Николаевна. – Унижение, насмешка… Все то, что делал с тобой он.

– Нет! – Костя сжал кулаки, голос зазвенел, и Ольга Николаевна невольно отшатнулась. – Нет, слышите? Нет! Я не смогу! Только не так, только не с ним!!

– Прекрати истерику! Сможешь. Все ты сможешь, если не хочешь видеть его такого. Он не в состоянии выбраться из этого дерьма сам. Или тебе уже плевать на него?

Костя дернулся и погас, словно его выключили. Пару мгновений он просто смотрел прямо перед собой, и глухо произнес:

– Хорошо.

Ольга Николаевна улыбнулась и потрепала его по волосам:

– У тебя все получится…

Костя тоскливо вздохнул и с головой окунулся в новый кошмар…

Костя сморгнул и медленно, преодолевая сопротивление затекшего тела, встал с пола. С силой потер лицо и выключил воду. Вышел из кабинки и застыл перед зеркалом, глядя на себя. В кого он только превратился… Волосы похожи на сосульки, черные круги под затравленными глазами, кожа с губ лохмотьями свисает… Скривившись, Костя отвернулся и потянулся за полотенцем. Промокнув волосы и, повязав полотенце вокруг бедер, вышел из ванной и замер, глядя на уже одетого Артема, явно ждущего его с одеждой в руках. При его появлении Горинский вскинул на Костю робкий взгляд и протянул рубашку. Костя пару мгновений смотрел на него, молча взял одежду, чувствуя, как внутри сжимается тугой комок горечи.

– Спасибо, – тихо проговорил Артем.

– За что? – Костя не хотел смотреть на него, но взгляд сам собой взлетел вверх.

– За то, что был со мной.

Костя застыл, держа в руках рубашку. А потом сорвался. Рубашка полетела на пол, а Костя со всей силой толкнул Артема в грудь. Припечатал к стене и, потеряв контроль, закричал, больше не в состоянии держать это в себе:

– Да очнись же ты!! Я не хочу больше так, слышишь, не хочу!! Ты мне нужен! Я не могу так больше! Слышишь, не могу! Я люблю тебя, придурок. И давно простил, ведь ты не виноват, ни в чем не виноват! Я хочу, чтобы все было, как раньше! Чтобы мы гуляли, разговаривали, чтобы ты сам меня целовал, а не смотрел собачьими глазами. Слышишь? САМ! Я… не могу так больше… – вспышка эмоций отняла у Кости последние силы, и он, уткнулся в шею Артема, отчаянно цепляясь за него. Несколько мгновений просто вдыхал аромат его тела, а потом отступил. Не поднимая глаз и дрожа, как в лихорадке, на подгибающихся ногах и держась за стенку, он направился в сторону своей комнаты. Переступил порог, закрыл дверь и рухнул на кровать. Несколько минут полежал, глядя в потолок и пытаясь восстановить силы, встал и начал одеваться. Он не знал, куда пойдет. В нем жило только одно желание – оказаться далеко отсюда. Как можно дальше. Навсегда.

14.

Телефон заиграл, когда Костя уже был на подъезде к городу. Мельком взглянув на дисплей, он выругался и свернул к обочине. Глубоко вздохнул и нажал кнопку:

– Добрый вечер, Ольга Николаевна.

– И тебе не хворать, мальчик, – ее чуть надтреснутый голос заставил его улыбнуться. – Как у вас дела? Ты сделал то, что я сказала?

Улыбка Кости тут же погасла:

– Да.

– И что?

– Он… – Костя зажмурился. – Кажется, ему нравится это. Он смотрит на меня глазами побитой собаки и сам… сам напрашивается на все.

– Его кидает из крайности в крайность, – после долгого молчания произнесла Ольга Николаевна. – Боже, ну что ж он у тебя такой трудный-то, а?

– Я не знаю. Я уже ничего не знаю, – тоскливо выдохнул Костя. – Я так устал. Я просто больше не могу.

– Я понимаю. Ты сильнее даже чем я думала, а я в людях ошибаюсь редко.

– Скажите, что я могу еще сделать?

На почти минуту в трубке воцарилась тишина, и до Кости донеслось:

– Я не знаю… У меня в практике всякое бывало, но таких пациентов, как твой Артем – нет. Я боюсь ошибиться. Но сейчас он относительно стабилен, и не стоит вносить элемент неожиданности другим поведением.

– Я не могу!! Не могу! Я делаю ему больно каждую минуту! Я не в состоянии больше играть этот спектакль!

– Тебе просто надо проветриться. Хоть на время перестать думать об этом.

Костя еле слышно скрипнул зубами, а Ольга Николаевна вдруг сказала:

– А хотя, знаешь… Если больше не можешь – уходи. Оставь Артема. Пусть выкарабкивается сам. Я не хочу лечить потом еще и тебя.

Костя дернулся, но сил возражать уже не было. Они словно вытекали из него с каждым сказанным словом и взмахом ресниц.

– Вам не придется меня лечить, – тихо выдохнул он и, наплевав на то, насколько грубо это выглядит, оборвал связь. Пару мгновений посидел, смотря на дорогу, а потом завел мотор и тронулся с места, выруливая на дорогу. Ему нужно в город. Просто прогуляться по его мостовым.

Улица, на которую он забрел, окончилась тупиком и маленьким кафе. Поколебавшись пару мгновений, Костя потянул дверь на себя и вошел внутрь. Окинул беглым взглядом небольшой зал и застыл, наткнувшись на девушку в самом углу. Она пыталась спрятаться в тень, но Костя даже с порога разглядел ее изможденное, какое-то почерневшее лицо и заплаканные, опухшие глаза. Она мяла бумажную скатерть дрожащими пальцами, кусала губы, и от нее веяло таким отчаянием и болью, что Костя мгновенно забыл о своих собственных переживаниях и подошел к ней.

– Извините, – мягко, очень мягко произнес он. – Я могу присесть здесь?

Девушка кинула на него пустой взгляд из-под слипшихся ресниц, безразлично пожала плечами, и вдруг съежилась, когда он опустился на соседний стул. Костя сделал подошедшему официанту заказ на кофе и вытянул из пачки сигарету. Помял ее, а потом, чувствуя себя глупо, убрал назад. Выдохнул, решаясь, и накрыл ладонью тонкие, почти белые пальцы, нервно сжимающие скатерть. Девушка вздрогнула, кинула на него отчаянный взгляд, и вдруг со смертельной тоской в голосе произнесла:

– Я не знаю, как буду жить дальше без него. Не знаю. Я не знаю, что делать, не знаю, куда идти.

– Не надо, – Костя сжал ее пальцы. – Не переживайте. Может, он еще вернется.

Она странно на него посмотрела, а потом рассмеялась диким, хриплым смехом:

– Он не вернется. Оттуда не возвращаются.

Костя отшатнулся:

– Извините… Я не понял, – ему захотелось провалиться сквозь землю.

Но девушка уже не слышала его, погрузившись в себя. По ее обескровленным губам то и дело проскальзывала слабая, почти нежная улыбка.

– Простите, что помешал… – еле слышно произнес Костя, собираясь встать и уйти, но девушка вдруг вскинула голову. Глаза с красными прожилками заглянули прямо в душу.

– Если у вас кто-то есть, – ее голос был глух и тих, и ему пришлось податься к ней, чтобы расслышать его, – держитесь за него. Не отпускайте. Не расставайтесь никогда. Может, тогда вам повезет больше, чем мне. Я сама отпустила его. И теперь не знаю, как жить дальше.

Она опустила ресницы, встала и, ни на кого не глядя, вышла из кафе. Неслышно, незаметно. Как призрак или тень. Оставшись один, Костя несколько мгновений смотрел, как исчезает за окном черный силуэт, а потом его затрясло. Перед глазами вдруг замелькали яркие, живые картины, и Костя, выругавшись, вытянул телефон. Набрал номер Артема, а после почти минуты ожидания сбросил вызов. Борясь с просыпающимся страхом, подскочил с места, кинул на столик пару купюр и стремительно понесся туда, где оставил машину.

От страха сердце колотилось в горле, пару раз его занесло на повороте. Телефон по прежнему не отвечал и, чем ближе подъезжал Костя к дому, тем сильнее перехватывало дыхание.

Влетев в дом, он на мгновение застыл, прислушиваясь к звукам, и кинулся в ту сторону, откуда доносился шум воды. В долю секунды оказавшись у двери ванной, Костя с силой дернул ее на себя, но безрезультатно. Она была заперта.

– Артем, открой! – Костя грохнул кулаком по двери, подергал ручку, но кроме шума воды ничего не услышал в ответ. – ОТКРОЙ!! АРТЕМ!! ОТКРОЙ ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ!! Артем!! Артем… – в горле запершило, Костя еще пару раз ударил по двери, и рухнул на колени, обхватывая себя за плечи и отчаянно пытаясь удержаться на краю и не сорваться в истерику. Если он потеряет контроль… Костя сжался, и тут теплый воздух лизнул щеку. Костя покачнулся, внезапно оставшись без опоры, и рухнул бы на кафельный пол ванной, если бы его не подхватили сильные руки.

– Костя? – испуганный голос коснулся сознания и словно отскочил от него. – Костя! – его дернули, перевернули, взгляд серых глаз прошелся по собранным в хвост влажным волосам и застыл на болтающихся на шее наушниках.

– Костя? – перед глазами появилось перекошенное от ужаса лицо Артема. Костя попытался слабо улыбнуться, чтобы успокоить Горинского, но ни один мускул на лице не дрогнул. Тело словно окаменело, а внутри разливалась пустота. И покой. Такой, о котором он мечтал. Наконец-то.

– Костя…

– Прости, – голос Кости был еле слышен. – Я так устал…

Длинные ресницы опустились, закрывая спокойные, пустеющие глаза, и тело обмякло.

– Костя? – Артем встряхнул лежащего на его руках парня, заглядывая в лицо. А потом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и встал. Поскуливая от ужаса и растерянности, донес Костю до дивана в гостиной и осторожно уложил его. Костя вздохнул, почти застонал. Артем замер, кусая губы, и сорвался с места. Заметался, ища телефон, потом взгляд упал на плед, и Горинский схватил его. Укрыл Костю и остановился, пытаясь вспомнить, что он хотел сделать. Вспомнил и снова заметался. Все, что было, дальше, слилось в одно большое темное пятно.

15.

Ольга сидела у кровати Кости и, держа его за руку, пыталась сдержаться и не наорать на мальчишку, стоящего перед ней с опущенной головой. Он и так на грани. Еще чуть-чуть, и он сорвется. И вытаскивать его оттуда уже будет некому. Она сама сдаст его в больницу. Но Костю больше к нему не подпустит.

Ольга вздохнула и перевела взгляд на Артема. Тот смотрел на нее с такой надеждой и страхом, что вся злость улетучилась. Бедные дети… До чего их взрослые довели. А ведь они еще пытаются сопротивляться, несмотря ни на что. Ольга удивленно покачала головой, а потом произнесла:

– Он устал. Ты даже не представляешь, как сильно он устал. Расскажи, что случилось.

Артем покраснел, замялся, и выдавил из себя:

– Я… не знаю. Он сказал, что больше так не может, и уехал. Я решил, что ему просто надо проветриться. Залез в ванну с плеером, чтобы немного подумать, потом услышал крик, стук. Открыл дверь и… вот.

Ольга зло выругалась сквозь зубы:

– Ты дурак и эгоист, мальчик. Я понимаю, через что тебе прошлось пройти, но не пора ли заканчивать с этим? Он сделал ради тебя невозможное, вытащил тебя, а ты, вместо того, чтобы собраться и заново выстраивать свою жизнь, начал сопли распускать. Думаешь, удовлетворять твое чувство вины доставляло ему удовольствие? Он любил тебя. Но чтобы помочь тебе преодолеть это, вел себя так, словно ненавидит. Ты рехнулся, когда делал все это с ним, но он-то нет! И не смей снова распускать сопли! – правильно расшифровав полный вины быстрый взгляд Артема, прикрикнула Ольга. – Ты нужен ему сейчас. Поэтому когда он проснется, изволь засунуть свой эгоизм в задницу, взять себя в руки и побеспокоиться о Косте наконец. Или теперь он тебе больше не нужен?

– Что? НЕТ!! – Артем вскинулся, и Ольга спрятала улыбку в уголках губ, с удовольствием смотря на то, как уходит из голубых глаз темная, тяжелая вина, а ее место занимает упрямство и любовь. Кажется, теперь она понимает, что держало все это время Артема и не давало окончательно сойти с ума.

– Не буди его. Думаю, он проспит минимум сутки. У тебя будет время подумать над тем, как жить дальше, – Ольга склонилась к лицу спящего Кости и легко коснулась щеки. – Потрясающе. Вы оба настолько сильны, что о вас впору писать диссертации. Я никогда не видела ничего подобного. А он продержался столько, сколько я и не надеялась. Но ему действительно надо отдохнуть. Проводи меня и держи в курсе дела, – Ольга встала, оправила юбку. Кинула на Костю последний взгляд и вышла из комнаты, провожаемая Артемом. Дошла до порога, развернулась к нему, и вдруг сказала:

– Береги его. Можешь, конечно, считать меня сумасшедшей старухой, но как он, тебя никто никогда любить ТАК не будет. Ты слышишь? Никогда. Никто.

Артем вздрогнул, сжался:

– Я знаю.

– И это больше, чем ты можешь себе представить.

– Я знаю, – губы сжались в полоску, и плечи распрямились.

– Вот и умница, – Ольга облегченно выдохнула и улыбнулась. – Я верю в тебя. В вас.

– Спасибо, – Артем отразил ее улыбку. Ольга не удержалась, взъерошила его волосы, и просто ушла, чувствуя спиной взгляд ясных голубых глаз. Кажется, она слишком близко приняла к сердцу судьбу этих мальчишек. Но впервые с момента, как она услышала эту грустную и страшную историю, поверила, что у этих детей все будет в порядке. Аминь.

Артем закрыл за гостьей дверь, постоял на месте, что-то решая для себя, а потом вернулся к Косте. Не думая ни о чем, задернул портьеры, погружая комнату в полумрак, разделся и забрался под одеяло. Костя вздохнул во сне и потянулся к нему. Артем сглотнул возникший в горле ком и обнял его, стараясь прижаться к нему как можно сильнее. Так, чтобы почувствовать его каждой клеточкой своего тела. Вместе. Снова вместе. Наконец-то.

Артем зарылся лицом в отросшие волосы и вдохнул их запах. В глазах запекло, и он с силой зажмурился. Почему он не может забыть? Он ведь не должен все это помнить! Но память, словно в наказание, все сохранила. Ярко, резко. Как он мог… Он должен был сопротивляться!! Артем стиснул зубы, забивая внутрь всколыхнувшуюся, было, вину. Хватит. Действительно, хватит. Все, прошлого большего нет. Они все начнут с чистого листа. С самого начала. Если Костя позволит.

– Пожалуйста… – еле слышно шепнул Артем в светлую макушку. – Пожалуйста, родной. Дай мне шанс все исправить. Пожалуйста.

Косте казалось, что он спит и видит сон. Нежные поцелуи, осторожные, но собственнические объятия… Все так, как было раньше. Действительно – сон. Как же не хочется просыпаться. Костя вздохнул, поерзал в согревающих его руках и замер. Поднял ресницы и погрузился с головой в безмятежный океан голубых глаз, на дне которых тускло сияли беспокойство и грусть.

– Артем? – неверяще выдохнул Костя.

– Да, – Горинский улыбнулся. Так, как улыбался раньше, кажется, целую жизнь назад. Тепло, любяще. – С добрым утром, хороший мой.

– Артем? – Костя, боясь проснуться, протянул руки и провел кончиками пальцев по лицу. – Это действительно ты?!

Артем на мгновение закусил губу, а потом поцеловал бьющуюся на запястье жилку:

– Да, Коть, да. Все закончилось. Уже все закончилось.

Костя пару мгновений просто смотрел на Артема во все глаза, а затем всхлипнул и приник к нему, вжимаясь лицом в грудь. Его затрясло, он попытался что-то сказать, но вышел только задушенный хрип. Артем, кусая губы и беспрестанно сглатывая стоящий в горле ком, только прижимал его к себе сильнее, да перебирал волосы, не зная, что сказать. Разве только…

– Я люблю тебя. Прости. Прости меня за все. И спасибо. Ты спас не только мою душу. Ты спас мне жизнь. Люблю…

Сказал и замер в ожидании ответа.

– И ты меня прости, Артем. Я тоже… Тоже люблю тебя.

– И никогда больше?

– Никогда.

И целоваться так сладко… В первый раз в их новой жизни.