Текст книги "Мелочи жизни (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Я что-нибудь придумаю, Влад, я что-нибудь придумаю… – Кирилл чудовищным усилием воли заставил себя успокоиться. – Только не оставляй его одного…

Влад отключился, и Кир, нажимая кнопки непослушными пальцами, набрал номер эвакуатора, молясь всем богам, чтобы заряда батареи хватило. Но боги, видимо, сегодня были заняты чем-то другим, и телефон отключился, когда на той стороне сняли трубку. Кир отшвырнул телефон в сторону и коротко всхлипнул, закрывая лицо руками, словно кто-то мог увидеть, как оно искажается от страха и отчаяния. Дима, Димка… Димка!

…Ему было тринадцать, когда близнец заболел. Пневмония. Не самая страшная болезнь, если бы не открывшаяся вдруг у него аллергия на все обычные лекарства и жаропонижающие. Он до сих пор помнил белое лицо мамы. И улыбку на дрожащих, ставших словно прозрачными губах Димки. Он улыбался, а Кир плакал, сжавшись в комок у его постели, боясь его потерять…

Кир зло вытер мокрые дорожки с щек, вытащил ключи, дотянулся до лежащего теплого шарфа и пакета из аптеки… Вышел из машины, автоматически закрыл дверь. Засунул пакет за пазуху, чтобы не замерзло лекарство, закутался в шарф и пошел по дороге вперед. До Москвы – двадцать минут езды. Но в это время и в этот день на дороге не было никого. Подмосковье, но далеко не центр цивилизации. Да и дорогу он выбрал прямую, по ней уже давно никто не ездит. Идиот! Шансов на то, что его кто-то подберет – почти нет. Но если добраться до федерального шоссе…

Кирилл сунул руки в карман поглубже, ежась под порывами ветра. Фонарей нет, но на небе светит луна. И хорошо хоть, что не лес кругом, а поле. А плохо потому, что даже сквозь шапку и капюшон Кир слышит вой ветра. Но снега немного, хоть один плюс. Пожалуйста…. Только пусть с Димкой все будет хорошо!

***

…Влад выдохнул и вытянул из пачки сигарету. Нервно прикурил, сделал две затяжки и, закашлявшись, отправил ее в пепельницу. Забылся праздник, ужин, все забылось. В мыслях остался только Димка и Кир, который застрял где-то там на дороге. Потерев лицо ладонями, Влад тряхнул головой и вернулся в спальню. Лег поверх одеяла на кровать, осторожно обнимая пылающего любимого. Словно пытаясь взять на себя часть его жара. Дима чуть шевельнулся:

– Кир?

– Он задержался. Что-то с двигателем, – врать Диме Влад не стал. Тот почувствовал бы ложь даже в таком состоянии. – Он позвонил мне, сказал, что вызовет эвакуатор. Потерпи немного, родной.

Дима глухо застонал, утыкаясь лицом в его плечо.

– Дим?.. – испуганно позвал его Сербский.

– Мне снился сон. Кошмар. Там был Кир, лес и волки. Как в том фильме, что мы вчера смотрели, помнишь?

Влад невольно содрогнулся. Конечно, в Подмосковье вряд ли водятся волки, но люди – хуже волков. И Кир там один на этой дороге.

– Все будет хорошо, – Влад прижался губами к покрытому испариной лбу. – Он скоро вернется. Ты выпьешь лекарство, температура спадет и, может быть, наш любимый зануда даже разрешит тебе сесть за стол. Постарайся поспать, хороший мой. Тебе нужно спать.

– Угу, – буркнул Дима, поерзав немного, и действительно забылся тяжелым сном.

…Большие ветки все время норовили ткнуть в глаз кончиками своей колючей хвои. Снег под ногами скрипел и проваливался, идти было очень тяжело, но он упрямо шел и шел вперед. Туда, где сквозь толстые стволы елей виднелся огонек. Такой тусклый. И такой одинокий. А еще в лесу пели волки. Красиво и страшно выводили только одним им известную мелодию, и Дима вздрагивал каждый раз, когда краем глаза замечал стелющуюся сбоку серую тень или две светящиеся желтым злым огоньком точки. Он их не боялся. Но там, впереди, был его брат. И именно к нему так спешили эти красивые и страшные звери. И Дима шел все быстрее и быстрее. Падал, снова поднимался, цепляясь за ветки и стволы, но шел. Почти рычал, увязая в сугробах, и когда буквально выпал на поляну, чуть не разревелся от облегчения.

Кир был там. Он сидел рядом с костром, съежившись и обняв себя за плечи, и неотрывно смотрел на огонь. А вокруг него неплотным кольцом сидели волки. Сильные, красивые хищники. И ждали. Движения, вздоха, ошибки. Дима не понимал откуда, но знал – они голодны. И они готовы броситься на беззащитного человека. За спиной Кира – темнота и лес. Но что-то их держит на расстоянии. Заставляет переминаться, кружиться, выть, но не дает подойти ближе. Внутренняя сила Кира, отсутствие у него страха. Он их не боялся.

Дима только улыбнулся. В этом весь Кир. ЕГО Кир. Брат, любимый, любовник. Даже попав в беду, не склоняет головы. Но даже ему нужна помощь.

Дима вышел из тени в круг света, лишь краем глаза замечая, как заволновались волки. Странно, но почему-то он был уверен, что для него они не опасны.

– Кир… – он подошел к брату и тронул его за плечо. Снежинки под горячей ладонью тут же растаяли, и Кир вскинул голову. Пару мгновений просто смотрел, а потом улыбнулся. Мягко, нежно, светло. Так, как улыбался только ему.

– Димка…

Тот протянул ему руку, отражая его улыбку:

– Пойдем, любимый. Пора домой…

Кирилл закрыл за собой дверь и прислонился спиной к ее поверхности. На миг прикрыл глаза, а потом вздрогнул, сжался, скинул обувь, бросил верхнюю одежду прямо на пол и бесшумно прошел по погруженной в полумрак наполненной тишиной квартире к спальне. С замиранием сердца открыл дверь, скользнул внутрь, добрался до кровати, склонился над разметавшимися братом, касаясь губами лба. Теплый. Теплый, но не горячий! Кир судорожно выдохнул, тут же накрыв рот задрожавшей рукой. От облегчения в глазах запекло, и он зажмурился, застыв на краю кровати. За стеной хлопнула пробка от шампанского, за окном бабахнул салют. Двенадцать…

– Кир… – выдохнул сонно Димка и потянулся к нему, обнимая за талию и утыкаясь лицом в живот. – Кирюша… Ты приехал.

Влад шевельнулся, открыл глаза, поморгал, а потом приподнялся и коснулся рукой волос Кира, словно не веря. Тот только мотнул головой: голос пропал. С той самой минуты, как там, на дороге ему показалось, что он видит Диму. Его силуэт, его улыбку, его голос, зовущий домой. Как легкий, светящийся фантом он появился перед Киром, но когда остолбеневший брат потянулся к нему, он отдалился, словно зовя его с собой. И еще и еще. И сердце словно остановилось. От страха, от неверия и отчаяния. И тогда Кир побежал. Бежал и бежал вперед, умоляя всех богов только об одном – только чтобы с братом, с его маленьким Димкой все было в порядке. Чтобы это его видение было лишь плодом его воображение. А не Димой, пришедшем… попрощаться.

Он почти плакал, когда выбежал на шоссе и первая же машина остановилась. Его трясло, когда на въезде в город они попали в пробку. Он считал секунды, когда водитель объезжал следующую. Выходя у своего подъезда, он оставил мужчине, который так и не назвал своего имени все деньги, которые у него были. И вот теперь…

– Кир? – проснувшийся Дима смотрел на него с легкой улыбкой, так похожей на ту, которую он видел там, на дороге, и Кирилл вздрогнул. Закусил губу, но боль не отрезвила, и щеки все-таки прочертили две прозрачные мокрые дорожки. Кирилл всхлипнул и, зарывшись лицом в тяжелые волосы брата, дал себе волю, выпуская весь свой страх и все свое отчаяние и ощущение беспомощности.

– Прости… – он сжимал плечи брата и шептал, шептал что-то, глотая слезы. – Прости меня, маленький.

– Кир, Кирилл, Кирюша… – Дима гладил и гладил его руки, плечи, не пытаясь успокоить. Только отдавая ему свое тепло. – Все хорошо, слышишь? Все хорошо…

Влад тихо выскользнул из комнаты: сейчас его близнецам нужно побыть только вдвоем. Странно, но не было ни обиды, ни ревности. Да и не могло их быть. Какие бы отношения не связывали их всех, Кирилл и Дима – братья. Близнецы.

За окном взрослые веселились, запуская фейерверки, и Влад невольно улыбнулся. Странный у них получился праздник. Колючий. Но такой теплый. И у Димки температура спала. А мясо можно и завтра пожарить. Влад вытащил из холодильника шампанское, запихал его в карман, взял два бокала и тарелку с мандаринками, и вернулся в спальню, где уже успокоившийся Кир просто обнимал замершего в его руках брата. Забрался на кровать, поймал смущенный взгляд старшего из близнецов, усмехнулся и водрузил тарелку прямо между ними. Открыл шампанское, разлил по бокалам. Один отдал Киру, второй оставил себе. Поймал обиженный взгляд Димы, улыбнулся нежно:

– С Новым Годом, любимые мои. И пусть не за столом, а на кровати, но мы вместе. И я хочу, чтобы весь следующий год и еще с пару десятков лет последующих мы все также были вместе. Люблю вас.

Соприкоснувшиеся бокалы его и Кира звякнули, а потом Влад мягко коснулся краем своего бокала покрасневшего носа Димки и шепнул тихо:

– С праздником тебя, мой нежный. Выздоравливай. И радуй нас своим светом. И тогда я даже разрешу тебе выпить холодного игристого.

– И не пугай нас так больше, – Кир сделал глоток, набрал в рот шампанского и приник к надутым губкам Димы, по капле отдавая шипучий напиток. – С Новым годом, счастье ты наше.

Димка улыбнулся, облизываясь, и в комнате словно стало светлее.

А потом они ели ароматные сладкие мандаринки, пачкая пальцы в соке, слизывая с губ друг друга оранжевые капельки, смеялись, дурачились, опрокинули бутылку с шампанским… Пели поочередно колыбельные для капризничающего Димки и смотрели, смотрели друг на друга, лаская взглядом любимые лица…

****

…Влад вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, когда убедился, что Димка крепко уснул. В темноте добрался до кухни и, подойдя к стоящему у окна Киру, обнял за талию и прижался лбом к его затылку. Молча. Хотя сказать хотелось многое, очень многое. И о том, как волновался, как испугался, как метался по квартире, когда мобильник отвечал только стандартным «абонент отключил телефон». Как во сне Димка звал его, Кира, и как Влад, в конце концов, лег рядом с ним и провалился в сон. А когда проснулся, сначала даже не поверил, что Кир дома, рядом и до него даже можно дотронуться.

– Я люблю тебя… – наконец выдохнул он в пахнущие морозом пряди Кирилла. – Просто люблю.

Кир слабо улыбнулся их отражению в окне, кончиком пальца рисуя узоры на холодном стекле.

– И я тебя люблю.

Он дома, его любимые мальчишки с ним, они вместе. Что еще надо от этой жизни? Разве только чтобы это не заканчивалось никогда…

«Я не знаю, есть ли на свете Дед Мороз или нет. Я не знаю, что будет со мной завтра. Но я прошу – пожалуйста, пусть у моих любимых все будет хорошо. Пусть они всегда улыбаются и если плачут, то только от счастья. Пожалуйста… Это все, что мне нужно».

========== Генеральная уборка ==========

– Что?! – Влад с Димой на редкость единодушно вскинули голову.

– Ничего, – Кир очень старался быть серьезным, но улыбка все равно пряталась в уголках губ. – Сегодня займетесь генеральной уборкой. Давно пора.

– Эм… – Влад тут же нахмурил лоб, пытаясь срочно вспомнить какое-нибудь дело, которое требует его незамедлительного присутствия, но Кир лишил его надежды сразу.

– У вас сегодня все равно свободный день, я в курсе ваших графиков. Нужно помыть окна, разобрать свалку в шкафу, вытереть пыль, выбить ковры и вообще навести порядок. На ужин, так уж и быть, приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Дима только вздохнул, окидывая взглядом бардак, которые они с Владом успели навести, пока дурачились до прихода Кира.

– Тогда я хочу торт, – Влад вскинул голову, словно бросая вызов, и Кир про себя расхохотался. Какой же он еще ребенок…

– И какой же, голубоглазый мой? – Кир как-то неуловимо оказался перед ним, прижимаясь всем телом и заглядывая в глаза.

Влад облизнул мгновенно пересохшие губы, лихорадочно вспоминая название самого сложного торта. Но близость Кира словно отшибла всю память.

– Большой. И красивый, – наконец выдохнул он, и Дима тихо фыркнул. Кир перевел на него взгляд и вскинул бровь.

– Что-то хочешь сказать, ребенок?

– А я хочу замок. Помнишь, как на той фотографии.

Кирилл закусил губу. Весь день уйдет на этот… замок. Но он сам напросился.

– Что за замок? – Влад вскинулся, но Дима только лукаво улыбнулся, обнимая его.

– Увидишь. А теперь… покажем мастер-класс?

…В старой майке и растянутых трениках Влад смотрелся забавно. А вот Дима в аккуратном, но коротком фартучке – слишком мило. Кирилл только фыркнул, глядя на то, каким взглядом Сербский провожает дефилирующего в обнимку с ведром и моющими средствами в сторону ванной Димку.

…Мыть окна Влад полез сам, почти поругавшись с Димой, который коварно решил оставить ему разбор свалки в шкафу. Последний аргумент Сербского был обещанием выкинуть все шмотки. А так как большая их часть принадлежала Диме, тот быстро расставил приоритеты.

…Когда в попытке вытащить ковер на улицу, мальчишки расколотили светильник-бра на стене в прихожей, Кир решил, что в следующий раз генеральной уборкой займется сам. Но зато в квартире наступила долгожданная тишина, и он смог наконец заняться тортом, не отвлекаясь на происходящее в другой части их жилища. Правда, ненадолго.

…Попытка вытереть перемазанную пылью мордочку Димы закончилась дооолгим поцелуем, после которого Кириллу пришлось вытирать еще и ужасно довольную моську Сербского.

…Веник был виноват в том, что оставлял после себя веточки, швабра – в том, что не хотела мыть полы сама, а тряпка – в том, что пыли было слишком много. В конце концов, Влад отобрал у Димы ни в чем не повинные вещи, и младший из близнецов, довольный сработавшей стратегией, отправился надоедать брату. Но Кир, сражавшийся с очередной замковой башней, только что-то буркнул, и Дима, порядком сникший, вернулся к Владу. Но просто наблюдать за Сербским было не интересно, и спустя пару минут мучительных колебаний, он снова взялся за веник…

– Вы у меня молодцы, – Кирилл оглядывал гостиную с легкой улыбкой. Завтра, пока мальчишек не будет дома, он протрет верхнюю половину окна, поправит ковер и правильно повесит картину на стене. А, и вот эти тряпки тоже надо будет убрать из-под дивана.

– Правда? – Сербский смотрел на него большими наивными глазами ребенка, и Кир звонко чмокнул его в нос.

– Правда. Ну а теперь умываться и будем пить чай.

В ванной Дима оказался первым. Наскоро приведя себя в порядок, он тенью скользнул в кухню. Кирилл только вскинул бровь, на что Дима тихо шепнул:

– Хочу посмотреть на его реакцию, когда он увидит ЭТО, – короткий кивок в сторону ждущего своего часа торта, и Кирилл усмехнулся. Ну да, Димка видел это хотя бы на фотографии, да и уменьшенную копию он как-то делал…

– Я голодный, как… – появившийся на пороге Влад застыл, глядя на стоящий прямо посередине кухонного стола торт. Большой белоснежный замок с ажурными, какими-то воздушными башенками, остроконечными и очень аккуратными. Кажется, в них можно было даже разглядеть окошечки.

Кирилл только вздохнул, критически глядя на результат своей работы. Убил на это фактически весь свой день и все равно получился не идеально. Ладно, не на выставку. Главное, чтобы вкусным был.

А торт, судя по абсолютно неземному выражению лица перепачкавшегося в креме и помадке Сербского, был вкусным. Да и Димка уплетал за обе щеки, позабыв о своей вечной «диете». Кирилл только улыбался, глядя на своих мальчишек. Уставшие, но довольные, в домашней одежде, взъерошенные и немного пыльные, они были до ужаса милыми. И до боли в сердце любимыми.

Кирилл встал, отправляя свое блюдце в раковину, и тут же почувствовал, как его обнимают сильные руки.

– Спасибо, – сладкие от крема губы с силой прижались к его шее. – Ты просто волшебник, знаешь это? Когда-то в детстве мы с мамой ходили в кондитерский магазин, и там на витрине стоял торт, очень похожий на этот, – голос Влада чуть дрожал, и Кирилл замер, словно боясь спугнуть его. – Я так хотел его попробовать, но, естественно, мама его не купила. Знаешь, это осталось моей глупой детской мечтой. И сегодня ты ее исполнил. Спасибо, любимый.

– Все хорошо, – Кирилл накрыл его руки ладонью и повернулся к Диме, ловя его взгляд. Поймал и улыбнулся про себя. Дима знал об этой мечте. Поэтому и попросил именно замок. Чтобы мечта Влада сбылась.

Кирилл повернулся в сильных объятиях, обнял в ответ, прячась от взгляда Димы и шепча Владу на ухо:

– Это Дима, родной.

Сербский вздрогнул в его руках, чуть отстранился, подарил безумно сладкий поцелуй, а потом неслышно подошел к Диме и без слов поднял его на руки. Подмигнул Киру и, не слушая требования младшего из близнецов вернуть его на место, потащил вон из комнаты. Кирилл только тихо рассмеялся и принялся разгружать холодильник, чтобы поставить туда торт. Путь побудут только вдвоем, его любимые мальчишки. Он всегда успеет к ним присоединиться…

========== Близнецы ==========

– Они всегда дружными были, – после горячего глинтвейна Валентину разморило, и она, как девчонка, забравшись с ногами в кресло, с удовольствием рассказывала слушающему ее с открытым ртом Владу о детстве его любимых близнецов.

– А тогда я испугалась даже. Помню, им тогда по три годика было… Вышла во двор с ними погулять и… Сначала видела обоих, а потом Димка пропал. Пока его искала, Кирюша куда-то делся…

Кир только хмыкнул и поднял голову, встречаясь взглядом с братом. Дима тонко улыбнулся, чуть качнув головой. Словно спрашивая. «Ты помнишь?»

Конечно, он помнит… Он тогда тоже возился в песочнице. Лепил «пасочки», когда вдруг почувствовал боль. Не свою боль. Димкину.

Он нашел его за гаражом. Тот сидел у самой стенки и, размазывая слезы по лицу, тихо плакал, с ужасом глядя на свою разбитую коленку.

– Димка… – готовый уже сам разревется, Кирилл присел рядом с братом и погладил его по плечу. – Не плакай. А то я тоже плакать буду, – пролепетал он, глядя на содранную кожицу на пораненной коленке. Димка только всхлипнул, стискивая его ладонь.

–…так я их там и нашла обоих. Сидели и ревели. Оба. – Валентина закончила рассказ, и Влад несмело улыбнулся, надеясь, что на этом все не закончится. – А в школе вообще с ними весело было…

Дима только фыркнул, закрывая глаза.

–…А если узнают? – он лихорадочно сдирал с себя рубашку и вытаскивал пояс из петель брюк. До звонка осталось всего пара минут, а Киру надо еще переодеться.

– Не узнают, – близнец уверенно тряхнул головой. – У тебя завал, сам знаешь. Конец четверти и тебя обязательно спросят. Так что не дрейфь, прорвемся.

– Терпеть не могу химию, – пробурчал Димка, застегивая рубашку Кира и радуясь, что у них один размер.

– У вас с ней взаимно, – фыркнул Кирилл и выпрямился. – Ну как?

– Нормально, – Дима окинул его критическим взглядом и потянулся к волосам, пытаясь уложить их так, как обычно ходил сам. – Кирюш, если нас поймают, тебе достанется. А я не хочу. Конец четверти, в конце концов.

– Трусишка, – почти нежно выдохнул Кир, поправляя на нем рубашку и приглаживая волосы. – Всего-то один урок отсидеть. Я все сделаю. Выйду и расскажу. Ты, главное, на это время забудь, что тебя зовут Дима.

Близнец только фыркнул. В конце концов, переодевшись, они могли обмануть даже родителей. Почему бы не провернуть тот же фокус?

–…их тогда так и не поймали. Это я сама догадалась. После того, как мне позвонила учительница химии и похвалила «Диму» за то, что он наконец взялся за ум, – Валентина рассмеялась, а Влад метнул на любимых близнецов быстрый взгляд. Ну да, фокус с переодеванием ему знаком…

Поймав этот взгляд, Димка состроил Владу умильную мордочку, и вечер пошел своим чередом. Рассказы, воспоминания, горячий чай… Мягко, уютно и тепло. И это плюшевое счастье стало только сильнее, когда ночью, уже забравшись в постель, Дима прижался к теплому боку Кира, чувствуя, как невесомо рисует узоры на его руке Влад. Не хотелось говорить. Только мурчать и жмуриться от удовольствия и неги.

– Ты помнишь? – на грани слышимости, чтобы не потревожить уснувшего Влада, шепнул Кир в волосы брата. – Первый букет?

Дима только кивнул, улыбнувшись про себя.

…– Ненавижу этот праздник, – Кир сидел на перилах школьной террасы и уныло смотрел куда-то вдаль. За спиной одноклассники в частности и все школа в целом отмечала День Святого Валентина. И ему, главному «ботанику», как всегда, не пришло ни одной валентинки. У Димки их уже складывать некуда, а он…

– Он глупый, – Дима только кивнул, глядя на поникшего брата.

– Ну и как, много ты собрал? Быть тебе Валентином? – ни капли злости или ревности. И зависти нет. Лишь любопытство. И обида на самого себя. Ну почему он получился таким… несуразным?

– Есть немного. – Уклончиво ответил Димка. – Но Валентин мне нынче вряд ли светит, – он немного помолчал, словно на что-то решаясь, а потом вдруг шагнул вперед. – Я люблю тебя, Кирюш. И всегда любить буду. Не грусти, – почти скороговоркой выпалил он и протянул брату букет цветов, которые все это время держал за спиной. Небольшой, немного небрежный, но такой… искренний, что у Кира защемило сердце.

– Спасибо, – он бережно принял букет, расцветая от улыбки. И Дима замер. Застыл, глядя на него. Такого… красивого сейчас. Такого счастливого. Кира, которого он почти не знал и никогда не видел. Другого Кира…

…– Я влюбился в тебя тогда, – шепнул Дима, выныривая из своих воспоминаний и нежась в объятиях брата. – Именно тогда, Кирюш.

– И именно поэтому ты каждый год в этот праздник даришь мне цветы? – Кир улыбнулся, вдыхая аромат его волос.

– Чтобы увидеть ту твою улыбку, любимый. И влюбиться в тебя. Еще раз.

========== Кир. Ревность. ==========

– Я дома, – Влад устало скинул кроссовки, повесил куртку на крючок и прошел в комнаты. Упал на диван и с легким стоном вытянул ноги. Пару минут просидел, просто наслаждаясь тем, как постепенно расслабляется тело, а потом снова напрягся. Тишина в квартире… Кир дома, и не мог его не услышать. Тогда почему не вышел?

Влад встал и направился к его рабочему кабинету. Поколебался немного, а потом все-таки коротко стукнул в дверь и толкнул ее. Приоткрыл, просунув голову в щелку.

– Кир? Я дома.

– Я рад. Извини, оркестр опоздал, – старший из близнецов даже не повернулся к нему, продолжая работать с фотографией.

– Какой оркестр? – Влад сморгнул.

– Тот, с которым я должен был тебя встретить. Да и доставка с цветами где-то застряла в пробке.

– Кир?.. – Влад мотнул головой, словно это могло помочь избавиться от навалившегося вдруг ощущения кошмарного сна. – Что случилось?

– Ничего, Влад. Абсолютно ничего, – тот откинулся на спинку стула, потирая шею. Вот только линия плеч… Сербский только стиснул зубы. Кирилл в ярости. Почти в бешенстве.

– Кирилл, – Влад переступил порог кабинета и был остановлен ледяным:

– Я занят.

– Отлично, – бросил Сербский и вышел, с чувством захлопнув дверь. – Ну и оставайся! Да какого черта?! – еще одна дверь отметила его путь. На этот раз – спальни. Раздевшись и закинув одежду в угол неаккуратным комом, Влад взобрался на постель, возмущенно сопя. Мыслей нормальных не было. А вот эмоций… Обида, недоумение и… страх. Он что-то сделал не так? Но что?! Он уехал рано утром, и все было в порядке. В течение дня он разговаривал только с Димой. Ничего серьезного, только милая чепуха, которой они обменивались, когда младший из близнецов начинал скучать, а на Влада накатывал приступ нежности. Так что случилось?!

Влад выдохнул и слез с кровати. Даже не глядя в сторону двери кабинета Кира, прошел в кухню и, вытащив сигарету из пачки, закурил. Мыслей все еще не было. Как и предположений. Самый простой путь – пойти и спросить – Влад даже не рассматривал. В ушах до сих пор звучало это хлесткое «Я занят!».

Сербский сжал переносицу двумя пальцами, морщась от начавшейся мигрени. Таким Кира он почти не знал. Он мог пошуметь, они иногда спорили с Димкой, но никогда прежде Кир не злился так на кого-то из них. Эта холодная ярость обычно доставалась кому-то другому, чужому. И сейчас Влад чувствовал себя… потерянным. И Димки, как назло, дома нет.

Сербский затушил сигарету и решил остаться на кухне. Шесть сорок вечера. Это значит, что через двадцать минут из кабинета выйдет Кир. Он всегда начинал готовить в семь, чтобы к тому времени, как все соберутся, все было горячим и свежим. Влад сел в уголок небольшого дивана, подобрав под себя ноги, и уставился на часы, следя за секундной стрелкой.

…Но Кир его присутствия словно и не заметил. Ровно в семь он вошел на кухню, включил свет и загремел посудой так, как будто рядом никого нет. Пустое место. Влад сузил глаза, чувствуя, как снова просыпается злость. Игнорируешь, любимый? Отлично…

Стол отъехал в сторону, скрипя ножками по кафелю и ударившись о стену. Шаг, еще и Влад, сжав плечо Кирилла, развернул его к себе лицом и впечатал спиной в стену.

– Поговорим? – почти прорычал он, глядя в темнеющие серые глаза и отстранено отмечая, как красивы они сейчас. Гроза, буря, отражающаяся в металле. – Надеюсь, сейчас ты достаточно свободен для меня?

– Поговорить хочешь, Владик? – протянул, почти мурлыкнул Кир острым, холодным голосом, и Сербский судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Чееерт… В теле плеснуло знакомым жаром. – Отлично, давай поговорим, – Кир рванулся, подался вперед, и теперь уже Влад стоял у стены. – Я слушаю, радость моя, – в глазах старшего из близнецов полыхал огонь, и Сербскому на миг стало страшно. Он сглотнул, облизнув пересохшие вдруг губы, и Кирилл на мгновение словно завис, следя за кончиком его языка.

– Это я слушаю, – Влад толкнул его назад, и Кир охнул, врезавшись бедрами в край стола. – Какого черта ты строишь из себя обиженную приму?

– Оу, а ты считаешь, что причин нет? – Кир вскинул бровь, и Влад, зло застонав, подался вперед, впиваясь в его губы болезненным поцелуем, на который старший из близнецов мгновенно ответил.

– Я считаю, что нет, – выдохнул Сербский, когда смог оторваться. – Если у тебя есть другая информация, то я готов ее выслушать.

На этот раз тихо зарычал Кир:

– Я видел тебя сегодня. Ты всем так строишь глазки или только самым симпатичным?

– Что? – Влад ошарашено отступил, и Кирилл усмехнулся. Сел на край стола, закинув ногу на ногу и откинувшись на руки. Самая соблазнительная его поза. Когда джинсы так обрисовывают его бедра, а мягкий трикотаж словно обнимает торс. О, Кирилл отлично знал свои сильные стороны. И очень сильные – тоже.

– Та девушка в кафе сегодня, – он закусил губу, следя за Владом, как хищник за жертвой. – Ты так мило ей улыбался…

Влад сдвинул брови, вспоминая.

– Так мы договорились? – Влад похлопал ресничками, и девушка, сидящая перед ним, тут же растаяла.

– Конечно, Владик, – подалась вперед, накрыла ладошкой его пальцы, и Сербский расплылся в улыбке.

– Ты просто прелесть, Анечка.

– Я пришлю тебе “электронку” вечером, – девушка кинула взгляд на экран мобильника и заторопилась.

– Буду ждать. С меня как минимум большая и очень вкусная шоколадка.

Девушка звонко чмокнула Влада в щечку и упорхнула, что-то щебеча в телефон. Сербский вздохнул и отодвинул стакан с коктейлем.

– Моя одногруппница. Я пропустил пару семинаров, и она обещала скинуть мне материал, – начиная глупо улыбаться, ответил Влад. Ревнует… Боже, Кир его ревнует!

– И строить ей глазки было обязательно? – Кирилл сощурился, и Влад простонал про себя. Черт, этот человек его с ума сведет!

– О, прекрати, ты сам строишь глазки своим моделям.

– Это работа! Съемки идут лучше, когда они начинают флиртовать с камерой! – вскинулся Кирилл, и Влад, рассмеявшись, шагнул вперед. Одним движением рук развел в сторону его ноги и втерся меж бедер, нависая над ним.

– Считай, что это тоже моя работа, – выдохнул он в приоткрытые губы, прежде чем накрыть их поцелуем. – Отелло несчастный… – проворчал он, несмотря на то, что внутри все пело от счастья.

– Работа? – глаза Кирилла опасно блеснули, а в следующую секунду он гибко выскользнул из-под Влада. Одним движение смахнул со столешницы пачку салфеток и коробку с чаем и толкнул Сербского на нее. – Кажется, тут кое-кто забыл главное правило, – склонился ниже, обжигая дыханием приоткрытые губы. – Ты. Принадлежишь. Нам.

Влад застонал в голос, подаваясь ему навстречу и врезаясь поцелуем в его рот:

– Так напомни… -

…Стол скрипел и бился о кафельную стенку от резких движений; пальцы Влада, влажные от пота, соскальзывали с его краев, и беспомощно хватали воздух. Кажется, они все-таки разлили оливковое масло. Кажется, им в стену стучали соседи, когда Влад сорвался на крик. Кажется, он все-таки начал умолять в конце. Больно, резко, глубоко и сильно. Хорошо, до сорванного голоса хорошо. Настолько, что когда все закончилось, и Кирилл со стоном опустился на него, поглаживая бедра, в которые секунду назад безжалостно впивались его пальцы, Влад смог только обнять его, выдыхая:

– Мне никто не нужен, кроме вас… Люблю…

…Но ужинали они магазинными пельменями.

========== Мелочи жизни ==========

1.

Влад ворчать не умел. Если ему что-то не нравилось, он вываливал свое недовольство сразу и без предупреждения, а потом, в зависимости от результата, дулся, замыкался в себе или улыбался.

Дима мог ворчать часами по поводу и без. На оставленную чашку, на холодный кофе, на погоду за окном и соседскую собаку. Он ворчал умело, со вкусом, а вот обижаться не получалось.

Кир умел и то и другое. Когда ему приходила охота поворчать, никто не воспринимал это всерьез, потому что даже тогда он делал это все с удивительной теплотой. Но если Кир обижался… Обиженный Влад был похож на возмущенное солнышко. Обиженный Кирилл вымораживал все вокруг и погружал во мрак. И именно поэтому в нижнем ящике кухонного шкафа у самой стенки всегда лежала пачка «шипучек». Кир морщился от их дряного вкуса, но хохотал до слез, когда конфетки начинали шипеть и лопаться на языке.

2.

Шампанское странно действовало на его близнецов. Взбалмошный, но всегда свято блюдущий внешние приличия Дима словно слетал с тормозов, на глазах у окружающих флиртуя то с Владом, то с братом, а Кир становился настолько чувствительным, что любое прикосновение вызывало в нем стон. И сейчас Влад, раздеваясь и глядя жадным взглядом на распростертого на кровати Кирилла, собирался проверить сможет ли он заставить старшего из близнецов кончить от одних только поцелуев. В прошлый раз ему удалось довести Кира до невменяемого состояния довольно быстро, но увлекшись вылизыванием и посасыванием острых пиков потемневших сосков, он все же пропустил момент, когда измученный удовольствием Кирилл отрубился. В этот раз Влад собирался все-таки услышать его мольбы о пощаде.

3.

Влад был тряпочником и по магазинам ходить любил. Он мог весь выходной проторчать в торговом центре, переходя из одного магазинчика в другой и обрастая разноцветными пакетиками и пакетами. Долго и с удовольствием выбирая одежду, он примерял, выбирал, снова примерял и уходил с покупкой довольный. Но, глядя на свое отражение перед выходом из дома, в очередной раз задумывался над тем, почему из всех вещей, висящих в его шкафу, он снова выбрал ту, которую купил ему Кир.