Текст книги "Сойти с ума (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Ольга Николаевна с нескрываемым сомнением в глазах покачала головой:

– Хорошо. Мы можем попробовать, – она повернулась к Даше: – Спасибо, девочка, что не стала ничего скрывать. У тебя все будет хорошо. Выздоравливай.

– Спасибо, – шепнула Даша.

– Пойдемте, – Ольга Николаевна кивнула в сторону двери. – У нас с вами будет долгий разговор.

========== Часть 2 ==========

8.

Андрей вел машину на автомате, судорожно стискивая руль пальцами. Бумажка с написанным адресом жгла карман. Ольга Николаевна, или просто «Ольга», как разрешила она себя называть, предупредила, что будет трудно, но он должен это сделать. «Нам нужен толчок. Шоковая терапия. Андрей, от этого зависит ВСЕ». Тогда он только покорно кивнул головой, а сейчас… Он не представлял себе эту встречу, не знал, что будет говорить. Но слова нужно найти.

Андрей в последний раз сверился с навигатором, повернул и остановился перед обыкновенной многоэтажкой. Тихий двор, мамаши с колясками, песочница… Методом нехитрого подсчета Андрей определил подъезд и, заглушив машину, направился к нужному крыльцу. На его везение из подъезда кто-то вышел, и Андрею не пришлось пользоваться домофоном. Тем лучше. Эффект неожиданности даст ему хоть маленькое, но преимущество.

Поднимаясь на лифте, Андрей пытался успокоить забившееся вдруг в горле сердце. Но оно упорно пыталось выскочить. Решив, что тянуть время нельзя, Андрей утопил кнопку звонка нужной ему двери и замер, прислушиваясь к звукам в квартире. Шорох, тихое ругательство… Сердце остановилось, когда дверь открылась, и на пороге возник не тот, кого он ожидал увидеть.

– Максим? – Андрей решил, что над ними подшутили или он ошибся.

– И вам не хворать, – настороженно глядя на него, отозвался мгновенно напрягшийся Привалихин. – Какими судьбами?

– Мне нужен Костя, – решив, что ошибки быть не может, заявил Горинский.

– Зачем? – Максим прислонился к дверному косяку, явно не собираясь приглашать гостя в квартиру.

– Мне нужно поговорить.

– Нет, – спокойным, не терпящим возражений тоном, отрезал Максим. – Ни одного Горинского я не подпущу к нему ближе, чем на пушечный выстрел. Хватит того, что сотворил с ним Артем.

Андрей на мгновение отвел взгляд. До самого последнего момента он надеялся, что Дашин рассказ всего лишь бред, но…

– Макс, кто там? – за спиной Максима появился Костя и застыл, глядя расширившимися глазами на Андрея. – Вы…

– Костя! – Андрей рванулся к нему и замер, когда тот испуганно отшатнулся и вжался в стену.

Максим тихо зарычал и попытался закрыть дверь, но Андрей подставил ногу:

– Костя, послушай. Я ничего тебе не сделаю. Я пришел за помощью. Костя, пожалуйста, выслушай меня!

– А где были вы, когда помощь нужна была ЕМУ? – Максим с яростью смотрел на стоящего на пороге его квартиры мужчину. Но тот, казалось, даже не слышал его. Все его внимание было приковано к ставшим огромными глазам Кости:

– Костя, послушай… Я знаю, что мой сын сделал тебе, но он не виноват, слышишь? Не виноват.

Лицо Кости мгновенно исказила кривая усмешка:

– О, да, не виноват. Это не он смеялся надо мной. Не он унижал при всех, не он…

– Костя, он просто сошел с ума, – выдохнул Андрей.

– Хорошее объяснение, – бросил Максим. Андрей кинул на него уничтожающий взгляд и снова посмотрел на Костю:

– Несколько дней назад он избил Дашу до переломанных костей. И теперь лежит в больнице. И может остаться там до конца жизни, если ему не помочь.

– Думаете, я вам поверю? – Костя обнял себя за плечи, словно защищаясь.

Андрей покусал губы, и выдохнул:

– Я никогда не приехал бы сюда, будь у меня другой выбор. Но его нет. Что мне сделать, чтобы ты согласился? Умолять, на колени встать?

– Интересная идея, с удовольствием бы посмотрел, – зло бросил Костя, а в следующую секунду вперед выступил Максим:

– Думаю, вы достаточно наговорились. Уходите. Я не для того его душу по клочкам собирал, чтобы ваш сын снова ее уничтожил.

– Мой сын валяется в больнице и четвертые сутки пялится в потолок! – Андрей сорвался. Пальцы тут же задрожали, и он сжал их в кулак.

– Не хочу показаться грубым, но он получил по заслугам.

– Максим, не надо, – тихо, еле слышно произнес Костя, и Привалихин повернулся к нему:

– Только не говори, что ты поедешь.

Костя отвел взгляд. Неровное дыхание и сжатые в одну полоску побелевшие губы все сказали лучше всяких слов. Максим только неверяще выдохнул:

– Костя, нет…

– Макс, пойми. Я должен, – серые глаза, смотрящие на Привалихина, горели почти безумным огнем.

– Зачем? – Максим отпустил дверную ручку и, схватив Костю за плечи, встряхнул: – Зачем?! Тебе мало всего того, что он уже с тобой сделал?!

– Максимка… – Костя как-то беззащитно улыбнулся и ласково провел ладонью по небритой щеке. – Спасибо тебе за все, но я должен, понимаешь? Пусть убьет окончательно или наконец отпустит. Только тогда я смогу снова стать свободным. Понимаешь, Максим?

– Понимаю, – выдохнул Максим, опуская руки. – Иди.

– Спасибо, – Костя потянулся вперед, неуклюже обнял Максима и, не давая себе времени на раздумья, схватил ветровку и вылетел за порог. Ошарашенный всем произошедшим, Андрей только кивнул застывшему у двери Максиму и направился вслед за Костей к лифту. Кажется, только что произошло маленькое чудо, на которое он и не надеялся.

9.

Ольга ощупывала цепким взглядом фигурку стоящего перед ней парня и на ходу меняла планы. Судя по глубоко залегшим теням вокруг прозрачных глаз и морщинкам, скопившимся вокруг скорбно опущенных губ, этот мальчик пережил немало боли. И способен выдержать гораздо больше, чем Ольга готовила ему с самого начала, хотя особо и не надеялась на то, что Андрею удастся уговорить бывшего бойфренда Артема на это безумие. Но чудо случилось, и он тут, а значит можно рискнуть.

– Вы Костя? – она протянула парню руку, и тот бережно принял ее, лишь слегка сжав пальцы:

– Да. А вы врач?

– Нет, – Ольга тепло улыбнулась. Костя ей нравился. – Мне просто скучно на пенсии и я развлекаюсь тем, что провожу опыты на беспомощных пациентах.

В серых глазах на мгновение промелькнуло изумление, а потом в них засияла немая благодарность за предоставленную возможность немного расслабиться.

– Пойдемте, – она кивнула Андрею, стоящему за Костиной спиной, и повела их за собой к палате Артема.

– Есть какие-нибудь изменения? – подал голос Андрей.

– Откуда им взяться? – проворчала Ольга, и Андрей замолк.

– Что с ним случилось? – тихо спросил Костя, с опаской и любопытством осматриваясь.

– Если коротко, то сошел с ума, – любезно отозвалась Ольга, и стала серьезной: – Сейчас он настолько погружен в себя, что вернуть его в сознание обычными методами невозможно. Нужна сильная, очень сильная эмоция, которая заставит его прийти в себя. И этой эмоцией должен стать ты.

Костя заметно побледнел и нахмурился:

– Боюсь, вы ошиблись. Я не тот, кто вам нужен. Я давно не вызываю у Артема никаких эмоций.

– Это ты ошибаешься, мальчик, – Ольга только покачала головой. – Вот мы и пришли, – она подтолкнула Костю к окну палаты, а сама отступила в сторону, пристально наблюдая за ним. Расширившиеся зрачки, мгновенно сорвавшееся дыхание, судорожно сжавшиеся пальцы… Довольная реакцией, Ольга бесцеремонно схватила Костю за руку и потащила за собой в соседнюю пустующую палату. Усадила на неудобный стул и устроилась на другом, давая время Косте прийти в себя. На мгновение она представила себе, как выглядели эти двое вместе до того, как взрослые не оставили от их маленького мирка даже воспоминания. Красивая пара… Странная, но красивая.

– Ты как? – она мягко дотронулась до безвольно лежащей на коленке руки Кости. Тот вздрогнул и попытался улыбнуться:

– Все нормально.

– Это хорошо. Потому что дальше будет хуже. Но сначала скажи мне – как тебе удалось не просто выжить после всего этого, но и остаться адекватным?

– Мне… помогли, – Костя бледно улыбнулся. – Но я вовсе не уверен, что адекватен. Иначе меня бы здесь не было.

– Ты сильный. Ты очень сильный, – Ольга решила, что пара ободряющих слов сейчас не помешает. – Но я должна знать, на что ты готов пойти, чтобы помочь Артему.

– Я все еще люблю его, – Костя беззащитно взглянул на Ольгу, и ей захотелось приласкать его, как брошенного котенка. – Поэтому… На все.

– Хорошо, – Ольга кивнула, довольная ответом. – Но сначала я хочу кое-что рассказать тебе. Когда вы расстались, он УЖЕ был не в себе… Он оставил тебя, но ни забыть, ни отпустить по-настоящему не смог, за что злился на себя и еще больше на тебя. На самом деле он никогда не переставал любить тебя.

– Так что случилось с ним? Почему он стал таким? – Костя кусал губы.

– Совокупность всех факторов вместе взятых с ним случилась, – выдохнул Ольга. – Думаю, ты даже не представляешь, насколько сильно давило на него его окружение из-за ваших отношений. Он испытывал постоянное чувство вины и стыда. Боялся насмешек. Если бы у него до тебя хоть кто-то был… Но ты был первым парнем, в которого он влюбился.

– А что с ним сейчас?

– Он ушел. Спрятался. То, что он сотворил в этом салоне, стало последней каплей для его сознания, – Ольга улыбнулась. – Ладно, это все лирика. А теперь к тому, что тебя ждет. На самом деле я даже не знаю, как он отреагирует на твое появление, но реакция, ЛЮБАЯ реакция будет маленькой победой. Понимаешь?

– Кажется, да, – Костя кивнул головой.

– К тому же Даша делала отворот на вас. Не буду пускаться в пространные объяснения и сыпать терминами, скажу лишь, что правильно сделанный отворот воздействует на энергетику человека. Вы с Артемом были эмоционально и физически связаны, и вот эти связи отворот разорвал. Я даже боюсь думать о том, какой сейчас у Артема энергетический фон. Одни обрывки и клочки. И это тоже придется восстанавливать. Работа предстоит тяжелая и долгая. Я бы вообще вас обоих в монастырь отправила, но, боюсь, святые отцы не одобрят, – Ольга улыбнулась, и Костя застенчиво улыбнулся в ответ. – Ты не боишься?

– Чего? – Костя тут же напрягся.

– Себя.

Костя вздрогнул, а потом глухо произнес:

– Я справлюсь.

– Тогда… Приступим?

– Приступим, – эхом выдохнул Костя.

10.

Сердце колотилось о грудную клетку, грозясь выломать ее, но на лице совершенно ничего не отражалось. Под благожелательным и подбадривающим взглядом Ольги Николаевны Костя открыл дверь палаты и переступил порог, остро ощущая, как кое-как собранная по частям жизнь снова начинает расходиться по швам. Но сожалений не было. Так же, как и колебаний.

– У тебя все получится, – донесся до него мягкий голос Ольги Николаевны, и дверь за ним закрылась, отрезая палату от внешнего мира. Костя медленно выдохнул и шагнул к постели, на которой лежал привязанный Артем. Когда-то, кажется, в прошлой жизни, такая беспомощность породила бы только жаркие, пошлые мысли. Но сейчас Костя даже не знал, чего больше в его эмоциях – жалости или облегчения. Но так, по крайней мере, Артем не сможет никому причинить вред.

Остановившись в полушаге от кровати, Костя на мгновение зажмурился, как перед прыжком в воду, и резко вскинул голову, тихо зовя:

– Артем… Артемка.

Долгую секунду совсем ничего не происходило, а затем Артем глубоко, судорожно вздохнул, словно выныривая на поверхность после долгого погружения. Жадный, почти безумный взгляд пустых глаз заметался по потолку, а потом упал на Костю, и Артем застыл.

– Привет, – борясь с мгновенно накатившим страхом, слабо улыбнулся Костя. Глаза Артема, почти черные, безумные испугали его до дрожи в пальцах.

– Коооотя, – глухо протянул Артем, растягивая губы в оскале. – Явился… Давно не виделись, соскучился? А как же Максимка? Как же он тебя отпустил?

Костя сжал пальцы в кулаки, заставляя думать только о словах Ольги Николаевны. Это не Артем. Не ЕГО Артем. Это безумец, занявший его тело.

– Да, Артем, я очень по тебе соскучился, – Костя заставил себя улыбнуться. Теперь, когда он знает истинную причину происходящего, это было не так трудно, как казалось. А потом… Он не знал, что заставило его шагнуть вперед и встать вплотную к кровати. Протянуть руку и нежно провести кончиком пальца от локтя до плеча Артема. Но он сделал это, и Артем застыл, заледенел. И шарахнулся в сторону насколько позволили его ремни:

– Не прикасайся ко мне!!

Но Костя только покачал головой и сел на краешек его кровати. Артем тут же попытался отползти подальше, но смог сдвинуться лишь на пару сантиметров.

– Уходи… – глухо, почти испуганно произнес он, но Костя словно перестал слышать его. Склонившись к Артему, он мягко провел по щеке, искренне наслаждаясь ощущением царапающих нежную кожу ладони щетинок. Артем взвыл, отворачиваясь и пытаясь уйти от нового прикосновения. Но Костя словно сам сошел с ума. Подавшись вперед, он уже двумя руками гладил лоб Артема, щеки, касался губ.

– Уходи!! – Артем забился на кровати, выгибаясь и дрожа. – Не смей прикасаться ко мне!!! Уходи, убирайся!! Ненавижу тебя, урод! Не трогай! Ненавижу!! Убирайся!! – он кусал губы, захлебывался слезами, а в глубине почти черных от расширившихся зрачков глаз словно что-то ломалось, разбивалось. Стоны смешивались с криками и грязными ругательствами, лицо было похоже на расколотую маску. А потом Артем выгнулся дугой и обмяк, отключившись. Костя отшатнулся, испуганно глядя на него, и тут же за спиной выросла Ольга Николаевна.

– Хватит вам двоим на сегодня, – она сжала плечо Кости и фактически силой заставила его встать. – Пойдем, тебе нужно отдохнуть. Да и ему тоже.

Чувствуя себя марионеткой, Костя позволил вывести себя из палаты и усадить на железный больничный стул. Пару секунд он просто просидел, глядя в пол, а потом с силой потер ладонями лицо и вскинул на Ольгу Николаевну умоляющий взгляд:

– С ним все будет в порядке?

– А куда он денется? Тем более теперь, – она как-то бледно улыбнулась, и присела на соседний стул. Костя оглянулся, ища Андрея.

– Он не выдержал, – правильно расшифровав его взгляд, произнесла Ольга Николаевна. – Начал требовать, чтобы я все это прекратила. Пришлось успокаивать его с помощью санитаров.

Костя лишь кивнул, принимая это к сведению и теряя интерес.

– Ненавижу ошибаться, но, кажется, это как раз тот случай. Я, конечно, ждала от Артема какой-нибудь реакции, но то, что я увидела… Мальчик, ты хоть представляешь, кем ты для него был и есть?

Костя только покачал головой, надеясь, что это сойдет за ответ.

– Как сказали бы романтически настроенные бабули – на тебе для него сошелся клином белый свет. Ты был для него целым миром. А я еще думала, почему у него такая сильная реакция на то, что произошло… Понимаешь, он не первый ребенок, родители которого отказываются принимать его выбор или его самого таким, какой он есть. Да и с почти уничтоженным энергетическим фоном тоже попадались. Но никто из-за этого не сходил с ума. Сначала я списала все это на его гиперчувствительность и подростковую ранимость, но теперь вижу ясно – для него расставание с тобой было сродни локального термоядерного взрыва. Вся его жизнь, весь привычный мир разлетелся на осколки.

– А почему он так ненавидит меня?

– Потому что ему запрещено тебя любить. Но любовь – слишком сильное чувство. Оно не может исчезнуть просто так. Тем более такая, как у него. В народе не зря говорят, что от любви до ненависти один шаг. Вот только в его случае он и любит и ненавидит одновременно. Отсюда желание причинить тебе боль и одновременно чувство вины. Есть от чего сойти с ума. Отворот этот еще… К тому же теперь ему нет места в твоем мире. А другого у него нет. Он потерялся.

– И что делать?

– Медленно, шаг за шагом возвращать ему ту жизнь, которой он лишился. Как заново учить ходить. Но нам повезло хотя бы в том, что инстинкты его тела достаточно сильны. И эти твои прикосновения, которых он так боится… Возможно, он считает, что после того, что сделал с тобой, он просто не имеет на них права. В любом случае тактильные ощущения – его слабое место. И этим мы и воспользуемся.

Костя закусил губу, отлично понимая, о чем говорит Ольга Николаевна. Но выдержит ли он? Перекошенное ненавистью лицо и полные смертельной тоски глаза, полные слез… Это слишком даже для него.

– Ты справишься, – Ольга Николаевна взяла его пальцы в свою руку. – Ты УЖЕ сделал почти невозможное. Ты ведь хочешь вернуть своего Артема?

Костя только кивнул, обреченно вздыхая. Да, он хочет. Он очень хочет! Эта надежда – единственное, чем он живет.

– Тогда ты справишься… А я тебе помогу.

11.

Это было пыткой. Медленной, выматывающей. Иногда Косте казалось, что это все, предел, и что он больше никогда не сможет переступить порог палаты Артема. Но одного взгляда на осунувшееся лицо и смотрящие в потолок голубые глаза хватало для того, чтобы приступ слабости растворялся без следа. День за днем он приучал Артема к себе, своему присутствию. Садился рядом и рассказывал новости, травил глупые анекдоты, что угодно, только бы звучал его голос. Артем шипел, как рассерженная кошка, грубо и зло высмеивал любое его слово, стараясь ударить побольнее, но Костя только с силой сжимал кулаки и говорил, говорил, говорил. Ласкал голосом, успокаивал, иногда даже тихо-тихо напевал детские песенки, как маленькому. Сначала Артем затихал, вслушиваясь, а потом все повторялось заново. Грубость, насмешки. Но с каждым новым днем их становилось все меньше. Костя радовался, как ребенок, и все началось сначала. Когда Ольга Николаевна разрешила Косте взять Артема за руку, в ответ тот обрушил на него такую ненависть, что потом, когда этот день закончился, Костя просидел весь вечер в углу душевой кабины, даже не чувствуя, как бьют струи воды по его беззащитной спине. Отчаяние и боль рвались наружу, и он только беспомощно глотал слезы, умоляя всех богов дать ему сил. Еще немножко, еще чуть-чуть… А утром он снова был в палате Артема. То легко, почти невесомо касался лица, не обращая внимания на угрозы Горинского, то сильно и почти больно сжимал пальцы, давая понять, что он рядом и не сдастся.

Но, как оказалось, ничего не смогло его подготовить к тому, что было потом. Но винить некого, кроме себя. Он знал, знал, что слишком рано, что торопится, но удержаться не смог. Опустошенный, беззащитный Артем и искусанные приоткрытые губы. Костя потянулся к ним, как в тумане. Забыв обо всем, он нежно, почти невесомо поцеловал Артема, и тот вдруг закричал. Страшно, дико, срывая голос и пытаясь вырваться из пут, выворачивал суставы. Он бился на кровати, то рычал, то плакал и шептал, шептал, шептал, как в бреду:

– Прости, прости, прости…

А Костя, забившись в уголок палаты, смотрел на беснующегося Артема огромными глазами и мечтал только об одном – умереть здесь и сейчас. Он не понимал, что сотворил, не знал, чем все это обернется для Артема, но чувствовал – он что-то сломал в нем. Окончательно. От вины, отчаяния и боли хотелось выть, но он не мог даже пошевелиться. И даже когда потом Ольга Николаевна безжалостно отхлестала его по щекам, пытаясь привести в чувство, он даже не почувствовал боли. И только когда она прижала его к себе, что-то тихо шепча, он расслабился. И тут же расплакался совсем как маленький ребенок в надежных маминых руках. Ольга Николаевна терпеливо переждала его истерику, а потом напоила сладким чаем и отправила домой, велев не показываться на глаза, пока как следует не отдохнет. Костя проспал почти двое суток. И все, что случилось, стало лишь воспоминанием. Блеклым и нестрашным.

Но за эти двое суток… Только потом Ольга Николаевна рассказала, что когда Костя не пришел в первый день, Артем плакал, как ребенок. А на второй остановилось сердце. Всего на несколько секунд, но за эти секунды Андрей почти поседел. И когда Артем открыл глаза и тихо спросил, почему Костя больше не приходит, Горинский-старший сдался окончательно. И утром третьего дня Костя увидел уже другого Андрея. И другого Артема. Артема, который был так похож на того, прежнего Горинского, что Костя с силой закусил губу, чтобы не разреветься прямо в палате от беззащитного, почти робкого и бесконечно счастливого взгляда голубых глаз, направленных на него. Артем больше не боялся прикосновений, наоборот, он льнул к ласкающим его рукам. Не ругался, не сыпал грубыми словечками. Он… просто молчал. И смотрел, смотрел… Жадно, пристально. Словно никак не мог насмотреться. Впитывал каждое движение, ловил каждый взмах ресниц. Тянулся к Косте и счастливо замирал, когда тот начинал перебирать тяжелые пряди отросших волос. А вечером, когда Косте уже нужно было уходить, голубые глаза наполнялись такой тоской, что начинало выть сердце. Но, несмотря на то, что Костя был почти счастлив, Ольга Николаевна хмурилась все сильнее.

– Можешь считать меня старой маразматичкой, но я пятой точкой чувствую, что нас ждет какой-то поганый сюрприз, – Ольга Николаевна жадно затянулась папиросой и небрежным жестом стряхнула пепел в жестяную банку из-под консервов. Судя по количеству окурков, курить на эту маленькую площадку пожарной лестницы ходили не только они.

– Какой сюрприз? – Костя напрягся. Он так измучился за эти дни, что одна только мысль о любом сюрпризе бросала его в дрожь.

– Если бы я знала, – выдохнула Ольга Николаевна. – Такого случая в моей практике еще не было, но… Знаешь, о чем я думаю, когда смотрю на вас?

Костя молча покачал головой, и Ольга Николаевна продолжила:

– Думаю, что сама с удовольствием придушила бы тех, кто вмешался в ваши отношения. Пусть это прозвучит грубо, но я просто завидую такой любви. И думаю, что половина женщин этой проклятой планетки со мной бы согласилась. Артем смотрит на тебя так, словно вокруг больше нет никого и ничего. Он словно напитывается тобой. Запасается впрок.

Костя ощутимо вздрогнул:

– Что это значит?

– На самом деле ничего, – Ольга Николаевна затушила окурок и обхватила себя за плечи. – Только то, что он боится того, что однажды ты больше не придешь. Радует хотя бы то, что у него больше нет агрессии. Значит, мы можем забрать его отсюда.

Костя затаил дыхание, не веря своим ушам. Артема выпустят?

– Я поговорю с Андреем, – Ольга Николаевна даже не заметила, какое впечатление произвели на Костю ее слова. – Он говорил что-то про дачу. Я хочу, чтобы Артем жил там. С тобой. И с отцом.

– Зачем? – Костя нахмурился.

– Будем возвращать ему его мир, – Ольга Николаевна криво улыбнулась Косте. – Он должен знать, что дом, родители и ты совместимы. Должен понять, что больше никто не вмешается и не встанет между вами. Что у него есть и твоя любовь, и поддержка семьи.

– Кажется, я понимаю, – Костя поежился под порывом холодного ветра.

– Не сомневаюсь, – Ольга Николаевна тепло и лукаво ему улыбнулась, и потянула за собой. – Пойдем внутрь. А то замерзнешь…

12.

Костя был готов выть от тоски. Короткие моменты абсолютного счастья, когда, казалось, все осталось позади, растворились в серой дымке наступающей осени. Артема выписали из больницы через два дня после того разговора. Андрей забрал его и отвез на дачу, где их уже ждал Костя. Первые минуты встречи были какими-то… неловкими. Артем вел себя, как незнакомец, попавший в первый раз в чужой дом, а Костя никак не мог найти слов, чтобы разбить эту неловкость и тишину. Этот дом не вызывал у него счастливых воспоминаний и если бы не Артем и не Андрей, с которым они неожиданно подружились…

Первый совместный ужин прошел в молчании и когда он наконец закончился, Костя, вымотанный донельзя всем, что на него свалилось, не смог сдержать вздох облегчения. И, пожелав всем спокойной ночи, просто удрал в комнату, которую ему отвели. Усталость и эмоциональное истощение дали о себе знать, и он уснул мгновенно, как только голова коснулась подушки. А на следующее утро проснулся в теплых, таких родных объятиях. Пару секунд позволил себе понежиться в ощущении абсолютного покоя и защищенности, и потянулся к Артему, чтобы разбудить его первым утренним поцелуем. Тот спросонья жадно ответил, а потом вдруг отшатнулся, скатился с кровати и, не поднимая глаз и бормоча под нос извинения, вылетел из комнаты, оставив ошарашенного Костю хлопать глазами. Но удивлялся он недолго: тот факт, что Артем ночью пришел к нему затмил все. Сердце пело от радости и даже то, что Артем почти не разговаривал со дня возвращения, не могло омрачить эту радость. Ведь он был рядом. Смотрел на Костю так, словно ласкал. Косте казалось, что взгляд любимых голубых глаз сопровождает его везде.

Чтобы немного развеять Артема, они вместе с Андреем устраивали пикники, выбирались на рыбалку, сражались на бильярде, смотрели фильмы. Артем во всем принимал участие и даже начал смеяться, но разговаривать по-прежнему не хотел. Он отвечал на вопросы, обращенные к нему, но сам никогда не начинал разговор. И в личной жизни… Костя просыпался в кольце любимых рук каждое утро, но теперь старался даже не дышать, чтобы ненароком не разбудить Артема. Потому что Горинский сбегал сразу же, как только просыпался и осознавал, где находится. А Косте отчаянно хотелось любви, близости. Да хоть одного поцелуя, нежного касания. Доказательства того, что его любят, что он по-прежнему нужен. Но Артем… Казалось, что Горинского устраивает то, что есть. Его холодность пугала и обижала. Если бы не его глаза… Искрящиеся, смотрящие на Костю и только на него, он давно бы сорвался. Близость Артема пьянила, а его недоступность – убивала. Но сегодня Костя намеревался все выяснить раз и навсегда. Артем по-прежнему приходил к нему ночью, но так поздно, что Костя к тому моменту уже спал. Но в этот раз он собирался ждать хоть до утра. Они с Артемом должны поговорить.

Дверь с мягким шорохом открылась, когда стрелки на часах показали два ночи. Босые ноги прошлепали по полу, и матрас прогнулся под тяжестью тела Артема. Пока тот возился, пытаясь устроиться поудобнее, Костя прислушивался к его неровному дыханию и млел от ощущения тепла, которое разливалось по телу. А потом Артем осторожно притянул его к себе и, уткнувшись носом в затылок, вдохнул запах волос. Горячие губы прижались к виску, и тут Костя не выдержал:

– Ты замерз, – выдохнул он и, не дав Артему прийти в себя, развернулся в его руках, оказываясь к нему лицом к лицу. Света в комнате было немного, но того, что был, Косте хватило, чтобы увидеть все эмоции любимого. Страх, паника, боль, и что-то еще.

– Я так скучал по тебе, – Костя нежно улыбнулся и потянулся к Артему. Коснулся губ, и пару мгновений ему даже казалось, что Горинский ответит. Но тот вдруг с силой оттолкнул его от себя и попытался встать. Но запутался в одеяле, и Костя успел поймать его за руку:

– Нет! Не уходи! Не бросай меня снова!

Артем вздрогнул, дернулся, но Костя только сильнее сжал пальцы вокруг его запястья. Подался вперед, прижался щекой к ладони:

– Пожалуйста… Не уходи, давай поговорим.

– Нет, – выдохнул Артем, глядя на него полными отчаяния глазами. Он мягко высвободил руку из захвата и вышел из комнаты, растворившись во мраке коридора. Костя пару секунд смотрел ему вслед, и глухо простонал, кусая губы и пытаясь сглотнуть ком, мгновенно вставший в горле. Слез с кровати, пошатываясь, дошел до двери, захлопнул ее и вернулся в постель. Какое-то время бездумно гладил вмятину от головы Артема, оставшуюся на подушке, и уткнулся в нее лицом, вдыхая еле уловимый запах, и тихо всхлипнул, тут же с силой прикусив губу. НЕТ!! Нет… Больше никаких слез. Если он Артему уже не нужен… Он уйдет. Но сначала убедится, что с его любимым мальчиком все будет в порядке, и что он сам сделал все, что мог.

13.

…– Хреново выглядишь, Артемка, – Костя сладко, сыто улыбнулся, на секунду оторвав взгляд от экрана ноутбука. – Это у тебя от спермотоксикоза. Сходи в клуб, сними девочку. Авось тебе полегчает.

Горинский, только переступивший порог комнаты, сильно вздрогнул и вскинул на Костю потрясенный взгляд. Но тот только усмехнулся ему в лицо:

– Ну что ты так смотришь на меня, родной? Хочешь, я с тобой съезжу? А то ты, наверное, уже и забыл, как девушек кадрить.

– Костя… – выдохнул Артем, и это было первое слово, сказанное им по собственному желанию.

– Все, заебал ты меня, Горинский, – Костя недовольно поморщился и захлопнул крышку ноутбука. – Только и можешь, что слюни размазывать. Не мужик, а тряпка. Не хочешь в клуб, ну и хрен с тобой, я сам туда съезжу. Может, Даню встречу. Или Максима, – Костя встал, развернулся к Артему, пару мгновений смотрел в его полные боли, страха и тихой радости глаза, скривился и, грязно выругавшись, расхлябанной походкой направился к двери. Поравнявшись с Артемом, послал ему воздушный поцелуй, явно издеваясь, и вышел из комнаты, оставив Горинского судорожно глотать воздух…

– Доброе утро, – Артем встретил его улыбкой, но Костя лишь облил его недовольным взглядом. Передернул плечами, и направился в ванную, уже не видя, как голубые глаза начинают сиять, а уже через секунду стремительно пустеют.

– Кость… – выдох и застенчивый взгляд из-под ресниц. Костя прищурился, разглядывая сквозь сигаретный дым стоящего перед ним Артема.

– Чего тебе? – после почти минуты молчания отозвался он.

Пушистые ресницы дрогнули, опускаясь и закрывая от взгляда выражение глаз. Артем закусил губу, явно не в силах озвучить то, зачем пришел.

– Ласки захотелось, сладкий? – ухмыльнулся Костя и неровным жестом затушил недокуренную сигарету. – А волшебное слово?

Дрожащие губы поджались, выдавая своего хозяина, и Костя соскользнул с подоконника. Шагнул к Артему, сжал пальцами подбородок и вскинул его голову вверх. Заглянул в глаза и выдохнул прямо в приоткрытые губы:

– Хочешь? – и, не дожидаясь ответа, завладел его ртом, сразу и безжалостно вломившись внутрь. Ни капли нежности и ласки. Только боль. Почти ненависть. – Хоооочешь…. – удовлетворенно, сыто протянул Костя, отрываясь от него. – Но не получишь. Хотя… – он склонил голову к плечу, рассматривая Артема так, словно тот был товаром на витрине. – Если очень постараешься, может, я и передумаю. Как насчет того, чтобы отправиться в клуб? Я соберу друзей, а ты нам прислужишь. Как тебе идея?

Дыхание Артема сорвалось, а Костя только рассмеялся:

– Я так и думал. Ладно, Горинский, заставлять тебя не буду. Если надумаешь, дай знать, – Костя рассмеялся ему в лицо и, махнув рукой, вышел из комнаты.

– Ну, что опять? – недовольно спросил Костя, даже не отрывая взгляда от книги.

– Кость… – на грани слышимости выдохнул устроившийся на полу у его ног Артем и нерешительно сжал коленку. – Тогда, когда ты говорил про клуб… я хочу.

– Чего ты хочешь? – Костя раздраженно откинул книгу в сторону и сбросил руку Артема со своей ноги. – Выполнять наши капризы, а потом позволить себя трахнуть в грязном сортире?

Но Артем, казалось, даже не слышал колючих слов. Завороженный блеском серых глаз и изгибом кривящихся в усмешке губ, Артем просто смотрел на Костю своими чистыми, ясными глазами.